Миниатюра на эмали: техника, основные художники-миниатюристы петровского времени

В петровский период развивается еще одна из разновидностей портретной живописи — миниатюра на эмали. Собственно, в Новое время в понятие «миниатюра» входит не только живопись на эмали, но и маленький портрет маслом на картоне, металле, дереве; водяными красками на пергамене, картоне, бумаге; классическим типом становится акварель или гуашь на кости. Характер любой такой миниатюры амбивалентен: она одновременно и произведение искусства, и бытовая вещь. В первой трети и даже в середине столетия эмалевая миниатюра исполнялась на металлической пластинке, чаще всего золотой или медной. Искусство эмали, особенно перегородчатой — финифти, как ее называли, — было известно еще Киевской Руси; расписные эмали имели широкое распространение в XVII в. Другими словами, как техника эмаль не нова. Но эмалевый портрет появился только с начала XVIII в. В петровское время он приобрел значение наградного царского знака.

Возможно, толчком к развитию миниатюры подобного рода техники и жанра послужила в первую заграничную поездку Петра сто встреча в Англии с эмальером Шарлем Буатом (1698). Им был исполнен портрет Петра по оригиналу Готфрида Неллера, тиражированный потом многими мастерами. По возвращении в Россию царь поспешил принять меры для обучения своих мастеров с целью использовать миниатюры на эмали как наградной знак. Например, на портрете Марьи Яковлевны Строгановой кисти Романа Никитина или Анастасии Петровны Голицыной, написанном Андреем Матвеевым, мы видим на груди моделей медальон с портретом Петра I в оправе из бриллиантов.

В петровское время в технике миниатюры на эмали много работали Григорий Мусикийский (1670/1671 — после 1737), который был сначала живописцем Московской Оружейной палаты, с 1711 г. — Оружейной канцелярии в Петербурге, затем Берги Мануфактур-коллегии (его имя встречается и в связи с монументально-декоративными росписями, например в Петропавловском соборе или «Сенатской зале»), и Андрей Овсов (1678/1680 — 1740-е), работавший в Оружейной палате в Москве и в Канцелярии от строений в Петербурге. Наиболее знаменитые портреты Мусикийского — овальные парные изображения Петра I на фоне Петропавловской крепости (1723) и Екатерины на фоне Екатерингофа (эмаль на золотой пластинке; 1724), исполненные в честь 20-летия основания Петербурга. Как правило, за образец в миниатюре на эмали брался какой-либо известный живописный портрет (для Петра, кроме Г. Неллера, чаще всего Л. Каравака, Я. Купецкого, позже К. де Моора, для Екатерины — Ж.-М. Натье).

То, что портрет на эмали предстает как «репродукционный» (Г. Н. Комелова), еще не означает его второстепенности, второсортности: другая техника, другой материал, другие приемы, масштаб приводили к творческому переосмыслению, а не к простому копированию. Например, в миниатюре Андрея Овсова изображение Петра I взято из гравюры А. Ф. Зубова, а тот, в свою очередь, исполнял его с «типа Яна Купецкого». Но и миниатюрное, и графическое произведение вполне самостоятельны. Григорий Мусикийский, по праву считающийся основоположником русской станковой миниатюры на эмали, в портрете Екатерины использует «тип» Ж.-М. Натье, а фон — изображение Екатерингофа — с гравюры А. И. Ростовцева. Мусикийский вводит также жанр группового портрета. Это статичные, застылые, плоскостные, но яркие, праздничные, нарядные, идущие от традиций эмали XVII в. композиции, например изображение семьи царя, исполненное еще до 1718 г. (так как там присутствует царевич Алексей), или «Конклюзия на престолонаследие» с аллегорической фигурой, подносящей корону царю (все — в Эрмитажном собрании).

Впоследствии миниатюрный портрет теряет свой государственный пафос и во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, еще сохраняя функцию наградного знака, все чаще становится предметом семейного владения, приобретает все более камерный характер. Такие портреты (разумеется, уже не царских особ) делались для украшения ларцов, табакерок, шкатулок, их увозили с собой на память офицеры — участники Семилетней войны. Миниатюрный эмалевый портрет постепенно уступает место миниатюре гуашью или маслом на картоне (например, портретные миниатюры В. Л. Боровиковского), затем прочно и надолго — акварелью на бумаге (XIX в.). К середине XIX в. миниатюра вообще вытесняется фотографией: «Миниатюра умирает вместе с дворянством, ее породившим» , — писал Н. Н. Врангель.

* * *.

Таков в общих чертах путь русской живописи Нового времени на начальных этапах. В первой трети XVIII в. она оказалась представлена разными жанрами: станковой картиной и монументально-декоративными росписями светского содержания, самыми разнообразными видами портрета, включая миниатюрный. Ею были освоены все необходимые приемы искусства Нового времени, начиная от владения прямой перспективой, анатомией, светотеневой моделировкой до блестящего чувства фактуры, выявлению которой способствовало и освоение в общем новой для русской живописи масляной техники. Напомним, что все эти изменения произошли в невиданно короткие сроки, измеряемые не веками, а десятилетиями.