Йозеф Рот (1894−1939 гг.) является одним из наиболее крупных писателей-реалистов в австрийской литературе между двумя мировыми войнами. В идейно-художественной эволюции Рота, продолжавшейся четверть века, можно наметить три периода. Первый период (1915;1918 гг.) носит в основном подражательный характер. Ранние стихи Рота напоминают то поэзию Г. Гессе и Р. М. Рильке, то Ф. Верфеля и других экспрессионистов, которые сочетали изображение ужасов войны и человеческих страданий с религиозными мотивами.
В первых рассказах и фрагментах Рот использует сказочные мотивы («История о юном музыканте и прекрасной принцессе» (1916 г.). Однако уже в этот период рождается критическое отношение к современности (пацифистские «Истории осеннего ветра» (1915 г.), этюд «Больное человечество» и др.).Наиболее известным произведением Рота этого времени стал реалистический рассказ «Достойный ученик» (1916 г.), в котором раскрывается путь приспособленца, подчиняющего свою жизнь нормам и требованиям мещанского общества и не понимающего никчемности своего существования.
Во второй период (1919;1929 гг.), начинающийся после Ноябрьской революции в Австрии, Рот быстро приобрел известность как талантливый журналист, сотрудничавший в австрийских («Дер нойе таг», «Арбайтер цейтунг») и немецких («Форвертс», «Франкфурте? цейтунг») социал-демократических и буржуазных газетах. Руководствуясь своими демократическими и гуманистическими взглядами, Рот метко разоблачал в своих статьях, очерках и фельетонах послевоенную буржуазную действительность, но эта острая критика сочеталась у него с отрицанием политики компартии и пути Советского.
Союза. Свои надежды на изменение буржуазного строя он возлагал тогда на немецкую и австрийскую социал-демократию.
Романы Рота 20-х годов были тесно связаны с его публицистикой, ибо в них тоже ставились актуальные социально-политические проблемы времени.
В романе «Отель Савой» (1924 г.) Рот изображал тяжелые социальные последствия мировой войны и ожесточенную борьбу рабочих за свои права. А его роман «Паутина» (1923 г.), оцубликованный в венской «Арбайтер цейтунг», раскрывал социальную роль возникающего в Германии фашизма. Образ Герберта Лозе, главного героя этого романа, свидетельствовал о политической зоркости молодого писателя, сумевшего точно передать наиболее характерные черты рядового фашиста. По существу, это произведение, появившееся накануне «пивного путча» в Мюнхене, стало первым антифашистским романом и в австрийской, и в немецкой литературе.
Рота живо волновала судьба людей, прошедших через мировую войну, которая способствовала распаду брачных и семейных уз. В романе «Бунт» (1924 г.) он правдиво описывал страдания и протест «маленького человека», изуродованного на фронте, в романе «Бегство без конца» (1927 г.) перед читателями возникала характерная фигура человека «потерянного поколения», а весь роман «Циппер и «ёГо отец» (1928 г.) строился на взаимоотношениях представителя довоенного поколения, старого мещанина Циппера, с его сыном Арнольдом, выбитым войной из привычной колеи и не нашедшим своего места в послевоенном обществе. Показывая сходство жизненных судеб отца и сына, Рот рассказывает о сыновьях как о более слабом повторении потерявших свою жизнеспособность отцов. Затем в «берлинском» романе «Справа и слера» (1929 г.) отношения разных поколений раекрываются в остром конфликте между Паулем Бернхаймом, буржуазная семья которого, как и он сам, терпит крах вследствие войны и инфляции, и его младшим братом Теодором, который представляет молодое послевоенное поколение, связанное с национал-социализмом.
В романах этого периода появляются иронически обрисованные образы дельцов, сумевших использовать послевоенную обстановку для своих выгод: это американский миллиардер Блумфильд в «Отеле Савой», Брандайс в романе «Справа и слева». Последняя книга свидетельствует о том, что Рота не обманула временная стабилизация капитализма. В этом романе, писал Рот, он стремился показать «пустоту» и «банальную безотрадность» * буржуазного мира. Вместе с тем произведение раскрывало и политическую поляризацию в немецком обществе.
На первые романы («Паутина», «Отель Савой») некоторое влияние оказал экспрессионистический стиль. Но вообще для его творчества 20-х годов более важно было то, что Рот сближал свое художественное творчество с публицистикой, ставя перед ними единую р задачу — «запечатлеть облик времени». Поэтому он выступал против «сочинительства» в литературе и требовал, чтобы современный роман строился как строго объективное повествование, основанное на документах, точных фактах и наблюдениях. Возрождая «живой дух «Эмиля Золя», он писал в это время: «Nur durch minutiose Beobachtung der Wirklichkeit kommt man zur Wahrheit» Это резко.
1 Roth J. Selbstverri?. — Roth J. Werkes In 4- Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.24−2.
2 Roth J. Briefe I9IbrI939. Koln, Berlin, 1970, S.88.
Roth J. Dem lebendigen Geiste Emile Zolas. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, S.22I. сужало сферу художественного вымысла в литературе, но вполне соответствовало установкам модного течения «новой вещности», которое с середины 20-х годов получило широкое распространение и влияло на многих писателей. В предисловии к своеь^у роману «Бегство без конца» Рот писал:" Ich habe nichts erfunden, nichts komponiert. Es handelt sich nichts mehr darum, zu «dichten». Das wichtigste ist das Beobachtete" I. Применив этот принцип в «Циппере и его отце», в «Бегстве без конца», Рот приходит к выводу, что создал произведения, которые следует определить как «сообщения» (Berichte).
В статье «Идеалист — шарлатан» (1927 г.), опубликованной во «Франкфуртер цейтунг», Рот существенно дополнил эту мысль: «Der Verfasser ist nicht der „Schopfer“ Zenobis, sondern dessen Beobachter. Der gestaltet, indem er berichtet. Es ist die Haltung eines modernen Autors, der keine Fabeln spinnt, sondern die Augen aufmacht» 2. В соответствии с этими эстетическими установками Рот писал свои романы — «сообщения» тем же суховатым, но ясный и четким стилем с краткими, сжатыми и емкими фразами, что и свои очерки и фельетоны. Поэтому о некоторых романах 20-х годов, таких, например, как «Бегство без конца», «Справа и слева», немецкие и австрийские критики обычно писали как о характерном порождении течения «новой вещности». Актуальным было также то, что в романе «Бегство без конца» Рот отказался от традиционного завершения действия, ибо он считал, что такой недосказанный конец больше соответствует неопределенности послевоенной действитель.
1 Roth J. Flucht ohne Ende. — Eoth J. Werke: In 5 Bd. Koln,.
Berlin, 1956, Bd.2, S.377. p.
Both J. Der idealistische Charlatan. — Eoth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4-, S.556. ности и способен побудить читателей искать выход для героев романа. В своих рецензиях на романы Э. Вайса (в 1928 г.) и Г. Кестена (в 1929 г.) он с одобрением отмечал, что их произведения, как «все сегодняшние хорошие книги, не имеют окончательного завершения» И в статье «Самопорицание», опубликованной в ноябре 1929 года, Рот подчеркивал, что его роман «Справа и слева» «демонстрар тивно не имеет конца» .
Вместе с тем эта статья интересна и в том отношении, что Рот противопоставляет здесь создаваемый им тип романа традиционно^ довоенному роману, начиная с середины XIX в.: «Nun, mein Roman „Hechts und Links“ leugnet ganz, unmittelbar die Existenz von Charakteren, das hei? t von Gestalten mit einer konsequenten Psychologie» , — писал OH, — seine Spannung kommt hochstens aus der Sprache, nicht aus den Vorgangen" .
Было бы неправомерно утверждать, что в 20-е годы Рот вообще отрицал право писателя на вымысел. Наряду с требованиями строго объективного отражения действительности, в которых остро выразилось желание Рота ответить на злободневные вопросы современности, в таких его романах, как «Бегство без конца», а еще больше в «Циппере и его отце», проявились черты художественной фантазии писателя. Но в целом он стремился к точному воспроизведению окружающих событий, оставался художником, хорошо знающим проблемы своих современников. Их опустошенность Рот не собирался изображать как «трагедию» или «демонию»: «Ich habe dem Menschen der.
См. Jehmuller W. Zum Problem des «zweifachen Zeugnisses» bei Joseph Roth. — In: Text + Kritik. Sonderband. Joseph Roth. Munchen, 1974, S.68.
2Roth J. Selbstverri?.-Roth J. Werke:In 4- Bd. Koln, I976, Bd.4,S. Там же.
Gegenwart sein eigenes Bild vorgehalten. Kein Wunder, da? er es nicht ansehen will. Es graut ihm davor — und noch mehr als mir" I.
Третий период (1930;1939 гг.) является наиболее значительным и в то же время наиболее противоречивым периодом творчества Рота. Его мировоззрение и характер его художественных произведений теперь существенно меняется по сравнению с 20-ми годами. Причем перемены эти во многом объясняются иной исторической обстановкой 30-х годов. Во время мирового экономического кризиса Рот увидел, насколько жесток современный капитализм к народным массам, и полностью разочаровался в немецкой и австрийской социал-демократии, в ее способности найти выход из кризиса и дать действенный отпор фашизму. Отсюда социальный пессимизм Рота в 30-е годы.
В начале этого периода он перешел в католичество, причем на его решение повлияла не только тяжелая обстановка кризиса, но и то, что Рот рассматривал католическую церковь как силу, способную противостоять гитлеровцам в их планах присоединить Австрию к Германии. Его католические взгляды наиболее полно проявились в книге «Антихрист» (1934 г.). Однако после конкордата Ватикана с правительством Гитлера Рот начал сознавать свою ошибку и в своей публицистике не раз с горечью писал об этой унизительной капитуляции католической церкви перед омерзительной кликой политических гангстеров и авантюристов. Религиозные взгляды не определили характер творчества Рота в 30-е годы, но они повлияли на его отдельные произведения и серьезно запутали его представления о фашизме. Roth J. Selbstverri?. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.24−2.
После переворота 1933 г. ему казалось, что вся Германия в припадке какого-то непостижимого «безумия» встала на сторону банды извергов и палачей. И поскольку гитлеровцы пропагандировали враждебные христианству «нордические» взгляды, Рот решил, что фашистская Гергмания — это «царство Антихриста»: .die wahre.
Heimat des Bosen in unserer Zeit, die Filiale der Holle, der AufI enthalt des «MtLchxist'.Ho наряду с этим ошибочным и вредным суждением, справедливо вызвавшим резкую отповедь Брехта % Рот сохра~ нил и свою прежнюю точку зрения на фашизм как на порождение крайней реакции. Поэтому в своих статьях П половины 30-х годов он не раз расценивал гитлеровскую политику как продолжение худших традиций пруссачества, идущих от Фридриха П через Бисмарка и кайзера Вильгельма П до генерала Людендорфа и Гитлера, Вместе с тем Рот так и не поднялся до понимания гитлеровской власти как диктаторы наиболее агрессивных националистически настроенных кругов монополистической буржуазии.
По сравнению с 20-ми годами антифашистская деятельность Рота значительно расширилась, стала более многогранной. В статьях, написанных после прихода Гитлера к власти, писатель разоблачал демагогию фашистов о «национальной революции», доказывая, что она принесла Германии лишь политический террор, мракобесие и «звериный антисемитизм». Рот выступил против сожжения книг, преследования прогрессивных писателей и «унификации» немецкой культуры, против той наглой лжи, которую пропагандировал Геббельс. В статье «Поэты.
1 Roth J. Unerbittlicher Kampf. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln,.
1976, Bd.4-, S.287.
2 Brecht B.Fu.
In: Brecht B. Ein Lesebuch fur unsere Zeit. Weimar, 1958, S.483 p.
Brecht B. Funf Schwierigkeiten beim Schreiben der Wahrheit. в Ш рейхе" * (1933 г.) он осадил тех немецких писателей, которые прославляли гитлеровский переворот, в особенности Г. Бенна, который в своей речи по радио пытался убедить эмигрировавших «либералов», «рационалистов» и «социалистов» в преимуществах тоталитарного государства, В статье «Беспощадная борьба» (1934 г.) Рот призывал писателей-эмигрантов отрешиться от забот о «вневременных вешах» и раскрыть перед всеми реальный облик фашизма так, чтобы интеллигенция европейских стран осознала, какую смертельную опасность представляет он для гуманистической культуры и свободы народов Европы: «Es gibt kein wahrhaftwertvolles Talent ohne folgenden Eigenschaften: I) Mitgefuhl fur die unterdruckten Menschen, 2) Liebe zum Guten, 3) Ha? gegen das Bose, 4) Mut, das Mitgefuhl fur die Schwachen, die Liebe zum Guten, den Ha? gegen 2 das Bose auch laut und unzweideutig, also deutlich zu verkunden» .
Рот верил в то, что литература эмиграции, представляющая подлинную Германию, переживет фашизм, и очень высоко ставил профессию писателя в это тяжелое время. Сам он сотрудничал в западноевропейских эмигрантских газетах и журналах разной политической ориентации, но особенно ценил антифашистскую борьбу эмигрантского «Союза зашиты немецких писателей». Вместе с другими писателя-ми-антифадастами Рот выступил в защиту республиканской Испании, протестовал против той «политики невмешательства», которую провозгласили буржуазные правительства Запада, потворствовавшие агрессии фашистских держав. Много сил отняла у Рота борьба за независимость его родины — Австрии, которой угрожал гитлеровский аншлюс.
1 Eoth J. Dichter im Dritten Reich.-Roth J. Werke:In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.280−286.
2 Roth J. Unerbittlicher Kampf .-Roth J. Werke:In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.'2~87.
Рот и в 20-е годы был противником присоединения Австрийской республики к Германии прежде всего потому, что это означав ло гибель для австрийской национальной культуры, с которой он чувствовал себя органически связанным. Когда Гитлер пришел к власти и возникла реальная угроза близкого аншлюса, Рот решил, что австрийская социал-демократия после поражения щуцбундовцев не может стать оплотом независимости республики, и принял активное участие в движении австрийских легитимистов, наивно рассчитывая на то, что восстановление монархии Габсбургов обеспечит независимость Австрии и будет означать «несомненное поражение прусской идеологии Ш рейха» С этими надеждами были связаны католические взгляды Рота и его неоднократные заявления о своем консерватизме. Отсюда противоречия в его взглядах, тем более острые, что он вплоть до самой смерти сохранил свой гуманизм и сочувствие к угнетенным, свое критическое отношение к буржуазной демократии и буржуазным правам, свою ненависть к фашизму, милитаризму и захватническим войнам.
Ставка Рота на легитимистов оказалась столь же несостоятельной, как и прежние надежды на Ватикан, ибо австрийская христиан-ско-демократическая партия не поддержала легитимистов и вскоре капитулировала перед Гитлером. Захват Австрии в марте 1938 г. был тяжелым ударом для Рота. «Eine Welt ist dahingeschieden, — писал он с горечью в статье «Панихида» , — und die uberlebende Welt gewahrt der toten nicht einmal eine wurdige Leichenfeier., Der Vatikan mu? te alle Glocken lauten lassen, aber er ist ohnmachtig.
1 Roth J. Statt eines Artikels. — Roth J. Werke: In 4- Bd. Koln, 1976, Bd.4-, S.630. wie ein Synedrion. Die europaische Kulturwelt mu? te sozusagen ein Begrabnis erster Klasse veranstalten.- аЪег sie gleicht einem Gelahmten, der im Rollstuhl Totenwache neben einem Katafalk halten soll. Der preu? ische Stiefel stampft uber alteste europaische Saat" I. После ликвидации Австрийской республики Рот порвал с легитимистами и основал «Лигу за сохранение духовного мира Австрии» для борьбы с фашистской унификацией австрийской культуры.
В 30-е годы углубляются и уточняются и эстетические взгляды Рота. Очень показательно, что в статье «Да здравствует поэт!» (1929 г.) он пишет о сближении наблюдения к вымысла, обозначая их соединение как «конструирование» Несколько позднее в статье «Покончим с „новой вещностью“ (1930 г.) Рот решительно выступает против насаждаемого этим течением смешения художественной правды со свидетельством, основанным на тех или иных фактах, он обознао чает их соединение как „художественное сообщение“ • Если в свидетельском показании факты и детали составляют все его содержа» кие, то в процессе творчества необходимые факты и детали являются лишь сырым материалом для писателя, который в первую очередь должен заботиться о художественной правде: «Das Ereignis «wiederzugeben» vermag erst der geformte, also kunstlerische Aus.
1 Roth J. Toten-Messe. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd. 4-, S.729.
2 Roth J. Es lebe der Dichter! — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.225. Roth J. Schlu? mit der «Neuen Sachlichkeit1″ - Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4-, S.24−9. druck, in dem das Rohmaterial enthalten ist, wie. Quecksilber im Spiegel» I, — писал Рот. Эти положения он считал настолько важными, что развивал их и через семь лет в статье «О докуменр тальном». В 30-е годы его публицистическая деятельность и худо" жественное творчество явно обособляются, а роль вымысла оказывается в его творчестве столь большой, что он создает роман-легенду «Тарабас» и включает явно сказочные моменты в свои произведения «История 1002 ночи» и «Легенда о святом пьянице» .
Еще важнее было то, что Рот отказался теперь от тех край" ностей, которые были свойственны его романам 20-х годов. Усложнение манеры повествования, появление новых разносторонних ракурсов в оценке происходящего приводят к тому, что на смену роману-" сообщению" приходят произведения, отличающиеся богатством жанровых форм, В 30-е годы Рот создал целую галерею характеров с о последовательно разработанной психологией", а его обращение к прошлому, где социальные процессы были завершены, видимо, способствовало тому, что он обратился теперь к форме романа с «закрытым действием» ^ и закономерной развязкой. В это время Роту удается преодолеть прежнюю суховатость в стиле, холодную его сдержанность. Roth J. Schlu? mit der «Neuen Sachlichkeit!» — Roth J.
Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4-, S.248. p.
Cm": Jehmuller W. Zum Problem des «zweifachen Zeugnisses» bei Joseph Roth.-In:Text+Kritik.Sonderband.J.Roth.Munchen3I974,S.71. •a Roth J. Selbstverri?. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, I976, Bd.4-, S.24-I. 4 n.
CM. :Jehmuller W. Zum Problem des «zweifachen Zeugnisses» bei Joseph Roth. — In: Text+Kritik. Sonderband, Joseph Roth. Munchen, 197^, S.73.
Сохраняя ясность, сжатость и точность, он оделяет больше внимания лирическому настрою, продуманной ритмической организации, язык обогащается новыми красками и обретает живописность и поэтичность.
Для эстетической позиции Рота в 30-е годы характерно то, что, предостерегая против подражания произведениям модернистов Проста и Жида, он в то же время советовал усваивать творческий опыт классиков французского реализма Бальзака и Флобера, создав" ших, как й Шекспир, «великие вечные веши» .
Но для Рота в 30-е годы очень важны были и традиции австрийской литературы XIX—XX вв.еков. Его близкий друг Герман Кестен в 1940 г. писал о нем в журнале «мае унд верт»: «Mit Absicht stellte er sich in spateren Jahren in die Tradition der «osterreichischen Schule» innerhalb der deutschen Literatur. Er trieb einen Kult mit Grillparzer und Nestroy und ward der einzige gro? e und orip gineile Erbe Hofmannsthals und SchnitzlersV, Это Суждение в основе своей верно, но нуждается в некоторых дополнениях и уточнениях. Так, в нем не упомянут Адальберт Штифтер, а Рот в статье о.
1931 г. писал о «гениальности» его творений, созданных вопреки различным, препятствиям. К Грильпарцеру Рот действительно относился с глубоким уважением: в статье «Портрет Грильпарцера» ^.
1 Roth J. Briefe I9II-I939. Koln, Berlin, 1970, S.238. См.: Joseph Roth 1894−1939. Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am Mein, 1979″ S.4-IO. Roth J. Hinweis auf ein Buch uber Stifter. — Roth J. Werke: In 4- Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.403−404. Roth J. Grillparzer. Ein Portrait. — Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.S.306−3I5.
1937 г.) он с большим сочувствием раскрывал трагическое одиночество этого художника в австрийском обществе и объяснял его «мировую скорбь» все более ясным осознанием того, что ход истории направлен и против его гуманистических идеалов, и против его отечества, которое он любил,.
Кестен справедливо указал на связь произведений Рота ЗО-х годов с традицией ШницлераРота несомненно привлекал его тонкий психологизм и манера иронически-меланхолического изображения внутреннего распада австрийского буржуазно-дворянского общества. Поэтому erne в 20-е годы он выступил в защиту Шницлера, когда немецкие реакционеры отдали под суд театр, осмелившийся поставить его пьесу «Хоровод» .
А о Гофманстале Рот в интервью, данном французскому критику Ф. Лефевру в 1934 г., отозвался довольно сдержанно: «J'aime tous les ecrivains autrichiens: Hofmannsthal que g’ai tres bien connu quand je n! ecrivais pas encore moi-meme et que? j'ignorais meme p que? j'ecrirais un? jour'.'. .
Интересно отметить, что в том же самом интервью Рот восторженно отозвался о Р. М. Рильке.
Из всех австрийских писателей 30-х годов наиболее близок Рот был к Стефану Цвейгу, хотя они заметно расходились в своих политических взглядах. Рот восхишался стилистическим мастерством известного австрийского эссеиста и автора прозаических миниатюр Both J. Epilog zum Heigenproze?. — Roth J. Werke: In 4- Bd. Koln, 1976, Bd. 4-, S.194−196. Cm.: Joseph Roth. 1894−1939. Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am Mein, 1979, S.409.
Альфреда Польгара. Но в статье о своем друге Рот благодарил его не только за то, чецу сам у него научился, но и за его заслуги перед немецким языком: «In diesen jammerlichen Tagen, in denen Barbaren und Stotterer die deutsche Sprache mi? handeln, wird das Werk A. Polgars bedeutender, als es? jemals „in ruhigen Zeiten“ erschienen ware» .
Эдена фон Хорвата Рот считал «одним из лучших австрийских писателей» и искренне скорбел о его нелепой гибели в Париже в 1938 г. В некрологе он особенно выделял драму «Сказки Венского леса» и роман «Молодежь без бога», изображавшие крушение устоев австрийского мещанства, ибо в них, по мнению Рота, наиболее полно отразилась личность самого автора, его злая ирония, обаяние и грация его стиля. ." Denn er war ein starker Mensch, — писал Рот, — leichtfertig scheinbar, kindlich und bo? haft mit der p scharfen Beobachtungsgabe ausgestattet, die Kinder besitzen.". .
И наконец, незадолго до смерти в рецензии на творчество автора исторических романов Э. А. Рейнхардта, которого Рот считал продолжателем «нашей специфически австрийской традиции» в литературе, он указал на некоторые ее характерные черты:" .sie besteht in einer besonderen, innerhalb des deutschen Sprachgebiets sehr seltenen Eigenart, aus dem Konkreten das Gedankliche herzuleiten. Man mu? das Geheimnis der deutschen Sprache ergrundet haben, um zu sehen, da? wir uns durch einen anderen Satzbau von.
— Roth J. Werke: In 4 Bd.
— Roth J. Werke: In 4 Bd. den Schriftstellern aus dem Reiche unterschieden, sozusagen durch eine andere Satzffiontur. Vir haben eine eigene Melodie und deren Gesetzen unterwerfen wir gelegentlich sogar die Grammatik. steireichische Schriftsteller? jeder sogenannten weltanschaulichen «Richtung». weisen diese Merkmale auf" Такого настойчивого внимания к австрийским писателям и австрийским литературным традициям в 20-е годы у Рота не было.
Еще важнее было другое различие: во втором периоде Рот создавал произведения о послевоенном времени, а в 30-е годы действие почти всех его романов (кроме «Склепа капуцинов») и большинства повестей развертывается до Ноябрьской революции 1918 г.
Mein starkstes Erlebnis war der Krieg und der Untergang meines Vaterlandes, des einzigen, das ich? je besessen: der osterreichisch — ungarischen Monarchie" , — писал Рот в 1932 Г. Это во многом объясняет, почему в центре его внимания как художника в 30-е годы оказалась именно Дунайская монархия с конца XIX в. и до смерти кайзера Франца Иосифа.
Австро-Венгрия предстает в романах «Марш Радецкого», «Ложная мера», «Склеп капуцинов», «История 1002 ночи» и повестях «Торжество красоты», «Начальник станции Фальмерайер». В целом эти произведения развертывают очень широкую социальную панораму, включающую кайзера и его дворян, чиновников и полицейских, офицеров и солдат, мешан и интеллигентов в Вене, дельцов и трактирщиков, слуг и крестьян разных национальностей, живущих на окраине империи. В Roth J. Е.А.Rheinhardt. — Roth J. Vlerke: In 4 Bd. Koln, 1976, Bd.4, S.325.
2 Roth J. Briefe I9II-I959. Koln, 1970, S.240. буржуазном литературоведении до сих пор делаются попытки истолковать элегическое отношение Рота ко временам его юности как свидетельство того, что он стал выразителем «габсбургского мифа» * в литературе. Но это неправомерно, ибо и в «Марше Радецкого? и в «Истории 1002 ночи» Рот с явной иронией относится к императору Францу Иосифу, а главное — в своих произведениях он раскрывает гнилость империи и закономерность ее крушения в годы I мировой войны.
В 30-е годы в творчестве Рота появляется группа произведений («Иов», «Ложная мера», «Левиафан» и др.), действие которых происходит на Украине по обе стороны австрийско-русской границы. Рот вырос в этой местности, ее нравы и обычаи он хорошо знал и в Париже часто тосковал о родных местах, отошедших к Польше. Эти произведения Рота принципиально отличаются от австрийской областнической литературы, которая идеализировала косные собственнические нравы в разных частях Австро-Венгрии, ибо Рот реалистически изображал, как буржуазные отношения развращают людей и подрывают старый провинциальный уклад жизни.
В новый период своего творчества Рот продолжил критику буржуазного мира: в Австро-Венгрии («История 1002 ночи», «Ложная мера»), в США («Иов», «Тарабас»), во Франции («Исповедь одного убийцы», «Легенда о святом пьянице»). Как художник, Рот по-прежнему тяготел к изображению трагических судеб, но теперь понимание трагизма современной жизни значительно углубляется. Если в романе «Циппер и его отец» представители разных поколений одной семьи выявляют распад мелкобуржуазной среды, то в «Марше Радецкого» .
Magris К. Der hahshurgische Mythos in der osterreichischen Literatur. Salzburg, 1966, S.255−265. закат рода Тротта связан с гибелью целого государства. Одиночество и потерянность Франца Тунды в «Бегстве без конца», как и Франца Фердинанда в «Склепе капуцинов» объясняется тем, что, пройдя через мировую войну, оба не нашли своего места в послевоенном мире. Но в душе Франца Фердинанда живет любовь к Австрииотсюда его глубокое отчаяние, когда вермахт вступает на улицы Вены, В романах 30-х годов Рот, как и прежде, настойчиво напоминал о тех бедствиях, которые принесла людям I мировая война («Иов», «Склеп капуцинов», «Тарабас»). Но теперь осуждение войны в «Марше Радец-кого» он связал с темой обреченности Австро-Венгрии. Очень характерно также, что в своем единственном историческом романе «Сто дней» Рот изображал, как после поражения при Ватерлоо рушится империя Наполеона I, который своими войнами причинил столько страданий народам Европы. В сущности, оба романа выглядели как своеобразное предостережение фашистским державам, которые подготавливали вторую мировую войну. Все это позволяет говорить о том, что в последний период проблематика романов Рота заметно расширилась и обогатилась. Вместе с тем он отказывается теперь от создания таких открыто политических романов, как «Паутина» и «Отель Савой», а в некоторых его произведениях («Тарабас», «Легенда о святом пьянице») появляется отсутствовавшая прежде религиозная тенденция.
Произведения Рота 30-х годов не раз привлекали внимание ученых разных стран, но интерпретировались они весьма различно. В трудах одних буржуазных литературоведов легко можно обнаружить стремление обойти, в той или иной степени игнорировать тесную связь идейно-художественной эволюции Рота с общественно-политической борьбой его времени. Наиболее отчетливо эта тенденция прояви.
Т 2 лась у западногерманских литературоведов П. Янсена, А и Г. Бёнинга. Экзистенциалист П. Янсен, автор одного из первых больших исследований о творчестве Рота, приписывает ercy глубокую отчужденность от окружающего мира. Отождествляя Рота с его «потерянными героями», Янсен рассматривает его романы только как проекцию поэтического «я» писателя. А структуралист Г. Бёнинг рассматривает образную систему романа «Марш Радецкого», его стилистические приемы, особую роль пространства и времени и т. д. настолько формалистично, что совершенно игнорирует вопросы, связанные с мировоззрением писателя и его отношением к изображаемому в романе. Им близок амео риканский литературовед С. Розенфельд, который в своем исследовании показывает, как экзистенциальная ситуация у героев Рота отражалась в символической трактовке окружающего пространства.
Даже в 70-е годы известный западногерманский реакционный критик М. Райх-Раницкий выразил в статье «Какания как воля и представление» абсурдную точку зрения, состоящую в том, что, хотя Рот и высказывался по политическим вопросам, он «был в основе совершенно аполитичным автором»: «Man verkennt die Eigenart dieses so gro? en wie skurrilen Schriftstellers, wenn man seinem Werk mit.
1 Jansen P. Veitbezug und Erzahlhaltung. Eine Untersuchung zum Erzahlwerk und zur dichterischen Existenz Joseph Roths.
Freihurg, 1958. p.
Boning H. Joseph Roths «Radetzkymarsch». Thematik, Struktur, Sprache. Munchen, 1968. z Rosenfeld S. Raumgestaltung und Raumsymbolik im Romanwerk Joseph Roths. Diss. Univ. Illinois, 1965″ philosophischen, mit ideologischen oder politischen Kategorien beizukommen versucht. Das Abstrakte war seine Sache nicht, er hielt es zumindest fur dubios."Nein, er war. ein elementarer, ein oft impulsiver und spontaner Geschichtenerzahler" «Сюда же относятся некоторые исследования, в которых явно превалируют черр ты биографизма. Например, М. Курлинг строит свой анализ «Марша Радецкого» только на основе сопоставлений душевного состояния главных действующих лиц романа и ряда тихо — биографических моментов из жизни Рота, игнорируя тот комплекс общественно-политических проблем, который волновал Рота в момент написания романа, в результате не учитывается художественное мастерство писателя, своеобразие его иронии. Подобная точка зрения свойственна и Д. Брон-зену который называет Рота «мифоманом» и у которого преобладает мнение о писателе, как о человеке, который слишком много сочинял и распространял историй о себе самом. Это мнение переносится исследователемж анализ его произведений, что рождает много неясных моментов в характеристике особенно сложного периода 30-х годов.
Однако в 70-е годы в буржуазном литературоведении появились также работы, которые не отрывали творчество Рота от современной ему действительности. В этом отношении характерны книги В. Марханда^ T.
Cm: Joseph Roth 1894−1959;Eine Ausstellung der deutschen.
Bibliothek.Frankfurt am Mein, 1979, S.523. p.
Curling M. Joseph Roths «Radetzkymarsch» .Eine psycho-sozio-logische Interpretation. Frankfurt am Mein, Bern, 1981. Bronsen D. Joseph Roth. Eine Biographie. Koln, I974-. iL.
Marchand V. Joseph Roth und Volkisch-nationalistische Wertbegriffe. Untersuchungen zur politisch-weltanschaulichen Entwicklung Roths und ihrer Auswirkung auf sein Werk. Bonn, I974-. и Т. Юргенса Западногерманскому литературоведу В. Марханду удается, несмотря на некоторые противоречия, связать анализ романов Рота 20-х годов, а также «Марша Радецкого» и «Ста дней? с публицистикой и политическими взглядами писателя, раскрыть его борьбу против фашизма и общую сложность его позиции. Голландский ученый Т. Юргенс, исследуя недостаточно изученный до сих пор социально-критический аспект в творчестве Рота, оспаривает распространенное среди западных литературоведов мнение о том, что после выхода в свет «Марша Радецкого» писатель стал сознательно обходить острые проблемы современности и отказался от злободневной социальной критики, свойственной его раннему творчеству. Напротив, доказывает Юргенс, в поздних произведениях Рота социальный критицизм обрел иной характер, но не ослабел.
В буржуазном литературоведении 50−70-х годов имеется ряд трудов, рассматривающих художественную форму романов Рота. Так,.
Э.Вегнер в своей книге анализирует повествовательную технику и стиль романов Рота, а также его психологизм, стараясь определить роль диалога, монолога, несобственно-прямой речи при построении характеров и при передаче внутренних процессов, связанных с чувствами и переживаниями героев. Другой западногерманский исследователь Х. Шейбле характеризуя образную систему «Марша д.. I —I—- — 1.
Jurgens Т. Gesellschaftskritische Aspekte in Joseph Roths Romanen. Leiden, 1977• 2.
Wegner E. Die Gestaltung innerer Vorgange in den Dichtungen Joseph Roths. Bonn, 1963.
7. Scheible H. Joseph Roth. Hit einem Essay uber Gustave Plauhert. Stuttgart, Berlin, Koln, Mainz, 1971.
Радецкого" и «Склепа капуцинов», одним из первых раскрывает соотношение рассказчика и героев в этих романах и делает ряд ценных наблюдений над их своеобразной стилистикой. Ф. Хаккерт * пишет об использовании элементов сказки, мифа, легенды в произведениях р
Рота. Эту картину дополняют статьи В. Гоффмейстера и Х.Фамирыо.
Парксетича, в которых можно найти ряд верных соображений о мастерстве Рота и о соотношении рассказчика, читателя и художественного материала в ранних и поздних его романах.
Хотя во многих вышеназванных работах анализируются разные стороны поэтики романов Рота, что очень важно для определения сложной жанровой структуры произведений 30-х годов, ни в одной из них эта проблема не избирается для специального рассмотрения. Правда, в некоторых работах делается попытка определить жанровое своеобразие отдельных романов Рота («Марша Радецкого» в книгах К. Магриса % Т. Юргенса, А. Курера Ложной меры" в исследовании. с.
А.Вебера °, «Тарабаса» в книге Ф. Хаккерта). Hackert F. Kulturpessimismus und Erzahlform. Studien zu Joseph Roths Leben und Werk. Bern, ' 1967. o.
Hoffmeister V. Eine ganz bestimmte Art von Sympathie. Erzahlhaltung und Gedankenschilderving im Joseph Roths «Radetzkymarsch». In: Seminar.Vol.9.Nr.I, March 1973, S.50−65. Famira-Parcsetich E. Die Erzahlsituation in den Romanen Joseph Roths. Bern und Frankfurt am Mein, I97I.
Zj.
Magris K. Der habsburgische Hythos in der osterreichischen Literatur. Salzburg, 1966. 5 Kurer A. Joseph Roths «Radetzkymarsch» .Interpretation. Ein Beitrag zum Phanomen des Spahtzeitlichen in der osterreichischen Literatur. Zurich, 1968.
6 Weber A. Joseph Roth. Das falsche Gewicht.Interpretation. Munchen, 1968.
Многие исследователи вообще обходят вопрос о творческом методе Рота 30-х годов. Те, что пишут о «Марше Радецкого» (К.Магрис, Х. Шейбле, А. -Кларманн А. Курер и др.)9исходят из того, р что Рот является реалистом, но М. Райх-Раницкий считал, что Рот создал из Дунайской монархии некое «видение» и «утопию», а В. Йемюллер ® писал в 1974 г., что все творчество Рота 30-х годов является, в сущности," бегством от действительности" в мир поэтической фикции". В сущности, и проблема метода Рота в 30-е годы до сих пор не решена буржуазным литературоведением^.
Среди авторов статей о Роте в зарубежной прессе особо следует выделить писателей-коммунистов Ф. К. Вайскопфа и Б.Фрея. Вай-скопф внимательно следил за развитием Рота в 30-е годы. Он приветствовал его отказ издавать свои книги в фашистской Германии:
Dieses Nein charakterisiert Roth als aufrechten, mutigen, * • seine Uberzeugung uber seinen materiellen Vorteil stellenden Antinationaisoziaiisten И одновременно Вайскопф осудил легитимистские убеждения писателя: «Roths Bekenntnis zum Konservatismus und Monarchismus ist keine Kampfansage, sondern ein Klarmann A. Das Osterreichbild im «Radetzkymarsch». — In: Joseph Roth und die Tradition. Darmstadt, 1975.
2 См.: Joseph Roth. 1894−1939; Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am Mein, 1979, S.523−524.
Jehmuller ?. Zum Problem des «zweifachen Zeugnisses» bei Joseph Roth. — In: Text + Kritik. Sonderband. Joseph Roth. Munchen, 197^, S.69−73. См": Joseph Roth. 1894−1939. Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am Mein, 1979, S.26I. г.
Ausweichen. Der Dichter, der seit Jahren immerwieder den Typus des unstat Wandernden, Irrenden, Fluchtenden schildert, ist ein Bruder seiner Romanfiguren, ist selbst auf der Flucht" .
Вайскопф восхишался глубиной реализма и мастерством Рота В «Марше Радецкого»: diesem Roman von vollendet meisterhafter Komposition und beruckend schoner Sprache ist das Bild einer ganzen Epoche wie in einem kristallenen Spiegel aufgefangen. Nichts bleibt abstrakt in dieser Geschichte vom Ende des alten Osterreichalles ist zu greifen, zu fuhlen, zu schmecken, zu riechen die gro? en Ereignisse haben ihren Niederschlag in personlichen Erlebnissendas historische Gesehenen ist vermenschlicht" und wird so im besten und tiefsten Sinne in-p teressant" .
Вайскопф считал, что в романе «Ложная мера» Роту, несмотря на отдельные удачные сцены и образы, не удалось подняться до высоты «Марша Радецкого», а в рецензиях на романы «Тарабас» ® и «Склеп капуцинов» ^ он критиковал Рота за отступления от реализма. Вместе с тем в некрологе «Симфония прощания» Вайскопф так опре.
1 См.: Joseph Roth. I894-I939″ Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am M., I979, S.26I. о.
Weiskopf F.C. AbschiedsSymphonie./Joseph Roth/. — Weiskopf F.C. Gesammelte Werke. Bd.8. Uber Literatur und Sprache. Berlin, i960, S.280−281. CM.: Joseph Roth. 1894−1959. Eine Ausstellung der deutschen Bibliothek. Frankfurt am M., I979, S.479. Weiskopf F.C. Totentanz. /Joseph Roth. Die Kapuzinergruft/. — Weiskopf F.C. Gesammelte Werke. Bd.8. Uber Literatur und Sprache. Berlin, i960, S.176−182. делил свое отношение к Роту в 30-е годы: «Wir haben uns oft gegen ein Wort, einen Artikel, ein Buch von ihm gewandt. Selbst in der Ablehnung schwang die Anteilnahme mit, und auf dem Grunde? jeder Kritik lag die Erinnerung an die Freude, den Genu? und den Gewinn an die Fulle der Geschenke, die uns seine gro? e Kunst beschert hatte1.
И в этом некрологе 1939 г. Вайскопф пророчески предсказывал: «Er starb noch im Exil. Aber sein lebendiges Werk wird teilhaben an dem Triumph der freien deutschen Dichtung. Und sein Name wird Glanz und Klang besitzen, wenn die Namen der Reich2 skulturkammerlinge langst vergessen und vergangen sind!» .
После второй мировой войны в ГДР была опубликована интересная работа австрийского писателя Б. Фрея, который охарактеризовал о сложное отношение Рота к Октябрьской революции .
Первые переводы романов Рота («Отель Савой», «Мятеж») были опубликованы у нас в 1925 г. и тогда же появились первые отклики на них. Изучение творчества Рота 30-х годов у нас началось с «Марша Радецкого»: в конце этого десятилетия были опубликованы три статьи («0 Иосифе Роте» Н.Н.Вильяма-Вильмонта «Марш Weiskopf F.С. Abschiedssymphonie. /Joseph Roth/. — Weiskopf F.С.Gesammelte Werke. Bd.8. Uber Literatur und Sprache. Berlin, i960, S.280. 2.
Там же, s. 281. Frei B. Joseph Roth und die Oktoberrevolution. — In: Neue Deutsche Literatur. 15 (1957), H.9, S.156−160. Вильям-Вильмонт H.H. 0 Иосифе Роте." Интернациональная литература, 1938, $ 6, с.177−182.
Радецкого" Е. Ф. Книпович * и предисловие М. Маркушевича ^ к этому роману). Все советские критики называли Рота писателем-реалистом, но подробно не характеризовали его творческий путь.
После длительного перерыва советские исследователи снова вернулись к произведениям Рота 20-х годов. В 1968 г. была напечатана о рецензия Ю. И. Архипова на публикацию в ФРГ двух книг — романа Рота «Паутина» и компиляции Г. Кестена «Немой пророк», составленной на основе материалов, извлеченных из архива Рота. Архипов разоблачает попытку Кестена использовать австрийского классика в духе «холодной войны», доказывая, что и в конце 20-х годов, когда писался «Немой пророк», Рот сохранял свои «прогрессивно-демократические взгляды». Эту точку зрения поддержала Л. В. Горелик 4 в своей работе ''Йозеф Рот — борец против милитаризма и фашизма" (1974 г.). А через три года она же защитила диссертацию по творчеству Рота 20-х годов в которой проанализировала его публицистику и романы этого периода. Книпович Е. Ф. «Марш Радецкого». — Литературное обозрение, 1939, 20 авг., с.36−39. Маркушевич М. Предисловие. — В кн.: Рот Й. «Марш Радецкого». М., 1939, с.З. о.
Архипов Ю. И. Рот — справа или слева? — Иностранная литература, 1968, № 10, с.267−269.
4 Горелик Л. В. Йозеф Рот — борец против милитаризма и фашизма. Из истории австрийского реализма 20-х гг. XX в. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1974. Горелик Л. В. Творчество Й. Рота 20-х годов. Автореф.дис.. канд.филол.наук. М., 1977.
В это время было продолжено и изучение творчества Рота 30-х годов, В конце 70-х годов Д. В. Затонский * написал предисловие к новому изданию «Марша Радецкого», к которому позже естественно примкнула его глава о творчестве Рота в книге «В о наше время». В этих работах автор верно определяет творческую эволюцию австрийского писателя, основные проблемы его произведений и его стиль, в котором точное сжатое повествование сочетается с использованием злой иронии и элегии, меланхолической чувствительности и юмора.
В имеющихся работах советских литературоведов можно найти верные оценки жанра отдельных романов Рота (главным образом «Марша Радецкого»).
Но в нашем литературоведении пока еше нет специальной научной работы, которая выявила бы противоречивую эволюцию творческого метода писателя на протяжении 30-х годов и показала бы поиски им новых проблем" В настоящей диссертации мы стремимся восполнить этот пробел. Диссертация состоит из трех глав. В первой из них рассматриваются романы, различные по своей жанровой форме, но объединенные обшей творческой задачей раскрыть в разных аспектах живо волновавшую Рота трагедию одинокого человека, лишенного вследствие разных причин устойчивых корней в обществе («Иов», «Ложная мера», «Тарабас», «История 1002 ночи», «Исповедь одного убийцы»). Затонский Д. В. Йозеф Рот и его роман «Марш Радецкого». «В кн.: Рот Й. Марш Радецкого. М., 1978, с.5−25. Затонский Д. В. Йозеф Рот и сгинувшая монархия. — В кн.: Затонский Д.В.В наше время. М., 1979, с.258−283.
Во второй главе анализируется дилогия Рота («Марш Радец-кого» и" Склеп капуцинов"), в которой судьба героев оказывается тесно связанной с судьбой австрийского государства в Ж веке, что придает повествованию эпические черты.
А третья глава посвящена единственному историческому роману Рота «Сто дней», в центре которого впервые оказалась такая крупная фигура, как Наполеон I в последние месяцы существования его империи.
143 ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Анализ произведений Й. Рота 30-х годов показывает, что творческий цуть этого писателя претерпевает сложную эволюцию, в которой 30-е годы выступают как самый зрелый и плодотворный период. Однако без предыдущего творчества не мог бы осуществиться переход к идейным и художественным поискам 30-х годов, тем более, что проблемы, которые волнуют Рота на данном этапе, как и раньше, носят актуальный современный характер и главные уже известны по раннему творчеству: они связаны с событиями I мировой войны, распадом Австро-Венгрии, стабилизацией буржуазного общества и наступлением фашизма.
Основой реалистического метода писателя является исследование на разных уровнях зависимости человека от тех или иных сфер разлагающегося общественного уклада. Западногерманский исследователь Х. Шейбле характеризуя реализм в «Марше Радецкого», видит его суть в «диалектике объективного и субъективного», однако он ограничивается его проявлением в быстрой смене разных способов повествования. Наш анализ показывает, насколько широкими оказываются рамки использования этого принципа во всем творчестве 30-х годов.
Рот подчеркивает моральную ответственность каждого за то, что он делает в жизни, отвечая за свои поступки перед совестью, перед близкими и вообще другими людьми. Но часто сопротивление общественнокгу злу выглядит у лучших героев Рота беспомощным и даже смешным, поэтому в рассказе о них преобладает трагикомический аспект.
Scheible H. Joseph Roth. Mit einem Essay uber Gustave Flaubert, Stuttgart, Berlin, Koln, 1971, S.III.
Настойчивые поиски выхода из трагедии и путь к равновесию в мире Рот находит в выявлении положительных начал в самом человеке, но если в начале 30-х годов в нем еше живет надежда на оптимистический исход, то в дальнейшем писателя не удовлетворяет такое решение. Глубина реализма тесно связана с жанровой спецификой последнего периода, которой свойственна тяга к синтетичности. Менее противоречивыми оказались «Иов» и «Марш Радецкого», в этих произведениях жанровая форма органично сочетается с глубокой социальной трактовкой характеров, исследованием их психологии, правильным и убедительным раскрытием противоречий между индивидом и обществом, В других романах сказались противоречия творческого метода, связанные с ослаблением социального анализа и уклоном в сторону психологического исследования, что, как правило, сужает рамки жанровых форм,.
В целом 30-е годы творчества Рота открыли нам писателя многогранного, находящегося в русле традиций австрийской и европейской культур, использующего достижения романа XX в, в раскрытии внутреннего мира человека, настоящего художника, обогатившего поэтику и жанровое своеобразие романа XX века.
После второй мировой войны интерес к творчеству Рота постепенно все больше возрастает. К десятилетию со дня его смерти Г, Лин-ден опубликовал книгу воспоминаний писателей, которые были лично знакомы с ним, и она добавила новые штрихи к портрету Рота-писателя и человека. Среди этих воспоминаний заслуживает внимания рассказ друга Рота — немецкого писателя-эмигранта Г"Кестена, который высоко ценил Рота как журналиста и романиста, мастерски владеющего всеми оттенками иронии, и тонкого лирика. «Er sah mit neuen Augen und schrieb mit der Kraft des Dichters und dem Hut des Moralisten» .Pзамечает Кестен, считая, что ему был присущ, с одной стороны, «пессимизм скептика», а с другой, -" нежная горечь" меланхолического романтика и мечтателя. Кестен отмечал" скрытость, сдержанность его прозы, в которой мастерство аналитика соединяется с изяществом и фантазией живописца", и с восхищением говорил о Роте как об увлекательном собеседнике, обладающем тайной завоевывать дружбу и доверие многих.
Несколько позднее Леонгард Франк с глубоким уважением вспоминал о Роте в своем автобиографическом романе «Слева, где сердце» (1952 г.) как о прорицателе конца «гангстерской политики фаг* р 2 шистов» •.
В 1956 году в Кельне было опубликовано первое собрание сочиq нений Рота в трех томах. В своей статье о нем осенью того же года Г. Бёлль писал: «Da? sein Werk nun erscheint, ist nicht nur ein Akt der Gerechtigkeit., diese Ausgabe ist ein Geschenk, eine Uberraschung, weil sie das Werk eines Dichters bietet, den man klassisch nennen kann». В творчестве Рота он находил мудрость, юмор и «горький реализм», в сочетании с грацией и меланхолией, свойственной австрийской литературе. Бёлль отметил также «последовательную ненависть к Гитлеру» и своеобразие стиля Рота.
1 Kesten Н. Der Mensch Joseph Roth. — In: Linden H.Joseph. Roth. Leben und Werk. Ein Gedachtnisbuch. Koln, Hagen, 194−9, S. I7. 2.
Frank L. Links wo das Herz ist. Munchen, 1952, S. I83.
5 Roth J. Werke: In 5 Bd. Koln, Berlin, 1956. Boll H. Ein Denkmal fur Joseph Roth. — In: Boll H. Erzahlungen, Horspiele, Aufsatze. Koln, Berlin, 1961, S.36I, <
Интересно, что Бёлль и в этой, и в следующей статье обошел молчав нием религиозную тенденцию в книгах Рота" Его внимание привлекли романы «Иов» и «Марш Радецкого». Но оценил он их в статье 1957 года довольно поверхностно и односторонне, лишь как «лебединую песню восточного еврейства и Австрии» .
С 50-х годов за рубежом начинают появляться литературоведческие труды, исследовавшие различные стороны наследия Рота. Мы уже говорили, что нередко они содержали ложное истолкование творчества австрийского писателя. Поэтому, когда в 1957 году в ГДР был опубликован «Марш Радецкого», Г. Кант в своей рецензии написал: УJoseph Roth darf nicht vergessen werden. Im Gegenteil: wir mussen ihm, dem die Faschisten die Heimstatt in Deutschland nahmen, neues Wohnrecht gehen und das um so mehr, als in Westdeutschland. versucht wird aus den Inkonsequenzen und letzten Hys2 tifikationen des Dichters politisches Kapital zu schlagen" Кант доказывал, что надо отвоевать Рота для того читателя, к которому он обращался, и тем самым дать новое право жить его произвел дениям. Этой мыслью, в сущности, были проникнуты и работы советских литературоведов, писавших о Роте в 60−70-х годах. Илья Эренбург, лично познакомившийся с ним в 1927 году, посвятил ему несколько страниц в своих мемуарах «Люди, годы, жизнь». Он указал на удивительную поэтичность Рота «в реалистическом описании будней». Но 1.
Boll H. Die Trauer, die recht behielt. — In: Deutsche Rundschau. 83 (1957), S.274−278. 2.
Kant H. Spate Begegnung. Zum Wieder^rscheinen von Joseph Rotte Roman «Radetzkymarsch». — In: Neues Deutschland. Beil. Kunst und Literatur. 25/26.5.1957. особой заслугой этого писателя он считал то, что Рот смог с большой силой выразить «душевный климат» последних лет Австро-Венгрии. О «Марше Радецкого» он писал: «. меня пленил его роман „Марш Радецкого“. Тридцать лет спустя я его перечитал и подумал, что это один из лучших романов, написанных между двумя в’ойнами. Это книга о конце Австро-Венгрии, о закате и общества^ людей. Были критики, увидевшие в „Марше Радецкого“ апофеоз лоскутной империи. А какой же это апофеоз — это ее похороны» .
В 60−70-е годы «Марш Радецкого» был опубликован во многих странах, а вслед за ним стали переводить на различные европейские языки и другие романы Рота. В это же время в Западной Германии и Австрии стали появляться телефильмы по произведениям Рота 30-х годов. («Марш Радецкого», «Ложная мера», «Исповедь одного убийцы», «История 1002 ночи», «Начальник станции Фальмерайер», «Легенда о святом пьянице»), а по роману «Склеп капуцинов» был снят фильм. р
В 1970 году в Кельне вышло в свет собрание писем Рота, которое многое объясняет в противоречивом развитии писателя и в литературном движении 20−30-х годов. А через шесть лет было о напечатано 4-х томное собрание его сочинений, включившее впервые фельетоны, эссе, критические и политические статьи писателя, что позволяет более объективно и основательно. подойти к изучению его творчества. Эренбург И. Г. Люди, годы, жизнь. Собр.соч.: В 9 томах.М., 1962, т.8, с.555−556.
2 Roth J." Briefe I9II-I939. Koln, Berlin, 1970.
5 Roth J. Werke: In 4 Bd. Koln, 1975;1976.
Уже в своих некрологах австрийские писатели-эмигранты А.Польгар., Ст. Цвейг, Ф. Т. Чокор и др. указывали на значение творчества Й. Рота для австрийской литературы. «Er hatte alles, -писал Польгар, — was den Schriftsteller legitimiert einer zu sein: Beobachtungsgabe, Phantasie, Humor, das Vermogen der Gestaltung durch das Wort. .Er hatte Leidenschaft, Geist, Mut.. Das Vaterland, in dem sein Harne heute nicht genannt werden darf, wird ihn mit hoher Achtung nennen, wenn dort wieder das Gemeine gemein und das Edle edel wird genannt werden durfen.» И Польгар оказался прав.
В современной австрийской литературе можно найти произведения, в которых явно ощущаются традиции Рота. Это можно, например, сказать о романе Герберта Фрича «Мох на камне» (1956 г.), где возникает фигура бывшего офицера австрийской армии Сахи, который, уединяясь в старом замке, разрушенном во время второй мировой войны, подобно Францу Фердинанду из «Склепа капуцинов» не сохраняет почти никаких связей с современностью, ибо хочет жить только прошлым. Будучи знатоком русской и австрийской литературы, он мечтает написать роман о закате Австро-Венгрии, «точнее и обширнее, чем у Музиля, и печальнее, чем у Рота». Роман Г. Фрича, написанный в сдержанной манере, как и многие романы Рота, имеет двуплановый характер. За конкретной историей стоит вопрос о связи времен, о передаче традицией, а сама жизнь в старом замке, на этом островке прошлого, ассоциируется с погибшей монархией. I.
См.: Joseph Roth. 1894−1939. Eine Ausstellung der Bibliothek. Frankfurt am M., 1979, S.395.
Вместе с тем Г. Фрич полемизирует с Ротом, ибо считает, что реставрация прошлого невозможна, и потому с иронией сравнивает жизнь людей, ушедших в прошлое, с прозябанием мха на развалинах замка. В отличие от Франца Фердинанда герои Фрича (особенно молодой писатель Петрик) пытаются обрести смысл жизни в заботах о других людях, считая себя ответственными за них.
Еще очевиднее связь с Ротом проявилась в повести «Три дороги к озеру» из сборника «Синхронно» (1972 г.) известной австрийской писательницы Ингеборг Бахман. Многие ее герои в повестях 60-х годов, чувствуютсебя чужими в современном мире, где господствуют деляческие буржуазные отношения, распространяющиеся и на духовную сферу, они заняты поисками какого-то иного человечного и устойчивого положения в жизни. Поэтоь^у они ищут связи с прошлым и возвращаются после странствий по миру в родные места.
Но характерно, что, когда героиня повести «Три дороги к озеру» Элизабет возвращается к своему отцу, от находит в нем черты окружного начальника из «Марша Радецкого». Новый запас душевных здоровых сил она получает, когда смотрит в долину Сиполья, и размышляет о ее жителях. А на своем жизненном пути она встречает представителей рода Тротта. Один из них, вероятно, сын Франца Фердинанда из «Склепа капуцинов», которого тот в 20-х годах отправил в Париж. Он, как и его отец, скептик, нигде не чувствующий себя дома, духовно опустошенный человек. Понимая, что является представителем вырождающегося рода, который обречен быть побежденным, он решает умереть в Вене, где есть для него маленький островок прошлого.
Во всех этих близких ей людях, да и в ней самой, есть черты того настоящего «австрийского духа», который составляет суть их противоречивой жизни. В отличие от Рота, на первом плане у Бахман психологический тип женщины, постоянно ищущей настоящего сильного чувства. Но принципы раскрытия душевной жизни с помощью внутренних монологов, воспоминаний и несобственнсйпрямой речи у Рота и Бахман довольно близки: у обоих внешне сдержанное повествование оборачивается ситуациями, полными внутреннего драматизма. Повести Бахман, однако, отличаются более резким пересечением временных пластов, новыми ракурсами, более насыщенным и уплотненным действием.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что творчество Й. Рота 30-х годов создало живую традицию для современных австрийских писателей.
