Исполнение судебных решений, вынесенных иностранными судами, — одна из наиболее сложных проблем международного частного права". С этих слов еще в 1878 г. начинал одну из своих статей авторитетный петербургский правовед Ф.Ф. Мартене3. Эта точка зрения по-прежнему разделяется как российскими4, так и французскими учеными5, репутация которых в области международного частного права пользуется высокой оценкой в научных кругах каждой из стран. При этом, высказанные более 130 лет назад слова русского юриста П. Маркова о том, что «разработка вопроса о приведении в исполнение иностранных судебных решений. представляет интерес в настоящее время. Вопрос этот вовсе не выяснен нашей литературой и почти чужд русскому законодательству"6, все еще могут быть применены тогда, когда речь заходит.
0 российском праве.
Гражданский процесс, как «совокупность процессуальных действий и возникающих в ходе этих действий процессуальных правоотношений, связанных с осуществлением правосудия по гражданским делам"7, неразрывно связан с понятием государственного суверенитета. Разделение мира на суверенные государства,.
1 Предисловие к Issad, Mohand. Le jugement ctranger devant le juge de Г exequatur. De la revision au controle. «L.G.D.J.». Paris. 1970.
2 Предисловие к Rapprochement du droit judiciaire dc l’Union europdenne. Belgique. «Kluwer». «Kditcur Marcel Storme». 1994. P. VII.
3 Martens К De Pexecution des jugements dtrangers en Russie. J.D.1. 1878. P. 139.
4 Для Лазаря Адольфовича Лунца это одна из основных проблем международного гражданского процесса. Лунц Л. А. С. 912.
Следует отметить значение для советской науки международного частного нрава написанного этим ученым трехтомника Курс международного частного права, увидевшего свет с 1973 по 1976.
5 Для Поля Лагарда, «изучение признания и исполнения иностранных судебных решений, механизмов, при помощи которых осуществляется проникновение в один правопорядок решений, вынесенных в другом правопорядке, является одним из обязательных пунктов любого размышления в области международного частого права». Lagarde Р. (Предисловие к Kessedjian С. 1л reconnaissance el Г execution des jugemenls en droit international prive aux Etats-Unis. Paris." Economica «. Coll. Etudes juridiques comparatives. 1987).
6 Марков П. О приведении в исполнение решений судебных мест иностранных государств // Журнал министерства юстиции. Т. XXI. Санкт-Петербург. 1864. С. 25−46, 211−224. Эта написанная в позапрошлом веке сгатья, хогн и воспроизводит в значительной степени сочинение швейцарского ученого Фоликса, тем не менее в кратком виде представляет базовые проблемы исполнения иностранных судебных решений и все еше может быть рекомендована ири изучении этого вопроса. Воспроизводится в работе Муранова А. И. Международный договор и взаимность как основания приведения в исполнение в России иностранных судебных решении. М. «Статут». 2003. Приложение № 11. С. 137.
7 Мусин В. А., Чечина Н. А., Чечот Д. М. (под ред.). Гражданский процесс Москва. «Проспект». 2001. С.З. осуществляющие властные полномочия на своей территории, в том числе и путем принятия действующих в ее пределах законов, лежит в основе всей проблематики международного частного права, а, соответственно, и международного гражданского процесса как его составной части8. Верховенство на своей территории традиционно рассматривается в теории права в качестве одного из признаков государственного суверенитета9. Такое верховенство предполагает, помимо прочего, отправление правосудия и поддержание порядка на территории государства. Утверждение о том, что в пределах собственных границ государство обладает монополией на осуществление 10 ~ принуждения, в том числе и для приведения в исполнение решении, вынесенных от его имени судебными органами, давно воспринимается в качестве аксиомы11.
Такое утверждение не вызывает сомнения, если речь идет о решениях, вынесенных, чаще всего по инициативе государства, в сфере властных отношений между государством и физическими лицами, то есть решений публично-правового характера, например судебных решений по уголовным или административным делам.
Однако в отношении решений частноправового характера, преимущественно решений, вынесенных по инициативе частных лиц и разрешающих гражданско-правовой спор по существу между субъектами частного права, ситуация не так проста. В таких спорах.
8 Применительно к настоящей работе, не пытаясь однозначно ответить на вопрос о природе™ международного гражданского процесса и о том, относится ли он к внутреннему гражданскопроцессуальному праву юга является составной частью международного частного права, отметим лишь, что рассмотрение проблемы иностранных судебных решений в принципе невозможно без обращениям к категориям, разрабатываемым в науке международного частного права, например, публичного порядка или обхода закона.
Французская юридическая наука единогласно исходит из того, что так называемое «право конфликта юрисдикции» (признавая, что такое наименование не вполне точно отражает его суть) является логическим продолжением темы конфликта законов и выступает одним из основных разделов международного частого нрава. Например, Audit. n° 11. Р. 9 и сл.- Loiissouarn et Bourel. n° 12−19.
Позиция же российских правоведов не так однозначна. Указывается, что традиционно преобладающей является точка зрения, согласно которой «международный гражданский процесс), относясь к отрасли правоведения международного частного права, не входит в область объективного права — отрасль международного частного права, будучи частью национального гражданско-процессуального права (ссылки у Ануфриева Л. П. Т. I. С. 84−85, Т. 3. С. 279 и сл.- Ануфриева Л. П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М. «Спарк». 2002. С. 140, 153-i, 57- Дмитриева Г. К. С. 558 (1 изд.). С. 34−36. С. 588 (2 изд.) — Звекои В. П. Международное частное право. Курс лекций. М. «Норма». 1999. С. 430- Лунц Л. А. С. 37, С. 767- Марышева Н. И. Международное частное право. М. «Контракт». 2000. С. 454). Вместе с тем, ряд современных авторов, например, Ануфриева Л. П., настаивает на необходимости включения международного гражданского процесса в состав МЧИ как отрасли права (подробный анализ см. Ануфриева Л. П. Т. 3. С. 278−301) или, как Нсшатаева Т. Н., исходит из того, что он является институтом международного частного права (Нешатасва Т.Н. С. 28−29). Вообще, сложность и достаточно слабое исследование сюжета настоящей работы в отечественной науке нрава объясняется, помимо прочего, еще и его нахождением на пересечении многих отраслей права, таких как: международное публичное и частное право, гражданский процесс, гражданское право, семейное право, административное право, конституционное право и т. д.
9 Например, Теория государства и права. Москва. «Инфра-М-Норма». 1997. С. 117−118.
10 Так, ч.1 ст. 4 Конституции Российской Федерации 1993 г. закрепляет, что «.Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию».
11 Представляется, что категоричность такого утверждения в значительной степени объясняется и тем, что оно исторически начало формулироваться в странах контил стальной Европы в тог период, когда формой правления в большинстве из них являлась абсолютная монархия. В условиях, когда суверенитет являлся производным or Суверена как абсолютного хозяина на своей территории, когорый не можег быть сгеснен ничьей волей, тем более исходящей из-за фаницы, отношение к его проявлениям характеризовалось большей чувствительностью.
Щ В советской доктрине высказывалось мнение, что разрешая исполнить на своей территории решение иного хюударсгва, Совегский Союз как бы офаничинасг свое воздействие на поведение фаждан, проживающих на его территоии, уступает защиту их прав и интересов другому государству. Квсеев I1.H. Исполнение решений иностранных судов на территории Советского Союза // Правоведение. 1969. № 5. С. 95. заинтересованность в признании и приведении в исполнение решения проявляют именно частные лица, а не государство. И степень воздействия на государственные интересы факта приведения в исполнение или нет судебного решения в данном случае не столь сильна.
Нередки случаи, когда стороны по тем или иным причинам имеют интерес в предъявлении решения гражданско-правового характера, вынесенного судом от имени одного государства, на территории другого государства. Такими причинами могут быть и нахождение имущества, на которое можно обратить взыскание, на территории иностранного государства, или, в случае, если решение вынесено по вопросам личного статуса, намерение совершить на его основании за рубежом новые действия, например вступить в новый брак.
Подавляющее большинство правовых систем и регулирующих проблему иностранных решений межгосударственных соглашений говорят о «признании» иностранного решения, когда, исходя из его характера или целей стороны, в пользу которой оно вынесено, не требуется его принудительное приведение в исполнение, и его материальным «исполнением», предполагающим, в том числе, и обращение к механизмам государственного принуждения. Иногда один из этих терминов используется в качестве общего. Одни говорят, что признание является необходимым условием принудительного исполнения12. Другие рассматривают саму проблему иностранных решений преимущественно через призму их приведения в исполнение1. Третьи различают собственно признание и дополнительную процедуру выдачи разрешения на принудительное исполнение — экзекватурирование14.
Представляется, что нет принципиальной разницы в том, какой термин рассматривать в качестве общего. По своей сути оба, но с разных сторон, говорят об одном явлении — признании в своей стране юридически-обязательного характера за решением иностранного суда. «Признание» выражает отношение к актам иностранного государства, «исполнение» подчеркивает возможность ссылки на авторитет государства, в котором такое решение предъявляется. Проводимое же в отечественном законодательстве и доктрине различие между этими понятиями отражает исключительно особенности действующего в их отношении процессуального режима, поскольку, как показывает сравнительное право, в отношении «признания» и «исполнения» иностранного решения может предусматриваться различный режим, предполагающий или нет использование специальной предварительной процедуры получения одобрения со стороны государства15. Однако такие отличия в большей.
12 Например, Ануфриева Л. П. Т.З. С. 379- Дмитриева Г. К. С. 578 (1 изд.). С. 616 (2 изд.) — Лунц Л. А. С. 901, С. 919- Марышева Н. И. Op. cit. С. 476. Например, Муранов А. И. Новый порядок взаимного исполнения актов арбитражных судов России и хозяйственных судов Белоруссии. Соглашение от 17 января 2001 г.: значение и проблемы // МЖМ11. 2002. № 4. С. 180. Вывод 2.1.: «признание решения именно потому является признанием, что отсуствует необходимость в его исполнении" — Муранов А. И. Исполнение иностранных судебных и арбитражных решений. Компетенция российских судов. М. «Юстицинформ». 2002. С. 7 и сл. Эта интересная монография была выпущена тиражом всего в 1000 экземпляров, однако, ее текст, также как и другие работы этого автора доступны в электронном виде на персональном сайге Муранова А. И. mvw.niuranov.ru. Тем не менее, иногда этот автор говорит и о самостоятельности института обязательности постановлений судов иностранных государств по отношению к приведению иностранных решений в исполнение. Исполнение иносгранных судебных и арбитражных решений. Op. ciL С. 104. м Гладышев С. И. Исполнительное производство Англии. М. «Лекс-Книга». 2002. С. 205.
15 Иногда экзекватура, понимаемая как специальное решение национального суда, может требоваться и для «признанш». В качестве примера Лунцем Л. А. приводилась ссылка на итальянское право. С. 902. Вплоть до 80-х французская судебная практика также не давала однозначною огвега на вопрос о необходимое&tradeполучения экзекватуры для внесения изменений в акты гражданского состояния на основании иностранного решения о расторжении брака. См. Mayer. п° 411. Французский Кассационный суд в одном из степени объясняются соображениями практического порядка, чем существованием отличных по своей сути явлений. В значительном числе правовых систем в отношении иностранных решений действует презумпция их правомерности. Зачастую в этих условиях до момента предъявления каких-либо возражений обращение к специальной судебной процедуре для признания решений, не требующих исполнения, например о расторжении брака, бывает нецелесообразно. Возможен и подход, при котором при отсутствии возражений может не требоваться также и обращение в суд для приведения в исполнение.
Интересно, что французская доктрина традиционно исходит из того, что исполнение решения надо понимать не только в материальном смысле, но шире — как любые последствия, которые любая ссылающаяся на решение сторона рассчитывает из него извлечь16.
Представляется, что содержание понятия «экзекватура» не следует, как это нередко делается в отечественной доктрине, сводить исключительно к определению национального суда, снабжающего иностранное решение исполнительной формулой. Ее следует понимать широко, как носящее официальный характер прямое формальное подтверждение со стороны государства в лице суда возможности признания юридической силы за иностранным решением на своей территории17.
В отечественной доктрине признается, что признание решений судов иностранного государства «означает придание этим решениям такой же юридической силы, какую имеют вступившие в законную силу решения судов данного государства: они приобретают свойства неопровержимости, исключительности, а решения о присуждении — также и исполнимостиони обязательны для должностных лиц и органов государственной власти данного государства. Эти решения будут служить подтверждением гражданских и иных прав и обязанностей, что и решения отечественного суда"18.
Практическая реализация субъективных прав, закрепленных судебным решением, является конечной целью всякого судебного процесса. Однако, тот факт, что своих решений определил, что «даже если главной це. пью процедуры получения экзекватуры является позволить принудительное исполнение во Франции иностранного решения, не запрещается использование этой процедуры с целью установления. правомерности иностранного решения, если лицо, обращающееся с требованием о выдаче экзекватуры, в этом заинтересовано» (3 января 1980. Garino. JD1 1980,341- RC DIP 1980,597).
Ст. 1 Соглашения между Россией и Беларусью от 17 января 2001 г. о порядке взаимного исполнения судебных актов арбитражных и хозяйственных судов говорит о «специальной процедуре признания», которая не требуется для исполнения судебных решений.
Формулировки, используемые в 1 лаве 31 ЛПК РФ 2002 г., предполагают получение экзекватуры и для признания иностранных решений. Ст. 414 ГПК 2002 г. допускает вынесение самостоятельного решения об отказе в признании иностранного решения, не подлежащего принудительному исполнению. В этих условиях провести разницу между процессуальными особенностями, действующими в отношении иностранного решения «признанием» и «исполнением», в отличие от общего режима «законной силы» решений российских судов, становится практически невозможным.
6 Issad, Mohand. 1-е jugement dtranger devant le juge de l’exequatur. De la revision au controle. Paris.
L.G.D.J.". 1970. n°13. P. 9. И наоборот, в одной из своих работ Поль Лагард при изучении проблемы иностранных решений проводит анализ в исключительно терминах признания, не упоминая об исполнении.
Lagarde, Paul. Le principe de proximitd dans le droit international privd contcmporain: cours general de droit international рпуё // RCADIH 1986;П. T. 197. P. 9−238. Особенно P. 169−194.
17 В этом же смысле говорится об экзекватуре у Нешатаевой Т. Н.: «под выдачей экзекватуры понимается признание в аютвесгвующеим носганонлении за иностранным судебным решением юридической силы». О признании и исполнении решений по хозяйственным спорам судов государств-участников СНГ на территории РФ // ЖМЧП. 1997. № 2 (16). С. 3. В том же смысле она же, Неша гасна Т.Н. С. 141.
14 Ануфриева Л. П. Т. 3. С. 378- Гладышев С. И. Исполнительное производство Англии. М. «Лекс-Книга».
2002. С. 204−205. В том же смысле Лунц Л. А. С. 900 и м hoi we другие. иностранное решение вынесено от имени иностранного государства, «юридически является как бы частью правопорядка и юрисдикции того государства, в рамках которых оно было вынесено"19, и своим вторжением в национальный правопорядок вторгается и в сферу действия государственного суверенитета, препятствует безоговорочному признанию за ним юридической силы и, соответственно, возможности его признания и исполнения. Принцип суверенного равенства государств, на котором строится все международное публичное право, предполагает невмешательство одного государства во внутренние дела другого. Государство остается «хозяином» на своей территории и самостоятельно определяет могут ли в ее пределах иметь те или иные последствия иностранные решения, вынесенные от имени иностранной власти. Давно общепризнанно, что «фундаментальным принципом каждого государства является, что в пределах своей территории иностранная судебная власть не имеет никакой силы, без позволения или согласия местной власти"20. «Решение суда имеет силу лишь в пределах государства, суд которого вынес это решение. Иностранное судебное решение само по себе не имеет правовой силы: оно получает е? лишь постольку, поскольку процессуальное законодательство данного государства допускает признание или исполнение иностранных судебных решений"21. В принципе, иностранное решение, по определению, не может автоматически производить юридические последствия на территории государства. Допустимость признания и исполнения иностранного судебного решения определяется законодательством конкретной страны. Сначала право соответствующего государства должно определить, может ли за иностранным решением признаваться какой-либо эффект и на каких условиях. Такие положения могут быть прямо определены в нормативном акте, а могут и меняться в зависимости от позиции, занимаемой судебной практикой на тот или иной момент. Решения иностранных судов могут не признаваться в принципе или же признаваться при соблюдении определенных условий, которые могут быть как достаточно жесткими, так и относительно либеральными.
Это показывает, что правовой режим, действующий в отношении иностранных решений является производным от проводимой государством международной политики и степени его чувствительности к проявлениям своего суверенитета. Ведь, с одной стороны, разрешение возможности признания и исполнения иностранных решений в определенной степени является уступкой в этом вопросе. Однако, с другой, вряд ли можно говорить о посягательстве на проявления государственного суверенитета в тех случаях, когда признание и приведение в исполнение решений.
19 Ануфриева JI. IL Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М. «Спарк». 2002. С. 29- в том же смысле, она же, Ануфриева Л. П. Т.З. С. 378.
20 Martens F. De I’execution des jugements Grangers en Russie // JDI 1878. P. 141.
21 Лунц Jl.A. С. 898. Воспроизводится во многих исследованиях, например, Мусин В. А., Чечина Н. А., Чечот Д. М. (под ред.). Гражданский процесс. Op. cit. С. 532.
Интересно отметить, что это и некоторые приведенные выше высказывания практически дословно фигурировали в изданиях, публиковавшихся в Европе еще в начале XIX века. Например, впервые вышедшая в 1834 монофафия Foelix. Traite du droit international privd ou du conflit des lois de dilTercnles nations en matiere de droit prive. 4irac edition, revue et augmentee par Demangcat Ch. Paris. «Marescq Aine, Libraire — editeur «. 1866. Tome 2. n° 318 и см. P. 40 и сл. Этот авторитетный автор исходил из следующих неоспоримых для него предпосылок: источник власти сулей вытекает из государственного суверенитета: из принципа независимости государств вытекает, что судебные решения, вынесенные в одном государстве, не могут иметь силу в другой странеусловия исполнения судебных решений определяются в каждой сфане гражданским правом, действие которого ограничивается ее территориейисполнение судебного решения зависит от суверена места исполнения, осуществляется от сто имени и его чиновникамимеждународным частным правом в качестве принципа установлено, что никакое иностранное судебное решение не может приводится в исполнение без разрешения судей места исполнения. иностранного суда имеет место на основании и в порядке, установленном самой местной властью22.
Несмотря на то, что речь идет о признании последствий за решением, вынесенным по инициативе частного лица по частноправовому спору между субъектами частноправовых отношений, и на то, что ходатайство в целях разрешения вопроса о возможности признания подается тоже частными лицами и, за редкими исключениями, направлено на взыскание в отношении частного лица, по своей сути определение режима признания решений судов иностранных государств лежит в области политики и носит, таким образом, публично-правовой характер. Действительно, принцип суверенного равенства государств, не допускающий функционирования в пределах государственной территории данного суверена никакой иной власти кроме его собственной, является публично-правовым по своей природе. Допущение возможности признания юридических последствий за иностранным решением отражает позицию государственной власти по отношению к властям другого государства и исходящим от таких властей решениям.
Такой «промежуточный», находящий свои основания в сфере чистой политики, а последствия на уровне частноправовых отношений, характер режима иностранных судебных решений и порождает многие практические трудности. Действительно, именно частные лица непосредственно испытывают на себе все негативные последствия проводимой политики в отношении юридической силы, признаваемой за иностранными решениями.
В известной степени отрицание возможности признания иностранного решения имеет под собой не юридическую, а психологическую подоплеку. «Акцент ставится на „иностранное“, прилагательное, которое зачастую слишком легко отделяется от более важного существительного „решение“. Наша реакция объясняется недоверием, которое подпитывает либо наше собственное незнание, оправданное и обоснованное, либо предвзятостью, которая подпитывает сомнение в беспристрастности осуществления правосудия у „других“ и инстинктивно опасается возможного от этого ущерба себе. Однако, иностранному закону предоставляется обычно более благоприятный прием, чем иностранному решению»,. «.подразумеваемый и резонный для одних из нас, неизбежный и обдуманный для других, вывод о том, что юридическая сила иностранных решений основывается на предположении, что они соответствуют формулированию иных правовых принципов, что они отражают юридическую мысль, вдохновляемую догмами, присущими их политической, нравственной и особенно социологической среде. Не является ли по своей сути проблема эффективности или, наоборот, неэффективности иностранных решений в основном проблемой юридической социологии?"23.
Тем не менее, в современном мире, по нашим сведениям, нет ни одной страны которая бы в принципе отрицала возможность признания на своей территории тех или иных юридических последствий за иностранным решением, по крайней мере, некоторых из них. Практически всегда существует группа государств, решения которых признаются, либо в силу исторически сложившихся отношений, либо в силу международных соглашений.
В юридической науке предлагалось несколько объяснений того, почему одно государство признает или исполняет судебные решения, вынесенные именем другого. Так можно назвать «доктрину международной вежливости», согласно которой.
Ф' 22 В том же смысле Марко" II. О приведении «исполнение решений судебных мссг иностранных государств. Op. cil. (С. 14] к работе Мурапоиа Л. И. Международный договор и взаимность. Op. cil.).
23 Lcvasscur, Alain Л. Droit international privd Rapport general // in L’elTcctivitd des decisions de justice. Travaux de rAssociation Henri Capitanl. 'Гоше XXXVI. 1985. ! 361. признание должно иметь место из соображений этикета в межгосударственных отношениях, уважения к проявлениям суверенитета иностранного государства. Согласно «теории обязательства», иностранное решение становится для сторон источником новых прав и обязанностей, требовать исполнения и исполнить решение, ф такое решение следует признавать как любой другой договор. «Доктрина гармонии» между судебным решением и правовой системой государства, где решение вынесено, исходит из уравнивания применения иностранных законов в соотвествии с коллизионной нормой и исполнения решения, которое в отношении конкретного дела выступает в качестве специального закона24. «Доктрина приобретенных прав» исходит из того, что права, приобретенные сторонами за рубежом, продолжают следовать за ними и на территории другого государства. По всей видимости, не так далеко от теории приобретенных прав стояла и советская доктрина, для которой «исполнение иностранных решений на территории Советского Союза — это одна из форм защиты субъективных прав граждан, осуществляемая при наличии соотвествующих международных соглашений"25.
Не разделяющие этих теорий авторы полагали, что «доктрина международной «вежливости» ничего не объясняет и приводит к возникновению несовершенной нормы ф о взаимности как условии признания иностранных судебных решений. Доктрина приобретенных прав принимает без доказательства положение о том, что право уже приобретено, в то время как вопрос именно и заключается в том, приобретено ли право. Доктрина обязательства базируется на положении, по которому судебное решение, вынесенное судом компетентной юрисдикции, создает договорное обязательствоэта доктрина ссылается на фикцию договора и не может оправдать признания, например, приказа о разводе или других судебных решений in rem"26. Вольф полагал, что «признание иностранных судебных решений, так же как и применение иностранного права, основано на справедливости, но едва ли можно в короткой и простой формуле дать ответ на вопрос о том, когда именно справедливость требует такого признания и когда она этого не требует"27. На такой же позиции стоит и Муранов А. И., считающий, что «разрешение приводить в исполнение иностранные решения можно охарактеризовать как одно из специфических средств достижения справедливости в сфере международного гражданского и торгового оборота"28.
Однако, однозначно согласиться с такой позицией нельзя. Само по себе <щ разрешение или отказ в признании иностранного решения не обеспечивает достижения справедливости, понятия достаточно абстрактного, которому в разных государствах может придаваться различное наполнение29. Более того, в ряде стран может признаваться и решения, хотя и не соответствующие полностью действующим в нем понятиям справедливости, но и не достигающие степени, способной подорвать устои.
24 Приводята у Гладышев С. И. Исполнительное производство Англии. М. «Лекс-Книга». 2002. С. 198−200, который цитирует Вольф М. Международное частное право. М. «Государственное издательство иностранной литературы». 1948; и Чешир Дж., Норт П. Международное частное право. М. «Прогресс». 1982.
25 Евсеев II.H. Исполнение решений иностранных судов на территории Советского Союза // Правоведение. 1969. № 5. С. 95.
26 Вольф М. Международное частное право. М. 1948. С. 276. Цитируется по Муранов А. И, Исполнение иноаранных судебных и арбитражных решений. Op. cit. С. 50.
27 Вольф М. Международное частное право. М. 1948. С. 276. Цитируется по Муранов А. И, Исполнение иносгранных судебных и арбитражных решений. Op. cit. С. 50.
28 Муранов А. И. Исполнение иностранных судебных и арбитражных решений. Op. cit. С. 50.
29 В связи с этим интересно отмстить, что ссылка на справедливость также имеет место при обосновании необходимости проверки иностранного решения и ее отсутствие может выступать в качестве основания для отказа и признании. Например, у таких именитых французских авторов как Барчэн, Нибоуе, Пиле. Ссылки приводятся у Issad. Op. cit. n° 59−65. P. 50−56. общества. Более вероятно, что в своем отношении к возможности признания или нет иностранных решений законодатель в большей степени исходит из соображений здравого смысла и желания обеспечения стабильности на своей территории, так как он их понимает или осознает. Действительно, систематическое непризнание юридических последствий за рядом решений, прежде всего в области личного статуса, способно привести к возникновению так называемых «хромающих ситуаций» когда правовой статус лица остается неопределенным. Например, лицо, брак которого за рубежом расторгнут судебным решением, продолжает рассматриваться как находящееся в супружеских отношениях и не может вступить в новый брак. Непризнание же судебного решения, объявляющего лицо банкротом, способно серьезно дестабилизировать отношения с его участием. Также, в отношении решений экономического характера, в современных условиях прогрессивной глобализации и все большей интернационализации экономических отношений, непризнание решений иностранных судов негативно отражается на образе представителей такого государства на международном рынке и, нередко, способно отпугнуть потенциальных контрагентов от вступления с ними в экономические отношения.
С другой стороны, автоматическое признание иностранных решений на национальной территории способно дестабилизировать национальный правопорядок не в меньшей степени, чем полный отказ в признании.
Именно на здравом смысле и стремлении к проведению взвешенной политики, построенной на соблюдении равновесия между негативными и позитивными последствиями как признания, так и непризнания иностранных решений и направленной на обеспечение правопорядка на национальной территории, должен основываться подход к решениям иностранных судов.
Одновременно, проводимая одним государством политика систематического непризнания решений, вынесенных от имени другого государства, может расцениваться последним как проявление неуважения и недоброжелательности и ни в коей мере не способствует упрочению взаимных отношений. Именно поэтому для современных французских авторов возможность признания иностранных решений является сама собой разумеющейся. «При наличии иностранного решения мы оказываемся перед возможностью выбора одного из возможных подходов: принятия или отказа. Первый отдает должное чувствительности государства его происхождения и позволяет избежать реторсий, поскольку не приводит к противоречию с выраженным другим государством пожеланием иного. Второе влечет за собой противоположные последствия в отношениях с государством вынесения, не способствуя при этом признанию по отношению к нам со стороны третьего государства. Таким образом, зо принятие является тем подходом, который предполагается a priori» .
Вместе с тем, отмечается, что «если сегодня идея признания правовых последствий за иностранными судебными решениями признается в качестве условия международного сотрудничества в любых областях, это, тем не менее, должно согласовываться с национальными интересами и теми внутренними нормами права, которые должны носить действующий характер"31. Из чего делается вывод, что именно из поиска равновесия между такими противоположными требованиями и должна исходить законодательная политика в интересующей нас области.
Все это, однако, не означает полною отказа от идеи справедливости в этом вопросе. В настоящий момент, прежде всего в силу экономических причин, практически ни одно государство не обладает абсолютным суверенитетом и не обладает абсолютной свободой в области своей законодательной политики.
30 Mayer P. La distinction entre les regies et les decisions et le droit international privd Dalloz. Paris. 1973. n° 223.
31 Issad. Le jugement Granger devant le juge de l’exequatur. Op. cit. n° 1. P. 1.
Ограничение суверенитета имеет место под воздействием международного сообщества: либо в силу экономической зависимости, либо по причине передачи его части, например, международным организациям.
Все большее значение, признаваемое за правами личности, и усилия международного сообщества, заставляют государства следовать постепенно вырабатынаемым стандартам прав человека. Как будет показано ниже, деятельность Европейского Суда по правам человека, способна оказать влияние и на внутреннюю законодательную политику стран, входящих в Совет Европы, в том числе и области признания и исполнения иностранных решений.
Пожалуй, можно говорить о том, что основными факторами, принимаемыми во внимание при определении политики • в области признаваемой на национальной территории за иностранными решениями юридической силы являются, прежде всего, поддержание стабильности в сфере внутреннего правопорядка и максимального благополучия своих подданных, однако все большую роль начинают играть идея справедливости и необходимости защиты прав индивидуума, в том числе и путем обеспечения ему постоянного юридического статуса, вне зависимости от его национальной принадлежности или постоянного места жительства.
Таким образом, подход законодателя в вопросе признания обязательного характера за иностранными судебными решениями определяется, в первую очередь, приоритетами и ценностями, стоящими перед тем сообществом, интересы которого он представляет. Впрочем, такое утверждение верно применительно к любой области права. «. Любое право связано с обществом. А каждое организованное в государство общество имеет, в силу собственной структуры, свои, присущие только ему потребности. Таким образом, неизбежно, что последствия таких особенностей отражаются на правилах коллизии законов"32.
Французское право, позиция которого отечественной доктриной освещена крайне слабо 3, в течение уже более сорока лет однозначно высказьгоается в пользу возможности признания юридически значимых последствий за иностранными решениями при условии их соответствия определенным условиям. Российский же законодатель продолжает придерживаться подхода, который был закреплен в праве СССР и объяснялся существовавшими в то время условиями и внешней политикой Советского государства. Ситуация не изменилась и с принятием в 2002 г. новых процессуальных кодексов, которые по-прежнему продолжают воспроизводить позицию советского законодателя, строившего режим признания и исполнения иностранных судебных решений исключительно на базе международных договоров.
В определенной степени, причины такого отношения носят глубинный психологический характер. Подход к возможности признания иностранных судебных решений, рассматриваемый в течение длительного времени в советской науке права через призму внешнеполитических отношений и противостояния двух общественно-политических систем, стал восприниматься как само собой разумеющееся положение вещей. Освободиться от подобного видения достаточно сложно. Связанные концепциями и представлениями, действовавшими в момент их профессионального.
32 BatifTol Н. Principcs dc droit international privd // RCADI. 1959;11. T. 97. P. 440. Значительное число современных французских учсных-правовслов, специализирующихся в области международного частного права, являются учениками Энри Батифоля или признают его авторитет. В со поста плети с российской доктриной, по своему значению еггу фигуру можно сравнить пожалуй лить с Адольфом Лазаревичем Лун нем. В данном случае Батифоль в свою очередь цитирует Нибоуе, другого видного представителя французской науки международного частного права, огмечавшего влияние демографических условий на решения, закрепляемые международным частным правом.
3 Практически единственным в советской и российской доктрине представлением французского права в области признания иностранных решений остаются три страницы Курса МЧП Лунца. Лунц Л. А. С. 902−905. формирования «.судья, как и доктрина, начинают принимать классификацию, которая должна описывать реальность, за саму реальность, в результате чего из вида упускается то, что система, внугри которой осуществляется операция, не имеет «краев""34.
На сегодняшний день, как мы постараемся показать ниже, те причины, которые обуславливали позицию советского законодателя больше не существуют. Более того, подход, из которого исходит российское право, препятствует успешной интеграции России в мировое сообщество, как в экономическом плане, так и в плане ценностей, разделяемых странами, традиционно рассматриваемыми в качестве развитых. Если до недавнего времени такая ситуация оставалась терпимой в силу относительной изолированности российского правопорядка, то сегодня увеличение объема контактов между российскими и иностранными частными лицами, будь это в личных интересах или при осуществлении хозяйственной деятельности, автоматически приводит к увеличению ситуаций, в которых иностранное решение может быть предъявлено в России. Представляется необходимым отказ от построения режима признания и исполнения иностранных решений на территории Российской Федерации на требовании обязательного наличия международного договора с соответствующим иностранным государством, поскольку это противоречит, в первую очередь, интересам самой России.
В этих условиях особенное значение приобретает изучение опыта иностранных государств35. Прежде всего, для избежания ненужного повторения допущенных ими ошибок. А также в связи с тем, что многие теоретические аспекты признания иностранных судебных решений достаточно подробно проанализированы в западноевропейской юридической доктрине. Более того, многие юридические конструкции относительно новы, получили закрепление в зарубежном праве относительно недавно, а некоторые еще находятся в стадии апробации со стороны законодателя или судебной практики. В условиях, когда вопросы признания и исполнения иностранных решений все еще не получили должного освещения в российской юридической теории36, опыт французского права представляется заслуживающим внимания37.
34 Izorche M.-I,. Propositions mdthodologiques pour la comparaison // Revue inlernalionalc du droit compard. 2001. № 2. n° 68.11. 315.
35 Необходимость регулярного анализа источников международного и европейского права подчеркивается в н. 18 постановления Пленума ВС от 10 октября 2003 № 5.
Российская паука также признает, что без знания иностранного международного частного нрава невозможно успешное развитие ни национальной докгрипы, ни законодательства. См. Муранов А. И. Некоторые замечания по поводу освещения источников международного частного права в современной отечественной науке//журнал «Международное право». 2001. № 4(13). С. 397.
36 Отмечается, что в России исследования вопросов международного гражданского процесса носили комментаторский характер. Нетатаева Т. Н. С. 11. Это относится и к вопросу признания и исполпспия иностранных решений. Большинство учебников или монографий в области гражданского процесса и международного частного права ограничиваются отведением ему не более десятка страниц. Его рассмотрение ограничивается описательным изложением положений международных договоров, внугренних нормативных акгов, редких афывочных примеров из нрава других стран. Анализ причин и мотивов закрепления того или иного подхода отсутствует.
В то же самое время во Франции данный сюжет представлен детально, подтверждением чему может служить целый ряд периодических изданий, но вопросам международного частного права и международною irponccca и постоянно появляющиеся новые монографии и диссертации, затрагивающие отдельные аспекты этой проблемы. Например, El Husseini Begdaciie, Roula. Le droit international privd fran^ais el la repudiation islamiquc. Paris. «L.G.D.J. «. 2002; Kinsch, Patrick. Le fait du prince dtranger. Paris. «L.G.D.J.». 1994; Marmisse, Anne. La libre circulation des ddcisions de justice en Europe. Marseille. «Presses Umversitaires de Limoges». 2000; Nuyts, Arnaud. L’exception du Forum non conveniens. Etude de droit.
При этом нельзя не отметить и самостоятельной ценности науки сравнительного права. Сравнительный юридический анализ, позволяя понять особенности восприятия права в другом государстве, способствует тем самым и лучшему пониманию своего собственного права. Известный современный компаративист Рудольфо Сакко отмечает, что целью сравнительного права является «знание различий, существующих между юридическими моделями, способствование их пониманию», и далее: «сравнение воспроизводит знание моделей. Сравнивать же возможно лишь известные модели. Однако сравнительные науки (социальные и естественные) настаивают и показывают своему собрату — юридической науке, — что знание моделей развивается через сравнение. Лишь сравнение способно выявить отдельные аспекты изучаемых моделей"38.
При этом, следует избегать столь соблазнительного впадения в упрощение, когда сравнение сводится лишь к поиску недостатков или преимуществ. Факторы, влияющие на формирование правовых норм и их восприятие в той или иной стране, настолько разнообразны, что даже сформулированные одинаково положения закона, могут получать взаимоисключающую интерпретацию. Выявление таких факторов и является одной из задач, стоящих перед компаративистом. «. Компаративист является разновидностью переводчика. Если быть более точным, — то профессионального переводчика. Но, в отличие от того, что о нем представляют еще достаточно часто, его искусство применяется не только к языку, на котором выражено соответствующее право, которое нужно еще перевести: оно прежде всего применяется к самому праву, которое необходимо показать. Поскольку за пределами языка, на котором оно выражено, право само по себе является языком, но со своими особенностями» .
Сравнение права различных стран не простая задача. Она предполагает не только перевод юридических норм с одного языка на другой, но и выявление и анализ их источников. Требуют анализа и их применение на практике и интерпретация, даваемая им юридической наукой. Норма права формируется в своей собственной среде, другой реальности и имеет свое собственное объяснение. «Если правило необходимо поместить в определенную правовую систему, то его также необходимо поместить в ту общественную среду, в которой оно предназначено применяться. Так как оно может оказывать воздействие на социальную группу лишь в том случае, если оно обращается к жизни группы, если оно учитывает ее особенности, ее историю, ее культуру, также как и ее потребности и ее проблемы"40. Таким образом, проводя сравнительный анализ недостаточно ограничиваться представлением и описанием текстов и практикой их применения судьями, необходимо также пытаться дать объяснения тому, почему именно такое правило было сформулировано в этой правовой системе. international prive compard. Bruxelles. «Hruylant». 2003; Pataut, Eticnne. lYincipe de souverainetd et conflits de juridictions: itude de droit international privd Paris. «L.G.D.J. «. 1999.
В 1964 П. Марков приводил закрепляемый французским правом режим признания обязательности иностранных решений в качестве примера более разумного, чем в других государствах. Марков П. О приведении н исполнение решений судебных мссг иностранных i-осударсгв. Op. cit. (Воспроизводится н работе Муранова А. И. Международный договор и взаимность как основания приведения в исполнение в России иностранных судебных решений. М. «Статуп>. 2003. Приложение № 11. С. 147). И сегодня в докрине отмечается, что нередко при разработке проектов новых законов в качестве образца беру гея модели именно Франции и Германии. Яковлев В. Ф. По коммерческим делам // 0|"чесгвенные записки. 2003. № 2 (11).
38 Sacco R. La comparaison juridique au service de la connaissance du droit. Paris." Economica «. 1991. P. 9.
39 Picard E. L’dtat du droit сотрагё en France en 1999 // Revue internationalc du droit compare. 1999. n° 4. P. 894.
40 Anccl, Bcrtrand. Auctoritatc rationis. Lc droit savant du contrat international // in Les elds pour le sidclc. Paris. «Dalloz «. 2000. P. 264. sp. n°305.
Несмотря на то, что право разных стран может использовать одинаковые формулировки, их понимание может существенно различаться41. Необходимо также избегать поверхностных аналогий. «Два листа тополя всегда отличаются, каким бы слабым не было такое отличие. Также обстоит дело и с правовыми нормами, двумя юридическими феноменами, их различия объясняются различным положением во времени и «пространстве. Уважительное отношение к реальности, восстановление которой является его задачей, требует от компаративиста уделять внимание различиям, которые необходимо описывать, выделять и объяснять, противостоя при этом соблазну, зачастую сильному, обосновывать сходства, которые с неизбежностью носят искусственный характер. Это вытекает из целостного характера задач компаративиста, из этики компаративиста"42. На этом, говоря о научном сравнении вообще, настаивал и Макс Вебер: «сравнительный проект не должен приводить к поиску «аналогий» и «параллелей». Задача должна быть прямо противоположной: идентифицировать и определить особенности каждого состояния вещей, те характеристики, которые заставили его придти к выводу, отличному от нашего. Сделав это, можно затем искать причины, приведшие к таким различиям"4 .
Известный французский юрист Батифоль говорил, что сравнение различных систем международного частного права представляет такой же интерес, как и сравнение систем внутреннего права: объяснение различий в существующих подходах, выявление перспектив сближения, если не унификации44. Здесь можно различить отголоски духа эпохи Просвещения, стремящегося разработать лучшее право на основе сравнительного права.
При этом тема постепенного сближения частного права различных государств приобретает все большую актуальность. Действительно, несмотря на существенные различия в праве разных стран, в последнее время можно наблюдать все возрастающее влияние и взаимопроникновение, оказываемые друг на друга системой Общего права и континентальным правом. Все большее применение получает техника разрабатываемых международными неправительственными организациями типовых законов45. Или сближения на региональном уровне в рамках различного рода межгосударственных союзов, которым национальные законодатели передают часть своих полномочий. Наиболее близким и интересным для России примером является деятельность Европейского Сообщества46. Также нельзя не отметить усилия различных.
41 См. Izorche M.-L. Propositions mdthodologiques pour la comparaison // Revue Internationale du droit compard 2001. № 2. P. 289, которая подчеркивает воздействие на результаты сравнения того, что юрист, зачастую сам пе осознавая этого, анализируя иностранное право, практически неизбежно воспринимает его через призму своих собственных представлений, сформированных его образованием и родной ему языковой средой. «Идеальной для проводящего сравнение наблюдателя. является внепгняя тю отношению к рассматриваемым объектам позиция» (п° 56. Р. 311). «. Независимо от своей воли, компаративист. не может освободиться от рассматриваемой системы, поскольку пе осознает своей связаппости сю» (п° 3. Р. 314). «В этих условиях становится понятно, что паше прочтение права обусловливается тем, что мы привыкли „видеть“. Вне всякого сомнения, в силу этого обстоятельства компаративисту бывает время от времени полезно сменить очки .» (п° 78. Р. 321).
Legrand, Pierre. Surl’analyse diflcrentielle des jurisculturcs // Revue Internationale du droit сотрагё. 1999. n°4. n° 43. P. 1052 и сл.
43 Weber, Max. 'Ihe agrarian Sociology of Ancient Civilizations. Цитируется no Legrand, Pierre. Sur Г analyse diflerentielle des juriscullures // Revue internationale du droit сотрагё. 1999. ne4, P. 1052 и особенно n° 49.
44 BatilToI, Henri. Principcs de droit international privd // RCADIH 1959;11. T. 97. P. 441.
45 На1тримср, успех подготовленных Комиссией ООН по нраву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) тииовых законов, прежде всею типового закона 1985 г. о международном коммерческом арбитраже, положения которого были практически без изменений воспроизведены в кране почти сорока cipair, н том числе и России. Информация о ратификации доступна па сайте ЮНСИТРАЛ www.uncitral.org.
46 Возможность закрепления ряда правил в регламентах, принимаемых Советом ЕС и носящих обязательный характер для участвующих в нем стран, позволяет унифицировать не только материальные, групп и комиссий по разработке единых п ран ил в области обязательств и гражданского процесса47. При этом отмечается, что униформизация правовых норм началась раньше всего и получила самое широкое распространение именно в области признания и исполнения иностранных судебных и арбитражных решений48.
Все вышесказанное не означает призыва к буквальному воспроизведению юридических конструкций, закрепленных в праве других стран49. Если исходить из того, что основным источником подхода к проблеме иностранных судебных решений должен являться здравый смысл и обеспечение стабильности своего правопорядка, то российскому законодателю следует, в первую очередь, принимать во внимание приоритеты, стоящие перед российским государством на сегодняшний день. При этом законодательные реформы для их успешной реализации и принятия должны учитывать многие факторы: существующие в стране юридические традиции, экономические р’ёалии, особенности менталитета и т. п. Тем не менее, нельзя игнорировать и мнение международного сообщества. Поскольку при подготовке настоящей работы основой для размышления послужило французское международное частное право, то позволим себе еще раз сослаться на профессора Батиффоля: «Существующие в мире современные государства, так же как это всегда было и с государствами прошлого, являются слишком различными структурами для того, чтобы были возможны общие правила, действительные для них всех. В этих условиях будет законным, что любое государство, вырабатывая собственную систему международного частного права, учитывает общие интересы того сообщества, процветание которого является его основной задачейоно не игнорирует тот факт, что соответствующие отношения международного характера представляют интерес для более широкого сообщества, международного, но не может не учитывать место, которое занимает в этом более широком сообществе то сообщество, от имени которого оно принимает законы, место, зависящее от его собственной структуры и с неизбежностью оказывающее влияние на подлежащие регулированию частные отношения"30. по и коллизионные нрапила. П дополнение к связывающей страны ПС Римской конвенции от 19 июня 1980, относящейся к праву, применимому к договорным обязательствам. Европейская Комиссия представила 3 мая 2002 предварительный проект Регламента Совета ПС, относящегося к праву, применимому к ппедоговорпым обязательствам. См. Nourissat, Cyril et Treppoz, Edouar. Quelques observations sur l’avant-projet de proposition de rcglcmcnt du Conscil sur la loi applicable aux obligations non contractuellcs «Rome II «// JDI. 2003. P. 7. В последние сорок лег наблюдается значительное сближение права европейских стран-участниц Европейского сообщества, не только регулирующего экономические вопросы, по и в области личного сг. пусл и семейной сфере.
47 'Гак, 11 июля Европейская Комиссия опубликовала коммюнике, рассматривающее различные варианты «европеизации» договорного права, а 15 ноября 2001 Европейский Парламент принял резолюцию, предписывающую разработку и принятие с 2010 г. единого, общего для стран ЕС свода правил в этой области. См., например, Sonnenberger, Hans Jurgen. L’harmonisation ou l’uniformisation еигорёспле du droit des contrats sont-elles ndcessaires? Quels problemes suscitent elles? Inflexions sur la Communication de la Commission de la CIS du 11 juillct 2001 el de la resolution du Parlement europeen du 15 novembre 2001 // RC DIP 2002. P. 405. См. также Rufiini Gandolli, Maria Leli/.ia. Problemcs d’unification du droit en Europe et le Code curopdcn des contrats// RIDC. 2002. n°4. P. 1075.
48 Kessedjian, Catherine. La moddlisation procedural // in La mondialisation du droit (sous la direction de Eric Loquin et Catherine Kessedjian). Travaux du Centre de recherches sur le droit des marches et des investissements internationaux. Vol. 19. Paris. «Litec». 2000. P. 253.
49 Вместе с тем, иностранные комментаторы отмечают постепенное нивелирование различий между процессуальным нравом стран СНГ и страп Западной Европы, относящихся к континентальной системе права. Трунк Л. Реформа фаждапского процессуального и хозяйственного 1фоиессуалы"ого нрава н государствах — участниках СНГ: точка зрения 1ермапского наблюдатели // in СНГ: реформа 1раждапского процессуального права. М «Городец». С. 20 и С. 24.
BalifTol, Henri. Principes de droit international рпуё // RCADIH. 1959;11. T. 97. P. 440−441.
Объем настоящей работы не позволяет детально рассмотреть все проблемы, которые могут возникать п спязи с признанием и исполнением решения, вынесенного судом иностранного государства. Три самостоятельных стадии можно выделить с момента предъявления иска перед иностранным судьей и до момента получения реального удовлетворения своих требований в другом государстве: вынесение решения, его экзекватура и исполнительное производство. Обычно, после вынесения решения о признании юридической силы за иностранным решением его принудительное приведение в исполнение не представляет особенностей по отношению к внутренним решениям и осуществляется по общим правилам судопроизводства, закрепленным правом конкретной страны31. Поэтому сюжет данной работы сознательно ограничивается общим отношением к возможности признания и исполнения иностранных судебных решений32. Правила определения родовой и территориальной компетенции национальных судов на стадии вынесения решения, потенциально возможного к предъявлению за рубежом, другой значительный блок науки международного гражданского процесса, рассматриваются лишь в той степени, в какой они связаны с вопросом юридической силы иностранных судебных решений, также как и проблемы определения суда, обладающего компетенцией на разрешение признания и исполнения 3. Остаются вне рамок нашего исследования и вопросы признания и исполнения решений международного арбитража, поскольку их режим представляет известные отличия от юридического режима иностранных судебных решений и, заслуживая самостоятельного изучения, относительно хорошо освещен в российской науке права. Мы также не останавливаемся специально на проблемах исполнения поручений иностранных судов и, соответственно, обращения российских судов с поручениями к иностранным судам.
Таким образом, предметом настоящего исследования является рассмотрение состояния французского и российского права в вопросе признания решений судов иностранных государств, а его задачей — попытка обоснования необходимости отказа российского законодателя увязывать режим признания и исполнения с взаимным признанием и исполнением решений российских судов в соответствующем иностранном государстве, идет ли речь о наличии международного договора или о проявлении иностранным правопорядком взаимности по отношению к признанию и исполнению решений российских судов.
51 Тем не менее, отмечается, что ряд теоретических и практических трудностей может иметь место между стадиями получения экзекватуры и принудительного обеспечения исполнения решения (проблемы возможности разрешения на стадии экзекватуры относящихся к существу спора вопросов, не разрешенных иностранным судьейчастичного исполнениянедостаточно определенного характера некоторых положений инострашшго решениявозможности принятия мер обеспечительного или охранительного характераотмена или внесение изменений в иностранное решения в стране его вынесения после произнесения экзекшпурыприменения закрепленных решением существующих в иностранном праве мер, понуждающих к его скорейшему исполнениюначисления процентов па присужденную суммуобесценивание валюты исполнения решения и другие). См. Foussard D. Entrc exequatur et execution forede (De quclqucs difficult^ thcoriqucs et pratiques relatives & l’execution des jugements etrangers) // TCFDIP. 19 961 997. P. 175.
52 lie рассматриваются и заслуживающие специальных исследований отдельные 1троблемы признания и исполнения, такие как (хгмена иностранного решепк." в стране его вынесения, предъявление к исполнению нескольких не согласующихся между собой решений, рассмотрение в отечественном или иностранном суде дела, способного закончится вынесением решения, вступающего н противоречие с предъявляемым к признанию иностранным решением, обоснование отдельных критериев контроля при экзекватуре иностранного решения, возможность изменения иностранного решения национальным судом, его дополнение, ограничение, частичное исполнение и т. п.
53 Эта тема, по состоянию, существовавшему до принятия новых российских ГПК и АПК 2002, подробно рассма1ривается в работе Муранова А. И. Исполнение судебных и арбитражных решений: компетенция российских судов. М. «Юсгицинформ». 2002.
При магшсамии работы использовалось различные методы научного исследования в их комплексе: формально-юридический, юридико-исторический, системно-правовой и сравнительно-правовой, методы грамматического и логического исследования. Теоретической основой для работы служили, с одной стороны, исследования таких современных французских правоведов, специализирующихся в области международного частного права и гражданского процесса, как Б. Ансель, П. Бурель, Э. Гадемет-Таллон, М. Иссад, П. Лагард, Г. Батиффоль, И. Лекетт, И. Луссуарн, П. Майер, О. Мюир-Ватт, Б. Оди, Д. Улле и многих других, с другой, работы российских ученых-юристов, пользующихся авторитетом в области международного частного права и международного гражданского процесса, как XIX в., так и нашего времени, Л. П. Ануфриевой, Г. К. Дмитриевой, В. П. Звекова, JI.A. Лунца, Ф. Ф. Мартенса, Н. И. Марышевой, А. И. Муранова, В. А. Мусина, Т. Н. Нешатаевой, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота, И. Б. Энгельмана и др.
Новизна диссертационного исследования определяется тем, что оно является первым в отечественной науке права обстоятельным исследованием французского права, определяющего юридическую силу иностранных решений, и одним из первых исследований, подробно рассматривающих правовые основания, на которых может строиться режим признания и исполнения решений судов иностранных государств.
Проведенное автором исследование позволило сформулировать следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:
1. Правовой режим, действующий в отношении иностранных решений, является производным от проводимой государством международной политики и степени его чувствительности к проявлениям своего суверенитета. Подход к признанию обязательного характера за иностранными судебными решениями на национальной территории определяется, в первую очередь, приоритетами и ценностями, стоящими в конкретный момент перед тем сообществом, интересы которого представляет законодатель или судья.
2. В силу международного положения Российского государства после 1917 г. подход в области признания и исполнения иностранных судебных решений определялся преимущественно стоящими перед Советским государством внешнеполитическими задачами, что привело к его рассмотрению исключительно с точки зрения проявлений государственного суверенитета.
3. Построение режима признания и исполнения иностранных судебных решений исключительно на базе международных договоров не соответствует актуальным интересам и задачам российского правопорядка, что предполагает необходимость нормативного закрепления общего базового режима признания и исполнения иностранных судебных решений вне зависимости от государства их вынесения. Существование общего режима не исключает его упрощения в отношениях с о тдельными государствами нулем заключения международных соглашений.
4. Нормальной функцией межгосударственных соглашений в области признания и исполнения решений судов иностранных государств является упрощение закрепленного во внутреннем праве базового режима. На региональном уровне заключение соглашений в этой области может становиться эффективным средством, способствующим межгосударственной интеграции. Однако, само по себе наличие международного соглашения не обеспечивает разрешения всех возможных проблем, возникающих при признании и исполнении судебный решений, вынесенных в том государстве, с которым такое соглашение заключено.
5. Предлагаемая отечественной наукой права и планировавшаяся законодателем либерализация российского права в области признания и исполнения иностранных судебных решений путем закрепления принципа взаимности, может иметь место только в качестве временной меры, и только на непродолжительный переходный период. Носящий неопределенный характер принцип взаимности создает сложности при его интерпретации и может, в случае его буквального понимания, точно также как и международный договор, вступать в противоречие с интересами национального правопорядка и с принять 1ми государством международными обязательствами.
6. При оценке возможности признания и исполнения решения иностранного суда следует исходить, в первую очередь, не из позиции, занимаемой иностранным сувереном по отношению к отечественным судебным решениям, а из анализа непосредственно самого судебного решения, предъявляемого к признанию и исполнению. Основными ориентирами при решении вопроса о возможности признания и исполнения на национальной территории решения иностранного суда могут служить определение того, обладал ли иностранный суд компетенцией на вынесение решения, и возможна ли гармоничная интеграция вынесенного им решения в национальный правопорядок, прежде всего с точки зрения соответствия национальному публичному порядку.
Практическое значение исследовании состоит в том, что по его результатам разработаны предложения по изменению действующего российского законодательства в области признания и исполнения иностранных судебных решений, в частности сформулированы положения, которые могут быть включены в закон, устанавливающий общий режим признания и исполнения иностранных судебных решений.
Структура диссертационного исследования обусловлена его целью. Диссертационная работа состоит из введения, двух частей, заключения, библиографического списка. Первая часть посвящена описанию эволюции права двух стран и его состоянию на сегодняшний день в том виде как оно закреплено нормативными актами и толкуется судебной практикой. Вторая часть, анализируя более детально, в основном по материалам французской доктрины права, отдельные основания, на которых может строиться признание и исполнение иностранных судебных решений, логичным образом завершается предложением возможной редакции соответствующих положений российского законодательства.
Заключение
.
В настоящей работе мы пытались показать, что в условиях количественного увеличения контактов между субъектами частного права различных государств, любое их взаимодействие создает потенциальную возможность возникновения гражданско-правового спора. При этом полномочия по рассмотрению такого спора могут признаваться за собой судами различных государства. Наличие юрисдикционной компетенции па рассмотрение спорного гражданско-правового отношения может определяться пс только существованием связи между правоотношением и определенным правопорядком. Нередко, именно отсутствие связи страны суда со спорным правоотношением побуждает стороны, исходящие из широко признаваемого принципа автономии воли, передавать свой спор на его рассмотрение. В подобных условиях претензия па наличие у государства абсолютной монополии на осуществление правосудия в отношении всех споров, последствия которых могут проявляться на его территории, не имеет под собой серьезных оснований.
В правовой литературе подчеркивается, что, «признав однажды за своими подданными свободу пересечения границ, государства должны признавать, что каждый из них, в своих перемещениях за границей может осуществлять экономическую и иную деятельность, которые были ему запрещены (по крайней мере на тех же условиях) у себя, и они в некоторой степени обязаны принимать последствия этого"859. Носящее практический характер стремление избежать наличия' параллельных судебных разбирательств и уважение к результату, полученному перед иностранным судьей, так же как уважение правомерных ожиданий сторон, и, в конечном итоге, нормальное функционирование международных отношений, требует более уважительно отношения к иностранным судебным решениям860.
Стирание различий между гражданским законодательством различных стран является одним из последствий глобализации экономических отношений. Высказываемое в российской науке права требование установления в национальном праве, после провозглашения приверженности основным началам (принципам) международного частного права, правил, соответствующих идеям и нормам международного общения и его регулирования, действует и в отношении правового режима иностранных судебных решений861. За необходимость приближении российского законодательства к европейскому экономическому праву, сближение судебных систем, высказываются и российские судьи862. Подобное сближение также невозможно без либерализации режима признания иностранных судебных решений.
Сохранение организации признания и исполнения решений иностранных судов исключительно на условиях заключенных с государствами их вынесения международных договоров, не только противоречит политическим и экономическим интересам России, но может прямо приводить к нарушению взятых ею на себя между! Iарод11ых обязательств.
Надежная защита отечественного правопорядка от возможных негативных последствий признания и исполнения решений иностранных судов в случае закрепления единого режима признания вне зависимости от того, в какой стране они были вынссспы, может обеспечиваться контролем того, что в силу тех или иных.
859 Radicati Di Brozolo, Luca G. Mondialisation, j’iridiction, arbitrage: vers des regies d’application semi-necessaire? Op. cit. n° 38. P. 36.
860 Radicati Di Brozolo, Op. cit. n° 38. P. 36.
861 Ануфриева Jl.П. Соотношение между. Op. cit. С. 91. ьг Яковлев, В. Ф. Доклад на совещании председателей арбитражных судов 19 февраля 2003. Текст доклада размешен на www.garweb.ru/project/vas/ncws/smi/03/04/20 030 407/6311500.htm. условий отсутствует принципиальная заинтересованность отечественного правопорядка в том, чтобы спор рассматривался в российском суде, а также общая проверка того, что проникновение иностранного решения в российский правопорядок не наносит ущерба его основам. Поскольку в данном случае речь идет о применении не иностранного, но собственного права, и правоприменительный процесс построен на постулате, что судья знает свое право и его применяет, то российские судьи, по определению, должны быть способны оценить соответствие или нет иностранного решения этим условиям.
В заключение, еще раз кратко перечислим основные доводы, выступающие за либерализацию режима признания решений, вынесенных по гражданско-правовому спору иностранными судами, в том числе и в отсутствии международного договора или взаимности со стороны иностранного государства:
— ограниченное количество заключенных Российской Федерацией договоров, регулирующих взаимное признание и исполнение судебных решений, не покрывающее все возможные к предъявлению на ее территории иностранные решения, а также неповоротливость механизма их заключения;
— уважение к суверенитету другого государства и к его судебной системе;
— отказ от государственного суверенитета в случае признания за судом иностранного государства полномочий на разрешение спора и признания вынесенного им решения носит преимущественно внешний характер, осуществление и демонстрация суверенитета может иметь место при принятия национальным судом решения о возможности признания и исполнения иностранного решения;
— необходимость поддержания авторитета российской правовой системы в целом;
— необходимость более успешной интеграции России в мировую экономику;
— слабость обоснования в определенных ситуациях претензий национального правопорядка на то, что для исполнения решения по гражданско-правовому спору, такой спор должен в обязательном порядке быть разрешен национальным судом;
— риск возможного противоречия с политикой защиты основных прав, признаваемых за любым лицом вне зависимости от его национальной принадлежности;
— «слепой» характер требований наличия договора или взаимности в области признания и исполнения иностранных судебных решений, который способен, при определенных условиях, приводить к ущемлению интересов собственных сторон в пользу иностранной стороны;
— в ряде случаев, если в основе вынесения иностранным судом решения против российского лица лежит его недобросовестное поведение, вряд ли будет логичным претендовать на ее защитунеобходимость устранения диспропорциональности между правовым регулированием признания и исполнения иностранных судебных решений и решений международного арбитражасуществование механизмов, позволяющих обеспечить национальному правопорядку достаточный уровень защищенности от возможных негативных последствий признания и исполнения иностранных судебных решений, таких как проверка наличия у иностранного суда достаточных оснований для рассмотрения спора и непротиворечие такого решения российскому публичному порядку.
