Актуальность темы
.
Одним из основных индикаторов, позволяющих оценить направленность трансформационных процессов в любом обществе, является характер его социальной стратификации, поскольку последний выступает продуктом конкретной системы социальных и экономических отношений.
Тем не менее, сегодня, несмотря на немалый опыт в изучении социального расслоения, накопленный как отечественными, так и зарубежными учеными, по-прежнему не существует общепризнанных концепций, способных объяснить зачастую разнонаправленные процессы трансформации социальных иерархий в постсоциалистических обществах. Наряду с этим в сложившейся практике международных сравнительных исследований (в т.ч. с участием постсоциалистических стран) по-прежнему в качестве конвенциональных (и, как следствие, претендующих на универсальность) используются концепции и методы, разработанные западными социологами для описания структуры неравенства, прежде всего, в обществах западного типа. Существенным ограничением такого подхода является то, что он a priori не позволяет выявить специфические институционально обусловленные формы неравенства, основанные, может быть, на другом (т.е. не вполне капиталистическом или постиндустриальном) типе отношений.
Вместе с тем относительно недавно, с конца 1990;х гг., в западной литературе получают распространение теории неевропейского модерна, множественности форм модернизации, все чаще наблюдается отказ от смешения модернизации с вестернизацией. Усиливающееся расхождение векторов социально-экономического развития в различных частях современного мира становится сегодня объектом пристального изучения1. Так, спустя десятилетия после нача.
1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО «Издательство ACT», 2003; Arnason J.P. Civilizations in Dispute: Historical Questions and Theoretical Traditions. Leiden, ла реформ, которые охватили страны Центрально-Восточной Европы и бывшего СССР, на фоне убедительных успехов «модернизационных» проектов в Чехии, Словении, Польше, Венгрии и Словакии становится очевидным, что в России (как и в ряде стран СНГ) так и не произошел коренной поворот в сторону конкурентной частнособственнической экономики, демократии и гражданского общества. Наоборот, сегодня все чаще звучат мнения о том, что в нашей стране в той или иной форме воспроизводятся структуры и институты, которые являются характерными для азиатских неправовых режимов, но никак не для развитых западных обществ. Применительно к стратификационной системе общества это находит свое отражение в форме переплетения характерных для прежнего режима элементов сословной иерархии, определяемой рангами во властной структуре, с элементами классовой дифференциации, задаваемой владением собственностью и различиями по месту на рынке труда. Очевидно, что в этом контексте разработанные западными теоретиками концепции и используемые ими для описания неравенства категории могут оказаться не совсем адекватными, если вовсе недостаточными, для глубокого понимания модели неравенства, которая сложилась в нашей стране.
Таким образом, актуальность темы исследования диктуется необходимостью всестороннего и многоаспектного изучения трансформации социальной структуры современного российского общества. Без анализа этих изменений, их воздействия на характер социально-экономической дифференциации и социальной мобильности населения нельзя понять истинной сущности общественных процессов, их последствий в целом и для конкретных групп населения в особенности. При этом для выработки наиболее адекватных мер в сфере государственной социальной и экономической политики чрезвычайно важно учи.
Boston: Brill, 2003; Eisenstadt S.N. Paradoxes of Democracy, Fragility, Continuity, and Change. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1999 и др.
2 Пивоваров Ю. С., Фурсов А. И. Русская система как попытка понимания русской истории // ПОЛИС. 2001. № 4. Стр.37−48- Пастухов В. Б. Затерянный мир. Русское общество и государство в межкультурном пространстве // Общественные науки и современность". 2006. № 2. Стр.5−28- Шкаратаи О. И. Системы цивилизаций и модели социально-экономического развития России и других посткоммунистических стран Европы // Мир России. 2010. № 3. Стр.23−45 и др. тывать специфику этих процессов в России по отношению к тем процессам, которые развиваются сегодня в других постсоциалистических странах, что и предопределило заявленный в работе контекст международных сопоставлений.
Разработанность проблемы.
Анализу проблем неравенства в развитых обществах посвящено огромное количество работ как теоретического, так и эмпирического уровня. Теоретическое направление исследований представлено разработками таких широко известных авторов, как Дж. Голдторп, Э. О. Райт, Д. Груски, К. Уиден, Э. Сорен-сен, Г. Эспинг-Андерсен, К. Дэвис, У. Мур, С. Липсет, М. Арчер, Р. Кромптон, Дж. Скотт, М. Кон, Я. Лемель, Я. Пакульски и др3. Развитие предложенных ими подходов происходило в основном в русле конкуренции и взаимной критики между приверженцами классических традиций (К. Маркс и М. Вебер) и альтернативных теорий (структурный функционализм, постмодернизм и пр.).
Эмпирические исследования, в том числе сравнительные, также весьма многочисленны и, как правило, подчинены проверке различных гипотез о характере стратификации, выдвигаемых в рамках того или иного подхода. Однако несмотря на обилие эмпирических и теоретических изысканий, на сегодняшний день среди западных ученых по-прежнему не существует окончательного консенсуса по поводу характера стратификации в современных капиталистических обществах. Утверждается лишь, что основу социально-экономических отношений и, как следствие, социального неравенства задают прочно укоренившиеся в этих обществах институты рынка и частной собственности.
В период социально-экономических трансформаций, охвативших Центрально-Восточную Европу, западные ученые (Т. Гербер, Д. Лэйн, С. Кларк, X.
3 Goldthorpe J.H. The Economic Basis of Social Class / Morgan S.L., Grusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.109−136- Wright E.O. Foundations of a Neo-Marxist Class Analysis / Wright E.O. (Ed.) Approaches to Class Analysis. Cambridge: Cambrdige University Press, 2005. Pp.4−30- Grusky D.B., Weeden K.A. Decomposition Without Death: A Research Agenda for a New Class Analysis // Acta Sociologica. 2001. № 3. Pp.203−218- Esping-Andersen G. (Ed.) Changing Classes. Stratification and Mobility in Post-Industrial Societies. London, Newbury Park, New Delhi: Sage Publications, 1993 и др.
Мелин, Й. Никуда, И. Селеньи, Н. Мэннинг, М. Кон и др4.) довольно активно занимались изучением меняющегося ландшафта неравенства в постсоциалистических странах. Общим местом большинства этих работ является признание крайней поляризации доходов, которая имела место вследствие проведения рыночных реформ, а также неспособность отдельных категорий населения успешно адаптироваться к новым социально-экономическим условиям. Отдельные особенности, такие, например, как способность политического капитала и унаследованных от прежнего режима социальных связей конвертироваться в экономический статус, находят свое отражение в работах западных коллег. С другой стороны, многие из них утверждали и продолжают утверждать, что со временем рыночные отношения вытеснят прежние институты, что, в свою очередь, приведет к повышению эффективности рынка труда и, как следствие, повышению отдачи от инвестиций в человеческий капитал. Таким образом, западные специалисты, относясь по своей ментальности к западному типу культуры, многие явления оценивали в категориях, отражавших западный образ жизни, не воспринимая советское и постсоветское общество как особую структуру, относящуюся, быть может, к другому типу цивилизации.
Более осторожные интерпретации трансформирующихся неравенств в постсоциалистических обществах представлены в работах таких ученых, как О. Д. Куценко, В. Хмелько, В. И. Паниотто и др. — на УкраинеП. Махонин, М. Тучек, П. Кухарж и др. — в ЧехииВ. Адамский, X. Доманьский и др. — в Польшеи др5.
4 Gerber T. P. Structural Change and Post-Socialist Stratification: Labor Market Transitions in Contemporary Russia // American Sociological Review. 2002. № 5. Pp.629−659- Eyal G., Szelenyi I., Townsley E. Making Capitalism Without Capitalists. Class Formation and Elite-Struggles in Post-Communist Central Europe. London, New York: Verso, 1998; Nikula J. (Ed.) Restoration of Class Society in Russia? Burlington: Ashgate, 2002; Kohn M.L. et al. Social Structure and Personality under Conditions of Radical Social Change: A Comparative Analysis of Poland and Ukraine // American Sociological Review. 1997. № 4. Pp.614−638 h ^p.
5 Adamski W., Machonin P., Zapf W. (Eds.) Structural Change and Modernization in Post-Socialist Societies. Hamburg: Reinhold Kramer Verlag, 2002; Domanski H. On the Verge of Convergence: Social Stratification in Eastern Europe. Budapest: Central European University Press, 2000 h flp.
Специфика некоторых отечественных работ (Т.М. Малева, Н. Е. Тихонова, C.B. Мареева, М. К. Горшков JI.A. Беляева и дрб.) состоит в попытках обнаружить в структуре трансформирующегося российского общества так называемый «средний класс», изучить особенности его поведения и потребления, ресурсную обеспеченность и политические предпочтения. Однако эти исследования не дают исчерпывающего объяснения причин и механизмов социальной дифференциации, принимая за данность неравенство людей в системе таких координат, как уровень образования и квалификации, род занятий, содержание труда и различие в доходах, которые привычно используются при описании неравенства западными исследователями. При этом бесконечно редки попытки сопоставить довольно аморфный и гетерогенный российский «средний класс» с его аналогом в развитых западных странах.
Вопросы социальной мобильности российского населения, а также некоторые аспекты статусной рассогласованности рассматривались в работах О. И. Шкаратана, М. Ф. Черныша, Д.Л. Константиновского7. Немало интересных исследований, посвященных анализу других аспектов стратификации современного российского общества, представлено также работами В. Х. Беленького, З. Т. Голенковой, М. К. Горшкова, Т. И. Заславской, В. И. Ильина, С. Г. Кордонского, JI.H. Овчаровой, В. В. Радаева и др8.
6 Малева Т. М. (ред.) Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М.: Гендальф, 2003; Тихонова Н. Е., Мареева C.B. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа, 2009; Горшков М. К. Некоторые методологические аспекты анализа среднего класса в России // Социологические исследования. 2000. № 3. Стр.4−12- Беляева JJ.A. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М.: Academia, 2001 и др.
7 Черныш М. Ф. Социальные институты и мобильность в трансформирующемся обществе. М.: Гардарики, 2005; Копстантиновский Д. Л. Динамика неравенства: российская молодежь в меняющемся обществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960;х годов к 2000;му). М.: Эдиториал УРСС, 1999; Шкаратан О. И. Социальная мобильность и воспроизводство // Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996 и др.
8 Беленький В. Х. Стратификационная система общества: некоторые проблемы теории и общественного развития. Красноярск: Сибирский федеральный ун-тет, 2009; Заславская Т. И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. Стр.5−23- Голенкова З. Т. (ред.) Социальная стратификация российского общества. М.: Летний сад, 2003; Кордонскнй С. Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2008 и др.
Однако несмотря на ценные результаты, полученные перечисленными выше исследователями, автор диссертационного исследования придерживается мнения, что реальный характер стратификации российского общества, особенно в контексте международных сопоставлений по-прежнему остается недостаточно изученным.
Цель, задачи, предмет и объект исследования.
В диссертационной работе поставлена следующая цель: определить характер социальной стратификации в современном российском обществе через обращение к закономерностям социально-экономической дифференциации населения и особенностям его социальной мобильности.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие взаимосвязанные задачи:
1. проанализировать существующие подходы к анализу социально-экономического неравенства в современных обществах и определить место поставленной в работе проблемы в сложившемся дискурсе;
2. определить признаковое пространство неравенства, описывающее место индивида в системе социально-экономических позиций;
3. ранжировать стратификационные критерии по степени реальной значимости их влияния на характер размещения представителей российского общества в системе существующих социально-экономических позиций;
4. выявить реальные (гомогенные) социальные группы в структуре современного российского общества и предложить их характеристику в контексте сложившегося в России типа стратификации;
5. определить характер социальной мобильности представителей различных социальных слоев;
6. определить специфические особенности в характере социально-экономической дифференциации и социальной мобильности российского населения в контексте сопоставления с другими постсоциалистическими и западноевропейскими странами.
Объектом исследования является экономически активное население России.
Предмет исследования — характер стратификации экономически активного населения России, а точнее характер его социально-экономической дифференциации и режим межпоколенной социальной мобильности.
Теоретические и методологические основы исследования.
Идейную основу диссертации сформировали взгляды на российскую со-циетальную систему как систему, в основе которой лежит особый — этакратиче-ский — социально-экономический порядок. Согласно этим взглядам, современная Россия по-прежнему представляет собой часть евразийского цивилизаци-онного ареала, что во многом предопределило как траекторию ее собственного социально-экономического развития, так и особый характер стратификации, который сложился в этом обществе.
Концепция этакратического общества активно разрабатывалась в работах О. И. Шкаратана и В. В Радаева9, однако, эти авторы являются на сегодняшний день далеко не единственными в своих оценках. В данной работе диссертант опирается и на другие представления, согласно которым в России реализуется не единственно возможный тип капитализма, а лишь один из возможных. Этот тип капитализма является преемником не только черт прежней социетальной системы (имеется в виду советский режим), но и черт, имеющих гораздо более длительную историю, можно сказать, «зашитых» в институциональном коде российского общества. Так, в частности, утверждается, что несмотря на некоторые элементы рыночных отношений, в современной России воспроизвелись от.
9 Шкаратан О. И. Этакратизм и российская социетальная система // Общественные науки и современность. 2004. № 4. Стр.49−62- Радаев В. В. Властная стратификация в системе советского типа // Рубеж (альманах социальных исследований). 1991. № 1. Стр.117−147. ношения «раздатка», или редистрибутивной экономики, в которой основным регулятором экономических отношений выступает, по-прежнему, не рынок, а государство (P.M. Нуреев10, О.Э. Бессонова11 и др.). Этому крайне забюрократизированному организму свойственна особая социальная структура, которая может быть охарактеризована не иначе как сословная. Единственное, что меняется в связи с внедрением элементов рыночных отношений — это то, что позиции в этой структуре, а точнее сопряженные с ними привилегии, не просто раздаются", а становятся предметом торга на административных рынках (С .Г.
Кордонский). Свидетельством же долговечности этих отношений, их непреклонности перед историей являются многочисленные факты, отмечавшиеся отечественными историографами еще в XIX-м — начале XX вв. (Н.И. Данилев.
1 о ский, В. О. Ключевский, П. Н. Милюков и др .).
В части, непосредственно касающейся анализа социальной стратификации, работа опирается на концепцию реальных социальных групп (О.И. Шкара-тан) и связанную с этим методологию анализа (И. Таганов)14, которая развивалась советскими социологами преимущественно в 1960;е — 1970;е гг., однако, была незаслуженно забыта в наше время. В связи с последними разработками в этой области стоит отметить оригинальные изыскания американских социологов Д. Груски и К. Уиден15, отстаивающих «новое» направление в развитии стратификационного анализа: в своих последних работах (2002;2006 гг.) они воспроизводят методологические результаты, полученные И. Н. Тагановым и.
10 Нуреев P.M. Власть-собственность в постсоветской России (проблема зависимости от предыдущего пути развития), [http://old.econ.pu.ru/files/5 1 134 066 188.pdf];
11 Бессонова О. Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.
12 Кордонский С. Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2008 и др.
13 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Алгоритм, 2003; Ключевский В. О. История сословий в России. Полный курс лекций, М.: Харвест, 2004 и др.
14 Таганов И. Н., Шкаратан О. И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросы философии. 1969. Стр.74−82.
15 Grusky D.B., Weeden К.A. Does the Sociological Approach to Studying Social Mobility Have a Future? / Morgan S.L., Grusky D.B., Fields G.S. (Eds.). Mobility and Inequality: Frontiers of Research in Sociology and Economics. Stanford: Stanford University Press, 2006. Pp.85−108.
О.И. Шкаратаном почти 40 лет назад. Любопытно, что развитие этих идей происходит строго в рамках теоретического дискурса, ориентированного на более адекватное понимание стратификации в современных развитых обществах.
В целях международных сопоставлений автор прибегает к использованию известных классификаций на основе родов занятий (18СО-88), а также теоретико-методологических разработок наиболее видных представителей современного классового анализа, практикующих сравнительные эмпирические исследования — Дж. Голдторпа и Э. О. Райта.
Информационную базу исследования составили материалы повторных представительных опросов экономически активного населения России, проведенных на федеральных сетях респондентов в январе 1994 г. (Институт социологии РАН), а также ноябре-декабре 2002 и 2006 гг.16 (Центр социального прогнозирования и маркетинга17, рук. центра — Ф.Э. Шереги). Для международных сопоставлений используются данные 3-й волны Европейского социального исследования, которые были собраны в 2006 г. Более подробно методические вопросы перечисленных обследований рассматриваются в соответствующих разделах второй и третьей главы диссертации.
Научная новизна исследования.
Новизна результатов исследования отражена в следующих положениях: 1. Выявлено, что в современном российском обществе главный стратификационный срез, в котором формируются сегодня реальные (т.е. гомогенные) социальные группы, определяется положением людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Это было установлено в результате применения формальных методов анализа (т.н. энтропийный анализ), с помощью которых стратификационные критерии были ранжированы по.
16 В организации и проведении последнего опроса в ноябре-декабре 2006 г. автор принимал непосредственное участие.
17 Сайт организации: http://www.ru-research.ru/ уровню реальной значимости их влияния на характер ресурсной обеспеченности представителей экономически активного населения России.
2. Показано, что в современном российском обществе вопреки распространенным представлениям о существовании иерархической стратификационной системы такие объективные факторы неравенства, как индивидуальные социально-психологические качества, «заряженность» человеческими, социальными и культурными ресурсами, оказывают слабое влияние на характер размещения людей в системе существующих социально-экономических позиций. Также показано, что это обстоятельство усугубляется снижающейся интенсивностью межпоколенных социальных перемещений, которое имело место на протяжении всего постсоветского периода (с 1994 по 2006 г.).
3. Установлено, что не является ключевым источником социально-экономических различий в России такой интегральный критерий, как род занятий (или социально-профессиональная принадлежность), который зачастую рассматривается некоторыми (преимущественно западными) социологами в качестве одной из основных компонент социально-классовой принадлежности.
4. На уровне международных сопоставлений показано, что сужение возможностей для социального продвижения и отсутствие механизмов, способствующих более эффективному размещению людей в системе социально-экономических позиций, является для России весьма специфическим обстоятельством, отличающим ее как от развитых западных, так и от большинства постсоциалистических стран.
Теоретическая и практическая значимость работы.
Теоретическая значимость работы заключается в развитии понимания социального устройства и социальной стратификации обществ незападного типа, а также в развитии методологии изучения неравенств в трансформирующихся обществах, когда заранее не известны или не определены наборы характеристик, значимо влияющие на характер социально-экономической дифференциации населения.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при разработке мер государственной социальной и экономической политики, направленной на создание таких условий в обществе, которые способствовали бы более эффективному использованию интеллектуального и творческого потенциала представителей всех без исключения социальных слоев. Кроме того, материалы исследования могут также применяться в образовательном процессе, при подготовке лекций и семинаров для студентов и аспирантов, обучающихся по социологическим и экономическим специальностям.
Положения, выносимые на защиту.
Основные научные результаты, выносимые на защиту и отражающие конкретный личный вклад автора в разработку проблемы, следующие:
1. Полученные в ходе исследования результаты позволяют утверждать, что в основе социального неравенства в современной России лежит разделение людей, определяемое их положением в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Утверждается, что именно этот структурный срез в значительной степени формирует сложившееся в нашей стране неравенство условий для накопления и реализации индивидуальных человеческих, социальных и культурных ресурсов, а также возможностей для социального продвижения. Такой вывод был получен в результате применения метода энтропийного анализа. Этот метод позволил эмпирически проранжировать отобранные для анализа 33 стратификационных критерия и выявить такие из них, которые оказывают наиболее значимое влияние на характер размещения респондентов в многомерной системе неравенства.
2. Установлено, что социально-профессиональная структура, которая нередко рассматривается в качестве одного из основных срезов социальной стратификации в современных обществах (напр., у Дж. Голдторпа, О.И. Шкара-тана, Д. Грусски, К. Уиден и др.), не является адекватным отображением социального неравенства в современной России. Конкретно это проявляется в гетерогенности социально-профессиональных групп, их «аморфности» по таким ключевым характеристикам, как уровень материального положения, достигнутый уровень образования, характер проведения досуга и пр. Отчасти это подтверждает выдвинутое в работе предположение об отсутствии в нашей стране необходимых институциональных предпосылок (закрепленность профессий как социального института и наличие развитого рынка труда — М. Кивинен, Д. Гру-ски, К. Уиден), при которых соответствующие различия в экономических, социальных и культурных практиках приобретают более отчетливый характер.
3. Вне зависимости от того, что социально-профессиональная структура не может рассматриваться в качестве основы для построения иерархии реальных социальных групп в современной России, она является важным индикатором трансформации экономического уклада страны. Динамика этой структуры раскрывается через два процесса: расширение/сужение существующих позиций и изменение характера межпоколенных социально-профессиональных перемещений. В частности, было установлено, что в России за рассматриваемый период (1994;2006гг.) произошло сжатие доли работников, занятых умственным трудом различной квалификации, с одновременным расширением доли рабочих и технических работников в сфере обслуживания и организации управления. Это привело к сокращению возможностей для повышения статуса занятых, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в работе данные о межпоколенной социально-профессиональной мобильности.
4. Построенная в работе типология реальных (однородных) социальных групп позволяет отнести значительную часть российского населения — 6875% — к низшим, и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении- 17−22% — к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения собственностьюи, наконец, только 3−5% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик.
5. В ходе осуществления международных сопоставлений также была сформулирована гипотеза о связи характера социальной стратификации с типом институциональной системы общества (капиталистической vs этакратиче-ской). Эмпирически эта связь была раскрыта через анализ процессов размещения индивидов в системном признаковом пространстве «род занятий, уровень образования, уровень дохода», а также анализ процессов межпоколенной социальной мобильности. Показано, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическому режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа вполне обоснованным. С другой стороны, эта связь слабо проявляет себя в постсоциалистических странах Европы, и в еще меньшей степени — в России. Это обстоятельство дополняется тем, что возможности социального продвижения в нашей стране в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что также свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе.
Апробация работы.
Основные теоретические положения, промежуточные результаты и выводы диссертационного исследования обсуждались на следующих научных мероприятиях: 1) VIII-я конференция Европейской социологической ассоциации (Университет Глазго, Великобритания, сентябрь 2007 г.) — 2) конференция Британской ассоциации славянских и восточно-европейских исследований (British Association for Slavonic and East European Studies) (Кембриджский университет,.
Великобритания, март 2008 г.) — 3) 1Х-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (ГУ-ВШЭ, Россия, апрель 2008 г.) — 4) 1Х-я конференция Европейской социологической ассоциации (Лиссабон, Португалия, сентябрь 2009 г.) — 5) 1-й Конгресс Социологической ассоциации Украины (Харьковский национальный университет, Украина, октябрь 2009 г.) — научный семинар «Многомерный статистический анализ и вероятностное моделирование реальных процессов» (ЦЭМИ РАН, Россия, март 2010 г.) — 6) Х1-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (Москва, Россия, апрель 2010 г.).
Публикации.
Основные теоретические и прикладные результаты диссертации опубли.
18 кованы автором в 7 статьях (6 из них — в изданиях, рекомендованных ВАК — одна статья опубликована в англоязычном научном издании19), 3 препринтах20,.
18 1) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Выделение реальных (гомогенных) социальных групп в российском обществе: методы и результаты // Прикладная эконометрика. 2007. № 3. Стр.95−118- 2) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Социально-профессиональная структура населения России. Теоретические предпосылки методы и результаты повторных опросов 1994, 2002, 2006 гг. // Мир России. 2007. № 3. Стр.3−49- 3) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация // Социологические исследования. 2008. № 11. Стр.40−50- 4) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Энтропийный анализ как метод без-гипотезного поиска реальных (гомогенных) социальных групп // Социологические исследования. 2009. № 2. Стр.52−65- 5) Ястребов Г. А. Воспроизводство социально-профессиональных групп в современной России // Мир России. 2009. № 2. Стр.116−140- 6) Ястребов Г. А. Характер социально-экономической дифференциации населения: сравнительный анализ России и Европы // Мир России. 2010. № 3. Стр.57−88.
19 Shkaratan О., Yastrebov G. Russian Neo-Etacratic Society and its Stratification: Discovering Real Social Groups // Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2010. № 1. Pp. 1−24.
20 1) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Социально-профессиональная структура и ее воспроизводство в современной России: Предварительные итоги представительного опроса экономически активного населения России 2006 г. Препринт WP7/2007/02. М.: ГУ-ВШЭ, 2007; 2) Шкаратан О. К, Ястребов Г. А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация. Препринт WP7/2008/01. М.: ГУ ВШЭ, 2008; 3) Yastrebov G. The Socio-Economic Differentiation of Population: a Comparative Analysis of Russia and Europe. Working paper WP17/2010/02. Moscow: Publishing House of the University — Higher School of Economics, 2010.
2 главах в коллективной монографии и тезисах выступлений на конференциях. Объем опубликованных материалов, принадлежащих лично автору, составляет около 14,0 п.л. (7,5 п.л. — в журналах ВАК).
21 1) Шкаратан О. И., Ястребов Г. А. Становление новых форм социального расслоения в современной России / Шкаратан О. И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: OJIMA МЕДИА ГРУПП, 2009. Стр.141−191- Шкаратан О. И., Ястребов Г. А., Крельберг Ю. М. Характер воспроизводства социального расслоения в современной России / Шкаратан О. И. и коллектив. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: OJTMA МЕДИА ГРУПП, 2009. Стр.370−465.
22 Ястребов Г. А. Сравнительный анализ типов социального неравенства в постсоциалистических и развитых западноевропейских странах (по материалам 3-й волны European Social Survey 2006/2007) / Ясин Е. Г. (отв. ред.). Х-я Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. Кн. 1. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2010.
Заключение
.
В социологической мысли последних лет одним из наиболее дискуссионных является направление, связанное с изучением источников и форм социального неравенства в современных обществах. Однако, несмотря на существенные продвижения в понимании механизмов этого неравенства и широкое распространение соответствующих концепций в практике сравнительных исследований, предложенные западными социологами теории не обладают свойством универсальности. Связано это с тем, что данные теории обобщают опыт изучения социального неравенства в развитых западных обществах, эволюция которых имела свою логику, связанную с постепенным становлением институтов частной собственности и рыночных отношений.
С другой стороны, радикальные социально-экономические преобразования в постсоциалистических странах представляют собой беспрецедентное явление, заставляющее нас предлагать иные объяснительные конструкции формам социального неравенства, которые сложились в этих обществах. В данной работе утверждается, что наиболее уместной теоретико-методологической основой такого анализа может служить концепция реальных (однородных) социальных групп, которая активно разрабатывалась в 1970;е гг. отечественными социологами, но сегодня, как было показано, становится предметом обсуждения в западной академической среде. Это продиктовано тем, что современный мир представляет собой крайне неоднородное и к тому же высоко динамичное образование.
Цель данной работы заключалась в том, чтобы раскрыть реальный характер стратификации в современной России через изучение закономерностей социально-экономической дифференциации населения и особенностей его социальной мобильности. Причем для углубления понимания о внутренней организации российского общества предстояло не только исследовать материалы национальных представительных опросов, охвативших практически весь постсоветский период в истории нашей страны, но и рассмотреть некоторые из полученных результатов в контексте их сопоставления с другими странами.
Основываясь на теоретическом анализе типа общества, который сложился в современной России, мы предположили, что это общество, несмотря на радикальные экономические социальные преобразования, во многом остается продуктом прежней институциональной системы. В разных публикациях и у разных авторов эта система получила несовпадающие названия (этакратическая, стейтистская, этатистская и т. п.), однако суть ее сводится к одному — она не является носителем традиций частной собственности, рыночных отношений и прочих черт, характерных для обществ западного типа, развитие которых осуществлялось эволюционным путем. Это обстоятельство является ключом для понимания процессов, происходящих в современной России.
В данной работе нынешнее российское общество вопреки распространенным убеждениям рассматривается не как буржуазное, а как неоэтакратическое. В этом обществе при доминировании так и не сошедшего со сцены этакратиз-ма, характерного для общества советского типа, как бы на вторых ролях функционирует частнособственническая экономика с интенцией к формированию свободно-рыночного хозяйства. Взаимное переплетение этих порой несовместимых институциональных систем определяет и двойственный характер стратификации, в которой элементы классовой дифференциации, основанные на частной собственности, рыночных отношениях и разделении труда, дополняются элементами сословной иерархии, определяемой рангами во властной структуре. Анализ сосуществования этих обособленных и в то же время взаимосвязанных систем социального неравенства и дуализма социальной органики современной России и явился центральной проблемой данного исследования.
Переход к этой новой дуалистической системе социальной стратификации явился едва ли не самым важным компонентом трансформационных процессов в России после коренных изменений в экономических и политических институтах 1990;х гг. За последние два десятилетия в России произошли серьезные качественные изменения в характере воспроизводства стратификационной иерархии. Эти перемены затронули позиции, состав и структуру различных социальных групп, сам «список» этих групп как на верхних ступенях социальной иерархии, так и на средних и низших. Изменилась сама система социальных координат, соответствующая новым экономическим и политическим отношениям.
Однако вопреки распространенным представлениям о формировании в России иерархической стратификационной системы, основанной на индивидуальных социально-психологических качествах людей, их «заряженности» человеческими, социальными и культурными ресурсами, в основе социального неравенства в современной России лежит разделение, определяемое местом людей в системе отношений собственности и иерархии властных полномочий. Более того, как выяснилось, социально-профессиональная структура, рассматриваемая некоторыми социологами в качестве одного из ключевых срезов социальной стратификации общества, также не является полностью адекватным отображением социального неравенства. Выявленные в анализе эмпирические образы социально-профессиональных групп оказались довольно «аморфны» по своему внутреннему составу. Связано это с отсутствием в нашей стране необходимых институциональных предпосылок, при которых соответствующие различия на уровне экономических, социальных и культурных практик приобретают отчетливый характер, поскольку в России мы по-прежнему имеем дело с несформированностью профессий как социального института и слабостью рынка труда. Это обстоятельство также свидетельствует о двойственном характере стратификации в современном российском обществе.
Однако вне зависимости от того, что социально-профессиональная структура не может рассматриваться в качестве основы для построения иерархии реальных социальных групп в современной России, она является важным индикатором трансформации экономического уклада страны. Динамика этой структуры раскрывается через два процесса: движение структуры и изменение характера межпоколенных социально-профессиональных перемещений. В частности, было установлено, что в России за рассматриваемый период (1994;2006гг.) произошло сжатие доли работников, занятых умственным трудом различной квалификации, с одновременным расширением доли рабочих и технических работников в сфере обслуживания и организации управления. Это привело к сокращению возможностей для повышения социально-профессионального статуса, о чем наглядно свидетельствуют приводимые в работе данные о межпоколенной мобильности.
Построенная в работе типология реальных (однородных) социальных групп, определяемых местом людей в системе отношений собственности и иерархии управления, позволяет отнести значительную часть российского населения — 68−75% - к низшим и промежуточным слоям, практически не владеющим собственностью и не участвующим в управлении- 17−22% - к средним слоям, для представителей которых характерны средние показатели уровня властных полномочий и степени владения собственностьюи, наконец, только 3−5% - к высшим средним и высшим слоям, включающим в себя реальных собственников и управляющих наиболее высокого звена. Все эти группы резко дифференцированы между собой по совокупности социальных, экономических и культурных характеристик.
На основе международных сопоставлений была сформулирована гипотеза о связи характера социальной стратификации общества с типом институциональной системы общества (капиталистической уб этакратической). Это обстоятельство было раскрыто через анализ процессов размещения индивидов в системном признаковом пространстве «род занятий, уровень образования, уровень дохода». Другими словами, автор стремился ответить на вопрос о том, насколько уравнены шансы представителей различных обществ, обладающих равноценными индивидуальными качествами, для занятия соответствующих позиций в системе функционально разделенного труда. Показано, что в развитых западных странах сложилась система стратификации, более всего способствующая меритократическому режиму социальной селекции, что делает применение социально-профессиональных классификаций для ее анализа более обоснованным. Отнюдь неудивительно, что среди стран, продемонстрировавших наивысший уровень соответствия между указанными признаками, оказались Швеция, Дания и Швейцария — одни из самых передовых стран Западной Европы. С другой стороны, эта связь слабо проявляет себя в постсоциалистических странах, и в еще меньшей степени — в России.
Также установлено, что в России в отличие от некоторых постсоциалистических и развитых западных стран, возможности социального продвижения в значительной степени связаны с социальным происхождением индивидов, что свидетельствует о крайне низком равенстве шансов в российском обществе. Опять же, показано, что эта закономерность не случайна и, по всей видимости, связана с типом институциональной системы, лежащей в основе рассматриваемых обществ.
Все выше сказанное наталкивает на очень неутешительные выводы и заставляет задуматься о перспективах того типа общества, который складывается в современной России. Данные о развитии социальных процессов в нашей стране за постсоветский период, продемонстрировали, что в условиях трансформационной ломки, в условиях затянувшегося на все 1990;е годы, а в некоторых аспектах и затронувшего 2000;е социального кризиса мобильность в российском обществе носила сильно деформированный характер. Ее масштабы были явно недостаточны с точки зрения выдвижения на передние позиции более динамичных и более подготовленных людей. Теоретически можно предположить, что это было связано с реализацией так называемого медитократиче-ского принципа социальной селекции, который противостоит меритократическому и связан с консервацией на высших слоях общественной системы лояльных к ней, но не обладающих при этом высокой степенью одаренности и подготовленности членов общества. Следы этой системы с легкостью обнаруживаются в еще недавнем советском прошлом нашей страны.
Вряд ли стоит рассчитывать на то, что нашу страну в ближайшем будущем ожидает коренное изменение системы уже сложившихся социально-экономических отношений. Тем не менее, Россия — не уникальный случай и находится отнюдь не в безвыходной ситуации. И если более успешный опыт развития стран Центрально-Восточной Европы во многом был основан на рецептах, которые оказались менее действенными в России, то мы могли бы обратить внимание на успехи, которые за сравнительно короткие сроки были достигнуты такими странами, как Китай, Южная Корея, Сингапур. Огромную роль в модернизации этих стран сыграло государство, которое оказалось способным мобилизовать особый культурный и социальный опыт своего населения не только для достижения высоких экономических результатов, но и грамотного использования этих результатов в интересах всего общества.
Для того, чтобы Россия могла осуществить подобный скачок, основой ее государственной политики должна стать поддержка сильных, жизнеспособных групп населения и защита слабых, неприспособленных, не имеющих достаточных средств для успешного существования в жестких условиях рыночной экономики. Вместе с тем, одним из важных моментов стратегии развития является установка на повышение профессионализма, самоотдачи, проявление инициативы, т. е. тех качеств соотечественников, которые всегда были предметом гордости России и которые могут обеспечить ее возвращение на уровень передовых высокоразвитых стран. Успех реализации интегрированной социально-экономической политики будет предопределяться совпадением перспективных интересов власти и основных наиболее активных групп российского общества.
