Проекция и нарциссизм

Обратимся к статье О. Н. Павловой «Нарцисс в зеркале русского психоанализа». Автор характеризует проведенное ею клиническое исследование как яркую и в то же время достаточно типичную картину нарциссического нарушения личности. История, по ее мнению, скорее похожа на сценарий нашумевшего, но уже забытого фильма, чем на описание психоаналитического случая.

Пациента психотерапевт обозначает именем Иностранец, поскольку он подданный другого государства. Пациент пытался освободиться от зависимости в отношениях с его подругой Кариной. Именно по ее рекомендации он пришел на консультацию к Павловой. В одну из наших встреч Карина сообщила Павловой, что ее мужчина хочет обратиться ко мне за аналитической помощью.

" Я дала согласие на то, чтобы он лично позвонил мне и договорился о встрече. Но несмотря на это Иностранец избегал личного общения и два раза просил договориться со мной о консультации через свою подругу, а затем своего секретаря. Эти переговоры длились в общей сложности три недели, и в конце концов он все же решился позволить мне и с пристрастием стал обсуждать плату за первую консультацию. Оказывается, его возмутила названная мною сумма, так как она отличалась от той, которую платила его подруга за терапию. Иностранец знал о стоимости, потому что именно он оплачивал лечение Карины. Он был возмущен тем, что Карина не смогла договориться об условиях его лечения, так как ранее договорилась о себе. Иностранец видит в разнице оплаты некий скрытый смысл, заключающийся в том, что она «не постояла за него». После «торгов» по телефону, в процессе которых, принимая во внимание его непоколебимое упорство и негативизм, я, подумав, решила пойти на компромисс и согласилась снизить стоимость консультации до суммы, которую платит его подруга"^[1].

Возникает вопрос: в какой мере все эти подробности раскрывают специфику именно нарциссического характера? Вероятно, так поступил бы любой человек, независимо от своей типажности. На самом деле: вдруг плата за сеансы оказывается иной — кому это понравится и кто не проявит определенной жесткости в этом вопросе?

Далее О. Н. Павлова отмечает, что начался анализ и с самого начала он скорее походил на перетягивание каната, на борьбу за выживание, в которой он не собирается уступать ни на йоту, так как десять долларов для него оказались вопросом жизни и смерти. Анализируя эпизод назначения встречи, психотерапевт отмечает, что пациент вел себя так, словно обнаруживал некоторую степень инфантильности. Как и в детстве, он поручал заботу о себе самом другим людям и обижался на то, что они недостаточно хорошо, с его точки зрения, справляются с его задачей^[2].

Восстановим анамнез этой клинической истории. Несколько лет назад у пациента возникло желание узнать больше о своих родителях, он решил написать книгу о них. Для этого он нанял двух историков, которые поехали на его историческую родину и стали там опрашивать всех людей, которые знали его родителей. С помощью такой необычной реализации своего желания он многое узнает о своем прошлом и об отношении окружающих к нему, то, что никогда не знал или забыл. Например, одна бывшая его одноклассница, оказывается, ему до сих пор благодарна за то, что он выгнал всех из класса, когда у нее первый раз начались месячные. Все растерялись, и она тоже, а он быстро выставил всех детей на дверь.

Хотелось бы сделать некоторые комментарии к тому, как воссоздается в этом материале структура нарциссического характера. Пациент мечтает написать книгу не о себе, а о своих родителях. В этом пока присутствует мало что от специфики нарциссического характера. Вообще для человека другой страны желание написать книгу о семье — не является чем-то исключительным. Такой бум пережили многие страны. Точка зрения О. Н. Павловой иная. Павлова пишет: «Стремление Иностранца написать книгу — это не только желание узнать о своем прошлом и отдать дань уважения своим родителям. С одной стороны, такая неожиданная идея носит мегаломонический характер, поддерживая величие моего пациента, а с другой — говорит о его потребности в восстановлении своей линии идентичности»^[3].

Не является доказательным и другой вывод психотерапевта: «Как мне кажется, его жизненная история фрагментарна и сильно искажена в его восприятии. Его воспоминания об отношениях с окружающими людьми, и прежде всего с отцом, матерью и бабушкой, размыты». Но ведь это можно сказать по поводу самых различных клинических историй. В детстве семья данного пациента состояла из четырех человек: мамы, бабушки, Иностранца и отца. Наиболее ярко очерчена фигура отца. Свои отношения с ним Иностранца не удовлетворяли. Он хотел бы другого отца, этот казался ему «слабым, ноющим, вечно недовольным, не уверенным в себе человеком». Он видел себя «выше» своего отца, ведь когда-то он «победил его». Его идеал мужчины — Бакси Бан, бандит и мафиози, основатель Лас-Вегаса, «большой» и «сильный» человек преступного мира, решающий свои проблемы и проблемы других людей. Мать Иностранца очень любила его, больше, чем отца. В детстве он весьма боялся, что родители разойдутся. Воспоминание о бабушке в его душе навсегда связано с супом, который бабушка кормила внука и который стал некой формой выражения ее любви к маленькому мальчику. В настоящее время его реакция на недостаточное внимание со стороны его женщины вызывает обиду, которая звучит в виде высказывания: «Она мне даже супу не сварила, не разогрела» .

• [1] Павлова О. Н. Нарцисс в зеркале русского психоанализа // Психоаналитический вестник. 2004. № 12. С. 21.
• [2] Павлова О. Н. Нарцисс в зеркале русского психоанализа // Психоаналитический вестник. 2004. № 12. С. 22.
• [3] Павлова О. Н. Нарцисс в зеркале русского психоанализа // Психоаналитический вестник. 2004. № 12. С. 25.