Понятийно-категориальный аппарат политической науки, политической философии и социологии

Большое значение с точки зрения взаимосвязи политической философии и политической социологии имеет то, что обе они используют во многом единый понятийно-категориальный аппарат. Понятия и категории, обозначая те или иные явления, призваны выделять особенности, признаки, сущностные характеристики реального мира, например, атомы, протоны, нейтроны в физике, реальное и идеальное, сущее и должное, бытие и сознание в философии и т. д. Абстрагируясь от конкретных феноменов, событий, ситуаций, процессов, понятия и категории указывают на общие свойства, характерные для целой группы вещей и явлений. Они должны обладать единообразным содержанием и указывать исследователям на одни и те же или сходные признаки.

Понятийно-категориальный хаос в любой научной дисциплине недопустим, поскольку в данном случае она не будет способна в должной мере выполнять стоящие перед ней задачи по накоплению, систематизации, интерпретации и передаче научного знания. Таким образом, каждая научная дисциплина неизбежно сталкивается с проблемой создания собственного понятийно-категориального аппарата.

Следует подчеркнуть, что при разработке понятий и категорий в политологии, политической философии и политической социологии, равно как и в других социальных и гуманитарных науках, существенную роль играет абстракция. Особенно отчетливо она проявляется в понятиях, которые, отражая явления, не связанные с определенным контекстом, с конкретными местом и временем, характеризуются различной степенью всеобщности.

К таким понятиям относятся, например, война, государство, власть, нация, конституция, которые выражают общие для обозначаемых ими феноменов качественные характеристики. Не конкретные признаки, присущие, скажем, Пелопоннесской или Тридцатилетней войнам, а войне вообще, не конкретно взятому российскому или французскому государствам, а государству вообще и т. д. Задача понятий и категорий состоит в том, чтобы упростить реальность для целей исследования, но при этом не исказить ее сути.

Осмыслить, объяснить и предсказать события можно только определив отношения между различными ионятиями. Теоретические суждения систематизируются и организуются в соответствии с избранным теоретиком углом зрения и понятийным аппаратом. Более того, идеи, теории, постулаты, принципы, составляющие ткань политической науки, возможны лишь как результат группирования понятий в суждения или утверждения.

Сами теоретические суждения могут в той или иной степени отличаться друг от друга, но форме. Существует множество аргументов как «за», так и «против» различных форм. Это вполне объяснимо, если учесть, что для поисков правильных ответов на поставленные вопросы необходимы соответствующие параметры и критерии их оценок. Поэтому естественно, что в задачу наук о политике входят разработка и осмысление содержания конкретных политических понятий.

Члены Венского кружка — основатели школы логического позитивизма — полагали, что почти все проблемы в обществе порождены неопределенностью понятий, терминов, слов. И действительно, для адекватного профессионального изучения мира политического, политических феноменов необходимо определить, вычленить и уточнить соответствующие языковые формы, категории и понятия.

Политика зачастую представляет собой не столько четко очерченную, раз и навсегда зафиксированную сферу, сколько то, что сами люди считают политикой, хотя ее и нельзя рассматривать всецело как результат некоего вербального произвола. Это вполне естественно, особенно если учесть, что власть и политика служат выражением человеческих отношений и представлений об этих отношениях, которые подвержены изменениям.

С данной точки зрения немаловажное значение приобретает правильная трактовка основополагающих научных понятий и категорий. Возьмем, например, понятие «демократия». Если проанализировать базовые признаки античной и современных форм демократии, то между ними обнаруживаются качественные различия.

В современном мире базовые демократические ценности и принципы получили практическое воплощение в разнообразных политических режимах, соответствующих национально-культурным, историческим и иным традициям различных стран и народов. Это верно применительно к большинству понятий политической науки, политической философии и политической социологии, таким как «либерализм», «консерватизм», «радикализм», «политическая система», «государство», «власть». Их смысл и содержание в соответствии с изменившимися социальными и политическими реальностями в процессе исторического развития подвергались существенным коррективам.

Любой политический феномен, взятый сам по себе, например, власть, невозможно сколько-нибудь четко фиксировать в понятиях, применяемых изолированно от других феноменов. Чтобы раскрыть ее сущность, необходимо определить содержание понятия «государство», а его в свою очередь нельзя выяснить, не выявив содержание понятия «политическое».

Политические понятия формируются и развиваются в связи с историческими реальностями и самым тесным образом связаны с системой общенаучных категорий и понятий эпохи. Более того, именно используемые категории и понятия могут помочь определить период (по крайней мере, нижние хронологические границы) создания той или иной политической доктрины. Если, например, понятия «полис», «политика», «демократия» возникли в эпоху Античности, то такие понятия, как «суверенитет», «радикализм», вошли в обиход в Новое время.

Многие биологические метафоры, характерные для политической науки, философии и социологии XIX — начала XX в., ассоциировались с идеей органического государства. С ней связаны такие популярные ныне термины, как «системный анализ», «политический процесс», «модель» и др. Такие понятия, как «установки», «перекрестное давление», «взаимодействие», «правила игры», заимствованы из прикладной социологии, основанной на позитивизме.

Понятия «правые» и «левые», «консерватизм», «либерализм», «радикализм» получили распространение в социальных и гуманитарных науках в XIX в. С тех пор в перипетиях бурных XIX и XX столетий их содержание претерпело существенные, а в некоторых отношениях радикальные изменения. Ряд их важнейших функций подвергся инверсии: некогда консервативные идеи приобрели либеральное значение и, наоборот, отдельные либеральные идеи — консервативное.

В настоящее время, например, уже потерял убедительность принцип, согласно которому индивидуалистические ценности жестко привязывались к правому флангу идейно-политического спектра, а коллективистские — к его левому флангу.

В свете всего сказанного нуждаются в переосмыслении и более четком толковании с учетом нынешних условий понятия «левые», «правые», «консерватизм», «либерализм» и т. д.

Очевидно, что определение того или иного течения политической мысли как некоторого комплекса неизменных и однозначно трактуемых идей, концепций и доктрин может лишь исказить его действительную сущность, поскольку одни и те же идеи и концепции в разные исторические периоды и в различных социально-экономических и политических контекстах могут быть интерпретированы и использованы по-разному для достижения разных целей.

Немаловажную проблему для наук о политике составляют неоднозначность и нолисемичность (многозначность) многих понятий, категорий и терминов. Здесь сложность состоит не только в множестве значений каждого отдельно взятого слова, но и в возможности их смешения, неясности того, какое значение в данный момент подразумевается. Это можно продемонстрировать на примере понятия «идеология», с которым связаны самые разные смысловые ассоциации: идея, доктрина, теория, наука, вера, притворство, ценность, убеждение, миф, утопия, истина, познание, классовый интерес.

То же самое можно сказать о других основополагающих понятиях и категориях политологии, политической философии и политической социологии, таких как «власть», «политика», «свобода», «права человека» и др. Помимо многозначности тех или иных понятий проблема состоит также в феномене синонимии, поскольку разные понятия могут означать одно и то же. Поэтому сами понятия «власть», «свобода», «демократия», «равенство» нуждаются в тщательном исследовании, в установлении того, какое именно содержание вкладывается в них в конкретном контексте.

Таким образом, перед ученым, занимающимся миром политического, неизменно возникает проблема, состоящая в том, чтобы разобраться и ориентироваться в разнобое, разночтении определений и формулировок различных понятий и категорий политологического исследования.

Все изложенное свидетельствует о тесной взаимосвязи политологии, политической философии и политической социологии, которые выделились из лона философии в XIX в., а границы, которые их разделяют, в наши дни все более размываются.

Поэтому считаем возможным заключить главу рассуждением упомянутого в ее начале М. Мерло-Понти, который писал: «Философия не только совместима с социологией, но и необходима ей как постоянное напоминание о ее задачах, и всякий раз, когда социология возвращается к живым истокам своего знания, к тому, что в этом знании осуществляет опосредование, необходимое для понимания отдаленных культурных формаций, она стихийно берется за дело философии… Философия — это не какое-то знание, но бдительность, не дающая нам забыть об источнике всякого знания… Социолог философствует уже постольку, поскольку берется не только описывать, но и понимать факты. В момент истолкования он сам уже — философ»¹.

Контрольные вопросы и задания

• 1. На каком основании мы говорим о взаимосвязи между политической философией и политической социологией?
• 2. Назовите наиболее крупных ученых, которые при формировании наук о политике выступали одновременно как политологи, политические философы и и политические социологи.
• 3. Какую роль в такой взаимосвязи играет предмет исследования этих дисциплин?
• 4. Попытайтесь объяснить эту взаимосвязь на примере идей М. Вебера.
• 5. Какую роль с данной точки зрения играют социально-философские основания?
• 6. Можно ли считать, что политическая философия и политическая социология используют единый понятийно-категориальный аппарат?

Merleau-Ponty М. Le Philosophe et la sociologie. P. 131.