Жизненные стратегии студенческой молодежи Юга России

Актуальность темы

исследования. Системные реформы конца XX века затронули все сферы общественной жизни. Запланированный переход к рыночной экономике, гражданскому обществу предполагает не только реформирование социальных институтов, но и появление новых правовых и экономических норм. Более важным и первостепенным в процессе трансформации является генерация новых ценностных норм и ориентаций. Процесс интернализации новых ценностей, норм и моделей поведения молодежью особенно важен, поскольку эта группа находится в процессе жизненного самоопределения, перед ней стоит выбор своей будущей профессии, карьеры, образа жизни, выбор своего будущего. От активности молодежи, ее нацеленности на достигательные установки, профессиональный рост, от желания улучшить свою жизнь во многом зависит результативность текущих реформ.

Наиболее активной и адаптивной частью молодежи является студенчество. Студенческая молодежь в этом отношении имеет особую общественную ценность. Прежде всего, сам выбор в пользу поступления в вуз говорит о признании высшего образования как ценности. Высшее образование обеспечивает переход к определенному социальному статусу, дает возможность заниматься высококвалифицированным трудом. Более того, студенчество — это ресурс профессиональной элиты, специалистов и экспертов, которые в скором будущем пополнят управленческие кадры на административном уровне. В процессе приобретения научных знаний и профессиональных навыков у студентов вырабатываются определенные жизненные цели, намечаются пути их достижения, ценностные ориентации, основываясь на которых, студенты прогнозируют свое будущее, выстраивают стратегию своей жизни.

Однако стратегическое мышление является продуктивным преимущественно в условиях социально-экономической стабильности. Но при столь радикальном и достаточно резком переходе от состояния стабильности к состоянию неопределенности доминантой социокультурного пространства России стала противоречивость, кризисность, неуверенность в завтрашнем дне. Иными словами, произошла дестабилизация российского социума, утрата прежних норм и ценностей, когда новые все еще находятся на стадии формирования.

В таких условиях обществу в целом, а студенческой молодежи в частности достаточно трудно адаптироваться в новом социально-экономическом пространстве, найти ту стратегию, которая гарантирует достижение поставленной цели. Студенчество сегодня стоит перед необычайно трудной задачей. При неорганизованной структуре государственной поддержки и неотработанной молодежной политике теряется надежда на то, что инновационный, творческий, профессиональный потенциал студенчества может быть в должной мере востребован и использован. Оно трезво оценивает несоответствие своих потребностей и нынешних возможностей. Отсутствие помощи в профессиональном ориентировании, отказ государства гарантировать трудоустройство после окончания вуза, уклонение от социальной поддержки студентов в их профессиональном становлении ведут к потере доверия к государству, существенно затрудняют формулирование и реализацию жизненных стратегий.

Адаптация к новым экономическим условиям осложняется высоким уровнем безработицы, невостребованностью на рынке труда. Все более распространенной среди студенческой молодежи становится тенденция переквалификации либо трудоустройства не по специальности. Выпускники вузов стихийно адаптируются к существующим условиям, выбирая те нормы и ценности, которые гарантируют им достижение финансовой независимости, успеха, материального благополучия.

Исследование описанных социальных проблем, с которыми сталкивается студенчество, обладает практической актуальностью, поскольку имеет региональную специфику. В наиболее острой форме они фиксируются в экономически депрессивных регионах, к которым относится Северный Кавказ, ч где наряду с прогрессивным типом демографического воспроизводства и социально-экономическими проблемами остро стоят проблемы политической стабильности и перехода к системе социального регулирования общества современного типа. Эти кризисные характеристики республиканского субрегиона Юга России существенно затрудняют формирование его позитивного инвестиционного имиджа и дезориентируют молодежь, в том числе студенчество, в построении жизненных стратегий и привязке их к локальным сообществам.

В данном субрегионе сложилось достаточно выраженное противоречие: с одной стороны, население этого региона в силу историко-культурных условий склонно к предпринимательской активности, с другой стороны, данный регион в постсоветский период отличается крайне низкими темпами развития рыночных отношений. При этом стагнация экономики фиксируется даже в республиках с достаточно стабильной политической ситуацией. В этой ситуации молодежь северокавказских республик при более высоком предпринимательском потенциале не имеет возможности его реализации.

Разработка долгосрочных планов социально-экономического развития региона предполагает выявление и типологизацию жизненных стратегий студенческой молодежи региона. Исследование этой проблемы представляет актуальность не только для структур, занятых вторичной социализацией молодежи (вузов, комитетов по делам молодежи), но и для административных органов.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы молодежи, ее жизненного пути, ценностных ориентаций активно исследуются в зарубежной и отечественной научной литературе. В контексте этих проблем разрабатывается концепт жизненных стратегий молодежи. Будучи по сути междисциплинарным понятием, «стратегия жизни» тщательно изучается в области социальной психологии, философии и социологии.

Впервые концептуальный анализ понятия «жизненная стратегия» был предложен К.А. Абульхановой-Славской. В ее работе определены сущность и основные характеристики стратегии жизни, обозначены факторы формирования и реализации, предложена типология жизненных стратегий1.

1 /.

Непосредственно в социологии понятие стратегичности человеческой жизни находит отражение в разных течениях социологической мысли. В феноменологической традиции применяется концепция субъективности и интерсубъективности жизненного поведения («жизненного мира») личности (П. Бергер, Т. Лукман, А. Щюц). В рамках этого подхода выявляются критерии ценностной актуализации жизненного пространства. В рамках деятельностно-активистского подхода жизненная стратегия рассматривается как элемент деятельности людей, а главным ее качеством выступает активность. Этот подход нашел отражение в работах Э. Гидденса, о.

В.А. Ядова. Характер активности результируется в рецептивной, достиженческой, творческой стратегии.

Все вышеперечисленные подходы рассматривают жизненные стратегии с точки зрения личности, которая является активным субъектом стратегического планирования. В отечественной социологии второй половины XX в. доминировал иной подход, в рамках которого жизненные стратегии индивида исследовались с позиции их заданности функционированием социальных институтов. В частности, Г. А. Чередниченко и В. Н. Шубкин изучали проблему построения жизненных стратегий как процесс обретения занятия и статуса4. Интерес к изучению социально-статусной составляющей жизненных ориентаций вызвала концепция жизненных планов личности, предложенная М. Н. Руткевич и Л. Я. Рубиной. Согласно позиции ученых, субъективность жизненных стратегий является следствием объективных потребностей общества и условий существования молодежи5.

В связи с системными реформами конца XX века внимание ученых.

1 Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.

2 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995; Подробный анализ концепций П. Бергера, Т. Лукмана, А. Щюц см. в книге Абельса X. Интеракция, идентичность, презентация.

Введение

в интерпретативную социологию. СПб, 2000.

3 См.: Гидденс Э. Устроение общества: очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2003; Ядов В. Труд в системе жизненных ценностей // Человек и труд. 2000. № 3.

4 Чередниченко Г. А., Шубкин В. Н. Молодежь вступает в жизнь. М.: Мысль, 1985.

5 Руткевич М. Н., РубинаЛ.Я. Общественные потребности, система образования, молодежь. M., 1988. сосредоточилось преимущественно на кризисности современного социокультурного пространства. Аномия, общество риска, дестабилизация препятствуют долговременному стратегическому планированию. Н. Ф. Наумова и Н. М. Давыдова, акцентирующие внимание на неустойчивом характере развития вследствие социальных трансформаций, рассматривают жизненные стратегии как «стратегии адаптации» и «стратегии выживания"6. Однако другие авторы, Т. Е. Резник и Ю. М. Резник, с позиций устойчивой перспективы социального развития рассматривают жизненную стратегию личности как выбор приоритетных направлений своего развития в зависимости от перспективного и долговременного ориентирования актора в будущей жизни7.

В работах отечественных социологов рассматриваются различные элементы жизненных стратегий личности. Ю. С. Борцов и И. И. Камынин обращают внимание на побудительную роль потребностей и притязаний как g важнейшей составляющей личностной активности. И. А. Сурина и Г. П. Выжлецов исследуют ценностные ориентации и цели как ключевые элементы жизненной стратегии, поскольку они определяют направление, интенцию действия индивида9. Г. А. Чередниченко выделяет в качестве элементов жизненных стратегий задачи и ресурсы как индикаторы, репрезентирующие жизненную цель и достижения индивида10.

Структура жизненных стратегий может исследоваться применительно к специфической социально-демографической, поколенческой и экономической группам, рассматриваемым в работах С. Н. Иконниковой, В. Т. Лисовского, И.С. Кона11. Роль современной молодежи в процессе общественного.

6 Наумова Н. Ф. Жизненные стратегии в переходном обществе // Социол. журн. 1995. № 2- Давыдова Н. М. Индивидуальная ситуация на рынке труда и стратегия занятости // Общественные науки и современность. 1999. № 3.

I Резник Т. Е., Резник Ю. М. Жизненные стратегии личности// Социол. исслед. 1995. № 12.

8 Борцов Ю. С., Камынин И. И. Ориентации и потребности. Ростов н/Д, 1995.

9 Сурина И. А. Ценностные ориентации как предмет социологического исследования. М., 1996; Выжлецов Г. П. Духовные ценности и судьба России // Социально-политический журнал. 1994. № 3−6.

10 Когда наступает время выбора: устремления молодежи и первые шаги после окончания учебных заведений / Отв. ред. Г. А. Чередниченко. СПб., 2001.

II См.: Иконникова С. Н. Молодежь: социологический и социально-психологический анализ. Л., 1974; Лисовский В. Т. Духовный мир и ориентации молодежи России. СПб., 2000; Кон И. С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989. воспроизводства, а также концепция «общества риска» подробно изложены в.

12 трудах В. И. Чупрова и Ю. А. Зубок. Теоретическому и эмпирическому изучению профессиональной ориентации студенческой молодежи, выходу молодого поколения на рынок труда как составляющих жизненные стратегии молодежи посвящены работы Г. А. Чередниченко13. Исследователи.

A.Г. Здравомыслов, В. Т. Лисовский, М. Н. Руткевич и др. особое место отводят проблеме смены ценностных ориентаций студенческой молодежи в структуре жизненных стратегий14.

При всем разнообразии исследовательских подходов к анализу молодежной проблематики региональная специфика конструирования, типологизации жизненных стратегий студенчества остается слабо изученной в отечественной литературе. Изучению особенностей менталитета, уклада жизни южнороссийского региона России (в частности Северного Кавказа) посвящены работе Г. С. Денисовой, В.П. Уланова15. Богатый эмпирический материал, собранный трудами многих региональных социологических школ и центров Северного Кавказа (Ставрополь, КБГУ, Ростов, Адыгея), позволяет проводить сравнительные исследования жизненных стратегий студенческой молодежи.

Целью диссертации является сравнительное изучение жизненных стратегий студенческой молодежи Юга России, позволяющее выявить их различия в зависимости от социокультурных особенностей регионального развития трансформируемого общества.

Достижение поставленной цели требует решения следующих исследовательских задач:

1) систематизировать методологические подходы к изучению стратегий жизни с целью выявления приоритетного аспекта их рассмотрения.

12 См.: Зубок Ю. А., Чупров В. И. Молодежь в обществе риска. М., 2001.

13 См.: Чередниченко Г. А. Молодежь России. Социальные ориентации и жизненные пути. СПб., 2004; Чупров.

B.И., Зубок Ю. А., УипьмсД. Молодежь в обществе риска, М., 2001.

14 См.: Здравомыслов А. Г. Потребности. Интересы. Ценности. М.: Политиздат, 1986; Лисовский А. В., Лисовский В. Т. В поисках идеала: диалог поколений. Мурманск, 1994; Руткевич М. Н., Рубина Л. Я. Общественные потребности, система образования, молодежь. М., 1988.

15 См.: Денисова Г. С., Уланов В. П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов н/Д, 2003. в условиях транзитивного общества;

2) обосновать социокультурную интерпретацию процесса формирования жизненных стратегий и предложить их типологию;

3) обозначить разноуровневые факторы формирования жизненных стратегий молодежи;

4) выявить особенности формирования жизненных стратегий студенчества как внутренне дифференцированной социально-демографической группы;

5) охарактеризовать этнокультурные факторы, оказывающие влияние на формирование различных жизненных стратегий студенческой молодежи Юга России;

6) определить специфические характеристики жизненных стратегий студенчества Юга России в зависимости от регионального социоэкономического статуса, имеющего этнокультурное основание.

Объектом исследования выступает студенческая молодежь как специфическая социально-демографическая группа в условиях реформируемого общества.

Предметом исследования являются жизненные стратегии студенческой молодежи Юга России, содержание которых определяется социокультурными особенностями функционирования региона.

Теоретико-методологической основой исследования выступают принципы системного анализа, позволяющие исследовать влияние институциональных процессов, структур и механизмов на конструирование жизненных стратегий личностиструктурно-функциональный подход, направленный на рассмотрение процесса адаптации жизненных стратегий к наличной социокультурной среде, с одной стороны, а с другой, — выявление возможностей их социально-преобразующего воздействия на среду.

В диссертационном исследовании учитывались возможности системно-динамического (Э.Гидденс, П. Штомпка, В.А.Ядов), конструктивистско-структуралистского (П.Бурдье, В.И.Ильин) и деятельностно-активистского подходов к изучению и пониманию социокультурной сущности жизненных стратегий молодежи.

Эмпирическую базу исследования составили репрезентативные прикладные социологические исследования, посвященные изучению жизненных стратегий, профессионального самоопределения студенчества, адаптации студентам к новым экономическим условиям и рынку труда. Исследование выполнено в рамках гранта «Этнокультурная специфика экономического поведения молодежи Северного Кавказа» при поддержке Научной программы Министерства образования РФ «Развитие научного потенциала высшей школы» (Заявка № 1803−05)16.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: У обоснована необходимость применения к изучению жизненных стратегий социокультурного анализа, позволяющего выявить субкультуру микрогрупп в качестве определяющего условия формирования жизненных стратегий транзитивного общества;

У представлен методологический конструкт формирования и типологизации жизненных стратегий, принципами которого выступают характер жизненной активности личности и степень ее социальной адаптивности;

У продемонстрирована роль факторов макро-, мезои микроуровней, способствующих формированию и реализации разнообразных стратегий жизни молодежи в условиях полистилистической культурыаргументирована возрастная и социальная характеристика современного студенчества как внутренне дифференцированной социальной группы, реализующей определенные типы жизненных стратегий, которые различаются по задачам получения профессионального образования и способам последующего выхода на рынок труда с использованием наличного семейного и регионального ресурса;

16 Методом стандартизированного интервью было опрошено 202 студента старших курсов и аспиранта различных вузов Северного Кавказа, принявших участие на основе конкурсного отбора в ежегодной Всероссийской конференции «Перспектива-2005» (Нальчик, 2005). Наряду с этим проводился анкетный опрос студентов старших курсов Карачаево-Черкессии, Ростова-на-Дону, Ставрополя. Всего было опрошено 456 человек. показано влияние социокультурной среды Юга России на ценностные предпочтения студенческой молодежи, определяющее выраженную зависимость выстраиваемых жизненных стратегий студенчества от семейного или семейно-кланового ресурса профессионально-трудовой реализации. выявлено различие патерналистской и индивидуально-профессиональной жизненной стратегии студенческой молодежи, детерминируемое социально-экономическим статусом и этнокультурным своеобразием Северо-Кавказского региона.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Жизненная стратегия как социально обусловленная система ориентирования человека на долговременную перспективу всегда находится в динамике, постоянно видоизменяется в зависимости от реакции актора на происходящие события и от трансформаций социокультурного пространства. В условиях транзитивного общества, которое характеризуется динамикой институциональной структуры, повышается роль адаптационного и стилевого социологических подходов к анализу жизненных стратегий. Согласно этим подходам, в условиях нарастающей неопределенности социокультурной среды, которые имеют краткосрочный характер, жизненные стратегии определяются в большей степени не институциональными процессами, а субкультурными микрогруппами.

2. Элементы формирования жизненных стратегий составляют потребности, притязания, ценности, цели, задачи, ресурсы, которые взаимодействуя, развивают характер жизненной активности индивида. Однако тип стратегического поведения также неразрывно связан с социокультурными институциональными изменениями, определяющими степень социальной адаптивности индивида. По критерию характера и степени социальной активности индивида можно выделить несколько типов жизненных стратегий. Рецептивная, или «приобретательская», активность является основой стратегии жизненного благополучия и ее аномальных потребительско-накопительных форм. Предпосылкой стратегии жизненного успеха выступает мотивационная («достиженческая») активность, рассчитанная на общественное признание. Для стратегии самореализации характерна творческая активность, направленная на создание новых форм жизни безотносительно к их внешнему признанию или непризнанию.

3. Жизненные стратегии молодежи формируются под влиянием разноуровневых факторов. На макроуровне формирование жизненных стратегий молодежи осуществляется под влиянием ценностей постмодерна, которые утверждаются вследствие деинституализации общественной жизни, порождающей риск как системное свойство современного общества. В этих условиях у молодежи отсутствуют ясные представления о характере их будущего. Чем слабее социетальные, институциональные нормы и регуляторы, тем быстрее место традиционных ролевых и ритуальных моделей займут разнообразные жизненные стили, способствующие формированию и реализации разнообразных стратегий жизни. На микроуровне стремление к стилизации зависит от содержательной наполненности жизненных стратегий молодежи, которая задается региональной социокультурной средой. На мезоуровене территориально-производственный и социокультурный потенциалы региона, обеспечивают возможности молодежи приобщения к культуре, получения образования.

4, В современных условиях студенчество, сохраняя целевое единство в качестве особой социальной группы, осуществляющей первичную профессиональную социализацию, оказывается дифференцированным по задачам получения профессионального образования и способам выхода на рынок труда. Помимо реализации способностей к определенному виду деятельности современные вузы удовлетворяют разнообразные непрофессиональные мотивы обучения, что находит выражение в диверсификации жизненных стратегий студентов. Активность студенчества в формировании жизненных стратегий опирается на два основных ресурса: экономический статус семьи, а также социоэкономический статус и этнокультурные особенности региона проживания. Семейный ресурс определяет тактическое планирование первичной профессиональной социализации, а региональный ресурс — стратегическое.

5. Социокультурная среда Юга России задает предпочтительное ценностное отношение студенческой молодежи к возможности достижения и демонстрации благополучия, высокого социоэкономического статуса посредством формальных и неформальных практик на фоне ограниченных способов легального трудоустройства и профессиональной реализации. Такое сочетание условий определяет выраженную зависимость выстраиваемых жизненных стратегий студенчества от семейного или семейно-кланового ресурса профессионально-трудовой реализации. Эта зависимость выводит на передний план не стремление к освоению конкретного профессионального опыта, а желание продлить период ограниченной ответственности за социальное функционирование и накопить в ходе обучения в вузе любой культурно-образовательный капитал, который развивает общие, а не специфические трудовые способности.

6. Выбор типа жизненной стратегии студенческой молодежью Юга России связан с региональным социоэкономическим статусом, который имеет этнокультурное основание. Студенчество регионов, приверженных фрагментам традиционной нормативной системы и имеющих низкий уровень социоэкономического развития, реализует патерналистскую жизненную стратегию. Носители этой жизненной стратегии демонстрируют неприятие конкурентных профессиональных отношений и предпочитают внешние способы регулирования, ориентированные на престиж профессии и мнение людей из референтных групп. Индивидуально-профессиональная жизненная стратегия реализуется студенческой молодежью в регионах преимущественно русской этнокультурной базы. Носители этой жизненной стратегии признают ценность частной собственности граждан и необходимости конкурентного типа экономических отношений. Они негативно относятся к государственному регулированию профессионально-экономических отношений и стремятся к социально-экономиче-скому обособлению от родителей посредством совмещения учебы с работой.

Практическая значимость работы определяется потребностью анализа специфики жизненных стратегий студенческой молодежи Юга России в условиях социально-экономического реформирования. Результаты исследования позволяют углубить теоретические знания о способах конструирования жизненных стратегий студенческой молодежи и факторах их формирования. Достигнутый результат позволяет обосновать комплекс мер по совершенствованию методов профессиональной ориентации, прогнозированию направлений развития рынка образования и труда, которые могут быть рекомендованы для вузов, комитетов по делам молодежи.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке лекционных курсов в высшей школе: «Социология молодежи», «Социология культуры». Их чтение ориентировано на подготовку специалистов по квалификации «специалист по работе с молодежью», «социолог».

Результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность Комитета по молодежной политике Администрации Ростовской области.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались Международной конференции «Качество жизни в социокультурном пространстве России и Запада: методология, опыт эмпирического исследования» (Екатеринбург, 23−24 марта 2006 г.) и на Всероссийской конференции молодых ученых «Перспектива-2006» (Нальчик, 27−29 апреля 2006 г.). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры социологии и политологии Ростовского государственного педагогического университета (ноябрь 2006 г.). По теме диссертации было опубликованы научные статьи общим объемом 2,1 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав (включающих шесть параграфов), заключения, в котором формулируются основные выводы и практические рекомендации, библиографии и приложений.

Заключение

.

Предпринятый анализ теоретических подходов к выделению жизненных стратегий позволил определить два доминирующих конструктасоциально-психологический и социологический, которые отличаются акцентированием индивидуализации жизненных стратегий или их институциональной определенности. При этом социологический подход к выделению жизненных стратегий отличается акцентом на формировании социально-типичных долгосрочных стратегий.

В зарубежной социологии активно разрабатываются феноменологическое и деятельностно-активистское направления изучения жизненных стратегий. В соответствии с этими направлениями жизненная стратегия, во-первых, соотносится с настоящим повседневным и ориентирована на достижение будущих целей. Во-вторых, жизненная стратегия предполагает активность, деятельность, в результате которой личность преобразует свое жизненное пространство.

В отечественной социологии второй половины XX в. доминировал иной подход, который рассматривал жизненные стратегии индивида с позиции определения их функционированием социальных институтов. Господство институционального анализа можно объяснить стабильным функционированием советского социума, укреплением и контролированием институциональных каналов социальной мобильности. Исследование их влияния на жизнедеятельность индивида позволяло выявить некие типовые стратегические модели.

В условиях транзитивного российского общества, которое характеризуется динамикой институциональной структуры, в социологическом анализе повышается роль стилевого подхода к анализу жизненных стратегий, поскольку они формируются в условиях нарастающей неопределенности социокультурной среды, имеют краткосрочный характер и определяются в большей степени не институтами, а субкультурными микрогруппами.

В контексте социологического анализа «жизненная стратегия» определяется как способ рационального отношения к жизни. Но в отличие от других способов (жизненные цели, жизненные планы, жизненные притязания, жизненные ценности, жизненные ориентации) это способ сознательного контролирования и планирования личностью собственной жизни путем поэтапного формирования будущего. В целом стратегии жизни можно определить как социально обусловленную систему ориентирования человека (в личной и общественной сферах) на долговременную перспективу.

Основными элементами жизненных стратегий выступают: предварительное конструирование образа жизни (выбор целей, приоритеров, способа жизни), реализация (способы поведения, направленные на достижение поставленных целей и задач) и удовлетворенность жизнью (вследствие оценки результатов) — также жизненные стратегии характеризуются временной протяженностью, реалистичностью, соотношением положительных и отрицательных ожиданий, связанностью жизненных событий, структурированностью или дифференцированностью будущего. Факторами выбора жизненных стратегий выступают: социально-экономическое и политическое состояние общества, социальное положение индивида, влияние его непосредственного окружения.

Первичным элементом при построении жизненных стратегий являются потребности, так как они выступают в роли побудительных сил человеческой активности. Совокупность и структура потребностей определяют социальную и трудовую активность индивида. Хроническая неудовлетворенность первичных потребностей сводит процесс формирования жизненных стратегий к задачам выживания.

Потребности человека создают индивидуализированный, типичный для него комплекс и профиль — притязания. Именно притязания побуждают личность к осуществлению деятельности, причем именно той деятельности, которая отвечает этим притязаниям. Важнейшей качественной характеристикой притязаний является адресность, направленность на окружающих и на себя. Притязания являются личностными индикаторами происходящих в социокультурном пространстве изменений. Притязания включают не только предметную сторону, но и ценностную особенность связи личности с действительностью, они есть аспект самовыражения.

Формирование жизненной стратегии молодого человека осуществляется на основе ценностной системы. Ценность выступает как социальный ориентир, отождествляется с идеалами и нормами, определяет конкретную индивидуальную идентификацию. Каждому человеку присуща индивидуальная иерархия ценностей. Рассматривая проблему влияния общества на личность и определение формирования ценностной системы личности обществом, ученые выделили ценности-цели и ценности-средства (терминальные и инструментальные).

Цели являются ключевым элементом стратегии, так как, прежде чем планировать направления, этапы будущей деятельности, человек должен представлять то завершенное положение дел, к которому его действия приведут. Жизненные цели складываются как следствие актуализации той или иной системы ценностных ориентаций. Рассматривая типы жизненных стратегий, можно отметить, что в их основании лежат различные ценности. Так, в основе стратегии благополучия лежит цель «иметь», производная от материальных ценностей. В основу стратегии жизненного успеха положена цель «достигать», выстроенная на стремлении к обретению социального капитала. А стратегия самореализации опирается на цель «быть», производную от доминирования творческих ценностей.

Сознательно принимаемые индивидом в определенные моменты жизни цели называют задачами. Их следует рассматривать как индикаторы, репрезентирующие жизненную цель.

Ресурсы (возможности) во многом определяют достижения индивида. Ресурсы дифференцируются прежде всего на аскриптивные, или данные от природы, и приобретенные. Аскриптивные ресурсы являются шансом, основой «социального старта», так как они могут либо эффективно использоваться, либо игнорироваться и «растрачиваться». Приобретенные ресурсы, прежде всего социально-экономический статус, выступают определяющим условием для рационального и адекватного выстраивания человеком стратегии своей жизни. С понижением социального ресурса нарастает иррациональное поведение, при котором нельзя говорить о каком бы то ни было осознанном планировании.

Специфика жизненных стратегий зависит от социально-экономического развития региона и типа поселения проживания человека. Чем больше территориально-производственный и социокультурный потенциал региона, тем больше возможностей приобщения к культуре, получения образования, социальной мобильности открывается перед его жителями.

В современном мире нарастает процесс индивидуализации, который означает, что личная биография человека все больше освобождается от внешнего детерминизма и начинает все больше зависеть от него самого. Появляется все больше возможностей для самостоятельного выбора стиля жизни. Существуют определенные зависимости между стремлением к стилизации и рядом социальных и индивидуальных характеристик личности. Стилизация жизни является прерогативой среднего класса. Наиболее высоки стремления и шансы стилизации в юности и в период взрослости.

Современное российское общество находится на стадии перехода от моностилистической к полистилистической культуре. Постепенно складываются, дифференцируются жизненные и культурные стили.

Важным фактором специфики жизненных стратегий является возраст, он объединяет в себе ряд физиологических, психологических, социальных и исторических характеристик. Исследования показывают, что динамика этих изменений жизненных ценностей наглядно вырисовывается при рассмотрении трех крупных возрастных групп: 18−30 лет, от 30 до 50, старше 50 лет. На рубеже между указанными границами происходит наиболее заметная смена ценностных ориентаций, а следовательно, целей и стратегий поведения.

Студенчество выступает самостоятельным элементом современной социальной системы, объединяющим молодежь, находящуюся на этапе поздней юности и получающую первичное профессиональное образование в специально предназначенных для этого учреждениях. Важным признаком этой группы является ее существование в рамках специализированных образовательных социальных институтов и относительная самостоятельность в выборе способов жизнедеятельности в учебное и неучебное время. Возрастные границы студенчества определяются возможностями и степенью интеграции молодых людей в имеющуюся социально-профессиональную структуру общества. Целью существования студенчества как особой социальной группы является профессиональная социализация и подготовка молодежи к эффективному выполнению разнообразных профессиональных функций. От других категорий молодежи студенчество отличается характером труда, который заключается в систематическом накоплении, усвоении, овладении научным знанием.

Подготовка к профессиональной деятельности в рамках современной образовательной системы, которая характеризуется дифференцированной социальной стратификацией и выступает механизмом обеспечения социального неравенства в сфере приобретения культурного капитала, является важным каналом восходящей мобильности, достижения высоких социальных статусов. Эта функция образовательной системы задает представителям студенчества необходимость определения стратегии жизненного функционирования личности. У сегодняшней студенческой молодежи в России этот процесс осложняется нестабильным, транзитивным характером общества и трансформацией его ценностной системы. Момент обретения социальной, психологической и материальной самостоятельности может сдвигаться на более позднее время, нежели окончание профессионального обучения в вузе. Нахождение в студенческой поре и завершение профессионального обучения в настоящее время не обязательно совпадают с приобретением достаточного опыта и навыков эффективного и самостоятельного исполнения профессиональных и социальных ролей.

Изменившиеся по сравнению с советской эпохой условия жизни студенчества изменяют систему ценностных ориентаций, лежащих в основе стратегического планирования жизненного пути. Студенчество оказывается дифференцированной по целям получения высшего образования и способам выхода на рынок труда социальной группой. Для значительной части высшее образование выступает инструментальной ценностью, оно рассматривается как средство реализации своих способностей в последующей карьере. Вместе с тем существует значительная группа студентов, для которых поступление в вуз определяется непрофессиональными мотивами (необходимостью отсрочки от призыва в армию, желанием продлить нетрудовой период жизни и т. п.). Дальнейшее расслоение студентов в ходе учебного процесса определяется уровнем личной активности при овладении профессией, выборе траектории выхода на рынок труда.

Формирование жизненных стратегий представителями различных слоев студенчества связано с доступом к тому или иному ресурсу профессиональной социализации. Важнейшим ресурсом является семья. Студентами, как правило, становятся выходцы из семей с достаточно высоким материальным достатком или же из семей с высоким образовательным статусом родителей (особенно матери). При этом студенты из обеспеченных семей более ориентированы на достиженческую модель планирования своей жизни, а студенты из «образованных», но с небольшим достатком — на патерналистскую опеку со стороны государства.

Вторым существенным ресурсом формирования жизненных стратегий выступает регион проживания представителей студенчества. Стратегическое планирование своего жизненного пути у многих молодых людей определяется неравенством социальной среды обитания, неравенством образовательных шансов и профессионального самоопределения. Развитие периферийной сети учреждений высшего профессионального образования сопровождается расслоением студенчества по критерию условий и возможностей получения качественных и адекватных современным требованиям научных знаний и практических навыков. Высшее образование при формальном равенстве уровней стратифицировалось не только социально, разделившись на элитное, повышенное, «среднее» и с низким уровнем, но и регионально — через неравномерное распределение образовательных институтов определенного уровня в регионах России.

Регион проживания выступает важным фактором формирования жизненной стратегии представителей студенческой молодежи. Дифференцированность территорий в Российской Федерации является следствием региональной социокультурной специфики. Социокультурное своеобразие Северного Кавказа обусловлено полиэтничностью региона и распространением двух основных религий — христианства и ислама. Для коренных народов Кавказа характерен высокий уровень этнического самосознания, наряду с ценностями и нормами мировой и российской культуры значительное место занимает фонд собственно этнической культуры, что проявляется преимущественно в сфере языка, семейно-бытовых норм, в системе этикетно-поведенческих стереотипов, ритуалах, обрядах. В национальных республиках распространены явления «этнического инфаворитизма» и укоренившиеся клиентально-патронажные отношения, что негативно сказывается на возможностях социальной мобильности русского населения.

Культуру народов Северо-Кавказского региона нельзя характеризовать как полностью традиционную, скорее можно говорить о ее приверженности фрагментам традиционной нормативной системы. В устойчивый культурный комплекс, определяющий менталитет народов Северо-Кавказского региона, входят маскулинность, гостеприимство, культ старшинства и специфика семейных отношений. В содержательном плане маскулинность региональной культуры выражается в ценности материальных вещей, власти и представительности (статусности).

Культурная специфика региона взаимодействует с экономической сферой жизни, в которой находится студенчество Юга России. Экономическая ситуация в регионе характеризуется неблагоприятной обстановкой на рынке труда, где сложился колоссальный разрыв между спросом и предложением рабочей силы, а избыточные трудовые ресурсы не находят необходимых сфер занятости. При этом широкое распространение имеет теневая (неформальная) экономика, которая определяется этнокультурными традициями. Жизнь в ограниченном ресурсами регионе в большой стране выработала у жителей Северо-Кавказских республик качества предприимчивости и жизненной соревновательности в достижении благополучия и достойного статуса. Отсюда склонность северокавказцев к предпринимательству, торговле, пространственной мобильности и к публичной демонстрации высокого уровня благосостояния, выражавшейся в приобретении предметов роскоши и имущества.

Регион характеризуется высоким уровнем внешней и внутренней миграции, что усложняет ситуацию на рынке труда. Высок уровень безработицы, недостаточно возможностей для трудоустройства в соответствии с имеющимся образованием в сферах легальной занятности. Однако коммерческая миграция создала огромный рынок труда и мобилизовала имеющийся трудовой потенциал населения. В таких условиях для студенчества оказалось важным не освоение конкретного профессионального опыта, а продление периода ограниченной ответственности за социальное функционирование и накопление любого образовательного потенциала, развивающего общие, а не специфические трудовые способности.

Сочетание культурных и экономических особенностей региона проявляется в выборе студентами профессии с учетом мнения семьи (клана), ориентации на отсутствие прямой связи между получаемой специальностью и предполагаемой сферой труда, в стремлении отсрочить свой выход на рынок труда через продолжение образования в аспирантуре или получение второго высшего образования. Хотя образование рассматривается молодежью в числе первых трех факторов, необходимых для жизненного успеха и профессиональной карьеры, качество профессионального образования, приобретаемого в республиках региона, недостаточно удовлетворяет местное студенчество.

Среди студентов, проживающих в экономически развитых регионах Северного Кавказа, распространена индивидуально-профессиональная жизненная стратегия, тогда как среди студентов, проживающих в экономически депрессивных регионах, выражена патерналистская жизненная стратегия.

Индивидуально-профессиональная жизненная стратегия студенчества Юга России характеризуется пониманием свободы как возможности выбирать индивидуальную линию поведения в удовлетворении своих интересов с учетом интересов других людей, признанием ценности частной собственности граждан, необходимости конкурентного типа экономических отношений и негативным отношением к государственному регулированию профессионально-экономических отношений. В соответствии с этой стратегией осуществляется выбор высшего учебного заведения и возникает желание его изменения в случае обнаружения несоответствия собственным интересам, а также формируется мотивация интенсификации процесса социально-экономического обособления от родителей через совмещение учебы с работой.

Патерналистская жизненная стратегия студенческой молодежи, проживающей в экономически неразвитом регионе, определяется пониманием свободы только в качестве ничем не ограниченной возможности реализации своих интересов (особенно в сфере предпринимательства), непринятием конкурентных экономических и профессиональных отношений, предпочтением методов внешнего регулирования профессионально-экономических отношений. Соответственно, выбор учебного заведения в рамках такой стратегии в большей мере определяется мнением родителей и степенью престижности профессии, а совмещение работы с учебой мотивируется желанием не социально-экономического обособления, а простого накопления денег на карманные расходы или участия в семейном бизнесе в качестве его продолжателей.

Вместе с тем опора на семейный ресурс в последующем трудоустройстве выступает универсальной характеристикой жизненной стратегии студенчества Юга России. Хотя наиболее характерно это стремление для студенчества из Северо-Кавказских республик, а не для этнически русских регионов. Другой общей характеристикой студенчества, не зависящей от региона проживания, оказалось стремление к обретению профессиональных навыков в процессе накопления культурно-образовательного капитала. Однако с будущим карьерным ростом это стремление содержательно не связано, поскольку четкого видения профессиональной перспективы в студенчестве нет.