Философия отбора: Онтологические, гносеологические, методологические и историко-философские аспекты

Актуальность темы

исследования. Современный уровень изучения развития в природе и обществе настоятельно требует от философии перехода к конкретно-всеобщей диалектике. Эта новая форма диалектики, помимо традиционной, абстрактно-всеобщей диалектической концепции, должна включать и представления об особенном, о конкретных этапах мирового процесса. Система, состоящая их трех известных абстрактно-всеобщих законов, имеет основополагающее значение, и по-своему полна — она достаточно подробно характеризует важнейшие аспекты «развития вообще"1. Однако, сам этот уровень интерпретации развития, в целом уже исчерпанный в рамках философского исследования, не является достаточным. Действительно, абстрактно-всеобщие законы не схватывают различающиеся по сложности особенные этапы мирового процесса, и как ни парадоксально это звучит, не являются законами развития, если его понимать в качестве необходимого ряда каких-то конкретных результатов. В свете этого, очевидно, что диалектическая теория нуждается в дальнейшем развитии — в корректном, научно обоснованном «включении» представлений об особенном. Такая конкретно-всеобщая теория могла бы сделать гораздо больше как для решения фундаментальных проблем частных наук, так и для решения актуальных проблем общественно-исторической практики, придать новый импульс развитию онтологии и гносеологии.

Положительный опыт создания конкретно-всеобщей теории имеется у современной формы научной философии. Используя совокупный материал фундаментальных естественных и общественных наук XX — начала XXI в., современная научная философия основывается на принципах материализма и классической абстрактно-всеобщей диалектики, и, вместе с тем, существенно уг.

1 См.: Основные категории и законы материалистической диалектики. — М.: Изд-во МГУ, 1962; Материалистическая диалектика как общая теория развития: Философские основы теории развития. — М.: Наука, 1982. лубляет традиционное понимание развития. Развернутая версия современной формы научной философии была разработана авторским коллективом Пермской философской школы под руководством В. В. Орлова (Т.С. Васильева, Н. Б. Оконская, А. Н. Коблов, О. А. Барг, И. С. Утробин, С. В. Орлов, J1.A. Мусаелян, Н. И. Береснева и другие). С этих позиций, конкретно-всеобщая теория представляет реализацию программы, в первичной форме предложенной в немецкой классической философии, но не получившей глубокой разработки ни в зарубежной, ни в отечественной философской науке1. Г. В. Ф. Гегель выдвинул программу перехода от абстрактно-всеобщих теоретических понятий, логики и смысла к конкретно-всеобщим понятиям, логике и смыслу, к пониманию всеобщего как включающего в себя особенное. Немецкий философ дал первоначальную трактовку этого «включения», которое, однако, потребовало переосмысления на новой философской основе.

Непосредственным выражением современной конкретно-всеобщей теории развития является стержневая идея единого закономерного мирового процесса. Данная теория основывается не на абстрактных понятиях материи, развития «вообще», а, включая абстрактно-всеобщую теорию, рассматривает конкретные этапы мирового процесса, основные формы материи, из бесконечной последовательности которых в настоящее время известны четыре: физическая, химическая, биологическая и социальная. Особый интерес представляет то, что конкретно-всеобщая теория развития вскрывает целый «пласт» новых диалектических закономерностей, которые в отечественной и зарубежной философии ранее практически не исследовались.

На протяжении последних полутора веков из всех фундаментальных и.

1 См., например: Орлов В. В. Психофизиологическая проблема. Философский очерк. — Пермь: Изд-во Перм. унта, 1966; Он же. Материя, развитие, человек. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1974; Он же. Основы философии. Общая философия. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2006. Вып. 1,2- Оконская Н. Б. Диалектика социального и биологического в историческом процессе. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1975; Коблов А. Н. Диалектико-материалистическая концепция развития и современная физика. — Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1987; Васильева Т. С. Химическая форма материи и закономерный мировой процесс. — Красноярск: Изд-во Краен, ун-та, 1984; Она же. Сущность и смысл истории. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1996; Барг О. А. Живое в едином мировом процессе. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993; Он же. Философские проблемы химии: конкретно-всеобщий подход. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2006; Утробин И. С. Сложность, развитие научно-технический прогресс. -Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1991; Береснева Н. И. Язык и реальность. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2004; Мусаелян Л. А. Научная теория исторического процесса: становление и сущность. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2005. прикладных отраслей знания приходили «сигналы», свидетельствующие, что к числу важных, хотя и нетрадиционных для философского дискурса универсальных закономерностей, относится закономерность, выражающая действие отборауниверсального эволюционного механизма, действующего особым образом в рамках каждой конкретной области действительности. Несмотря на острые мировоззренческие дискуссии, касающиеся места отбора в развитии природы и общества, представления о селективных процессах на протяжении XX — начала XXI в. приобрели статус общесистемного, общенаучного методологического принципа, который применяется «от астрономии до психологии"1. В этой связи можно говорить о «второй дарвиновской революции», связанной с бурной «экспансией» понятия отбор во все новые области науки и практики2. Однако отсутствие адекватной философской базы превращает эту экспансию в рискованное предприятие, чреватое серьезными теоретическими и методологическими ошибками и одновременно делает разработку конкретно-всеобщей теории отбора как никогда актуальной.

Состояние разработанности темы. В качестве ответа на «запрос» со стороны частных наук и человеческой практики, за последние полтора века делались неоднократные попытки построить универсальную концепцию отбора. Так, Г. Спенсер еще во второй половине XIX века рассматривал отбор в качестве важного эволюционного механизма, действующего в неживой и живой природе, а также в обществе. В начале следующего века А. А. Богданов разрабатывал всеобщую организационную науку — тектологию, согласно положениям которой «регулирующий механизм отбора» является неотъемлемой стороной мирового организационного процесса. Во второй половине XX века А. А. Малиновский и A. JL Тахтаджян углубили тектологическую концепцию, а У. Эшби, Ю. А. Урманцев, И. Пригожин, Г. Хакен, Н. Н. Моисеев, В. П. Бранский, Е. Н. Князева и другие включили принцип отбора в систему представлений кибернетики, общей теории систем, синергетики и глобального эволюционизма. Со.

1 Малиновский А. А. Системная логика дарвинизма // Тектология. Теория систем. Теоретическая биология. — М.: Эдиториал УРСС, 2000. С. 296.

2 Cziko G. Without Miracles. Universal Selection Theory and the Second Darwinian Revolution // http://faculty.ed.uiuc.edu/g-cziko/wm/16.html своей стороны философы-позитивисты, постпозитивисты и близкие к ним представители натуралистического направления, несмотря на негативное отношение к философским обобщениям, на протяжении полутора веков обращались к принципу отбора как принципу общего значенияв их числе нельзя не выделить Р. Авенариуса, Э. Маха, К. Поппера, Д. Кэмпбелла, Г. Зико. Если же перечислять ученых, использовавших селективный принцип для теоретического воспроизведения развития в отдельных областях действительности, то даже за исключением биологов их список будет включать сотни имен.

Однако проведенные исследования, на наш взгляд, не решают вопрос о статусе отбора как всеобщей закономерности развития и не раскрывают ее действительное содержание. Во-первых, явно недостаточно исследован круг проблем, связанных с выявлением философских предпосылок и прообразов современных «универсальных» концепций отбора. Лучше обстоит дело с исследованием конкретно-научных и философских предпосылок дарвиновской теории биологического отбора1. Однако отбор в отношении живых существ — далеко не единственное его проявление. Во-вторых, существующие «универсальные» концепции отбора игнорируют связь этого эволюционного механизма с всеобщим процессом прогрессивно направленного развития. Обычно отбор характеризуется как «конечный», «локальный» процесс, который лишь «приспосабливает» естественные и искусственные формы к окружающей среде, и не способен реализовать сколько-нибудь существенную и значимую долю возможностей огромного мира. Соответственно, развитие понимается как абсолютно случайный, хаотический процесс, который с каждым актом отбора может «повернуть» куда угодно. Однако, чем такая интерпретация отбора лучше концепции «Разумного Начала», творящего Вселенную по своей воле, понять затруднительно. Следует признать, что сторонники креационизма и телеологии отчасти правы, когда критикуют конкретно-научные концепции отбора за абсолюти.

1 См.: Воронцов Н. Н. Развитие эволюционных идей в биологии. — М.: КМК, 2004; Галл Я. М. Становление эволюционной теории Чарлза Дарвина. — СПб.: Наука, 1993; Мозелов А. П. Философские проблемы теории естественного отбора. — Л.: Наука, 1983; Рубайлова Н. Г. Формирование и развитие теории естественного отбора. — М.: Наука, 1981; Zirkle С. Natural selection before the «Origin of species» // Proceedings of the American Philosophical Society. 1941. № 1. зацию роли случая, за недооценку всеобщих, «сквозных» закономерностей развития1. В-третьих, авторы концепций отбора, претендующих на универсальность, отвлекаются от богатства особенного, от качественной специфики материальных субстратов и способов развития тех областей реальности, в рамках которых отбор действует. Соответственно, исследуемая закономерность предстает как общность, схватывающая лишь наличие черт, одинаковых для всех форм отбора, неспособная зафиксировать качественные различия этих форм. Не проработанность вопроса о философских принципах, из которых должно исходить применение понятия «отбор» в отношении различных отраслей знания, нередко приводит и к прямолинейной подмене всеобщего особенным — например, при возведении в общенаучный статус теории изученного лучше биологического отбора. Но такая подмена с научной точки зрения чревата редукционизмом, а с позиций этических — аморализмом, как-то и получается при рассмотрении общественных явлений в качестве «естественных», биологических в работах социал-дарвинистов, некоторых сторонников евгеники и со-циобиологии.

Таким образом, несмотря на многочисленные догадки о всеобщем характере селективного процесса и попытки создания междисциплинарных универсальных концепций отбора, так и не было создано фундаментальной общей теории отбора, исходящей из адекватных научно-философских принципов.

Цель диссертации состоит в разработке научно-философской концепции отбора как всеобщего механизма развития, выявлении его всеобщих черт и особенных форм, связанных с основными ступенями мирового процесса.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

— выявить предпосылки и «прообразы» современных концепций отбора в философии античности, средневековья, Возрождения, Нового времени, немецкой классической и русской философии конца XIX — начала XX в., а.

1 См., например: Истоки. Наука высших измерений. — М.: Бхактиведанта Бук Траст, 1994; Denton М. Evolution: A Theory in Crisis. — Bethesda, MD: Adler & Adler, 1986. также в современной «неклассической» философии;

— сопоставить эвристический потенциал известных концепций мирового процесса, как элементов фундамента современной научно-философской теории отбора;

— установить наиболее широкие теоретические основания решения проблемы новых диалектических закономерностей;

— определить общие принципы конкретно-всеобщей теории отбора, характеризующие роль и статус отбора, его место в структуре единого закономерного мирового процесса;

— исследовать специфику отбора как развивающегося механизма эволюции в неживой и живой природе;

— изучить особенности действия отбора в обществе, включая его природные основы, проявления производственного и когнитивного отбора.

Теоретической и методологической основой исследования служит современный материализм и диалектика, которые интерпретируются в качестве конкретно-всеобщей теории, современной формы научной философии — теоретической системы, открытой для научных достижений всех направлений мировой философской мысли. Наиболее адекватной основой современной конкретно-всеобщей теории представляется концепция единого закономерного мирового процесса. Мировой процесс понимается в качестве интегрального прогресса — т. е. как бесконечное восхождение от простого к сложному, включающее все многообразие отдельных изменений, и структурированное на ступени, магистральное и подчиненные направления. По-видимому, эта концепция в наибольшей степени способна аккумулировать эмпирический и теоретический материал частных наук, воспринять опыт попыток создания конкретно-всеобщей теории, предпринятых в русле немецкой классической философии, диалектического материализма, русского космизма, а также обобщить рациональное содержание современной «неклассической» философии, для некоторых направлений которой тема отбора стала одной из ключевых. Подчеркнем, что эвристический потенциал данной концепции отчетливо проявился именно в открытии и исследовании целого «пласта» ранее не изучавшихся диалектических закономерностей (аккумуляции, конвергенции, универсализации, соотношения высшего и низшего). Материалом для исследования послужили труды представителей ряда крупнейших направлений мировой философии, система фактов и теорий современного естествознания, общественных наук, а также общенаучных и междисциплинарных подходов (тектологии, общей теории систем, кибернетики, синергетики, глобального эволюционизма).

Научная новизна исследования. В диссертации впервые предложена развернутая концепция отбора как всеобщего и развивающегося механизма интегрального прогресса. Показано, что отбор выступает как механизм движения и разрешения фундаментального противоречия между возможным и действительным. Он направлен на реализацию всего ряда общих возможностей, соответствующих последовательности основных ступеней единого закономерного мирового процесса, и является, в итоге, «отбором на универсальность, всеобщность». На каждой ступени отбор обеспечивает формирование все более сложных и универсальных объектов, становление необходимых Для этого условий и закономерный переход к следующей ступени. При этом происходит «эволюция отбора» — развивается его содержание, предметы, факторы и критерии, действующие в рамках систем отбора. Усложняясь, эти системы становятся все более концентрированным выражением активности материальной субстанции. Благодаря этому, системы отбора уходят от проявлений внешнего, консервативного «отбора-сита» в отношении уже сформированных пассивных объектов, развивается эффективный, творческий отбор возможностей все большей степени общностисистемы отбора демонстрируют тенденцию к самодетерминации, к превращению в субъекты активного выбора. Насколько известно автору, онтологические, гносеологические, методологические и историко-философские аспекты так понимаемой закономерности отбора до сих пор не исследовались в комплексе ни в отечественной, ни в зарубежной литературе.

Определена проблематика разрабатываемой философской теории отбора и показано, что крупнейшие мыслители хотя бы в неявной форме обращались к ней, к ряду категорий, имеющих ключевое значение для этой теории. Выявлены сильные стороны и, вместе с тем, ограниченность рассмотренных предпосылок и «прообразов» универсальной концепции отбора. Установлено отсутствие содержательного всеобщего определения отбора, которое бы отражало его связь с развитием-усложнением, и недооценка в известных общих концепциях отбора специфики его основных форм. Показано, что адекватной теоретико-методологической основой такой интерпретации отбора выступает современная конкретно-всеобщая форма научной философии, включающая концепцию единого закономерного мирового процесса. В дополнение к системе традиционных философских категорий, эта форма научной философии отражает закономерности, непосредственно определяющие содержание и поведение особенного. Анализ представлений об отборе через призму этих закономерностей позволяет довести интерпретацию механизма развития до уровня новой конкретно-всеобщей закономерности.

В рамках такой интерпретации раскрыта диалектическая связь формы отбора (избирательной элиминации и торможения) и содержания отбора (взаимодействия сходных и различающихся по сложности предметов отбора). Показано, как в ходе функционирования селективного механизма формируется структура единого закономерного мирового процесса', «магистраль» и обусловливающие ее направления развития включенного низшего («теневые системы») и невключенного низшего (комплексные формы материи). Дано представление об элементарном акте отбора, который снимает неопределенность случайных по форме изменений предметов отбора, разделяет их на более простые и более сложные, распределяя по направлениям развития. Установлена специфика критериев отбора на магистральном и подчиненных направлениях, раскрыто содержание всеобщего процесса отбора как «самоотбора» субстанции, генерирующей условия собственного усложнения. Выявлено содержание отбора как механизма случайной по форме, но необходимой по содержанию избирательной реализации возможностей, которые организованы в иерархию, чем и задают прогрессивную направленность действию отбора. Дано определение отбора как всеобщего механизма интегрального прогресса.

Установлено, что каждой ступени мирового процесса соответствует конкретная форма отбора. Сформулирован тезис об «эволюции отбора» — усложнении содержания, факторов и критериев самого отбора с появлением более сложных этапов развития. Показано, что благодаря аккумуляции, «обобщению» содержания этих этапов, системы отбора концентрируют элементы механизма развития во все меньших пространственно-временных масштабах. Раскрыто значение научно-философской теории отбора для решения фундаментальных проблем естествознания и общественных наук, связанных с пониманием сущности и с номологическим объяснением эволюции каждой из основных форм материи. Высказано и обосновано предположение, что физический и химический отбор являются необходимыми, но сравнительно пассивными механизмами, которые действуют в отношении уже сформированных объектов, и потому лишь «фиксируют» результаты развития, предопределенного направленностью физического и химического синтеза. Показано, что биологический отбор является гораздо более активным фактором и, в качестве активного выбора, действует на более глубокие уровни иерархии возможностей, благодаря чему начинает непосредственно определять развитие биосистем. Выявлен ряд реализуемых с необходимостью общих возможностей основных «природных» форм материи. Даны определения физического, химического, биологического отбора.

Показано, что тенденция к усложнению отбора, к превращению его в активный и свободный выбор, уже не ограниченный приспособлением, достигает высшего выражения у человека, который практически овладевает всеобщей связью вещей, и идеально, теоретически — общими возможностями производства собственной универсальной сущности и условий общественной жизни. Выявлено содержание, установлены критерии, факторы и тенденции развития производственного и когнитивного отбора, даны определения этих форм отбора. Показано, что в той мере, в какой объективные законы, общие возможности развития познаются, и это знание используется на практике в интересах каждого члена общества, люди выходят за пределы антагонистического «квазиприродного» производственного отбора, и выступают в качестве активных субъектов целесообразного свободного выбора, реализующего потенциал каждого индивида. Установлено, что объективным основанием для такого перехода является развитие всеобщего (научного) труда. Раскрыта диалектика планомерной реализации общих возможностей общественного развития и рыночного «спонтанного порядка». Показано, что мышление человека можно уподобить «идеальному концентрату» объективного мирового процесса. Материальный отбор на всеобщность в его существенных чертах получает «непосредственное» выражение в идеальной форме выбора возможностей, когнитивного отбора. Способствуя адекватному отражению объективной реальности, этот отбор воспроизводит «ветвящуюся» структуру мирового процесса.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Предложенная концепция отбора вносит существенный вклад в разработку современной онтологии, гносеологии, диалектики, в многоаспектный философский анализ ряда новых понятий и закономерностей развития, а также в углубление интерпретации ряда уже известных. Разработанные положения теории отбора послужат дальнейшему углублению концепции единого закономерного мирового процесса и конкретно-всеобщего подхода, реализации эвристического потенциала современной формы научной философии. Исследование имеет большое значение и для фундаментальных частных наук, поскольку способствует решению крупных теоретических и методологических проблем естествознания и обществоведения. Результаты исследования должны сыграть значимую роль в процессе познания сущности и способов развития всех «природных» форм материи, внести большой вклад в номологическое объяснение их эволюции. Велика роль современной научно-философской концепции отбора и в решении актуальных проблем общественного развития, в первую очередь, проблем, связанных с выявлением диалектики сознательного регулирования, целенаправленного выбора и «спонтанного порядка» в развитии общества, с изучением специфики «неоэкономики» и перехода к постиндустриальному (информационному) обществу России и других стран. Значимость результатов исследования определяется и тем вкладом, который делается в научно-философскую интерпретацию развития познания, также связанного с селективным процессомкогнитивным отбором. В целом, результаты диссертационного исследования имеют большое мировоззренческое и культурное значение в силу междисциплинарного, общенаучного, «парадигмального» характера проблематики научно-философской теории отбора. В этой связи они могут широко использоваться в учебных курсах — общей и социальной философии, философских проблем естествознания, истории и философии науки, концепций современного естествознания, курсах естественных и общественных наук, в ряде спецкурсов.

Апробация исследования. Основные идеи диссертации изложены в докладах и выступлениях на конференциях различного уровня:

— Втором, Третьем и Четвертом Российских философских конгрессах (Екатеринбург, июнь 1999; Ростов-на-Дону, сентябрь 2002; Москва, май 2005);

— Международной научной конференции «Тектология в XXI веке» (Москва, май 2000), Международной научной конференции «Организационная динамика человеческой деятельности: экономика, философия, культура» (Москва, октябрь 2003), Международной научной конференции «Человеческий потенциал модернизации России» (Москва, апрель 2006);

— Всероссийской теоретической конференции «Научная философия в XXI веке: итоги и перспективы» (Пермь, апрель 2000), Всероссийской теоретической конференции «Современная научная философия и интеллектуальный потенциал общества» (Пермь апрель, 2001), Всероссийской теоретической конференции «Эвристические функции научной философии» (Пермь, апрель 2002), Общероссийской научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, апрель 2003), Общероссийской научной конференции «Философия в современной России» (Пермь, апрель 2004), Международной научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, апрель 2005), Общероссийской научной конференции «Актуальные проблемы научной философии» (Пермь, апрель 2006);

— Международной научно-практической конференции «Тенденции развития мировой торговли в XXI веке» (Пермь, апрель, 2005), Всероссийской научно-практической конференции «Современные социально-политические технологии: проблемы теории и общественной практики» (Ижевск, апрель 2005), Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы науки в России» (Кузнецк, май 2005), Всероссийской научно-практической конференции «Современная торговля: теория, практика, инновации» (Пермь, апрель 2006) и др.

Результаты работы изложены в 48 научных публикациях (из них одна в соавторстве), в том числе в монографии. Основные научные результаты диссертации отражены в 5 статьях, опубликованных в журналах, входящих в определенный ВАК РФ Перечень ведущих рецензируемых научных журналов: 3 статьи в журналах «Личность. Культура. Общество» и «Философия и общество» (Перечень 2006), а также 2 статьи в журнале «Вестник Российского государственного торгово-экономического университета» (Перечень 2001 — 2005).

Научные результаты диссертационного исследования также используются автором при чтении спецкурса «Отбор как всеобщий механизм развития» студентам специальности «Философия» философско-социологического факультета, и курса «Концепции современного естествознания» студентам других факультетов Пермского государственного университета. Положения этих курсов, связанные с проблематикой научно-философской теории отбора, получили отражение в 6 методических работах общим объемом 9 п.л.

ЧАСТЬ I.

ПРЕДПОСЫЛКИ ВСЕОБЩЕЙ ТЕОРИИ ОТБОРА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Остается подвести итоги нашего исследования. Ситуация, складывающаяся в области изучения процессов развития природы и общества, настоятельно требует перехода от абстрактно-всеобщей формы диалектики к ее конкретно-всеобщей форме. Действительно, конкретно-всеобщая теория развития, включая представления об особенном (о конкретных этапах мирового процесса) способна сделать гораздо больше как для решения актуальных теоретических проблем частных наук, так и для решения проблем общественно-исторической практики. К числу таких проблем относится проблема всеобщих механизмов развития, которые проявляются особым образом в рамках конкретных этапов мирового процесса. На протяжении последних полутора веков из всех фундаментальных и прикладных отраслей знания приходили «сигналы», свидетельствующие, что всеобщим эволюционным механизмам является отбор. В качестве ответа на соответствующий «запрос» человеческого познания, в рамках общенаучных и междисциплинарных подходов, а также «неклассической» философии появились универсальные концепции отбора. Авторам этих концепций удалось решить ряд важных вопросов общей теории отбора, разработать основу ее категориальной системы — в этом отношении особенно выделяются всеобщая «организационная наука» (тектология) А. А. Богданова, а также «теория случайной изменчивости и избирательного сохранения» Д. Кэмпбелла и Г. Зико. Однако в рамках известных универсальных концепций отбора недостаточно исследованы их историко-философские предпосылки, не раскрывается связь механизма отбора с всеобщим прогрессивно направленным мировым процессом, нередко игнорируется специфика действия отбора на разных ступенях этого процесса. А это значит, что «экспансия» принципа отбора на все новые области знания продолжается в условиях отсутствия его адекватной философской теории, что чревато серьезными ошибками.

Изучение предпосылок современных универсальных концепций отбора свидетельствует, что практически все крупные мыслители фиксировали отдельные стороны селективного процесса в природе и обществе, уделяли внимание категориям, важным для общей теории отбора (сложное и простое, прогресс и регресс, общее и единичное, действительное и возможное, необходимое и случайное). Обобщим содержание этих разработок, используя образ «древа познания», предложенный постпозитивистами. На этом «древе» в каждую эпоху формируется ряд крупных «ветвей» с массой «ответвлений» — философских направлений и конкретных теорий. Однако, в отличие от эволюционного «древа» организмов, ветви «древа» фундаментального познания никогда не являются в строгом смысле «тупиковыми» — как справедливо отмечал К. Поппер, они развиваются в направлении интеграции. На материале вызревания научно-философской теории отбора мы показали, что далеко не все содержание этих «ветвей» может быть востребовано в таком теоретическом синтезе. Наработки античной и средневековой философии, философии Возрождения и Нового времени имеют значительную ценность в качестве предпосылок научно-философской теории отбора. Однако, отражая лишь отдельные стороны, фрагменты мирового процесса и его эволюционного механизма, в свете фактов современных частных наук и практики они не способны дать целостной картины действия отбора. Не является исключением даже философия Гегеля. Действительно, она сконцентрировала лучшие достижения классической философии, представляя обобщение истории мысли. Благодаря этому, она смогла «предварить» существенные элементы «неклассических» философских концепций (например экзистенциализма). Вместе с тем, гегелевский «отбор на всеобщность» теряет смысл, поскольку его результат, вследствие идеалистической установки Гегеля, оказывается тождественным началу (абсолютная идея в итоге познает себя полностью).

С началом «дарвиновской революции» принцип отбора становится одним из ключевых для представителей ряда направлении «неклассической» философии. Однако вслед за Кантом они исходят из «отбора на единичность», а это предопределяет неспособность соответствующих концепций обобщить наработки альтернативных подходов. Кроме того, опыт развития концепции отбора в рамках позитивизма и постпозитивизма, иррационализма XIX — XX в.в. свидетельствует, что если интерпретировать отбор в первую очередь как элиминацию, вне содержательной связи с всеобщим, бесконечным, прогрессивно направленным процессом развития, то этот принцип не способен адекватно воспроизвести процесс развития. Более того, он элиминирует и себя, и ту теорию, элементом которой он является. На наш взгляд, предложенный вариант научно-философской концепции отбора обобщает и аккумулирует рациональные моменты предшествующих философских и общенаучных концепций селективного процесса. Вместе с тем, научно-философская концепция отбора идет дальше их, характеризуя отбор как неотъемлемую сторону единого закономерного мирового процесса, осуществляя новый синтез ряда важнейших диалектических категорий и альтернативных моделей отбора — внешнего «отбора-сита» в отношении уже сформированных объектов действительности и внутреннего «отбора-выбора» в отношении возможностей.

Система фактов и теорий частных наук, содержание ряда междисциплинарных подходов, особенно теории самоорганизации, свидетельствуют, что интерпретация развития как интегрального прогресса, включающего моменты круговоротов и регресса множества вещей, обусловливающих прогресс, является наиболее адекватной теоретической основой для научно-философской концепции отбора. Эта интерпретация развития лежит в основе концепции единого закономерного мирового процесса и конкретно-всеобщего подхода современной формы научной философии. Она подразумевает, что человек-«микрокосм» закономерно появляется на магистрали мирового процесса, т. е. в наиболее богатой области мира-«макрокосма», и потому может обоснованно судить о сущности последнего, о всеобщих сторонах, основных направлениях и всеобщем эволюционном механизме — отборе. В рамках конкретно-всеобщей диалектики выявляется ряд новых закономерностей развития, которые не фиксировались диалектикой абстрактно-всеобщей. Для научно-философской концепции отбора наибольший интерес представляют закономерности конвергентного и аккумулятивного развития, а также закономерность универсализации. Каждая из них включает аспекты, интерпретация которых может быть существенно углублена, если допустить, что отбор — это отражаемый в форме новой конкретно-всеобщей закономерности эволюционный механизм, обеспечивающий рост многообразия и дифференциацию единичного в соответствии с внутренней структурой единого закономерного мирового процесса.

Первым свидетельством в пользу всеобщего характера отбора является конвергентный характер мирового процесса. Не наблюдается «фронтального усложнения» вещейскорее, происходит увеличение их различий по сложности. Большая часть предметов отбора элиминируется (устраняется из процесса усложнения) — т. е. либо «тормозится» на достигнутом уровне сложности, либо разрушается (претерпевает элиминацию в собственном смысле) — и лишь некоторые, выходящие на магистральное направление развития, усложняются. Благодаря избирательной элиминации формируются подчиненные направления мирового процесса — направления развития невключенного и включенного низшего, иными словами, формируются среда и «теневые системы», т. е. внешние и внутренние условия развития высшего на магистрали. Каждая «бифуркация», разделяющая магистраль мирового процесса и направления развития включенного и невключенного низшего, «репрезентирует» мировой процесс в целом. По-видимому, в этой дифференциации объектов действительности на более сложные и более простые и состоит элементарный акт отбора как всеобщего эволюционного механизма. Взаимодействие (коэволюция) дифференцированного сложного и простого организована таким образом, что магистральное направление продолжается с появлением вещей, которые наиболее полно аккумулировали, «обобщили» в себе основное содержание предшествующих этапов развития. В этом смысле на магистрали осуществляется отбор на усложнение, «отбор на всеобщность, универсальность». Напротив, критерием отбора для вещей на подчиненных направлениях мирового процесса является степень соответствия высшему, способность его эффективно обусловливать.

Отношение простого и сложного — это основное системообразующее отношение мираоднако исключено непосредственное вещественно-энергетическое взаимодействие вещей, относящихся к разным уровням сложности (например, к биологическому и химическому уровням). По-видимому, их взаимодействие осуществляется благодаря избирательной реализации возможностей, которая ведет к изменению действительных условий развития каждой вещи в мире. Эти процессы направлены на возникновение более сложных вещей, поскольку возможности различаются по степени общности и тем структурируются в иерархию. Отбор на всеобщность в аспекте выбора, избирательной реализации возможностей, воплощает те особенные и единичные возможности, реализация которых «предопределяет» реализацию наиболее общих возможностей развития — возможностей возникновения все более сложных этапов магистрали мирового процесса. Необходимая реализация следующей общей возможности осуществляется благодаря соревнованию (конкуренции) «избыточного» множества сходных вещей, случайно воплотивших некоторые единичные возможности, репрезентирующие одну общую, а также благодаря подбору различающихся по сложности вещей, репрезентирующих разные общие возможности. Соревнование ведет к возникновению многообразия вещей и становлению условий продолжения мирового процесса — ведь наиболее сходные вещи конкурируют наиболее ожесточенно и с большей вероятностью элиминируются и тормозятся, тем самым формируя подчиненные направления развития (условия магистрали) — а подбор интегрирует возникшее многообразие. Так закономерно возникают более сложные вещи и реализуется существенно «априорная» направленность развития, представляющая собой фундаментальный объективный фактор «самоотбора», «отбора-выбора» субстанцией возможностей собственного усложнения. В конечном же счете, на магистрали с необходимостью возникает ряд основных форм материи, каждой из которых соответствует специфический способ развития и конкретная форма отбора.

В этой связи можно говорить об «эволюции отбора» — т. е. о развитии самого механизма отбора с появлением более сложных этапов мирового процесса. Благодаря аккумуляции, «обобщению» содержания, системы отбора делаются более «универсальными», сосредоточивают элементы механизма развития во все меньших пространственно-временных и масс-энергетических масштабах. С усложнением системы отбора уходят от внешнего, консервативного «отбора-сита» в отношении уже сформированных объектов действительностиформируется активный, творческий «отбор-выбор» возможностей все большей степени общности. В итоге, системы отбора демонстрируют тенденцию к превращению в субъекты активного, все более свободного выбора, все полнее выражают природу объективной реальности как субстанции.

На основании системы фактов и теорий физических наук показано, что способ развития физической формы материи — это физический синтез, включающий распад в качестве своего момента и условия, который в целом закономерно приводящий к появлению химической материи. Номологического, на основе законов, объяснения прогрессивной направленности эволюции в современной физике нет. Однако есть свидетельства, что физическая эволюция осуществляется посредством избирательной элиминации и торможения конкурирующих систем физического синтеза. Сфера действия физического отбора простирается от микромира (отбор при образовании и синтезе элементарных частиц) до мегамира (отбор в мире галактик, звезд, планет) и физических теневых систем надфизических объектов. Наиболее впечатляющим результатом действия физического отбора является элиминация и торможение большей части физической материи до состояния «темной» материи. В связи с интерпретацией антропного принципа в свете идеи множественности вселенных, можно также предположить отбор физических вселенных в рамках гипотетической дофизи-ческой материи по критерию их способности породить сложные структуры.

Установлено, что физический отбор — это самая простая из его известных конкретных форм, внешний «отбор-сито», оперирующий с уже сформировавшимися объектами. Кроме того, поскольку развитие здесь осуществляется как физический синтез, то отдельный объект, который усложняется лишь посредством потери своего отдельного существования, не может выступать в качестве самостоятельной единицы отбора, не может соревноваться с другими отдельными физическими объектами и отбираться. Соревноваться и отбираться по критерию сложности — интегральной способности к синтезу — могут лишь системы физического синтеза, включающие как сам данный объект, так и фрагмент его среды, достаточный для начала синтеза с ним.

Только совокупность «систем синтеза», охватывающая огромные масс-энергетические и пространственно-временные масштабы может выступать в качестве единицы физической эволюции, системы физического отбора — той «маленькой субстанции», в рамках которой осуществляются элементарные акты отбора. При этом и качество продуктов физического синтеза, и сама возможность этого синтеза предопределены на «паритетных началах» природой данного объекта и природой других физических объектов, составляющих его систему синтеза. Следовательно, прогрессивная направленность развития не проявляется в достаточной для «самоопределения» мере в рамках отдельного физического объекта, развивающегося путем синтеза, что определяет его неспособность к спонтанному, активному выбору (физическая избирательность подчинена тенденции к синтезу, который «навязан» средой).

Способ развития химической материи — химический синтез, связанный с катализом и тонкой избирательностью, в итоге закономерно приводящий к появлению жизни. Химический синтез на всех своих этапах также связан с внешним «отбором-ситом», т. е. с избирательной элиминацией и торможением сформированных объектов действительности — конкурирующих систем синтеза. Как и в случае физического отбора, отдельный химический объект не может соревноваться с другими объектами и отбираться, а также лишен способности к активному выбору (химическая избирательность также подчинена тенденции к синтезу, который «навязан» средой). Вместе с тем, возникновение неполновалентных молекулярных связей и катализа делает химический синтез гораздо более «внутренним», «тонким», более избирательным процессом, нежели физический. Существенно уменьшаются масштабы совокупности систем химического синтеза, достаточные для осуществления химического отбора — эти масштабы оказываются гораздо меньшими, чем в случае эволюции физической. Показательно, что согласно теории саморазвития открытых каталитических систем, интенсификация базисной реакции инициируется самой ОКС, обеспечивающей все основные условия для этого.

Факты свидетельствуют в пользу существования химического отбора при формировании «биохимического стандарта». В его состав отбираются химические элементы — в первую очередь углерод и другие элементы-органогены, и молекулы (например, определенные аминокислоты и нуклеотиды). Кроме того, осуществляется отбор надмолекулярных комплексов в ходе предбиологической эволюции, которая неизбежно приводит к появлению универсальной в химическом отношении теневой системы живого, обладающей свойствами роста и редупликации — высшими проявлениями химического синтеза. Эти проявления подвергаются диалектическому отрицанию с появлением жизни.

Способ развития биологической материи — «превращение» (филои онтогенез) самосохраняющихся биосистем. Для биологии характерны наиболее развитые представления об отборе как о единстве «отбора-сита» и «отбора-выбора», творческом факторе, движущей силе адаптациогенеза. Однако приходится констатировать отсутствие номологического объяснения прогрессивной направленности биологической эволюции как в классическом, так и в современном дарвинизме (СТЭ), для которого, к тому же, характерна недооценка специфически биологических взаимодействий — «борьбы за существование». На наш взгляд, это важное, хотя и метафорическое понятие объединяет представления о конкуренции схожих и подборе различающихся биосистем. Особенно велика роль внутривидовой интерференционной конкуренции — именно в ходе ее каждый самосохраняющийся индивид ограничивает редупликацию других, одновременно сопротивляясь их аналогичному воздействию. Наиболее надежным способом победить в этой конкуренции является случайное по форме «открытие» более совершенного способа сдерживания конкурентов, т. е. выход из интерференции посредством усложнения, ароморфоза.

В процесс отбора вовлечены также организменный, биоценотический и биосферный уровни организации жизни, хотя, в силу высокой интегрированно-сти и малочисленности взаимозаменяемых элементов, вовлеченность в отбор этих биосистем реализуется в меньшей степени через конкуренцию, и в большей через подбор. В целом же биологический отбор — это единый, но сложно структурированный механизм, в рамках действия которого иерархии уровней эволюции соответствует иерархия уровней действия отбора и единиц отбора. Посредством избирательной элиминации и торможения биологический отбор способствует адаптациогенезу, но к «выживанию более приспособленного» не сводится. В конечном счете, его действие направлено на усложнение биосистем и их элементов, которое представляет собой наиболее эффективный способ повышения степени самосохранения. С появлением жизни всеобщее «индивидуализируется», содержание эволюционного механизма «концентрируется» — настолько, что возникает феномен выбора биосистем, проявления которого прослеживаются от систем «генетического поиска», с помощью которых биосистемы осваивают сферы случайного и возможного — и до выбора возможностей поведения высших позвоночных. Впрочем, выбор в живой природе ограничен приспособительным образом существования.

Отбор действует и в рамках общественного развития. Он включает в себя качественно разные, хотя и связанные отношениями низшего и высшего процессы — это отбор в отношении природных основ человека, и отбор в отношении его социальных сущностных сил — отбор производственный и отбор когнитивный. В ходе развития гоминид биологический отбор сначала приспосабливал организм представителей этих видов к естественным орудиям и инстинктивной орудийной деятельности, а затем к изготовлению орудий и приспособлению к среде с помощью искусственных орудий. Наконец, произошло диалектическое отрицание «приспособительного труда» как высшего выражения внутривидовой борьбы за существование. Производство вышло за пределы наличной ситуации, за рамки приспособления к явлениям — т. е. произошло практическое овладение всеобщей связью, сущностью вещей, общих возможностей их развитияпоявились объективные производственные отношения, которые стали частично осознаваться. Это обеспечило продолжение общебиологической тенденции к росту самосохранения, но уже не биологическими средствами. Эволюция в рамках единого вида Homo sapiens продолжается и сейчас, хотя она осуществляется как филетическая (без видообразования). В человеческой популяции продолжает действовать биологический отбор. Он не является ведущим, самостоятельным фактором эволюции, однако через механизм стабилизирующего отбора может выполнять объективные «заказы» социального, приспосабливает биологию человека к требованиям развивающегося общественного производства. Можно сказать, что содержание биологического отбора у человека определяется уже не биологическими конкуренцией и подбором, а отбором производственным, который имеет свои биологические «эквиваленты». Недооценка специфики биологического отбора у современного человека, его подчиненности производственным факторам, является общей ошибкой ряда сторонников социобиологии, социоэтологии, евгеники и социал-дарвинизма. Эти концепции содержат рациональные моменты, объясняющие некоторые стороны общественного развития (особенно в пределах «квазибиологического» антагонистического общества), однако правильно установить соотношение социального и биологического в их рамках невозможно.

Производственный отбор проявляется как объективный, хотя частично осознаваемый в качестве выбора, процесс селекции в отношении элементов производительных сил и производственных отношений. В той мере, в какой объективные законы природы и общества (их общие возможности) людьми не познаны, или соответствующее знание используется в интересах частных лиц, люди ведут «квазиприродный» способ существования, поскольку производят отчужденную социальную среду, к которой они вынуждены «приспосабливаться» в ходе антагонистической конкуренции и вынужденного подбора. Соответственно, люди выступают пассивными объектами стихийного производственного «отбора-сита» — внешнего принудительного фактора. Классическим примером такой ситуации может служить конкуренция и «экономический отбор» в рамках «классического» капитализма, при которой один «частичный» индивид, специализирующийся на производстве или накоплении прибавочной стоимости, может быть легко заменен другим «частичным» индивидом, выполняющим эти функции. Однако в той мере, в какой объективные законы, общие возможности развития познаны, и это знание используется на практике в интересах каждого члена общества, люди непосредственно выступают в качестве фактора отбора — активных субъектов целесообразного свободного «отбора-выбора» возможностей общественного развития. Такой отбор может обеспечить становление универсальных (не специализированных) индивидов и полноценное развитие каждого из них в ходе соревнования, имеющего уже не антагонистический, а «сигнальный» характер. Возможно, что объективные основы этого нового способа общественного развития закладываются с формированием научного (всеобщего) труда.

Фундаментальный объективный критерий производственного отбора — это способность к труду, который имеет разное содержание на разных этапах и направлениях исторического процесса. Так, с формированием постиндустриального (информационного) общества, основанного на научном труде, отбор по способности производить и накапливать прибавочную стоимость, измеряемую рабочим временем, постепенно заменяется отбором по степени развитости творческих, новаторских способностей индивидов. Цены на высокотехнологичную продукцию определяются уже не рабочим временем («затратной» стоимостью), а уровнем применения науки к производству субъектами творческого, не шаблонного труда. Следовательно, закон стоимости, механизм антагонистической ценовой конкуренции постепенно утрачивает функции стимулятора и регулятора, что является объективным основанием для обострения кризиса существующего товарного производства и для формирования «новой экономики». В этой связи задача повышения конкурентоспособности России, заявленная в качестве «национальной идеи» руководством страны, может быть решена только с использованием опыта развитых стран по сознательному «селективному регулированию» экономики. Используя возможности конкуренции как «процедуры открытия нового», такое регулирование способно непосредственно, через стратегическое планирование, т. е. осознание и реализацию общих возможностей, стимулировать развитие человеческого потенциала и рост высокотехнологичного производства. Единственной альтернативой является сползание на периферию исторического процесса — во всяком случае, именно к этому состоянию Россию подталкивает «laissez-faire» («спонтанный порядок») мирового рынка.

Несмотря на ряд интересных теоретических находок, попытка постпозитивистов преодолеть недостатки неопозитивистской методологии через отказ от индуктивной (верификационной) подтверждаемости, лишь усилила ее негативизм. И «наивный», и «утонченный» фальсификационизм (К. Поппер, И. Лака-тос) и даже концепция «интеллектуального отбора» (С. Тулмин) в итоге привели к пониманию отбора как локального, не аккумулятивного фактора, лишенного объективного критерия. Закономерным итогом такого развития мысли стал отказ от принципа объективно направленной и селективно обусловленной эволюции, в том числе, эволюции науки («научные революции» Т. Куна, «методологический анархизм» П. Фейерабенда). Значительный интерес представляют наработки представителей «биологической теории познания» (К. Лоренц, Г. Фоллмер) и сторонников «универсальной теории отбора» (Д. Кэмпбелл, Г. Зико). Исследуется зависящее от отбора развитие «априорных» когнитивных структур, универсальные черты отбора и его конкретные, различающиеся по сложности уровни и формы. Однако и для этих исследователей отбор остается, скорее, абстрактным принципом, а селективный процесс интерпретируется как локальный, ненаправленный, основанный на случайных пробах феномен.

С позиций научно-философской теории отбора когнитивный отбор, как осознаваемый выбор возможностей познания, мышления, обладает биологической теневой системой — физиологической основой, т. е. материальными структурами и процессами коры головного мозга, а также основой психической, биопсихикой. В пределах этих основ известны многообразные проявления селективного процесса: синаптический отбор, отбор ощущений, восприятий и представлений. Все эти формы отбора у человека модифицируются производственной деятельностью и направляются на отражение всеобщей связи вещей, их сущности, благодаря чему и обеспечивается успешное преобразование объективной реальности. В этой связи утверждение постпозитивистов об ограниченности человеческого познания биологической приспособленностью к восприятию структур «мезокосмоса» представляется ошибочным.

Показано, как на основе когнитивного «отбора-выбора» посредством избирательной элиминации и торможения участвующих в соревновании и подборе идей, осуществляются операции с понятиями, суждениями и умозаключениями, процедуры индукции и дедукции. При функционировании абстрактного мышления человека и его высшего выражения — научного познания — осуществляется выбор проблем, гипотез и теорий, который стал предметом пристального внимания представителей всех форм позитивизма и постпозитивизма. Однако проведенный анализ свидетельствует, что развитие научного познания не укладывается в рамки адаптационной парадигмы, не объясняется исчерпывающим образом как элиминация «локально» ошибочных теорий в ходе отбора на единичность. В действительности, научный когнитивный отбор, выступающий в качестве продолжения и отражения развития природы и общества, в идеальной форме выбора возможностей, вариантов познания воспроизводит ветвящуюся, «древовидную» структуру единого закономерного мирового процесса, и, в конечном счете, представляет собой отбор на всеобщность, универсальность, диалектический синтез подтверждаемого содержания магистрального и подчиненных направлений развития научного знания.

Объективным критерием такого «отбора-выбора» является степень соответствия теоретических систем объективной реальности, подтверждаемая успехом практики, которая играет как верифицирующую, так и фальсифицирующую роль. Практика — это фундаментальный критерий когнитивного отбора, интегрирующий множество иных критериев, известных в науковедении. Однако практика — не абсолютный критерий, поскольку она сама развивается. Поэтому ценной в методологическом отношении представляется мысль об использовании в качестве вспомогательного критерия выбора гипотез их «простоты». Принцип «простоты» имеет онтологические основания — подобно объективному отбору, когнитивный отбор элиминирует избыточное многообразие эмпирического и теоретического материала, за счет чего формирует условия для возникновения оптимального многообразия, и тем самым, вскрывает глубинные уровни иерархической организации отражаемой объективной реальности. Таким образом, мышление человека можно уподобить «идеальному концентрату» всеобщего — единого закономерного мирового процесса. Материальный отбор на всеобщность в его существенных чертах получает идеальное выражение в форме непосредственно выбирающей возможности человеческой мысли, которая воспроизводит структуру мирового процесса и способствует его продолжению.

Таким, на взгляд автора, является основное содержание научно-философской концепции отбора. Безусловно, нам удалось только затронуть огромный пласт проблем, связанных с ее построением, однако, надеемся, мы сумели показать, что углубленная разработка конкретно-всеобщей теории отбора имеет большое значение как для решения крупных мировоззренческих проблем, актуальных проблем онтологии, диалектики, гносеологии и общей методологии, так и для частных наук — естествознания и обществоведения. Перспективы разработки научно-философской теории отбора, на наш взгляд, состоят в совершенствовании понимания механизма отбора как единства универсальных сторон объективной реальностив обосновании введения понятия отбор в число философских категорийв дальнейшем выявлении общих возможностей развития в рамках иерархий возможного основных форм материив продолжении исследования особенных форм отбора, снимающих более простые формыв поиске и изучении новых аспектов, способствующих познанию отбора как всеобщего эволюционного механизма.