Директива 20/1 СНБ США от 18. 08. 1948: современное прочтение

Директива 20/1 Совета национальной безопасности США от 18.08.1948, имеющая вызывающее название «Задачи США в отношении России» [ 17], была, очевидно, рассчитана на решение задач по отношению и к современной России, а не только к послевоенному Советскому Союзу. Подтверждением тому может служить недвусмысленное заявление составителей данного документа: «Нет никаких временных ограничений для достижений наших задач в условиях мира. У нас нет никаких жестких временных периодов войны и мира, которые подталкивали бы нас к необходимости решения наших задач мирного времени к определенной дате, „иначе будет поздно“ … Мы не можем определенно утверждать, что успешное решение нами обсуждаемых задач приведет к распаду Советской власти, так как нам неизвестны соответствующие временные факторы». Иначе говоря, указание на отсутствие «временных ограничений» действия установок данного документа подтверждает его стратегический характер: целевая функция определена, за работу, господа. Более того, поражает довольно-таки безапелляционная риторика директивы по отношению к политике нашего государства, которая должна соответствовать «нашим (США. — И. К., Д. К.) желаниям» и это — «коренной вопрос наших военных целей в отношении России». Составители документа высказывают сожаление о том, что «за прошедшие пятнадцать лет мы приобрели достаточно плачевного опыта, пытаясь вести себя так, словно с подобным режимом возможны нормальные отношения…». Указанный срок «плачевного опыта» составители, очевидно, отсчитывают от восстановления дипломатических отношений между нашими странами 16 ноября 1933 года (установленные 14 июля 1809 года дипломатические отношения между Россией и США были разорваны 7 ноября 1917 года) и, надо полагать, относят к нему совместное участие США и Советского Союза в антигитлеровской коалиции.

Правда, небезызвестный американский сенатор Гарри Трумэн в самом начале Великой Отечественной войны, 24 июня 1941 г., в.

Рис. 22. «Русский» — американский плакат времен Второй мировой войны из серии «Это твой друг. Он сражается за свободу».

интервью американской газете New York Times заявил: «If we see that Germany is winning the war, we ought to help Russia; and if that Russia is winning, we ought to help Germany, and in that way let them kill as many as possible… Если мы у видим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и пусть они, таким образом, убивают друг друга как можно больше…» [18]. Кстати, директива была принята к ис- 240.

пол нению в годы президентства Трумэна (1945—1953) и во многом соответствовала сути доктрины Трумэна. Следует напомнить, что Трумэн в послании к конгрессу в феврале 1946 г. предложил обширную программу по «спасению Европы от советской экспансии». 5 марта того же года в его присутствии У. Черчилль произносит знаменитую Фултонскую речь, в которой призывал к созданию направленного против Советского Союза военно-политического союза Великобритании и США. Доктрина Трумэна исходила из провозглашенного им принципа: «Если мы колеблемся в нашем лидерстве, мы можем подвергнуть опасности мир во всем мире» и утверждала необходимость создания любыми средствами политико-экономического однополярного мира. Другим предвестником появления директивы была знаменитая «длинная телеграмма», направленная Дж. Кеннаном из американского посольства в Москве в феврале 1946 г. государственному секретарю США. В этом документе Кеннан изложил концепцию сдерживания советской экспансии в Восточной Европе, но это уже другая тема.

Кратко остановимся на основных положениях директивы. Среди «общих соображений» обращает на себя внимание подход «к увязке национальных задач с факторами войны и мира», один из которых «в целом преобладает в нашей стране», а именно: «Война формирует собственные политические задачи, которые, как правило, имеют приоритет перед обычными задачами мирного времени». В этих «соображениях» проскальзывает прямое указание на возможность войны с Советским Союзом в части решения задач в долговременной перспективе и далее формулируются две основные задачи в отношении России — это: 1) уменьшение мощи и влияния Москвы «до таких пределов, при которых она больше не будет представлять угрозу миру и стабильности международного сообщества» и 2) фундаментальные изменения «теории и практики международных отношений, которых придерживается правительство, находящееся у власти в России». Цели, достигаемые по отношению к России в мирное время, согласно директиве, заключаются в поощрении сокращения «несоразмерной российской мощи» невоенными средствами, в усилении «информационной активности», направленной на разрушение мифа, «при помощи которого люди вдали от российского военного атияния удерживаются в подчинении Москве» и наконец, в убеждении Советского правительства отказаться от своих принципов и заменить их на противоположные. Ну, а в случае войны с Советским Союзом «наша цель, — провозглашают авторы директивы, — проследить за тем, чтобы после окончания войны никакому режиму на российской территории не было позволено:

• а) сохранять военные силы в количестве, способном представлять угрозу любому соседнему государству;
• б) пользоваться такой степенью экономической автаркии, которая позволила бы осуществить восстановление экономического базиса военной мощи без содействия западного мира;
• в) отказывать в автономии и самоуправлении основным национальным меньшинствам;

или г) сохранить какое-либо подобие нынешнего железного занавеса".

Далее можно не продолжать… Такая перспектива развития международных отношений и мироустройства задавалась политическому руководству США без малого семьдесят лет назад этим сверхсекретным документом. Вся послевоенная история нашей страны показывает, что только динамично развивающиеся советская экономика, социальный строй, сила и оборонного щита, и культуры, науки и образования (в целом Русского мира) не позволили «нашим партнерам» в полной мерс воплотить в жизнь указания Директивы 20/1 Совета национальной безопасности США от 18.08.1948.