Постмодернизм: мир как хаос

Писатель… несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо, не знающее остановки; жизнь лишь подражает книге, а книга сама соткана из знаков, сама подражает чему-то уже забытому, и так до бесконечности.

Р. Барт

На исходе минувшего столетия и на заре нового тысячелетия заявило о себе философско-эстетическое и литературное явление, известное ныне под именем постмодернизм. Оно пользуется популярностью у читателей, привлекает внимание исследователей, имеет сторонников и оппонентов. Находящееся в процессе становления движения, оно — предмет серьезного изучения; не все в нем прояснено и оформилось. Лишь время позволит с необходимой полнотой оценить его роль в историко-литературном и культурном процессе.

Этот феномен, прошедший, похоже, пик расцвета, обладает своей спецификой в разных национальных литературах. Очевидна и его историческая почва. Постмодернизм — продукт научно-технической революции, прорывов в технике и электронике, интенсивного развития СМИ, формирования новых черт современной цивилизации. А в итоге — трансформация самой картины мира, представлений о природе и человеке. Оговоримся при этом: новые жизненные реалии обычно представлены в постмодернизме в алогичном и мистифицированном виде.

В самом термине указание на то, что перед нами новый этап модернизма. На смену его высокой фазе, связанной с именами Кафки, Пруста, Джойса, с их шедеврами, — пришла фаза, отмеченная чертами явного измельчания в художественном плане, несмотря на широковещательные декларации относительно принципиальной новизны философско-эстетической основы постмодернизма.

С еще большей настойчивостью, чем их великие предтечи, постмодернисты отвергают традиционные эстетические ценности и приоритеты. Однако устанавливать «разграничительные линии» трудно, а порой и непродуктивно, нет четкого «водораздела» между «высоким модернизмом» и постмодернизмом. Последний начал формироваться после Второй мировой войны и достиг своего пика на исходе века. Генетически он связан с такими феноменами как новый роман, драма абсурда, черный юмор. Он также аккумулировал разные стилевые новации, например входящие в поэтику и стилистику «магического реализма». Среди тех художников слова, которых можно отнести к постмодернизму, пусть нс всегда со всей полнотой, французы Симон и Соллерс, Кундера (Чехия), Дж. Барт, Д. Бартелъми, Дж. Хоукс (США), Д. Толкин, Дж. Фаулз (Англия), У. Эко (Италия).

Мир как хаос и его отражение в искусстве слова

Постмодернисты исходят из представления о мире как об абсолютном хаосе, не поддающемся истолкованию. Он — аморфен, лишен причинно-следственных взаимосвязей, дисгармоничен. В нем торжествуют суррогаты, мифы и фетиши «масскульта». Реальность — пуста, бездуховна, а индивид — лишь некая фикция безликости. Подобному хаотизму призвано соответствовать нетрадиционное словесное искусство, олицетворяющее дух времени.

На постмодернистский менталитет оказали непосредственное влияние новейшие идеи гуманитарной и конкретно филологической науки, лингвистики, в частности груды таких авторитетных теоретиков постструктурализма как Ролан Барт, Жак Деррида, Мишель Фуко и др.

Постструктурализм явил новый этап в развитии структурализма, который складывался в основном с 1910;х по начало 1940;х гг. благодаря усилиям лингвистов, представителей различных научных школ (они обычно подробно рассматриваются в курсах теории литературы и истории лингвистических учений). В его формировании приняли участие участники русского ОРОЯЗа (В. Шкловский, Б. Томашевский, Ю. Тынянов и др.), такие отечественные филологи как Р. Якобсон и М. Бахтин, представители тартуско-московской школы (Ю. Лотман), а на Западе — новые критики (Дж. К. Рэнсон, К. Брукс и др.), парижская школа (P. Барт, Ц. Тодоров и др.). Базовое для структурализма учение Ф. Соссюра, обосновавшего коллективный характер языка и его структурной природы как определенной модели. А она, в свою очередь, базируется на столь же точном анализе, как в другие научные дисциплины, будь то физика, математика или биология.

Теоретики постструктурализма исходят из того, что современное общество зиждется на системе: «власть — подчинение». Язык же как феномен культуры — предмет властных отношений: он с помощью различной символики манипулирует человеческим сознанием. В подобных условиях все определяет задача создания новой стилистики, нового «текста». Деррида, в частности, разработал принципы деконструкции текста. А это означает вычленение в нем составных первоэлементов, в которых проявляется внутренний мир личности, даже его бессознательное начало.

Все эго обусловило главные черты постмодернистской литературы. Писатели работают с такими понятиями и категориями: «мир как хаос»; «постмодернистская чувствительность»; «мир как текст»; «сознание как текст». Исчезает автор, организующий повествование, придающий ему смысл и логику. «Вещи» упраздняются, замещаются «знаками», нередко загадочными в своем значении. Нарушается сама коммуникативная функция текста, крайне затрудненного для понимания. Действительность «дематериализуется», превращается в набор «кодов», обладающих символическим значением. Ю. Кристева вводит понятие интертекста как средства анализа литературного произведения. Мысль эта восходит к М. Бахтину, утверждающему, что художник помимо изображаемой действительности имеет в виду и предшествующую, и современную ему литературу. Он находится с ней в состоянии диалогичности. Согласно Ю. Кристевой, а также Г. Барту, «всякий текст интертекстуален». На смену авторскому творческому процессу приходит некое коллективное творчество, интертекстуальная игра, замена индивидуального текста некими анонимными формами. Одна из статей Г. Барта называется " Смерть автора" . С «упразднением» писателя, скриптора, литературное произведение лишается целостности и законченности. Автор утрачивает присущую ему функцию: в итоге «размываются» сюжеты, а характеры теряют определенность.

В числе характерных примет постмодернистской словесности следующие: «безграничность» и абсолютная «тотальность» текста; текст как «код»; прерывистость и фрагментарность текста; принятие автором определенной «маски», «игры»; замаскированная или очевидная пародийность; коллаж; смещение речевых и стилевых пластов, «высоких и низких», и их перетасовывание; сосуществование, порой беспорядочное, разных жанровых признаков. Нередко в текст, обычно бесформенный, включаются словесные вкрапления из других сочинений. В итоге текст перерастает в «» раскавыченную цитату" (Р. Барт). Характерна для постмодернизма мифологизация отдельных эпизодов и сюжетов Библии (например история о всемирном потопе, мотивы огня, воды). Все это находит своеобразные отзвуки в произведениях о современности.