Каково обоснование защиты владения, не входящего в содержание права собственности?

Самым простым будет объяснение, согласно которому любое владение защищается как видимость, внешнее выражение права собственности. Ну, а если презумпция «опрокинута», так как достоверными доказательствами подтверждено, что владелец не собственник, будет ли защищен владелец? — Да, будет. Почему же право допускает противостояние собственника и владельца, иногда даже с перевесом в пользу второго?

Пытаясь найти оправдание такому положению дел, наука гражданского права выработала два основных подхода, описанных И. А. Покровским^[1]. Первый подход основан на предположении права собственности, второй — на принципе уважения личности. Сторонники первой теории, например Р. Йеринг, говорят о том, что защита владения — это упрощенное средство защиты собственности, так как владение представляет собой предположение (видимость) права собственности. Возможно, что обманчивой видимостью могут воспользоваться несобственники, но это уже необходимое зло. «Как солнце светит на правых и виноватых, так и владельческая защита распространяет свои благодеяния на лиц управомоченных и правонарушающих»^[2]. Приверженцы второй теории — теории «гражданского мира» обосновывали защиту владения необходимостью обеспечения общественного спокойствия, уважения человеческой личности, сложившегося порядка или, как сказали бы сейчас, стабильности гражданского оборота. Вот что пишет И. А. Покровский: «Пусть нынешний владелец вещи вор и грабитель, но (за редкими исключениями самообороны и так называемого необходимого самоуправства) даже по отношению к нему никакое насилие или самовольство со стороны частных лиц не может быть терпимо; даже вор для них должен оставаться человеком». Считая, что владельческая защита является элементом культурного гражданского права, имеющего целью охрану человеческой личности, И. А. Покровский полагал, что она получит расширение. Прогноз его подтвердился, что мы можем наблюдать на примере Постановления Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О. М. Мариничевой, А. В. Немировской, 3. А. Скляновой, Р. М. Скляновой и В. М. Ширяева», которое распространило некоторые правила, защищающие добросовестных владельцев при виндикации, на правила, действующие при применении последствий недействительности сделок.

Что означает получение владения?

В гражданском праве существует проблема определения правовой природы получения владения (передачи вещи, введения во владения и т. д.), о которой мы уже вскользь упоминали при разделении вещных правоотношений и обязательственных. Суть проблемы сводится к тому, считать ли акт получения владения фактическим или правовым. Если мы признаем акт введения во владение правовым, то мы должны наделять его признаками сделки со всеми вытекающими последствиями, в том числе признания его недействительным. Напротив, считая акт передачи фактическим действием, мы должны отрицать всякую возможность его оценки с точки зрения действительности и т. п.

Сторонники подхода, согласно которому акт передачи — сделка, обосновывают его тем, что передача владения влечет возникновение права отдельно от права, возникшего основанием передачи. В частности, по договору купли-продажи возникает только право требования передачи вещи. Само право собственности возникает по общему правилу с момента передачи вещи. Следовательно, передача вещи — действие, создающее право. А раз так, то оно соответствует признаку сделки и может быть признано недействительным. Например, если продавец передумал передавать вещь, а покупатель завладел ею силой, акт передачи может быть признан недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ.

Сторонники другого подхода, согласно которому акт передачи — действие не юридическое, основывают свой довод на природе владения как факта, не требующего для его возникновения юридического действия. В частности, авторы проекта Концепции развития законодательства о вещном праве полагали, что следует отказаться от идеи соглашения о владении, которая неизбежно приведет к представлению о том, что для получения владения необходима сделка и, как следствие, — оспаривание владения как права, признание его недействительным и т. д., а это представляется совершенно недопустимым.

Они также предлагали указать в специально введенной норме (в окончательную редакцию Концепции это положение не было включено. — Примеч, авт.), что акт приема-передачи или иной акт, свидетельствующий о передаче вещи, имеет доказательственное значение и вводит презумпцию владения тем лицом, которое указано в акте^[3].

Следует согласиться с тем, что акт введения во владение, именуемый на практике актом приема-передачи, не может быть оспорен по правилам сделки. Правда, отрицаем мы такую возможность, скорее, по причинам того, что акт передачи является, как правило, способом исполнения сделки (договора), а не самостоятельной сделкой.

• [1] Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. С. 223−228.
• [2] Покровский И. А. Указ. соч. С. 224.
• [3] Проект Концепции развития законодательства о вещном праве / Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства // Портал Российского частного права: (сайт]. URL: privlaw.ru (дата обращения: 28. l0.20l I).