Актуальность темы
исследования.
В последние годы теория и практика крайнего, агрессивного национализма приобрели в России беспрецедентный размах. Количество фиксируемых случаев экстремистских действий, совершенных на почве этнической и этноконфессиональной ненависти вышло в постсоветский период жизни России на такой уровень, что говорить об отдельных маргинальных проявлениях уже не представляется возможным. Сегодня о радикальном национализме в российском обществе мы говорим уже не как об отдельных проявлениях социальной патологии, а как о явлении, хоть и маргинальном, но системном, регулярном, — в общем, обыкновенном, но не ставшим от этого менее взрывоопасным. С сожалением приходится констатировать, что мы имеем дело с новой социальной реальностью, с тенденцией, с которой невозможно не считаться. От того, насколько успешно удастся осмыслить и урегулировать проблему радикал-национализма, зависит безопасность общества и государства — без преувеличения, национальная безопасность.
В диссертации сделана попытка рассмотреть идеологию радикального национализма как вариант реализации социальной и политической мифологии на этапе смены общественной парадигмы. Россия является не только в юридическом смысле правопреемницей СССР — «государства, победившего фашизм», но и в более широком плане наследует обществу, где интернационализм был одним из базовых начал социальной мифологии. Советская идеология и основанная на ней практика государственного строительства в значительной степени политизировали этничность, тесно связав ее с административными образованиями. Примордиалистский подход к национальности при формировании границ субъектов в границах РСФСР не в последнюю очередь сработал в пользу сепаратистских тенденций первой половины 1990;х гг. А кризис идентичности, испытываемый российским обществом на протяжении 15 лет вследствие распада СССР, породил у значительной части этого общества острую ностальгию по государственному могуществу и национальной консолидации на фоне явной нехватки идей, способных задать положительную мобилизационную динамику. На смену советско-имперской идентичности пришли русская этническая и российская гражданская идентичности. Поиск наиболее приемлемой формы осложняется тем, что старые («имперские», по сути) формы ушли в прошлое, а новые до сих пор не найдены. Между тем этнические и национальные мифологемы способны объединить общество, сообщая своим носителям своеобразный сигнал «это — мы», дистанцируясь, соответственно, от тех, кто «не мы». Однако, продолжая логический ряд, несложно предположить: как только это сравнение перерастает в оценочное противопоставление, этничность приобретает патологические формы этноцентризма и ксенофобии как агрессивной формы неприятия «не нас». Формы претворения этих установок в жизнь на примере современной российской действительности проанализированы в данной работе.
Степень разработанности проблемы.
Национализм в его современном понимании принято считать достаточно «молодым» явлением в сфере общественно-политической практикиистория его исследования в качестве категории политической науки еще короче. Хотя дискурс о нации на протяжении около двух столетий неизменно находится в фокусе пристального внимания мирового научного сообщества, и проблематика национальной идентичности и нациестроительства издавна была предметом теоретических исследований не только политологов и социологов, но и философов, культурологов, других мыслителей, предметом теоретического осмысления национализм стал лишь в первой половине XX века если быть точнее — в 1920;е годы). Справедливости ради следует отметить, что у истоков теории национализма стояли историки: американские.
1 2 исследователи К. Хэйес, X. Кон, а в Европе большой вклад в формирование дискурса о национализме внес историк.
М. Хрох. К середине века относятся работы.
1 Hayes С. Essays of Nationalism. New York, 1929.
2 Kohn H. Nationalism, its Meaning and History — Princeton, 1955.
3 Хрох M. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. — М.: Праксис, 2002 влиятельного социолога и политолога К. Дойча, 4 а несколько позже, в 1964 г. корпус работ по национализмоведению пополнился «программной» статьей Э. Геллнера.5 Начиная с середины XX века можно говорить о том, что исследования национализма постепенно оказались разведены по двум доминирующим направлениям: так называемым примордиалистскому и конструктивистскому. В духе первого (отметим, восходящего корнями к немецким романтикам XIX века) выдержаны работы П. ван дер
6 7 8.
Берге, Э. Смита, К. Гирца, Н. Глейзера, Д. Мойнихана.9 Основной корпус работ теоретиков, придерживающихся конструктивистского подхода, сформирован несколько позже, в 70−80-е гг. Ф. Бартом, 10 Б. Андерсоном, 11 Э. Хобсбаумом, 12 Э. Кедури, 13.
4 Deutsch K.W. Nationalism and Social Communication: An Inquiry into the Foundations of Nationality. Cambridge (Mass.), 1953.
5 Gellner E. Nationalism // Idem. Thought and Change. Chicago: Chicago University Press, 1964.
6 Van den Berghe, Pierre L. Intergroup Relations: Sociological Perspectives. New York: Basic Books, 1972.
7 Смит Э. Д. Национализм и историки // Нации и национализм. — М.: Праксис, 2002.
8 Geertz С. Thoughts on Researching Nationalism. Institute for Advanced Study, Princeton University, 1997.
9 Glezer N., Moynihan D. P. (Hg.) Ethnicity: Theory and Experience. Cambridge (USA), 1976.
10 Barth F. Ethnic Groups and Boundaries: the Social Organization of Culture Difference. Boston: Little, Brown and Company, 1969.
11 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма — М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001.
12 Hobsbawm Е. Nations and Nationalism since 1780. Program, Myth, Reality. Cambridge, 1990.
13 Nationalism in Asia and Africa. L., 1971 // Ed. E. Kedourie упомянутым нами Э. Геллнером14 и другими. Отметим, что двумя этими подходами классификации теорий национализма не исчерпываются: современные исследователи говорят о функциональном, инструментальном, институциональном, перенниалистском и иных подходах в исследовании проблематики национализма.
Спектр концепций национализма значительно обогатили 1990;е годы, плавно перешедшие в «нулевые»: в это время опубликованы исследования таких видных теоретиков, как Р. Брубейкер, 15 Дж. Армстронг, 16 Д. Бройи, 17 X. Бхабха, 18 П. Чаттерджи, 19 И. Валлерстайн, 20 К. Вердери, 21 М. Манн, 22 Дж. Снайдер, 23 JI. Гринфельд, 24 Р. Шпорлюк25 и другие. Политико.
14 Геллнер Э. Пришествие национализма // Нации и национализм. — М.: Праксис, 2002.
15 Brubaker R. Myths and Misconceptions in the Study of Nationalism // John Hall (Ed.), The State of the Nation.
16 Armstrong, J. Nations Before Nationalism. Chapel Hill, University of North Carolina Press, 1982.
17 Бройи Д. Подходы к исследованию национализма // Нации и национализм. — М.: Праксис, 2002.
18 Bhabha Н.К. Nation and Narration. London: Routledge. 1990.
19 Чаттерджи П. Воображаемые сообщества: кто их воображает // Нации и национализм. — М., Праксис, 2002.
20 Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. — М.: Логос-Альтера, 2003.
21 Вердери К. Куда идут «нации» и «национализм» // Нации и национализм. -М., Праксис, 2002.
22 Манн М. Нации-государства в Европе и на других континентах: Разнообразие форм, развитие, неугасание // Нации и национализм. — М., Праксис, 2002.
23 Snyder J., Ballentine К. Nationalism and the marketplace of ideas // International Security, 1996.
24 Greenfeld, L. Nationalism. Five Roads to Modernity. Cambridge, Mass., Harvard University Press, 1992. философские аспекты национализма рассмотрены С.
ОН 9Я.
Бенхабиб, Ч. Тейлором, И. Берлином, Э.
OCJ.
Балибаром, Ю. Хабермасом. Работы этих авторов по сей день пользуются популярностью и авторитетом у исследователей проблематики национализма, национальной идентичности, этнонациональных конфликтов и т. д., что доказывает неиссякающую по сей день актуальность проблематики национализмаобширной и многогранной.
В России академическая традиция в сфере исследований национализма еще моложе, однако, представлена значительными именами: о судьбах национализма в начале XX века размышляли Н. Бердяев, 30 И. Ильин, 31 Ф. Степун, 32 В. Розанов, 33 Н. Устрялов34 и другие. Спорной, но небезынтересной для исследователя является теория этногенеза JI.
25 Шпорлгок Р. Империя и нации (из исторического опыта Украины, России, Польши и Беларуси) — К.: Дух и Буква, 2000.
26 Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М., Логос, 2004.
27 Taylor С. Sources of the Self: The Making of Modem Identity. Harvard University Press, 1989.
28 Берлин И. Философия свободы. Европа // Новое литературное обозрение, 2001.
29 Хабермас 10. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. — М.: Праксис, 2002.
30 Бердяев Н. Судьба России — М.: ACT, 2004.
31 Ильин И. О русском национализме — М.: Российский фонд культуры, 2006.
32 Степун Ф. Нация и национализм // Встречи (сборник статей) — М.: Аграф, 1998.
33 Розанов В. Сила национальности // Нация и империя — М.: Скимень, ПРЕНСА, 2004.
34 Устрялов Н. К вопросу о сущности национализма // Нация и империя — М.: Скимень, ПРЕНСА, 2004. пг.
Гумилева. Долгое время в отечественной научной традиции классическим считалось понимание нации в.
3 б рамках концепции Ю. Бромлея. Сегодня проблематику национализма и этничности в России исследует ряд авторов — политологов, этнологов, социологов. Этнолог В. Тишков одним из первых порвал с советской примордиалистской традицией в области изучения «национальных отношений», заложив основы конструктивистского подхода к проблематике нации в российской науке, начиная со статьи «Забыть о нации». Политолог В. Малахов — автор книг и статей, посвященных проблемам миграции, этничности, мультикультурализмав частности, учебного пособия «Национализм как политическая идеология», 38 одной из самых подробных и хорошо систематизированных работ, выходивших в России последнее время. Об идентичности и перспективах России в терминах государства-империи и государства-нации, о путях нациестроительства в нашей стране размышляют.
3 Q политолог и философ А. Кара-Мурза, историк А. Миллер.40 Проблематикой ксенофобии, социального антагонизма последовательно занимается Центр исследования межнациональных отношений Института социологии РАНвклад в разработки Центра вносят Л.
35 Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. — М.: ACT, 2001.
36 Бромлей Ю. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука, 1987.
37 Тишков В. Забыть о нации // Вопросы философии, № 8, 1998.
38 Малахов В. Национализм как политическая идеология. — М.: КДУ, 2005.
39 Кара-Мурза А. Как возможна Россия? — М., 1999.
40 Миллер А. Национализм и империя. — М.: ОГИ, 2005.
Дробижева, 41 Э. Паин, 42 В. Мукомель и другие. Нельзя обойти вниманием работы историка и политолога В. Илюшенко.43 Исследованиям формирования и бытования этнических мифов посвящен ряд работ этнолога В. Шнирельмана.44 Следует упомянуть и таких авторов, как О. Малинова, 45 3. Сикевич, 46 В. Коротеева, 47 А. Осипов, 48 С. Чешко, 49 Ж. Тощенко, 50 М. Мнацаканян, 51 внесших весомый вклад в разработку современного российского дискурса о национализме. Отдельный (и немалый) интерес представляют исследования зарубежных авторов, специализирующихся на рассматриваемой нами проблеме — явлении национализма в России, в том числе.
41 Дробижева Л. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. М.: ИС РАН, 2002.
42 Паин Э. Между империей и нацией: Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. — М.: Новое издательство, 2004.
43 Илюшенко В. Ксенофобия. Национализм. Фашизм. Лики русского неонацизма — М.: Academia, 2005.
44 Шнирельман В. Ценность прошлого: этноцентристские исторические мифы, идентичность и этнополитика // Реальность этнических мифов — М.: Гендальф, 2000.
45 Малинова О. Либеральный национализм (середина XIX — начало XX века) -М.: РИК Русанова, 2000.
46 Сикевич 3. О соотношении этнического и социального // Журнал социологии и социальной антропологии, № 2(2), 1999.
47 Коротеева В. Теории национализма в зарубежных социальных науках — М.: РГГУ, 1999.
48 Осипов А. Национальное равноправие в России: перспективы, проблемы и ловушки // Россия в постсоциалистическом мире. М.: 2006.
49 Чешко С. Человек и этничность // Этнографическое обозрение, № 6, 1994.
50 Тощенко Ж. Этнократия: история и современность (социологические очерки) — М.: РОССПЭН, 2003.
51 Мнацаканян М. Нации и национализм. Социология и психология национальной жизни — М.: ЮНИТИ, 2004. и в его радикальных формах. Взгляд со стороны.
52 отражен в работах таких авторов, как А. Умланд, У. Лакёр, 53 М. Ларюэль, 54 С. Шенфилд55 и др.
Поскольку в данной работе мы пытаемся проследить, как радикальный национализм в общественном сознании являет себя через призму социальной и политической мифологии, в сфере внимания также исследователи собственно проблематики мифа, в том числе и такой его разновидности, как миф социальный. Среди них — такие.
Г У' с*7 ГО мыслители как К.-Г. Юнг, Э. Кассирер, Р. Барт, 0 К. Хюбнер, 59 X. Ортега-и-Гассет, 60 А. Лосев61 и другие.
В то же время стоит отметить, что осмысление проблематики именно радикального национализма во многом отдано на откуп журналистам и публицистам, в лучшем случае является предметом статистического наблюдения социологов и правозащитниковсерьезные теоретические исследования идеологии радикального.
52 Умланд А. Три разновидности постсоветского фашизма // Русский национализм: идеология и настроение — М.: Центр «Сова», 2005.
53 Лакер У. Черная сотня. Происхождение русского фашизма — М.: Текст, 1994.
54 Ларюэль М. Русский национализм. Социальный и культурный контекст — М.: НЛО, 2008.
55 Shenfield S. Russian Fascism. Traditions, Tendencies, Movements. Armonk: M.E.Sharpe, 2001.
56 Юнг К. Г. Архетип и символ. — M.: Ренессанс, 1991.
57 Кассерер Э. Опыт о человеке — М., Гардарика, 1998.
58 Барт Р. Миф сегодня // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М., Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994.
59 Хюбнер К. Истина мифа — М.: Республика, 1996.
60 Ортега-и-Гассет X. Идеи и верования // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры, М., 1991.
61 Лосев А. Диалектика мифа. — M.: Мысль, 2001. национализма в его отечественном изводе пока еще сравнительно немногочисленны.
Объектом диссертационного исследования является идеология радикального национализма в современной России, ее основные мифологемы и следствия их реализации в массовом сознании россиян.
Предметом диссертационного исследования является изучение сущности радикального национализма в современной России как социально-политического феномена, а также анализ его проявлений в политической и повседневной практике.
Цель исследования — систематизация и теоретическое осмысление проявлений радикального национализма в современной России. В этих целях в работе были поставлены следующие задачи:
1) Проанализировать определения национализма, данные различными зарубежными и отечественными исследователями. Выявить качественные отличия радикального национализма от остальных «национализмов» и сопоставить теоретический план данного явления с его практическими проявлениями в условиях современной России. Нашей первостепенной задачей является разведение «широкого» националистического дискурса и сферы, касающейся именно радикального национализма как специфического явления российской общественно-политической действительности.
2) Рассмотреть проблематику социальной и политической мифологии как таковой, сосредоточившись в итоге на особенностях формирования и бытования национального мифа в общественном сознаниипроследить, какие особенности социальной мифологии и какие объективные обстоятельства способствуют радикализации" национального мифа, в частности, в российском постсоветском обществе.
3) Проанализировать явление радикального национализма на материале отечественной истории: особый интерес вызывает феномен черносотенного движения начала XX века. В работе сделана попытка провести аналогии между «оригинальным» черносотенством и его эпигонами в современной России. Помимо этого направления, дается обзор ключевых моментов другого тренда ксенофобии в современном российском обществе — этнофобий и антимигрантского направления в идеологии и практике соответствующих общественно-политических организаций и движений.
4) Исследовать, каким образом этнонационалистические стереотипы и мифологемы сознания преломляются на уровне повседневной практики, в том числе и политической. Проанализированы различные виды этнофобий, рассмотрена проблема «языка вражды» в СМИ, и также исследован ряд примеров того, как националистическая мифология эксплуатируется политическими деятелями, как маргинальными, так и «респектабельными» .
Теоретико-методологической основой диссертационной работы являются основополагающие положения политической философии, этнополитологии, этнопсихологии и др. В целях всестороннего изучения проблематики радикального национализма в современной России были использованы научные труды отечественных и зарубежных политологов, философов, историков, социологов, а таюке документы государственных органов власти России, общественных организаций и объединений, материалы периодических научных и массовых изданий.
Эмпирическую базу исследования составили: программы и заявления политических партий и общественных организацийнормативно-правовые документы: Конституция РФ 1993 года, ряд федеральных законов Российской Федерацииматериалы пресс-конференций, научных конференций, съездов политических партий и собраний общественных организацийматериалы федеральных и региональных средств массовой информациистатистические данные социологических опросов, проведенных на протяжении конца 1990;х — 2000;х годов.
Научная новизна исследования: в советский период «национализм» фактически не рассматривался как предмет научного исследования, фигурируя в основном в политической риторике как оценочное понятие, как эпитет, причем используемый в негативном ключе. Сегодня отечественный дискурс о национализме в целом находится в русле мировой дискуссии об этом явлениитем не менее, в силу того, что российские исследователи сравнительно недавно обратились к данной проблематике, корпус серьезных исследований о национализме, в том числе и его крайних проявлениях, не так уж обширен. Кроме того, произведена попытка рассмотреть радикальный национализм не только со «статистических» позиций констатации самого факта его существования, но и исследовать его в качестве одного из проявлений архаических, глубинных пластов общественного сознания — в качестве реализации устойчивых мифологем, установок и образов. Подобный междисциплинарный подход, затрагивающий помимо социологического и политологического аспекта сферы психологии, культурологии, истории, психолингвистики, представляется нам наиболее уместным и эффективным при исследовании проблематики радикального национализма.
Научно-практическая значимость исследования состоит в систематизации разрозненных проявлений радикального национализма в российском обществе и их осмысления с целью минимизации этого опасного социопсихологического явления. Результаты, полученные в ходе работы, могут быть учтены при дальнейших исследованиях заявленной проблематики. Это может быть особенно актуально в период избирательных кампаний, так как согласно сделанным выводам, идеи радикального национализма могут использоваться в качестве значительного электорального ресурса — а это, в свою очередь, не может не беспокоить как теоретиков, так и в целом людей с ответственной гражданской позицией. Идеи и выводы данной работы могут быть использованы для дальнейшей разработки теории и практики исследования и разрешения социальных конфликтов, воспринимаемых как межэтнические, в области этнополитологии, этносоциологии, психологии массового сознания и др.
Апробация результатов исследования: основные положения работы изложены в ряде публикаций автора.
Структура диссертации: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы и других источников информации, содержащего 136 позиций. Общий объем диссертации — 209 страниц.
Заключение
.
С необычайной силой вспыхнули в нашем мире древние расовые и национальные инстинкты. Национальные страсти терзают мир и грозят гибелью европейской культуре. Это свидетельствует только о том, как силен атавизм в человеческих обществах, насколько подсознательное глубже сознательного, как поверхностен был процесс гуманизации. современный национализм есть дегуманизация и бестиализация человеческих обществ. Это есть возврат от категорий культурно-исторических к категориям зоологическим". Сказано ли это кем-то из наших современников в ответ на актуальные события мировой политики и общественной жизни? Нет, это цитата из работы Н. А. Бердяева «Судьба человека в современном мире. К пониманию нашей эпохи» 239, написанной знаменитым русским философом в первой половине 1930;х гг. XX века. За несколько десятилетий, похоже, не так много изменилось. «Может ли общество существовать без изощренной лепки образа врага? Есть ли у человечества другие способы консолидации мыслей и чувств людей?», задает вопрос философ Павел Гуревич. И отвечает утвердительно, но при этом с горечью констатирует: «Отработаны социальные технологии, развернута индустрия имиджмейкерства, созданы затейливые персонификации зла. Мир вряд ли может обойтись без исламской угрозы, без тоталитарных сект,.
239 Бердяев H. Судьба человека в современном мире. К пониманию нашей эпохи. // Философия свободного духа. M.: Республика, 1994. без олигархов, на которых можно было бы списать собственные просчеты."240.
Подъем национального чувства может послужить на пользу государству, находящемуся в сложных условиях «транзита» и связанного с ним распада прежней формы идентичности, казавшейся такой надежной и устойчивой. Но чувство это не должно противоречить самой природе российского государства — полиэтничного, поликонфессионального, федеративного по форме и многогранного по внутреннему содержанию. За пределами желательной стадии «национального пробуждения» национализм становится чрезвычайно опасным, ведет, по выражению политолога В. Илюшенко, к «расчеловечиванию» общества. Между тем, как заметил еще А. Герцен в «Былом и думах», «исключительное чувство национальности никогда до добра не доводит». В лучшем случае оно может привести к самодовольному провинциализму и, как следствие, изоляционизму, а в худшем — к авторитаризму этнического толка — и то, и другое является показателем незрелости общественно-политического сознания. Как отмечает Н. Бердяев, размышляя об особенностях российского отношения к проблеме национальности, «Россия национально самодовольная и исключительная — означает нераскрытость, невыявленность начала мужественного, человеческого и личного.1,241.
240 Гуревич П. Образ врага // Независимая газета, 13 марта, 2001.
241 Бердяев Н. Судьба России — М.: ООО «Издательство ACT», 2004, С. 41.
Нерефлексивное, некритичное, «ленивое» сознание — наиболее благоприятная почва для роста и развития мифологем и стереотипов. Опираясь на эту почву и взывая к благим, в общем-то, целямпатриотизму, целостности и силе России, радикальные националисты по недомыслию ли (не ведают, что творят?) или намеренно подрывают эту самую целостность и способствуют ослаблению социальных связей в обществе, росту напряженности и подозрительности. Дело в том, что негативная мифология (а мифы радикального национализма изначально «заряжены» отрицательно) обладает экспансивным характеромпоиск врагов в лице «других» — самовоспроизводящийся механизм. Гипотетически, минимизировав или устранив одну угрозу, ксенофобное сознание почти непременно найдет новый объект для возложения вины за те или иные социальные, экономические и прочие проблемы. Поэтому заведомо неверным является путь преодоления ксенофобии в обществе лишь путем изоляции актуального на данный момент фактора раздражения: в конце концов, запрет иностранцам торговать на российских рынках не привел к прекращению случаев насилия над гастарбайтерами, регулярному появлению свастик на зданиях синагог, к значительному сокращению проявлений «языка вражды» в СМИ. Напряжение антагонизма не снимается сиюминутными паллиативными мерами- «светлое будущее» здесь — за системным подходом, требующим, в том числе, и немалой политической воли для разрешения конфликтов, которые можно интерпретировать и как политические. Ведь именно антагонистическая пара «друг — враг», согласно концепции Карла Шмитта, выражает суть политическогоно ведь есть и альтернатива подобному жесткому, манихейскому дуализму. Куда более оправданной и перспективной представляется нам подход постмарксистского теоретика Шанталь Муфф: в своей критике Шмитта она предлагает иную схему конституирования отношений «мы — они»: не «антагонизма», но «агонизма»: соревновательного, конкурентного метода в разрешении конфликтов. «В сознании коллективной идентичности мы всегда имеем дело с созданием „нас“, способных существовать только через противопоставления себя „им“», отмечает теоретик, но становится ли это противопоставление «локусом антагонизма» с необходимостью? Хочется согласиться с Шанталь Муфф, по мнению которой «можно так трансформировать антагонизм, что в результате форма оппозиции „мы — они“ станет совместимой с плюралистической демократией». Более того, приходит к выводу Муфф, самая «задача демократии заключается в том, чтобы трансформировать антагонизм в агонизм».242 Что ж: коль скоро Россия встала на путь демократизации, иметь в виду это умозаключение более чем целесообразно. Говоря сегодня о феномене радикального национализма в России, мы не можем не учитывать и того, что страна, пройдя период выборов в.
242 Муфф Ш. Политика и политическое // Политико-философский ежегодник, вып.1, М.: ИФ РАН, 2008 органы государственной власти, вступила в новый политический цикл и, до какой-то степени, в новый этап своего исторического развития.
Подытоживая вышесказанное, приходится констатировать — социальный заказ на национализм в России есть. Это не доминирующее направление, если верить официальной статистике. Но отрицать очевидное невозможно: фактор социальной напряженности на почве межнациональный отношений — объективная реальность, и наивно было полагать, что он не будет задействован (не задействуется уже сейчас) для извлечения «политических дивидендов» в политической борьбе. Радикальный национализм в современной России — проблема, связанная не только с миграционной ситуацией, или неустроенностью и безработицей в среде молодежи, или огромным разрывом в благополучии различных регионов, или пробелами в сфере образования и воспитания, хотя все эти факторы нельзя сбрасывать со счетов и по отдельности. Но в сущности, это — системная проблема. Пока вирусом ксенофобии заражена меньшая часть населенияно недооценивать эту опасность в таком государстве, как Россия, недопустимо. Можно урегулировать миграционную ситуацию, добиться сокращения в разрыве экономического развития регионов, восстановить систему организации внешкольной деятельности подростков — это вопросы, скорее, юридического, да и просто технического плана. Но придется затратить еще годы на то, чтобы в сознании людей восстановилось понимание интернационализма в его уже не идеологическом, а культурном, общечеловеческом смысле. Насущная проблема не может и не должна оставлять равнодушными тех, кто может не в меньшей, а то и в большей степени «расшевелить» общественное мнение, чем политики: философов, журналистов, в общем — интеллигенцию. Нельзя не вспомнить слова русского философа, гуманиста Федора Степуна: «национально настроенный человек не может быть «соборным эгоистом», он внутренне знает, что быть собой нельзя, не любя другого и не служа ему. Быть русским значит быть.
243 всечеловеком". Осмыслить это утверждение философа в современных категориях и реализовать в актуальных практиках — задача не теоретической, но практической значимости. Фактически, российское общество находится сегодня в «точке бифуркации», выбирая: пойти ли по пути формирования гражданской нации, осуществляя, по знаменитому выражению Эрнеста Ренана, «ежедневный плебисцит», а значитруководствуясь здравым смыслом, соображениями целесообразности и демократическими ценностями. Или же в поисках идентичности мы обречены цепляться за удобные, но чреватые многими опасностями мифыа, точнее сказать, антимифы — «крови и почвы» (Blut & Boden, что является классической установкой национал-социализма). Хочется верить, что удастся все же достичь той стадии развития общественного сознания, чтобы национальное не превращалось бы с.
243 Степун Ф. Нация и национализм // Встречи (сборник статей) — М.: Аграф, 1998. неизбежностью в националистическоечтобы естественный патриотизм в сегодняшней и завтрашней России органично сочетался с ценностями, не менее необходимыми любому обществу, любой нациисвободой и гуманизмом.
