Прокурор как участник уголовного процесса со стороны обвинения

Права и обязанности прокурора как стороны обвинения на предварительном следствии и дознании.

Статья 37 УПК РФ во многом определяет правовое положение прокурора в уголовном судопроизводстве¹. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УПК РФ «прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия»^[1][2].

Некоторые авторы предлагают изменить редакцию ч. 1 ст. 37 УПК РФ. Так, например, профессор С. П. Щерба предлагает изложить ее в следующей редакции: «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства надзор за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие, а также уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства»^[3].

Однако более полную, а потому более удачную редакцию ч. 1 ст. 37 УПК РФ, на наш взгляд, предложил профессор А. Б. Соловьев: «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, а также уголовное преследование после поступления к нему из органов расследования завершенного производством уголовного дела. Признав результаты расследования законными и обоснованными, прокурор с этого момента, а затем и в судебных стадиях, осуществляет уголовное преследование»^[4].

Самым первым правом прокурора на предварительном следствии законодатель указал в п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ право проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях. Это требование закона распространяется на всех следователей и органы дознания. При этом во всех следственных органах и органах дознания существуют свои ведомственные приказы, регулирующие порядок приема, регистрации и разрешения сообщений о преступлении.

Что касается следователей Следственного комитета РФ, то в настоящее время порядок приема и проверки следователем сообщения о преступлении регламентируется Приказом Следственного комитета РФ от 11 октября 2012 г. № 72 «Об организации приема, регистрации и проверки сообщения о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации»¹.

Этот приказ установил, что все сообщения о преступлении вне зависимости от места и времени совершения преступного деяния, полноты сообщаемых сведений и формы представления, а также подследственности подлежат обязательному приему во всех следственных органах Следственного комитета.

В соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК прокурор теперь получил право истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа и органов дознания об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решения в соответствии с УПК РФ.

Оценивая эти полномочия прокурора с позиции расширения процессуальной самостоятельности следователя, А. М. Багмет предлагает и. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ изложить в следующей редакции: «При получении информации о нарушении конституционных прав проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях»; а п. 5.1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ изложить в следующей редакции: «При получении информации о нарушении конституционных прав истребовать и проверять законность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решения в соответствии с настоящим Кодексом»^[5][6].

На наш взгляд, реализация законодателем предложений А. М. Багмета приведет к необоснованному сокращению полномочий прокурора, что непременно отрицательно скажется на состоянии режима законности при производстве предварительного следствия.

В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право также выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства.

Следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ закон возлагает обязанность проводить проверку сообщения о преступлении только на дознавателя, орган дознания, следователя и руководителя следственного органа. Появление последнего должностного лица в этом списке должностных лиц вполне обосновано, так как если следователь имеет право на проверку сообщения о преступлении, то это же право должно быть законодателем предоставлено также и руководителю следственного органа.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия. Эта общая норма предоставляет право прокурору требовать от органов дознания и следственных органов соблюдения федерального законодательства.

Полагаем, что в связи со своей иеконкретностью она представляет собой просто общее пожелание, так как не возлагает на участников уголовного процесса конкретных прав и обязанностей и является просто призывом. Такого рода процессуальные нормы законодателю следует решительно удалять из УПК РФ.

Однако некоторые авторы, например А. Каретников, считают, что «во взаимоотношениях следователь — прокурор, хотя и произошло „урезание“ полномочий контрольного характера и преобразование части из них в полномочия надзорного характера, в целом сущность деятельности прокурора в этой связке по-прежнему носит контрольно-надзорный характер»¹.

В связи с этим, как правильно замечает Л. В. Вильде, «потребовать же привлечение должностного лица к дисциплинарной ответственности, например, за допущенную волокиту при рассмотрении заявления о преступлении прокурор нормативно не уполномочен»^[7][8].

А вот И. А. Бирюкова и А. Г1. Кругликов обоснованно, на наш взгляд, считают, что «следственная практика свидетельствует о том, что передача многих полномочий от прокурора руководителю следственного органа повлекла значительное ухудшение качества предварительного расследования, многочисленные нарушения законности при его проведении, в том числе нарушения прав и свобод человека и гражданина»^[9].

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право давать дознавателю письменные указания о направлении расследования, производстве следственных действий (п. 4 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Недостатком данной нормы, на наш взгляд, является то обстоятельство, что законодатель предоставляет право прокурору давать указания о направлении расследования и производстве следственных действий только дознавателю. На наш взгляд, эта норма должна быть дополнена указанием, что прокурор имеет право давать такие же указания и следователю.

Прокурор также в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК РФ имеет право давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения. Однако законодатель по какой-то причине лишил права прокурора давать такое же согласие следователю при принятии им решений, которые требуют решения суда. То обстоятельство, что законодатель в и. 4 ч. 1 ст. 39 УПК РФ предоставил такое же право руководителю следственного органа, на наш взгляд, дело не меняет. Следует иметь в виду, что законодатель в целом возложил ответственность за соблюдением законов в сфере уголовно-процессуальной деятельности органами дознания и предварительного следствия именно на прокурора.

Очень важное дополнение в ст. 37 УПК РФ сделал законодатель, введя Федеральным законом РФ от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ пункт 5.1 в ч. 2 ст. 37 УПК РФ. Теперь в соответствии с этой нормой прокурор получил следующие полномочия: истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать, но ним решение в соответствии с настоящим Кодексом. И эго изменения закона по сути своей нам представляется совершенно обоснованными.

Как правильно пишет А. П. Кругликов, «возвращение прокурору полномочий по отмене указанных необоснованных и незаконных постановлений следователя и руководителя следственного органа, несомненно, усиливают его роль в осуществлении уголовного преследования и руководстве им»¹.

Вместе с тем нам следует согласиться с критикой этой нормы В. А. Лазаревой, которая справедливо указывает, что «новоявленный п. 5.1 ч. 2 ст. 37 УПК все также, если не более, туманен. Распространяется ли право прокурора истребовать „нечто“ для проверки на материалы уголовного дела, без которых проверка не только обоснованности, но часто и законности невозможна, или оно ограничено только постановлением? Нужен ли для получения постановления и материалов дела мотивированный письменный запрос? Несовершенство формулировки п. 5.1 — результат простой неграмотности безымянного автора этого текста или отражение антипрокурорской (и „страшно“ подумать антизаконной) позиции?»^[10][11]

Д. Ережипалиев в своей статье пишет о случаях, когда руководители следственных органов уклоняются от представления материалов уголовных дел прокурору для проверки. Дело доходит даже до того, что прокуроры вынуждены привлекать руководителей следственных органов к административной ответственности.

Так, «за невыполнение законных требований прокурором межрайонной прокуратуры в отношении руководителя следственного отдела было возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 КоАП РФ. Материал по данному факту направлен прокурором в мировой суд города для рассмотрения, но существу, Постановлением мирового судьи судебного участка руководителю следственного органа назначено наказание в виде штрафа в размере 2 тыс. руб.»¹.

В связи с этим нам представляется весьма спорным предложение А. М. Багмета, что следует в этой части ограничить полномочия прокурора и закрепить возможность его вмешательства в деятельность следователя, в частности, в стадии возбуждения уголовного дела, только в случае поступления информации о нарушении конституционных прав граждан"^[12][13].

Федеральным законом РФ от 3 июля 2016 г. № 322-ФЗ в УПК РФ в ч. 2 ст. 37 УПК РФ введен новый п. 5.2, которым прокурору предоставлено право:

• — рассматривать ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и постановление следователя о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым или обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве;
• — выносить постановление об удовлетворении такого ходатайства либо об отказе в его удовлетворении;
• — заключать досудебное соглашение о сотрудничестве;
• — выносить постановление об изменении или о прекращении действия такого соглашения в порядке и, но основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом;

выносить представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.

В соответствии с Федеральным законом РФ от 30 декабря 2015 г. № 440-ФЗ изменена редакция нормы в п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ. Теперь прокурор имеет право отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные или необоснованные постановления органа дознания, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания и дознавателя в порядке, установленным УПК РФ.

В связи с этой нормой возникает такой вопрос — а почему такие же права прокурору законодатель не предоставил в отношении постановлений следователя и руководителя следственного органа, вынесенных ими по уголовному делу? Трудно себе представить, что без такого права прокурора при осуществлении предварительного следствия и дознания по всем уголовным делам будет существовать единый режим законности и обоснованности принимаемых решений.

В соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право рассматривать представленную руководителем следственного органа информацию следователя о несогласии с требованиями прокурора и принимать по ней решения. На наш взгляд, в законе должно быть также указано, что прокурор имеет право рассматривать и принимать решения по информации следователя о несогласии с указанием руководителя следственного органа и принимать по ней решения.

В соответствии с п. 8 ч. 2 ст. 37 УПК прокурор вправе участвовать в судебных заседаниях при рассмотрении в ходе досудебного производства вопросов:

• — об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу;
• — о продлении срока содержания под стражей либо об отмене или изменении данной меры пресечения;
• — при рассмотрении ходатайств о производстве иных процессуальных действий, которые допускаются на основании судебного решения;
• — при рассмотрении жалоб в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ.

В связи с этим С. Щерба и А. Попова обоснованно, на наш взгляд, предлагают: «Полагаем целесообразным наделить прокурора, участвующего в судебном заседании при рассмотрении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, правом отзывать ходатайство следователя с рассмотрения суда либо заявлять о прекращении рассмотрения ходатайства. В гаком случае суд должен прекратить производство по заявленному ходатайству»¹.

В и. 8.1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ указывается, что прокурор имеет право при наличии оснований возбуждать перед судом ходатайство о продлении срока домашнего ареста или срока содержания под стражей по уголовному делу, направляемому в суд с обвинительным заключением или обвинительным актом.

В этих нормах закона речь идет о так называемом судебном контроле за деятельностью и решениями следователя на предварительном следствии. Мы полагаем, что законодателю следует отменить судебный контроль за деятельностью и решениями следователя. Существует опасность, что принимая решения вместо следователя на предварительном следствии, суд затем при рассмотрении уголовного дела в суде будет находиться в плену принятым им по делу уже судебных решений, которые могут оказаться ошибочными^[14][15].

В соответствии с п. 9 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет также право разрешать отводы, заявленные дознавателю, а также его самоотводы. На наш взгляд, это право прокурора является избыточным. Законодатель вполне мог бы доверить решение вопроса об отводе дознавателя начальнику органа дознания.

В п. 10 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурору законодателем предоставлено право отстранять дознавателя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований УПК РФ. На наш взгляд, прокурору законом должно быть предоставлено право также при нарушении следователем норм УПК РФ отстранять последнего от дальнейшего расследования преступления. Кроме того, в соответствии с п. 11 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право изымать любое уголовное дело у органа дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи.

Очень важное положение закона закреплено в п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК. Согласно этой норме закона прокурор теперь имеет право:

• — передавать уголовное дело и материалы проверки сообщения о преступлении от одного органа предварительного расследования другому (за исключением передачи уголовного дела или материалов проверки сообщения о преступлении в системе одного органа предварительного расследования) в соответствии с правилами, установленными ст. 151 УПК РФ;
• — изымать любое уголовное дело или любые материалы проверки сообщения о преступлении у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передавать его (их) следователю Следственного комитета РФ с обязательным указанием оснований такой передачи (см. и. 12 в ред. Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ).

В соответствии с п. 13 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор имеет право утверждать постановление дознавателя о прекращении производства по уголовному делу. И здесь неизбежно возникает вопрос — а почему прокурор не наделен по закону правом также утверждать постановление следователя о прекращении уголовного дела?

Казалось бы, что следователи расследуют наиболее сложные уголовные дела о тяжких преступлениях, и когда следователь такое уголовное дело прекращает, то надзор за законностью прекращения такого уголовного дела со стороны прокурора нам представляется просто необходимым.

А вот в п. 14 ч. 2 ст. 37 УПК РФ содержится вполне обоснованная норма, которая предоставила прокурору право утверждать обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление по уголовному делу.

В связи с этим нам представляется спорным мнение А. М. Багмета, «что обвинительное заключение никто не должен утверждать. Только следователь, подписав обвинительное заключение и направив через руководителя следственного органа вместе с уголовным делом в суд, несет персональную ответственность за результаты своей работы»¹.

С этой позицией А. М. Багмета нам трудно согласиться. Правильно пишут А. С. Каретников и С. А. Каретников: «Представителям следственных органов надо не возмущаться, а благодарить законодателя за то, что на пути движения уголовного дела в суд есть прокурор. В противном случае, количество оправдательных приговоров и случаев возвращения судами уголовных дел на доследование возросло бы в разы»^[16][17].

При этом в п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ предусмотрено право прокурора возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительного расследования, об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или для пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков.

Интересно отметить, что по данным А. Анненковой, «в 87% случаев ходатайства следователя об отмене решений о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия признаны вышестоящим прокурором необоснованными»¹.

Следует также согласиться с предложением О. Н. Грашичевой, что законодателю следует дополнить УПК РФ следующей нормой: «Прокурор должен быть наделен правом на вынесение постановления об исключении отдельных пунктов обвинения или переквалификации обвинения на менее тяжкое при поступлении уголовного дела с обвинительным заключением от следователя»^[18][19].

В п. 16 ч. 2 ст. 37 УПК РФ указывается, что прокурору предоставлено право осуществлять и иные полномочия, предоставленные УПК РФ. При этом совершенно неясно, о каких иных полномочиях прокурора идет речь и где в УПК РФ о них можно прочитать? На наш взгляд, этот пункт из ст. 37 УПК РФ законодателю следует просто удалить.

В ч. 2.1 ст. 37 УПК РФ указывается, что по мотивированному письменному запросу прокурора ему предоставляется возможность ознакомиться с материалами находящегося в производстве уголовного дела.

В научной литературе это положение закона вызвало серьезную критику. Так, известный процессуалист профессор В. 11. Божьев подверг это положение закона обоснованной критике, указав, что «допуск прокурора к ознакомлению с материалами уголовного дела по запросу — это равносильно осуществлению надзора с согласия поднадзорного»^[20].

А. П. Кругликов также справедливо замечает, что «отсюда логичен следующий вывод: следователь может признать письменный запрос прокурора немотивированным и отказать ему в предоставлении материалов дела»^[21].

Установленный законом порядок представляется нам не очень эффективным, так как полностью исключает возможность проводить прокурору внезапные проверки уголовных дел, находящихся в производстве у следователя, что явно не соответствует задачам надзорной деятельности прокурора.

В соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. На наш взгляд, к этому положению закона следует добавить одно слово: «и справедливость». Дело в том, что в ч. 1 ст. 297 УПК РФ законодатель выдвигает такое требование: «Приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым».

Не вполне удачное положение закона сформулировано в ч. 4 ст. 37 УПК РФ: «Прокурор вправе в порядке и по основаниям, которые установлены настоящим Кодексом, отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения». В связи с этой нормой Ю. К. Якимович правильно пишет, что «такой отказ прокурора от обвинения должен повлечь за собой прекращение уголовного дела»¹.

Однако заметим, что в законе не указаны ни порядок, ни основания отказа прокурора от уголовного преследования. Полагаем, что в связи с этим прокурору исполнять эту норму закона весьма трудно, и законодателю следует дополнительно дать разъяснения о применении этой нормы.

В ч. 5 ст. 37 УПК РФ указано, что полномочия прокурора, предусмотренные настоящей статьей, осуществляются прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурором и вышестоящими прокурорами. В этой норме много непонятного. Так, например, что это за «приравненные прокуроры»? Можно ли к ним отнести военных прокуроров? Видимо, эта норма нуждается в дополнительных разъяснениях.

В связи с этим А. М. Васильев и Н. А. Васильева предлагают: «Дополнить ст. 37 ч. 5.1, которая бы предусматривала, что полномочия прокурора, предусмотренные ч. 3 и 4 данной статьи, осуществляются помощниками Генерального прокурора, прокурора субъекта Федерации, прокурора района, города и приравненным к ним прокуроров»^[22][23]. На наш взгляд, с этими предложениями авторов нам следует согласиться.

Статья 37 УПК РФ заканчивается ч. 6, которая посвящена важным вопросам — отношениям прокурора с руководителем следственного органа и следователем:

«В случае несогласия руководителя следственного органа либо следователя с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться с требованием об устранении указанных нарушений к руководителю вышестоящего следственного органа.

В случае несогласия руководителя вышестоящего следственного органа с указанными требованиями прокурора, прокурор вправе обратиться к Председателю Следственного комитета Российской Федерации или руководителю следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти).

В случае несогласия Председателя Следственного комитета Российской Федерации или руководителя следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) с требованием прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, прокурор вправе обратиться к Генеральному прокурору Российской Федерации, решение которого является окончательным".

В связи с этим представляются совершенно необоснованными предложения некоторых авторов, которые предлагают, по существу, деятельность самого прокурора полностью поставить под контроль суда.

В. А. Горленко предлагает «статью 125 УПК дополнить частью 2.1 словами: „Дознаватель с согласия органа дознания, а следователь с согласия руководителя следственного органа вправе принести жалобу на решения прокурора в судебном порядке“»¹.

Юридическую точность формулирования автором этого предложения мы оставляем на его совести. Но должны сразу заявить о полной неприемлемости данного предложения. Трудно себе представить эффективное предварительное следствие, когда участники стороны обвинения то и дело будут выяснять свои служебные отношения и свои позиции по уголовному делу в суде. Более бессмысленную ситуацию на предварительном следствии нам трудно себе даже представить.

Норма ч. 6 ст. 37 УПК РФ, на наш взгляд, представляет собой реальный рабочий механизм устранения разногласий, возникших между прокурорской и следственной властью.

Положительно оценивая эту норму, нам следует согласиться с мнением другого известного процессуалиста. Так, профессор С. А. Шейфер пишет, что «Законом № 404-ФЗ предприняты заметные шаги па пути укрепления нормативной основы осуществляемой прокурором функции уголовного преследования и его роли как главного носителя обвинительной власти, тем самым фактически признается неоправданная поспешность и непродуманность некоторых мер по реформированию предварительного следствия, проведенных Законом № 87-ФЗ»^[24][25].

Однако, как справедливо замечают III. Абдул-Кадыров и А. Халиулин, законодатель в ч. 2 и ч. 6 ст. 37 УПК РФ не разграничивает полномочия прокурора и вышестоящего прокурора, что на практике осуществления прокурорского надзора вызывает определенные трудности^[26].

• [1] О правах и обязанностях прокурора кратко см. также: Быков В. М. Правовое положение прокурора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства // Российская юстиция.2016. № 11. С. 30—34.
• [2] Здесь и ниже мы используем: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Текст с изменениями и дополнениями на 1 декабря 2016 года. М.: Эксмо, 2016.
• [3] Щерба С. II., Ережипалиев Д. И. Прокурор в досудебном производстве, но уголовнымделам: функции: правовой статус, полномочия. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 149.
• [4] Соловьев А. Б. Правовой статус прокурора в досудебном уголовном производстве России: реалии и перспективы // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2016. № 6. С. 117.
• [5] Российская газета. 2013. 6 марта.
• [6] Багмет А. М. Место и роль принципа процессуальной самостоятельности следователяв уголовном процессе // Российская юстиция. 2014. № 5. С. 21.
• [7] Каретников А. Требования прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия // Законность. 2016. № 1. С. 31.
• [8] Вильде Л. В. Сложность реализации надзорной функции прокурора на досудебной стадии производства по делу // Уголовный процесс. 2012. № 3. С. 33.
• [9] Бирюкова И. А., Кругликов А. П. Роль прокурора в реализации принципа публичностив уголовном процессе России // Российская юстиции. 2014. № 10. С. 35.
• [10] Кругликов Л. II. Проблемы процессуальных отношений прокурора со следователеми руководителем следственного органа // Российская юстиция. 2011. № 10. С. 29.
• [11] Лазарева В. А. Долгожданные изменения в статусе прокурора (Закон от 28 декабря2019 г. № 404-ФЗ) // Уголовное судопроизводство. 2011. № 3. С. 3.
• [12] Ережипалиев Д. Полномочия прокурора в стадии предварительного следствия // Уголовное право. 2015. № 1. С. 126.
• [13] Багмет А. М. Место и роль принципа процессуальной самостоятельности следователяв уголовном процессе // Российская юстиция. 2016. № 5. С. 21.
• [14] Щерба С., Попова Л. Дискреционные полномочия прокурора при применении меры пресечения в виде заключения под стражу // Законность. 2016. № 1.
• [15] Подробнее об этом сМ.: Быков В. М. Следователь в уголовном процессе России: монография. М, Юрлитинформ, 2014. С. 50—80.
• [16] Багмет А. М. Роль следователя в установлении объективной истины при расследованиипреступлений // Российский следователь. 2013. № 16. С. 6.
• [17] Каретников А. С., Каретников С. А. Сущность полномочий прокурора по надзоруза предварительным следствием: прошлое и настоящее // Российская юстиция. 2015. № 5.С. 49−52.
• [18] Анненкова А. Дознаватель и следователь: должны ли быть одинаковы процессуальныеполномочия? // Законность. 2015. № 4. С. 48.
• [19] Грашичева О. Н. Проблемы правового регулирования полномочий прокурора па этапеокончания предварительного расследования // Российский следователь. 2015. № 6. С. 19.
• [20] Божьев В. II. О властных субъектах уголовного процесса в досудебном производстве //Российский следователь. 2009. № 15. С. 30.
• [21] Кругликов А. П. Проблемы процессуальных отношений прокурора со следователеми руководителем следственного органа // Российская юстиция. 2011. № 10. С. 30.
• [22] Якшювич Ю. Назначение прокуратуры и процессуальные функции прокурора // Законность. 2015. № 8.
• [23] Васильев А. А/., Васильева II. А. Проблемы правового статуса прокурора в досудебномпроизводстве // Российская юстиция. 2014. № 5. С. 46—48
• [24] Горленко В. А. Проблема установления баланса полномочий следователя и прокурорав решении вопроса о возбуждении уголовного дела // Следователь. 2011. № 3. С. 16.
• [25] — Шейфер С. А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной, судебной и прокурорской власти. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. С. 105—106.
• [26] Абдул-Кадыров Ш., Халиулин А. Понятия «прокурор» и «вышестоящий прокурор"в досудебном производстве по уголовным делам // Законность. 2014. № 1. С. 43—46.