Нет философии 6eз борьбы мнений

Значительный вклад в обличение диамата внес профессор А. А. Любищев (1890−1972), крупный специалист в области агробиологии. В своих многочисленных статьях и письмах, которые он неутомимо рассылал в редакции газет и журналов, он категорически высказывался против контроля за наукой со стороны партийных «философских нянь». Для этой роли они не годятся просто в силу своей косности и невежества, утверждал Любищев. «Марксистской философии творческой, живой,.

— писал ученый, — у нас нет, она полностью разрушена Сталиным, который думал за всех. Сейчас то, что называется философией, — это департамент препон и препятствий, предвиденный Салтыковым-Щедриным, «Центропупс» Маяковского".

Любищев отвергал само разделение философии на материализм и идеализм («как разобраться, что материализм, что идеализм в философии?»), так как полагал это противоречащим логике познавательного процесса. На деле же имеет место обычная «„неустойчивость“, „расплывчатость“ философских воззрений, пугающая наших новопроизведенных философов и блюстителей дум». Причина тому — приблизительность, относительность наших знаний. Разъясняя эту мысль, Любищев отмечал: «Длинный ряд почтенных дисциплин и теорий, принесших огромную пользу науке и казавшихся абсолютно достоверными и точными, потерял свою абсолютную достоверность и сохранил лишь приближенную точность, хотя и вполне достаточную для обычной обстановки». Таковы, к примеру, Евклидова геометрия, подвергнутая пересмотру Лобачевским, космологическая теория Лапласа, механика Ньютона и т. д. Все они сделались так или иначе объектом «ревизии», независимо от их давности, гениальности их создателей и «связи с тем или иным мировоззрением».

Следовательно, различные философские системы не только порождаются общим ходом развития науки, но и запечатлевают в себе ее достижения и недостатки. Это создает соперничество внутри самой философии, которое отнюдь не может рассматриваться исключительно в контексте борьбы материализма и идеализма. Споры в философии нельзя воспринимать с позиций истины и заблуждения. Тогда, в зависимости от обстоятельств, кто-то непременно окажется в «реакционерах». В России, иронизировал Любищев, таковыми объявлены все идеалисты. Но поскольку идеалисты — это Пастер, Эйнштейн, Шредингер, Бор, Веркор, Сартр, Ганди, Неру, У-Ну и прочие, то всякому нормальному ученому не остается ничего другого, как «с радостью» объявить себя «реакционером».

Философские споры, констатировал Любищев, необходимы науке: они делают осмысленным познание мира, задают новые вопросы, обнажают тайны, предлагают версии. Поэтому надо перестать «кичиться нашим превосходством в единстве нашего мировоззрения» и распространить борьбу мнений и свободу критики «также и на философию»^[1]. Только так можно вывести ее из той духовной трясины, в которой она оказалась по вине партийной идеологии.

Диссидентство охотно подхватывало эти язвительные формулы, расширяя пространство критики марксизма-ленинизма.

• [1]. /кюшцев .1 .1 К столетию со дня рождения 1ич) рина. Открытое письмо (В редакции газет: «Правда». «Литературная газета» ижурналов «Коммунист». «Здоровье») //. /кюшиев .1 Л. В зашит} науки. Статьи и письма. 1953;1972. Л. 1991. С. 153. 151.179.154. 187. ' Точнее: в II за 1966 г. и № 1 за 1967 г.; Имя Вашн () расшифровывается как ошшог. последний слог прозвания сатаны вынесен на первое место, а первый — в перевернутомвиде поставлен на второе (старославянское «/Г читается как современное «и» .)