Кое-что о невидимках
В трудовой пожелтевшей книжке актера против «место работы» наше время вписало две новые строчки: «телевизионная студия» и «киносъемочный павильон». Лицедей, повидавший виды, привыкший запросто иметь дело с воображаемыми обстоятельствами и даже воображаемыми предметами, впервые столкнулся с воображаемым зрителем.
Казалось бы, перед нами лишнее доказательство тождественности телевидения и кино. Форма драматических произведений всегда отвечает характеру сцены: а тут актер на обеих площадках находится как бы в равных условиях — и там и здесь он имеет дело со зрителем-невидимкой. Так может ли речь идти о сравнении несуществующих величин?
И здесь нам приходится коснуться поразительных свойств сценического искусства.
Воображаемые предметы! В реквизите театра они не числятся, потрогать руками мы их не можем — ясно, что этих предметов нет. Но стоит актеру лишь «сделать вид», что он находится в их окружении, они тут же возникнут в воображении зрителя, и чем больше поверит актер в их присутствие, тем больше поверит в их присутствие зритель. Можно сказать, что они существуют и не существуют одновременно. Хотя их и нет, они все же есть.
А как же «воображаемый зритель»? Существует он или не существует? Это тоже зависит от воли актера. Захочет актер, чтобы зритель был, — и вот он сидит, затаив дыхание, не захочет, извольте — вокруг ни души. Так быть ему, зрителю, или не быть?
Кажется, тут-то мы и подходим к первому существенному различию между телевидением и кино.
