Судебно-психиатрическая экспертиза лиц, страдающих шизофренией

Судебно-психиатрическая экспертиза лиц, страдавших шизофренией на период заключения сделки, представляет значительные трудности в связи с полиморфизмом психопатологических проявлений и многообразием форм их динамики. При оценке способности лица понимать значение своих действий и руководить ими во время заключения сделки учитываются форма течения шизофрении, ее стадия, степень выраженности и соотношение продуктивных и негативных расстройств.

Наиболее часто в отношении лиц, страдавших шизофренией, выносилось экспертное заключение о неспособности понимать значение своих действий и руководить ими, однако диагностика шизофрении не предопределяла экспертного заключения о несделкоспособности. Экспертное заключение о невозможности понимать значение своих действий и руководить ими могло быть вынесено лишь в том случае, если выраженность психопатологических расстройств на период заключения сделки определяла неспособность лица понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период.

Клиническая картина шизофрении существенным образом отличалась у лиц, признанных сделкоспособными, и лиц, признанных несделкоспособными. У тех, в отношении кого было вынесено экспертное заключение о неспособности понимать значение своих действий и руководить ими, течение отличалось высокой прогредиентностью, преобладали затяжные аффективно-бредовые и галлюцинаторно-параноидные психозы, выраженные признаки эмоционально-волевого дефекта. Ремиссии были непродолжительными и неполными, в их структуре наряду с психопатоподобными нарушениями по эксплозивному и шизоидному типу отмечались остаточные бредовые идеи, влиявшие на поведение больного, биполярные аффективные и апатоабулические расстройства. Зачастую течение шизофрении было осложнено присоединением алкоголизации, что утяжеляло клиническую картину и усугубляло социальную дезадаптацию.

Наиболее часто приоритетной в принятии экспертного решения являлась психотическая симптоматика, реже — аффективные и волевые расстройства в структуре психопатоподобного и апатоабулического дефекта.

При нарушении способности понимать внешнюю сторону событий, связанных с заключением сделки, у больных либо было диагностировано острое психотическое состояние, либо отмечалось сочетание психотической галлюцинаторно-параноидной и параноидной симптоматики и выраженного дефекта с апатоабулическим компонентом. В этом случае больные не были способны осознать факт, что они заключали сделку, распоряжались своим имуществом, у них не было сформировано намерение на заключение сделки, психопатологические переживания влияли на восприятие и осмысление действительности. Релевантными юридическому критерию в этом случае являлись оскудение и дезорганизация психической деятельности, искаженное, обусловленное психотическими переживаниями восприятие окружающего и собственного «Я», выраженные нарушения мышления в виде паралогичности и разорванности. Отмечалось грубое нарушение критической оценки как своего состояния, так и сложившейся ситуации, прогностических функций.

Чаще у больных сохранялась способность понимать внешнюю сторону событий, связанных с заключением сделки, они могли формально выражать намерение на заключение сделки и принимали некоторое участие в ее оформлении. Вместе с тем специфичные для шизофренического процесса выраженные нарушения мышления с глубокой перестройкой мотивационной сферы, непонимание социального значения сложившейся ситуации и характера межличностных отношений определяли неспособность больного понимать юридическую суть сделки и оценивать ее правовые последствия. В этом случае также отмечалось выраженное нарушение критической оценки как своего состояния, так и сложившейся ситуации, прогностических функций.

В случае если заключение сделки определялось бредовой мотивацией, больные осознавали, что совершают ту или иную сделку, однако формирование ее цели было подчинено бредовым переживаниям, что однозначно делало волеизъявление несвободным. Экспертное решение здесь основывалось на установлении факта заключения сделки по бредовым мотивам, что сопровождалось искаженным восприятием и осмыслением действительности, отсутствием критической оценки своего состояния и сложившейся ситуации, нарушением прогностических функций вследствие бредовой интерпретации межличностных отношений, с формированием бредовой мотивации поведения, нарушающей свободный и адекватный выбор сделки. У больных с выраженными эмоционально-волевыми, аффективными и психопатоподобными расстройствами в структуре неполной ремиссии с остаточными продуктивными и психотическими расстройствами юридически значимыми были как стержневые когнитивные нарушения, обусловленные выраженностью дефекта, усугублявшиеся идеаторной заторможенностью, эмоциональными нарушениями с необоснованной тревогой, пессимистическим прогнозом, сверхценными идеями самообвинения, малоценности и нарушением критических способностей. При этом особое значение приобретал критерий динамики психического расстройства с учетом взаимодействия социальных, экзогенных и психогенных факторов. В этом случае нарушались и целеполагание, и прогноз последствий сделки. При преобладании апатоабулической симптоматики ведущими в вынесении экспертного заключения были волевые расстройства в структуре психопатоподобного дефекта, проявлявшиеся вялостью, аспонтанностью, снижением побудительной силы мотивов. Указанные нарушения также в первую очередь влияли на формирование цели сделки, которая была навязана им иными заинтересованными лицами, и регуляцию поведения при ее заключении. Имевшиеся психопатологические расстройства также оказывали дезорганизующее влияние на поведение больного, нарушали возможность правильно осмысливать реальную действительность, адекватно приспосабливаться к окружающему, сохранять правильные межперсональные отношения, осуществлять целенаправленную деятельность, прогнозировать последствия своих действий.

У лиц, в отношении которых выносилось экспертное заключение о сделкоспособности, течение приступообразно-прогредиентной шизофрении характеризовалось развитием острых аффективнобредовых приступов с преобладанием аффективных расстройств, острого чувственного бреда с острым началом и хорошим выходом. Заключению сделки предшествовали не более одного-двух психотических состояний. Ремиссии отличались продолжительностью, в их клинической картине преобладали астенические, истерические и неврозоподобные расстройства. У лиц с неврозоподобной формой шизофрении клиническая картина исчерпывалась симптомами неврозоподобного регистра, аффективными нарушениями. Важным показателем было наличие стабильного психического состояния в течение достаточно длительного временно? го интервала, относящегося к заключению сделки.

Неврозоподобные нарушения часто сочетались со сверхценными ипохондрическими переживаниями, аффективные расстройства носили стертый характер, отмечались истероформные нарушения с внешнеобвиняющими формами реагирования. Психические нарушения могли проявляться расстройствами: мышления в виде снижения продуктивности, непоследовательности; эмоционально волевой сферы (однообразие, невыразительность эмоциональных реакций), остаточными монотематическими бредовыми идеями, не определяющими основные сферы поведения, парциальной сохранностью критических способностей, в особенности с возможностью правильной оценки сложившейся ситуации, ее юридических и социальных последствий.

Для больных шизофренией, признанных сделкоспособными, в целом был характерен молодой возраст, что в определенной мере свидетельствует о незначительной давности процесса. Отмечался высокий и стабильный уровень социального функционирования, они регулярно получали терапевтическую и реабилитационную помощь, при этом выполняли врачебные назначения. Сделки заключались в интересах больных, приносили им значительную выгоду и требовали их активного самостоятельного участия, которое предполагало ряд сложных последовательных юридических действий.