Вопрос о действии презумпции виновности в уголовном судопроизводстве

Казалось бы, высказывания о действии в отечественном уголовном процессе презумпции виновности (см. параграф 2.2 настоящей монографии) остались в прошлом. Однако мнение о фактическом действии презумпции виновности в уголовном судопроизводстве встречается и в современных исследованиях, хотя разные авторы вкладывают различное значение в этот термин.

Из содержания п. 1 ч. 2 ст. 75, ст. 89 УПК, института понятых В. Т. Томин приходит к выводу о действии презумпции виновности следователя и оперативного работника^[1][2][3]. Однако если считать презумпцию виновности антиподом презумпции невиновности, то ее содержанием является вопрос о виновности лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. Поэтому в отношении должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, данная презумпция неприменима. В отношении должностных лиц, ведущих судопроизводство, действуют иные презумпции, в частности, презумпция их необъективности при наличии оснований, предусмотренных законом для их отвода^[4].

С позицией В. Т. Томина перекликается мнение К. А. Корсакова, который, ставя вопрос о действии в уголовном судопроизводстве презумпции виновности, определяет ее как «гипотетическую возможность лица, имеющего определенные властные полномочия, юридически установленные права, злоупотребления ими или их превышения, требующая доказывания обратного»^[5]. В уголовном судопроизводстве, по мнению К. А. Корсакова, данная презумпция проявляется в обязанности доказывания законности и обоснованности получения доказательств, принимаемых решений, совершаемых действий (бездействия).

Действительно, на должностных лицах и государственных органах, ведущих процесс, лежит обязанность соблюдения закона при принятии решений и совершении действий (бездействия). Более того, закон прямо возлагает на эти органы обязанность доказывания законности осуществляемой ими уголовно-процессуальной деятельности. Ярким примером может служить положение ч. 4 ст. 235 УПК: сторона обвинения, осуществляющая собирание доказательств в досудебном производстве, обязана обеспечивать законность этой деятельности, именно поэтому в случае заявления на предварительном слушании стороной защиты ходатайства об исключении доказательства в связи с нарушением требований УПК при его получении, обязанность опровергнуть доводы стороны защиты лежит на прокуроре. Однако обязанность обеспечить и при необходимости — обосновать законность своей деятельности вряд ли можно назвать «презумпцией виновности». В формулировке, предложенной К. А. Корсаковым, она вовсе не предполагает непременное привлечение лиц, допустивших нарушение закона при производстве по уголовному делу, к уголовной ответственности (в то время как презумпция невиновности связана исключительно с признанием лица виновным в совершении именно преступления): такое нарушение в зависимости от характера может повлечь не уголовную, а дисциплинарную ответственность, либо иметь исключительно процессуальные последствия (например, в виде признания полученных доказательств недопустимыми), либо вовсе не иметь правовых последствий. Кроме того, если нарушение закона, например, следователем носит преступный характер, то в отношении него будет действовать не презумпция виновности, а конституционная презумпция невиновности. Даже в тех случаях, когда закон устанавливает особые правила о распределении бремени доказывания (та же ч. 4 ст. 235 УПК), эти требования не колеблют общих положений о презумпции невиновности лица в совершении преступления (ст. 14УПК). Иначе говоря, предложенное понятие «презумпция виновности» по содержанию не может служить антиподом презумпции невиновности, так как относится к другим субъектам и имеет другой предмет.

Нередко, когда говорят о презумпции виновности, имеют в виду не правовое положение, противоположное презумпции виновности, а недостатки правоприменительной практики, обвинительный уклон в уголовном судопроизводстве. Именно в этом значении говорится о презумпции виновности в докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2014 год¹. Такой же смысл вкладывает в этот термин А. Ю. Кирьянов^[6][7]. Как полагает А. Ю. Чурикова, ознакомление судьи с материалами уголовного дела до начала судебного разбирательства и тем самым — с позицией обвинения и доказательствами, ее подтверждающими, приводит к формированию «презумпции виновности», когда в судебном следствии предпринимается попытка доказать невиновность обвиняемого при презюмируемой виновности, что подтверждается крайне незначительным числом оправдательных приговоров^[8]. Однако существующие вопросы об обвинительном уклоне должностных лиц со стороны обвинения при производстве предварительного расследования о том, оказывает ли влияние на внутреннее убеждение судьи, рассматривающего дело, изучение им материалов уголовного дела, а еще более — предшествующее разрешение им ходатайств о применении меры пресечения, о производстве следственных действий, отсутствие во многих обвинительных заключениях указания на доказательства, на которые ссылается сторона защиты, право суда возвратить дело прокурору при наличии оснований для предъявления лицу обвинения в совершении более тяжкого преступления и т. д. требуют установления гарантий обеспечения независимости судей, прокуроров, процессуальной самостоятельности следователей и дознавателей, права обвиняемого на защиту, однако не могут расцениваться как действие некой презумпции виновности (иное является нарушением закона).

• [1] О Российской Федерации за третий квартал 2007 года (утв. ПостановлениемПрезидиума ВС РФ от 7 ноября 2007 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ.2008. № 2.
• [2] Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВерховногоСуда РФ от 3 июля 2013 г. № 46-АПУ13−10 // СПС «КонсультантПлюс».
• [3] Томин В. Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отраслигосударственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальныеподходы и законодательство. Н. Новгород: Волго-Вятская акад. гос. службы, 2007. С. 52, 57.
• [4] См.: Левченко О. В. Презумпция невиновности обвиняемого в доказывании по уголовным делам. Астрахань: Астрах, гос. техн. ун-т, 2001. С. 26—27.
• [5] Корсаков К. А. Принцип презумпции виновности в уголовном судопроизводстве // Принципы уголовного судопроизводства и их реализация припроизводстве по уголовным делам: материалы IV Международной научно-практической конференции 5—6 апреля 2016 г. (г. Москва) / Федеральноегос. бюджетное образовательное учреждение высш. образования Российскийгос. ун-т правосудия; [редкол.: О. В. Качалова, В. И. Качалов]. М.: РГУП, 2016. С. 84.
• [6] Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерацииза 2014 год // РГ. 2015. 7 мая. № 96.
• [7] Кирьянов А. Ю. Некоторые вопросы обоснованности заключения подстражу в свете презумпции невиновности // Российская юстиция. 2010. № 12.С. 31—34.
• [8] Чурикова А. Ю. «Презумпция виновности» в российском уголовномпроцессе // Вестник Поволжского института управления. 2017. Т. 17. № 2.С. 66—67.