Термин «свободный мотив» был предложен Б. В. Томашевским в 1925 г. в его книге «Теория литературы. Поэтика». Понимая под мотивом «тему неразложимой части произведения"1, ученый указал на то, что в «фабульных» произведениях (где мелкие тематические элементы выстраиваются в причинно-временную цепочку) есть разнородные мотивы. Одни из них входят в «фабулу», другие суть «отступления» от нее. Простейшим приемом, обнаруживающим разнородность, разнокачественность мотивов в «фабульном» произведении, ученый считал пересказ. «При простом пересказе фабулы произведения мы сразу обнаруживаем, что можно опустить, не разрушая связности повествования, и чего опускать нельзя, не нарушив причинной связи между событиями. Мотивы неисключаемые называются связаннымимотивы, которые можно устранять, не нарушая цельности причинно-временного характера хода событий, являются свободными"2.
Очевидна прямая связь между разграничением теоретиками формальной школы (Б.В. Томашевский, В. Б. Шкловский и др.) фабулы и сюжета («художественной конструкции"3), с одной стороны, и указанной типологией мотивов, с другой. Внимание к «сюжету», к подробностям, к тому, как именно введены в повествование, изображены события, влекло за собой и особый интерес к «лишним», ненужным для развития действия тематическим элементам.
К свободным мотивам Томашевский отнес по преимуществу мотивы «статические», т. е. «не меняющие ситуации». «Типичными статическими мотивами являются описания — природы, местности, обстановки, персонажей, их характеров и т. д."4. При этом статический.
1 Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996. С. 182.
2 Там же. С. 183.
3 Там же.
4 Там же. С. 184 -185. мотив может стать в ходе действия динамическимв качестве примера приведен мотив пистолета в «Бесприданнице» А. Н. Островского (сначала данный как деталь обстановки кабинета Карандышева, этот пистолет в финале становится орудием убийства Ларисы).
Разграничение свободных и связанных мотивов, предложенное Б. В. Томашевским, было использовано другими учеными. При этом уточнялась терминология: синонимом связанного мотива становится структурный мотив. Так, M.JT. Гаспаров, сопоставляя басни римского поэта Федра (I в. н. э.) и греческого поэта Бабрия (II в. н. э.), наглядно показал богатство свободных мотивов у Бабрия при сохранении той же схемы событий, что и у Федра. Сравнив басни обоих поэтов (о лягушке и быке, о петухе и козе, о войне ласок и мышей), ученый пришел к следующему выводу: «Федр, разрабатывая структурные мотивы, стремится укрепить басенный сюжет в его четкой схематичностиБабрий, разрабатывая свободные мотивы, старается смягчить и сгладить эту схематичность, наращивая на костяк сюжета плоть живых подробностей"5.
Если разграничение состава событий и принципов, приемов их изображения (т.е. «фабулы» и «сюжета», по Томашевскому) прочно вошло в научный оборот, то в вопросе о терминологии между учеными нет единства6. Преобладает в современном литературоведении «значение термина «сюжет», восходящее к XIX в."7, в частности к работам А. Н. Веселовского, к критике В. Г. Белинского. В этом значении и используется термин «сюжет» в нашей работесоответственно, свободные мотивы отграничиваются от сюлсетньгх.
5 Гаспаров М. Л. Античная литературная басня (Федр и Бабрий). М., 1971. С. 88.
6 Так, Г. Н. Поспелов понимает под сюжетом «порядок событий, в каком они произошли в жизни персонажей», а под фабулой — «порядок рассказывания о них» (Поспелов Г. Н. Теория литература. М., 1978. С. 104). В «Теории литературы» В. Е. Хализева (М., 2005) сюжет обозначает «цепь событий, воссозданную в литературном произведении, т. е. жизнь персонажей в их пространственно-временных изменениях, в сменяющих друг друга положениях и обстоятельствах» (с. 233) — термином «фабула» ученый не пользуется, предпочитая говорить о «композиции сюжета».
7 Хализев В. Е. Указ. соч. С. 233.
Применяя или (чаще) не применяя термин «свободный мотив», исследователи сюжетных жанров, в особенности эпических, показывают огромную роль разного рода ретардаций в развитии действия, в частности повторяющихся портретных, пейзажных, вещных деталей в выражении идеи автора8.
Однако общая теория мотивов, учитывающая их разнородность, разработана явно недостаточно. Возможно, этому препятствовало то, что Б. В. Томашевский не рассматривал вопросы о повторяемости мотива, о критериях его неразложимости, которые были центральными для компаративистов, начиная с А. Н. Веселовского, введшего понятие «мотив» в широкий научный оборот9. Суждения Томашевского о мотивах не вписаны или недостаточно вписаны в историю их изучения, само слово «мотив» у него выступает синонимом мелкого тематического элементаи только. «Путем. разложения произведения на тематические части мы, наконец, доходим до частей неразлагаемых, до самых мелких дроблений тематического материала"10.
Магистральным направлением в изучении мотивов остается и в настоящее время сюжетный мотив, иначе: связанный, структурный, т. е. мотив, изменяющий ситуацию, динамический. В научной литературе, в том числе в словарно-справочных изданиях, можно даже встретиться с отождествлением понятий «мотив» и «сюжетный мотив». Так, И. В. Силантьев в словарной статье «Мотив» дает следующее определение понятия: «Мотив — обобщенная форма семантически подобных событий сюжетных, взятых в рамках определенной повествовательной традиции.
8 См. в частности: Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968 (Гл. VII) — Дибелиус В. Лейтмотивы у Диккенса// Вальцель О., Дибелиус В., Фосслер К., Шпитцер Л. Проблемы литературной формы / Пер. с нем. М., 2007; Цилевич Л. М. Сюжет чеховского рассказа. Рига, 1976; Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М., 1994.
9 См.: Веселовский А. Н. Поэтика сюжетов // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989.
10 Томашевский Б. В. Указ. соч. С. 182. фольклора и литературы"11. Ведется интенсивная работа по систематизации сюжетов и мотивов в русской литературе12.
Между тем для эпических и драматических жанров последних столетий, когда сюжетность теряет былое значение ведущего конструктивного принципа организации художественного целого, когда осознается ценность не только авантюрного, быстрого, но «медлительного жанра"13, свободные мотивы активно соперничают со структурными в выражении основных идей автора. Как отмечает X. Ортега-и-Гассет, развивая не только свои, но и разделяемые многими «мысли о романе», «.из жанра повествовательного, косвенного роман делается жанром описательным, прямым. Точнее, он становится представляющим жанром"14. В качестве примеров X. Ортега-и-Гассет указывает на романы Стендаля, Ф. М. Достоевского, М. Пруста. «Сюжет «Красного и черного» можно передать в двух словах. Чем отличается такой пересказ от романа? <.> .говоря «мадам Реналь полюбила Жюльена Сореля», мы просто указываем на событие. Стендаль же представляет его в непосредственной действительности, наяву"15. А в романах Достоевского «плотность обретается не нанизыванием одного события на другое, а растягиванием каждого отдельного приключения за счет скрупулезного описания мельчайших его компонентов"16.
При уменьшении роли сюжета (иногда даже его атрофии, как в романе «В поисках утраченного времени» М. Пруста) роль свободных мотивов в создании внутреннего, идейного единства произведения резко возрастает. И в особенности ярко эта тенденция проявляется в эпических жанрах, где есть повествователь, в воле которого — «сжимать» и «растягивать» время. На смену традиционализму, «поэтике жанра и.
11 Поэтика. Словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко. М., 2008. С. 130.
12 См.: Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы. Экспериментальное издание. Вып. 1−2. / Под ред. Е. К. Ромодановской / Новосибирск, 2004. (2-е изд. — 2006).
13 Ортега-и-Гассет X. Мысли о романе // Он же. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 266.
14 Там же. С. 264.
15 Там же.
16 Там же. С. 275. стиля", приходит «поэтика автора"17. И «ответственность за художественное качество, которое ранее — в особенности в эпоху классицизма — «разделяла» с писателем избранная им жанровая традиция, как бы перекладывается только на него"18.
Переносить на «медлительные» повествования XIX—XXI вв., с их сложным темпоритмом, принципы и приемы анализа произведений с четко оформленным сюжетом, по-видимому, непродуктивно. Неслучайно инициаторы создания «Словаря-указателя сюжетов и мотивов русской литературы» отказались от первоначального намерения систематизировать все мотивы (не только сюжетные). «Несомненно, что мотив, соотнесенный с сюжетом, в корне отличается от мотива в лирической поэзии, а через нее — и в поздней прозе"19.
Слабая степень изученности свободных мотивов по сравнению с сюжетными обуславливает актуальность темы диссертации. Для анализа избраны, во-первых, сюжетные произведения, поскольку свободные мотивы могут быть выделены только при наличии сюжета, на фоне мотивов сюжетных (iсвязанных, структурных). Так, к чисто медитативной лирике данная типология мотивов не применима. Во-вторых, рассматриваются эпические произведения, субъектная структура и произвольный объем которых в особенности способствуют разного рода ретардациям, включению пейзажа, интерьера, составляющих традиционную сферу свободных мотивов. Но как бы ни был в эпическом произведении размыт сюжет, все-таки он здесь прослеживается. По образному выражению X. Ортеги-и-Гассета, сюжет даже в современном «медлительном» романе продолжает сохранять свою роль «нитки в.
17 Аверинцев С. С., Андреев M. JL, Гаспаров М. Л., Гринцер П. А., Михайлов А. В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 15, 33.
18 Чернец Л. В. Литературное произведение как художественное единство // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины М., 1999. С. 171.
19 Тюпа В. И., Ромодановская Е. К. Словарь мотивов как научная проблема // От сюжета к мотиву. Новосибирск, 1996. С. 11. См. также: Ромодановская Е. К. О структуре и принципах построения «Словаря сюжетов и мотивов русской литературы» // Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы. С. 7. жемчужном ожерелье, проволочного каркаса в зонтике, кольев — в походной палатке"20.
Материалом для анализа в диссертации являются повести Н. С. Лескова «Житие одной бабы», «Леди Макбет Мценского уезда», «Воительница», «Павлин», «На краю света». В них верность писателя традициям авантюрного сюжета сочетается с не менее ярко проявившейся другой константой его стиля — изобилием описаний обстановки действия (пейзаж, интерьер). В этих описаниях огромна роль повторяющихся семантических единиц — мотивов.
Во второй главе диссертации предложен анализ свободных мотивов названных повестей.
Целью исследования, объединяющей первую (теоретическую) и вторую (аналитическую) главы, является разработка принципов и методики анализа свободных мотивов, а также их устойчивых сочетаний (комплексов), в эпическом произведении. Однако в связи с недостаточной изученностью исходного понятия «мотив» оказалось необходимым в первой главе специально остановиться на вопросах общей теории мотивов.
Научная новизна работы, как представляется ее автору, состоит в уточнении исходного, родового понятия «мотив» и в разработке видового понятия «свободный мотив». Рассматриваются его признаки, сочетаемость с другими мотивами, в том числе с сюжетными, функции в художественном контексте, тенденция к символизации. Предложен анализ свободных мотивов в повестях Н. С. Лескова.
Теоретической и методологической основой исследования является системно-целостный подход к литературному произведению и, в частности, признание «мира произведения» ведущей стороной художественной формы (работы Д. С. Лихачева, Е. Фарыно, Л. В. Чернец, В. Е. Хализева, Н. Д. Тамарченко, В. В. Савельевой, Г. И. Романовой и др.),.
20 Ортега-и-Гассет X. Указ. соч. С. 278. исследования по теории мотива и опыты мотивного анализа (А.Н. Веселовский, A.JI. Бём, А. И. Белецкий, В. Я. Пропп, М. Л. Гаспаров, Б. М. Гаспаров, А. Дандес, В. И. Тюпа, И. В. Силантьев, JI.H. Целкова, М. Н. Эпштейн и др.). При анализе повестей Н. С. Лескова мы опирались на труды лесковедов (A.JI. Волынский, Б. М. Эйхенбаум, Н. И. Либан, Л. А. Аннинский, И. П. Видуэцкая, Ж.-К. Маркадэ, Н. Г. Михайлова, И. В. Столярова и др.).
На защиту выносятся следующие положения:
1. В работе предлагается понимать под мотивом элемент-предметного мира произведения, обладающий повышенной значимостью и повторяющийся в данном художественном тексте и/или в интертексте. Такое определение применимо к различным видам мотивов и напрямую соотнесено со структурой мира произведения. При этом мотив рассматривается как эстетически воспринимаемый фрагмент художественного текста.
2. Свободные мотивы можно выделять только в сюжетном произведении. Для описательных свободных мотивов (анализируемых в диссертации) характерны повторяемость в произведении, сочетание друг с другом на основе пространственного принципа, тенденция к символизации. Эти свойства свободного мотива диктуют принципы и методику анализа. При выделении же сюжетных мотивов достаточен интертекстуальный повтор, а их сочетание складывается во временную или причинно-временную последовательность.
3. Свободные мотивы суть косвенная форма присутствия автора в произведении. В эпических жанрах для их введения, образования устойчивых сочетаний (комплексов) открываются самые широкие возможности. Нередко именно свободные мотивы играют решающую роль в создании единства художественного целого.
4. В анализируемых повестях Лескова выделены следующие мотивы, образующие оппозиции: тепло/холод, открытое/закрытое пространство, а также пение/косноязычие, немота (в «Житии одной бабы»), свет/тьма (в «На краю света») и др. Эти оппозиции глубоко укоренены в русской языковой картине мира. В их использовании проявляется органическая связь творчества Лескова с фольклором и древнерусской литературой. Можно даже говорить об определенном традиционализме стиля Лескова.
5. Названные мотивы образуют устойчивые сочетания (комплексы), проходящие через текст повестей. Отсутствие одного из членов оппозиции (например, открытого пространства в центральном эпизоде повести «Воительница») расценивается как «минус-приём». Мотивные комплексы, будучи вплетены в повествование о событиях, приобретают символическое значение.
Апробация работы. Научные положения и результаты работы отражены в публикациях автора, а также апробированы в докладах на научных конференциях: «День науки филологического факультета МГУ» («Ломоносов — 2004», «Ломоносов — 2005») — «Литературные жанры: теоретические и историко-литературные аспекты изучения» (VII Поспеловские чтения, МГУ, 2005), «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Ml И У, 2005 и 2006) — «Природа и животные в русской литературе XVIII—XIX вв.» (ИМЛИ РАН, 2006).
Практическая значимость диссертации заключается в возможном использовании ее положений и методики при мотивном анализе эпических произведений, в лекциях и практических занятиях по теории литературы, а также по творчеству Н. С. Лескова.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Коробкова А. А. Шекспировские реминисценции в повести «Леди Макбет Мценского уезда» // Русская словесность. 2006, № 2. С. 3135.
2. Коробкова А. А. К поэтике заглавий (две повести Н. С. Лескова 1860-х годов) // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы IV Всероссийской конференции молодых ученых. М.-Ярославль, 2005. С. 70−75.
3. Коробкова А. А. От теории мотива — к практике мотивного анализа // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы V Всероссийской конференции молодых ученых. М. — Ярославль, 2006. С. 9−13.
4. Коробкова А. А. Мотив в структуре романа и рассказа («Некуда» и «Зимний день» Н.С. Лескова) // Литературные жанры: теоретические и историко-литературные аспекты изучения / Под ред. М. Л. Ремневой и, А .Я. Эсалнек. М., 2008. С. 141−146.
5. Коробкова А. А. Мотив слепоты и прозрения в рассказе Н. С. Лескова «Павлин» // Сравнительное и общее литературоведение: Сборник статей молодых ученых — Отв. ред. Л. В. Чернец. М., 2006. — Вып. 1. С. 176−185.
6. Коробкова А. А. Кто является главным героем в рассказе Н. С. Лескова «На краю света»? // Сравнительное и общее литературоведение: Сб. ст. молодых ученых / Под ред. Л. В. Чернец (отв. ред.), Н. А. Соловьевой, Н. З. Кольцовой. М., 2006. Вып. 2. — С. 105−114.
7. Коробкова А. А. Реферат: Маркадэ Ж.-К. Творчество Н. С. Лескова: романы и хроники / Пер. с фр. Спб., 2006 // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7. Литературоведение. Реферативный журнал. ИНИОН РАН. 2008. № 1. С. 95−103.
8. Мотив тепло/холод в повести Н. С. Лескова «Житие одной бабы» // Международный молодежный научный форум «Ломоносов 2004». М., 2004. Т.2. Тезисы доклада. С. 217−218.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и библиографии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Целью диссертации было: во-первых, уяснение исходного, родового понятия «мотив» и видового понятия «свободный мотив», специфики свободных мотивов, их конструктивной и содержательной функций в эпическом произведенииво-вторых, разработка самой методики анализа свободных описательных мотивов на материале пяти повестей Н. С. Лескова. В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
1). Под мотивом, в соответствии с традицией, восходящей к исторической поэтике А. Н. Веселовского, понимается любой элемент мира произведения, повторяющийся в тексте или в интертексте (т.е. в двух и более произведениях) и обладающий повышенной значимостью. В зависимости от рода литературы мотивы имеют свою специфику, и необходима их типология.
2). В эпическом роде литературы, где перед писателем открываются наиболее широкие возможности представить предметный мир, в частности обстановку действия (контрастным фоном служит драма), важнейшим основанием для типологии мотивов является их роль в развитии действия. Выделение Б. В. Томашевским свободных мотивов подчеркнуло несводимость предметного мира к сюжету, к последовательности динамических деталей. В то же время свободные мотивы (что ясно уже из самого термина) вычленяются лишь на фоне мотивов сюэюетных (структурных, связанных).
3). Будучи родовым понятием, мотив (и сюжетный, и свободный) характеризуется следующими чертами: он обладает семантической целостностью (с эстетической точки зрения, неразложим), повторяется в тексте или в интертексте (повтор может быть нетождественным), часто получает в художественном контексте символическое значение.
4). В то же время свободные мотивы имеют свою специфику. Они не продвигают действие вперед (согласно Б. В. Томашевскому, их легко опустить при пересказе сюжета) и относятся преимущественно к сфере описания (т.е. к изображению предметов в их статике), хотя есть и другие свободные мотивы (например, «авторские отступления»). В диссертации рассматриваются только описательные свободные мотивы. Традиционно выделяемые виды описания — пейзаж, портрет, интерьер, а также описание многократных действий, составляющих, например, обычный день (semper idem) героя.
5). В произведении, а нередко и в литературной традиции, свободные мотивы образуют устойчивые сочетания {комплексы), даже семиотизируются. «.Глаза, как небо, голубые, / Улыбка, локоны льняные, / Движенья, голос, легкий стан, / Все в Ольге. но любой роман / Возьмите и найдете верно ее портрет.».
Но принцип сочетания свободных описательных мотивов иной, чем в комбинации сюжетных мотивов. Последние выстраиваются в цепь, растущую во времени, причем последовательность ходов, меняющих ситуацию, подчинена естественной логике: так, преступление всегда предшествует наказанию, как бы ни была запутана фабула, композиция повествования о событиях.
Сочетание же свободных описательных мотивов аналогично пространственной композиции в произведениях изобразительных искусств (живопись, скульптура). Так, в интерьере, описываемом в литературном произведении, вещи сосуществуют в пространстве: «.И стол с померкшею лампадой, / И груда книг, и под окном / Кровать, накрытая ковром, / И вид в окно сквозь сумрак лунный, / И этот бледный полусвет, / И лорда Байрон портрет, / И столбик с куклою чугунной / Под шляпой с пасмурным челом, / С руками, сжатыми крестом». Конечно, и в описании порядок перечисления подробностей не случаен, в «сильной позиции» оказываются те из них, которые наиболее значимы для повествователя или для персонажа, если передается его «точка зрения». Кабинет Онегина видит Татьяна, и ее «умиленный» взор скользит от книг к изображениям кумиров героя. Все же в выборе порядка перечисления подробностей, слагаемых интерьера, пейзажа, портрета нет, по-видимому, той остроты и напряженности, которая породила проблему «сюжета и фабулы». Так, описывая лицо человека, можно сначала сказать о глазах, взгляде, а можно — о губах: «Бобэоби пелись губы.». Здесь нет естественной точки отсчета, нормы, отступления от которой создают прием.
6). Сюжетные мотивы, ставшие предметом пристального внимания в сравнительно-историческом литературоведении, изучены гораздо более полно и системно, чем свободные. Полезно учесть накопленный опыт. К анализу свободных мотивов во многом применимы принципы и приемы научного описания и систематизации сюжетных мотивов. В особенности актуальным представляются дихотомический (дуальный) подход к мотивам, позволяющий анализировать одновременно мотивы в одном и в нескольких произведениях, в широком историко-литературном контексте. Это методика структурно-семиотических исследований, где опорными понятиями выступают «инвариант» и «варианты». С данным подходом напрямую связан вопрос о формулировке мотива, о степени ее отвлечения от образного языка произведения. Так, для номинации «функций действующего лица» в волшебной сказке В. Я. Пропп использует отглагольное существительное, например запрет. (И.В. Силантьев обоснованно приравнивает «функции» В. Я. Проппа к мотивам.) Но в каждой отдельной сказкесвой, конкретный «запрет»: «не ходить со двора», «не покидать высока терема», «молчать» в ответ на расспросы бабы-яги и пр.
Соответственно, в зависимости от объема привлекаемого материала, от целей анализа видоизменяется и формулировка свободного мотива. Так, во всех анализируемых повестях Н. С. Лескова прослеживается оппозиция закрытого и открытого пространства, по неизбежности абстрактная. При внутритекстовом же анализе язык описания данной мотивной пары в той или иной мере сохраняет стилистику автора. В повести «Леди Макбет Мценского уезда» это оппозиция: дом/садв «Воительнице» — тесные интерьеры Петербурга, «каморочка» Леканиды/'вольные просторы русской провинциив «Павлине» — холодный дом, которому слепо слулсит главный герой/скитания, приведшие его к «прозрению» и к монастырю.
7). Однако восходящее к концепции А. Л. Бёма широкое понимание мотива как «сюжетогенного», как «свернутого сюжета» представляется терминологически непоследовательным. В данном случае точнее говорить о сюжетной схеме. На основе таких схем можно фиксировать тематические повторы, абстрагируясь от образного воплощения тематической единицы (рода и жанра произведения, степени детализации изображения, роли данного мотива в комплексе мотивов и пр.). Такая систематизация служит задачам собирания первичной информации о мотивном фонде литературы (что, конечно, полезно), но она недостаточна для мотивного анализа художественного текста.
8). Границы между сюжетными и свободными мотивами подвижны. Статический элемент предметного мира (например, какая-нибудь вещь) может перейти в динамический, стать двигателем сюжета. Так, в финале повести «Леди Макбет Мценского уезда» подаренные Катериной Львовной Сергею ее последние теплые чулочки — знак сохранившегося в душе героини «тепла», любви к «заклейменному» соучастнику (а в сущности, главному виновнику) преступлений. Цинизм Сергея, передавшего эти чулочки Сонетке, побуждает исстрадавшуюся Катерину Львовну одновременно к мести (убийству Сонетки) и к самоубийству в «холодных» водах Волги. «Тепло» уходит безвозвратно, жить ей больше нечем и незачем.
Более сложный случай, с точки зрения квалификации мотива, представляет собой описание времени и места того или иного события. По-видимому, о свободном мотиве можно говорить, если выбранное писателем место и время события получает в произведении символическое значение. Так, в повести Лескова «На краю света» именно в Сибири, «на краю света», где живут некрещеные «темняки», епископ прикасается к «краю ризы».
9). Обозначая обстановку, время и место действия, детали портрета героя, описания в той или иной мере необходимы для создания мира эпического произведения. Они могут быть просто подробностями, элементами предметного мира произведения, а могут стать мотивами. Признаки мотива (как сказано выше) — повторяемость тематической единицы, а также ее повышенная семантическая нагрузка (тенденция к символизации). Важнейшая функция свободных описательных мотивовкосвенное выражение авторской оценки изображаемого. Свободные мотивы можно считать формой авторского присутствия в мире произведения. Они как бы аранжируют сюжет и при этом могут спорить с той интерпретацией характера героя (героини), которая вытекает только из его поступков, событий. Так, на основании пересказа сюжета «Леди Макбет Мценского уезда» естественно заключить, что главная героиня жестока, безнравственна, что она — «душегубка» (как была названа одна из первых экранизаций повести). Ретардации же повествования, в особенности разговор между Катериной Львовной и Сергеем в саду, под яблоней (гл. 6), убеждают в неоднозначности характера героини, переводят внимание читателя на главного виновника преступленийСергея, которого она полюбила со всей силой нерассуждающей, не просветленной разумом страсти.
10). Во всех рассмотренных повестях Лескова прослеживаются мотивные оппозиции: тепло/холод, открытое/закрытое пространство. Эти оппозиции можно рассматривать как воплощение, на уровне свободных мотивов, основного конфликта произведений. В то же время в каждой повести, имеющей свою особую проблематику, выявляются дополнительные оппозиции. В «Житии одной бабы» это мотивная пара: песня/косноязычие, немотав «Леди Макбет Мценского уезда» -день/ночьв «Воительнице» — телесный низ/любовьв «Павлине» -прозрение /слепота неусыпного Аргусав «На краю света» — свет/тьма. В художественном контексте повестей мотивы с положительной (или негативной) коннотацией являются своего рода окказиональными синонимами, образуя устойчивые сочетания. Так, короткое счастье Насти Прокудиной («Житие одной бабы») ознаменовано развитием мотивов летнего тепла, полевого простора, песни (и сама героиня, и любимый ею Степан — песельники). А в «Леди Макбет Мценского уезда» ужас третьего, самого жестокого убийства (его жертва — невинный ребенок) передана через сплетение мотивов нестерпимого холода, дома, где закрыты все ставни, наступающей ночи.
11). Аранжируя сюжет, свободные мотивы в повестях Лескова суть косвенные формы присутствия автора, формы выражения его оценки характеров и событий. Вследствие установки писателя на объективный стиль, в частности на широкое введения сказа, выражающего «чужое» сознание, иную, чем у автора, систему ценностей, свободные описательные мотивы требуют самого внимательного к себе отношения. Лесковские описания часто символичны,.
12). Анализ пяти повестей писателя убеждает в наличии констант в его поэтическом, иносказательном языке. По намеченной методике мотивного анализа можно рассмотреть и другие произведения Лескова. Такова возможная перспектива предпринятого исследования.
