Идея американского века

В XX в. универсалистские, миссионерские, а также экспансионистские, гегемонистские компоненты доктрины американской миссии отчетливо прослеживаются как в убежденности американцев в превосходстве общественно-политических институтов и морально-этических ценностей США, представляемых в качестве образца для всех других народов, так и в программных документах и конкретных политических действиях правящих кругов страны.

На основе подобных установок президент В. Вильсон отождествлял свободу Америки со свободой всего остального мира. Соответственно долг Америки — сеять семена свободы, демократии и справедливости (разумеется, в американском их понимании) по всему миру и всячески способствовать тому, чтобы они дали достойные плоды.

Наиболее концентрированное выражение подобные установки нашли в лозунге «американского века», сформулированном в 1943 г. газетным магнатом Г. Лыоисом. В статье под тем же названием он утверждал, что «XX в. должен стать в значительной степени американским веком». Преследуя свои частные интересы и интересы всего человечества, утверждал Льюис, легионы американских капиталистов, учителей, врачей, агрономов и инженеров, поддерживаемых американской мощью, должны взять на себя бремя белого человека, неся с собой повсюду «стабильность» и «прогресс»^[1].

Идея «американского века» включала установки «американизации» мира, подразумевая под ней содействие установлению во всех странах либерально-демократических порядков американского образца. До провозглашения идеи «американского века» в 1941 г., когда США вступили во вторую мировую войну, леволиберальные круги в коалиции Ф. Рузвельта объявили войну как бы на два фронта: с одной стороны, для расширения и углубления «нового курса» внутри страны и, с другой стороны, для претворения в жизнь программы, которую позже окрестили «новым курсом для всего мира».

Один из влиятельных сподвижников Ф. Рузвельта Г. Уоллес противопоставил «американскому веку» Г. Льюиса свою программу «мировой народной революции», которую, по его словам, Америка начала в 1775 г. в первых битвах против Британской империи у Лексингтона и Конкорда.

Идея «американской исключительности» и особой миссии Америки в мировой истории в качестве важнейшего компонента идеологического обоснования внешнеполитического курса в той или иной степени и масштабах использовался всеми администрациями США. После второй мировой войны, из которой США вышли со статусом самой могущественной державы капиталистического мира, правящие круги этой страны, по сути дела, претендовали на то, чтобы претворить в жизнь лозунг «американского века», перестроить мир по американскому образцу.

Так, оправдывая имперско-гегемонистские устремления, уже 19 декабря 1945 г. в своем выступлении в Белом доме тогдашний президент США Г. Трумэн заявил: «Хотим мы этого или нет, но мы должны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром».

Характерно, что «доктрина Трумэна» рассматривалась многими как «всемирный эквивалент доктрины Монро». Определяя задачи американской внешней политики, Д. Эйзенхауэр в таком же духе говорил: «Постоянной базой руководства миром ради достижения человеческих устремлений — мира и справедливости в условиях свободы должны быть Соединенные Штаты»^[2]. «История и наши собственные достижения, — провозгласил президент Л. Джонсон в 1965 г., — возложили прежде всего на нас ответственность за защиту свободы на Земле»^[3]. А вице-президент в администрации демократа Л. Джонсона Г. Хэмфри патетически заявлял: «В завтрашней Америке я вижу истинную столицу мира». Подобных установок в той или иной форме придерживались все последующие президенты США вплоть до республиканца Дж. Буща-мл. и демократа Б. Обамы.

После позорного поражения в Юго-восточной Азии в конце 60-х — начале 70-х гг. XX в. и так называемого «вьетнамского синдрома», оказавшего сильнейшее влияние на национальное сознание американцев, с приходом к власти президента Р. Рейгана в 1980 г. Америка как бы снова обрела веру в себя. Идеи американской исключительности и «американского века» как бы приобрели новое дыхание и беспрецедентную популярность среди широких слоев населения.

В целом, рейгановская администрация в качестве первостепенной цели внешнеполитической стратегии выдвинула «воссоздание американской гегемонии во всей ее прежней мощи, восстановление роли США как лидера свободного мира». Рейган с самого начала своей политической карьеры являлся решительным приверженцем идеи американской исключительности и особой миссии Америки. «Я всегда верил в то, — говорил он, например, в обращении к стране в День благодарения 22 ноября 1982 г., — что этой земле (Америке — К. Г.) была уготована особая судьба, что божественное провидение расположило этот великий континент между океанами, чтобы ее открыли выходцы со всех концов земного шара, превыше всего ценившие веру, свободу и мир. Давайте же вновь подтвердим предназначение Америки быть носителем добра и доброй воли»^[4]. По его мнению, Америка призвана руководить миром и даже спасти «больное человечество» от грозящих ему опасностей.

Размахивание звездно-полосатыми флажками стало неизменным атрибутом всех политических и общественных мероприятий. Комментируя эти умонастроения, журнал «U.S. News and world report» констатировал: «Запись в армию и продажа флажков процветают. Люди без смущения поют национальный гимн. После многих лет забвения любовь к Америке вновь входит в моду»^[5].

Об атмосфере, порождаемой этой любовью к Америке, свидетельствовала, к примеру, большая популярность надписей-лозунгов на нагрудных значках, вроде: «Америка — люби ее или покинь ее!», «Долой мировое общественное мнение, Америка прежде всего!» и др. Как писал, например, журнал «Тайм» в номере от 10 марта 1980 г., импульс «нового патриотизма» в наиболее кристаллизованной форме проявился в ажиотаже американцев по поводу победы на зимней Олимпиаде того года хоккейной команды США над советской командой. «Это, — продолжал журнал, — была, конечно, только игра в хоккей, она не оказывала никакого влияния па американскую внешнюю политику, престиж или власть в мире».

Тем не менее, это был настолько драматический и символически волнующий момент, что американцы буквально взорвались спонтанной, детской радостью. Нация ударилась в маленькие оргии размахивания флагами и пения гимнов. На супермаркете «Stopandshop» в Кембридже (Массачусетс) репродуктор неожиданно выпалил, что команда Соединенных Штатов побила Советы. Супермаркет взорвался, корзины с продуктами, бумажные кульки, все что было в руках, полетело в воздух, сопровождаемые оглушительными криками радости.

Один психиатр рассказывал о своих пациентах, которые говорили ему, что в течение многих дней они не могли сдержать слез, когда думали «о тех американских парнях». Комментируя эти и подобные факты, «Тайм» сделал вывод, что «американский патриотизм вырождается в грубую форму национального самовозвеличивания»^[6].

С распадом СССР, означавшим уход с мировой авансцены одной из двух сверхдержав или одного из полюсов двухполюсного миропорядка, на передний план выдвинулся вопрос о том, какую именно форму примет конфигурация геополитических сил в мировом сообществе. Часть американской интеллектуальной и политической элиты не преминула сделать вывод о наступлении однополярного мирового порядка, где в гордом одиночестве господствует одна-единственная сверхдержава в лице США. В результате получил широкое распространение тезис об окончательном утверждении Pax Americana — «Американского века».

О влиянии и популярности подобных идей и установок свидетельствует тот факт, что их приняла и пытается реализовать на практике значительная часть государственных и политических деятелей и не в последнюю очередь руководители всех последних администраций и члены конгресса США. Из создавшейся после распада СССР ситуации правящие круги США не преминули сделать вывод о наступлении однополярного мирового порядка, где на вершине мировой власти в гордом одиночестве пребывает одна-единственная сверхдержава в лице США.

Америка с самого начала была одновременно и результатом, и инструментом, и мощным стимулятором расширения и утверждения западной рационалистической цивилизации. Более того, как бы встав на ее острие, она вобрала в себя и довела до логического завершения важнейшие системообразующие компоненты, ценности, нормы и мировоззренческие установки этой цивилизации.

Как уже отмечалось, с самого начала Америка рассматривалась как «Град на холме», призванный служить примером для подражания всем другим народам. Быстрые успехи в освоении громадного североамериканского континента, стремительное развитие передовой индустрии и сельского хозяйства, невиданное в истории повышение материального благосостояния большинства населения, быстрое достижение статуса мировой державы усиливали убеждение в особой судьбе Америки, отличной от судеб других стран и народов.

В условиях биполярного миропорядка США приобрели значимость своего рода фирменного знака качества западного мира. Неслучайно, что для многих поколений людей во всех уголках земного шара Америка служила в качестве притягательного маяка, указывающего путь к освобождению от материальных тягот и политической несвободы. Более того, в условиях не прекращавшейся военно-политической конфронтации, не раз достигавшей грани перехода в «горячую войну», знаменитая статуя Свободы в нью-йоркской гавани служила как бы символом свободного мира. Чем плотнее сгущались тучи «холодной войны» на небосклоне двухполюсного мира, тем ярче становилось сияние этого символа для множества людей во всех уголках земного шара.

Если для простого или «среднего американца» Американская идея служит своего рода ориентиром в оценке всего американского в повседневной жизни, то для правящих кругов эта идея служит в качестве ориентира при разработке важнейших внешнеполитических доктрин и тех или иных аспектов внешнеполитической стратегии. Несмотря на расплывчатость и абстрактность американских идеалов и ценностей, они продемонстрировали в XX столетии свою огромную жизнеспособность и относительно безболезненную приспособляемость к потребностям сменяющих друг друга поколений.

В течение определенного времени Америка более или менее успешно выполняла заявленную миссию. Таким звездным часом для нес стал период холодной войны и первое десятилетие после распада СССР. Однако как и всякая идея в форме то ли идеала, то ли миссии, американская идея также имеет свои периоды восхождения и апогея (или звездного часа), после прохождения которых она не может не клониться к закату.

Вопросы и задания для самоконтроля

• 1. Что вы понимаете под феноменом американизма?
• 2. Какое место его ценности и установки занимают в политической культуре США?
• 3. Какое место в национальном самосознании американского народа занимает и нд и виду ал изм ?
• 4. Объясните соотношение индивидуализма и конформизма.
• 5. Как американцы относятся к политической системе страны?
• 6. В чем состоит их амбивалентная оценка роли государства?
• 7. Дайте общую характеристику символов и идеалов американской государственности.
• 8. Как вы можете объяснить комплекс американской исключительности?
• 9. Что вы понимаете под «установкой на успех»?
• 10. Каковы основные составляющие идеи «человека, сделавшего самого себя»?
• 11. Какое место в политической культуре США занимает идея «американского века»?

• [1] Об этом более подробно см.: Гаджиев К. С. США: эволюция буржуазного сознания. М., 1981; Его же. Американская нация: национальное самосознание и культура. М., 1990.
• [2] Time. 1957. March, 12.
• [3] Johnson L. В. Public papers. Vol. 1. Washington, 1965. P. 180.
• [4] Thanksgiving Day Proclamation 1982. By Ronald Reagan. September 27, 1982 // TheChristian science monitor, 1982. November 15.
• [5] U.S. News and World Report. 1951. July 1. P. 41.
• [6] Time. 1980. March 10. P. 53.