Сравнительно-правовой анализ патентного законодательства Вьетнама и России

Актуальность темы

исследования. Переход от командно-административных форм экономической жизни к рыночным отношениям как в России, так и во Вьетнаме потребовал принципиальных изменений в законодательстве об охране промышленной собственности. Фактически и в России, и во Вьетнаме в последнее десятилетие уходящего века — в течение 90-х годов — была создана на современной основе новая система правовой охраны промышленной собственности, исходящая прежде всего из выработанных мировым опытом патентно-юридической культуры фундаментальных принципов и правовых форм.

Не удивительно поэтому, что не только принципиальные положения, но и большинство правовых форм, применяемых в рамках этих систем охраны промышленной собственности, утвердившихся в России и во Вьетнаме, весьма сходны или нередко полностью совпадают. В то же время разный правовой опыт, разная степень исторической близости к европейской системе права (например, несомненный факт типовой принадлежности российского патентного и вообще гражданского права к германскому типу правовых систем), различные традиции и особенности организации отношений в экономической жизни не могли не породить и отдельных, иногда существенных различий в правовом регулировании, действующем в сфере промышленной собственности в наших странах. По этим причинам систематический сравнительно-правовой анализ основных положений законодательства об охране промышленной собственности во Вьетнаме и в России представляет большой научный и практический интерес.

Основным правовым актом Вьетнама, предназначенным для непосредственного и конкретного регулирования отношений в этой области, служит Постановление Правительства СРВ № 63-СР от 24.10.96 г. о промышленной собственности. Этим постановлением было утверждено Положение о промышленной собственности, действующее в настоящее время. Как подчеркивается в ст. 1 Положения о промышленной собственности СРВ (далее мы будем называть его просто «Положение»), оно направлено прежде всего на реализацию и соблюдение правовых норм, предусмотренных в Главе II, 6-го раздела Гражданского Кодекса СРВ. Правила насюящего Положения применяются в отношении изобретения, полезной модели, промышленного образца, товарного знака, наименования мест происхождения товара и не применяются в отношении других объектов промышленной собственности.

Как мы видим, в отличие от российского законодательства, где хотя в иной форме, чем во многих европейских странах — приняты отдельные специальные законы, посвященные соответствующим объектам промышленной собственности, вьетнамское законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор таких объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности.

При этом следует отметить, что российский законодатель в определенном смысле также встал на путь принятия обобщающего правового акта. Патентный закон России охватывает три объекта промышленной собственности — изобретение, полезную модель и промышленный образец. В законе России они объединены на основе применения в отношении всех этих объектов одной правовой формы и поэтому одного вида охранного документа, а именно на основе применения института патента.

Хотя в отношении полезных моделей по ныне действующему Патентному закону охранный документ называется в России «свидетельством», из соответствующих статьей этого закона однозначно вытекает, что свидетельство на полезную модель есть не что иное, как типичный патент: этот охранный документ выдается Патентным ведомством России в том же порядке, что и патенты на изобретение и промышленный образец, а исключительное право по этому свидетельству действует с момента государственной регистрации полезной модели, так же как оно начинает действовать в отношении изобретения и промышленного образца. Точно так же датой выдачи свидетельства на полезную модель считается именно дата государственной ее регистрации, которая одновременно служит официальной датой публикации того номера бюллетеня изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, в котором помещено сообщение о выдаче свидетельства на полезную модель (или же патента на изобретение либо на промышленный образец).

Однако объединение в одном законе России трех выше названных объектов оправдано, по-видимому, не только общей правовой формой исключительного права в виде патента. Важнейшим общим моментом для этих трех объектов служит то, что все они являются результатами интеллектуального творчества. Это обстоятельство имеет решающее значение с точки зрения патентоспособности. Иначе говоря, оно носит правообразующий характер, в отличие от условий охраноспособности таких объектов, как товарный знак. Известно, что, хотя товарный знак может быть результатом творчества художника, это не имеет никакого правового значения и не влияет на признание охраноспособности товарного знака (который может быть просто повторением названия предприятия, т. е. фирменного наименования, либо результатом произвольного решения руководителя или хозяина-собственника предприятия, не связанного ни с какими творческими усилиями, ни с интеллектуальной деятельностью по созданию товарного знака).

Развитие законодательства и правовой культуры приводит к все более детальному правовому регулированию отдельных объектов промышленной собственности специальными законами. В этом убеждает правовой опыт европейских стран, например, Германии. Для России воспринятие этого опыта будет вполне естественным, однако наиболее полная гармонизация права России в сфере охраны промышленной собственности с европейским правом зависит от плотности взаимосвязей с Европейским союзом и потребует времени.

Но в 90-х годах, на этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны типа «авторского свидетельства» к формам исключительного права, характерным для стран с развитой рыночной экономикой, и прежде всего к патентной форме объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собствености, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права, на наш взгляд, в России было обоснованным.

Обоснованность же принятия одного обобщающего акта о всех объектах промышленной собственности во Вьетнаме, который находится в начале пути разработки и развития современного законодательства в сфере регулирования прав интеллектуальной собственности, представляется на данном историческом этапе несомненной, а подобный способ создания собственного национального вьетнамского права наиболее целесообразным. Положительные моменты обобщенного и сжатого формулирования принципиальных положений, гармонизированных с положениями, уже в течение длительного времени применяемыми во многих странах и рекомендуемыми Всемирной организацией интеллектуальной собственности для развивающихся стран, по нашему мнению, вполне очевидны. Прежде всего это важно для восприятия и усвоения выработанных во второй половине XX века принципов правового регулирования промышленной собственности, для постепенного накопления правового опыта. Все это создаст базу для дальнейшего развития вьетнамского национального законодательства в данной сфере.

Немаловажным предоставляется и удобство использования на этом этапе более кратких основополагающих правовых норм, а также экономия законодательного материала посредством применения к разным объектам промышленной собственности тождественных или аналогичных правовых форм.

Что же касается недостатков подобного способа законодательного регулирования, то они рассматриваются в диссертации в ходе дальнейшего изложения.

При анализе российского патентного законодательства в целях сравнения его с законодательством Вьетнама диссертант исходит из научного толкования правовых норм, содержащихся в Патентном законе России. Такое систематическое толкование содержания выше указанных законов, действующих в настоящее время в Российской.

Федерации, было дано В. И. Еременко, С. А. Горленко и В. Н. Евдокимовой в «Комментарии к законодательству об охране интеллектуальной собственности», изданном в 1997 году.

Исходя в целом из предложенного в этом Комментарии научного толкования интересующих нас правовых норм, диссертант в отдельных случаях высказывает собственные критические замечания.

Сравнительным аспектам исследования законодательства Вьетнама и России в сфере промышленной собственности были посвящены работы многих вьетнамских авторов. К ним относятся, например, Нгуен Нгок Ханя «Сравнительно — правовой анализ общих положений об обязательствах и договорах в гражданском законодательстве России и Вьетнама», Фам Куок Хынга «Перспективы развития патентного законодательства СРВ относительно ограничения прав патентообладателя и мировой опыт», Нгуен Доан Чи «Правовая охрана полезных моделей в СРВ и отдельных зарубежных странах (России, Германии, Японии и Китае)», а также работы Нгуен Ван Ана, Чинь Хонг Зыонга и других.

Однако диссертационной работы, в которой проводился бы цельный сравнительный анализ основных положений действующего патентного законодательства Вьетнама и России до сих пор не было.

Цель и предмет исследования. Целью диссертационной работы является установление соответствия основных положений законодательства Вьетнама и России современным тенденциям всемирной гармонизации патентного права и совместимости основополагающих правовых норм Вьетнама и России в этой области, что служит одним из важных условий развития широкого и взаимовыгодного экономического и научно — технического сотрудничества наших стран.

Предметом настоящей диссертации избрано исследование наиболее важных действующих норм патентного законодательства Вьетнама и России, их сравнительное и критическое рассмотрение с позиций совершенствования правового регулирования отношений в указанной области.

В ходе диссертационного исследования диссертант руководствовался прежде всего логическим методом, системным подходом и методами сравнительного правоведения.

Теоретической базой диссертационного исследования служили работы Э. П. Гаврилова, С. А. Горленко, В. А. Дозорцева, В. И. Еременко, Н. Б. Ловягина, И. Э. Мамиофы, В. Я. Мотылевой, И. С. Мухамедшина, А. П. Сергеева, Ю. И. Свядосца, В. Р. Скрипко, Л. А. Трахтенгерц, Г. И. Тыцкой, Н. К. Финкель и других.

Научная новизна и основные выводы диссертационного исследования. Научная новизна проведенного исследования заключается в попытке дать цельный сравнительно — правовой анализ основных положений патентного законодательства Вьетнама и России.

На защиту диссертантом выносятся следующие теоретические выводы и практические рекомендации:

1. Диссертант считает объективно оправданным с исторических позиций, что современное вьетнамское законодательство пошло по пути создания обобщающего правового акта, который охватывает в целом весь типовой набор объектов, входящих в сложившееся понятие промышленной собственности. Российский законодатель также встал на путь принятия единого патентно — правового акта. На этапе резкого перехода от социалистических форм правовой охраны к формам исключительного права объединение в одном основополагающем акте тех объектов промышленной собственности, которые должны быть защищены именно патентной формой исключительного права нужно признать обоснованным.

Однако с развитием и усложнением отношений в сфере промышленной собственности следует предполагать появление в качестве наиболее развитой формы правового регулирования специальных законов, посвященных детальному регулированию отдельных объектов промышленной собственности.

2. Вьетнамское Положение об охране промышленной собственности в принципе решило вопрос о включении сведений о применении изобретения или полезной модели в круг источников, порочащих новизну, т. е. о включении их в уровень техники, но самым общим образом. С учетом патентно-правового опыта России (в отношении полезных моделей) и США, а также имея в виду сложности получения и использования этих сведений для оценки новизны, следовало бы прямо ограничить круг включаемых в уровень техники сведений о применении изобретений и полезных моделей только фактами их открытого применения на территории Вьетнама.

3.При подготовке к совершенствованию вьетнамского патентного законодательства необходимо решить проблему выбора одной из двух концепций для льготы по новизне. Если исходить из принципа Европейской патентной конвенции, то следует установить, что льгота предоставляется лишь в случаях очевидного злоупотребления, совершенного в отношении автора или заявителя. Однако более предпочтительным был бы переход к концепции широкой льготы, ю охватывающей любые случаи раскрытия изобретения, которая характерна для патентных законов России и США.

4.Ни во вьетнамском Положении, ни в Патентном законе России понятия «изобретательского уровня» и связанного с ним «очевидного решения» не раскрываются. На наш взгляд, они не только сложны, но и слишком важны, чтобы полностью отдавать их трактовку на усмотрение патентным ведомствам. Принципиально значимым было бы включение в нормы самих законов краткого толкования критерия «изобретательский уровень «и понятия «очевидного «.

Здесь мы можем позволить себе высказать только одно предложение для толкования понятия «очевидного»: под тем, что очевидно вытекает из уровня техники, следовало бы понимать новые сочетания известных признаков в тех случаях, когда в результате дается такое новое техническое решение, разработки которого можно требовать от специалиста средней квалификации в рамках всего лишь грамотного использования им информации, которую он обязан знать.

5.Серьезное отличие перечня непатентоспособных творческих решений во вьетнамском Положении от перечня в Патентном законе России в том, что в Положении прямо указывается на непатентоспособность способов профилактики, диагностики и лечения болезней.

Известно, что медицинские (и ветеринарные) способы являются патентоспособными в США, а Патентный закон России сохранил их традиционную охраноспособность — для получения авторского свидетельства — со времен советского изобретательского права. Непатентоспособны медицинские способы в странах европейского патентного права, хотя этот вопрос не снят с повестки дня и продолжает оставаться предметом дискуссий в Европейском союзе.

Следует, по нашему мнению, поставить этот вопрос перед законодателем во Вьетнаме. Охрана медицинских (и ветеринарных) способов не только соответствовала бы общей исторической тенденции расширения круга творческих достижений, охраняемых патентным правом, но и содействовала бы решению гуманитарных задач, поощрению изобретательских поисков ученых в области медицины и в среде практиков — врачей.

6.Приводя патентное право Вьетнама в соответствие с процессом гармонизации, с учетом современных тенденций развития европейского патентного права, следует в области охраны полезных моделей:

— устранить расхождения между нормативными формулировками Гражданского Кодекса Вьетнама и Положения относительно полезных моделей;

— предусмотреть возможность преобразования заявки на полезную модель в заявку на выдачу патента на изобретение;

— ввести явочный порядок выдачи охранного документа на полезную модель (без проведения экспертизы по существу, на страх и риск заявителя).

7.Вьетнамское Положение устанавливает правовую возможность приостановить действие охранного документа в тех случаях, когда по Патентному закону России его действие прекращается. Эта принципиальная особенность патентного права Вьетнама может представлять интерес для российских юристов в ходе подготовки изменений, которые будут внесены в Патентный закон России.

8.Как и в большинстве стран мира, имеющих патентную систему, во Вьетнаме течение предельного срока действия исключительного права отсчитывается со дня подачи правильно оформленной заявки. И так же, как и в патентном праве других стран, этот день не совпадает с днем начала реального действия исключительного права, который всегда и везде должен быть днем, когда общество поставлено в известность о выдаче патента официальным государственным органом.

Точно так же юридически обстоит дело и в России. Однако сама формулировка п. З ст.З Патентного закона является, как известно, не слишком удачной: при буквальном истолковании порождает впечатление, будто день начала течения и отсчета предельного срока действия патента совпадает с днем начала действия исключительного права по патенту. Поэтому эта формулировка подвергается постоянной критике со стороны российских юристов, к которым и мы хотели бы присоединить свой скромный голос.

На наш взгляд, редакцию п. З ст.З можно было бы изменить наиболее простым образом, указав, например, патент на изобретение может действовать не более двадцати лет, считая со дня подачи заявки в Патентное ведомство.

9.Неудачная юридическая конструкция временной охраны, сформулированная в ст. 10 Положения, противоречит не только основному смыслу исключительного права и общепринятым в патентном праве условиям временной охраны, но и требованиям ст. 796 Гражданского Кодекса Вьетнама.

Поэтому юридическую конструкцию временной охраны из ст. 10 вьетнамского Положения в ходе совершенствования патентного законодательства Вьетнама необходимо заменить на общепринятое нормативное регулирование условий и порядка временной охраны прав заявителя, ставшего патентовладельцем, имея в виду прежде всего защиту его интересов от недобросовестного пользователя.

10. Определение момента, с которого начинает действовать исключительное право, основанное на патенте, имеет принципиальное значение в патентном праве. Поэтому вряд ли можно ограничиться тем, что установление такого момента выводится — пусть даже и однозначно — путем толкования Патентного закона.

Очевидно, было бы более основательным, если бы принцип, известный патентному законодательству практически всех стран, имеющих патентную систему, был бы прямо установлен нормой Патентного закона России, в такой, например, формулировке: исключительное право патентообладателя действует с даты внесения изобретения (полезной модели, промышленного образца) в Государственный реестр и официальной публикации сведений о выдаче патента.

11. На наш взгляд, термин «использование» приходится распространять на иное особое правомочие распоряжения только потому, что законодатель по каким-то причинам не включил в Патентный закон упоминание о правомочии распоряжения, без которого исключительное право теряет важнейшую часть своего реального содержания. Поэтому, по нашему мнению, при внесении изменений и уточнений в Патентный закон России стоило бы рассмотреть вопрос о введении в текст статьи 10 Патентного закона прямо сформулированного указания на право распоряжения запатентованным объектом.

12.По правилам п. З ст. 46 вьетнамского Положения передача права пользования объектом промышленной собственности по лицензионному договору не считается «использованием» с точки зрения требования выполнения одной из основных обязанностей патентовладельца.

Однако в большинстве стран, имеющих патентную систему, правообладатель, который не имеет сил и средств для промышленного, хозяйственного использования изобретения, старается заключить лицензионные договоры с компаниями, которые способны удовлетворить интересы национального рынка, потребности развития производства и экономики страны. Как правило, государство поощряет такие действия патентовладельцев, в том числе путем «зачета» лицензионных договоров в качестве вполне приемлемого способа выполнения законодательного требования обязательного использования запатентованного объекта промышленной собственности.

Кроме того, нельзя не обратить внимание на явное противоречие этого пункта ст. 46 вьетнамского Положения содержанию п. 1 этой же статьи, который обязывает владельца исключительного права в случае, если он сам «не в силах удовлетворить интересы государства или/ и общества», выдать лицензию для этих целей другим лицам.

По указанным причинам, на наш взгляд, в ходе будущего совершенствования законодательства Вьетнама о промышленной собственности пункт 3 из статьи 46 Положения следует исключить.

13.На наш взгляд, иного способа правового разрешения конфликта между патентообладателями в ситуации зависимости патентов, если они не соглашаются выдать друг другу лицензии, кроме обращения с иском в суд (или в Высшую патентную палату) для получения принудительной лицензии, в России практически не существует. О том же свидетельствует и мировой опыт.

Поэтому, по-видимому, следовало бы довести формулировки п. 5 ст.10 Патентного закона до логического конца и с целью полной определенности законодательного решения ввести прямую норму о праве обеих сторон получить принудительную лицензию в правовой ситуации зависимости патентов при недостижении взаимного согласия сторон.

14.Из возможности приостановления действия патента следует право его владельца восстановить его действие. С этим должно быть также связано для третьих лиц, которые законно начали использовать запатентованный объект (после официального объявления о приостановлении действия патента) их право послепользования. Однако об этом в Положении ничего не говорится.

Поэтому следует ввести четкую норму о праве послепользования, которое должно присутствовать в Положении наряду с преждепользованием.

Практическая значимость и апробация результатов исследования. Содержащиеся в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы в процессе совершенствования вьетнамского законодательства об охране промышленной собственности, а также при разработке дополнений и изменений, которые будут вноситься в Патентный закон России.

1. Официальные документы.

2. Гражданский Кодекс Социалистической Республики Вьетнам Ханой. 1995 г.

3. Патентный закон Российской Федерации. МЛ994г.

4. Сборник законодательных актов по охране промышленной собственности. Ханой. 1998 г.

5. Постановление Правительства СРВ № 63/СР от 24 октября 1996 г. об охране промышленной собственности.

6. Европейская патентная конвенция. М. ВШШПИ. 1985 г.1. Патентная и юридическая литература.

7. Анисов Г. А., Кичкин И. И. и др. Этапы развития и основные понятия патентной экспертизы. М. ВНИИПИ. 1993 г.

8. Авторское и патентное право нормативная база. Образцы документов. МЛ999г.

9. Боденхаузен Г. Парижская конвенция по охране промышленной собственности. Под ред. Богуславского М.М. М. Прогресс. 1977 г.

10. Белов В. В., Виталиев Г. В., Денисов Г. М. Интеллектуальная собственность Законодательство и практика его применения. М. Юристь. 1997 г.

11. Блинников В. И. Евразийское патентное законодательство. М. ВНИИПИ, 1998 г.

12. Гаврилов Э. П., Финкель Н. К. Правовая охрана полезных моделей и промышленных образцов. М. ЦНИИПИ. 1974 г.

13. Гаврилов Э. П. О преждепользовании. Вопросы изобретательства. 1990 г., № 11,с.11.

14. Гаврилов Э. П. Приоритет изобретения как самостоятельный признак патентоспособности. Вопросы изобретательства. 1992 г. № 2, с. 19.

15. Гришаев С. П. Правовая охрана изобретений, промышленных образцов и полезных моделей в России и зарубежом. М. ЮКИС. 1993 г., с. 30.

16. Горленко С. А. Закон о товарных знаках. Пути совершенствования. Патенты и лицензии. М. 1996 г., № 11, с.8−13.

17. Горленко С. А. Пути совершенствования российского закона о товарных знаках. Патенты и лицензии. М. 1995 г., № 11, с Л 5−20.

18. Григорян С. А. О некоторых особенностях Соглашения о торговых аспектах прав на интеллектуальную собственность (ТРИПС). БИКИ № 66. 2000 г.

19. Дементьев В. Н. Проблемы оценки новизны изобретений. Вопросы изобретательства. 1990 г. № 7, с. 28.

20. Договор о патентной кооперации: правила подачи и рассмотрения международной заявки. М. ВНИИПИ. 1990 г.

21. Договор о патентной кооперации (РСТ). Инструкция к РСТ. М. ВНИИПИ. 1981 г.

22. Еременко В. И. Европейское патентное законодательство. М. ВНИИПИ. 1989 г.

23. Еременко В. И., Горленко С .А., Евдокимова В. Н. Комментарий к законодательству об охране интеллектуальной собственности. М. Фонд «Правовая культура». 1997 г.

24. Забелин В. П., Шестимиров A.A. Государственная научнотехническая экспертиза изобретения. М.1988г. 19.3алесов А. Охрана прав на ИС по Соглашению ТРИПС. ИС. № 5,6 1997г., с. 46.

25. Изобретательское право. М. Юридическая литература. 1986 г.

26. Интеллектуальная собственность. Словарь Справочник. М. ИНФРА. 1995 г.

27. Конспект лекций по дисциплине «Патентная экспертиза за рубежом». М. ВНИИПИ. 1986 г.

28. Корчагин А. Д. и др. Как защитить интеллектуальную собственность в Российской Федерации. М.ИНФРА. 1995 г.

29. Кравец Л. Г. Преимущества охраны полезных моделей в Европе. Дайджест «Патентное дело». № 6 1998г., с. 12.

30. Кравец Л. Г. Охрана полезных моделей: состояние и перспективы. Дайджест «Патентное дело». № 9.10 -1998г., с. 41.

31. Кравец Л. Г. Развитие патентного законодательства в Азии. Дайджест «Патентное дело». № 4,5 -1997г., с. 22.

32. Ловягин Н. Б., Мотылева В. Я. Тыцкая Г. И. Международное сотрудничество в области охраны промышленной собственности. М. ВНИИПИ. 1991 г.

33. Ловягин Н. Б., Мотылева В. Я. Изобретательское право зарубежных стран членов СЭВ. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1988 г.

34. Международные договоры и соглашения в области охраны промышленной собственности. М. ВНИИПИ. 1994 г.

35. Мамиофа И. Э. Ответственность за нарушение прав изобретателей. ВИ. № 8−1986г., с. 16.

36. Мотылева В. Я., Мухамедшин И. С., Тыцкая Г. И. Основные международные соглашения в области охраны промышленной собственности. Учебное пособие. М.2000г.

37. Мотылева В. Я., Ионова О. В. Проблемы гармонизации льгот по новизне в патентном законодательстве. Вопросы изобретательства. № 3 1990г., с. 13.

38. Мотылева В. Я. Споры о нарушении патента в праве зарубежных стран. Учебное пособие. М.1991г.

39. Мухамедшин И. С. Патентный закон США. М. ВНИИПИ. 1986 г.

40. Патентное законодательство. Нормативные акты. Под ред. Трахтенгерц Л.А. М. Юридическая литература. 1994 г.

41. Патентное законодательство зарубежных стран. М. Прогресс. 1987 г., т.2, с.8−17.

42. Патентное право капиталистических стран. Конспект лекций. М. ВНИИПИ. 1989 г.

43. Патентное законодательство Канады, Румынии, США, Франции. М. ВНИИПИ. 1997 г.

44. Правила составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу свидетельства на полезную модель от 17 апреля 1998 г. Патенты и лицензии, № 12 -1998г., с. 32.

45. Плотников В. Ю., Плотникова E.H. Патентование изобретений и продажа лицензий на внешнем рынке. М. 1999 г.41 .Правовая охрана изобретений, промышленных образцов, полезных моделей, и товарных знаков. М. ВНИИПИ. (т.1−2). 1987 г.

46. Рекомендации по вопросам экспертизы заявки на изобретение и полезную модель. М. ВНИИПИ. 1996 г.

47. Саковик В. Д., Столярова М. А. Экспертиза заявок на изобретения в соответствии с международными соглашениями. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1992 г.

48. Сабода И. О. О правовой охране полезных моделей. ИР. № 11−1993г., с. 16.

49. Сергеев А. П. Патентное право. Учебное пособие. М. БЕК. 1994 г.

50. Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. Учебник. М. Проспект. 1996 г.

51. Сборник номативно-правовых актов в области промышленной собственности. Ханой. 1991 г.

52. Тимохина Н. Ю. Предложения ГААТ по охране интеллектуальной собственности применительно к развивающимся странам и Парижской конвенции. Дайджест «Патентное дело». № 3−1993г., с. 65.

53. Томашев В. Охрана полезных моделей. ИС № 7,8 -1997г., с. 80.

54. Тыцкая Г. И. Споры о недействительности патента в праве зарубежных стран. Учебное пособие. М. ВНИИПИ. 1991 г.

55. Тыцкая Г. И., Финкель H.K. Современные тенденции в развитии патентного права капиталистических стран. Вопросы изобретательства. № 11 1988г., с. 22.

56. Финкель Н. К. Правовая охрана полезных моделей. М. НПО «Поиск». 1992 г.

57. Финкель Н. К., Старобогатова В. А. Новые тенденции в правовой охране полезных моделей. Патенты и лицензии № 61 996г., с. 17.

58. Юридический энциклопедический словарь. М. Советская энциклопедия. 1984 г.

59. Япушкевич И. П. Практикум по гражданскому и патентному праву. МЛ 998 г.Ш. Диссертации и авторефераты.

60. Дао Тхань Нга. Сравнительное патентное законодательство СРВ, России и отдельных стран Западной Европы. М. РИИС. 1995 г.

61. Нгуен Доан Чи. Правовая охрана полезных моделей в СРВ и отдельных зарубежных странах (России, Германии, Японии и Китае). М.РИИС. 1999 г.

62. Старобогатова В. А. Актуальные проблемы охраны полезных моделей в современных условиях. М. РИИС. 1997 г.

63. Та Куанг Минь. Некоторые тенденции развития патентного права промышленно развитых стран и их влияние на патентное законодательство СРВ. М. РИИС. 1996 г.