Формирование и эволюция геополитических идей в россии

Представители российской общественно-политической мысли внесли немаловажный вклад в разработку геополитических идей. Их формирование в России с самого начала стимулировалось поисками магистральных направлений развития страны, попытками определить ее идентичность и судьбу, содержание и сущность «русской идеи», место, роль и статус российского государства в мировой истории и мировом сообществе. В центре споров и дискуссий неизменно стоял вопрос об отношениях России с Западом и Востоком, Европой и Азией.

Первые попытки геополитического осмысления места и роли России в мире

Первые попытки систематического изложения собственно геополитических идей можно обнаружить в позициях славянофилов второй половины XIX в., которые разделяли мир на «Святую Русь» и «гниющую Европу» по принципу противопоставления России и Европы. В контексте этих споров и дискуссий внимание концентрировалось на проблеме культурно-цивилизационной самобытности России и необходимости защиты и сохранения этой самобытности как важнейшего условия жизнеспособности и исторических перспектив самой российской государственности.

Хотя славянофилы и не переставали говорить о своей любви к «великой старой Европе», они подвергали ее беспощадной критике за якобы поразивший ее духовный кризис. Всячески превознося Святую Русь, они сформулировали и последовательно защищали тезис о ее особом пути развития и высокой миссии.

С данной точки зрения одним из первых геополитиков можно считать Н. Я. Данилевского, которому принадлежит заслуга в разработке теории культурно-исторических типов. Данилевский изображал дело таким образом, будто «больная» и «гниющая» Европа стала чуть ли не средоточием мирового зла, и видел спасение современного ему мира в панславизме. По его мысли, славянство — это особый культурно-исторический тип, который не развернул еще своих творческих потенций, но которому принадлежит великое будущее. При этом всячески обыгрывая так называемый восточный вопрос, Данилевский усматривал главную цель русской государственной политики в разрушении могущества Оттоманской империи. «Всеславянская федерация, — утверждал он, — вот единственно разумное, а потому и единственно возможное решение восточного вопроса» .

Значительно дальше Данилевского в этом направлении шел К. Н. Леонтьев, считавший панславизм слишком либеральным и опасным для жизнеспособности и дальнейшего развития российской государственности. По его мнению, чисто славянское содержание русской идеи слишком бедно для всемирного духа России. «Всегдашняя опасность для России, — утверждал он, — на Западе — не естественно ли ей искать и готовить себе союзника на Востоке? Если этим союзником захочет быть и мусульманство — тем лучше» .

Обосновывая установки на имперскую экспансию, особенно настойчиво Леонтьев отстаивал идею слияния России с Тураном, при этом полагая, что самобытную цивилизацию составляет не славянский мир, а Россия со всеми азиатскими владениями. Как считал Леонтьев, Западу будет противостоять не славянская федерация, а Восток с греческим и азиатским элементом «под эгидой русского самодержавия» .

Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев и другие авторы попытались выявить и обозначить те аспекты социально-политической и духовной истории России, которые определяли ее исторический и национально-государственный облик и, соответственно, характер ее взаимоотношений с окружающим миром. Не без оснований постулируя мысль о самобытности, самоценности и особой миссии России, они вместе с тем, по сути дела, противопоставляли Россию остальному миру, во всяком случае европейскому человечеству. В этом вопросе ближе к истине были, пожалуй, Ф. М. Достоевский и Вл. Соловьев, которые придерживались тезиса о всечеловечности и универсальности русской культуры.