Культура — это ценности

В этом качестве культура анализируется аксиологией, философией, социологией, культурологией, религиоведением. Если представить себе, что понятие ценности отсутствует в нашем сознании, то все продукты человеческого труда, все явления человеческого взаимодействия становятся просто предметами, или биофизическими явлениями, рядоположенными во времени и пространстве. Пространством культуры овладеет хаос, шедевры, созданные человеческими руками, умом и духом, превратятся в руины, библиотеки — в груды пыльной бумаги, картины — в тонны изведенной краски, здания — в нагромождение камней. Такое случалось в истории с отдельными культурами, ценность которых затаптывалась варварскими нашествиями, но никогда — с культурой целиком.

В обыденном сознании понятие «ценность», как правило, ассоциируется с оцениванием предметов человеческой деятельности и общественных отношений с точки зрения добра и зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого. При этом оценивание происходит с позиций своей культуры, а следовательно, собственная система ценностей и воспринимается как «подлинная», как точка отсчета для хорошего и плохого.

То есть ценности — это определенные культурные стандарты, которые служат инструментом для самоопределения как личности, так и общества.

В современных обществах системы ценностей очень разнообразны и иерархичны. Некоторые из ценностей воспринимаются и разделяются целыми социальными группами; другие, напротив, — узким кругом индивидов. Разнообразие и относительная автономия систем ценностей — сравнительно недавний факт в истории общества. В древних цивилизациях, где отсутствовала такая сильная социальная дифференциация, как теперь, знали довольно ограниченное число идеологических представлений, тесно связанных между собой и воспринимаемых всеми.

Классификации ценностей могут проводиться по разным основаниям. Классификации ценностей делятся на предметные и субъектные, жизни и культуры, ценности-средства и ценности-цели, ценности относительные и абсолютные.

Если взять за основу критерий структурирования сфер общественной жизни, го в системе ценностей можно выделить следующие категории:

• — религиозные ценности;
• — ценности морали;
• — технико-технологические ценности;
• — экономические ценности;
• — политические ценности;
• — эстетические ценности;
• — витальные ценности.

Степень интенсивности распространения ценностей в обществе легла в основу классификации, в соответствии с которой все культурные образцы могут быть сгруппированы в доминантные, вариантные и девиантные. Доминантных ценностей придерживается большинство или наиболее влиятельная элита, поэтому подчинение им вызывает высокое одобрение и вознаграждение. Приверженность к вариантным ценностям не очень одобряется, но воспринимается терпимо. Девиантные ценности запрещаются и караются.

Одновременное присутствие в обществе разнообразных ценностных систем, базирующихся на разных идеологических представлениях, приводит к конкуренции их друг с другом. В результате возникают конфликты внутри той или иной категории ценностей:

• — религиозных ценностей (ислам и христианство, католицизм и реформаторские течения);
• — экономических ценностей (капитализм и коллективизм);
• — политических ценностей (автократия и демократия). Конфликтуют между собой и ценности, принадлежащие к различным системам: например, религиозные и этические ценности, с одной стороны, и экономические ценности — с другой; моральные ценности и технические или экономические ценности.

В то же время если рассматривать ту или иную культуру в целом, то обнаружится связь между ценностями, входящими в разные системы, и тогда говорят о ценностных системах культуры, которые включают в себя ценности внутренние, составляющие ядро культуры, и периферийные.

Заметим при этом, что, во-первых, культура не состоит только лишь из позитивных ценностей, она включает и ненормативные аспекты фольклора, литературы и музыки, а также технологические и другие навыки; а во-вторых, ценность и признанные образцы поведения могут и не совпадать. Например, проституция в ряде культур — признанный образец поведения, но не является ценностью.

Т. Парсонс отмечал, что системным элементом в любой культуре выступает связанность. Развитая культура предполагает определенное соответствие стандартов, регулирующих поведение индивида, живущего в социальном мире, и стандартов, принимаемых в обществе. Иначе поведение человека носит непредсказуемый характер: о таком человеке обычно говорят, что на него нельзя положиться. Ценности всегда связаны с действиями, в особенности с выбором. Никто, быть может за исключением душевнобольных, не может полностью пренебрегать стандартами, которые укоренены в определенной культуре. Даже преступники, которые игнорируют правила и стандарты общества, ведут себя и совершают поступки в соответствии с правилами и культурными стандартами (хотя и негативного свойства) их собственной девиантной группы.

В современных представлениях о культуре исходят из понимания того, что ценностью выступает весь мир культуры, что ценностные системы разных культур равноправны, что нет культуры своей и чужой, а есть своя и другая и что мир тем устойчивее, чем многообразней (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и др.).

Зададим вопрос: как соотносятся и всегда ли совпадают социальные и культурные ценностные образцы?

Вот мнение по этому поводу известного психоаналитика Карем Хорни:

" Человек до такой степени превратился в простой «винтик» сложной системы, что отчуждение от самого себя стало почти всеобщим, а сами человеческие ценности пришли в упадок. Как результат бесчисленных вопиющих противоречий, свойственных нашей цивилизации, нравственное чувство оказалось утраченным. К моральным нормам относятся столь поверхностно и небрежно, что никого не удивит, например, если сегодня человек ведет себя как набожный христианин или преданный отец, а завтракак гангстер. Вокруг нас слишком мало чистосердечных и целостных людей, которые могли бы послужить контрастом нашей собственной беспорядочности. То, что в рамках психоаналитической ситуации Фрейд отбрасывал моральные ценности — следствие его взгляда на психологию как на естественнонаучную дисциплину, — содействовало тому, чтобы сделать психоаналитика не менее слепым по отношению к противоречиям такого рода, чем сам пациент. Психоаналитик считает «ненаучным» иметь собственные моральные ценности или проявлять какой-либо интерес к моральным ценностям пациента" .

Что вы думаете по этому поводу? Согласны ли вы с такой оценкой современной ситуации?

Культурные ценностные образцы обеспечивают непосредственную связь между социальной и культурной системами при легитимации нормативного порядка общества. Легитимность (legitimus — законный) — укорененная в сознании граждан убежденность в том, что правящая верхушка имеет право принимать решения, которым люди должны подчиняться. То есть не только в формальной законности власти, но и в признании ее гражданами. Именно из групповых ценностей выводятся правила, а за ними и санкции.

Поэтому там, где такая легитимация существует, можно говорить о социокультурных ценностях, ибо они почти совпадают. Там же, где преобладают специфические оперативные механизмы регулирования общественного порядка, например бюрократическая организация управления или специфические системы контроля, оправдываемые необходимостью стабилизации или даже выживания общества, ценности социальные и культурные могут не только не совпадать, но и конфликтовать. Между тем насильственное упразднение определенных ценностей, носителями которых выступает та или иная социальная среда, редко приводит к окончательному результату. Можно рассчитывать на определенную эффективность запрета того или иного вида поведения, но ценности сохраняются и передаются, несмотря на суровые наказания. Иллюстрацией этого тезиса является история отношений советского государства и церкви на протяжении XX в.

Несовпадение культурных и социальных норм особенно заметно на примере постановки классических литературных произведений в театре или кино. В одних случаях, когда режиссер берет на себя смелость «осовременить» классику и пишет в титрах «по мотивам произведения…», он следует за социальным запросом его современников, чаще всего сознательно жертвуя той самой культурной ценностью, что сделала произведение классическим. В других случаях, когда он предельно бережен к источнику, обнаруживается в результате, что фильм пли спектакль невозможно смотреть: он медлителен и скучен. Налицо конфликт между культурной ценностью произведения, обусловленной «тогдашним» социальным контекстом, и иными социальными условиями его современного показа. Возможен ли иной исход обращения к классике? Вероятно, но для этого требуется не «осовременивание» ее и не текстуальное повторение, а способность к прочтению того внутреннего смысла, который и делает произведение актуальным «на все времена» .

Итак, ценности — основа и фундамент культуры, они в ней глубоко укоренены и исполняют роль важнейшего регулятора как на уровне культуры в целом, так и на уровне личности. Как отмечал П. Сорокин:

" Люди с… глубоко укоренившейся системой ценностей мужественно перенесут любое бедствие. Им это пуле) гораздо легче, чем людям, либо вовсе не имеющим никакой целостной системы ценностей, либо обладающим системой, основанной главным образом на земных ценностях, от «вина, женщин и песни» до богатства, славы и власти. Такие ценности разрушаются под воздействием кризисов, а их приверженцы остаются полными банкротами, отверженными и беспомощными, не имеющими цели в жизни и никакой поддержки. Люди с трансцендентальной системой ценностей и глубоким чувством нравственного долга обладают ценностями, которых не может у них отнять ни одни человек и ни одна катастрофа. При всех обстоятельствах они сохраняют ясность ума, чувство человеческого достоинства, самоуважение и чувство долга. Имея эти качества, они могут вынести любое испытание, каким суровым бы оно ни было" .

Вместе с тем ценности подвержены изменениям и эта динамика связана с общими изменениями в обществе и культуре. На нее влияют как внутренние факторы, так и внешние, в частности глобализационные, процессы.

Сегодня в России имеют место разнообразные суждения по поводу того, каким ценностям становятся привержены представители молодого поколения. Общественность часто проявляет беспокойство в связи с тем, что нынешняя молодежь, воспитанная на американском кино и европейской литературе, стала носителем западных ценностей. Так ли это — выясняли российские исследователи. С помощью этнометрии — методики измерения характеристик национального менталитета, которую разработал Гирт Хофстед, в 2004;2007 гг. был проведен опрос в некоторых экономических вузах России, а также Украины, Турции, Пакистана, Казахстана и Киргизии.

Исследование показало неожиданные результаты: у студентов в начале учебы более западный менталитет, чем у остальных россиян, но к концу в нем проявляются восточные черты.

Опросник Хофстеда позволяет измерить пять черт национального характера (в баллах от 0 до 100):

• — дистанция власти (склонность преклоняться перед начальством);
• — индивидуализм (предрасположенность к личной ответственности);
• — маскулинность (нацеленность на достижение результата любой ценой, стремление к материальному успеху);
• — избегание неопределенности (готовность действовать в условиях нечетких правил);
• — долгосрочная ориентация (умение ориентироваться на стратегические цели).

Выяснилось, что особым чинопочитанием российские студенты не отличаются (дистанция власти у них средняя — 52); они готовы брать на себя ответственность (индивидуализм выше среднего — 67); уделяют большое внимание материальному успеху (маскулинность выше средней — 73) и стремятся избегать неопределенности (показатель выше среднего уровня 69), долгосрочная ориентация у них средняя (46). Все это говорит о том, что понимание карьеры и рабочих отношений нашими студентами близко к классическому буржуазному, в то время как менталитет взрослых россиян ближе к восточному. По результатам исследования 2004 г. у взрослых дистанция власти была средней (около 50), индивидуализм — ниже среднего (порядка 50), маскулинность — низкой (25−45), избегание неопределенности — очень высоким (больше 90), а долгосрочная ориентация — средней (40−50). Выходит, за 17 .чет демократии в стране появилось поколение молодых людей, менталитет которых отличается от менталитета большинства соотечественников.

Вместе с тем обнаружилось, что дистанция власти у студентов медленно растет от курса к курсу, а индивидуализм пусть и незначительно, но падает. И хотя к моменту окончания института оба показателя не выходят за рамки западных норм, тенденция все равно прослеживается: высокая дистанция власти и низкий индивидуализм присущи жителям Востока. Трудно понять причину этой метаморфозы без специального исследования. Возможно, дело в среде, но не исключено, что восточное мышление студентам прививает как раз вузовское образование.

Высказав такое предположение, авторы статьи делают неожиданный вывод. Следующий:

" Наше исследование студенчества дает бизнесу пищу для размышлений. Работодателям выгоден прозападный взгляд молодежи на работу. И опрос показывает, что, затевая реформы, внедряя прогрессивные системы мотивации и устанавливая ключевые показатели производительности, нужно опираться на вчерашних выпускников. Но, по всей видимости, на менталитет влияет система обучения — причем невыгодным для бизнеса образом. Последние годы корпорации, которые остро нуждаются в квалифицированных кадрах, пытаются сотрудничать с университетами. Может, им стоит активнее участвовать в учебном процессе? Тогда будет больше шансов, что новые сотрудники будут владеть единым — международным — языком бизнеса" .

Согласны ли вы с таким выводом исследователей? Попробуйте провести аналогичное исследование в своей группе, на своем курсе, сравните полученные результаты.