Судьба демократии в ранних империях Древнею мира

Почему не сложились демократические государства в обществах Древнего Востока?

Первичной субструктурой, «кирпичиком» или, точнее, «клеткой» живого развивавшегося первобытного общества был род, представлявший собой разросшееся объединение родственников под руководством патриарха — главы рода. Разрастался род по следующим направлениям:

• 1. за счет естественного прироста, то есть за счет рождения всеми женщинами рода детей. В те времена, несмотря на высокую рождаемость, естественный прирост был невелик, ввиду высокой смертности, в том числе детской, от голода, болезней, хищников, травм, военных столкновений, конфликтов с сородичами или представителями других родов, например, изза женщин, спорных охотничьих угодий и т. д.;
• 2.за счет браков, заключаемых представителями данного рода с представителями другими родов;

З.за счет усыновления или, реже, удочерения представителей других племен, оставшихся в живых после разгрома, голода, природного катаклизма, военнопленных, изгоев и др.

Разросшийся или большой род, кроме патриарха или родоначальника имел совет старейшин, в который входили умудренные возрастом и опытом, дожившие (а это было непросто) до преклонных лет мужчины и женщины и общее собрание рода, которое представляло собой или расширенный совет старейшин, на котором мог выступать каждый сородич, но право голоса имели только старейшины, или сходку всех сородичей, часто включая подростков, не прошедших обряда инициации, на которой право голоса имели только взрослые сородичи или только взрослые мужчины-воины (военная демократия). Каждый большой род имел свою мифологию и религиозную систему: поклонялся своим предкам и свои духам-заступникам, имел свои тотемы (запреты) и свое родовое имя.

Большие роды разрастались в двух направлениях:

• 1. прорастая «внутрь», то есть за счет отпочкования от большого рода небольших, семейных родов. Тогда большой род, сохраняя свою мифологию и религию становился фратрией, а семейные роды, продолжая разрастаться, составляли роды этой фратрии;
• 2. прорастая «наружу», то есть, объединяясь с себе подобными и создавая новые надродовые органы управления: совет и народное собрание, образовывал племя, а затем, правда не всегда — союз племен.

Большие роды и племена имели разную организацию, отличавшуюся, в первую очередь, степенью централизации. Если все органы управления: собрание, совет и глава рода (племени) занимали свою позицию, выполняли свои функции, предписанные обычаем, то такое общество, с точки зрения современной антропологии, считается акефальным. Если превалировал глава, то есть вождь, то такая организация социального управления получила название «вождество».

Так обстояло дело в общем случае. В первых предгосударственных объединениях Древнего Востока, возникших по берегам разливающихся рек первичной клеткой выступал уже не большой род — объединение родственников, воспитанников и усыновленных, то есть людей так или иначе спаянных узами родства, а территориальное объединение — ном, то есть совокупность проживающих на данной территории людей, представляющая несколько родов, подчас не родственных, то есть не принадлежащих к одному племени.

Номы стали образовываться и разрастаться в долинах разливающихся рек в соответствии не с биологическими (как роды), а географическими, природными условиями: там, где эти условия (крутизна или пологость берегов реки, скорость ее течения, рельеф и ширина речной долины и т. д.) позволяли строить дома, разбивать поля, возводить плотины, рыть каналы, колодцы, бассейны, строить другие мелиоративные и гидротехнические сооружения. Ном стал следующей после большого рода ступенью социальной организации. При этом ном сохранил и развил все демократические органы управления, зародившиеся в родо-племенной организации: собрание, совет старейшин, жреца, гражданского и военного вождя. Номы, как и большие роды, имели или акефальную, или вождестскую организацию. Номы, где жрец, гражданский или военный вождь смогли «подмять под себя» демократические органы управления, где все важнейшие вопросы жизни решал один глава, получили автократическую тенденцию развития.

Суровые условия существования номов, усугубляемые разливами рек, требовали от людей, населявших их, повседневного, тяжелого, даже изматывающего труда по строительству, содержанию и восстановлению после каждого разлива гидротехнических сооружений, противостоянию природной стихии (наводнениям, холодным зимним ветрам, пыльным бурям и др.), по проведению сельскохозяйственных работ. С другой стороны, люди привыкали к регулярности и годичной цикличности работ, возможности совершенствования орудий труда, необходимости его высокой организации, которая сплачивала уже не десятки, а сотни и тысячи людей, видели насущную потребность в объединении номов для соединения разрозненных гидросооружений в единую и более эффективную систему, дающую все более высокие урожаи, позволяющую попутно с выращиваем зерновых культур, заниматься рыбоводством, скотоводством, садоводством и др. видами производительной деятельности. В этих условиях, когда работа очень трудна, а результаты носят коллективный характер, то есть вклад каждого не очевиден, люди избегают вкладывать все силы, тем более душу в свою работу; тем более, что результаты труда слабо защищены от природных неурядиц (каждый год надо восстанавливать все те же гидросооружения, что наводило на мысль если не о бессмысленности, то о бесконечном однообразии нескончаемой работы). Кроме того, достигнутый значительно более высокий уровень жизни в номах, расположенных по берегам больших разливающихся рек, накопленные богатства притягивали соседние племена, жившие в условиях дикости и варварства. Защита от враждебных племен, постоянно стремившихся захватить накопленные ресурсы, также способствовала объединению номов, созданию единой военной организации. С другой стороны, достаточно высокие урожаи, собираемые к тому же не один, а два-три раза в год позволяли создавать продовольственные и другие запасы, служившие гарантией выживания во время недорода, падежа скота, массовых болезней и т. д., что опять таки наводило на мысль об объединении номов, о создании единой социально-экономической системы, позволяющей обществу выживать в чрезвычайных ситуациях.

Все перечисленные выше природные, социальные, политические и военные вызовы способствовали формированию в общинах, составлявших номы адекватных ответов, заключавшихся в:

• — готовности к объединению номов в единое общество;
• — создании общей системы мелиорации и ирригации;
• — формировании единой системы сообщения и транспорта (по реке, по общим дорогам, мостам, переправам и т. д);
• — создании единой коммуникации в виде общего языка, письменности, мифологии, живописи, скульптуры, системы передачи информации и т. д;
• — формировании общей экономики и рынка;
• — создании общей системы запасов или, шире, системы безопасности на случай чрезвычайных обстоятельств;
• — объединении религиозных представлений при доминировании мифологии более сильных номов, инициаторов объединения или даже завоевателей, создании общего пантеона богов;
• — создании общих вооруженных формирований для защиты общей территории и захвата пленных, которых обращали в рабов для массовых ирригационных работ;
• — формировании общей политической организации, которая, учитывая готовность людей вместе с большей защищенностью от природных, социальных, политических и военных вызовов принять и большее принуждение и усиленный контроль формировалась как автократическая.

Разумеется, на первых этапах существования номов продолжали существовать и местные советы, и собрания номов, и поклонение местным святым. Но в процессе объединения номов сложившиеся природные, социальные, экономические, политические и геополитические условия подготовили людей и общества этих номов к принятию автократической парадигмы мышления и действия (см. выше у Мак-Грегора).

Автократическая парадигма образа мысли и жизни вела к усилению власти вождей, вплоть до узурпации всех функций собраний и советов или перестройки советов в придаток аппарата автократора, централизации управления, создания мощной бюрократической прослойки, опиравшейся на профессиональную военную и полицейскую силу.

Сам автократор использовал принятие людьми принуждения и усиленного централизованного контроля со стороны власти и всячески укреплял свою личную власть. По его приказу создавались большие запасы продуктов питания, которые в неурожайные годы бесплатно раздавались населению, разумеется, от имени автократора. Он «за свой счет», на самом деле за счет общества производил и закупал оружие и военное снаряжение, которым вооружал при возникновении военной опасности народное ополчение. Он организовывал строительство крепостных стен, храмов и целых храмовых комплексов, а жрецы в ответ всячески поддерживали его автократические устремления. Автократор не только заставлял одних людей работать, других контролировать сделанную работу, планировать новые работы, не только содержал охрану важных объектов и армию, не только строил храмы, но и убеждал, принуждал все органы социального управления, духовной жизни, хозяйственных работ и вооруженной защиты общества всячески поддерживать и укреплять его автократическую власть. Для этого он использовал не только средства принуждения и убеждения: он захватывал, а затем раздаривал огромные массивы общественной земли, леса, охотничьи угодья, источники воды, другие ресурсы общества. Он создавал важные государственный должности и сажал на них нужных и преданных людей. Он всячески создавал впечатление, если угодно, формировал общественное мнение о том, что чем крепче и сильнее автократическая власть, тем благополучнее и безопаснее общество и «лучше и веселее» живется каждому его члену. В этой деятельности автократора всячески поддерживали зависимые от его власти и его раздач жрецы, чиновники, военачальники — вся нарождавшаяся элита нарождавшегося государства. При этом и сам автократор, и поддерживавшая его камарилья прекрасно понимали: чем больше территории, населения, природных ресурсов будет под их контролем, тем крепче будет их власть, тем богаче будут они сами, тем безопаснее они будут чувствовать себя, тем крепче будет создаваемое ими государство, тем более прославится оно и прославит их в веках.

Теперь нетрудно понять, почему самым распространенным путем объединения номов был военный захват более сильным номом во главе с сильным автократором более слабых номов, имевших меньшую численность населения, следовательно, меньшую численность ополчения, худшее вооружение, вообще имевших меньшие человеческие, экономические военные ресурсы.

Ранее всего условия для создания ирригационного земледелия еще в эпоху раннего энеолита, то есть в IV тысячелетии до н.э. возникли в низовьях Нила и Евфрата; несколько позже, в III тысячелетии до н.э. люди смогли использовать наносные земли, обуздав мощные реки субтропической зоны, а именно Тигр, Инд, Хуанхе.^[1]

• [1] — Всемирная история. В 10 тт., т. I. М., 1956, с. 139.