Вопросы теории. 
Противодействие коррупции

«В основе факторного анализа, — отмечает в своей учебной лекции для студентов-историков Л. И. Бородкин, — лежит идея о том, что за сложными взаимосвязями измеренных признаков стоит определенная структура, отражающая наиболее существенные черты изучаемой системы, а измеренные признаки являются конкретными проявлениями скрытых общих факторов, определяющих эту структуру.

Таким образом, поведение каждого исходного признака определяется действием на него совокупности относительно небольшого числа общих факторов, влияющих на все показатели и обусловливающих взаимосвязи между ними, и характерного фактора, воздействующего только на данный показатель.

Каждый признак имеет собственную единицу измерения, но это означает несопоставимость его с другими признаками.

Коэффициент взаимосвязи между некоторым признаком и общим фактором, выражающий меру влияния фактора на признак, называется факторной нагрузкой данного признака по данному общему фактору.

Матрица, состоящая из факторных нагрузок и имеющая число столбцов, равное числу общих факторов, и число строк, равное числу исходных признаков, называется факторной матрицей.

Факторная модель даст возможность вычислять вклады факторов в общую дисперсию всех признаков. Суммируя квадраты факторных нагрузок для каждого фактора по всем признакам, получаем его вклад в общую дисперсию системы признаков: чем выше доля этого вклада, тем более значимым, существенным является данный фактор"^[1].

Основными этапами проведения комплексного факторного анализа являются:

• • выявление, классификация и систематизация факторов, которые влияют на исследуемые результативные показатели;
• • определение формы зависимости между факторами и результативным показателем;
• • разработка (применение) математической модели взаимосвязей или выявление экспертными методами взаимосвязей между результатом и факторными показателями;
• • расчет влияния различных факторов на изменение величины результативного показателя и сравнение этого влияния;
• • составление прогноза на основе факторной модели.

Как уже отмечалось, в России не сложился пока единообразный подход к определению всей совокупности факторов столь длительного распространения коррупции и проявления неэффективного, имитационного характера борьбы с ней с научно обоснованным их ранжированием по значимости.

Экспертно, с учетом начального уровня проработки данного вопроса, мы предлагаем свой обобщенный вариант идентификации, дальнейшей систематизации и иерархического представления всей совокупности факторов развития в России коррупции, выделяя две группы факторов — институциональные и поведенческие. Институциональные факторы характеризуют среду, внешние условия, обстановку развития коррупции, а поведенческие факторы связываются с недопустимым поведением конкретных людей в современном обществе (рис. 1.6).

К институциональным факторам мы относим:

• — политический как основополагающий для оказания коррупционного политического давления (соподчинения) на функционирование всех ветвей власти в России, проведение заведомо недейственных мероприятий по борьбе с ней, а также оказание давления (через администрирование и обеспечивающее его властность и вседозволенность финансирование) на работу учреждений бюджетного сектора, предприятий всех форм частно-государственного партнерства, государственного сектора;
• — экономический (постоянная нехватка всегда ограниченных ресурсов для проведения эффективных преобразований, оказания своевременной и адресной социальной помощи остро нуждающимся) и административный (связанный с произволом участников процесса администрирования как коррупционного управления на всех уровнях, усилением бюрократизма — избыточным и постоянно усложняемым документооборотом, непрозрачностью процедур, неисполняемостыо (в том числе в связи с отсутствием контроля) норм права, установленных регламентов, стандартов качества работы). Эти факторы, по нашему мнению, формируются именно политическим фактором.

Рис. 1.6. Факторы коррупции как основания для направлений противодействия ей

Культурный и исторический факторы, по нашему мнению, не играют не только решающего, но и вообще заметного значения, а опора на них представляется до настоящего время научно недоказанной, а значит — безосновательной. Следует учитывать то обстоятельство, что коррупционные деяния в определенный момент времени имеют все же не глобальный или исторический контекст, а контекст персонифицированного злодеяния, связанного с действием в определенной среде (можно — нельзя). Можно ли сравнивать чиновника (зачастую из дворян) в дореволюционной России, чиновника в СССР (с высоким авторитетом его труда в обществе) и чиновника в современной России?

Конкретные люди в конкретных местах совершают различные виды хищений, обманов, приписок, являются взяткодателями по российской правоохранительной практике или сами берут взятки, договариваются между собой о совершении коррупционных деяний или об избежании наказаний за них и, что важно, не думают, как подобные коррупционные деяния совершались, например, во времена Петра I, что им, по сути, приписывают извне.

Так же и специфические (какие — общероссийские в многонациональной и многокультурной стране, религиозные — в условиях свободы вероисповедения?) культурные факторы. Действует ли в России специфический, отличный от других стран мира с их культурой и историческим развитием, философией бытия и сознания, значимый культурный фактор? Тогда бы в международном сообществе при проведении межстрановых сравнений опирались бы исключительно на него, выделяя Россию как особенную по развитию коррупции страну. Принимая во внимание, что все люди, коллективы, регионы, города, села, государства — особенные, следует выделять общие для мирового сообщества отличительные признаки коррупционного (как неэффективного механизма управления) и эффективного управления на всех его уровнях. Без опоры на философские, значимые для исследования коррупции и ее факторов, методы познания, такие как единство общего, особенного и единичного, выделение причинно-следственных связей, системный, факторный метод, субъективно-интуитивные фрагментарные наблюдения за коррупцией имеют больше оценку не научных, а эмоционально-субъективных суждений отдельных личностей.

Выделение факторов как причин, проблемных зон, субъектов нарушений тесно связано с выстраиванием по значимости и полноте действий мер борьбы с коррупцией в современном обществе (а не обществе другого исторического периода — в России дореволюционной). Понимание (в публикациях, разных заявлениях) культурного фактора как значимого влечет за собой реализацию в качестве чуть ли не основополагающего процесса воспитания нарушителей норм права на их должностях, что, по нашему мнению, как раз и раскрывает широко популярный афоризм Евангелия от Матфея (гл. 7, ст. 6) из Нагорной проповеди Иисуса Христа: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». Выражение «волки в овечьей шкуре» является точной характеристикой поведения уклоняющихся от возмездия нарушителей норм права в коррупционной сфере. Можно и иначе рассмотреть данный фактор пассивного (не всегда грамотного) воспитания коррупционеров — от обратного. Предположим, все злостные нарушители норм права и этики (но не общественного порядка, гак как речь, в основном, идет об управленческой «беловоротничковой», кабинетной коррупции) воспитаны (опять вопрос — а как эго измерить?). Но прекратят ли они со своим деформированным личностным и межличностным пониманием бытия и сознания совершать преступления, если они уже являются нарушителями? То есть воспитание, культура их, вероятнее всего, не остановят (и не останавливают) от совершения их злободневных коррупционных деяний.

Мы разделяем позицию исследователей о необходимости выделения в числе институциональных факторов фактора гражданской активности и компетентности всего общества, находящегося во многом в зависимости от главенствующего политического фактора, влияющего на организацию финансовой системы, устранение инакомыслящих, политику финансирования труда исследователей, заказные информационные материалы, в том числе и провокационного плана, выделение помещений, предоставление государственной финансовой помощи для тех или иных общественных организаций (в том числе на условиях фаворитизма, реализации под видом институтов гражданского общества политических целей коррупционных формирований) и пр.

Значимым представляется также как самостоятельный фактор независимого интеллектуального и механизменного обеспечения противодействия коррупции, связанный во многом с работой государственных и бюджетных организаций.

По нашему мнению, целесообразно учитывать следующие поведенческие факторы, связанные с формированием личности коррупционера как человека, совершающего и одновременно укрывающего свои коррупционные деяния:

• — воспитание (в семье и сформированном круге общения, в образовательных учреждениях, пропагандой информации в СМИ, учреждениях культуры, с помощью произведений искусства (литературы, живописи и др.), а также норм права) — вклад каждого фактора играет значимую роль, а связывание проблем воспитания только с каким-то одним элементом, например, только с семьей или только со школой, с кругом общения, является на сегодняшний день антинаучным. Важно учитывать также противоположное влияние данных факторов на воспитание (самовоспитание как проявление уровня духовно-нравственной, интеллектуальной зрелости) личности в той или иной среде, в том или ином районе, регионе, стране и, по сути, их противоборство друг с другом;
• — профессиональное образование (знания, умения, навыки, переданные в процессе обучения в системе высшей школы и среднего специального образования);
• — уровень профессиональной пригодности к занятию должностей (компетентность, опыт, интеллектуальный уровень и пр.).

• [1] Бородкин Л. И. Факторный анализ — информатика и математика для студентов: материалы для студентов-историков. URL: http: //www.iskunstvo.info/edu/inf/factor.htm (датаобращения: 24.07.2016).