Пятая элмо роупер

Прижизненные статьи в энциклопедиях, опубликованные в 1940;х и даже 1960;х годах, представляют нам Элмо Бернса Роупера (Elmo Burns Roper, 1900;1971)¹ прежде всего как исследователя рынка и уже затем как аналитика общественного мнения. В этом, несомненно, есть значительная доля правды. Так, в начале 1960;х, отвечая на вопрос политолога Д. Макдональда о том, ориентируется ли его фирма прежде всего на изучение рынка, Роупер ответил: «О да, в первую очередь — изучение рынка. Даже в годы выборов, когда у нас много исследований прогнозного характера, 85% финансирования идет от отраслевых и коммерческих работ. В годы, свободные от выборов, этот показатель составляет 98%. Я полагаю, что на каждый доллар, истраченный на то, что называют „исследования общественного мнения“, приходится, по меньшей мере, 10 000 долларов, истраченных на исследования рынка»².

Однако в последующие годы мы увидим нового Роупера — аналитика общественного мнения, отличающегося высоким профессионализмом и гражданской активностью. В период Второй мировой войны во многом благодаря ему политическая элита США осознала прагматическую ценность опросов общественного мнения; в послевоенное время он оказал заметное влияние на развитие американской демократии. Нельзя отделять Роупера-полстера от Роупера-политика, общественного деятеля. Это четко отражено в документе о присвоении ему высшей награды американских исследователей общественного мнения: «Уже на протяжении многих лет мистер Роупер отдает свою энергию исследовательской деятельности служению различным общественным делам»³.

В процитированном выше интервью Роупер обстоятельно ответил на вопрос о том, какие профессиональные качества необходимы аналитику опросов общественного мнения: «Я поставил бы на первое место объективность и здравый смысл. Остальное отчасти зависит от характера работы. Подготовка в области политологии ценна при политическом анализе. Существуют некоторые виды работ, где плюсом будет наличие экономического образования. В некоторых проектах хорошо иметь докторскую степень по психологии. Мы пытаемся распределять задания с учетом знаний, способностей наших партнеров. Но любое акцентирование знания статистики, экономики, политических наук или психологии будет отступлением от признания ведущей роли здравого смысла. Он, действительно, наиболее ценное качество аналитика»⁴.

Здесь Роупер не только раскрывает особенности работы в своей команде, по сути он рассказывает о себе. В текстах его политических докладов есть ссылки на Платона, Аристотеля, Гоббса, Локка и других крупных политических и социальных философов. В анализе материалов зондажей общественного мнения и мнений потребителей видно его глубокое проникновение в суть текущей политики и экономических отношений, знание статистики и психологии. Он хорошо понимал значение науки, и в частности научных методов. И все же самой сильной стороной Роупера были здравый смысл и понимание людей.

В качестве иллюстрации последнего приведем эпизод из книги Роупера «You and Your Leaders» («Вы и ваши лидеры»)⁵.

Известный американский политик, который сначала являлся сторонником Демократической партии, а затем, не согласившись с рузвельтовским Новым курсом, принял участие в президентской избирательной кампании 1940 года как кандидат от республиканцев, Уэнделл Уилки (Wendell Willkie, 1892−1944) в последние годы своей жизни был дружен с Роупером. Однажды он спросил Роупера о причинах его восхищения Робертом Шервудом (см. ниже), помощником Рузвельта, в ходе избирательной кампании писавшим для президента антиуилковские выступления. Вообще говоря, здесь вырисовывается множество стратегий ответа, но вот как, в изложении Роупера, беседа развивалась в действительности: «Мой ответ занял немало времени, так как было множество причин высоко оценивать Боба Шервуда и испытывать к нему симпатию. Он слушал меня внимательно, не прерывая, время от времени кивая в знак согласия. Когда я закончил, он сказал: «Я рад все это услышать от человека, который действительно знает ситуацию, так как я тоже всегда восхищаюсь мистером Шервудом» «⁶.

Первоначально этот эпизод не показался мне особо примечательным. Но он стал восприниматься иначе, когда из аналитических материалов Роупера, его переписки и статей о его деятельности у меня сложилось мнение о нем как об исследователе и гражданине, способном четко увязывать стратегические цели политики и текущие обстоятельства, знавшем мнение нации по важнейшим проблемам мирного и военного времени и стремившемся донести его до тех, кто принимал решения, затрагивавшие интересы миллионов американцев. Я постарался прочесть этот фрагмент, думая за Роупера и за Уилки и представляя, что в течение этого долгого и сложного разговора они — как и положено американцам — смотрели в глаза друг другу. На таком уровне в простые игры не играют. Уилки хотел получить от Роупера информацию о другом политике. Роупер действовал так, как и положено многоопытному консультанту: он осознавал, что больше выиграет от объективной оценки Шервуда, чем от оценки, приятной своему «клиенту».

Специалист, к мнению которого прислушивались деятели ранга Уилки и Шервуда (с последним Роуперу также приходилось работать), по их убеждению, должен был быть суперпрофессионалом, разбираться в политике, общественном мнении и механизмах власти. И, кроме того, он должен быть человеком, отвечающим самым высоким по американским нормам (во многом — пуританским) этическим стандартам.