Зрелищное общение в подростковой неформальной группе

Тотальная несвобода от окружения — первая особенность современного отрочества, вторая — беспредметность общения. Предмет, вокруг которого объединяются подростки, выполняет практически «тотемическую» функцию. Рок-музыка, футбол, мода и прочее являются лишь поводом для определенного типа общения. Специалистов обычно поражает то обстоятельство, что футбольные фанаты в массе не разбираются в азах футбола, «рокеры», различая этикетки солистов и групп, вовсе не меломаны и музыкально безграмотны, и т. д. На самом деле тут нет ничего удивительного, поскольку и футбол, и музыка, как и прочие предметы, лишь помогают различать «свою» общность.

Гораздо важнее предмета общения оказываются всевозможные атрибутика и символика. Они выполняют роль наглядно-чувственной картины ритуала, который организует группа вокруг какого-либо занятия. Последнее связано с некоторыми особенностями того типа сознания, который оказывается единственно приемлемым в жизни подростковой группировки.

И кроме как через «Мы» неформальной общности подросток фактически никак не представлен в своем сознании. Лишь подчиняясь ритуалу жизни неформальной группы, некоторым нормам поведения, общения, заменяющим ему реальный язык жизни, подросток оказывается способным вычленить себя из временного и пространственного континуума. По сути, каждый из участников группировки существует не как отдельный индивид, а лишь как «маска» общности, как «роль», способ действия, предписанный «маске». Реальное воспроизводство ритуала общения является сущностью неформальной группы такого типа.

Неформальная группа воспринимает себя как островок в океане враждебно настроенного окружающего мира.

Важным механизмом, позволяющим поддерживать такое состояние сознания, является зрелищное общениеК Поскольку подростковое общение беспредметно, оно является подчеркнуто эмоциональным. Чтобы достигнуть эмоциональной близости, и используется зрелищное общение, а именно такой процесс взаимодействия и взаимовлияния участников определенного публичного действия, в котором главное место занимают аудиовизуальные компоненты («совокупность видимого и слышимого»), организующие восприятие определенным образом, вызывая сильное эмоциональное переживание, обостренное чувство общности, причастности к группе.

Суггестивная сила зрелища во многом основывалась на фундаментальной потребности человека в эмоциональном общении, в эмоциональном общественном контакте. Потребность эта, закладываемая в раннем онтогенезе — в процессе непосредственно-эмоционального общения матери и ребенка, сохраняется у него на протяжении жизни и требует своего удовлетворения. Так, человеку часто личностно важно, чтобы его чувства были созвучны чувствам другого человека (эго хорошо проявляется в феномене потребности во взаимности, в любви, например). Зрелищное общение позволяет человеку в непосредственно-эмоциональной форме причаститься к своей общности, почувствовать свою защищенность. На этом, в частности, основан феномен подростковых объединений, когда ребята сбиваются в «стайки», пугая взрослых своим эмоциональным единством, за которым чувствуется нешуточная сила.

Другая функция зрелищного общения еще более фундаментальна в том смысле, что затрагивает глубинные пласты психологической организации личности. Дело в том, что в структуре зрелищного общения ярко выступает момент оппозиционности общения — противопоставление «Мы» и «Они». Сплошное аморфное единство общества нежизнеспособно без его искусственного расчленения на соперничающие, соревнующиеся группы.

Элементы зрелищного общения присутствуют практически во всех феноменах, отличающих быт неформальных групп. Агрессивно настроенное по отношению к любому внутреннему сосредоточению, к рефлексивности вообще, зрелищное общение посредством чисто суггестивных приемов, связанных с воздействием на психофизическую организацию ударными дозами впечатлений, внушает факт эмоциональной близости, защищенности.

Этому подчинены весь антураж рок-концерта или аура дискотеки. Запредельно форсированный звук выбирает в качестве резонатора не ухо,^[1]

а тело человека, которое «бьется» волнами жестко ритмизированной музыки, как бы провоцируя активность, встречное движение. Световые эффекты, пульсирующий свет «рубит» движение толпы, усиливая иллюзию единого движения. Все это подчеркивается единством грима, стрижки, одежды, что становится главным компонентом «тусовки», или одноцветными шапочками, шарфиками, флагами и речевками фанатов, доводящих себя до иступления ажиотажем «боления».

Зрелищное общение усиливает момент оппозиционности — противопоставления «Мы» и «Они» («спартаковцы» и «динамовцы», «дискотека» и «не-дискотека», «свои» и «чужие»), наполняя зрелищное общение квазипредметностью, а возникающий в результате релаксационный эффект гасит напряжение внутренних состояний личности. Это реальное переживание «Мы» дает подростку ощущение защищенности перед лицом взрослого мира.

Как уже было сказано, в современной психологии общепринятым является положение о фундаментальной потребности человека в общении, о том, что именно общение людей играет ключевую роль в психическом развитии личности. Общение представляет собой «функциональный орган» психического развития личности, с помощью которого происходит включение развивающейся личности в способ социальной связи людей, типичный для определенного общества на наличном этапе его развития. Общение — это тот способ, или точнее совокупность, ансамбль способов, на основании которых развиваются элементарные (низшие) психические функции и происходит присвоение высших психических функций, в частности приобщение к тому общему, что есть у людей (родина, ключевые социальные ценности, история культуры, язык, национальные и классовые чувства и т. д.).

При этом процесс осознания себя как члена общества онтогенетически происходит через некоторое самоотчуждсние личности, через отождествление себя с Другим (в зрелищном общении — с «Мы»), при помощи которого происходит обращение с требованиями к себе и окружающим людям. Этим Другим для подростка может быть кто-то из его семейного окружения, других взрослых, однако известно, что наиболее референтны для подростков их сверстники, чаще группа подростков.

Человек, и прежде всего человек растущий, формирующийся, находит в некоторой близкой ему общности людей (как реальность того, что имеет возможность стать действительным) то, что он ищет в другом — моральную опору, освобождение от неуверенности в себе, сознание недостаточности своих сил и знаний. Эту идею в разной форме представляют многочисленные влиятельные теоретические конструкции XX в. Скажем, для 3. Фрейда таким Другим, несомненно, является отец. Иная трактовка представлена в гуманитарной методологии М. М. Бахтина. Свои варианты решения опроса предлагают различные психологи.

Применительно к нашей проблеме идея Другого как потребности и мотива обращения к зрелищному общению в некоторой отроческой общности имеет более простое прочтение. Разгадка здесь заключается, видимо, в том, что зрелищное общение ярче и непосредственнее, нежели любое иное, культивирует у его участников ощущение того, что Другой («Мы») знает, как надо, обладает универсальным способом мышления и поведения. Именно в этом и состоит, с психологической точки арония, «блеск и нищета» зрелищных форм общения: они поразительно действенны, поскольку основаны на суггестии, но абсолютно индифферентны к предметной и ценностной своей содержательной стороне, так как изначально не рефлексивны, не предполагают обращения к основаниям своего поведения и мышления. Л поскольку каждая из реально существующих сегодня подростковых общностей культивирует свои субъективные ценности, плохо гармонирующие с ценностями общественными, то становится понятным наличие зоны острых межпоколенческих конфликтов, свидетелями которых мы становимся в современном обществе, где юношеский максимализм умножается на консервативность взрослого сознания и поведения. История и судьба многих подростковых объединений тому подтверждение.

Подростковые группировки обычно хорошо организованы, требуют безусловной и непререкаемой лояльности, преданности группе. В этом смысле организационные основы неформальной общности также настроены на волну деперсонализации, уничтожения личностного начала, как и ее идеология, основанная на мифологии и зрелищности.

Лишь жестко держа горизонтальные связи за счет разрушения связей вертикальных, отсекая связи с миром взрослых, группа обеспечивает свою устойчивость.

Как это ни парадоксально, но полувоенная организация группировки отвечает чувствам подростка, главным из которых является страх потерять «свою» группу, боязнь отторжения, грозящего каждому чужаку. Отсюда и исевдоморальная установка делать что-то вопреки собственным желаниям, тщательно их прятать от окружающих. Весьма своевольные в школьном и домашнем кругу, подростки в группировке могут проявлять чудеса дисциплины и самоограничения.

Лишаясь свободы выбора, они обретают взамен нечто крайне важное, поскольку чувство зависимости рождает чувство уверенности в себе, что позволяет снять или, по крайней мере, отодвинуть львиную долю фобий и найти относительный душевный комфорт.

Такая общность держится не коллективизмом, а стремлением к разграничению с другими общностями. Все подростковые группы — соперничающие группы. Причем это соперничество чем дальше, тем больше носит характер столкновений, в том числе и кровавых. Определенное влияние на идеологию подростковых групп начинает оказывать организованная преступность.

Все это не удивительно, поскольку деперсонализирующий эффект неформального общения в группах с низким уровнем рефлексии позволяет подсовывать в качестве групповых самые различные цели и средства их достижения.

Энергичность, активность неформальных групп, их жесткую организацию можно использовать как в социально-позитивных целях (в случае предложения позитивных программ), так и в целях асоциальных. Причем последнее более реально, учитывая те барьеры, которые ставит между высокими социальными задачами и неформальными группами низкий уровень интеллектуального и культурного развития их членов.

• [1] В результате глубокого историко-культурного анализа феномена зрелища А. В. Толстых приходит к следующему выводу: «…зрелище представляло собой особую форму общения, целью которого было спровоцировать, вызвать в максимально яркой, обнаженнойформе эмоции людей путем концентрирования их в замкнутом, сравнительно небольшомпространстве (театр, стадион, цирк), доведения их эмоций до апогея через мимику, пантомиму, моторику и взаимное внушение зрителей и затем снять это напряжение посредствомсвоеобразной разрядки чувств, уравновешивающей человека с самим собой и миром и поднимающей его до уровня высших чувств». См.: Толстых А. В. Опыт конкретно-историческойпсихологии личности. С. 231.