Толстой о непротивлении злу насилием
По мнению Толстого, исповедание истинного христианства исключает возможность признания государства и разрушает основы светской власти. Но христианские церкви в угоду государству извратили учение Христа и отменили евангельский закон любви. Взывая к совести читателей, Толстой просит их вернуться к истинно христианской вере в верховенство воли Божьей. Он пытается убедить христиан в необходимости… Читать ещё >
Толстой о непротивлении злу насилием (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Н. А. Бердяев отмечает: Л. Н. Толстой весь проникнут той мыслью, что жизнь цивилизованных обществ основана на лжи и неправде. Он хочет радикально порвать с этим обществом. В этом он революционер, хотя и отрицает революционное насилие[1].
Впервые не противиться злу насилием призвал человечество Будда. Л. Н. Толстой же позаимствовал понятие непротивления злу насилием скорее из известной евангельской заповеди: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 39). Сторонники толстовства («непротивленцы») считают его учение революционным, нацеленным на коренное изменение духовных основ жизни. В итоговом труде «Путь жизни» Толстой оценивает как заблуждение мнение о том, будто насилием можно устраивать жизнь себе подобных. «Суеверие насилия» влечет губительные последствия и вовсе не является эффективным средством решения жизненных проблем. Борьба со злом посредством насилия, полагает великий русский писатель, недопустима хотя бы потому, что люди по-разному себе представляют само зло.
По Толстому, насилие — это физическое подчинение властным субъектом воли другого субъекта вопреки желанию последнего. Насилие имеет тенденцию расширяться, особенно когда ему противятся силой. Насилие противоречит закону любви, гласящему, что человеческая жизнь священна и неприкосновенна, и никакая внешняя сила не имеет право распоряжаться ею и чинить произвол. Поэтому насилие всегда есть зло и ни при каких условиях не бывает благом.
Запрет на насилие должен считаться запретом абсолютным: и на добро, и на зло следует отвечать только добром. У людей нет никакого права на насилие, идея ограничить насилие насилием ложна. Смертная казнь намного хуже, чем просто убийство из-за страсти или по другим личным поводам. Толстой учит, что противиться злу можно и нужно, но только не насилием, а другими, ненасильственными, методами (убеждением, спором, протестом и т. п.).
Признание необходимости противления злу насилием, по Толстому, есть не что иное, «как только оправдание людьми своих излюбленных пороков: мести, корысти, зависти, честолюбия, властолюбия, гордости, трусости, злости»[2].
Согласно Толстому, непротивление — это приложение учения Христа к общественной жизни, отказ от закона насилия и от всякой революционной борьбы в пользу закона любви. В основу непротивления должно быть положено нравственное самосовершенствование каждого индивида. Писатель различил три вида насилия:
1) внешнее государственное принуждение, распоряжение жизнью и смертью подданных; 2) внешнее насилие между людьми, не достигшими компромисса; 3) насилие внутреннее, над собой.
Всякая власть есть носитель зла. Возмущаясь государством как «хорошо организованной шайкой разбойников», Толстой в работе «В чем моя вера?» заявляет: «Невозможно в одно и то же время исповедовать Христа-Бога, в основе учения которого есть непротивление злому, и сознательно и спокойно работать для учреждения собственности, судов, государства, воинства; учреждать жизнь по закону Христа и молиться уж о том, чтобы были судьи, казни, воины. Я не хочу участвовать ни в какой деятельности власти, имеющей целью ограждение людей и их собственности насилием». Отказ от насилия — это отказ от того, чтобы быть судьей по отношению к другому. Человек властен только над собой, и не других людей надо исправлять, а самого себя.
По мнению Толстого, исповедание истинного христианства исключает возможность признания государства и разрушает основы светской власти. Но христианские церкви в угоду государству извратили учение Христа и отменили евангельский закон любви. Взывая к совести читателей, Толстой просит их вернуться к истинно христианской вере в верховенство воли Божьей. Он пытается убедить христиан в необходимости упразднить государство путем мирного уклонения каждого члена общества от всяких государственных должностей; участия в политической жизни; уплаты податей, налогов; несения военной службы, в результате чего «все люди будут научены Богом, разучатся воевать, перекуют мечи на орала и копья на серпы. Главное, стоит только каждому начать делать то, что мы должны делать, и перестать делать то, чего мы не должны делать, стоит только каждому жить всем светом»[3]. Лев Николаевич был убежден, что нет таких сил, которые смогли бы помешать человеку, решившемуся на непротивление.