Кардинальные демографические и социальные изменения, произошедшие за последние сто лет, свидетельствует о превращении старшей возрастной группы в значительную часть общества. Речь идет не только о постарении населения в мире — увеличении относительной численности пенсионеров по возрасту, — но и об изменении «социального веса», значимости в обществе этой социальной группы. Пожилые люди, составляющие сегодня в развитых странах четверть населения, являются в своем большинстве реальным, весомым субъектом жизнедеятельности, социальной силой и требуют пересмотра отношения к ним как на уровне массового сознания, так и с точки зрения действенного государственного участия. Между тем, «социально-экономическое положение и социальное самочувствие граждан старшего поколения не может в настоящее время считаться благоприятным» 1. Невнимание государственной социальной политики к скрытому потенциалу граждан пенсионного возраста в решении не только собственных проблем, но и задач экономического и социального развития общества ограничивает возможности пожилых быть интегрированными в общество и лишает государство значительного социального ресурса.
Социальная политика в отношении пожилых людей традиционно носит весьма упрощенный характер. В российских условиях она нацелена, с одной стороны, на создание и совершенствование системы пенсионного обеспечения, с другой — на решение вопросов социальной «защиты» наиболее уязвимой части пожилого населения. При этом существующая в стране государственная система социальной поддержки распространяется на незначительное число пенсионеров по возрасту, — деятельностью территориальных учреждений социального обслуживания охвачено порядка трех-пяти процентов этой группы. Остальные.
1 Государственный доклад «О положении граждан старшего поколения в Российской Федерации». Под общей ред. Кареловой Г. Н. — М.: РИА «Ваш дом», ОАО «KTC» — 227 с. С. 195.
По данным, опубликованным в Государственном докладе, на 2000 г. доля лиц-клиентов отделений надомного обслуживания составила 4% общего числа пожилых людей, относительное число получателей социальных услуг было существенно меньше (доля обслуженных в Центрах социального обслуживания в дневных отделениях составила 2,2%, доля прошедших отделения временного пребывания — 0,16% общего числа пожилых людей). пожилые люди, условия их жизни, потребности и проблемы, стоящие перед ними, остаются вне внимания государства и общества.
Таким образом, можно говорить о том, что социальная политика не имеет стратегии, формирующей позицию государства в отношении подавляющей части пенсионеров по возрасту, поскольку сегодня преобладает подход, унифицирующий старшее поколение и наделяющий старость такими характеристиками как нетрудоспособность, зависимость, уязвимость. Во многом это связано с тем, что общество не располагает необходимым знанием об особенностях жизнедеятельности и проблемах, существующих в среде «относительно благополучных» пенсионеров по возрасту, ее социальном и экономическом потенциале. В таких условиях трудно ожидать осуществление продуманной социальной политики, которая бы определенным образом влияла на положение в этой группе.
Сложившаяся ситуация не в последнюю очередь обусловлена восприятием пенсионеров по возрасту как единой общности. Безусловно, определенные критерии их неравенства принимаются во внимание, — действующая сегодня система социальной поддержки опирается на «формальную» дифференциацию пожилых людей по возрасту и состоянию здоровья, уровню жизни и семейному положению с соответствующей организацией особых мер в отношении отдельных групп (для пенсионеров старше 80-ти лет, имеющих инвалидность, одиноких и т. п.). Однако необходимо признать ограниченность такого подхода, т.к. он основан на самых общих, легко просматриваемых, «внешних» характеристиках. Эти критерии неравенства пожилых, распространенные также в исследовательской практике, способны уловить поверхностные различия, однако на их основе нельзя получить более полное представление о причинах дифференциации старшей возрастной группы по качественным характеристикам. В то же время в стороне остаются существенные основания стратификации, раскрывающие различия в жизнедеятельности, потенциале пожилых людей, определяющие специфику их социального самочувствия.
См. Государственный доклад «О положении граждан старшего поколения. С. 201, 227. Социологические исследования, проведенные в Самарской губернии в 1997;2001 гг., подтверждают полученные цифры.
Отсутствие комплексной социальной политики, учитывающей интересы всего пожилого населения, во многом является отражением определенного дефицита научного знания в данной области. Характерной особенностью старшего поколения является факт, что эта социальная группа столь же неоднородна, как и другие возрастные группы, однако здесь вступают в силу свои механизмы, определяющие специфику социального неравенства внутри нее. При изучении разнообразия пожилых важно обращение к особенностям их жизнедеятельности, к активности деятельности, которая является существенным фактором, определяющим различия в положении, потенциале, потребностях, адаптации к жизни на пенсии лиц пенсионного возраста. Между тем, в настоящее время ощущается недостаток в исследованиях, которые бы рассматривали возможность стратификации старшей возрастной группы по показателям, раскрывающим особенности образа жизни. Проблематика активности в геронтологи-ческих исследованиях во многих случаях ограничена рассмотрением формальной занятости пожилых в той или иной сфере жизнедеятельности и оставляет в стороне мотивы деятельности, которые могут пролить свет на понимание внутренней жизненной позиции людей, определяющей, в свою очередь, их социальное самочувствие.
Актуальность темы
исследования определена, таким образом, с одной стороны, увеличением разнообразия жизнедеятельности пожилых людей, вызванного абсолютным и относительным ростом этой группы, и социальными изменениями в жизни общества, которые расширяют возможности самореализации старшего поколения. С другой стороны, приходится констатировать недостаточное отражение данных тенденций в социальной политике государства, которая ограничена в своих действиях поддержкой уязвимых социальных групп. Признавая важность выдвигаемой идеи дифференцированного подхода к рассмотрению пожилых, ни наука, ни практика не располагают достаточным систематизированным знанием об определяющих основаниях дифференциации в этой возрастной группе и закономерностях структурирования социального слоя пенсионеров по возрасту. Ситуация, во многом, обусловлена отставанием научной разработки данной проблемы в современной социальной геронтологии, которая не имеет подхода, позволяющего не только объяснить различия в качестве жизни, в адаптации к жизни на пенсии, но и рассмотреть перспективы ориентации на полученную структуру старшей возрастной группы при формировании социальной политики государства.
Итак, проблема, лежащая в основе настоящей работы, состоит в противоречии между осознанием необходимости дифференцированного подхода к формированию социальной политики в отношении пожилых людей и отсутствием научно обоснованного представления о значимых с точки зрения социальной политики критериях дифференциации старшей возрастной группы и ее структуре.
Оценивая степень разработанности проблемы, нужно сказать, что в последние десятилетия в научных публикациях по социальной геронтологии все более проявляется осознание неоднородности старшей возрастной группы. В работах зарубежных ученых С. Бэсса, Э. Кутра, Ф. Торрес-Джила, С. Траубер, Д. Фредрича внимание уделено факторам, обусловливающим изменение облика данной группы, и обоснованию значимости дифференцированного подхода в исследовательской практике и в области социальной работы. Среди отечественных ученых этому вопросу уделено внимание в работах М. Д. Александровой, М. Э. Елютиной, Т. В. Карсаевской, Е. Ф. Молевича и др.
Проблематика стратификации социальных групп всегда находилась в центре внимания отечественной и зарубежной науки. Пониманию процессов социальной дифференциации способствуют труды классиков социологии: М. Вебера, П. Бергера и Т. Лукмана, Э. Гидденса, Э. Дюргейма, Г. Зиммеля, Р. Мертона, Дж. Мида, Т. Парсонса и К. Девиса, П.Сорокина. В отечественной науке вопросам теории социальной стратификации уделено внимание в работах В. В. Ильина, Л. Г. Ионина, В. В. Радаева, Н. В. Тихоновой, О. И. Шкаратана. В этих трудах заложены основания понимания социальной структуры, выделения моделей и факторов стратификации. В то же время распространенные в теории социальной стратификации концепции не отвечают специфике старшей возрастной группы, т.к. предлагаемые в них модели стратификации основаны на критериях, определяющих различия, прежде всего, в трудовой сфере. Стратификационный анализ жизнедеятельности отдельных социальных групп получил развитие в исследованиях Т. И. Заславской, А. Д. Здравомыслова, Р. В. Рывкиной, Е.Р.Смирновой-Ярской, В. А. Ядова и др., — их работы обнаруживают новые критерии социальной стратификации. Рассмотрение различных концепций позволяет сформировать общее видение возможностей стратификации старшей возрастной группы.
Признание гетерогенности пожилого населения послужило началом развития разнообразных направлений стратификационного анализа в социальной геронтологии. Особое место в спектре подходов к стратификации старшей возрастной группы занимают исследовательские концепции, выделяющие в качестве основания стратификации внутриличностные характеристики сознания (Д.Бромлей, К. Порхон, Форд), а также различные аспекты жизнедеятельностистиля жизни (Р.Вильямс и К. Виртс, Дж. Винсент, М. Каплан, П. Оберг, Я.-Э.Рут, З. А. Бутуева, А. В. Качкин, З. М. Саралиева и С.С.Балабанов), занятости (И.С.Кон, Г. М. Москалец, В. Генри). При изучении особенностей жизнедеятельности немаловажным оказывается вопрос активности, соотношения активности и деятельности — в той или иной мере он представлен в работах В. Генри, О. В. Красновой и Т. Д. Марцинковской, В. В. Куценко и С. В. Ровбеля, Н. В. Паниной. Надо сказать, при достаточно большом количестве исследований, в которых рассматривается определенная структура старшей возрастной группы, представленные в них подходы к стратификации пожилых, как правило, имеют невысокую практическую значимость, не могут быть использованы на уровне социальной политики.
Проблематика образа жизни пожилых людей, на первый взгляд, кажется относительно хорошо исследованной как в отечественной, так и в зарубежной науке. Между тем, в социальной геронтологии понятия «образ жизни», «качество жизни» раскрываются преимущественно в медицинском аспекте, в соответствии с концепцией ВОЗ. В них речь идет о рациональном образе жизни в контексте профилактики преждевременного старения и обеспечения здоровья и долгожительства. С другой стороны, несмотря на большое внимание к проблематике образа жизни пожилых, приходится констатировать, что опыт изучения данного явления в социальных исследованиях достаточно фрагментарен, идея целостности жизнедеятельности здесь растворялась, поскольку изучались отдельные элементы образа жизни: трудовая деятельность, жизнь пожилого человека в семье и взаимоотношения поколений, социально-психологические аспекты образа жизни пожилых, социальная адаптация к жизни на пенсии.
Тем не менее, определенные попытки целостного анализа образа жизни в отечественной науке существуют. Работы В. Д. Альперовича, М. Э. Елютиной, Е. И. Холостовой, В. Д. Шапиро, Р. С. Яцемирской и И. Г. Беленькой на теоретическом и исследовательском уровне нацелены на всесторонний анализ жизнедеятельности пожилых в различных сферах. Однако следует признать, что в большинстве исследований целостный «образ» образа жизни также распадается на составляющие элементы: образ жизни пожилых людей изучается через последовательное рассмотрение отдельных сфер их жизнедеятельности.
Особое значение для анализа жизнедеятельности в пожилом возрасте имеют теоретические разработки в области социологии образа жизни. Здесь в первую очередь нужно указать на получивший широкое распространение сфер-ный подход к изучению образа жизни, который нашел выражение как в объективных концепциях образа жизни (Г.С.Батыгин, И.В.Бестужев-Лада, Г. Е. Зборовский, М. Н. Руткевич, Е. Я. Таршис, Ж. Т. Тощенко и др.), так и в субъективных (А.Э.Геворкян, А. Г. Здравомыслов, В. Н. Сагатовский, Ю. М. Орлов, Г. Папоян и Ф. Шереги, Е.К.Попова). Определенная ограниченность сферного подхода, обоснованная в диссертационной работе, определила нашу ориентацию на иное направление изучения явления.
Другой подход к анализу образа жизни — межсферный — представлен в работах Л. А. Арутюняна, Г. Е. Глезермана, Е. П. Савруцкой, Л. В. Сохань и М. В. Кирилловой, А. З. Хурамшиной, А. С. Ципко, Л. Чех-Сомбати, в ситуационной концепции, разработанной исследовательской группой во главе с И. Т. Левыкиным (в нее вошли В. Х. Бигулов, Т. М. Дридзе, Е. Г. Зыкова, Э. А. Орлова, Э. В. Рейземаа, В.И.Уварова). Этот подход позволяет рассматривать образ жизни как целостное явление и закладывает основы выделения структурообразующих оснований стратификации социальных групп. Между тем, исследования с использованием межсферного подхода ориентированы на все общество, а не на какую-то отдельно взятую социальную группу (в частности, старшее поколение, имеющее свою специфику образа жизни). Это дает основание говорить о том, что на сегодняшний день отсутствует методологическая и методическая проработка концепции стратификации старшей возрастной группы по образу жизни.
В силу того, что концепции образа жизни имеют общий характер и не были нацелены на исследование данного феномена в отдельно взятой социальной группе (в частности, старшей возрастной группе, имеющей свою специфику образа жизни), можно говорить о том, что на сегодняшний день отсутствует методологическая и методическая проработка подхода к стратификации пожилых по образу жизни.
Теоретико-методологические основы диссертационного исследования определены его прикладным и междисциплинарным характером, — данная тема разрабатывается на стыке таких областей знания как стратификационные исследования, исследования в области социальной геронтологии и в области образа и качества жизни, с позиций социологии, психологии, социальной антропологии.
Анализу возможности стратификации старшей возрастной группы предшествует формирование авторского представления о сущности и закономерностях социальной стратификации. В данном смысле работа основана на веберов-ской традиции рассмотрения стратификации с ее идеей многомерности данного явления, акцентом на типологических характеристиках индивидуального действия и подходом к выделению факторов социальной стратификации.
При обосновании неоднородности старшей возрастной группы и рассмотрении научных предпосылок ее стратификации теоретико-методологической базой исследования стали работы отечественных и зарубежных исследователей-геронтологов и геронтопсихологов.
Концепция стратификации старшей возрастной группы по образу жизни, представленная в работе, в своей основе имеет межсферный подход к пониманию образа жизни, в первую очередь, его выражение в ситуационной концепции образа жизни И. Т. Левыкина и др. В своем понимании активности (интегрального показателя образа жизни) как характеристики деятельности мы опираемся на теоретические представления В. Х. Бигулова, Е. Г. Зыковой, В. Х. Беленького, а также Э.Фромма.
Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивостью теоретико-методологических положений, составивших его основу, комплексным использованием диссертантом системы теоретических и эмпирических методов. Основные выводы исследования лежат в контексте базовых положений современной теории социальной стратификации и теории образа жизни.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы на теоретическом и эмпирическом уровнях раскрыть познавательные возможности и практические преимущества стратификации старшей возрастной группы по образу жизни. и.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
1. Обосновать необходимость дифференцированного подхода к изучению старшей возрастной группы с позиции социальной геронтологии и теории социальной стратификации.
2. Рассмотреть стратификационное пространство старшей возрастной группы, опираясь на существующие исследовательские подходы к изучению пожилых.
3. Создать и операционализировать модель стратификации старшей возрастной группы по образу жизни и обосновать использование активности жизнедеятельности в качестве определяющего показателя образа жизни.
4. Рассмотреть особенности проявления активности пожилых в различных сферах и количественные характеристики структуры старшей возрастной группы по образу жизни на конкретной территории.
5. Показать влияние образа жизни на качество жизни и выявить специфику восприятия пожилыми людьми новых условий жизни в каждой из групп.
Объектом диссертационного исследования являются пенсионеры по возрасту с сохраненной способностью к самообслуживанию (находящиеся в возрасте 55/60−79 лет и не имеющие инвалидность). Объект исследования ограничен верхним возрастным пределом в 80 лет — это официально признанный возрастной «рубеж самостоятельности», за которым большая часть людей испытывают существенные ограничения в самообслуживании. С другой стороны, исключение из сферы нашего исследования престарелых, а также имеющих инвалидность пожилых людей обусловлено тем, что это особые группы, принципиально отличающиеся от общей массы пенсионеров по возрасту по условиям и образу жизни, имеющие ограниченные возможности для полноценной жизнедеятельности и, соответственно, специфичные потребности. Кроме того, эти категории граждан являются объектом первоочередной «защиты» государства. Поэтому они должны быть и являются объектом отдельных исследований (изучение инвалидности, долгожительства и проч.). Нас интересует другая, гораздо более многочисленная группа, которая не относится к «остро нуждающимся», к «группам риска», а посему находится вне зоны пристального внимания государства. Она представляет значительную часть — порядка двух третей всего пожилого населения.
Предмет исследования — структура социального слоя пожилых по образу жизни и специфика качества жизни выделенных групп.
Раскрывая основную гипотезу исследования, отметим, что диссертационная работа направлена на обоснование значимости образа жизни как основания стратификации старшей возрастной группы. В основу прикладного исследования была заложена гипотеза о существенной взаимосвязи образа и качества жизни, о влиянии различий в образе жизни на различия в качестве жизни пожилых людей. Мы предполагали, что активный образ жизни пенсионеров по возрасту (по сравнению с пассивным) соответствует более высокому уровню социального самочувствия и социальной адаптированности пожилых, проявляющейся в характере восприятия ими новых условий жизни.
Опора на социологические методы исследования и получения информации обусловлена спецификой предмета исследования: структура старшей возрастной группы, образ жизни, качество жизни — это социологические категории, изучаемые при помощи социологического аппарата. Выбор социологических методов определялся конкретными задачами на каждом этапе исследования и включал в себя: анкетный опрос (основной метод исследования), экспертный опрос и глубинные интервью.
Эмпирическую базу диссертации составили четыре социологических исследования, выполненных в НИИ «Международный центр по проблемам пожилых» под руководством к.ф.н. Б. Г. Тукумцева (отв. исполнитель Н.Г.Ковалева).
Первое исследование по теме «Обоснование изучения социальной структуры пожилого населения», датированное 1998 годом, носило качественный характер, — была проведена серия глубинных интервью с пожилыми людьмижителями г. Самара.
Второе исследование по теме «Изучение социального положения старшего поколения на основе дифференцированного подхода» (отв. исполнитель Н.Г.Ковалева) проводилось в 1999 г. Основным методом стал анкетный опрос людей пенсионного возраста, проживающих в одном из районов г. Самара и в пригородной зоне (поселке городского типа). В рамках данного исследования, проведенного в 1999 г., рассмотрена структура старшей возрастной группы по образу жизни, осуществлен факторный анализ, направленный на отслеживание обоснованности предложенной модели стратификации. Это исследование было дополнено глубинными интервью, нацеленными на более полное рассмотрение специфики качества жизни представителей различных групп выделенной структуры старшей возрастной группы.
Четвертое исследование выступало частью более широкого проекта НИР «Исследование социальных и психологические факторов активности на поздних возрастных этапах», проводившегося в рамках федеральной программы «Интеграция» в 2001 г. в г. Самара и Самарской области. Анкетный опрос в данном исследовании дополнен психологическими методиками выявления социально-психологической адаптации, социального самочувствия.
Материалы этих исследований легли в основу эмпирической базы выполненного анализа.
Научная новизна диссертационной работы заключается в постановке, обосновании и решении задач анализа стратификации старшей возрастной группы по образу жизни. По результатам диссертационного исследования: рассмотрены и обобщены основания стратификационного пространства старшей возрастной группы, обоснована необходимость рассмотрения образа жизни как ключевого основания дифференциации пожилыхпредложена модель стратификации старшей возрастной группы по образу жизниобосновано использование в методологии стратификации активности как основного интегрального показателя образа жизни, имеющего принципиальное значение при изучении жизнедеятельности пожилых людейдана социологическая интерпретация феномена активности как характеристики деятельности по ее источникувыявлен характер влияния образа жизни на качество жизни пожилых людей — социальное самочувствие и восприятие новых жизненных условийпо-новому интерпретирована адаптированность к жизни на пенсии в контексте восприятия субъектами этого процесса новых условий жизни: «социальных норм старости» и социальных перемен в страневыявлены источники конфликта ценностей между пожилыми и обществом.
Оценивая теоретическую и практическую значимость работы, необходимо сказать, что теоретический анализ неравенств, имеющих место в старшей возрастной группе, представляется насущной проблемой современной науки, решение которой позволяет не только расширить понимание пожилых людей и открыть новые горизонты их возможностей, но и пополняет теорию социального неравенства в целом.
В социальной геронтологии разработка идеи дифференцированного подхода имеет важное практическое значение, т.к. позволяет по-новому взглянуть на ту основную массу пожилых людей, что сегодня находятся за рамками внимания социальных служб, оценить их потребности, специфику жизни, социальное самочувствие. Мы надеемся, что результаты нашей работы будут способствовать развитию дискуссии о специфичных потребностях неоднородного по своему составу пожилого населения.
В социальной политике такой подход позволяет определить основные направления деятельности государства в отношении пожилых граждан, различающихся по образу жизни, социальному самочувствию, адаптированности к новым условиям жизни. Результаты исследования — стратификация социального слоя пожилых и описание специфики образа и качества жизни в рамках выявленной структуры — могут использоваться в качестве теоретической основы планирования социальных программ дифференцированной поддержки старшего поколения как на федеральном, так и на региональном уровнях. Речь идет о том, чтобы, исходя из данных о дифференциации, найти пути интеграции пожилых людей в жизнь общества, используя возможности повышения активного характера их образа жизни и создавая условия для адаптации к жизни на пенсии.
Собранный и систематизированный теоретический материал может также использоваться в учебном процессе — при разработке учебных курсов по социальной геронтологии и социальной работе.
Структура диссертационной работы включает введение, две главы, пять параграфов, заключение, список использованной литературы.
Результаты исследования свидетельствуют о существенном влиянии на образ жизни таких факторов как возраст и состояние здоровья, образование и профессиональное положение, а также семейное положение. Пол не играет значимой роли в формировании активности в пожилом возрасте (таблица 4.9). В отношении возраста144 данные исследования четко обозначили своеобразный.
144 Что касается такого фактора дифференциации, как возраст, в гериатрии и геронтопсихиатрии как аксиома существует положение, что физические и психологические характеристики людей существенно различаются по порог активности": после 75 лет активность снижается более чем в шесть раз, при этом если среди «молодых-пожилых» (до 65 лет) доля абсолютно пассивных людей относительно невелика (менее одной десятой), то в группе тех, кому за 75, ничем не заняты половина опрошенных пенсионеров по возрасту (таблица 4.10). Состояние здоровья, безусловно, оказывает серьезное влияние на активность человека (таблица 4.11). Эта взаимосвязь универсальна, проявляется во всех возрастных группах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Настоящая работа на теоретическом и эмпирическом уровнях раскрывает познавательные возможности и практические преимущества стратификации старшей возрастной группы по образу жизни.
В теоретической части исследования, прежде всего, была предпринята попытка обосновать необходимость дифференцированного подхода к изучению пожилых людей с позиции социальной геронтологии и теории социальной стратификации. Общемировые тенденции последних десятилетий свидетельствуют о наступлении новой эпохи. Повышение жизненного уровня, всеобщая экспансия образования, детрадиционализация классовых состояний, рост социальной мобильности постепенно привели к дифференциации культуры и отражают плюрализацию неравенств в современном обществе. Рост неоднородности старшей возрастной группы обусловлен объективными социальными и демографическими изменениями в общественной жизни, которые определяют облик поколений, многообразие жизненного опыта индивидов, входящих в пенсионный возраст. Постарение населения в мире и отодвигание физиологических границ старости также сыграли свою роль в формировании различий между пожилыми людьми. Все эти обстоятельства определили неизбежность дифференцированного подхода к изучению старшей возрастной группы, продиктованного основными тенденциями развития общества.
В работе приводятся аргументы против исключения социальными теориями неравенства из своего поля зрения лиц пенсионного возраста и рассмотрения их как «нефункционального элемента общества». Подчеркивается необходимость отказа от унификации старшей возрастной группы и распространения усредненного образа пожилых людей, стереотипа «зависимости» старости на всех представителей старшего поколения. При обосновании объективного характера гетерогенности пожилого населения акцент был сделан на необходимости отражения этого социального факта не только в теоретическом анализе, но и в практике — на уровне социальной политики, призванной поддерживать индивидов в их разнообразных жизненных обстоятельствах.
В работе критически осмыслены существующие в науке и в социальной практике подходы к стратификации изучаемой социальной группы. Во-первых, была показана ограниченность ряда концепций с точки зрения «практической полезности» — возможности обращения к ним на уровне социальной политики государства: они сужают горизонты социальной политики в отношении пожилых людей либо утрачивают практический смысл на уровне социальной политики. Было также показано, что закономерности дифференциации, характерные для трудоспособной части населения, теряют свою значимость при обращении к старшей возрастной группе. Пенсионеры по возрасту — особый социальный слой, где вступают в силу свои механизмы неравенства и стратификации. Кроме того, в работе отмечено, что опора только на элементарные критерии дифференциации ограничивает возможности воздействия и взаимодействия с данной социальной группой, сводит стратегии действий государства к сдерживанию ситуации в определенных рамках и искусственному поддержанию «на плаву» наиболее нуждающихся. В этих условиях пожилым отведена пассивная роль «объекта воздействия». Кроме того, элементарные критерии дифференциации не способны охватить все многообразие жизнедеятельности пожилых людей. Рассмотренная в работе эволюция подходов к стратификации пожилых убедительно свидетельствует о переходе от элементарных критериев дифференциации к интегральным основаниям, раскрывающим различия в жизнедеятельности пожилых людей. Анализ различных концепций позволил сделать вывод, что структурирование данной социальной группы может быть основано на неких типологических характеристиках жизнедеятельности, адекватных специфике данной группы.
В диссертации показано, что оптимальным основанием стратификации старшей возрастной группы является образ жизни в силу своего интегрального характера. Этот показатель весьма информативен, т.к. имманентно включает в себя многие аспекты жизнедеятельности и условий жизни, является отражением определенных внутриличностных особенностей личности, формирует сходства по потреблению и нормативно-ценностным представлениям. Применительно к объекту нашего исследования значимость данного показателя дифференциации возрастает вследствие прямой его связи с адаптивными процессами в пожилом возрасте.
При рассмотрении образа жизни пожилых целесообразен межсферный подход в силу того, что он предполагает сквозной анализ жизнедеятельности и учитывает субъективные ее проявления, — в результате образуется целостная картина реально складывающегося образа жизни. Наше понимание образа жизни основано на представлении, что тип образа жизни характеризуется не только и не столько доминированием определенной сферы деятельности, а главным образом, характером деятельности субъекта образа жизни независимо от сферы, которую человек выбирает для своей деятельности в соответствии со своими потребностями. В работе показана целесообразность использования в методологии стратификации активности как основного интегрального показателя образа жизни. При этом подчеркивается необходимость понимания активности как качественной характеристики деятельности по ее источнику, который проявляется в отношении к деятельности.
В исследовании была разработана методика оценки образа жизни через систему показателей активности, отражающих характер деятельности пожилых в каждой из четырех основных сфер жизнедеятельности. Два вида деятельности — трудовая и семейно-бытовая — включают в себя три нормативные формы (активный характер деятельностипассивная, вынужденная деятельность и незанятость в данной сфере), два другие — общественная и социокультурная — имеют две нормативных формы (вследствие изначального внутренне активного характера этой деятельности). Стратификация по образу жизни, предлагаемая в данной работе, основана на выделении двух характеристик жизнедеятельности: активности и «интенсивности». В последнем показателе представлено число видов деятельности, в которые включен человек. Полученная структура представляет собой совокупность групп, расположенных в некотором континууме, различающихся по числу видов деятельности, в которые включены их члены, и характеру этой деятельности. На одном полюсе находятся группы, для которых характерна активность соответственно в трех-четырех, двух и одном видах деятельности, безотносительно сферы ее (этой деятельности) проявления. Образ жизни группы, находящейся в противоположной «точке» континуума, соотносится с пассивной жизненной позицией и незанятостью. Входящие в данную группу пожилые люди не участвуют ни в одном из основных видов деятельности и представляют собой наиболее пассивную часть пенсионеров по возрасту. Другой пассивный тип — занятые в труде или семейно-бытовой деятельности, но невключенные в нее, неидентифицированные с ее целями — т.н. «пассивно занятые» .
В прикладной части работы ставилась задача рассмотреть особенности проявления активности пожилых в различных сферах и количественные характеристики структуры старшей возрастной группы по образу жизни на конкретной территории. Результаты проведенного исследования свидетельствуют, что доля активных людей в старшей возрастной группе существенна и составляет половину общего их числа. Довольно острой оказалась проблема пассивной деятельности. Исследование показало, что включенность пожилых людей в трудовую деятельность (т.е. активная позиция, внутренняя ориентация на участие в трудовой деятельности) крайне низка и составила порядка одной восьмой общего числа обследованных нами (в то время как работают вынужденно более половины всех работающих пенсионеров). Семейно-бытовая активность людей на пенсии относительно более высока: среди занятых в данной сфере свыше половины опрошенных продемонстрировали свою активную позицию (в общем массиве обследованных пожилых доля активных составила одну треть). В целом, опираясь на полученные данные, можно говорить о том, что пассивная занятость характеризует деятельность примерно одной четверти пенсионеров по возрасту. И, наконец, каждый четвертый пожилой человек в настоящее время может быть отнесен к числу совершенно пассивных, не занятых ни одним видом деятельности. Рассмотрение структуры по образу жизни в исследовании было дополнено анализом роли определенных факторов в формировании активного образа жизни.
Для подтверждения обоснованности предложенного подхода к стратификации старшей возрастной группы в исследовании осуществлен анализ влияния образа жизни на качество жизни и рассмотрена специфика качества жизни в отдельных группах в рамках выделенной структуры. Мы придерживаемся субъективного подхода к оценке качества жизни, которое представлено в исследовании двумя аспектами — социальным самочувствием и ценностными ориента-циями. Ценностные ориентации пожилых рассмотрены с точки зрения преломления в них социальных норм, адекватных новым условиям жизни. В этом смысле в проведенном исследовании ценностные ориентации изучались под углом выявления источников конфликта ценностей между пожилыми людьми и обществом. Характер восприятия пожилыми нормативных представлений о старости и социальных перемен в стране в совокупности с удовлетворенностью жизнью позволяет судить об успешности адаптации к жизни на пенсии.
Выполненное исследование подтвердило выдвинутую гипотезу, показав, что обращение к стратификации старшей возрастной группы по образу жизни позволяет объяснить различия в качестве жизни пожилых людей, независимо от пола, возраста, уровня жизни, состояния здоровья — традиционных характеристик, которые используются в исследованиях и практике социальной поддержки, и имеют определенную ограниченность.
Анализ полученных данных свидетельствует, что восприятие пожилыми людьми современной жизни складывается из разнонаправленных процессов, неодинаково влияющих на социальную адаптацию в данной группе. При рассмотрении характера восприятия пожилыми людьми новых условий жизни (социальных норм старости и социальных перемен в стране), были выявлены некоторые особенности процесса адаптации к жизни на пенсии, которые показывают, что в отличие от социальных изменений в стране, принятие социальных норм старости, распространенных в массовом сознании, свидетельствует о приспособленческой позиции индивида, который подстраивается под жизнь, но не адаптируется к ней. Результаты исследования свидетельствуют, что «кризис приспособления» в старшем возрасте сегодня в большей мере связан с трудностями восприятия пожилыми россиянами социальных перемен в стране, нежели с необходимостью адаптации к возрастным социальным нормам, которые в большей мере диктует культура общества. Полученные данные опровергают устоявшееся в психологии представление о том, что идентификация с социальной группой (которая получает выражение, в частности, в принятии стереотипов старости) является свидетельством адаптированности к новым условиям жизни. Пожилые люди, ведущие активный образ жизни, имеют более широкий спектр форм включения в жизнь общества. Они менее консервативны в отношении к жизни и в большей степени адаптированы к переменам в стране ввиду более высокого потенциала, как психологического, так и социального. Эти их особенности проявляется в относительно более позитивном отношении к многообразным проявлениям современной жизни, а также в более высоком социальной самочувствии представителей данной группы. С другой стороны, чем активнее жизнь человека в старости, тем в большей мере он ощущает давление стереотипов старости. Активные пожилые люди сопротивляются многим ярлыкам массового сознания, ограничивающим их в собственных жизненных проявлениях традиционным набором «пенсионерских» ролей, функций и запросов: эту группу отличает более негативное восприятие социальных норм старости, которое может быть рассмотрено как следствие их активного образа жизни. Таким образом, образ жизни старшего поколения влияет на социальное самочувствие, на адаптивный потенциал пожилых людей, отражается на восприятии ими новых условий жизни, определяя характер и выраженность «конфликта ценностей» старшего поколения.
Выдвижение образа жизни в качестве основания стратификации старшей возрастной группы никоим образом не умаляет значимости иных факторов дифференциации. Обращение к образу жизни позволяет не заменить, а дополнить дифференцированный подходэто еще один «угол зрения», который способен дать существенно больше информации о проблемах пенсионеров по возрасту и возможностях их решения.
Стратификация старшей возрастной группы по образу жизни имеет не только познавательные возможности, но и практическое значение (с точки зрения обращения к нему на уровне социальной политики государства). В первую очередь, речь идет о том, что предложенный подход дает возможность изучить жизнедеятельность той части пенсионеров по возрасту, которая не находится непосредственно в поле зрения социальных служб, получить информацию о положении в этой группе, выйти на причины различий ее представителей в социальном самочувствии, адаптированности к жизни в новых условиях. Рассмотрение стратификации пожилых по образу жизни, позволяет оценить существующее «соотношение сил» в этой группе. Появляется возможность выяснить, какая часть пенсионеров по возрасту самостоятельны в своей жизнедеятельности и могут представлять собой «резерв», который важно использоватьс другой стороны, — насколько велика группа пассивных — потенциального «субъекта социальной поддержки» — и, наконец, какова доля пожилых людей, формально занятых какой-либо деятельностью, но фактически отчужденных от нее, занимающих пассивную позицию (что отражается на их социальном самочувствии и свидетельствует о неблагоприятном положении при внешнем благополучии ситуации). Иными словами, подобный подход дает возможность определить «цену проблемы», которую призвана решать социальная политика государства.
Актуальность выдвижения образа жизни в качестве основания стратификации старшей возрастной группы подкрепляется тем, что социальная политика, учитывающая дифференциацию пожилых по образу жизни, имеет возможность воздействовать на реальное соотношение групп, выделенных по этому основанию, влиять на процессы развития определенного образа жизни на пенсии. В этом смысле предлагаемый подход адекватен задачам социальной политики, которые сегодня встают на первый план. Интеграция пожилых людей в общество как основная цель социальной политики одним из условий имеет формирование активного образа жизни на пенсии. Социальная политика должна быть ориентирована на повышение в среде пенсионеров по возрасту доли активно включенных в жизнедеятельность, идентифицированных с целями деятельности, получающих от нее удовлетворение.
Говоря о перспективах деятельности по созданию условий для активного образа жизни на пенсии, необходимо отметить, что определенные шаги в данном направлении уже делаются. Однако речь идет о том, что новые задачи и принципы социальной политики должны войти в систему государственной политики в социальной сфере, быть отраженными в принимаемых социальных программах. Безусловно, надо понимать, что самая совершенная всесторонняя система не сможет полностью решить проблемы вынужденной трудовой и се-мейно-бытовой деятельности. Но даже если определенная часть «пассивно занятых» пожилых людей пополнит ряды занимающих активную позицию, это даст основания говорить о действенности создаваемой системы.
Другой особенностью предлагаемого в работе подхода является то обстоятельство, что, создавая условия для развития активности, мы косвенным образом влияем на другие характеристики социального слоя пожилых. Так, изменения в структуре по образу жизни с неизбежностью отразятся на структуре по уровню жизни, т.к. рост активности означает увеличение возможностей людей решать свои проблемы самостоятельно. В связи с этим, нужно указать на еще одно преимущество предлагаемого подхода. Оно состоит в том, что рассмотрение структуры по образу жизни дает возможность увидеть те различия в положении пожилых, которые они при определенной поддержке со стороны государства и общества способны преодолеть сами. В данном случае пожилые люди из пассивного объекта поддержки превращаются в активного участника социальной жизни. Социальная политика, учитывающая дифференциацию пожилых по образу жизни, имеет возможность опираться в своих действиях на потенциал активной части данной группы.
Выявление перспективных направлений развития социальной политики государства, которые бы отвечали потребностям неоднородного по своему составу пожилого населения и были бы направлены на повышение активности их образа жизни, — это уже задача следующего этапа научной и исследовательской работы. Развитием предложенного дифференцированного подхода могут стать исследования, которые, опираясь на полученные знания о структуре старшей возрастной группы по образу жизни, будут ориентированы на комплексную характеристику положения и потребностей входящих в нее групп пенсионеров по возрасту. Перспективным является и более глубокий анализ характера деятельности пожилых людей в различных сферах, который позволит расширить доказательную базу влияния активной деятельности на психологическое и физическое состояние в пожилом возрасте.
В заключение отметим, что предлагаемый в работе дифференцированный подход и обращение к стратификации старшей возрастной группы по образу жизни, давая представление о возможностях пожилых людей, в конечном итоге, позволяет говорить о резервах формирования гражданского общества. Именно в этом случае мы может рассчитывать на изменение отношения в обществе к пожилым людям и реальное повышение качества жизни старшего поколения.
Автор диссертации выражает глубокую благодарность научному руководителю, директору по науке НИИ социальных технологии Самарского государственного университета, доценту кафедры социологии и политологии СамГУ, к.ф.н. Б. Г. Тукумцеву за идеи, способствовавшие формированию авторских научных представлений и созданию этой работы.
