Личность и творчество Льва Толстого в оценке демократической журналистики 70-80-х годов XIX века

Творчество JI.H. Толстого постоянно находилось в центре внимания крупнейших периодических изданий его времени. Художественные открытия и философские концепции писателя вызывали неоднозначную оценку, зачастую диаметрально противоположную, на страницах различных газет и журналов.1.

Современных работ, посвященных изучению проблем восприятия демократической журналистикой творчества писателя, немного. Но и те, которые есть, либо рассматривают отдельные периоды в развитии того или иного периодического издания, либо ограничиваются анализом оценок художественных произведений, не касаясь особенностей интерпретации толстовской публицистики. Зачастую упоминания об отношении демократических журналов к личности Толстого выступают как иллюстрации при характеристике их литературно-эстетической позиции.

В связи с тем, что в диссертационном исследовании рассматриваются литературно-критические материалы пяти демократических журналов -«Отечественных записок» (1868 — 1884), «Дела» (1866 — 1888), «Слова» (1878 — 1881), «Русского богатства» (1880 — 1881), «Устоев» (1881 — 1882), — особый интерес представляют работы, посвященные характеристике их направления, анализу литературно-критических взглядов и методов ведущих сотрудников. Это, прежде всего, монографии и статьи М.В. Теплинского2, Н.П. Емельянова3, В.Б. Смирнова4, Б.И. Есина5, Б.П. Козьмина6.

В работе М. В. Теплинского наряду с шестнадцатилетней историей деятельности «Отечественных записок», значительное место занимает обстоятельный проблемно-тематический анализ программных для журнала литературно-критических статей. На его основе исследователь в определенной степени выявляет характерные особенности индивидуальных критических методов ведущих сотрудников издания — A.M. Скабичевского, М. К. Цебриковой, М. А. Протопопова.7 Здесь же дается периодизация.

Отечественных записок", которая была уточнена в работах других о исследователей этого издания. М. В. Теплинского в первую очередь интересует, как на страницах демократического органа решались главные литературно-критические проблемы эпохи: реализма, сознательной тенденциозности, народности литературы. Однако исследователем не достаточно полно рассмотрены эстетические основы журнальной критики, в то время как именно они существенным образом повлияли на серьезную недооценку демократической журналистикой, не исключая «Отечественных записок», произведений так называемой «дворянской литературы», крупнейшим представителем которой был Л. Н. Толстой. Этот пробел восполняют многочисленные работы В. Б. Смирнова. В частности, в его статьях, посвященных интерпретации творчества Толстого, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова на страницах «Отечественных записок» и «Дела"9, в полном объеме учитываются как общественно-политические, так и литературно-эстетические, философские взгляды журнальных критиков. Прослеживая основные этапы эволюции критических оценок, автор выявляет причины, повлекшие за собой ту или иную оценку творчества писателей. В монографии В. Б. Смирнова «Литературная история «Отечественных записок» (1868 — 1884)» (Пермь, 1974) впервые в отечественном литературоведении предлагается целостный анализ литературной истории журнала периода редакторства Н. А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Содержание литературной политики «Отечественных записок» раскрывается автором через соотнесение журнальной беллетристики и поэзии с критикой и публицистикой в неразрывной связи с журнальной полемикой конца 19 века.

Интерес также представляют работы Л.М. Шкарубы10, С. И. Коршу.

11 12 новой, Т. В. Назаровой, характеризующие особенности литературноэстетической позиции демократических изданий через их отношение к творчеству Тургенева, Некрасова, Достоевского, Пушкина.

Надо сказать, исследователи «Отечественных записок» и «Дела» солидарны в мнении о крайне критичном восприятии сотрудниками журналов религиозно-философских взглядов и концепций писателя.13 Б. И. Есин, характеризуя литературные пристрастия критиков и публицистов «Дела», отмечал их однозначно негативное отношение к произведениям таких литераторов, как И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой. Объяснялось это «наличием в творчестве писателей противоречий, ошибок, а подчас и реакционных тенденций».14.

Характеризуя основные недостатки литературно-критической методологии «Дела», Н. И. Соколов отмечал: «.Критики журнала в угоду упрощенно понимаемой актуальности часто отходили от принципов конкретно-исторической оценки явлений литературы., односторонне оценивали и ряд современных писателей. При раскрытии социального смысла произведений крупнейших художников слова им недоставало той глубины понимания, которой отличались критические выступления Белинского, Чернышевского, Добролюбова».15 Литературно-критическая концепция журнала «Дело» в целом анализируется в статьях В.В. Тихомирова16.

Немногочисленные исследователи литературной истории «Слова"17, «Русского богатства» (артельного периода — О. К.)18, «Устоев"19 отдельно вопрос об оценке личности и творчества Толстого не ставили. Заслуживает внимания статья В. Н. Коновалова «К характеристике общественно-литературной позиции журнала «Слово» (1878−1881)». По убеждению автора, наиболее четко программные установки издания выражал литературно-критический отдел. В связи с этим особое место в работе отводится анализу литературно-критических статей М. А. Антоновича, провозглашавшего на страницах «Слова» теорию «активного, действенного искусства», а после его ухода — характеристике взглядов П. Д. Боборыкина, фактически «отказавшегося от требований идейности и общественной значимости искусства». Противопоставляя литературно-эстетические позиции М. А. Антоновича и П. Д. Боборыкина, В. Н. Коновалов приходит к заключению об отражении в «Слове» необратимых процессов усиливающейся.

20 дифференциации в демократической среде. Внимание исследователя сосредоточено на противоречивости журнальной политики, анализ которой позволяет говорить об отсутствии у журнала цельного направления, «единой 21 платформы».

К проблеме взаимодействия легальной и запрещенной литературы на страницах «Слова» обращается В. Б. Смирнов в статье «Идеи крестьянского социализма в беллетристике журнала «Слово» «. Специфику литературной политики издания, выразившуюся в «эклектизме и непоследовательности в эстетической теории», автор связывает с либеральными тенденциями, проявившимися в народнической журналистике последней трети XIX века.22.

Т.В. Назарова в работе «Литературно-критическая позиция журнала „Слово“ (1878 — 1881)» провела глубокий контактно-сопоставительный анализ литературно-критических статей «Слова», позволивший ей выявить типологическую близость не только характера, но и иерархии критериев, определивших единство мнений в оценке крупнейших явлений литературы, в понимании задач и приемов критики, в решении сотрудниками журнала эстетических и теоретико-литературных проблем.

К рассмотрению литературной истории журнала «Русское богатство» обращается Б. Д. Летов во втором томе «Очерков по истории русской журналистики и критики». Автор предлагает анализ нескольких периодов существования «Русского богатства», начиная с так называемой «литературной артели», когда издание фактически принадлежало группе литераторов и публицистов-народников во главе с Н. Н. Златовратским, и заканчивая редакторством Н. К. Михайловского. Не упустил исследователь и десятилетний период редакторской деятельности беллетриста, философа и критика Л. Е. Оболенского, при котором «Русское богатство», по словам Летова, «отходит от народничества и превращается в орган, пропагандирующий толстовское учение о непротивлении злу насилием».24.

Изучению артельного периода журнала посвящены также работы Б.П. Козьмина25, В.Б. Смирнова26.

На основе анализа журнального контекста Б. П. Козьмин выявляет характерные для «Русского богатства» литературные проблемы, решаемые критикой издания в связи с общественно-политическими убеждениями сотрудников. По мнению исследователя, рассмотрение артельного «Русского богатства» дает немало ценного материала для изучения русского народничества.

Перу Б. П. Козьмина принадлежит, пожалуй, единственная статья, предлагающая целостную характеристику демократического журнала «Устои», просуществовавшего всего год. Тщательно анализируя содержание беллетристического, критического и научного отделов, исследователь главным образом сосредоточивает свое внимание на публицистических выступлениях народнического толка. По его убеждению, появление «Устоев», «с их политической умеренностью, с отсутствием ярких призывов к борьбе, с их признаниями в своем бессилии и в своей ненужности было одним из признаков начинающегося разложения».27 Вся недолгая история «Устоев», отмечает автор, демонстрирует нам вступление народничества «в ущербный период своего существования».

В работах, рассматривающих демократическую критику 70−80-х годов XIX века, литературно-эстетические взгляды и деятельность отдельных критиков и публицистов, как правило, проводится мысль об ошибочности,.

28 односторонности и упрощенности восприятия толстовских произведении. А. А. Слинько в статьях и монографиях, посвященных литературно-критическому наследию Н. К. Михайловского, исследует специфику критического подхода сотрудника «Отечественных записок» к явлениям.

29 п литературы. Для него, считает автор, определяющее значение имело общественное содержание искусства, идейно-нравственная направленность творчества писателя. В связи с этим центральное место в литературно-критических выступлениях Михайловского занимали вопросы мировоззрения художника. Оценивая Толстого с определенной социально-политической позиции, критик не раз выступал против отдельных идей, выраженных в публицистических и беллетристических произведениях автора «Войны и мира», но при этом он «никогда не забывал о масштабе дарования Толстого», «никогда не исказил содержания анализируемого произведения, не навязал писателю своей точки зрения».30.

В монографии Н. В. Горбанева «Лев Толстой — художник и мыслитель в литературной критике XIX — XX веков» (Махачкала, 1983) внимание сосредоточено, главным образом, на интерпретации критических статей, в которых ставится и решается проблема соотношения так называемых «сильных» и «слабых» сторон толстовского мировоззрения. Рассмотрены такие крупные статьи A.M. Скабичевского, как «Гр. Лев Толстой как художник и мыслитель» (1872), «Разлад художника и мыслителя» (1878), а также работа Н. К. Михайловского «Десница и шуйца гр. Толстого» (1875). Принципиальное значение имеет следующее замечание Н. В. Горбанева: «. Скабичевский вразрез с обычно инкриминируемым ему как автору данной статьи («Гр. Лев Толстой как художник и мыслитель» — О. К.) пониманием толстовского «разлада» как «стремления отделить художника от мыслителя.

31 непроходимой пропастью" осуждает мистицизм и фатализм Толстого не только сам по себе, но и потому, что он «небезразличен для творчества Толстого-художника». 32.

Определенный исследовательский интерес представляют сборники литературно-критических статей, рецензий, принадлежащих перу.

33 современников Толстого. В частности, И. Н. Сухих, взявший в качестве критерия отбора материала критическую историю «Войны и мира», составил сборник, включающий «наиболее значительные», на его взгляд, статьи современников писателя — П. В. Анненкова, Д. И. Писарева, Н. Н. Страхова, Н. В. Шелгунова и других, «наглядно характеризующие остроту и сложность литературной борьбы вокруг романа». Однако в эту работу не вошли упомянутые статьи A.M. Скабичевского и Н. К. Михайловского, появившиеся в «Отечественных записках», без которых достаточно сложно составить цельную картину восприятия «Войны и мира» демократической журналистикой второй половины XIX века.

Близки к теме диссертационного исследования статьи В.Б. Смирнова34, в которых анализируется отношение «Отечественных записок» и «Дела» к общественно-политическим, эстетическим, философским взглядам Толстого, к его художественному творчеству в целом. С точки зрения автора, обращение «Отечественных записок» к произведениям писателя было продиктовано, прежде всего, «насущными потребностями общественно-литературной борьбы».35 Отдавая должное объективности толстовского изображения, журнал настойчиво стремился сделать создателя «Войны и мира» своим союзником в журнальной полемике последней трети XIX века.

В монографии «Лев Толстой и русская журналистика его эпохи» (М., 1978) Э. Г. Бабаев полностью сосредоточен на рассмотрении «критической истории» крупнейших произведений Толстого. Автор предлагает характеристику взглядов сотрудников ведущих демократических, либеральных и монархических журналов и газет XIX столетия на три толстовских романа — «Войну и мир», «Анну Каренину» и «Воскресение». Определяя задачи своей работы, Э. Г. Бабаев замечает: «Критическая история трех великих романов Толстого <.> свидетельствует о том, как постепенно складывалась и ценой каких заблуждений вырабатывалась та высокая оценка этих произведений, которая в наши дни считается общепризнанной. В этой истории есть своя строгая логика, последовательность и конкретность, которая раскрывается лишь в том случае, если факты рассматриваются „как целое“, в живой связи с эпохой и направлением журнала».36 Причины же той или иной оценки толстовских произведений, обусловленные общественно-политическими, литературно-критическими и эстетическими позициями журналов, остаются за рамками исследования. Как, впрочем, не рассматриваются и особенности восприятия публицистических статей Толстого.

Таким образом, целостного представления о восприятии толстовского творчества демократической журналистикой XIX века как в историко-литературной, так и в историко-журналистской науке до сих пор нет. Если проблема интерпретации художественных произведений Толстого изданиями народнического направления и находила отражение в трудах ученых, то это были работы преимущественно литературоведческого характера.37 Безусловно, результаты систематического анализа всех суждений о Толстом, рассеянных на страницах исследуемых журналов, представляют интерес для современного литературоведения в плане историко-функционального изучения творчества писателя.

Предлагаемый аспект изучения истории журналистики не менее актуален и с точки зрения истории критики. На основании статей A.M. Скабичевского, Н. К. Михайловского, Н. В. Шелгунова, П. Н. Ткачева, М. А. Антоновича, посвященных характеристике произведений Толстого, можно говорить не только о личных симпатиях и антипатиях критиков, но и о своеобразии их критических методов, эволюционировавших под влиянием общественно-политической ситуации, в зависимости от литературных задач журнальной партии. При этом характеризуются особенности литературно-эстетической программы того периодического органа, со страниц которого они выступали. В связи с этим предоставляется возможность качественно дополнить еще не исследованные до конца литературно-эстетические программы «Отечественных записок», «Дела», и, что особенно ценно, раскрыть неизвестные стороны литературной истории «Слова», «Русского богатства», «Устоев» — журналов так называемого «второго плана», которые, несмотря на недолговечность своего существования, громко заявили о себе, явившись продолжателями лучших демократических традиций отечественной журналистики.

Интерпретация личности и творчества Толстого как составная часть литературной политики демократических журналов позволит, с одной стороны, определить место и роль писателя в литературном процессе XIX века, с другой — охарактеризовать особенности общественно-политической и литературно-эстетической позиций самих изданий.

Между тем именно периодические издания острее всего реагировали на политико-экономическое реформирование, общественные настроения, отражая на своих страницах надежды и чаянья миллионов. На примере демократических журналов отчетливо прослеживается история развития русской общественной мысли. Необходимо также учитывать, что рассматриваемые издания находились в оппозиции к власти. Их опыт представляет существенный интерес для формирования и функционирования современной прессы, стремящейся к независимости. Все это определяет историко-литературную, историко-журнальную и историко-критическую актуальность исследования.

Принципиальная же новизна диссертации состоит в проведении целостного анализа восприятия и интерпретации демократической журналистикой XIX века личности и творчества JI.H. Толстого, созданного на основе анализа материалов трех названных научных дисциплин, что является характерной чертой современных методологических исканий. В диссертации дается характеристика литературно-эстетических взглядов «Слова», артельного «Русского богатства», «Устоев», которые из-за кратковременности существования не успели создать свои литературно-критические программы, однако представления о них просматриваются на примере оценок толстовского творчества. В научный оборот вводятся фронтально изученные, не исследованные ранее литературно-критические материалы, позволяющие максимально приблизиться к пониманию специфики восприятия толстовского творчества демократической журналистикой разных идеологических оттенков последней трети XIX века. Помимо этого, впервые проводится контекстуальный анализ публицистической статьи Толстого «О народном образовании», появившейся в «Отечественных записках» на пике педагогического спора о методах и способах обучения грамоте в народных школах и вызвавшей массу недоуменных замечаний в адрес некрасовского журнала, причем как со стороны дружественных «Отечественным запискам» изданий, так и от явных оппонентов.

Цели и задачи исследования.

Основной целью исследования является определение характера интерпретации творчества Толстого демократическими журналами XIX века. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. На основе фронтального обследования литературно-критических оценок толстовского творчества демократическими журналами последней трети XIX века типологизировать модели его восприятия в изданиях радикального толка («Дело»), революционно-народнического («Отечественные записки»), ортодоксально-народнического (артельное «Русское богатство», «Слово», «Устои»),.

2. Определить особенности восприятия и оценки личности и творчества Толстого в демократической, консервативно-охранительной («Русский вестник») и либеральной («Вестник Европы») журналистике.

3. Выявить механизм взаимодействия общественно-политического направления издания и его литературно-критической программы.

4. Рассмотреть взаимовлияние общеэстетической, литературно-художественной и практически-критической позиций демократических журналов.

5. Исследовать влияние критического метода ведущих сотрудников демократических журналов на их восприятие литературного процесса России последней трети XIX века.

6. Определить место и роль писателя в литературно-журнальном процессе конца XIX века.

Методология диссертационного исследования.

Принципиально важно то, что исследование темы проводится на стыке истории литературы и истории журналистики, методом историко-журнального изучения литературы или, что равнозначно, историко-литературного изучения журналистики. Наиболее обстоятельное и убедительное обоснование этого метода дано в статьях и монографиях.

5 О.

В.Б. Смирнова. Подобный подход позволяет рассматривать творчество писателя в сложном идейно-политическом контексте эпохи. Художественное произведение, опубликованное в журнале, перестает быть только литературным явлением, оно вовлекается в систему средств массовых коммуникаций. В. Б. Смирнов подчеркивает, что «закономерность публикации того или иного произведения в идеологически выдержанном, последовательном периодическом органе можно выяснить, уловив связь между идейно-образной структурой этого произведения и социально-философским, политическим и эстетическим осмыслением действительности, выразившимся в направлении журнала».39 Анализ такого произведения, отмечает исследователь, требует непременного синтезирования не только истории литературы и истории журналистики, но и данных таких наук, как эстетика, социология, этика «в силу многоаспектного охвата действительности, свойственного системе массовых коммуникаций».40 И соответственно, задачей любого исследователя становится недопущение обособленного изучения индивидуального творчества «без учета журнального идейного контекста и корреспондентского ансамбля».41 Еще М. В. Теплинский указывал на два важных факта функционирования произведения в контексте СМИ: во-первых, сам писатель учитывает в той или иной мере позицию журнала, «порой даже приноравливаясь к тому, что можно было бы назвать «журнальным контекстом" — и, во-вторых, «читатели учитывают то, что мы назвали «журнальным контекстом».42.

Изучение произведения литературы с учетом журнального контекста, по мысли М. В. Теплинского, раскрывает дополнительные возможности его углубленного анализа в сопоставлении с другими материалами, опубликованными или в том же номере журнала, или в соседних номерах. В этом случае можно говорить о «микро-контексте». «Макро-контекст» же, с точки зрения автора, «целесообразно использовать, когда речь идет о соответствии произведения или вообще творчества этого или иного автора общему направлению журнала».43.

Подчеркивая специфику историко-литературного подхода к литературно-художественным явлениям внутри журнала, В. Б. Смирнов настаивает на первоочередном рассмотрении их социологического и политического аспектов. Главное в предлагаемом научном методе, считает автор, это «выявление отношений, взаимодействия между журнальными текстами, не внутритекстовая эстетическая структура, а межтекстовые идейные и эстетические взаимодействия».44.

Историко-литературное изучение журналистики и, в частности, такого аспекта, как «писатель в оценке журнала"45 позволяет, с одной стороны, выявить специфику идейно-политической и литературно-эстетической позиции издания, а с другой стороны, определить место и роль писателя в литературно-журнальном процессе.

В исследованиях В. Б. Смирнова, проведенных на материале творчества Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского, JI.H. Толстого содержатся важные методологические установки: «Оценка писателя журналом есть один из моментов журнальной политики в отношении тех или иных идейно-художественных явлений, политики, всегда детерминированной постоянно меняющимся характером эпохи и задачами журнальной партии».46 По мнению исследователя, оценка писателя является той «лакмусовой бумажкой», по которой с определенной точностью можно было судить о социальных симпатиях журналов, об их политических доктринах и эстетических критериях. Таким образом, оценка писателя журналом становится и его «самооценкой», «фокусируя в себе сущность направления периодического органа».47 На основании этого можно смело утверждать, что характеристика толстовского творчества в одном демократическом издании будет отличаться от его интерпретации в другом.

В то же время, как отмечает В. Б. Смирнов, литературно-критическая оценка писателя «дает возможность почти безошибочно судить о его социально-политических идеалах, о том, чьи классовые или сословные интересы он выражал. И, наоборот, по тому, чьи политические и социальные интересы художник защищал, можно было предполагать, против каких литературно-эстетических явлений он будет выступать и какие поддер

48 живать".

Критические отзывы о личности и творчестве литератора, опубликованные на страницах того или иного печатного органа, позволяют почти безошибочно определить сущность направления периодического издания. Они выявляют роль не только ведущих сотрудников журналов, но и тех, кто не считался критиками первой величины. Необходимо учитывать и частные литературные мнения, и ту пристрастность и субъективность, с которой оценивались Толстой и его произведения.

Материал исследования.

Объектом анализа в диссертационном исследовании становятся литературно-критические статьи и рецензии, а также социально-политические, экономические, философские работы, фрагменты публицистических циклов и очерков, опубликованные в рассматриваемых журналах последней трети XIX века.

Предметом изучения выступают оценки личности и творчества Толстого, взятые в журнальном контексте «Отечественных записок», «Дела», «Русского богатства», «Слова» и «Устоев»,.

Теоретическая значимость исследования состоит в продолжении разработки историко-литературного метода изучения журналистики, в частности, такого аспекта, как «писатель в оценке журнала», позволяющего на основе анализа литературно-критических, публицистических статей полноценно говорить об идейно-художественном облике того или иного издания в разные исторические эпохи. А также в изучении механизма функционирования литературной критики в системе средств массовой информации.

Практическая значимость. Материалы диссертации позволят расширить и углубить представления об общественно-литературном процессе последней трети XIX века, могут быть использованы для разработки лекционных курсов по истории отечественной литературы и журналистики, а также литературной критики.

Апробация работы.

Основные положения и выводы диссертации изложены в докладах на научных межвузовских конференциях «Журналистика конца XX века» (Воронеж, 2000), «Журналистика в 2000 году: реалии и прогнозы развития» (М., 2001), «Коммуникация в современном мире» (Воронеж, 2001), «Журналистика в 2001 году: СМИ и вызовы нового века» (М., 2002), «Журналистика, реклама и СО: новые подходы» (Воронеж, 2002), «Журналистика в 2002 году: СМИ и реалии нового века» (М., 2003), «Проблемы массовой коммуникации на рубеже тысячелетий» (Воронеж. 2003), «Журналистика, реклама и связи с общественностью: новые подходы» (Воронеж, 2003), «Информационная политика в регионе: между прошлым и будущим» (Саранск, 2003), «Журналистика в 2003 году: обретения и потери, стратегии развития» (М., 2004), на ежегодных конференциях преподавателей ВолГУ (Волгоград). Отдельные аспекты работы отражены в статьях и тезисах докладов.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Творчество JI.H. Толстого, насыщенное актуальным общественно-политическим и философским содержанием, находилось в центре литературной борьбы последней трети XIX века, вызывая неоднозначную оценку со стороны демократических журналов, которая обусловливалась, с одной стороны, направлением издания, с другой — конкретной (весьма динамичной) общественно-политической ситуацией, вносящей коррективы в оценку произведений писателя и его личности.

2. Журналы «Отечественные записки» и «Дело», близкие по своим общедемократическим устремлениям, отличались разными политическими подходами к решению проблем общественного переустройства, что проявилось в разной степени негативизма по отношению к социально-философским концепциям Толстого, отрицавшим революционное преобразование мира. В радикально настроенном «Деле», которое ориентировалось на западно-европейскую модель социально-политической организации общества, критика толстовской «философии застоя» была бескомпромиссной. «Отечественные записки», в которых с середины 70-х годов усилились либерально-политические тенденции и начался поиск путей национального единения, проводили по отношению к Толстому более гибкую политику, направленную не на отлучение его от антимонархических сил, а на приобщение к ним, опираясь на его оппозиционность к государственному режиму.

3. Литературно-критические нюансы в восприятии толстовского творчества «Отечественными записками» и «Делом» обусловлены и тем, что оба издания, исповедуя просветительскую идеологию, опирались на разные ее компоненты. Некрасовский журнал положил в основу преобразовательной деятельности концепцию непосредственного нравственного чувства, благосветловский — концепцию разума, «развитой личности», что привело к расхождению между ними в решении проблемы народа и положительного героя, определявшую литературно-эстетические принципы беллетристических школ, сложившихся в этих изданиях. При категорическом неприятии беллетристики «Дела» Толстой — в особенности в кризисный для него 1881 год — сочувственно воспринимал художественную продукцию «Отечественных записок».

4. Литературно-критические программы «Отечественных записок» и «Дела» строились на утилитарной критике, отличавшейся крайней рационалистичностью. Заданность нормативного характера творчества, связанная с требованиями регламентации предмета изображения в произведениях новейшей литературы, с созданием новых типов героев и воспроизведением новых социально-необходимых мотивов, но разная степень нормативности, обусловили индивидуальные особенности интерпретации толстовского творчества в этих изданиях.

5. Целостный анализ литературно-критических материалов «Отечественных записок» и «Дела» позволяет говорить о двойственном, а зачастую и о противоречивом характере интерпретации творчества Толстого, возникшем вследствие отхода сотрудников демократических изданий от принципов конкретно-исторической оценки явлений литературы. Эстетические достоинства произведений признавались второстепенными по отношению к социально-политическим идеалам и мотивам, пропагандируемым ими.

6. Важнейшими факторами восприятия и интерпретации личности и творчества Толстого журналами «Слово», «Русское богатство», «Устои» стали характерные особенности заключительного этапа формирования литературного народничества, кризиса его идеологии, что проявлялось в скептическом восприятии общественно-политической активности народных масс.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Интерпретация личности и творчества Толстого демократическими журналами второй половины XIX века определялась в первую очередь их общественно-политическими позициями, спецификой их литературно-критических и эстетических программ.

Творчество Толстого, а вместе с ним и Тургенева, и Гончарова представляло для идеологов демократических изданий, в большей или меньшей степени, образцы «отжившей» эстетической школы 40-х — 50-х годов.1 Постоянно изменявшиеся исторические условия диктовали свои требования к эстетике современных произведений. Качественное обновление литературы, разработку «новых» художественных типов публицисты связывали с приходом на литературную арену беллетристов-разночинцев, творчество которых всецело подчинено служению «серьезным» общественно-полезным идеалам. Только они в состоянии изобразить жизненные реалии без идеализации и преувеличений. При этом, в частности, в «Отечественных записках» нисколько не умолялись заслуги предшествующей литературы. Так, М. Е. Салтыков именно с тургеневскими «Записками охотника» связывает начало формирования в отечественной беллетристике основных принципов изображения народной жизни, которые впоследствии были взяты на вооружение представителями «народного реализма».2.

Акцентируя внимание на особенностях художественного творчества, «Отечественные записки» и «Дело» требовали от современных произведений действенности, передовой идейности и народности. Первоочередной задачей искусства они считали внедрение в народные массы идей социально-политической активности, настаивая на необходимости «коренной» перестройки общественной жизни. Своим основным адресатом демократические издания видели широкие разночинские массы, которые в силу объективных причин не могли по достоинству оценить интеллектуальные и эстетические вершины толстовских романов. Вследствие этого, по убеждению сотрудников редакций, ни о каком социально-ориентирующем воздействии произведений Толстого, предлагающего решение вопросов «нравственно-воспитательного» характера во вкусе «образованной толпы», и речи быть не может.

Сформированные на страницах «Отечественных записок» и «Дела» рационалистичные теории нормативного творчества, самым непосредственным образом отражали социально-политические взгляды сотрудников журналов. Направление литературной критики «Отечественных записок» задал М. Е. Салтыков, в программных статьях которого наряду со стремлением привлечь искусство к активному служению обществу посредством проведения в художественных произведениях определенных политических взглядов и идеалов присутствует понимание того, что объективность изображения является результатом взаимодействия убеждений писателя непосредственно с фактами реальной действительности. Из щедринского положения выдвигается тезис о необходимости глубокого и всестороннего изучения жизни простого народа с целью получить наиболее достоверные представления о ней. Дворянское происхождение Толстого мешает ему, по убеждению редакции «Отечественных записок», стать «истинно народным писателем». В благосветловском издании вопрос о народности толстовского творчества не ставился. Важно отметить, что требование идейности литературы сочеталось в «Отечественных записках» с учетом особенностей эстетического восприятия.

Отличавшаяся крайним радикализмом литературная программа «Дела» требовала от беллетристов создания новых «идеальных героев и типов», своеобразных образцов для подражания. При непосредственном участии Н. В. Шелгунова, П. Н. Ткачева в журнале формировалась концепция «сознательной тенденциозности» литературы, предполагавшая дидактизм, «четкое» выражение авторской позиции, «вмешательство» искусства в непосредственную жизнь общества. В литературно-критических и публицистических статьях сотрудников «Дела» вопрос о соотношении художественности и идейности в произведении решался в пользу последней.

Как «Отечественные записки», так и «Дело» выдвигали в качестве обязательного требования наличие в художественном произведении идеала, однако способы его воплощения понимались журналами различно. Можно сказать, что единым в их литературных программах было стремление создать новый тип героя.

В целом для демократической журналистики конца XIX столетия были абсолютно неприемлемы непротивленческие, пассивистские теории Толстого, его сугубая сосредоточенность на самосовершенствовании. Резкой критике на страницах изданий подверглось и творчество Ф. М. Достоевского, в частности, его утопическая концепция «религиозного переустройства действительности» и идеология смирения.3.

Оценивая текущую литературу с точки зрения «полезности» и «вредности» проводимых в ней общественных идей и тенденций и в то же время прекрасно осознавая значимость и силу эстетического воздействия искусства, сотрудники «Дела» видели в художественной даровитости автора «Войны и мира» потенциальную угрозу. Отсюда достаточно предсказуема жесткая оценка толстовских произведений, представляющих, с точки зрения редакции, ярчайший образец «литературного гашиша». Напротив, «Отечественные записки», несмотря на очевидные разногласия с философскими концепциями Толстого стремились привлечь писателя «под свои знамена», поставив тем самым его талант на службу демократическим идеалам.4.

Эволюция литературно-критического восприятия творчества Толстого некрасовским журналом была обусловлена его практически-политическими задачами, которые менялись в соответствии с изменениями в общественно-политической ситуации в стране. Определенная двойственность толстовских оценок на всем протяжении существования издания была определена ограниченностью созданной критиками и публицистами «Отечественных записок» литературной программы. Динамика интерпретации художественных и публицистических произведений Толстого в «Деле» соответствовала каждодневным задачам, решаемым журнальной партией, стремлениям повлиять на общество, активизировать его политический потенциал.

В силу скоротечности своего существования ни «Слово», ни артельное «Русское богатство», ни «Устои» не смогли выработать единой и последовательной литературной политики в отношении толстовского творчества, однако им были присущи характерные для всей демократической журналистики подходы к его оценке. Так, критики народнических изданий не ставили под сомнение мастерство и художественное дарование писателя, однако признавали за его произведениями одно лишь историческое значение. Несомненно, на характер интерпретации толстовского творчества повлияли трансформации, совершавшиеся в народнической идеологии на рубеже 80-х годов XIX века. В журнале «Слово» предпринимались попытки выработать новый «синтетический» литературно-критический метод, основанный на приемах как эстетической, так и публицистической критики. Публицистическая критика, по убеждению сотрудников издания, была призвана анализировать «беллетристику из народной жизни». «Истинно художественные дарования», можно оценить по достоинству лишь с использованием приемов эстетической критики.5 Можно согласиться с В. Б. Смирновым, считающим, что «Слово», артельное «Русское богатство», «Устои», «возникшие на гребне революционной волны, <.> прибавляя новые историко-литературные факты, расширяют, но не углубляют картину общественно-литературного процесса».6.

Совершенно иную интерпретацию толстовских произведений предложил «Русский вестник», чья литературная политика была направлена на дискредитацию социально-активного искусства, «создающего протестующие типы». Если литературно-критические выступления сотрудников «Дела» были адресованы разночинной публике, так называемой, прогрессивной молодежи", то читатель катковского издания, был, прежде всего, представителем дворянского сословия, считающим личное самосовершенствование «самой действенной формой преобразования жизни».

Точку зрения редакции «Русского вестника» на «Войну и мир» Толстого озвучил П. К. Щебальский. Ему принадлежат две абсолютно противоположные по тону и смыслу литературно-критические статьи. В статье «Война и мир. Сочинения гр. Толстого. Т. 1 и 3» (РВ, 1868, № 1) сотрудник издания, определяя роман, как «величайшее явление русской литературы», представляет автора «чистым художником», чуждым тенденциозности, далеким от всякой злобы дня. Совсем иным характером отличается второе выступление Щебальского — «Нигилизм в истории» (РВ, 1869, № 4), в котором критик упрекает Толстого в дидактичности, сознательной тенденциозности. Резкое неприятие у «Русского вестника» вызвали те части романа, где писатель говорит о своем понимании философии истории. По убеждению Толстого, главенствующую роль в победе в Отечественной войне 1812 года сыграли не «великие полководцы и генералы», а «простой народ». Такую позицию сотрудник катковского журнала называет не иначе, как «нигилизм в истории».

Против «тенденциозности», дидактичности литературы в ряде статей середины 1870-х годов выступает В. Г. Авсеенко.7 Критикуя стремление демократических изданий «упростить» идею произведения, перенести оценку тенденции на оценку таланта автора, сотрудник «Русского вестника» призывает своих оппонентов учитывать в первую очередь специфику о художественного творчества. По справедливому замечанию В. Б. Смирнова, «Русский вестник» «полемически выступает против теории общественного романа», разрабатываемой «Отечественными записками», считая, что основной интерес беллетриста должен быть сосредоточен на «интимной жизни человеческого сердца». «Правда, — отмечает исследователь, -катковский журнал не отрицает целиком проникновение в роман общественного интереса (тогда пришлось бы подвергнуть критике и «Войну и мир», и «Идиота», появившихся на страницах «Русского вестника»), но явно симпатизирует роману, не выходящему «из рамок семейственности» «.9 В статье, посвященной характеристике толстовской «Анны Карениной», В. Г. Авсеенко пишет: «Не одни только общественные формы заслуживают внимания, но и те условия, под давлением которых человек живет своей внутренней жизнью. Последние для романиста-художника представляют даже более обширный материал».10.

Литературно-критическая программа либерального «Вестника Европы», несмотря на определенное тяготение к дворянской эстетике, не отличалась.

11 12 цельностью идейно-эстетической позиции. Так, А. Н. Пыпин в ряде статей доказывал регрессивность разночинской литературы по сравнению с интересами и идеями, «завещанными литературой сороковых годов». Другой сотрудник «Вестника Европы» Евг. Утин в своих литературно-критических выступлениях (в частности, в «Литературных спорах нашего времени» (BE,.

1869, № 11) — в «Задачах новейшей литературы» (BE, 1869, № 12)) защищал прогрессивность устремлений «новой литературы», противостоящей чистому искусству", при этом замечая, что борьба против «искусства для искусства» не должна доходить до провозглашения «искусства без искусства».13 Не менее показательна статья П. В. Анненкова «Исторические и эстетические вопросы в романе Л. Н. Толстого «Война и мир» (BE, 1868,.

2). Интерпретируя толстовскую эпопею, критик, с одной стороны, упрекает автора за «недостаток романического развития», за разрушение границ между «романическими» и «историческими» персонажами, за низведение политических деятелей с высот Олимпа «в ряды человечества" — с другой же стороны, требует от писателя изображения не только «лучших представителей утонченнейшей цивилизации», но и «элемента разночинцев».

Как замечает Э. Г. Бабаев, «подобные двусторонние упреки, восходящие к.

Вяземскому и к радикальной журналистике, были совершенно в духе либеральной критики".14 Таким образом, при сопоставлении с материалами.

Русского вестника", «Вестника Европы», характеризующих свои литературно-эстетические установки посредством анализа произведений яснополянского автора, обнаруживаются идейно-политические предпосылки принципиально иных подходов и оценок творчества Толстого.

Основная задача диссертационного исследования заключалась в проведении целостного анализа всей совокупности литературно-критических материалов, отражающих восприятие личности и творчества Толстого демократической журналистикой второй половины XIX века. При этом целью работы не являлась проблема изучения толстовской беллетристики в ее сопоставлении с основными мотивами и типами беллетристики рассматриваемых изданий. В. Б. Смирнов в ряде статей обращает внимание на некоторую «родственность» идейно-философских взглядов автора «Войны и мира», его эстетических запросов и литературной позиции «Отечественных записок» на рубеже 80-х годов, о чем свидетельствует адресованное М.Е. Салтыкову-Щедрину «диковинное письмо» Толстого.15 По мнению исследователя, «еще более точек соприкосновения имело толстовство как идейное течение с народничеством, со сформировавшейся к концу 70-х годов народнической беллетристикой «Отечественных записок» «.16.

Таким образом, достаточно перспективным в контексте изучения непростых взаимоотношений Толстого с демократической журналистикой второй половины XIX столетия представляется сопоставительный проблемно-тематический анализ обширного пласта беллетристики демократических изданий с произведениями писателя, позволяющий наряду с возможными точками соприкосновения выявить однозначно неприемлемые друг для друга взгляды, мотивы, тенденции.