Эволюция жизненного мира россиян в условиях трансформирующегося социума

Актуальность темы

исследования. Актуальность исследования эволюции жизненного мира россиян обусловлена необходимостью адекватного описания и понимания тех социальных процессов, которые определяют развитие современного российского общества на рубеже XX—XXI вв.еков, когда социокультурные изменения затронули все сферы жизни российского общества, а их взаимное влияние друг на друга и взаимная обусловленность становятся все более сложными и менее проясненными.

Глобальные и локальные изменения, происходящие в мире и в российском обществе, инициируют переоценку ценностей, активизируют формирование новых моделей социальных действий и отношений. Культурные универсалии, сформировавшиеся за тысячелетнюю российскую историю, очерчивают границы и задают возможности легитимации вновь возникающих социальных практик. Реализуемые в современной России реформы и социальные проекты, содержащие в себе модернизационные идеи, привели к непрогнозируемым последствиям и породили специфическую социальную реакцию, содержание и смысл которой невозможно исследовать без обращения к внутреннему миру человека.

Теоретическая актуальность заявленной проблематики определяется тем, что превалирующие в отечественной социологии доктрины политического и экономического детерминизма не тематизировали жизненный мир как фактор влияния на социальную реальность и ее трансформации. Научный анализ соотношения системного и несистемного в трансформационной динамике современного российского общества необходим для познания механизмов конструирования новой социальной реальности, прогнозирования результатов социокультурных изменений и обнаружения внутренних источников развития, которые станут органичными для российского социума.

Социальные трансформации, интенсивно влияющие на различные подсистемы общества, являются источником существенного воздействия на жизненный мир россиян. Эволюция жизненного мира россиян происходит под влиянием гетерогенных и разнонаправленных социальных процессов, характер и содержание которых отражается в культурной и духовной жизни всего общества.

Исследование причин, факторов и механизмов эволюции жизненного мира в современной России позволяет сравнить модели функционирования жизненного мира, как в условиях стабильного социума, так и в условиях социальных трансформаций. Особую актуальность в трансформирующемся российском социуме приобретает социологический анализ эволюции жизненного мира россиян через комплексное изучение социального самочувствия, жизненных стратегий, социальных установок, целей и ценностей, выступающих характеристиками социальных и духовно-культурных изменений.

Таким образом, изучение эволюции жизненного мира россиян, является необходимым и важным направлением социологических исследований, показывающим перспективы изменения самого символического универсума и дающим оценку влияния трансформационных процессов на его состояние и перспективы развития всего российского общества.

Степень научной разработанности проблемы. Разработкой теоретико-методологических основ концептуализации и экспликации жизненного мира в рамках феноменологического направления занимался Э. Гуссерль1. Возможности его применения для объяснения мотивов, намерений и действий участников социальных процессов исследовали А. Щюц, П. Бергер, Т. Лукман". Среди отечественных исследователей, изучающих познавательные.

1 Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология.

Введение

в феноменологическую философию. — С-Пб., 2004.

2 Бергер П., Бергер Б., Коллинз Р. Личностно ориентированная социология. — М., 2004., Бергер П., Лукман П. Социальное конструирование реальности. — М., 1995, Щюц А. Избранное: Мир светящийся смыслом. — М., возможности социологии повседневности, следует выделить Л. Г. Ионина, Н.М. Смирнову1. Интерпретативная составляющая социально значимого знания явилась предметом изучения в работах X. Абельса, Г. Гарфинкеля, Д. Сильвермена2.

Глубокий и всесторонний анализ модернизации институтов и трансформации ценностей современного российского социума, которые являются главным содержанием эволюции жизненного мира россиян, был осущество лен Н. И. Лапиным. Особенности российской модернизации с позиций адаптации и жизненных стратегий выживания рассматривали Л. А. Беляева, Л. В. Коррель, Е.В. Стариков4.

А.Г. Вишневский, С. Н. Гавров, Б. Г. Капустин, Д. Ж. Маркович, М. Мендрас, Л. П. Новикова, В.О. Рукавишников5 изучали проблемы модернизации с точки зрения социальной и политической реакции на нее. Российская модернизация на уровне концепции в наиболее проработанном варианте содержится в трудах Б. Р. Аутеншлюса, П. С. Гончарова, Ю. В. Громыко, С. Е. Кургиняна, B.C. Овчинского, И.Ю. Сундиева6.

2004. Новые направления в социологической теории. — М., 1978., Щютц А. Смысловая структура повседневного опыта. — М., 2003.

1 Ионин Л. Г. Понимающая социология: историко-критический очерк. — М., 1978., Смирнова Н. М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки». — М., 1997.,.

2 Лбельс X. Интеракция, идентификация, интерпретация. — СПб., 1999., Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. — СПб., 2007., Новые направления в социологической теории. М.: Прогресс, 1978.

3 Лапин Н. И. Проблема социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия// Вопросы философии. 1996. № 5. Лапин Н. И. Проблема социокультурной трансформации// Вопросы философии. 2000. № 6. Лапин Н. И. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества// Социс. 1997. № 3 Лапин Н. И. Социальные ценности и реформы в кризисной России // Социс. 1993. № 9. Лапин Н. И. Ценности как компоненты социокультурной эволюции современной России// Социс. 1994. № 5.

4 Беляева Л. А. Стратегия выживания, адаптации, преуспевания. Социологические исследования. — 2001. № 7. Коррель Л. В. Генезис и механизм социальной адаптации в постсоциалистической России: теоретико-методологический подход / Социальная траектория реформируемой России. — Новосибирск, 1999. СтариковЕ. Социальная структура переходного общества (опыт инвентаризации) / Полис. — 1994. № 4.

5 Гавров C.II. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.: Едиториал УРСС, 2004. Капустин Б. Г. Конец транзитологии. О теоретическом осмыслении первого посткоммунистического десятилетия. Полис. 2001. Маркович Д. Ж. Противоречия транзиции постсоциалистических обществ, Социологические исследования. 2006., Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке. — М., 2002., Рукавишников В. О. Конкурентоспособность и демократия // Социологические исследования. — 2005. № 2.

6 Кургинян С. Е., Лутеншлюс Б. Р., Гончаров П. С., Громыко Ю. В., Сундиев И. Ю., Овчинский B.C. Постперестройка: концептуальная модель развития нашего общества, политических партий и общественных организаций. -М., 1990.

Проблема значений социальных взаимодействий, закладывающая, наряду с феноменологией, основы интерпретативной социологии также затрагивалась в работах классиков символического интеракционизма И. Гофмана, Дж.Г. Мида, Т. Шибутани1. Интегральное понимание феноменологической социологии и теории социального действия, включающей элементы системного и структурно-функционального подходов, содержатся в работах 3. Баумана, Б. Вальденфельса, Н. Лумана, Ю. Хабермаса .

Анализ общества как системы предлагался такими классиками социо.

— У логии как Э. Гидденс, Р. Мертон, Т. Парсонс, Г. Спенсер. В работах А. А. Богданова, В.Н. Садовского4, содержится анализ новейших достижений в области общей теории систем и ее распространения на социальные феномены. Это дает дополнительные возможности представления общества как взаимодействия системного и несистемного компонентов.

Классическая теория М. Вебера5 дала основания и инструменты анализа соответствия институциональных и ценностных преобразований. Т. А. Заславская, М.А. Шабанова6 исследовали процессы влияния институциональных и ценностных изменений на примере институционализации неправовых социальных практик в современной России. Изменения в области отношения к труду и работе под влиянием социальных трансформаций содержатся в работах А. Г. Здравомыслова, В.А. Ядова7.

1 Гофман И. Представление себя другим. — М., 2004., Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. — М., 2003., Мид Дж. От жеста к символу // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1996., Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969.

2 Бауман 3. Индивидуализированное общество. — М., 2005., Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности//СОЦИО-ЛОГОС. — М., 1991., Луман H. Общество как система. — М., 2004., Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб. 2000. Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма// THESIS. Вена 1993. Т. 1. Вып. 2.

3 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. — М., 2006., Пареонс Т. О структуре социального действия. — М., 2000., Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. — Минск, 1999.

4 Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Книги 1 и 2. — М., 1989., Садовский В. Н. Людвиг фон Берталанфи и развитие системных исследований в XX веке / Системный подход в современной науке. — М., 2004., Уайт Д. От философии к общей организационной науке: источники и предшественники тектологии А. Богданова // Вопросы философии. — 1995. № 8.

5 Вебер М. Избранные работы. — М., 1990.

6 Заславская Т. А., Шабанова М. А. К проблеме институционализации неправовых социальных практик в России: сфера труда // Мир России. — 2002. № 2.

7 Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после. — М., 2003.

Д. Ландес, Г. Ленц, С. Липсет, Д. Сакс, С. Хантингтон1 подвергли анализу различные аспекты теории модернизации и, прежде всего роль культуры в удачах и просчетах при реализации модернизационных проектов. Р. Арон, У. Бек, Д. Ритцер2, исследовали феномен современности как особого состояния общества и связь этого феномена с теориями модернизации.

В работах В.Г. Федотовой3 дается развернутый анализ российской модернизации, и закладываются основы исследования механизма влияния социальных трансформаций на жизненный мир. Анализ соответствия социальных изменений требованиям системности и оценка современной российской транзиции производится Т. И. Заславской, В. Н. Ивановым, М. Домиником4.

С.А. Маничев5 изучал участие России в процессах глобализации на основе кросс-культурного анализа ценностного пространства, что способствовало спецификации жизненного мира россиян. Ценностное содержание различных культурных и жизненных миров раскрывают междисциплинарные исследования, проводимые А. С. Ахиезером, Г. Э. фон Грюнебаумом, А. С. Панариным, А. А. Потякиным, Э.Ю. Соловьевым6. Связь социальных изменений с культурными переменами в контексте теории и практики модернизации показана М. Делягиным, В. А. Рубановым, Н. М. Ракитянским, Е.Н.

1 Хантингтон С. Политический порядок в изменяющихся обществах. — М., 2001. Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу. — М., 2002.

2 Арон Р. Этапы развития социологической мысли. — М., 1993., Бек У. Общество риска. — М., 2000., Ритцер Д. Современные социологические теории. — СПб., 2002.

3 Федотова В. Г. Хорошее общество. — М., 2005., Федотова В. Г. Анархия и порядок. — М., 2000., Федотова В. Г. Модернизация «другой Европы». — М., 1997.3.

Уайт Л. Еще раз о посткоммунистической транзиции // Социологические исследования. -2003. № 3.

4 Доминик М. Социальные измерения трансформации и модернизации: теоретические уроки эмпирических исследований // Социологические исследования. — 2002. № 8., Заславская Т. И. Современный трансформационный процесс в России // Социологические исследования — 2001. № 8., Иванов В. Н. Россия: обретение будущего. — М., 1998.

5 Маничев С. А. Кросс-культурные различия как геополитический фактор/ Россия: планетарные процессы. — СПб., 2002.

6 Грюнебаум Г. Э. фон Становление и особенности исламской цивилизации Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. — M., 1998., Потякин А. А. Российское право в глобализационном процессе / Россия: планетарные процессы. — СПб., 2002.

6 Куда пришла Россия?. Итоги социальной трансформации / Под обшей ред. Т. И. Заславской. — М., 2003.

Штейнбергом1. Внутренний мир, понимаемый социально-психологически, но все же имеющий сходство с жизненным миром, изучали М. Дивальд, И. Хьюник, Ю. Хекхаузен2.

Вторичный эмпирический материал и его интерпретация, позволяющая понять логику и динамику социальных трансформаций, а также их воздействие на общественное сознание, содержатся в работах М. К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой3.

Преимущества метода биографического интервью при изучении ценностного аспекта трансформации профессионального статуса, проблемы маргинальное&tradeи стратегий адаптации в постперестроечной России представлены в исследованиях И.Н. Поповой4.

Проблему изменения значения и смысла ценностно определяемых понятий жизненного мира россиян исследовали в рамках проекта «Томская инициатива» И. Г. Дубов, Л. Г. Вызов, В. В. Петухов, А. Хвостов и другие5. 1.

В.Н. Фуре анализировал возможность применения понятия жизненного мира к современной российской действительности. Важные аспекты ценностных изменений, проявляющихся в поведении индивидов и социальных групп, изучались К. Гирцем, А. А. Ицхокиным .

Несмотря на весьма высокий интерес к социокультурной динамике современной России, изучение процессов взаимного влияния социальных трансформаций и эволюции смысловых структур повседневного жизненного.

1 Делягин М. Мировой кризис. Общая теория глобализации. — М., 2003., Штейнберг И. Е. Международный симпозиум «Куда пришла Россия?» через призму «двойной рефлексивности» / / Куда пришла Россия?. Итоги социальной трансформации / Под обшей ред. Т. И. Заславской. — М., 2003.

2 Дивальд М., Хьюник И., Хекхаузен Ю. Жизненный путь и развитие личности в период общественного перелома / Современная немецкая социология: 1990;е годы. — СПб., 2002.

J Изменяющаяся Россия в зеркале социологии / Под.ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. — М., 2004.

4 Попова И. Н. Профессиональный статус специалистов в изменяющемся российском обществе. — М., 2004.

5 Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. — М., 2003.

6 Фуре В. Н. Глобализация жизненного мира в свете социальной теории / Общественные науки и современность. 2000. № 6. Фуре В. Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Мн.: Экономпресс, 2000.

7 Гиртц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. Ицхокин А. А. Кульминация великой лжи / Личность, культура, общество. 2001. Т. З Вып. 4 (10). мира остается без достаточного внимания со стороны социологов. Все это обусловливает необходимость непосредственного социологического изучения как динамики трансформаций жизненного мира под влиянием модерни-зационных преобразований, так и жизненного мира как фактора влияния на характер и динамику социокультурных изменений.

Объектом исследования является жизненный мир россиян.

Предметом исследования выступают содержательные изменения жизненного мира современных россиян и факторы его динамики.

Цель диссертационного исследования — выявление тенденций эволюции жизненного мира россиян в условиях трансформаций современного российского общества.

Реализация поставленной цели осуществляется посредством решения следующих задач:

• эксплицировать теоретические и эмпирические основания изучения жизненного мира;

• осуществить структурную операционализацию понятия жизненного мира;

• определить основные направления социальных трансформаций в современной России и осуществить факторную операционализацию эволюции жизненного мира россиян;

• проанализировать влияние модернизационных установок на обыденное и массовое сознание россиян;

• охарактеризовать роль культуры в динамике взаимодействия социальной системы с жизненным миром россиян в процессе социальных трансформаций;

• определить содержание изменений смысловых структур жизненного мира россиян в ходе его адаптации к системным трансформациям;

• выявить элементы рационализации в институциональных преобразованиях современного российского общества и исследовать их воздействие на жизненный мир россиян;

• исследовать влияние эффектов колонизации и герметизации жизненного мира на процесс социального конструирования реальностисопоставить темпы изменений социальных установок жизненного мира россиян и трансформирующихся социальных структур;

• эмпирически определить уровень стабилизации жизненного мира россиян в процессе социальной адаптации;

• проанализировать характер изменений жизненных стратегий и значений жизненного мира россиян в современной России.

Основная гипотеза исследования. Эволюция жизненного мира россиян в условиях формирования модерных социальных институтов и ценностей определяется процессами модернизации, архаизации, маргинализации и адаптации. В результате жизненный мир россиян утрачивает согласованность с социальными системами российского общества. Колонизация жизненного мира социальной системой и его герметизация приводят к деформации смысловых основ социального взаимодействия и рассогласованию целей, ценностей и жизненных установок россиян, что порождает доминирование неинституционализированных социальных практик.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологическая основа диссертации представлена концептуальными положениями феноменологической социологии (А. Шюц, П. Бергер, Т. Лукман), которая имеет ряд преимуществ при исследовании заявленной проблематики. В качестве теоретико-методологического фундамента работы также использовались исследования в области социологии культуры отечественных и зарубежных авторов (Н.И. Лапин, Л. Г. Ионин, П. С. Гуревич, Л. Н. Коган, П. Сорокин), дающие более полное представление о роли культуры и духовной жизни в социальных изменениях современного общества.

В исследовании применялись методологические процедуры как классических (структурный функционализм Т. Парсонса и Р. Мертона), так и неклассических (символический интеракционизм Дж.Г. Мида и Г. Блумера, эт-нометодология Г. Гарфинкеля, теория коммуникативного действия Ю. Ха-бермаса, теория структурации Э. Гидденса, конструктивистский структурализм П. Бурдье, аутопоэтическая теория социальных систем Н. Лумана) социальных теорий, совокупность которых дает возможность наиболее полно проанализировать эволюцию жизненного мира в ситуации трансформации социальной системы.

Познавательные средства классической социальной теории позволяют исследовать взаимодействие институтов и ценностей, а также процессы социальных трансформаций на институциональном и ценностном уровнях. В рамках классической социальной теории в работе дается типология и описывается динамика социальных систем. Неклассические социальные теории (И. Гофман, Ф. Знанецкий, У. Томас, Ж.- П. Альмодовар, П. Бурдье) применяются в исследовании смысловых структур жизненного мира.

Теоретическую базу исследования составляют работы классиков отечественной и зарубежной социологии, социальной философии, научные исследования современных авторов из области проблем модернизации российского общества, исследования культурных и жизненных миров.

Эмпирическую базу диссертации составляют материалы опросов, проведенных в рамках всероссийских и региональных социологических исследований с целью изучения изменений в культуре и духовной жизни россиян, обусловленных социальными трансформациями двух последних десятилетий. Среди них стоит отметить следующие:

— социологические исследования «Изменяющаяся Россия», проведенных ИКСИ РАН в период 1992;2003 гг. под руководством М. К. Горшкова;

— социологические исследования базовых ценностей, социальных установок и жизненных стратегий россиян в рамках проекта «Томская инициатива», проведенные в 2001;2002 годах, координаторы проекта Рябов А. В., Курбангалеева Е.Ш.

— социологический мониторинг ИСПИ РАН в рамках проекта «Перестройка 10 лет спустя», проводившийся с 1992 по 1997 гг. под руководством В. Н. Иванова;

— социологические исследования «10 лет российских реформ глазами россиян» и «Как живешь Россия?», проводимые отделом стратегических и социально-политических исследований ИКСИ РАН в 2001 по 2005 г. под руководством В. К. Левашова;

— социологический опрос населения четырех субъектов Южного федерального округа «Социальное самочувствие населения Юга России в условиях реформ», проводившийся ЮНЦ РАН в сентябре-декабре 2006 года в рамках программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Адаптация населения Юга России к современным трансформациям», руководители — М. М. Шульга, Г. Д. Гриценко. Общий массив опрошенных составил 3553 человека.

В работе также использованы материалы проведенных диссертантом прикладных социологических исследований в рамках работы Лаборатории регионального науковедения ИИЕТ РАН им. С. И. Вавилова и Ставропольского государственного университета, полученные посредством применения как количественных, так и качественных методов.

— Опрос жителей Ставропольского края «Социальное самочувствие россиян в условиях институциональных и ценностных изменений». Опрошено 1082 человека, время опроса — август 2007 г., метод опроса — анкетирование, выборка квотная.

Опрос представителей среднего класса и интеллигенции г. Ставрополя, работающих в бюджетной сфере, «Стратегии адаптации представителей „среднего класса“ в трансформирующемся российской обществе». Объем выборки составил 20 человек, время опроса — июнь-август 2007 г., метод опроса — биографическое полуструктурированное интервью, выборка произведена методом типичных представителей.

Компьютерная обработка данных осуществлялась в программах SPSS 13.0 и Excel. Для анализа данных применялись методы группировки, типоло-гизации, классификации и ранжирования, а также факторный анализ.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

— сформулирована авторская концепция эволюции жизненного мира россиян в условиях социальных трансформаций, согласно которой основные трансформационные процессы российского общества: модернизация, архаизация, маргинализация и адаптация — на уровне социальной системы выступают факторами эволюции жизненного мира, а на уровне самого жизненного мира — составляют ее содержание;

— разработана авторская методология исследования феноменов культуры, интегрирующая исследовательские процедуры и установки феноменологической социологии, критической теории и социокультурного подхода, адаптированная к предметному пространству духовной жизни для исследования эволюции жизненного мира как изменения донаучного универсума значений, представленных смысловыми структурами;

— предложена авторская модель эмпирического изучения жизненного мира россиян, представленная методической триангуляцией, сочетающей качественные и количественные методыобосновано, что данной моделью учитывается интерсубъективный характер жизненного мира, что позволяет рассматривать его эволюцию как изменение значений повседневного опыта, выражающихся в субъективном эмоционально-оценочном восприятии действительности, проявляющемся в социальном самочувствии;

— дана интерпретация понятия жизненного мира россиян, согласно которой его смысловые структуры могут быть представлены в соответствии с определяемыми конкретной социокультурной ситуацией целями, ценностями и социальными установками, как основными значениями жизненного мира;

— на основе факторной операционализации эволюции жизненного мира россиян раскрыто, что такие равнозначные и взаимодетерминированные факторы, как модернизация, сопровождающаяся появлением новых ценностей, архаизация, актуализирующая ценности прежних эпох, адаптация, определяющая возникновение стратегий выживания, и маргинализация, приводящая к утрате четких ценностных ориентаций, вызывают рассогласование целей, ценностей и социальных установок и преобладание адаптационных жизненных стратегий;

— показано, что социальные трансформации российского общества привели к нарушению деятельности механизмов типизации и легитимации смысловых структур жизненного мира, вследствие чего ценностные предпочтения россиян, ориентированные на экзистенциальные, а не на инструментальные ценности перестали соответствовать их целям и социальным установкам, что отразилось на эффективности реформ в области экономики, политики и права;

— выявлено, что на уровне системы модернизация, характерная для современного социокультурного процесса, приводит к эффекту колонизации смысловых структур жизненного мира, проявляющейся в актуализации таких делингвистифицированных средств, как деньги и властьобосновано, что результатом колонизации смысловых структур становится блокирование возможности выполнения жизненным миром россиян коммуникативной функции, порождающее монетаризацию и бюрократизацию социальной жизни;

— установлено, что реакцией на колонизацию системными изменениями смысловых структур жизненного мира россиян является его герметизация как сопротивление западным ценностям модерна через сохранение культурной идентичности, особого мировоззрения, духовностипоказано, что герметизация жизненного мира россиян выступает как временное прекращение его смыслопорождающей деятельности обеспечивающее сохранность институционального строя в переходный период;

— показано, что, наложение эффектов системной колонизации и герметизации на процессы модернизации, архаизации, маргинализации и адаптации создает деформации смысловых структур в виде фрагментации символического универсума, распада его интерсубъективной целостности на отдельные замкнутые в себе и противостоящие друг другу старые и новые комплексы значений, что препятствует легитимации институтов модерна;

— обоснован тезис о том, что результатом социальных трансформаций в России явилось ограничение на уровне жизненного мира влияния копируемых западных ценностей модерна и активные поиски заложенных в собственном культурном архетипе возможностей обновления, позволившие существенно снизить негативное воздействие маргинализации и архаизации, а процессу адаптации придать конструктивный характер;

— выявлено, что эволюция жизненного мира россиян вступила в этап стабилизации отношений между социальной системой и жизненным миром, что эмпирически подтверждается рационализацией жизненных стратегий и приведением их в соответствие с целями, ценностями и социальными установкамидоказано, что преодоление герметизации жизненного мира россиян происходит через освоение новых коммуникативных моделей социального взаимодействия, снимающих противоречие между инструментальными и экзистенциальными ценностями;

— в ходе прикладного социологического исследования выявлено, что жизненный мир россиян изменился как структурно, так и содержательно: рационализация жизненных стратегий оказывает доминирующее воздействие на эволюцию жизненного мира россиян, проявляющуюся в обновлении социокультурного пространстванесмотря на преобладание адаптационных форм социального взаимодействия, появились новые способы интерпретации ценностей культуры и социальных норм.

Основные положения выносимые на защиту:

1. Изменения в социальной системе не являются успешными, если не опираются на адекватные изменения в жизненном мире данного общества, который представляет собой совокупность значений, позволяющих наделять действия людей общезначимым смыслом. Жизненный мир создает для участников социального взаимодействия возможность понимать друг друга, обеспечивает их доступ к различным подсистемам общества. Эволюция жизненного мира россиян по своему содержанию соответствует основным трансформационным процессам российского общества: модернизации, архаизации, маргинализации и адаптации. Но на уровне социальной системы они выступают факторами эволюции жизненного мира, а на уровне самого жизненного мира — составляют ее содержание. Гетерогенность и разнона-правленность этих процессов вызывает несоответствие между системными социальными трансформациями и содержанием изменений в жизненном мире, что приводит к деструктивным последствиям, как для духовной сферы общественной жизни, так и для всего трансформирующегося российского социума.

2. Для изучения духовной жизни современной России актуальными представляются средства и методы феноменологической социологии, позволяющие в полной мере учесть ее культурно-историческую специфику и логику формирования социои этноидентичности в условиях радикальных институциональных преобразований. Обращение к понятию жизненного мира, его структурная интерпретация и факторная операционализация являются эффективными в рамках социологии духовной жизни, прежде всего потому, что позволяют фиксировать изменения в значениях, выражающих базовые ценности, социальные установки и жизненные стратегии в трансформирующемся социуме. Феноменологический подход к изучению социальных изменений позволяет определить содержание соответствующих процессов и явлений, недоступное средствам традиционной социологии, например, таким, как анализ переменных, методы структурного функционализма, бихевиоризма.

3. Для комплексного и всестороннего исследования эволюции жизненного мира россиян представляется необходимым использовать методическую триангуляцию на основе как качественных, так и количественных методов сбора социологической информации. Это позволяет учесть интерсубъективный характер жизненного мира и рассматривать его эволюцию как изменение значений повседневного опыта, выражающихся в субъективном эмоционально-оценочном восприятии действительности, проявляющемся в социальном самочувствии. Социальное самочувствие является важной характеристикой состояния жизненного мира россиян на разных этапах социальных трансформаций, изучение, изменений которого позволяет проследить эволюцию жизненного мира и зафиксировать преодоление фрагментарности его значений за счет мобилизации внутренних ресурсов, которые, несмотря на свое тяготение к «архаике», позволяют осуществлять программы выживания и адаптации к новым условиям. Смысловые структуры жизненного мира могут быть определены на основе выявления и анализа значений целей, ценностей и социальных установок, определяемых конкретной социокультурной ситуацией.

4. Основные трансформационные процессы современного российского общества, выступающие как равнозначные и взаимодетерминированные факторы, оказывают различное и, зачастую, противоречивое влияние на эволюционирующий жизненный мир. Модернизация сопровождается появлением новых модерных ценностей, в то время как архаизация, актуализирующая ценности прежних эпох, делает смысловые структуры жизненного мира несвязными и разомкнутыми. Адаптация, определяющая возникновение стратегий выживания может быть когерентна маргинализации, приводящей к утрате четких ценностных ориентаций и вызывающей рассогласование целей, ценностей и социальных установок. Однако наличие в модерном сознании адаптационных жизненных стратегий приводит к успешной стабилизации жизненного мира и его соответствию системе российского общества.

5. Обновление духовно-культурного пространства в современной России происходит путем формирования модерной системы ценностей, а также посредством отказа от прежних целей, ценностей и жизненных стратегий. Процессы социальных трансформаций оказали многофакторное влияние на символические и смысловые структуры жизненного мира россиян, что привело к временному нарушению в функционировании системы индивидуального и коллективного целеполагания. Это проявилось не только во временном нарушении целостности самого жизненного мира, но и в сокращении возможности эффективно использовать существующие коммуникативные ресурсы для организации всех видов социального взаимодействия. Несфор-мированный институциональный строй не позволял выстраивать стратегию действий в соответствии с ценностями и жизненными установками.

6. Процессы модернизации, архаизации, адаптации и маргинализация происходящие на уровне системы оказали свое влияние на жизненный мир россиян. Результатом первого процесса выступает модернизация жизненного мира, а итогом второго — его архаизация и маргинализация. Процесс адаптации позволяет осуществить интеграцию разнородных ценностей в едином пространстве значений жизненного мира россиян, соединяя логику созидания с логикой отрицания и преодоления. Это создает условия для гармонизации отношений системы и жизненного мира в рамках российского общества и формирования нового социального порядка.

7. Процесс социальной модернизации как рационализации институтов и ценностей является сложным и противоречивым, а главной причиной этого является гетерогенность и внутренняя рассогласованность комплекса идей, освоенных общественным сознанием россиян на начальном этапе преобразований. Часть этих идей была продолжением общегуманистических идеалов Просвещения, другая — родилась под воздействием опыта успешной модернизации западных стран, третья — уходит своими корнями в тысячелетнюю историю и культуру России. Различный уровень их сформулированности сделал очевидной внутреннюю противоречивость и несбалансированность данного идеационного комплекса. Не случайно, что эти идеи оказались в разных слоях жизненного мира, иногда в виде целей, иногда в виде ценностей. Неотрефлектированным предстало соотношение интересов и ценностей, что стало фундаментальным препятствием для формирования институтов модерна.

8. В процессе эволюции жизненный мир россиян был подвергнут колонизации со стороны трансформирующейся социальной системы. В символические универсумы были внедрены неинтерпретированные значения, нарушающие как их органическую целостность, так и социальную функциональность. Колонизация жизненного мира россиян системой привела к рассогласованию его трех фундаментальных уровней: целей, ценностей и жизненных стратегий. Колонизированный системой жизненный мир россиян оказался неспособным обеспечить потребности социальных взаимодействий, что создало препятствия для построения жизненных стратегий и сделало невозможным следование им в повседневной социальной деятельности. Ответом на системную колонизацию со стороны жизненного мира россиян явилась его герметизация. На уровне общественного сознания это проявилось в «ностальгии» по утраченному единству институтов, целей и ценностей позд-несоветского времени.

9. Колонизация жизненного мира россиян социальной системой привела к уменьшению его роли в межиндивидуальной коммуникации и снижению уровня социальной и культурной интеграции. Единый комплекс значений оказался фрагментирован, что усилило разрыв между жизненным миром россиян и социальной системой, а также привело к нарушению целостности социальной реальности, моральному и правовому нигилизму. Наметившаяся в последние годы стабилизация общественных ожиданий, подтверждающаяся улучшением социального самочувствия, свидетельствует о постепенном восстановлении символических универсумов жизненного мира россиян.

10. Общий вектор эволюции жизненного мира россиян соответствует основной тенденции общественного развития — рационализации системы социального действия. Стратегическая рациональность оказывает значительное влияние на все сферы социальной жизни россиян, в том числе и на их повседневный жизненный мир. Присущая обществу модерна коммуникативная рациональность как средство преодоления герметизации жизненного мира в современной России находится еще в стадии формирования. Таким образом, общественная рационализация представляет собой сложный и противоречивый процесс, в целом решающий задачи формирования нового символического универсума и создающий необходимые условия для социальной и культурной интеграции.

11. На основе успешной эволюции жизненного мира россиян формируются новые комплексы значений и смысловые структуры, соответствующие институтам и ценностям модерна, что делает системные изменения в современном российском обществе не только эффективными, но и легитимными. Под влиянием трансформационных изменений на уровне жизненного мира россиян возникли новые возможности и способы интерпретации социальной реальности, позволяющие описывать настоящее, прошлое и будущее в терминах единого социально-исторического процесса.

12. Исследования стратегий адаптации представителей «среднего класса» показали, что жизненный мир россиян изменился как структурно, так и содержательно. Значения, составлявшие основу символического универсума, изменились в соответствии с новым пониманием базисных ценностей составляющих основу таких важных сфер деятельности индивида как работа, семья, карьера, образование, досуг, круг общения, являющиеся также сферами организации жизненного мира. В современном российском обществе у индивидов появляется выбор не только между ценностями, но и между жизненными стратегиями, к которым он прибегает в процессе адаптации к новым социокультурным условиям. Таким образом, на основе нового символического универсума жизненного мира формируется новое социокультурное пространство современного российского общества.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке авторской концепции эволюции жизненного мира современных россиян. Результаты исследования применимы для дальнейшей разработки концептуальных и теоретико-методологических положений анализа взаимосвязи изменений в культурной и духовной жизни с общими трансформациями российского социума. Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы, а также полученные результаты могут способствовать расширению понимания социокультурной динамики современной России, служить основанием для углубления знаний о социальном самочувствии россиян и изменении их целей, ценностей и жизненных установок, уточнения содержания понятий «жизненный мир», «эволюция жизненного мира».

Практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования могут послужить теоретико-методологической базой для проведения социологических исследований жизненного мира россиян, их социального самочувствия, ценностей и жизненных установок. Отдельные положения и выводы диссертации могут представлять интерес для органов государственной власти при составлении программ социального и социокультурного развития, проектирования социокультурных систем и прогнозировании ценностных изменений. Материалы диссертации могут быть использованы преподавателями высшей школы при составлении учебных курсов и спецкурсов по общей социологии, социальному проектированию и прогнозированию, социологии знания, социологии культуры, социологии духовной жизни, социологии управления и социальной психологии.

Апробация диссертации. Диссертация обсуждена на заседании кафедры политологии и социологии Ставропольского государственного университета и рекомендована к защите в диссертационном совете по специальности 22.00.06 — Социология культуры, духовной жизни.

Результаты исследования нашли свое отражение в 48 научных публикациях общим объемом 41,5 печатных листов, в том числе 3 монографиях, 40 научных статьях, из них 7 статей в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. На монографию опубликована положительная рецензия в периодическом научном издании, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ: «Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки» 2007. № 4.

Основные результаты диссертационного исследования были апробированы на: IX Международной научной конференции «Ильенковские чтения» (г. Ростов н/Д, 2007 г.) — Международном круглом столе «Вектор идентичности на постсоветском пространстве» (г.Ставрополь, 2006 г.) — Третьем и Четвертом Российских философских конгрессах (г.Ростов н/Д, 2002 г. и г. Москва, 2005 г.) — Всероссийской научной конференции «Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна» (г. Ставрополь, 2005 г.). Всего докладов и выступлений на международных конференциях — 6, всероссийских конференциях — 4, на других конференциях — 19.

Материалы диссертационного исследования использованы при разработке программ и чтения курсов по выбору «Социальная модернизация», «Социологические подходы к изучению жизненного мира», «Основы интер-претативной социологии» для студентов исторического и юридического факультетов Ставропольского государственного университета.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, содержащих 11 параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы включающий в себя 308 наименований, в том числе — 25 на английском языке, а также 2 приложения. Общий объем работы 343 страницы машинописного текста.

Результаты исследования позволяют утверждать, что в современной России произошла «утрата в процессе социальной трансформации политической и социальной субъектности — способности ставить перед собой общественно значимые цели и добиваться их реализации. В результате распада прежней советской идентичности, фактического отказа нового российского государства от выполнения одной из основных функций целеполагания самопроизвольно и противоречиво начался процесс складывания больших социокультурных групп с различным «социокультурным кодом"1.

Особо хотелось бы подробнее остановиться на том, что происходит с жизненным миром, когда его носители ориентированы на выживание. Жизненный мир индивидов, сконструированный для обеспечения функции выживания, абсолютно некреативен, ибо выживание — это борьба за ограниченные ресурсы, а творчество предполагает создание нового, а не дележ существующего.

Одним из главных векторов социального, политико-правового и хозяйственно-экономического реформирования второй половины 80-х и начала 90-х годов была мысль о том, что сила страны заключается в предпринимательской активности ее граждан. Творческое и созидательное начало должно было, по мысли реформаторов, стать той самоорганизующейся силой, которая позволит нашему обществу достичь поставленных целей: догнать «цивилизованные страны» и по уровню свобод, и по качеству жизни, и по содержанию взаимодействия индивида и коллектива. Освобождение от сдерживающего и, в прямом смысле слова, парализующего влияния на личность со стороны тоталитарного государства с его административно-командной системой, должно было раскрепостить и вдохновить россиян. Все многообразные формы жизни, единые лишь в том, что в их основе лежит творческое начало, но придушенные гнетом мобилизационной экономики и директивного управления, должны были достичь освобождения и расцвета. Но этого не произошло, да и не могло произойти.

Среди выделенных еще Шпрангером форм жизни, не осталось, ни одной, которая получила бы сколь-нибудь заметное развитие. Один за другим на телеэкранах стали появляться музыканты и художники, писатели и ученые, сетуя на то, что их работами перестали интересоваться, к ним перестали.

1 Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. С. 11 испытывать интерес как выразителям национальной идеи. В это же время в фокусе общественного внимания оказались те, кто сумел добиться власти, богатства, популярности. Однако скоро стало очевидно, что власть добыта путем имитации формальных процедур, богатства были приобретены путем присвоения в условиях отсутствия законов, регулирующих эту сферу деятельности, а популярность может быть результатом либо скандалов, либо изготовления самых низкопробных продуктов пресловутого «масскульта». Выживание и обогащение как доминирующие формы жизни породили уникальную ситуацию, когда политики стали использовать в политических целях в эстраду, а представители шоу-бизнеса «пошли» в политику. Сквозь все креативные формы жизни, такие как литература, искусство, наука и др. все более отчетливо стали проглядывать содержания других форм жизни — адаптационных (выживание, обогащение).

Как отмечают Бергер и Лукман, «язык формирует лингвистически обозначенные семантические поля и смысловые зоны. Словарь, грамматика и синтаксис способствуют организации этих семантических полей. Таким образом, язык формирует схемы классификации для различения объектов посредством „рода“ (материи, совершенно отличной от пола) и числаформирует высказывания действия и высказывания существованияпоказывает степень социальной близости и т. д.». 1 Поэтому совсем не случайным стало то, что произошло с разговорной речью россиян. Язык «бандитской фени» был в начале 90-х освоен даже теми, кто прежде использовал в своей жизни выразительные возможности русского языка, предельно приближенные к литературным. Бывшие преподаватели вузов, деятели науки и искусства, чиновники предприниматели стали использовать такие слова как «наезд», «откат» и т. п. скорее всего потому, что именно эти слова несли значения, позволявшие выразить трагический для россиянина сог^иалъный опыт выживания и обогащения. Человек, занимающийся научным поиском, художественным творчеством или самопознанием, неожиданно «онемел». Общество не оставило ему шансов для рассказа о себе, ибо в социальной реальности не было ни институционализации, ни легитимации этих видов «человеческой активности».

И если кто-то говорил на языке «ушедшей эпохи», то не только окружающие зачастую не понимали его, но и сам себя он переставал понимать. Пытаясь вычитать что-то про себя в книгах и журналах эпохи перестройки, человек с ужасом осознавал, что этой социальной реальности больше нет, как нет социальной реальности, возникшей в преодолении царизма и борющейся с капитализмом. И хотя многие символы коммунистической идеологии всплыли в народном сознании после того, как вместо обещанного рая подавляющее большинство населения ощутило на себе все «преимущества» капитализма, лишившись в одночасье бесплатного медицинского обслуживания, бесплатного образования, социальных гарантий, и вполне высокого уровня жизни. Но, не смотря на то, что представители старшего поколения все еще мечтают о «тех временах», мыслить категориями марксизма отказывается даже они. Главной причиной сегодняшних бед они считают не капитализм, а «воровскую приватизацию», произвол и коррупцию госчиновников. И, тем более, мертвы идеологические штампы советских времен, ибо они не отражают реальный опыт выживания в современной России.

Но почему в условиях начатых реформ и проводимой модернизации речь идет только о выживании. Где же рождение новых или обновление прежних форм, институтов, ценностей? Как отмечает В. А. Рубанов, «причина усиливающейся интеллектуальной маргинализации России в ситуации динамичного повышения мирового спроса на ценные знания и научно-творческие кадры связана не с научно-промышленной отсталостью России.

Причина в неспособности государственного руководства и политико-образующего класса дать адекватные ответы на вызовы постиндустриального мира, в непонимании сущности информационной экономики и ее производительных сил, в запаздывании осуществления «революции в управлении» на всех уровнях"1. Эта черта политической элиты была отмечена еще в 90-е, когда у власти оказались весьма прогрессивные и образованные люди, убежденные западники, поддерживаемые экспертами из стран Европы и США. Но ни либеральные убеждения, ни высокий уровень образованности, ни причастность в прошлом к научной деятельности, не помешали им фактически сбросить науку и образование со счетов, предоставив им, возможность самостоятельного выживания, то есть, фактически, обрекая на деградацию и исчезновение. Так что утрата ими поддержки общества — вполне закономерна.

Другую точку зрения высказывает Н. М. Ракитянский, утверждая, что «рано или поздно правящий класс России вынужден будет решать проблему перехода от мобилизационно-технократической парадигмы развития страны к, условно говоря, гуманистической парадигме, последовательно и терпеливы создавая консенсус по поводу ценностей модернизации России и путей ее вхождения в глобализирующийся мир». Фактически Ракитянский ставит проблему идентичности, но в весьма своеобразной форме. Вообще то искать консенсус в обществе надо не по поводу ценностей модернизации, а по вопросу о том, какие цели должна преследовать модернизация, какие средства необходимо изыскать, какую цену заплатить в смысле, понесенных потерь. И уже в данном контексте можно определять, с какими ценностями придется расстаться. Расставание с определенными ценностями в процессе перемен в принципе неизбежно, и как следствие возникает проблема идентичности.

1 Рубанов В. А. О национальной идее и будущем России / Международная жизнь. 1999. № 3. (Цит. по Ракитянский H.M. Модернизация России: политическая элита в контексте глобализации / Россия: планетарные процессы. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2002. С. 378.).

2 Ракитянский Н. М. Модернизация России: политическая элита в контексте глобализации / Россия: планетарные процессы. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2002. С. 378.

Утрата идентичности относится к крайне болезненным темам современной российской жизни. Тем более, как уже отмечалось, утрата идентичности связана и с процессом глобализации, что удваивает болезненность и негативные последствия данного процесса. Утрата старой и обретение новой идентичности не является сугубо российской проблемой, во всем мире наблюдается обостренное внимание к ней, что приводит к довольно разным вариантам ее рассмотрения. В своей книге «Кто мы?», С. Хантингтон поставил вопрос о том, кто способствовал кризису идентичности в современной Америке, назвав это деконструкцией Америки. И среди многих факторов, выделил «американский вариант глобального подъема субнациональных идентичностей, оказавшегося в результате причиной кризиса национальных идентичностей во всем мире.

Упомянутый глобальный подъем, в свою очередь, был связан с глобализацией и модернизацией транспорта и средств коммуникации, каковые вынудили людей обратиться к поискам идентичности, поддержки и уверенности в малых группах"1. Далее перечисляются интересы различных этнических, политических и профессиональных групп, вплоть до либеральных политических воззрений академических, интеллектуальных и журналистских кругов. Итак, Америка оказалась в ситуации кризиса национальной идентичности. Что же говорить о России, которая, помимо ощущения поражения в холодной войне и помимо упомянутого американским политологом технического прогресса, испытывает ситуацию разрушения социальной реальности и глубоких деформаций эюизненного мира. Символические структуры жизненного мира, являющиеся результатом коммуникативного действия, под влиянием рационализации утрачивают свои коммуникативные свойства. В связи с этим требования к языку как средству достижения социальной интеграции превышают его возможности. Образующиеся «пробелы» заполняются такими делингвистифицированными средствами как деньги и власть, которые выполняют функцию координации коммуникативных процессов. В результате социальная жизнь бюрократизируется и монетаризируется, а способность к достижению понимания ставится под угрозу. Такое состояние жизненного мира Ю. Хабермас определил как его колонизацию системой. Несмотря на то, что социальная система своими корнями уходит в жизненный мир, ее структуры (семья, государство, экономика и т. д.) по мере их рационализации отдаляются от него и начинают осуществлять внешний контроль над ним. Это приводит к нарушению целостности социальной реальности, основанной на институциализации привычных типов поведения понятных всем членам социальной группы.

В современном обществе, по мнению Бергера и Лукмана растет «общее сознание релятивности всех миров, включая и свой собственный — который теперь осознается скорее как один из миров, а не как Мир. Вследствие этого собственное институциональное поведение понимается как „роль“, от которой можно отдалиться в своем сознании и которую можно „разыгрывать“ под манипулятивным контролем». 1 В таких условиях возникают или затруднения с достижимостью надежной идентичности или отказ от идентичности, как единственно правильное поведение человека в изменяющемся социуме.

Под влиянием глобализации модернизационные процессы меняют свои статус и место. Как уже было отмечено современность, в свете ускорения всех социальных процессов, все чаще не поддается адекватному описанию. «Расщепление социальной ткани» приводит к тому, что общество обретает качества «квазиприродной реальности», управлять которой крайне сложно, а подчас не возможно. Все попытки прояснить сущность трансформаций происходящих не только в тех обществах, которые переживают модернизации, но и в развитых странах сталкиваются с проблемой отсутствия единой модели развития.

Были предприняты попытки на основе конвергенции лучших или оптимальных признаков присущих разным общественным укладам «сконструировать» некий эталон социума. Однако, как показала практика, предлагаемые ранее такие модели социального развития как социализм и капитализм породили не только ожесточенное противостояние их сторонников, но и жаркие дискуссии внутри самого теоретического направления. И все это слишком неубедительно согласовывалось с жизнью.

Утомительная взаимокритика адептов той или иной социально-теоретической конструкции привела к появлению ряда альтернативных концепций, где в частности арбитром выступает либеральное государство. Примером такого подхода может служить теория Дж. Ролза о справедливости как честности, согласия на максимизацию минимума1. По мнению многих критиков1, реализация этой идеи приблизила бы нас скорее к рыночному социализму, а не к государству всеобщего благоденствия. Неспособность теоретиков современности предложить модель общества приемлемую для большинства стран, чье население хочет просто хорошо жить, привело к появлению на Западе темы «хорошего общества». Как указывает в своей книге «Хорошее общество» В. Г. Федотова, что сам этот термин — эмпирический. Он как бы фиксирует все позитивное что присутствует во всех обществах: политические и экономические права человека, единство свободы, справедливости и блага, высокий уровень благосостяния всех членов общества, внутренний и внешний социальный порядок, сохранение психического и физического здоровья и т. д.

Разные страны имеют различный уровень социальных проблем. Так в странах с высоким жизненным уровнем, где нижние слои составляют незначительную часть населения, социальные программы позволяют поддерживать адекватный минимум благ для нуждающихся. Различая практические и нравственные задачи в рамках целерациональности по Ю. Хабермасу, задачи построения «хорошего общества» можно свести к практическим, этическим (связанные с ценностями) и моральным (относятся к нормам и образцам поведения).

Тестируя большинство обществ по таким эмпирически измеримым факторам, как состояние экономики и политики, социальная политика, распределение доходов и власти, роль образования, уровень управления, экология, миграция, темпы инфляции и пр. можно легко убедиться, что подавляющее большинство обществ не могут быть определены как «хорошее». Тоже самое относится и к современной России, которую по уровню жизни, здоровью нации, уровню безопасности, продолжительности жизни, уровню рождаемости, доступу к образованию, обеспеченности жильем и др. трудно назвать «хорошим обществом». «Российское общество потеряло ориентиры, пребывает в плену вульгарных схем экономического решения всех жизненных проблем, которые вот уже в течение десяти лет не могут разрешиться, и ему надо поставить вопрос о том, что оно собой представляет и чем собирается быть». 1 Во многом, это явилось причиной отказа от любых теоретических конструкций, ибо из-за нелинейности социального развития и постоянно меняющегося характера проблем мы сталкиваемся с возрастанием уровня непредсказуемости поведения людей. Скорее всего, такая ситуация спровоцирована несовпадением темпов внедрения новых ценностных образцов и персональных изменений отдельных индивидов.

Население России, пережившее на собственном опыте крушение практически всех ценностных ориентиров и продолжавшее до недавнего времени «войну принципов», стало осознавать, что идеальное общество в принципе.

1 Давыдов B.M. О месте и значении механизмов общественной власти и социальной нормативности в самоорганизации общества. M.: МАКС Пресс, 2002. С. 58−59. не возможно, а сделать его безопасным, сытым и справедливым могут только труд и признание общечеловеческих ценностей в качестве приоритетов деятельности. Опыт специфической российской либерализации (монетаризм без социальных программ) привел к тому, что плодами свободы владеют немногие. Более того, часть россиян, понимая свободу не как возможность достичь определенных благ, а как отсутствие любых зависимостей и обязательств воспринимают ее как негативное явление.

Исследование в современном российском обществе культурно различных типов ценностей показало, что с 1990 года отмечалось возрастание поддержки обществом общечеловеческих и современных ценностей и снижение поддержки традиционных. Однако, с 2002 года при продолжающемся росте поддержки общечеловеческих ценностей наметилось снижение поддержки современных ценностей и значительный рост поддержки традиционных, а опросы 2006 года выявил наличие ценностного конфликта между традиционными и современными либеральными ценностями. Смотри таблицу 7 .

Заключение

.

Подводя итоги настоящего диссертационного исследования, хотелось бы отметить, что изменения в структурах и содержании жизненного мира россиян является не только существенным, но и значимым для всей социальной системы, для всего общества. Сегодня еще невозможно учесть все эффекты и просчитать все социально значимые последствия постреформенных изменений в символических универсумах, иногда описываемых в терминах модернизации и развития, а иногда представляющих собою лишь разновидность «дрейфа». Результаты проведенного социологического исследования еще раз подтвердили продуктивность обращения к тематике и проблематике жизненного мира, а также к инструментарию интерпретативной социологии.

Подход к изучению общества как к результату взаимодействия структур в наше время уже не может удовлетворить ученых по причине безликости этих структур. Под влиянием происходящих в обществе изменений на смену признанию уникальности каждого индивида возникает необходимость рассматривать его как представителя определенного типа социальности. Функциональное рассмотрение социального взаимодействие личностей как основы существования и воспроизводства социальных структур и институтов уже не может удовлетворять потребности описать то, что происходит в обществе. Такая ситуация в состоянии социальной теории требует пересмотра эффективности многих предыдущих подходов к изучению трансформирующихся социальных структур и поиска новых.

Разрушения и созидания последних десятилетий российской истории, затронувшие все сферы жизни человека, подвергались интенсивному исследованию и в контексте институциональных преобразований, и в аспекте политического, экономического, правового реформирования, и с точки зрения культурных, ценностных и социально-психологических изменений. Жизненный мир россиян практически остался за кадром научного анализа и философской рефлексии, хотя именно он и его эволюция во многом определяют возможность продуктивного взаимодействия политико-правовых и хозяйственно-экономических систем, способность их контингенции институциональному строю, системе ценностей, общественному сознанию, социально-психологическим и культурным образцам, пережившим столь масштабные трансформации.

Культура, являясь важнейшим фактором социальных трансформаций, не может сама по себе быть ни препятствием, ни катализатором модернизации. Совпадение состояния культуры и социальных преобразований обеспечивается соответствием изменений в институциональных и ценностных системах. Современная культура реализует статус репрезентативной культуры в том, что перестала быть «пассивным» сопровождением социальных явлений. Поведение индивидов в каждой конкретной ситуации ориентировано на общепризнанные ценностно-нормативные предписания. Все изменения в достаточно жестких социальных структурах, существование которых обусловлено культурными рамками, происходят при ведущей роли самой культуры. В современном обществе важным атрибутом успешности выступает способность быть восприимчивым к новациям и быстро меняться в соответствии с ними. Функцию локомотива, как всегда, в этом процессе выполняет культура, ибо она репрезентирует в сознании индивидов идеи, значения и ценности которые влияют на их социальное поведение.

Одна из попыток описать процессы происходящие в современном обществе была предпринята представителями феноменологической социологии, которые предложили описывать социальную реальность в терминах повседневных рутинных практик. Для них социальный порядок это результат взаимодействий индивидов не только на уровне ценностного консенсуса, но и на уровне смысловых интерпретаций. Культура, предстающая как образ мыслей и образ действий, формирует смысловое наполнение своих понятий благодаря процессам, протекающим в жизненном мире.

На жизненный мир россиян оказывают интенсивное воздействие, приводящие к глубинным его изменениям, два параллельных процесса: изменения в стране и мире. Первый процесс обусловлен разрушением коммунистической системы и распадом государства, политическими и экономическими реформами и их последствиями, второй — детерминирован рождением нового социального мира в условиях глобализации и технологической революции. Эти процессы имеют разную логику развития и различаются по структуре и содержанию воздействия на жизненный мир. Но жизненный мир индивидов, сконструированный для обеспечения функции выживания абсолютно некреативен, ибо выживание — это борьба за ограниченные ресурсы, а творчество предполагает создание нового, а не дележ уже существующего. В результате фрагментизации социальной реальности сквозь все креативные формы жизни, такие как литература, искусство, наука, все более отчетливо стало проглядывать содержание других форм жизни — адаптационных (выживание, обогащение).

В информационном обществе и в условиях экранной культуры появилась возможность манипулировать индивидуальным и общественным сознанием посредством разрыва эйдетики и аналитики в некогда едином комплексе исторического знания. В результате появился еще один разрыв — разрыв между сознанием и жизненным миром.

Раскол в душе" и апатия не являются спутником изменения жизненного мира, а скорее представляют собой результат невозможности использовать его коммуникативный потенциал. Рационализация жизненного мира в современной России происходит в русле со стратегией выживания. Сферы действия не занимают подчиненного положения по отношению к социальной целостности, а, наоборот, рождают иную квазисоциальную целостность, состоящую из коррупционных, асоциальных и некоммуникативных отношений.

В результате системных разрушений, то есть разрушений в системе институтов и в системе ценностей одна часть значений полностью исчезает, другая часть сохраняется. Одновременно с этим в универсум приходят новые значения, и все они неоднородны, потому что приходят из разных источников смыслообразования — различных смыслообразующих практик. Что-то привносит пропаганда, что-то является результатом переосмысления прежней системы антиценностей, что-то родом из архаического и периферийного. Оформляющим и селектирующим началом здесь служит персональный опыт выживания или его крайнее воплощение — обогащение. Различными стратегиями выживания обусловлены и различные типы символических наборов.

Современность предполагает переход к ненормативной экономической рациональности. Тематизация жизненного мира россиян, «задержалась» в историческом выборе между «Востоком» и «Западом», что позволяет удержать общественное мнение на уровне идеалов и образов, то есть в сфере нормативного. Аргументация в сфере такой дискуссии принимает характер то этической, то эстетической, то историко-культурологической. Все это вовсе не способствует формированию навыков и компетенций, позволяющих запустить механизмы коммуникации, адекватные требованию обуздать рынок и совместно управлять им.

Коммуникация не становится инструментом социальной интеграции, способной компенсировать инструментальную и системную интеграцию эпохи позднего капитализма. Техника и технология социального взаимодействия, вопреки успехам в сфере профессионального взаимодействия, развивается крайне слабо. Возможности ненормативной коммуникации оказались фактически неосвоены российским обществом, что и сделаело жизненный мир совершенно оторванным от социальной системы, и поставило ее развитие в зависимость от удачных действий проектировщиков, лишая социальные процессы обратной связи и обрекая на неуспех.

В жизненном мире россиян также не встретились нормативно-правовая и экономическая рациональности, что рождает эффект параллельности этического и прагматического. Ситуация разрыва усиливается историческими обстоятельствами: расставание с советской неэффективностью подвергло девальвации важнейшие системные значения, что привело к отрицанию бюрократической целесообразности, целесообразности нормативизма и т. д.

Все это ведет к практическим выводам. Нет сомнения в том, что и институциональные преобразования, и внеинституциональная стабилизация — формы социальной адаптации. Их правильное сочетание является важнейшим элементом в стратегии достижения успеха социальной модернизации. Показатели преодоления жизненных трудностей в рамках нашего исследования были зафиксированы через описание конкретных форм адаптивного поведения, а так же через субъективные оценки достигнутого успеха. Способы поведения, формирующие новые перспективные социальные позиции зависят от внешних условий и личностных качеств индивидов. Главным содержанием этих процессов является формирование в повседневных практиках оснований для нормального стабильно развивающегося общества. Проблема состоит в том, насколько реальны возможности (ресурсы) для реализации этих тенденций в деятельности людей, смысловые структуры повседневного жизненного мира которых оказались «колонизированы» маргинальными установками и мотивациями. По всей видимости, основной проблемой российской социальной модернизации явилось отсутствие общественно одобряемых успешных моделей поведения индивидов, что и привело к созданию ими собственных механизмов формирования новой системы социальных ценностей.