Актуальность темы
исследования обусловлена востребованностью научного анализа политических институтов и процессов для идентификации векторов дальнейшей демократизации политической системы современной России. Очевидно, что поступательное демократическое развитие общества возможно только в условиях такой институциональной макроструктуры политики, которая отвечала бы критериям эффективности, ясности, предсказуемости и стабильности. Казалось бы, мировой опыт дает подобные образцы политических институтов. Однако методология политического реформирования постсоветской России, основанная на механическом переносе институциональных практик Запада без корреляции с соответствующей социальной и культурной средой себя не оправдала. На сегодняшний день нет ясного ответа на вопрос о том, находятся ли российские политические институты в состоянии транзита или же этот транзит стал естественной политической константой, и будет воспроизводиться в дальнейшем, предопределяя существование политических институтов в превращенной форме. Следует признать, что политические институты, понимаемые как организационные и нормативно-правовые основы политики, представляют собой сложную систему, обладающую статическими и динамическими характеристиками и трансформировать этот консервативный политический организм единовременно невозможно. В связи с этим возникает крайняя необходимость, как научной диагностики состояния этой системы, так и разработки алгоритмов преодоления амбивалентности российского политического процесса, выраженной в сочетании двух начал — внешне демократического и внутренне авторитарного.
В свою очередь, данная исследовательская задача предопределяет потребность изучения генезиса политических институтов, поиска их универсальных и специфических особенностей в пространственных и временных границах. Опыт ряда государств (например, Китай, Корея, Япония) продемонстрировал возможности эффективного сочетания традиционных и модерных институтов, заложившего новые парадигмальные модели для многих модернизирующихся стран. Не менее важным, исследование динамики политических институтов представляется и с точки зрения снижения уровня общественных потрясений и нестабильности, которые неминуемо возникают при институциональных изменениях. Наконец, экономические, информационные, производственно-технические, социальные факторы развития цивилизации в начале XXI века позволяют говорить о новых тенденциях в развитии политической сферы в целом и конкретных политических институтов, в частности. Только выявление и учет данных тенденций позволит соответствовать передовым демократическим образцам институционального дизайна.
С теоретико-метолодологической точки зрения тема диссертационного исследования актуальна по ряду причин. Во-первых, представляется, что в отечественной политической науке недостаточно специализированных исследований генезиса институциональной теории, несмотря на то, что институционализм, начиная с древнегреческой политической философии, являлся одним из главных направлений исследования мира политики. Констатировать этот факт позволяет то обстоятельство, что методология неинституционализма, крайне мало используется российскими исследователями, а в учебной литературе вообще редко проводится различие между традиционным и новым институционализмом. Во-вторых, сам концепт «политический институт» либо ассоциируется исключительно с формальными организациями (формально-юридический подход), что нивелирует эвристический потенциал данной категории, либо под ним понимаются достаточно разнородные явления и факты, что «размывает» эту категорию и затрудняет ее научное применение. При этом выяснение природы политических институтов невозможно без учета социологического, философского и антропологического подходов. В-третьих, открытым и требующим своего разрешения, по мнению автора, является вопрос о соотношении институциональной предуказанности и свободы человеческого поведения и возможностей выбора. Попытки ответить на этот вопрос лежат в плоскости антропологического измерения политики, которому на сегодняшний день уделяется явно недостаточное внимание.
Таким образом, исследование институциональных аспектов политики в их статическом и динамическом измерении представляется актуальным и востребованным, как с теоретической точки зрения, так и с позиций политической практики современности.
Степень научной разработанности проблемы. Политические институты являются объектом исследования в истории социально-политической мысли еще со времен древнегреческой политической философии. Одним из направлений политико-философской мысли периода античности был поиск тех политико-гражданских организаций, которые были бы способны воспроизводить идеальные общество и личность. Анализ и систематизация многообразных политических форм, исследование условий, способствующих становлению тех или иных политических режимов, закономерности их смены — таковы основные векторы научного наследия Платона, Аристотеля и др. Стоит отметить, что многие институциональные феномены (государственное устройство, государственное управление, государство, гражданин) были идентифицированы и терминологически закреплены именно в тот период.1 Следует признать, что античная политическая философия при своем ограниченном характере и описательности заложила основы институциональных исследований.
В эпоху Нового Времени традиции институциональных исследований были продолжены в работах классиков политической теории — М. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье и др. Политическая мысль нач. XVIкои. XVIII вв. была в меньшей степени связана с философией и религией, что предопределило акцентирование внимания на таких нормативных понятиях и проблемах как «общественный договор», государственное устройство, «разделение властей», формальное политическое равенство, законодательное оформление политических отношений. Утверждается идея о государстве как организации, осуществляющей сильную верховную власть. В данный период на.
1 Аристотель Сочинения. В 4 т., т. 4. М., 1983, с. 444−445 мечаются границы нормативно-институционального подхода к политике. 1.
Собственно, категория «институт» вводится в научный аппарат и получает широкое распространение в период становления социологии, политологии, теории государственного права в XIXнач. XX вв. Г. Сненсер применял термин термин «институт» наряду с такими понятиями как «организация» и «система принуждения». М. Вебер разделяет понятия «целевой союз» и «институт», проводя различие между ними по критериям добровольности участияналичия рациональных установлений и аппарата принуждения. Для Дюркгейма институты это как некие идеальные образования в виде обычаев и верований, так и их материализация в практической деятельности конкретных организаций.2.
В XX веке традиции институциональных исследований были продолжены в работах М. Ориу, М. Дюверже и других французских исследователей — представителей традиционного институционализма. Так, М. Ориу впервые содержательно разводит понятия «институт» и «организация» (юридическое лицо). Но в целом определяющей характеристикой традиционного институционализма была формализация и нормативность анализа политических институтов, акцент на институтах, регламентированных правом. Само же понятие «институт» рассматривалось как надиндивидуальное объединение, создаваемое для реализации общих целей безотносительно к поведенческим и социокультурным факторам политики.3 Традиционный институционализм, являвшийся одним из главных направлений политической науки вплоть до начала 50-х годов XX был затем отодвинут на периферию политической анализа бихевиоральной методологией. И только в начале 80-х годов XX века интерес к институциональным исследованиям возрождается, что было связано с формированием неоинституционализма. Инновационность неоинституционализма заключалась как в ином понимании.
1 Макиавелли Н. Избранные сочинения. M, 1982; Гоббс Т. О гражданине // Избранные произведения. В 2 т., т. 1. М., 1964; Он же Левиафан, или Материя, форма и власть государства// Сочинения. В 2 т., т, 2. М., 1989; Локк Дж. Сочинения. В 3 т., т.З. М., 1988; Монтескье Ш. О духе законов // Антология мировой философии. В 4 т., т. 2. М., 1970.
2 Вебер М., Избранные произведения. М., 1990; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.
3 Ориу М. Основы публичного права. М., 1929; Дюверже М. Политические ииституты и конституционное право // Антология мировой политической мысли. В 5 т., т. 2- Duvcrger M, Sociologie Politoque. Paris. 1968 политических институтов — это не просто формальные организации, а сложные комплексы, включающие формальные и неформальные правила, системы символов, моральные шаблоны, формирующие «смысловые рамки» поведения индивидов, так и в значительном расширении диапазона применения институциональных исследований. Дж. Марч, Й. Олсен, К. Шепсл, Б. Вейнгаст, Г1. Холл, Р. Тейлор, С. Стейнмо и др. исследователи сформировали и развили неоинституциональную методологию. В рамках трех основных школ неоинституционализмаисторического, рационального выбора и социологического разрабатываются такие проблемы как соотношение институтов и поведения индивидов, роль и функции институтов в политическом процессе, генезис политических институтов.1.
Проблемы политического поведения в контексте институциональных ограничений, соотношения свободы и институтов рассматриваются в работах таких зарубежных и отечественных авторов как П. Бергер, Т. Лукмап, Б. Питере, К. Шепсл, Б. Ротстайн, Ж. Бешлер, А. Дегтярев, А. Панарин, Е. Шестопал, и др.2.
Анализу политических институтов в контексте модернизационных процессов и демократического транзита, а также диалектике институциональных изменений и стабильности посвящены работы Г. О’Доннела, Д. Норта, С. Хантингтона, Г. Ч. Эндрейна.3.
В отечественной политической науке можно выделить несколько направлений в институциональных исследованиях. Общетеоретическое исследование природы,.
1 March J. G., Olsen J. P. The new institutionalism: Organizational factors in political life // American Political Science Review. 1984. Vol. 78- March J. G., Olsen J. P. Rediscovering institutions: The organizational basis of politics. N. Y.: Free Press/ 1989; Hall P. A., Taylor R.C.R. Political science and three new institutionalisms // Political Studies. 1996. Vol. XLIVSteinmo S. Structuring Politics: historical institutionalism in comparative analysis // NY. Cambrige University Press. 1992; Thelen K., Steinmo S. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Structuring Politics / Ed by S. Steinmo, K. Thelen, F. Longstreth. NY. Cambrige. 1992; Shepsle K. A., Weingast B. The Institutions of Committee Power// American Political Science Review, 81 (March 1987).
2 Бергер П., Лукмап Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Бешлер Ж. Демократия: аналитический очерк. М., 1994; Питере Б. Г. Политические институты: вчера и сегодня // Политическая наука: новые направления. М., 1999; Shepsle К. A. Institutional equilibrium and equilibrium institutions // Political sciense: the science of politics. NY. Agathon. 1986, pp.- Shepsle K. A. Studing institutions: some lessons from the rational choice approach // Journal of Theoretical Politics. 1 (1989) — Ротсайн Б. Политические институты: общие проблемы. Политическая наука: новые направления. М., 1999; Дегтярев А. А. Основы политической теории. М., 1998; Панарин А. С., Василенко И. А. Политология. Общий курс. М&bdquo- 2003; Панарин А. С. Политология М., 1999; Шестопал Е. Б. Очерки политической психологии. М., 1990.
30'Donnel G. Delegative Democracy II Journal of Democracy vol. 5. № 1. 1994; Порт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики М., 1997; Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004; Энлрейн Ч. Ф. Сравнительный анализ политических систем. М., 2000 роли и места политических институтов, методологических аспектов институциона-лизма предпринималось Андреевым С. С., Беловым Г. А., Бессоновой О. Э, Елисеева с. М., Кирдиной С. Г., Коктыш К. Е., Патрушевым С. В., Рыбаковым А. В., Шабровым О. Ф., авторами фундаментального издания «Институциональная политология: современный институционализм и политическая трансформация России».1 Обоснованный и обширный интерес вызывают изменения институциональной среды современной российской политики в контексте собственно политического, а также экономического, социального и культурологического аспектов. Отдельно стоит выделить исследования, посвященные транзитному положению конкретных политических институтов и их взаимодействию в рамках политической системы. Состояние российской государственности, политических партий и партийных систем, избирательной системы, институтов гражданского общества, идентификация и оценка эффективности политического режима в.
1 Андреев С. С. Политические структуры и политический строй общества // Социально-политические науки. 1991. № 10- Белов Г. А. Институциональная система политической власти // Кентавр. 1995. № 4- Бессонова О. Э. Общая теория институциональных трансформаций как новая картина мира // Общественные науки и современность 2006., № 2- Елисеев С. М. Выйти из «Бермудского треугольника: о методологии исследования посткоммунистических трансформаций // Политические исследования. 2002., № 6- Кирдина С. Г. Институциональные матрицы: макросоциологическая объяснительная гипотеза // социологические исследования. 2001., № 2- Коктыш К. Е. Социокультурные рамки институционализации политических практик и типы общественного развития // Политические исследования. 2002., № 4−5- Патрушев С. В. Институционализм в политической науке: этапы, течения, идеи, проблемы // Политическая паука. 2001, № 2- Рыбаков А. В. Политика в институциональном измерении. М., 2002; Рыбаков А. В., Татаров А. М. Политические институты: теоретико-методологический аспект анализа // Социально-гуманитарное знание. 2002., № 1- Шабров О, Ф. Политическая система: структура, типология, устойчивость М., 1994; Институциональная политология: современный институционализм и политическая трансформация России. Под. ред. Патрушева С. В., М. 2006.
2 Ачкасов В. Россия как саморазрушающееся традиционное общество // Политические исследования. 2001., № 3- Бляхер Л. Е. Российский политический дискурс и концептуализация становящегося политического пространства // Политические исследования. 2002., № 3- Он же Властные игры в кризисном социуме: преобразование российской институциональной структуры // Политические исследования. 2003., № 1- Гельман В. Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Политические исследования. 2003., № 4- Дилигенский Г. Институциональные структуры и общественная трансформация // Мировая экономика и международные отношения. 1998., № 1- Завершинский К. Ф. Методологическая комплиментарность в исследовании символических матриц динамики политических институтов // Политические исследования. 2003., № 1- Кирдина С. Г. Институциональная модель политической системы России // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. Под общ. ред Т. И. Заславской. М., 1999; Лапкин В. В., Пантин В. И. Политические ориентации и политические институты в современной России: проблемы коэволюции // политические исследования. 1999., № 6- Нечаев В. Д. Когнитивные революции и институциональные изменения // Политические исследования. 2002., № 5- Панеях Э. Л. Неформальные институты и формальные правила: закон действующий и заон применяемый // Политическая наука. 2003., № 1- Панов П. В. Трансформация политических институтов в России: кросстемпоральный сравнительный анализ // Политические исследования. 2002., № 6- Радаев В. В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6- Рыбаков А. В., Татаров А. М. Новый общественно-политический порядок в России: проблемы формирования и оптимизации // Власть. 2001., № 7- Соловьев А. И. Механизмы и технологии развития политической системы современного российского общества // Политические системы современности России и послевоенной Германии. Сб. материалов российско-германского «круглого стола». Волгоград. 2005 современной России являются предметом научного анализа и острых дискуссий в академической среде.1.
Цель исследования заключается в выявлении и научном обосновании статических и динамических характеристик институциональной среды современной политики в контексте модернизационных процессов и разработке оснований институционального дизайна, соответствующего параметрам демократического развития применительно к современной России.
Для достижения данной цели в работе были поставлены следующие задачи:
• проанализировать ретроспективу исследования теоретического конструкта — «политический институт» в истории социально-политической мысли;
• исследовать генезис институционализма как направления политической науки;
• выявить общее и различное в основных школах неоинституционализма;
• обосновать и проанализировать взаимозависимость политического поведения и институциональной объективности;
• раскрыть детерминанты и основные варианты институциональных изменений, а также принципы трансформации и адаптации политических институтов;
• исследовать историческую динамику политических институтов и определить перспективные векторы изменений современной институциональной структуры;
1 Аяцков Д. Ф., Динес В. А. Российская государственность в начале XXI века // Власть. 2002., № 8- Воро-жейкина Т. Е. Государство и общество в России: исчерпание государствоцентричной матрицы развития // Политические исследования. 2002., № 4- Гаман-Голутвина О. В. Российский парламентаризм в исторической ретроспективе и сравнительной перспективе (1) // Политические исследования. 2006., № 2- Гельман В. Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы, практики // Политические исследования. 1998. № 1- Голосов Г. В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные факторы неустойчивости и фрагментации // Политические исследования. 1998., № IЗазнаев О. И. преимущества и недостатки президентской, парламентской и полупрезидентской систем // Социально-гуманитарные знания. 2006., № 5- Кынев А. В. Институт президентства в странах Центральной и Восточной Европы как индикатор процесса политической трансформации // Политические исследования. 2002., № 2- Пастухов В. Б. Третий срок Путина как альтернатива политическому ханжеству (Реплика политического циника) // Политические исследования. 2006., № 2- Салмин А. М. О некоторых проблемах самоопределения и взаимодействия исполнительной и законодательной власти в Российской федерации // Политические исследования. 1996., № 1;
• раскрыть и обосновать зависимость политической стабильности от институциональных факторов макрополитики;
• проанализировать институциональную среду современной российской политики в контексте взаимодействия и соотношения в политической практике формальных и неформальных норм и регуляторов;
• выявить специфику российских политических институтов в контексте модернизационных процессов;
• исследовать роль и место института президентства в Российской Федерации как важнейшего субъекта политического процесса.
Объектом исследования выступают политические институты как теоретический концепт и феномен политики дуальный по своей природе.
Предметом исследования являются процессуальные (становление, развитие, функционирование) характеристики институциональной структуры политики в целом и отдельных политических институтов в условиях модернизирующегося общества.
Теоретико-методологическая и эмпирическая основа исследования. В качестве теоретической основы диссертации выступили работы, как классиков социологической и политической науки, так и современных авторов в которых концептуально или в контексте иных социально-политических явлений и фактов анализировались политические институты.
Методологическую основу диссертации составили общенаучные принципы системного и структурно-функционального анализа в сочетании с конкретно-историческим подходом, что дало возможность исследовать генезис и современное состояние институциональной среды политики в ее взаимосвязи с другими феноменами социально-политической сферы.
Эмпирическую базу исследования составили официальные документы (Конституции РФ, США и Франции), результаты социологических исследований, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения, а также материалы периодической печати.
Методы исследования. Сложность объекта исследования предопределила многообразие применяемых методов. Рассмотрение трансформаций политических институтов в их исторической динамике потребовало применения исторического метода. Сравнительный анализ использовался для выявления отличительных характеристик традиционных и модерных политических институтов. Системный подход, согласно которому каждый политический институт представляется в виде сложной саморегулирующейся и активно контактирующей с внешней средой системой, способной трансформироваться в системы иного вида (напр. от авторитаризма к демократии) был востребован при изучении, как транзитного состояния, так и статических характеристик политических институтов в современной России. Применение системного анализа было обусловлено и необходимостью выявления причинно-следственных связей между различными политическими институтами в рамках политической системы (форма правления и способ формирования правительства, форма правления и избирательная система, партийная и избирательная системы). Структурно-функциональный метод применялся для выявления статусно-ролевой и нормативной структуры институциональных образований. Антропологический и социологический подходы был использованы при анализе взаимозависимости свободы индивидов, понимаемой в данном случае как инвариантность поведения в границах институтов и институциональными правилами и ограничениями.
Научная новизна результатов исследования, полученных лично автором заключается в следующем:
— критически проанализированы и систематизированы основные теоретические концепции и методологические подходы исследования политических институтов;
— проведен сравнительный анализ основных школ неоинституционализма, но четырем базовым критериям: трактовка институтаинституты и политическое поведениероль институтов в общественном развитиигенезис институтов;
— выявлены и обоснованы парадигмы объяснения соотношения политических институтов и поведения индивидов, а также базовые подходы к трактовке взаимодействия институтов и личности;
— раскрыты варианты «внедрения» политических институтов в политическую практику через «рынок политических институтов» и «бюрократический рынок»;
— определены основные перспективные векторы изменений институциональной структуры политики;
— сформулированы и обоснованы критерии, которым должна отвечать институциональная структура политики в качестве фундамента политической стабильности;
— раскрыты определяющие черты институциональной среды политики в постсоветской России: рассогласование формальных и неформальных норм и дисфункции механизмов предписывания и контроля;
— выделены четыре потенциально реализуемых алгоритма развития модернизационных процессов в современной России;
— проанализированы роль и место института президентства в Российской Федерации с учетом исторической ретроспективы и в контексте фактической амбивалентности современного российского политического процесса.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Институциональная методология прошла в своем развитии несколько этапов — политическая философия, в границах которой были намечены штрихи нормативно-институционального подходатрадиционный институционализм, характеризующийся формализацией и нормативностью анализа политических явлений и акцентом на изучении тех институтов, которые регламентируются правомновый институциоиализм, рассматривающий политические институты как сложные политические комплексы, включающие как формальную составляющую — организацию, так и совокупность социокультурных, символических, нормативно-процедурных аспектов функционирования институтов.
2. Политические акторы, имеющие свои иидивидуальиые цели включаются в институционализированные взаимодействия только в тех случаях, когда объем выгод от этого превышает уровень издержек. Политические институты минимизируют фактор непредсказуемости в политике, снижают уровень конфликтогеи-ности и формируют возможности для стратегического взаимодействия в политической деятельности. Однако взаимозависимость институтов и политического поведения трактовать однозначно невозможно. С одной стороны, институты за счет своей нормативно-регулятивной основы ограничивают поведенческие альтернативы акторов, а с другой — наоборот, создают широкие возможности для деятельности и сводят к минимуму риск непредсказуемости.
3. Возможны два варианта изменения политических институтов. Первый сводится к дифференциации предметной области институционализированных взаимодействий (технологический аспект). Второй — к перерегуляции институционализированной связи, изменение базовых принципов и норм взаимодействия (регулятивно-нормативный аспект). При этом институциональные нововведения могут быть адаптированы в реальную политику, как через «рынок политических институтов», так и посредством «бюрократического рынка».
4. Основными перспективными тенденциями изменений современной институциональной структуры политики, как показывает опыт передовых обществ, являются: увеличение публичности политики и открытости, видимости осуществления политическими институтами своих функцийвиртуализация многих политических процессов и институтовчастичное нивелирование традиционных политических иерархий и распространение сетевой архитектуры политических институтов. Развитие «кооперативной стратегии», как внутри институциональных образований, так и на межинституциональном уровнерост влияния социкультурных факторов на структуру и функционирование политических институтов.
5. Институциональная среда политики, понимаемая как совокупность правил, норм и санкций, формирующих границы и формы между акторами, в современной России характеризуется рассогласованием формальных и неформальных норм. Демоформализация политических правил ведет к росту клиептеллизма, клановости, корпоративности, росту трансакционных издержек, дисфункциям механизма предписывания и контроля.
6. Политические институты в современной России в целом отвечают состоянию «демократического транзита», однако проведенный анализ показывает, что их промежуточное состояние как результат транзита может стать постоянным и воспроизводиться в будущем. В то же время диагностировать однозначный вектор трансформации институциональной структуры российской политики крайне сложно. В связи с этим в работе выделяются четыре основных направления модернизационных процессов в России.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Диссертационное исследование вносит вклад в дальнейшую разработку теоретико-методологической базы институциональных исследований по таким направлениям как природа, генезис, функционирование политических институтов. Сформулированные и обоснованные в работе выводы могут быть использованы при прогнозировании развития институциональной среды современной российской политики и разработке мер по оптимизации модернизационных процессов.
Некоторые главы и параграфы диссертации могут быть задействованы при чтении учебных курсов по таким дисциплинам как «История политической мысли», «Политология», «Политический процесс в современной России», а также стать основой для ряда спецкурсов.
Практическая значимость результатов исследования определяется возможностью применения ряда идей для совершенствования функционирования конкретных политических институтов и взаимосвязей между ними в рамках политической системы современной России.
Апробация работы. Основные выводы и положения диссертации обсуждались на заседаниях. и нашли свое отражение в.публикациях.
Структура диссертации.
Цель и задачи исследования
предопределили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения и библиографического списка. Общий объем диссертации составил 202 страницы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов.
I. Поиски формализованной модели политической власти, способной воспроизводить и поддерживать идеальное общество берут свое начало в античной философии. Платон, Аристотель и другие древнегреческие философы пытались ответить на вопрос о том, какие именно политические институты в состоянии обеспечить наилучший тип общества и личности. Сравнительный анализ законодательства (конституций), типологизация политических режимов, выявление различных форм правительства, возможные сочетания политических институтов, терминологическая идентификация политических явлений и фактовтаков круг исследований политической философии того периода. Однако следует признать, что, институциональный анализ (применяя современную терминологию), у всех авторов носил достаточно ограниченный и описательный характер и не претендовал на построение строгого нормативно-понятийного аппарата. И все же следует признать, что начало институциональных изысканий было положено в эпоху античности.
Традиции институциональных исследований были продолжены в работах классиков политической теории — М. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, III. Монтескье и др. Политическая мысль нач. XVIкон. XVIII вв. была в меньшей степени связана с философией и религией, что предопределило акцентирование внимания на таких нормативных понятиях и проблемах как «общественный договор», государственное устройство, «разделение властей», формальное политическое равенство, законодательное оформление политических отношений. Утверждается идея о государстве как организации, осуществляющей сильную верховную власть. В данный период намечаются границы нормативно-институционального подхода к политике.
Собственно, категория «институт» вводится в научный аппарат и получает широкое распространение в период становления социологии, политологии, теории государственного права в XIXнач. XX вв. Г. Спенсер применял термин термин «институт» наряду с такими понятиями как «организация» и «система принуждения». М. Вебер разделяет понятия «целевой союз» и «институт», проводя различие между ними по критериям добровольности участияналичия рациональных установлений и аппарата принуждения. Для Дюркгейма институты это как некие идеальные образования в виде обычаев и верований, так и их материализация в практической деятельности конкретных организаций.
В XX веке традиции институциональных исследований были продолжены в работах М. Ориу, М. Дюверже и других французских исследователей — представителей традиционного институциопализма. Так, М. Ориу впервые содержательно разводит понятия «институт» и «организация» (юридическое лицо). Но в целом определяющей характеристикой традиционного институциопализма была формализация и нормативность анализа политических институтов, акцепт на институтах, регламентированных правом. Само же понятие «институт» рассматривалось как надиндивидуальное объединение, создаваемое для реализации общих целей безотносительно к поведенческим и социокультурным факторам политики.
II. Исследование генезиса институционализма позволило выделить три основных подхода в понимании субстанции института как теоретического конструкта и политического феномена.
Первый сводится к отождествлению институтов и организаций, как форм объединения людей по определенным признакам. В рамках второго подхода институты определяются как совокупности норм и правил. Третий подход ассоциирует институт с устойчивым типом поведения.
Наличие различных трактовок может быть объяснено особенностями развития самой институциональной теории. Традиционный институционализм вплоть до начала 50-х годов XX века был одним из продуктивных и востребованных направлений политической науки. Его главной чертой являлось изучение формально-юридической стороны институтов, их внутренней структуры посредством описательно-индуктивного подхода. Однако последовавшая далее гегемония бихевиоралисткого подхода, где ключевым элементом анализа становится поведение, отодвинула институциональные исследования на периферию политического анализа. Данная категория выступает в качестве фундаментальной по сравнению с политическими организациями, нормами, правилами. В свою очередь данное обстоятельство выявило ряд серьезных проблем. Во-первых, политические институты стали рассматриваться исключительно как последствия индивидуального поведения, что, по сути, полностью нивелировало какое-либо влияние организационных структур и норм на политический процесс. Во-вторых, процесс принятия политических решений и распределения ресурсов признается основной проблемой политической жизни безотносительно к тем формам и способам, в рамках которых политическая жизнь собственно и протекает. В-третьих, сама политика стала пониматься как производная от внешних факторов. Все это в совокупности не позволяло получить объективную картину политического мира.
Реакций на господство бихевиоральной методологии стало появление в начале 80-х годов XX века неоинституционализма, что привело к «ренессансу» институтов. В связи с этим в работе анализируются тезисы и положения, характерные как для нового институционализма в целом, так и для его основных версий — исторического институционализма, институционализма рационального выбора и социологического институционализма. Проведен сравнительный анализ этих направлений политической науки по следующим критериям: трактовка институтавзаимосвязь институтов и политического поведенияроль институтов в общественно-политическом развитиигенезис институтов. Итогом данного анализа может служить тезис о формировании различными школами неоинституционализма разных картин политического мира. При этом перспективы неоинституционализма, по мнению автора, лежат в направлении интеграции его основных версий по следующим векторам: институциональная стабильностьценностно-нормативные основы институциональных взаимодействий в полигикеантропологическое содержание политических институтов, измеряемое через индивидуальное и групповое поведенииперспективы институциональных трансформаций в условиях глобального мира.
III. Одной из ключевых проблем современного институционального анализа является вопрос о том, как институты влияют на поведение человека, в какой степени индивид автономен в системе институционализированных политических взаимодействий. Результатом исследования данной проблематики стали следующие положения.
Во-первых, адекватное объяснение соотношения институтов и поведения индивида во многом зависит от той парадигмы, на базе которой происходит это объяснение. Социологическая парадигма исходит из вторичпости индивида по отношению к обществу. Личность рассматривается как «совокупность общественных отношений», как обезличенный носитель статусов и исполнитель ролей. Соответственно, главной проблемой социологического анализа выступает интеграция индивида в мир институтов. В границах антропологического подхода личность выступает как самостоятельный участник политической жизни, обладающий разумом и свободой воли, то есть как целостность, не сводимая к ее отдельным социальным или институциональным характеристикам. Именно в этом своем аспекте человек взаимодействует с властными институтами, выполняет определенные политические функции и выступает субъектомобъектом политики.
Во-вторых, проведенный анализ показывает, что проблема соотношения свободы и институциональной объективности может трактоваться в трех измерениях. Первая позиция исходит из идеи предопределенности исторического процесса и понимания объективного институционального мира как явления вообще независимого от сознания, воли человека. Второй подход основан на факте независимости институтов от данного поколения, что предопределяет вхождение людей в уже сложившуюся институциональную систему. Третья позиция строится на необходимости учета принципа свобода, самодеятельности гражданского общества, реализуемого не посредством идеологизированных социально-политических технологий, а путем принятия во внимание поли-субъектности общественного развития, где функциональное наполнение институтов определяется сложной и автономной человеческой субстанцией.
В-третьих, включение индивида, преследующего свои индивидуальные цели, в систему институционализированных политических взаимодействий предопределяется тем объемом выгод и снижением трансакционных издержек, которые предоставляются ему институтами. Политические институты (нормы и организации) в значительной степени снижают риск непредсказуемого поведения, уровень конфликтогенности и дают политическим акторам возможности стратегического взаимодействия.
В-четвертых, при очевидной взаимозависимости институтов и политического поведения невозможно однозначно трактовать эту связь. С одной стороны ряд исследователей понимают институты как своего рода ограничители поведения, так как они определяют и ограничивают круг поведенческих альтернатив (Д. Норт), с другой стороны, институты понимаются и как формы, создающие широкие возможности для деятельности политических акторов, которые самостоятельно принимают решения и определяют стратегию своего поведения (П. Холл).
IV. Политические институты также как и иные политические факты и явления имеют свой «жизненный» цикл, включающий их зарождение, функционирование и упадок. Исследование институциональных изменений является на сегодняшний день одним из ключевых вопросов политической теории.
В работе выявлены и проанализированы основные подходы к процессу эволюции политических институтов.
Согласно теории рационального выбора институты возникают как средство координации и решения проблем коллективного действия, то есть источником их возникновения являются общественные и групповые выгоды.
В дистрибутивной теории институты возникают как следствие борьбы за власть и распределение ресурсов. Отдельные индивиды стремятся к власти и поэтому ограничивают действия других в соответствии с собственными выгодами.
В теории «случайного общественного разрешения» детерминантой институциональных изменений является асимметричное распределение силы и ресурсов в обществе.
По С. Хантингтону катализатором институциональных нововведений может являться несоответствие результатов политической модернизации (рост политического участия) и показателей политического развития (отсутствие или неразвитость политических институтов, обеспечивающих легальные формы участия).
Систематизация различных интерпретаций детерминант институциональных изменений позволила сформулировать и предложить авторскую позицию по этому вопросу. К основным причинам изменений институтов в диссертации относятся:
— высокий уровень неопределенности и трансакциопных издержек в рамках существующих политических институтов;
— разрыв между реальными политическими практиками и формальными правилами;
— структурно-функциональная неэффективность политических институтов;
— заинтересованность в институциональных изменениях самой правящей элитынесоответствие общественных ориентаций и представлений и институциональной структуры политики;
— несоответствие между уровнем социально-политической активности и уровнем институционализации политического участия;
— системные кризисы, являющиеся следствием несовместимости элементов политической системы — культурных ценностей. Социально-политических структур и поведения политических акторов;
В работе делается вывод о том, что все многообразие институциональных изменений может быть сведено к двум основным вариантам. Первый дифференциация и специализация предметной области институционализированных взаимодействий (технологический аспект). Второй — перерегуляция институционализированной связи, изменение базовых принципов и норм взаимодействия (регулятивно-нормативный аспект).
Наконец, в диссертации был проанализирован вопрос о механизме «внедрения» политических институтов в повседневную политическую практику. Показано, что институциональные нововведения могут вводиться либо через «рынок политических институтов», либо через «бюрократический рынок». Под первым понимается процесс выбора обществом институциональных инноваций в условиях свободной конкуренции институциональных проектов. Под вторымпроцесс механического переноса в политические отношения тех правил, норм, регуляторов, которые сложились в среде государственного и бюрократического аппарата. При этом субъектов такого рода рынка выступает бюрократический аппарат.
V. Анализ теоретических основ институциональных изменений показал, что вектор эволюции политических институтов можно определить так: от традиционных институтов к модерным с наличием переходных форм. В связи с этим в диссертации было проведено исследование основных исторических типов институтов в их исторической динамике и определены перспективные линии развития институциональной макросистемы политики. Итогом исследования стали следующие заключения.
1. Традиционные и модерные институты отличаются по шести основным критериям. При этом под модерными политическими институтами понимаются те институты, которые сложились в ряде европейских стран (Голландия, Англия, Швеция) в последние два-три столетия и стали ориентиром модернизации как для стран «поздней индустриализации» (Германия, Италия, Япония, Россия и др.), так и для развивающихся общества.
2. Эпоха феодализма является ключевым этапом формирования модерных институтов, что, в свою очередь, предопределило различные варианты иистигуционального развития западного и пезападного общества. Своеобразие европейского общества во многом объясняется тем, что его политические институты возникли на основе достаточно развитого в институциональном отношении греко-римского мира. Как показано в параграфе определяющую роль в становлении модерных институтов сыграли структура и идеология западно-христианской церквиформирование коммунального движения в средневековых городах и, соответственно, становление гражданского обществаособенности правового регулирования общественной жизниразделение власти и собственности.
3. Основными перспективными тенденциями изменений современной институциональной структуры, по мнению автора, являются: увеличение публичности политики и открытости, видимости осуществления политическими институтами своих функцийвиртуализация многих политических процессов и институтовчастичное нивелирование традиционных политических иерархий и распространение сетевой архитектуры политических институтов. Развитие «кооперативной стратегии», как внутри институциональных образований, так и на межинституциональном уровнерост влияния социкультурных факторов на структуру и функционирование политических институтов.
VI. Понятие «политическая стабильность» не имеет однозначной трактовки в политической науке и для описания диалектики стабильности-нестабильности это понятие дополняется категориями «политический порядок» и «политическая устойчивость». Под политической стабильностью автор понимает состояние политической жизни общества, при котором различными механизмами обеспечивается порядок функционирования политических институтов, основанный на соответствующей правовой базе. Явлением противоположным политической стабильности выступает нестабильность, проявляющаяся в форме политических кризисов. Определяющая роль институтов в обеспечении политической стабильности показана в работе с учетом взглядов С. Хантингтона и Г. О’Доннела и проявляется она в достаточно широком диапазоне формальных и неформальных процедур и процессов: от предоставления возможностей политического участия до распределения ресурсов.
Особое внимание было уделено таким институциональным механизмам поддержания стабильности как формы правления в контексте построения системы разделения власти, партийные и избирательные системы. Был проведен анализ различных сочетаний этих институтов применительно у трансформирующемся обществам, выявлены их недостатки и преимущества. Политическая стабильность прямо зависит от организационных факторов макрополитики и может воспроизводиться при различном их сочетании. При этом институциональная система политики как предпосылка стабильности должна соответствовать ряду требований.
Во-первых, институциональная система должна быть построена на основе критерия структурно-функциональной универсализации политических институтов.
Во-вторых, формирование персонального состава политических институтов должно носить не аскриптивный, а конкурентно-достиженческий характер.
В-третьих, интеграция институтов в рамках политической системы, объединение их функционального потенциала, что вытекает из сложности реализуемых ими целей и необходимости стабилизации всей общественной системы.
В-четвертых, функциональная дифференциация и автономность политических институтов. Дифференциация увеличивает адаптационные возможности политической системы и порождает автономию политических институтов, которая в свою очередь, усиливает их взаимосвязь. Чем значительнее дифференцируется деятельность политических институтов, чем более специализированную потребность они реализуют, тем более увеличивается их взаимозависимость и возрастает системность всей институциональной структуры политики.
VII. Институциональная среда политики, понимаемая в широком смысле как совокупность институциональных структур, а также возникающих на их основе формальных и неформальных правил определяет роль индивида в обществе, вводит его действия в приемлемые для общества границы, в значительной степени влияет на выбор решений. Системные изменения, произошедшие в нашей стране в 90-е годы XX века, объективно подвигли к формированию нового институциональной среды, отвечавшей бы, в первую очередь, запросам и потребностям граждан. Анализ данного процесса позволил выявить некоторые его особенности.
Во-первых, в России была принята и реализована «телеологическая» стратегия реформ, при которой «идеальная» институциональная среда — западная демократия как совокупность формальных политических и экономических институтов была механически импортирована на российскую почву.
Во-вторых, следствием этого стала ситуация, когда новые формальные правила вступили в противоречие с существующих неформальными нормами, образовался разрыв между законодательными предписаниями и реалпыми практиками на всех уровнях политической жизни, что в свою очередь сформировало так называемые институциональные ловушки, предопределяющие неэффективность и дисфункциональность практически всех политических институтов.
В-третьих, в условиях деформализации политических правил резко возрастает роль клиентеллизма, клаповости, корпоративности, что значительно увеличивает трансакционные издержки для участников политического рынка и собственно сужает круг его акторов. В то же время возможен вариант развития, при котором клиеительные связи могут со временем обезличиваться, вести к нормообразованию и, в итоге, трансформироваться в самовоспроизводимую систему универсализированных институциональных взаимодействий".
В-четвертых, рассогласование формальных и неформальных норм, дисфункции механизмов предписывания и контроля ставят серьезные препятствия на пути формировании в России человека политического ответственного и свободного гражданина, не способного существовать в условиях «двойной» морали.
VIII. Анализ институциональной структуры современной российской политики позволил сделать вывод о том, что для нашей страны процесс трансформации политических институтов, есть, прежде всего, уяснение и творческое использование мирового опыта с сохранением своей самобытности, продиктованной своеобразием страны, ее недавним прошлым, евразийским характером государственности, сознанием и мышлением людей, всего цивилизационного культурного фона. В работе сформулированы четыре потенциально возможных варианта модернизационных процессов.
Первый сводится к стихийно — эволюционному процессу, в основе которого лежит принцип саморазвития и презумпция доверия к гражданским структурам как субъектам модернизационных изменений. Однако с учетом слабой интеграции неоднородной социально-экономической (достаточно жесткая статусно-ролевая иерархия и концентрация экономической власти в руках корпоративных группировок) и национально-этнической (высокий потенциал конфликтогенности) структуры, а также низким уровнем социально-политической мобилизации граждан, можно констатировать, что этот путь сопряжен с непредсказуемостью и деструктивными процессами.
Второй вариант — управляемо-эволюционный — предполагает реализацию и воспроизводство активной государственной политики в области стратегии планирования политического и гражданского строительства, обеспечения общественной безопасности, формирования конкурентной рыночной экономики и демонополизации т. д. Однако на этом пути необходимо будет решить проблему адекватного соотнесения рационального государственного управления и саморегулирования общества.
Третий вариант — корпоративный — означает несовпадение формальных и неформальных центров принятия решений и концентрацию реальной власти в руках финансо-промышленных корпораций со всеми вытекающими их этого негативными последствиями.
Четвертый путь связан с усилением гибридного авторитаризма, при котором жесткое властное регулирование и контроль над ключевыми управленческими ресурсами — финансы, информацией и интеграционными общественными процессами в основе которых будет лежать навязываемая «сверху» идея, могут вполне совмещаться с некоторыми либеральными допущениями.
Оценить с высокой степенью точности возможности реализации того или иного варианта достаточно сложно, однако определенно можно говорить о том, что направление вектора модернизационных процессов будет зависеть от наличия, отсутствия или степени реализации трех основных общесистемных условия политического развития — рационализации, национальной интеграции и социальной мобилизации.
IX. Специфика и векторы развития президентского правления диалектически связаны с российским исторической и политической традицией и, в целом, соответствуют особенностям транзита, в условиях которого находится сегодня Россия. На наш взгляд, форму правления, сложившуюся на сегодняшний день в стране, правомерно идентифицировать как суперпрезидентство с демократическим фасадом. Возможно, в такой дефиниции присутствует некая смысловая дуальность, однако, она адекватно отражает фактическую амбивалентность российского политического процесса, выраженную в вынужденном сочетании двух начал — внешне демократического и внутренне авторитарного. Явными и воспроизводимыми чертами российской модели президентства на современном этапе стали номинализм и искусственно конструируемая безальтернативность в ходе реализуемой в контексте выборов смены личностного наполнения статуса президента. На сегодняшний день стремление к сверхпрезидентской власти выглядит в определенной степени оправданным и объяснимым, что подтверждается комплексом проанализированных проблем, а также неспособностью социальных институтов к самоадаптации и перманентно воспроизводимой потребностью общества в доминировании и авторитарном контроле государства над политическим процессом.
