Социально-экономические структуры древнего населения Западной Сибири: Ранний железный век лесостепной и подтаежной зон

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Содержание

Глава 1. МЕТОДИКА СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ РЕКОНСТРУКЦИЙ
- 1. 1. Общие проблемы, методология и терминология
- 1. 2. Методика палеоэкономического анализа
- 1. 3. Методика социального анализа по данным погребальных памятников
- 1. 4. Методика этносоциальных реконструкций по данным погребального обряда
Глава 2. РАССЕЛЕНИЕ И СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ Палеоэкологическая ситуация
- 2. 1. Саргатская культура
  - 2. 1. 1. Расселение саргатских племен
  - 2. 1. 2. Система жизнеобеспечения
- 2. 2. Гороховская культура
  - 2. 2. 1. Расселение гороховских племен
  - 2. 2. 2. Система жизнеобеспечения
- 2. 3. Каменская культура
  - 2. 3. 1. Расселение каменских племен
  - 2. 3. 2. Система жизнеобеспечения
Глава 3. АНАЛИЗ ПОГРЕБАЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ
- 3. 1. Саргатская культура
  - 3. 1. 1. Описание базы данных и анализ признаков
  - 3. 1. 2. Локальный и хронологический анализ могильников
  - 3. 1. 3. Половозрастной и социальный анализ погребений
- 3. 2. Гороховская культура
  - 3. 2. 1. Анализ курганов и погребений
- 3. 3. Каменская культура
  - 3. 3. 1. Описание базы данных и анализ признаков
  - 3. 3. 2. Локальный и хронологический анализ могильников
  - 3. 3. 3. Половозрастной и социальный анализ погребений
Глава 4. РЕКОНСТРУКЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СТРУКТУР
- 4. 1. Саргатская культура
  - 4. 1. 1. Этнолингвистическая атрибуция
  - 4. 1. 2. Реконструкция сакрально-погребальной социальной структуры
  - 4. 1. 3. Реконструкция гипотетической социальной структуры
- 4. 2. Гороховская культура
  - 4. 1. 1. Этнолингвистическая атрибуция
  - 4. 2. 2. Реконструкция сакрально-погребальной социальной структуры
  - 4. 2. 3. Реконструкция гипотетической социальной структуры
- 4. 3. Каменская культура
  - 4. 1. 1. Этнолингвистическая атрибуция
  - 4. 3. 2. Реконструкция сакрально-погребальной социальной структуры
  - 4. 3. 3. Реконструкция гипотетической социальной структуры
Глава 5. СОЦИАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ПЛЕМЕН ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В РАННЕМ ЖЕЛЕЗНОМ ВЕКЕ
- 5. 1. Некоторые проблемы реконструкции этногенетических процессов
- 5. 2. Динамика социально-экономического развития населения западносибирской лесостепи и подтаежной
- 5. 3. Культурные связи и влияние цивилизаций

Социально-экономические структуры древнего населения Западной Сибири: Ранний железный век лесостепной и подтаежной зон (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Ранний железный век был переломной эпохой в развитии общества, обусловленной введением в производство железа, расширением сферы производящего хозяйства, переходом в аридных зонах к кочевому хозяйству. Эти явления мировой истории вызвали резонанс в лесостепной и подтаежной зонах, попавших в орбиту влияния номадов. Прямое вторжение их в лесостепь в целях расширения сферы экстенсивного скотоводства и подчинения оседлых народов обусловило формирование синкретичных культур и разных хозяйственно-культурных типов с той или иной степенью подвижности. Влияние военной организации и военной техники номадов привело к ускорению социально-экономического развития, сложению иерархичных поте-старных структур и усложнению общественных отношений в среде населения периферийных территорий.

Предметом нашего исследования является социальная история древних обществ Зауралья и Западной Сибири на территории лесостепной и подтаежной зон по материалам гороховской, саргатской, каменской археологических культур раннего железного века (рис.1). Объект исследования — социально-экономические структуры всех уровней в диахронном и локальных аспектах: семья, половозрастные, сословные, ранговые, профессиональные группы, территориальные объединения.

Изучение явлений общественной жизни древних народов по данным археологии имеет довольно длительную историю и обширную историографию. Первые схематические реконструкции общественных отношений первобытной эпохи, заданные идеологическими воззрениями исследователей 1920;1930;х годов, появились в виде древних историй" с реконструкциями рода, матриархальной либо патриархальной семьи и отношений военной демократии, основных стадий развития первобытного общества по Л. Моргану — Ф.Энгельсу. После широкой дискуссии об общественных отношениях и государстве отечественные археологи в начале 70-х годов перешли к изучению методологических основ анализа погребального обряда и поселений как источника [Лебкович, 1970; Суханов, 1973; Алекшин, 1975; Кореняко, 1976; Массон, 1976; Леонова, Смирнов, 1977; Доб-ролюбский, 1982; Ольховский, 1986; и др.], а также исследованию массового материала собственно археологическими и математическими методами [Генинг, Борзунов, 1975; Каменецкий, Маршак, Шер, 1975; и др.], критике источников и получению исторических выводов.

В зарубежной литературе большое число работ по социальной дифференциации древних обществ появилось в русле теоретического направления «новой археологии» [Binford, 1964, 1968; Brown, 1971; Longacre, 1968; Saxe, 1970]. Они также базируются на признании объективности археологических данных и отражения в них социальных связей.

Разнообразны практические приложения теоретических разработок к различным археологическим культурам и территориям. В отечественной науке первые работы были подготовлены по материалам эпох энеолита и бронзы [Алекшин, 1975; Кияшко, 1980; Кушнарева, 1973; Хлобыстина, 1978 и др.]. В особенности много внимания уделялось исследованиям социальных отношений населения раннего железного века [Бунятян, 1982; Грач, 1975; Давыдова, 1982; Савинов, 1978; Хазанов, 1975; Курочкин, 1994].

Центрами социологических исследований явились Институт археологии Украины, где они осуществлялись под руководством.

В.Ф.Генинга, и ЛО ИА АН СССР (Институт истории материальной культуры РАН), где их возглавляет В. М. Массон. В них проводились специальные совещания и семинары, конференции по методологии и методике изучения социально-экономических отношений древности по археологическим данным. В 1980;1990;х годах серьезное внимание к проблемам социои этногенеза древних обществ проявили сибирские ученые, обсуждая их на ряде международных и всероссийских форумов в Кемерово («Скифо-сибирское культурно-историческое единство», 1980; «Скифо-сибирский мир», 1984; «Проблемы археологии степей Евразии», 1987; «Проблемы археологии скифо-сибирского мира», 1989; «Социальная организация и социогенез первобытных обществ», 1997) — Томске («Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири,» 1990), Барнауле («Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье», 1994; «Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири», 1997), Омске (Исторические чтения памяти М. П. Грязнова, 1987, 1992, 1997).

Специальные исследования древних обществ Западной Сибири единичны и проводились только по материалам культур эпохи бронзы [Бобров, 1989; 1997; Тихонов, 1993], отдельные разделы в монографиях были подготовлены Т. Н. Троицкой [1979] и Л. А. Чиндиной [1984] по кулайской культуре. Тогда как данная проблематика в изучении татарской, саглынской и пазырыкской культур Южной Сибири освещена в десятках работ [Балонов, 1987; Грач, 1975; 1980; Грязнов, 1956; 1980; 1992; Вадецкая, 1994; Киреев, 1990; Киселев, 1951; Кочеев, 1989; Красниенко, 1994; Кубарев, 1987; Кузьмин, 1989; 1994; Кулем-зин, 1979; Курочкин, 1980; 1989; 1991; 1994; Кызласов И., 1987; Кызла-сов Л., 1984; Мартынов, 1979; 1986; 1989; 1994; Николаев, 1987; Полосьмак, 1994; Руденко, 1953; 1960; Савинов, 1978; 1986; 1988; 1989; Субботин, 1994; Суразаков, 1989; 1994]. Накоплен обширный корпус данных по сословно-ранговым, семейным и территориальным структурам, профессиональной и конфессиональной специализации населения Минусинской котловины и Саяно-Алтая.

Вместе с тем вопросы уровня социального развития, дифференциации по статусу, имущественному положению, профессиональным занятиям, а также этнической принадлежности населения саргат-ской, гороховской и каменской культур неоднократно ставились исследователями. Несмотря на отсутствие детальной аргументации, интуиция и опыт авторов позволяли им высказывать конкретные мнения по вопросам социои этногенеза древних народов Западной Сибири. При этом разброс мнений чрезвычайно велик: от признания социальной стратификации, не зашедшей далее отношений военной демократии [Алехин, 1989; Полосьмак, 1987; Троицкая, Бородовский, 1994; Матющенко, 1989; Могильников, 1992; 1997 и др.- Стоянов, 1977], до постулирования раннеклассовых отношений [Корякова, 1988; Матвеева, 1994а] и зарождения государственных образований [Мартынов, 1986 и др.]. Большинство исследователей, отмечая либо стадиальное сходство основных явлений культуры, либо конкретную обусловленность социально-экономических явлений в западносибирской лесостепи влиянием кочевников Урала и Казахстана, указывали на сходный по сравнению с последними [Сальников, 1966; Смирнов К. Ф., 1973; Матвеева, 1995аМогильников, 1997] или более низкий уровень социального развития [Чернецов, 1953; Корякова, 1988]. Дискуссионны вопросы сочетания разных хозяйственно-культурных типов в ареалах археологических культур и их динамики [Могильников, 1976; Матвеева, 19 876, 19 956- Сидоров, 1986; 1989; Корякова, 1988; Сергеев, 1992; Троицкая, Бородовский, 1994; Абдулганеев, 1995; и др.]. Новый путь решения их предложен Л. Н. Коряковой и A.C. Сергеевым [ 1989] - в виде построения палеоэкономических моделей, и продемонстрирован в удачном опыте по материалам Дуванского-2 поселения.

На основе изучения планиграфии курганов и жилищ предложены реконструкции состава семьи у саргатского [Матвеева, 1989а] и каменского населения [Троицкая, Бородовский, 1994].

Дискуссия о сословном делени лесостепных обществ раннего железного века была открыта Л. Н. Коряковой, которая, полагая его соответствующим историческому развитию индоариев, постулирует трехчленную модель для саргатцев с делением на «простой люд», военное сословие («конных воинов» и «пеших лучников»), жрецов [1988, с.158]. Н. П. Матвеевой на основе анализа погребальных памятников притобольского района было предложена трехсословная структура с делением на рядовых общинников, аристократию и зависимое население [19 896- 19 936]. О формировании надэтничной субкультуры знати у саргатского населения высказывались Е. М. Данченко [1995] и Л. И. Погодин [1996]. О половозрастной градации саргатского общества вопрос впервые поставлен автором и М. А. Бусловой [Матвеева, Буслова, 1988].

По вопросу о степени специализации воинской и культовой деятельности у лесостепных племен в литературе также ведется активная полемика. Существуют разные мнения по поводу «женщин-жриц»: от перенесения на саргатцев и каменцев традиционной сарматской интерпретации выполнения жреческих функций женщинами [Корякова, 1988, с.158- Ширин, 1997; Шульга, 1997] до отрицания культовой специализации как основной деятельности отдельных индивидуумов в саргатском социуме [Матвеева, 1996в]. Больше сходства в позициях исследователей относительно уровня и роли военного дела в социальной жизни лесостепных народов. Специалисты отмечают сарматскую на западе и сакскую на востоке систему вооружения и выделение военных дружин. При этом Л. Н. Корякова считает, что саргатские племена уступали сарматам в вооружении [1988, с. 159]. Л. И. Погодин полагает, что саргатцы были вооружены на уровне требований своего времени и ориентировались не только на сарматские, но и китайские образцы [Погодин, 1997]. Г. Е. Иванов выделяет специфику отдельных районов Приобья и лесостепного Алтая, усматривая в первых развитие местных и южносибирских традиций, в последнемсакских [Иванов, 1987]. Н. П. Матвеева отмечает выделение к средне-саргатскому периоду (конец III в. до н.э.) военных дружин у саргатцев как части элитарного сословия [1994; 1997а- 19 976], что поддержано Л. И. Погодиным [1997].

Важнейшая для древней истории тема этнической принадлежности населения раннего железного века остается малоизученной. Спорными являются вопросы этнической атрибуции западносибирских археологических культур. Например, в литературе утвердилась гипотеза прамадьярской принадлежности саргатской культуры [Чернецов, 1953; Вереш, 1978; Сальников, 1966; Соколова, 1976; Халикова, 1975; Могильников, 1972, 1983 и др.], основанная на общеисторических представлениях, но не рассматривавшаяся фундированно по археологическим и антропологическим данным. В ее пользу неоднократно высказывалась Л. Н. Корякова [1979; 1985; 1994]. Эта гипотеза конкурирует с идеей о полиэтничности саргатской общности, выдинутой К. Ф. Смирновым [1964], поддерживаемой В. И. Матющенко [1991] и автором [Матвеева, 19 916- 1995в], а также развиваемой в некоторых работах Л. Н. Коряковой [1988; 1993]. Однозначно ираноязычными считает носителей саргатской и каменской культур В. И. Молодин [1995, с. 12], тогда как В. А. Могильников доказывает наличие, наряду с иранским, местного самодийского компонента в последней [1983; 1997]. Н. В. Полосьмак указывает на многокомпонентность каменской культуры, апеллируя к разнообразию расового состава и наличию локальных вариантов [1987]. Спорна этническая принадлежность гороховской культуры. Одни авторы относили гороховцев к южной ветви угров [Сальников, 1966; Могильников, 1972; Матвеева, 19 966], другие — к смешанным ирано-угорским группам, образовавшимся вследствие контактов угорских племен с савроматами и саками [Смирнов К.Ф., 1964]. Судя по локализации в Зауралье, именно их имели в виду J1С. Клейн [1976] и Д. А. Мачинский [1971], когда писали об исседонах.

Методики анализа общественной структуры по данным погребального обряда довольно хорошо разработаны для разных эпох как отечественными (В.А. Апекшин, B.C. Бочкарев, Г. С. Лебедев, Е. П. Бунятян, В. Ф. Генинг, С. Ж. Пустовалов, Н. А. Рычков и др)., так и зарубежными археологами (см. обзор: [Бишони, 1994]). Они значительно различаются и ориентированы на особенности материала и исследовательских задач. Наиболее распространенные методические разработки, имеющие разный уровень возможностей, включают многовариантный анализ взаимовстречаемости признаков, пространственный анализ по погребениям и некрополям, кластерный, факторный анализы и другие, прежде всего математические, средства.

Таким образом, на сегодняшний день сформировались теоретический подход и основные методические направления социологических реконструкций, а также основные проблемы изучения социальной истории древних обществ Западной Сибири по археологическим данным.

Актуальность исследования обусловлена несколькими факторами: недостаточной изученностью проблем социогенеза, и в частности особенностей социальных отношений в периферийной зоне цивилизаций Центральной Азииострой дискуссионостью проблем реконструкции социальных структур Западной Сибири эпохи раннего железа, отсутствием системного подхода к их анализуналичием широкого круга источников, пригодных для применения наиболее апробированных методик палеоэкономических, палеосоциологических и этногене-тических реконструкций.

Цель настоящей работы — на основе восстановления основных параметров природной среды, систем расселения и жизнеобеспечения, анализа погребальных памятников дать комплексную реконструкцию социально-экономических систем древнего населения лесостепной и подтаежной зон Западной Сибири, включая состав семьи, территориальных объединений, сословно-ранговых групп, профессионального деления и этнических общностей. В связи с этим намечены следующие задачи:

1. На фоне характеристики природных условий западносибирской лесостепи проанализировать остаточные схемы расселения древних племен, хозяйственно-культурные типы и палеоэкономиче-ские модели по материалам опорных памятников для получения экономической информации о социумах.

2. На основе анализа погребальных памятников дать характеристику динамики и локальной специфики обрядности отдельных территорий и культур, по базам данных, с использованием математических методов, провести классификацию и моделирование идеальных групп погребений, отражающих обобщенное представление об исторических совокупностях людей.

3. Дать социальную интерпретацию результатов моделирования и классификации с привлечением экономической информации о социумах, демографической характеристики и историко-этнографических параллелей из родственной этноязыковой среды, для чего провести этническую атрибуцию археологических культур, восстановление процессуального уровня и части религиозных представлений о загробном мире для корректировки данных о реальных и мифологических социальных структурах.

4. Выявить характер этнических общностей и процессов раннего железного века, динамику социально-экономического развития населения западносибирской лесостепи и подтаежной зоны, а также специфику социального развития племен Западной Сибири и сопредельных территорий, находившихся в постоянном взаимодействии с лесостепными общностями, уделив особое внимание роли торговли и связей с цивилизациями.

В диссертации использованы все опубликованные и большая часть архивных материалов по саргатской, гороховской и каменской культурам раннего железного века Зауралья и Западной Сибири1. Для реконструкции хозяйственно-культурных типов и палеоклиматических условий Тоболо-Ишимья проведены радиокарбонное датирование, палеопочвенный и палинологические анализы, расчет среднегодовых.

1 Благодарю исследователей, предоставивших в мое распоряжение неопубликованные материалы могильников: В. А. Булдашева, С. Ю. Лузина, Ю. Ф. Кирюшина, В. И. Матющенко, В. А. Могильникова, Л. И. Погодина, Т. М. Потемкину, В.И. Стефано-ва, А. Д. Таирова, А. Н. Телегина, А. Я. Труфанова, В. С. Удодова, А. П. Уманского, А. Б. Шамшина. температур и увлажненности по ряду опорных объектов2. По саргат-ской культуре привлечены материалы почти 600 поселенческих и погребальных памятников, для анализа погребений и некрополей использованы данные по 57 наиболее полно изученным могильникам и 950 погребениям. По гороховской культуре обработаны материалы почти 170 поселений и городищ, 40 могильников и культовых мест. Источниковая база определена, исходя из концепции автора, изложенной в публикациях [Матвеева, 19 876- 19 916- 19 966- 1995а-в]. По каменской культуре учтено 70 поселений и 60 некрополей, из которых в базу данных введено почти 1230 погребений из 29 могильников. Каменская культура понимается в трактовке В. А. Могильникова [1980; 1997] и алтайских археологов [Уманский, 19 866- Шамшин, 1989; Аб-дулганеев, 1995], но с делением на бийский и березовский этапы по периодизации, предложенной М. П. Грязновым [1956]. Критериями отбора для всех баз данных служили наличие половозрастных и палеозоологических определений, 3 степень сохранности могильных ям и инвентаря.

Новизна исследования состоит в системном подходе к анализу социальной структуры древнего населения, сочетании палеоэкономиче-ского и палеоэкологического подходов к проблемам расселения и хозяйственной жизни древних социально-экономических организмов. В.

2 Палеогеографические исследования проводились автором совместно с С. И. Лариным, Т. Г. Семочкиной, В. Я. Хреновымрадиоуглеродное датирование осуществлено Л. А. Орловой.

3 Использованы палеоантропологические определения М. С. Акимовой, А. Н. Багашева, В. А. Дремова, А. Р. Кима, М. П. Рыкун, С. С. Тур, палеозоологические.

A.В.Гальченко, И. Е. Гребнева, П. А. Косинцева, Н. Д. Оводова, Н. Г. Смирнова,.

B.И.Цалкина. диссертации приводятся новые данные по реконструкции климатических условий лесостепной зоны Западной Сибири, а также впервые для данного региона применена теория центральных мест и обоснование ядер расселения первого и второго порядков. На основе создания и математической обработки баз данных по погребальным памятникам региона4, с использованием моделирования, реконструировано половозрастное и сословно-ранговое деление общества, показана иерархичность страт, обусловленность их характеристик местом группы в функционально-ролевой (сакральная, воинская, профессиональная) и территориально-родственной структурах. Автор впервые системно рассматривает как вертикальные структуры социума, так и горизонтальные экономические объединения: от семьи до большой ассоциации общин типа союзов племен. Впервые на большом материале приводятся расчеты смертности, возрастной структуры древних популяций. Подчеркивается разнообразие хозяйственно-культурных типов, общин и этнических элементов древних потестарных объединений. Демонстрируется большая роль межплеменной торговли и культурных связей с цивилизациями Средней Азии в социогенезе древних обществ Западной Сибири. Обосновывается идея о полиэт-ничности носителей археологических культур раннего железного века. Для саргатской культуры определены восточноиранская принадлежность элитарного субэтноса и мозаичный состав рядового населения (иранцы, южные угры, самодийцы). Гороховская культура атрибутируется как полиэтничная с иранской принадлежностью аристократии и угорской — рядового населения. Для каменской культуры предполага.

4 Программное обеспечение для обработки баз данных подготовлено Л. Д. Гущиной. ется, что знать была иранской, а рядовое население — смешанным, его основу составляли иранизированные самодийцы. Автор показывает, что непосредственное включение в рассматриваемые общности мигрантов из сакской и сарматской среды в качестве элитных структур обусловило общее направление социогенеза носителей лесостепных культур как направленной трансформации. В диссертации делается вывод о том, что результатом социального развития в эпоху раннего железа обществ, в которых этническая и культурная консолидация позволила достичь длительной устойчивости, стало формирование «кочевых империй» первого и второго порядков. Развитие обществ, существовавших в условиях социально-этнического подчинения и конфронтации, остановилось на уровне сложных вождеств.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты, изложенные в ряде монографий, статей и докладов, могут быть использованы при написании обобщающих работ, подготовке курсов и спецсеминаров для студентов высшей школы, реконструктивные аспекты могут быть отражены в экспозициях краеведческих и учебных археологических музеев. Выводы по социальной структуре и этнической принадлежности древних культур найдут отражение в исследованиях по этногенезу и социальной истории коренных народов Сибири.

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списков литературы, использованных архивных материалов, сокращений, а также двух приложений. Приложение 1 включает все списки памятников, описание и анализ баз данных и таблицы статистических расчетов. Приложение 2 объединяет все иллюстрации.

Выводы.

Нами показана многокомпонентность археологических культур раннего железного века западносибирской лесостепи. В этом мы пришли к выводу, близкому сделанному Д. Кларком: археологические культуры являются полиэтничными. На основании единства основных черт быта можно предполагать существование повседневного билингвизма с доминированием языка господствующей народности, различий в генеалогических преданиях, самостоятельных говоров и самосознания отдельных составляющих общности. Таким образом, ведущие социальные структуры древности в Западной Сибири — это геополитические организмы, которыми являлись иерархичные союзы племен.

Динамику этнических обществ эпохи раннего железа в западносибирской лесостепи определяло взаимодействие степных (савроматов, саков, позднее сарматов и усуней) и лесостепных автохтонных народностей, объединенных в родо-племенные структуры. Общую надстройку составляла потестарная организация определенного уровня развития: вождество или раннеклассовый социальный организм. Потестарная организация обслуживала несколько функций, обеспечивая общественный гомеостаз, поддерживая уже достигнутый уровень и способствуя в связи с ростом численности и экономическими достижениями территориальной экспансии данной этнической общности.

Этнические коллективы были достаточно многочисленны, занимали разные экологические ниши, поэтому соседство их было довольно продолжительным и стимулировало к сохранению и развитию этнических субкультур и культур. В этнокультурном развитии западносибирского населения в течение многих столетий сохранялись крупные (археологические культуры) и мелкие (локальные варианты, субкультуры) этносоциальные образования, сопоставимые с метаэтно-сами и этносами. Поскольку зарождение раннеклассовых отношений проходило в рамках этнически разнородного общества, то оно нарушало этническую консолидацию, этнообразование замедлялось. В целом социальная эволюция народов западносибирской лесостепи происходила под воздействием извне, толчок ускорению общественной и имущественной дифференциации дало вторжение кочевников и закрепление их в социуме в качестве элитарных групп. Сравнительная этнокультурная близость носителей саргатской культуры, как мигрантов, так и автохтонов, позволила сформировать сложную и устойчивую общественно-экономическую систему с несколькими уровнями иерархии (аристократия — свободное рядовое населениеданники южной тайги — зависимое население). Этнокультурная удаленность и, возможно, принадлежность к разным этнолингвитистическим общностям носителей гороховской и каменской культур обусловила социально-конфликтное состояние обществ и не позволила им устоять в противоборстве с более сильными соседями. В целом для социумов данной эпохи кочевая элита представляла собой этнос-эксплуататор, а рядовое полукочевое или полуоседлое население — другой (или другие) этнос — эксплуатируемого. Верховную власть при этом осуществляли наследственно господствующие роды, а члены этих родов составляли военную дружину и осуществляли функции принуждения и эксплуатации.

Способы внутренней эксплуатации, видимо, были довольно мягкими. Аналогии находим у хеттов, у которых существовал институт «взаимных услуг», включавший обмен брачными партнерами, визитами, жертвоприношениями, дарами между коллективами как отношения доклассового общества. Он был добровольным по форме, но обязательным по существу. Аналогичная система действовала в отношениях родовой знати с рядовым населениемучастие вождя в общественно необходимых мероприятиях, обеспечивавших благополучие коллектива, могло расцениваться как исполнение функций, требующих оплаты обязательными услугами, в частности организацией пиров, дарений [Герни, 1987, с.216].

Основной формой социальных общностей являлась община. Самый низший таксономический уровень составляли сезонные производственные группы патронимического типа. Н. Э. Масанов называет их дисперсными [Масанов, 1991, с.27]. Общины, зафиксированные на поселениях и городищах, могли быть разного уровня (от 3−5 до 30) и состояли из множества патронимических групп, объединенных общей генеалогией, с инкорпорированными инородными элементами. На западносибирском археологическом материале раннего железного века прослежены социальные явления, ставшие потом характерными для кочевых и полукочевых обществ средневековья и нового времени: осознание носителей единого ХКТ как особой этнической общности, выразившееся в большем единстве материальной и духовной культуры, нежели с носителями других ХКТдоминирование одних патронимических групп («родов») над другими как основа организации властиконцентрация общин в крупные ассоциации («племена») в маргинальных зонах и централизованные союзы в периоды военной конфронтации [Там же с.29−30].

По общему уровню развития саргатская общность близка сюнну до начала завоеваний и миграций. Позднепотестарные объединения раннего железного века, которым соответствуют гороховская и каменская культуры, оказавшись между тисками сильнейших и высокоразвитых объединений, вынуждены были бороться за сохранение этнической самобытности и политической независимости. Они долго сохраняли свой обособленный ХКТ, специфику материальной культуры, но эволюционировали по пути архаизации общественной жизни.

Как видим, общим процессом является увеличение многомо-гильности курганов раннего железного века как отражение упрочения большесемейных связей, видимо связанное с утверждением частной собственности на скот и продукты ремесленного производства, а также закреплением земель в пользование. В скифо-сибирском мире началось выделение горнорудного и металлургического производства, художественных ремесел, появились монументальные и храмовые комплексы, аппарат принуждения — военная дружина, пункты оседлости и зачатки урбанизации, сложилось сословно-кастовое деление общества, сакрализованная публичная власть. Номады создали сложные иерархические социальные структуры, но основные их функции были направлены вовне, на эксплуатацию других народов. Внутреннее же развитие сводилось к организации оптимального производства и вопроизводства культуры. Не были созданы такие атрибуты государственности, как бюрократия, жречество как сословие, письменность, города, поэтому нельзя говорить о степных цивилизациях. Кочевники достигали только пред государствен ной стадии.

Социально-экономические структуры населения раннего железного века западносибирской лесостепи были близки структурам сакского и сарматского населения Южного Урала и Казахстана. Сходство обусловлено не только развитием на основе близких ИКО позд-небронзовой эпохи, но и этнокультурным родством в рамках восточ-ноиранской ветви индоевропейской языковой семьи, а также захватом власти сакскими и сарматскими родами, являвшимися носителями господствующей культуры. Военно-политические и торговые связи с цивилизациями и раннегосударственными образованиями Средней Азии оказали сильнейшее воздействие на экономику и формирование социальных структур населения лесостепной и подтаежной зоны Западной Сибири.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Древние общества эпохи раннего железа на территории лесостепной и подтаежной зоны Западной Сибири разработали способы адаптации систем жизнеобеспечения к меняющимся природным и социально-политическим условиям, посредством соционормативных регуляторов создали оптимальное сочетание хозяйственных форм и социальных структур. Общее направление социально-экономического развития в лесостепной зоне — направленная трансформация под влиянием миграций значительных групп саков, обусловленных существенными изменениями климата, а также стимулированного в маргинальных со степью зонах военно-номадного уклада.

Наиболее высокого уровня социально-экономического развития достигли, носители саргатской культуры. Расположение саргатских памятников ядрами через 30−40 км с линейным характером распределения на местности городищ, делением на центры первого и второго порядка указывает на существование иерархичной системы расселения и землепользования в границах локальных вариантов культуры при отсутствии четкой централизации управления в масштабах всего ареала. Палеоэкономическое моделирование по материалам поселений разных типов показывает, что имело место сочетание полукочевого, полуоседлого, кочевого и оседлого хозяйственно-культурных типов у разных территориальных и социальных групп населения с образованием в результате субкультур. Отмечается высокий уровень развития производства, архитектуры, домашних ремесел. Саргатские племена организовали и контролировали международную караванную торговлю. Скачок экономического развития документирован сложностью монументальной архитектуры, срубной техники строительства, местными цветной металлообработкой и черной металлургией, ростом размеров центральных поселений, основанием вспомогательных общин для контроля за подчиненными территориями.

Неоднородность общества проявилась в разной локализации, площади и обустройстве домов, особенностях фортификации. Это особенно ярко выражено в застройке городищ, что дает основание усматривать проживание на них семей разного статуса, а сами крепости интерпретировать как разнофункциональные: форпосты освоения территории и взимания дани, убежища, резиденции вождей, центры территориальных объединений. В масштабах развития торговли можно видеть один из индикаторов частнособственнического присвоения материальных благ. Появление публичной власти отражено в сложении элитарных обрядов, отличных от обрядов большинства социума, и накоплении сокровищ верхушкой. Появление экономических и культурных центров показывает, что развитие саргатского общества подошло к уровню создания городов. Но саргатцы остановились на пороге цивилизации, не будучи в состоянии обеспечить устойчивость производства излишков материальных благ, их развитие не дошло до стадии отделения ремесла от скотоводства и земледелия, они не создали письменности и бюрократической системы сбора и хранения основных продуктов для аристократического сословия. Мы полагаем, что отчетливо выраженное имущественное расслоение явилось только результатом глубокой социальной стратификации и не имело самостоятельного значения при коллективном хозяйстве в дисперсной общине или при объединении нескольких таких общин.

Этапы социально-экономического развития саргатской общности отразились в объективных различиях памятников разных периодов. Раннесаргатский характеризуется наибольшим освоением ареала, упрочением структур военной демократии и началом формирования системы даннической эксплуатации зависимых территорий. Средне-саргатский период выражает начало функционирования северных ответвлений от Великого Шелкового путив результате серии войн и миграций завершается идеологическое оформление роли военной дружины и обособления ее как аристократической прослойки. На позднесаргатском этапе произошло усиление социальной сегментации, зарождение зависимого сословия. Но внутренняя эксплуатация осталась неразвитой, упор делался на данническую эксплуатацию вовне. Высокий уровень материальной и духовной культуры саргатцев соответствует уровню формирования раннегосударственных образований.

Социальную организацию носителй гороховской и каменской культур мы оцениваем как сложное вождество с развитой иерархией и полиэтничным составом, специализацией отдельных районов на своеобразных хозяйственно-культурных типах с преобладанием полукочевого и кочевого скотоводства, мозаичностью бытового уклада — от оседлого до кочевого. Взаимодействие саргатцев и гороховцев в ЛШ вв. до н.э. происходило на основе сохранения самобытности последних, вошедшего в саргатскую общность, вероятно, на условиях какой-то формы данничества. Возможно, что саргатская и гороховская элиты конкурировали, претендуя на развитые земледельческие области и места зимовок в Приаралье. В дальнейшем в ходе противостояния и неудачной борьбы против саргатской аккультурации возникла проблема этнополитического выживания, разрешившаяся миграцией на Южный Урал и в Приуралье.

Каменская культура демонстрирует самобытную динамику, обусловленную этнополитической ситуацией в Приобье и Кулунде. Со временем также возрастает социальная сегментация, увеличивается расстояние на шкале рангов при сохранении двухсословности и роли патриархальной общины. К березовскому этапу прослежены снижение уровня общественного богатства, архитектурно-строительных работ, искажение популяционной структуры, разрушение ядра этнической культуры и появление многочисленных инноваций. Исчезновение каменской культуры связывается с общим ослаблением ее вследствие постоянной внутренней межэтнической борьбы, а также участия в хунно-юэчжийских и хунно-усуньских конфликтах, в результате чего ее носители в первые века н.э. были ассимилированы кулайцами.

Иерархическая общественная структура и субординация сословий отразились в многомодельной структуре погребального обряда по социальным признакам, установленной нами на основе математической обработки баз данных по саргатской и каменской культурам. Это позволило нам предложить гипотетическую реконструкцию со-словно-рангового и половозрастного деления древних обществ Западной Сибири, не претендующую на окончательность, вследствие недостаточности данных по мифологическим представлениям древних, которые могли наложить более серьезный отпечаток на погребальные структуры, чем нам представляется сейчас. Но в целом можно отметить, что общества лесостепной зоны имели сходные представления об устройстве загробного мира и путях его достижения. Общества состояли из двух (гороховская) или трех (саргатская, каменская культуры) сословий: рядового населения, аристократии и зависимого населения, делившихся, в свою очередь, на ранги по социально-имущественным признакам и ролям. Специализации групп людей на отдельных ремеслах, которая бы отразивилась в погребальном обряде, не зафиксировано. Не было закрепленным наследственно и отправление культовых функций. Религизные церемонии общественного характера производились частично в рамках культа предков при элитарных захоронениях и поминальных обрядах. Зафиксированы некоторые зороастрийские и митраистские культы, наряду с культами плодородия, космических стихий, магии.

Основной ячейкой саргатского и гороховского обществ была расширенная патриархальная трехпоколенная семья, существовали также малые нуклеарные. Территориальные структуры низшего уровня реконструируются как дисперсные общины типа патронимии, более высокого — как ассоциации малых общин, связанных родством и общностью хозяйственно-культурного типав масштабах микрорайонов, а тем более локальных вариантов культуры они были уже смешанными, разноэтничными, с фиктивной генеалогией. Этнические общности не полностью совпадали с территориальными и расовыми группами населения. При существовании определенной этнической специфики локальных вариантов археологических культур раннего железного века в тех же территориальных границах отмечается наличие элитарных и рядовых субкультур, связанных с этнической и социальной гетерогенностью общностей. Этнические компоненты носителей гороховской культуры определяются как иранский (элита) и угорский (рядовое) — саргатской — как восточноиранский (аристократия), потомки неразделенных индоиранцев (рядовое население южной лесостепи), угорский (подтаежная зона Притоболья и Приишимья) и самодийский (подтаежная зона Прииртышья и Барабы) — каменской — как сакский (элита) и иранизированный самодийский (население долины Оби). Иерархия общественных отношений базировалась на этническом соподчинении и эксплуатации зависимых этносов. Мы не настаиваем на однозначной трактовке наших выводов об этнической принадлежности субкультур раннего железного века, понимая их относительную достоверность. Невозможность на сегодняшний день сколько-нибудь полной реконструкции мировоззрения древнего населения, языковых процессов, их известная самостоятельность, как и определенная автономность самосознания оставляют решение вопросов этнической реконструкции делом будущего.

Археологические культуры раннего железного века отражают разные стадии социогенеза и неравномерность протекания исторических процессов на территории лесостепной и подтаежной зон Западной Сибири. Одновременно существовали сложные иерархические структуры типа вождеств (гороховская, каменская культуры) и раннеклассовые образования типа «кочевых империй» (саргатская культура). Они соответствовали общему уровню развития сакского и сарматского населения Урала и Казахстана, что обусловлено как этнокультурным сходством восточноиранских народов, так и прямым экономическим и военно-политическим доминированием сакских и сарматских родов в лесостепи. Ускоряющее влияние на социальное развитие народов лесостепной зоны оказали сначала опосредованные, а затем и прямые связи с цивилизациями и раннегосударственными образованиями Центральной Азии.

Автор отдает себе отчет в том, что многие положения исследования дискуссионны, сформулированы в качестве рабочих гипотез, некоторые из них могут не подтвердиться дальнейшими изысканиями. Но создание данной обобщающей работы по социально-экономическим проблемам первобытности позволит стимулировать новые исследования на стыке гуманитарных и естественных наук и разработку новых методик социологических реконструкций.

Показать весь текст

Список литературы

Абдулганеев М.Т. О Хозяйстве населения лесостепного Алтая в скифское время // Археология, антропология, этнография Сибири. Барнаул: АГУ, 1996. С.145−153.
Акишев А.К. Костюм «золотого человека» и проблема катафрактария // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука, 1981. С.54−64.
Акишев А.К. Искусство и мифология саков. Алма-Ата: Наука, 1984.176с. Акишев А. К. «Кумир Ареса». Семантика мотива разрубания-расчленения в сако-скифской и других мифологиях // Скифо-сибирский мир. ТДК. Кемерово: Кем ГУ. 1984, С.8−12.
Акишев К.А. Курган Иссык: искусство саков Казахстана. М.: Искусство, 1978. 131с.
Акишев К.А. Экономика и общественный строй Южного Казахстана и Северной Киргизии в эпоху саков и усуней V в. до н.э.-V в. н.э. Науч. доклад, предст. в качестве докг. дис. М., 1986. 48с.
Акишев К.А. Феномен элитарных курганов Северного Тянь-Шаня // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН. 1994. С.8−11.
Алексеев В.П. Палеодемография СССР //CA. 1972. N 1. С.3−21. Алексеев В. П. Этногенез. М.: Высшая школа, 1986. 176с.
Алексеев В.П. Демографическая и этническая ситуация // История первобытного общества. Эпоха классообразования. М.: Наука, 1988. С.294−344.
Алексеев В.П. Палеодемография: содержание и результаты // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи. М.: Наука, 1989. С. 6390.
Алексеев В.П. Несколько слов о «скифском евразийском мире» // КСИА. 1993. № 207. С.41−42.
Алексеев В.П., Бромлей Ю. В. К изучению роли переселений народов в формировании новых этнических общностей // СЭ. 1968. N 2. С.31−38. Алексеев В. П., Гохман И. И. Антропология Азиатской части СССР. М.: Наука, 1984. 208с.
Алексеев В.П., Гохман И. И. Антропологический состав и происхождение населения, оставившего могильник Кокзль // Проблемы антропологии древнего и современного населения Советской Азии. М.: Наука, 1986. С. 87−107.
Алекшин В.А. К изучению социальной структуры ранних кочевников Средней Азии (по материалам могильников) // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана: Тез. совещания. Л.: ЛО ИА АН СССР, 1975. С. 7480.
Алекшин В.А. Некоторые аспекты социологической интерпретации погребений земледельцев энеолита Южной Туркмении // СА. 1976. № 2. С.5−14.
Алехин Ю.П. К вопросу культурно-этнических связей, социальной организации и идеологии носителей большереченской культуры // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1989. 4.1. С.83−86.
Алехин Ю.П. Лесостепной Алтай в V -I вв. до н.э.: Автореф. канд. дис. Кемерово, 1990. 21с.
Артамонов М.И. Этногеография Скифии // УЗГГУ. П.: ГосЭрмитаж, 1949. Вып.13. С.129−171.
А гК ПI I^AL ЛП Г" С ЫЛЛА ПАШДА ПЛЛЛЛТЛ П1 1Л1/1 CAULI Р ЛЛП УЛГЛ ПлЫО О-VLpanauDc^D i. i юислспис j ibouu i inun ounoi uauUc/ma j, ципа и
Vlll-X вв. //Археологические открытия на новостройках. Вып.2. М.: Наука, 1987. 200 с.
Ашмарин А. Кочевые пути, зимовья и летовки // Изв. АН КазССР. Сер. общ.наук. 1969. N2. С.117−132.
Багашев А.Н. Материалы по краниологии населения гороховской культуры // Тюменский исторический сборник. Материалы науч. конф. Тюмень: ТюмГУ, 1996. С.20−28.
Баркова Л.Л., Гохман И. И. Происхождение ранних кочевников Алтая в свете данных палеоантропологии и анализа их изображений // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С.24−35.
Башилов В.А. Можно ли считать скифо-сибирский мир «цивилизацией кочевников?» // КСИА. 1993. № 207. С.36−37.
Берлизов Н.Е., Каминский В. Н. Аланы, Кангюй и Давань // Петербургский археологический вестник. 1993. N 7. С. 94−111.
Бернабей М., Бондиоли Л., Гуиди А. Социальная структура кочевников савроматского времени // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.1: Савроматская эпоха. М.: ИА РАН, 1994. С. 159−184.
Бернштам А.Н. Очерк истории гуннов. Л.:ЛГУ, 1951. 256 с.
Бибиков С.Н. Некоторые аспекты палеозкономического моделированияпалеолита // СА. N 4. 1969. С.5−22.
Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т.1. М.: АН СССР, 1950. 382 е.- Т.2. М.: АН СССР, 1953. 361 с. Т.З. М.: АН СССР, 1953. 327 с.
Бишони Р. Погребальный обряд как источник для исторических реконструкций // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.1. Савроматская эпоха. М.: ИА РАН, 1994. С.153−157.
Борисевич Г. В. Моделирование как метод исследования раннеславян-ских поселений // Пленум Института археологии: ТД. М.: ИА АН СССР, 1966. 4.1. С. 9.
Борзунов В.А., Новиченков H.H. Ранние укрепленные поселения финно-угров Урала // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. Свердловск: УрГУ, 1988. С.88−102.
Бородкин Л.И., Гарскова И. М. Методика анализа многомерных иерархических данных // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. 1: Савроматская эпоха. М.: ИА РАН, 1994. С. 87−127.
Бородовский А.П. Об имитации кожаной посуды на керамике // CA.1984. № 2. С.231−233.
Бородовский А.П. Современные возможности обследования археологических памятников Новосибирского водохранилища // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 1996. С. 26−29.
Борозна H.Г. К вопросу о формировании семьи у полукочевых узбеков // Семья и семейные обряды у народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1978. С. 41−54.
Братченко С.Н., Шапошникова О. Г. Катакомбная культурно-историческая область // Археология Украинской ССП. Киев: Наукова думка, 1985. С. 403−420.
Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1983. 287 с.
Брюсов А.Я. Археологические культуры и этнические общности // СА.1956. XXVI. С.
Бужилова А.П., Медникова М. Б. Реконструкция некоторых особенностей образа жизни древнего населения Восточного Приаралья по антропологическим материалам могильника Косасар 2 // Джетыасарская культура. 4.5. М.: ИЭА РАН. 1995. С. 229−239.
Бунатян Е.П. Методика социальных реконструкций в археологии (на материалах скифских могильников IV—III вв. до н. э.). Киев: Наукова думка, 1985. 230с.
Вайнберг Б.И. Изучение памятников Присарыкамышской дельты Аму-Дарьи в 70−80-х годах // Скотоводы и земледельцы левобережного Хо-м • мэд ран 1СЮ1 п^--i пя
VWIVIU. IV! Г IV/ I $ \ I) I WW I • Ч/. V i W.
Вайнберг Б.И., Юсупов Х. Ю. Кочевники Северо-западной Туркмении // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.: Наука, 1992. С.122−130.
Вайнберг Б.И., Левина Л. М. Чирикрабатская культура // Низовья Сырда-рьи в древности. Вып.1. М.: ИЭА РАН, 1993. 130 с. Валиханов Ч. Избранные произведения. М.: Наука, 1986. 486 с. Вайнштейн С. И. Историческая этнография тувинцев. М.: Наука, 1972. 314 с.
Васютин A.C., Мокрынин C.B. Сакские курганы царского типа Приис-сыккулья // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1989. 4.1 С.61−63.
Вереш П. Этнокультурное развитие угорских народов // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск: ТГУ, 1978. С. 102−113. Востров В. В., Захарова И. В. Казахское народное жилище. Алма-Ата: Наука, 1989. 179 с.
Гаглоева З.Д. Осетинский «Рвадалта» (к структуре родственных объединений у осетин). М.: Наука, 1964. 9 с.
Галанина Л.К. Этносоциальная структура одного из закубанских обществ раннескифского времени // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1989. 4.1. С. 94−96.
Галанина Л.К. О критериях выделения «царских» курганов раннескиф-ской эпохи // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 76−81.
Генинг В.Ф. Проблемы изучения железного века Урала // ВАУ. Вып. 1. 1961. С.23−47.
Генинг В.Ф. Этнический процесс в первобытности. Опыт исследования закономерности зарождения и раннего развития этноса. Свердловск: УрГУ, 1970. 126 с.
Генинг В.Ф. Этнический субстрат в составе башкир и его происхождение //АЭБ. Уфа. Т.4. 1971. С. 44−54.
Генинг В.Ф. Южное Приуралье в Ш-/11 веках // Проблемы археологии и древней истории угров. М. 1972. С. 221−295.
Генинг В.Ф. Проблема соотношения археологической культуры и этноса // Вопросы этнографии Удмуртии. Ижевск: Удм. ун-т, 1976. С. 3−37. Генинг В. Ф. Очерки по истории советской археологии. Киев: Наукова думка, 1982. 225 с.
Генинг В.Ф. Проблема социальной структуры общества кочевых скифов 1У-Ш вв. до н.э. по археологическим данным // Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Киев: Наукова думка, 1984. С. 215−234.
Генинг В.Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры. М.: Наука, 1988. 240 с.
Генинг В.Ф., Позднякова М. К. Прыговское городище на Исети // ВАУ. Вып.6. 1964. С. 34−71.
Голдина Р.Д. Взгляд на памятники «Великого переселения народов» в Прикамье // XII Уральское археологическое совещание.Тез. докл. 4.2. Уфа: Восточный институт экономики, гуманитарных наук, управления и права. 1996. С. 75−77.
Горбунова Н.Г. К вопросу о связях древних ферганцев с сарматами Южного Приуралья // Северная Евразия от древности до средневековья. Спб.: ИИМК РАН, 1992. С.189−194.
Горбунова Н.Г., Ивочкина И. В. Монеты у-шу из могильников Ферганы //1. СГЭ, 1988. Вып. 53. С.
Граков Б.Н. Скифы. М.: Наука, 1971. 168 с.
Грач А.Д. Принципы и методика историко-археологической реконструкции форм социального строя (по курганным материалам скифского времени Казахстана, Сибири и Центральной Азии) // Социальная история народов Азии. М.: Наука, 1975. С. 158−182.
Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М.: Наука, 1980. 256 с.
Грачева Г. Н. Традиционные культы нганасан // Сборник МАЭ. Вып.ХХХШ. Л.:Наука, 1977. С. 217−228.
Грачева Г. Н. Традиционное мировоззрение охотников Таймыра. Л.: Наука, 1983.173 с.
Грицай Е.В., Грицай Е. П. Убой скота и разделка туш. М.: Легкая и пищевая промышленность, 1983. 207 с.
Громов Г. Г., Новиков Ю. Ф. Некоторые приемы расчетов хозяйственных ареалов // Математические методы в исследованиях по социально-экономической истории. М.: Наука. 1975. С.
Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам бл. с. Большая Речка // МИА. № 48. 1956. 163 с.
Грязнов М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы // КСИЭ. 1957. XXVI. С. Грязнов М. П. Аржан. Царский курган раннего скифского времени. Л.: Наука, 1980. 62 с.
Грязнов М.П. Алтай и приалтайская степь //Археология СССР в 20-ти тт. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.: Наука, 1992. С. 161−177.
Гуляев В.И., Савченко Е. И. Терновое 1- новый скифский курганный могильник на Среднем Дону // РА, 1995. № 4. С. 87−102. Гумилев Л. Н. Хунну: Срединная Азия в древние времена. М.: ИВЛ, 1960. 291 с.
Гумилев Л.Н. Роль климатических колебаний в истории народов степной зоны Евразии//ВИ. 1961. № 1.С.
Гутнов Ф.Х. Скифы и Кавказ // Элитные курганы степей Евразии. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 85−89.
Добролюбский А.О. О принципах социологической реконструкции по данным погребального обряда // Теория и методы археологических исследований. Киев: Наукова думка, 1982. С.59−67.
Доватур А.И., Каллистов Д. П., Шишова И. А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М.: Наука, 1982. 456 с.
Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М.: АН СССР, 1960. 622 с.
Дударев С.Л. К этнокультурной оценке некоторых элитных комплексов VIII—VII вв.. до н.э. Северного Кавказа и Причерноморья // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 90−92.
Дураков И.А., Мжельская Т. В. Исследования могильника Быстровка-3 // К 75-летию Новосибирского областного краеведческого музея. Новосибирск: НОКМ, 1995. С. 47−64.
Железчиков Б.Ф. Некоторые вопросы развития скотоводческого хозяйства сарматов Южного Приуралья // Памятники кочевников Южного Урала. Уфа: БФАН СССР, 1984а. С. 3−17.
Железчиков Б.Ф. Вероятная численность савромато-сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до н.э.-1 в.н.э. по демографическим и экологическим данным // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М.: Наука, 19 846. С. 65−68.
Железчиков Б.Ф. Общая характеристика исходных признаков погребального обряда савроматского времени // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.1: Савроматская эпоха. М.: ИА РАН, 1994. С. 127−152.
Железчиков Б.Ф., Пшеничнюк А. Х. Племена Южного Приуралья в VI—III вв.. до н.э.// Проблемы истории и культуры сарматов. Волгоград: ИА РАН, 1994. С. 5−8.
Завитухина М.П. К вопросу о месте и времени формирования Сибирской коллекции Петра I // Культура и искусство Петровского времени. Л.: ГосЭрмитаж, 1977. С. 63−69.
Запорожченко A.B. К вопросу о социальной структуре восточноиранских кочевников // Проблемы археологии степной Евразии. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1987. Т.2. С. 10−13.
Захаров Б.И., Захарова Н. Б. Варианты аномалий развития скелета по материалам палеопатологических исследований // Этническая история тюркоязычных народов Западной Сибири и сопредельных территорий. Мат.конф. Омск: ОмГУ, 1992. С. 46−51.
Захарук Ю.Н. О методологии археологической науки и ее проблемах // CA. 1969. № 2. С. 11−20.
Зданович Г. Б. Феномен протоцивилизации бронзового века урало-казахстанских степей (Культурная и социально-экономическая обусловленность) // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата: Наука, 1989. С. 179−188.
Зданович С.Я. Поселения и жилища саргаринской культуры // Поселения и жилища древних племен Южного Урала. Уфа: БФАН СССР, 1983. С. 59−76.
Зиняков Н.М. Железообрабатывающее производство саргатской культуры // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск: ОмГУ, 1991. С. 5260.
Иванов Г. Е. Некоторые итоги изучения археологических памятников в зоне алтайских ленточных боров // Археологические исследования в Сибири. ТДК. Барнаул: АГУ, 1989. С.31−34.
Иванов Г. Е. Саргатская керамика с поселения Островное III // Проблемы хронологиии периодизации археологических памятников Южной Сибири. ТДК. Барнаул: АГУ, 1991. С. 118−119.
Иванов Г. Е. Вооружение и военное дело населения лесостепного Обь-Иртышья в эпоху поздней бронзы раннем железном веке: Автореф. канд. дис. Барнаул, 1995. 23 с.
Иванов И.В. Место сарматской эпохи в системе ландшафтно-климатических изменений голоцена // Проблемы истории и культуры сарматов. Волгоград: ИА РАН, 1994. С. 85−87.
Иванов М.С. Племена фарса. М.: АН СССР, 1961. (ТИЭ. Новая серия. Т. 63). 141 с.
Иванов П.П. Очерки по истории Средней Азии XYI сер. XIX вв. М.: ИВЛ, 1958. 247 с.
Ильюков Л.С., Власкин М. В. Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов: Ростов, ун-т, 1992. 288 с.
Илюшечкин В.П. Сословно-классовое общество в истори Китая.М.: Наука, 1986. 396 с.
История первобытного общества. Т. З Эпоха классообразования. М.: Наука, 1988. 568 с.
Итина М.А. История степных племен Южного Приаралья. М.: Наука, 1977.240 с.
Каменецкий И.С., Маршак Б. И., Шер Я.А. Анализ археологических источников: возможности формализованного подхода. М.: Наука, 1975. 174 с.
Киреев G.M.K вопросу о юго-восточной границе расселения большере-ченских племен // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: ОмГУ, 1987. С. 107−109.
Киреев С.М. Попытка реконстукции социальных отношений в родовой общине скифского времени // Прдблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. ТДК. Томск: ТГУ, 1990. С. 44−45.
Киселев C.B. Древняя история Южной Сибири. М.: АН СССР. 1951. 364 с.
Кислый А.Е. Реконструкция демографической структуры населения степей Северного Причерноморья 111−11 тыс. до н.э.: Автореф. канд. дис. М., 1990.19 с.
Кияшко В.Я. Вопросы методики исследования курганных погребений эпохи энеолита и бронзового века в Северном Причерноморье // Очерки древней этнической и экологической истории Нижнего Дона. Ростов-на-Дону: Рост, ун-т, 1980. С.35−48.
Кпейн J1.C. Проблема определения археологической культуры // CA. 1970. N2. С. 37−51.
Клейн J1.С. Сарматский тарандр и вопрос о происхождении сарматов // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М.: Наука, 1976. С. 228−234.
Клейн Л.С. Археологическая типология. Л.: Ленингр. научно-исслед. ар-хеол. объединение, 1991. 448 с.
Климанов В.А. К методике восстановления колличественных характеристик климата прошлого // Вестн. МГУ. Сер. География. 1976. N 2. С. 9298.
Климанов В.А. Связь субфоссильных спорово-пыльцевых спектров с современными климатическими условиями // Изв. АН ССР. Сер. География. 1981. N5. С. 101−114.
Климанов В.А. Реконструкция палеотемператур и палеоосадков на основе спороово пыльцевых данных // Методы реконструкции палеоклима-тов. М.: Наука, 1985. С. 38−48.
Клочко Л.С. Детский костюм по материалам скифских погребений // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: ОмГУ, 1987. С. 189 192.
Кобычев В.П. Поселения и жилища народов Северного Кавказа в Х1Х-ХХ вв. М.: Наука, 1982 .195 с.
Ковалевская В.Б. Применение статистических методов к изучению массового археологического материала // МИА. 1965. N 129. С. 286−301. Козинцев А. Г. Антропологический состав и происхождение населения тагарской культуры. Л.: Наука, 1977.144 с.
Корякова Л.Н. Ансамбль некрополя саргатской культуры // ВАУ. 1977. Вып. 14. С. 134−152.
Корякова Л.Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. Свердловск: УрГУ, 1988. 239 с.
Корякова Л.Н. Поселения и жилища Тоболо-Иртышской лесостепи // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т.1. Томск: ТГУ, 1994а. С. 259−274.
Корякова Л.Н. Заметки к вопросу об угорском этногенезе в свете взаимодействия археологических культур Зауралья и Западной Сибири // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып.1. Магнитогорск: МГПИ, 19 946. С. 6−15.
Косарев М.Ф. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. М.: Наука, 1974. 220 с.
Кочеев В.А. Воины в структуре пазырыкского общества // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. 4.1. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 70−71.
Крадин H.H. О критериях периодизации истории номадов евразийских степей // Проблемы археологии степной Евразии. ТДК. Т.1. Кемерово: КемГУ, 1987. С. 47−48.
Крадин H.H. Кочевая империя как социополитическая система // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. 4.1. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 19−23.
Красниенко C.B. О социальной стратификации по материалам лесостепной тагарской культуры // Элитные курганы степей Евразии. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С.120−121.
Красниенко С.В.О социальной стратификации по материалам лесостепной тагарской культуры (Шарыповский район Красноярского края) // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С.120−121.
Кременецкий К.В., Тарасов В. П., Черкинский А. Е. История островных боров Казахстана в голоцене // Ботанический журнал. 1994. Т. 79. N 3. С. 13−19.
Кривцова-Гракова O.A. Алексеевское поселение и могильник // Тр. ГИМ. Вып. 17. 1948. С. 57−172.
Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск: Наука, 1987. 301 с. Куббель Л. Е. «Формы, предшествующие капиталистическому производству» Карла Маркса и некоторые аспекты возникновения политической организации // СЭ. 1987. N 3. С. 3−12.
Куббель Л.Е. Возникновение частной собственности, классов и государства // Первобытное общество. Эпоха классообразования. М.: Наука, 1988. С. 140−269.
Куббель Л.Е. Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассового и раннеклассового общества // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.: Наука, 1982. С. 124−146.
Кузнецов C.B., Кузнецова Т. М. «Зеркало"+нож+ шило не скифское метательное оружие // Элитные курганы степей Евразии. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 121−126.
Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии? М.: Ин-т культурологии РАН и МК РФ, 1994. 464 с.
Кузьминых C.B. Евразийская металлургическая провинция и цветная металлообработка раннего железного века: проблема соотношения // Археологические культуры и историко-культурные общности Большого Урала. Екатеринбург: УрГУ, 1993. С. 119−122.
Курочкин Г. Н. Царские курганы европейской и азиатской Скифии (сравнительный анализ и возможности исторических реконструкций) // Социогенез и культурогенез в историческом аспекте. Методологический семинар. Спб.: ИИМКРАН, 1991. С. 18−22.
Курочкин Г. Н. Генератор кочевых народов в Уентральной Азии и механизм его функционирования // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: АГУ, 1994. С. 89−92.
Курто П., Ражев Д. И. Люди // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Под ред. Л. Н. Коряковой и М.-И.Эйр. Екатеринбург: «Екатеринбург», 1997. С. 86−1113.
Куфтин Б.А. Материалы к к археологии Колхиды. Т. II. Тбилиси, 1950. 330 с.
Кушнарева К.Х. К вопросу о социальной интерпретации некоторых погребений Южного Кавказа // КСИА. 1973. Вып. 134. С. 12−14. Кушнер П. И. Этнические территории и этнические границы // ТИЭ. Т. XY. 1951. С. 21−43.
Кызласов И. Л. Семантика тагарского кургана // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: ОмГУ, 1987. С. 94−97. Кызласов Л. Р. История Южной Сибири в средние века. М.: Высшая школа, 1984. 167 с.
Ларин С.И., Матвеева Н. П., Семочкина Т. Г. О древних ландшафтах нижнего Приисетья // Палинология в стратиграфии, падеоэкологии и палео-геграфии. Тез. докл. VIII всероссиской палинологической конференции. М.: ИГиРГИ, 1996. С. 76.
Лашук Л.П. О характере классообразования в обществе ранних кочевников // ВИ. 1967а. N 7. С. 105−121.
Лашук Л.П. Историческая структура социальных организмов средневековых кочевников IIСЭ. 1967а. N 4. С. 25−39.
Лебкович В.П. Обычаи и ритуалы как общественное явление: Автореф. канд. дис. М., 1970. 19 с.
Левин М.Г., Чебоксаров H.H. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области // СЭ. 1955. N 4. С. 3−8.
Левина Л.М. Джетыасарские склепы // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Вып. II. Джетыасарская культура. 4.1: Склепы. М.: ИЭА РАН, 1993. С. 33−198.
Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья: I тыс. до н.э.-1 тыс. н.э. М.: ИВЛ, 1996. 396 с.
Левина Л.М., Елкина А. К. Одежда, ткани и кожа из джетыасарских могильников // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Джетыасарская культура. Ч. 5. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 31−104.
Левина Л.M., Равич И. Г. Бронзовые зеркала из джетыасарских памятников // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Джетыасарская культура. Ч. 5. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 122−184.
Левина Л.М., Довгалюк Н. П. Бусы из джетыасарских памятников // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Джетыасарская культура. 4.5. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 202−228.
История и культура народов Средней Азии. М.: Наука, 1976. С. 7−18. Лелеков Л. А. Проблема индоиранских аналогий к явлениям скифской культуры // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Кемерово: КемГУ, 1980. С. 118−125.
Лелеков Л.А. К символизму погребальных облачений скифо-сакского мира («золотые люди») // Скифо-сибирский мир. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1984. С. 39−41.
Леонова Н.Б., Смирнов Ю. А. Погребение как объект формального анализа//КСИА. 1977. Вып. 148. С. 16−23.
Листова И.М. Крестьянские жилища Германии, Австрии, Швейцарии в XIX в. // Типы сельского жилища в странах зарубежной Европы. М.: На-ка, 1968. С. 178−220.
Литвинский Б.А. Семантика древних верований и обрядов памирцев // Средняя Азия и ее соседи в древности и средневековье. История и культура. М.: Наука, 1981. С. 116−121.
Литвинский Б.А., Зеймаль Т. И. Некоторые аспекты иерархии и семантики stupa в Средней Азии и Индии // Древняя Индия. М.: ИВЛ, 1982. 1982. С. 17−44.
Литвинский Б.А. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Очерки истории. Т.1. М.: Наука, 1988. 456 с. Лубо-Лесниченко Е. И. Великий Шелковый путь. // ВИ. М.1985. № 9. С.13−20.
Львова Э.П., Октябрьская И. В., Сагалаев A.M., Усманова М. С. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Новосибирск: Наука, 1989. 243 с.
Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин. Орджоникидзе, 1974. 268 с.
Мажитов H.A. Бахмутинская культура. М.: Наука, 1968.162 с. Маргулан А. Х. Бегазы-дандыбаевская культура Центрального Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1979. 336 с.
Марсадолов Л.С. Астрологическая обсерватория в Горном Алтае // Археологические культуры Евразии и проблемы их интеграции. ТДК. Спб.: ИИМК РАН, 1991. С. 49−59.
Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск: Наука, 1979. 208 с.
Мартынов А.И. О древней государственности у народов Южной Сибири // Проблемы этногенеза и этнической истории аборигенов Сибири. Кемерово: КемГУ, 1986. С. 28−33.
Масанов Н.Э. Специфика общественного развития кочевников-казахов в дореволюционный период: историко-экологические аспекты номадизма: Автореф. докт. дис. М., 1991. 47с.
Массон В.М. Становление раннеклассового общества на Древнем Востоке // ВИ. 1967. № 5. С. 82−94.
Массон В.М. Метод палеоэкономического анализа в археологии. КСИА. 1971. Вып. 127. С. 3−9.
Массой В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л.: Наука, 1976. 192 с.
Массон В.М. Развитие элитарных структур как прогрессивный феномен скифской эпохи // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Материалы круглого стола, проект «Скифо-сибирика». Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 3−7.
Матвеев A.B. К проблеме этногеографии западносибирской лесостепи в скифскую эпоху// Скифская эпоха Алтая. ТДК. Барнаул: АГУ, 1986. С. 8588.
Матвеев A.B., Зах В.А., Ларин С. И., Дрябина Л. А., Матвеева Н. П. Архео-лого-палеогеографическое изучение комплекса доисторических памятников оз. Мергень // Археологические микрорайоны Западной Сибири. ТДК. Омск: ОмГУ, 1994. С. 59−63.
Матвеев A.B., Матвеева Н. П. Ювелирные изделия Тюринского могильника (к проблеме Сибирской коллекции Петра 1) // Антропоморфные изображения. Новосибирск: Наука, 1987. С. 191−201.
Матвеев A.B., Матвеева Н. П. О реконструкции погребальных сооружений саргатской культуры // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. 4.1. Омск: ОмГУ. 1992. С. 124−127.
Матвеев A.B., Матвеева Н. П. Раскопки могильников раннего железного века на Исети // Тюменский исторический сборник. Материалы науч. конф. Тюмень: ТюмГУ, 1996. С. 3−19.
Матвеева Н.П. О жерственных камнях скифского времени из Зауралья // Скифская эпоха Алтая. ТДК. Барнаул: АГУ, 1986. С.88−90. Матвеева Н. П. Ранний железный век Среднего Притоболья: Автореф. канд. дис. Новосибирск, 1987а. 21 с.
Матвеева Н.П. О скотоводстве саргатских племен лесостепного Притоболья // Проблемы археологии степной Евразии. Кемерово: КемГУ, 19 876. С. 49−51.
Матвеева Н.П. К вопросу об этнической интерпретации памятников кашинского типа // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. Томск: ТГУ, 1990а. С. 187−199.
Матвеева Н.П. Глиняная пластика саргатской культуры // Первобытное искусство. Семантика древних образов. Новосибирск: Наука, 19 906. С. 114−117.
Матвеева Н.П. О соотношении гороховских и воробьевских памятников в Среднем Притоболье // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень: ТюмГУ, 1991а. С. 148−164.
Матвеева Н.П. О погребальном обряде саргатских могильников Прии-шимья // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск: ОмГУ, 19 916. С. 19−20.
Матвеева Н.П. О гороховской культуре в Зауралье // Проблемы поздней бронзы и перехода к эпохе железа на Урале и сопредельных территориях. ТДК. Уфа: БашГУ, 1991 в. С.84−87.
Матвеева Н.П. Рафайловское городище памятник саргатской культуры Среднего Притоболья // РА. № 1. 1993а. С. 148−163. Матвеева Н. П. Саргатская культура на Тоболе. Новосибирск: Наука, 19 936.175 с.
Матвеева Н.П. Абатский 1 курганный могильник саргатской культуры. Препринт. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1993 В. 77 с.
Матвеева Н.П. Исследование Нижне-Ингальского-1 курганного могильника//АО 1995 года. М.: Наука, 1996а. С. 238−239.
Матвеева Н.П. О гороховской культуре в Зауралье // Актуальные проблемы древней истории и археологии Южного Урала. Уфа: «Восточный университет», 19 966. С. 83−97.
Матвеева Н.П. Следы отправления культов в погребальных памятниках саргатской культуры // Жречество и шаманство в скифскую эпоху. ТДК. Спб.: ИИМК РАН, 1996 В. С. 81−83.
Матвеева Н.П. Социальный анализ саргатских могильников // Социально-экономические структуры древнего населения Западной Сибири. ТДК. Барнаул: АГУ, 1997а. С. 129−132.
Матвеева Н. П. Гипотетическая структура населения саргатской культуры // Социальная организация и социогенез первобытных обществ: теория, методология, интерпретация. Материалы конф. Кемерово: Кузбассву-зиздат, 19 976. С. 55−59.
Матвеева Н.П. Система расселения племен раннего железного века западносибирской лесостепи // Культурное наследие Азиатской России. Материалы I Сибиро-Уральского исторического конгресса. Тобольск: Изд. ТГПИ, 1997 В. С.64−65.
Матющенко В.И. Погребение воина саргатской культуры (предварительное сообщение) // Известия СО АН СССР. Сер. истории, филологии и философии. 1989. Вып.1. С. 51−59.
Матющенко В.И., Татауров С. Ф., Татарурова Л. В., Тихонов С. С. Нижне-тарский археологический микрорайон // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: ОМГУ, 1992. С.7−12.
Мачинский Д.А. О времени первого активного выступления сарматов в Поднепровье по свидетельствам античных письменных источников // АСГЭ. 1971. Вып. 13. С. 30−54.
Медведков Ю.В. Топологический анализ сети населенных мест // Вопросы географии. № 77. 1968. С.29−36.
Медникова М.Б. Эпохальная и территориальная изменчивость населения тагарской культуры по данным посткраниального скелета // Экологические аспекты палеоантропологических и археологических реконструкций. М.: ИА РАН, 1992. С. 126−161.
Мелюкова А.И. Об особенностях развития экономики и образа жизни в западной части «скифо-сибирского мира» II КСИА. № 207. С. 39−41.
Миняев С.С. «Социальная планиграфия» погребальных памятников сюн-ну // Скифо-сибирский мир. ТДК. 4.1. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 114−117. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. Т.1. М.: Рос.энциклопедия. 1994. 671 е., 719 с.
Могильников В.А. Взаимоотношение кулайской и саргатской культур // КСИА. 1986а. Вып. 186. С. 25−29.
Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск: Наука, 1987. 200 с. Молодин В. И. Этногенез // История и культура хантов. Томск: ТГУ, 1995. С. 3−44.
Мошкова М.Г. Пути и особенности развития савромато-сарматской культурно-исторической общности. Науч. доклад, предст. в качестве докт. дис. М., 1990. 47с.
Неразик Е.Е. Поселения и жилища Хорезма как источник для исследования семьи в I—XIV вв.. // Семья и семейные обряды у народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1978. С. 5−26.
Николаев Р.В. К вопросу о локальных вариантах тагарской культуры и их этнической интерпретации // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: Ом ГУ, 1987. С. 97−99.
Обыденное М.Ф. Вопросы угорского этно-культурогенеза по археологическим источникам // XIII Уральское археологическое совещание. ТД. 4.2. Уфа: Уфим. НЦ РАН, 1996. С. 56−60.
Обыденнов М.Ф., Соколова Т. Л. К изучению демографии культур бронзового века Южного Приуралья // Проблемы археологии степной Евразии. ТДК. Т. 1. Кемерово: КемГУ, 1987. С. 94−96.
Ольховский B.C. Погребально-поминальная обрядность населения Степной Скифии. М.: Наука, 1991. 256 с.
Ольховский В.С. Погребальная обрядность и социологические реконструкции // СА. 1995. № 2. С. 85−98.
Орлова Л.А. Голоцен Барабы. Стратиграфия и радиоуглеродная хронология. Новосибирск.: Наука, 1990. 128 с.
Остафьев В.В. Колонизация степных областей в связи с вопросом о кочевом хозяйстве // Записки западносибирского отделения импереторско-го РГО. 1885. Т. 18. Вып. 2. С. 41−45.
Павленко Ю. В. Раннеклассовые общества: генезис и пути развития. Киев: Наукова думка. 1989.285 с.
Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. 4.2. Спб. 1786. 571 с.
Периханян А.Г. Агнатические группы в древнем Иране // ВДИ. 1968. № 3. С. 34−52.
Периханян А.Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский периоды. М.: Наука, 1983. 383 с.
Першиц А.И. Этнос враннеклассовых оседло-кочевнических общностях // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.: Наука, 1982. С. 163−179.
Пещерева Е.М. Молочное хозяйство таджиков и некоторые связанные с ним обычаи // Андреев М. С. По Таджикистану. Краткий отчет о работах этнографической экспедиции в Таджикистане в 1925 году. Вып. 1. Ташкент. 1927. С. 42−59.
Пещерева Е.М. Гончарное производство Средней Азии // ТИЭ НС Т.42. М.-Л.: АН СССР, 1959. 395 с.
Погодин Л.И. К характеристике погребального обряда саргатской культуры // Источники и историография. Археология и история. Омск: ОмГУ, 1988. С. 27−36.
Погодин Л.И. К характеристике военной структуры саргатской общности // Четвертые Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: Ом-ГУ, 1997. С.116−121.
Погодин Л.И., Труфанов А. Я. Могильник саргатской культуры Исаковка-3 //Древние погребения Обь-Иртышья. Омск: Омгу, 1991. С. 98−126. Полосьмак Н. В. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск: Наука, 1987. 144 с.
Полосьмак Н.В. «Стерегущие золото грифы». Новосибирск: Наука, 1994. 125 с.
Полосьмак Н.В. Традиция пазырыкского бальзамирования // Новейшие археологические открытия в Сибири. Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 1996. С. 210−212.
Полосьмак Н.В., Шумакова Е. В. Очерки семантики кулайского искусства. Новосибирск: Наука, 1991. 92 с.
Поляков A.C. Опыт реконструкции социальной структуры тагарского общества по материалам могильников // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск: ОмГУ, 1987. С. 99−101.
Понырко В. Прядение в I тыс. до н.э. по материалам леостепного Прио-бья // Проблемы археологии Сибири и Дальнего Востока. ТДК. Иркутск: ИГУ, 1985. С. 34−35.
Потемкина Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М.: Наука, 1985. 376 с.
Природные условия центральной части Западносибирской равнины. М.: МГУ, 1977. 216 с.
Пустовалов С.Ж. Некоторые проблемы реконструкции социального строя «катакомбного общества» Северного Причерноморья // Проблемы археологии Северного Причерноморья. Херсон: Херсонское упр. культуры, 1991а. С. 48−52.
Пшеничнюк А.Х. Охлебининский могильник//АЭБ. 19 686. Т.Ш. С. 59−104. Рабинович М. Г. Древний ландшафт и жилище // СЭ. № 2 .1969. С. 15−23. Раев Б. А. Пазырык и Хохлач: некоторые параллели // Скифо-сибирский мир. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1984. С. 133−134.
Рахлин Д.Г. Болезни древних людей (кости людей различных эпох, нормальные и патологически измененные) М.-Л.: АН СССР, 1965. 256 с.
Романова Г. П. Проблемы демографического анализа палеоантрополо-гических материалов // Познание исторического процесса в археологии. М. 1988. С.3−19.
Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л.:АН СССР, 1953.361 с.
Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.-Л.: АН СССР, 1960. 341 с.
Рыкун М.П. К антропологии населения раннего железного века лесостепного Приобья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 1. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1997. С. 75−82.
Рыкушина Г. В. Одонтологическая характеристика черепов из склепов джетыасарской культуры (Алтынасар-4, Томпакасар, Косасар-3) // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Вып.II. Джетыасарская культура, 4.1: Склепы. М.: ИАЭ РАН, 1993. С. 243−252.
Рыкушина Г. В. Одонтологическая характеристика населения джетыа-сарского времени (по материалам могильников Аптынасар 4) // Низовья Сыр-Дарьи в древности. Джетыасарская культура. Ч. 5. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 290−303.
Савинов Д.Г. Бийская группа памятников // Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: ОмГУ, 1987. С. 119−122.
Савинов Д.Г. Соотношение социального уровня развития южносибирских археологических культур во второй половине I тыс. до н.э. // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1989. Ч. 1. С. 12−16.
Сальников КБ. Городище Чудаки Челябинской области // СА. 1947. № 9. С. 221−238.
Сальников К.В. Очерк древней истории Южного Урала. М.: Наука, 1967. 408 с.
Самашев 3., Исмагилов Р., Жетибаев Ж. К Изучению культур древних номадов арало-каспийских степей // Элитные курганы Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб: ИИМК, 1994. С. 176−182.
Семочкина Т.Г., Зах В.А. Голоценовые палинокомплексы Нижнего При-тоболья // Палинологические критерии в биостратиграфии Западной Сибири. Тюмень: ЗапСибНИГНИ, 1994. С. 113−118.
Сергеев A.C. Некоторые аспекты реконструкции хозяйства населения лесостепи Тоболо-Иртышского междуречья в раннем железном веке // Модель в культурологии Сибири и Севера. Екатеринбург: УрО РАН, 1992. С. 18−26.
Сидоров Е.А. Источники по истории металлургии лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // Источники и историография: Археология и история. Омск: ОмГУ, 1988. С. 19−26.
Сидоров Е.А. Присваивающие виды хозяйственной деятельности населения лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной сибири. Новосибирск: НГПИ, 1989. С. 16−40.
Скрипкин A.C. Некоторые особенности формирования сарматских культур // Скифо-сибирский мир. ТДК. 4.1. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 113 114.
Словцов И.Я. Материалы о распределении курганов и городищ в Тобольской губернии // Изв. имп. Том. ун-та. Томск. 1890. К.2. Отд.II. С. 7697.
Слудский A.A. Джуты в евразийских степях и пустынях // Тр. Ин-та зоологии АН КазССР. 1963. T. XX. С. 55−88.
Смирнов К.А. Дьяковская культура (материальная культура городищ междуречья Оки и Волги)//Дьяковская культура. М.: Наука, 1974. С. 7789.
Смирнов К.Ф. Савроматы. М.: Наука, 1964. 397 с.
Смирнов К.Ф. Ранние кочевники Южного Урала // АЭБ, 1971, Т.4. С. 6978.
Соколова З.П. К вопросу о развитии обско-угорской землянки // Ежегодник ТОКМ. Вып.1. Тюмень. 1959. С.9−26.
Соколова З.П. К вопросу о формировании этнографических и территориальных групп у обских угров // Этногенез и этническая история народов Севера. М.: Наука, 1975. С. 186−210.
Соколова З.П. Обские угры // Этническая история народов Севера. М.: Наука, 1982. С. 8−47.
Соловьев А.И. О жертвоприношениях людей у древнего населения Прииртышья И Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск: Наука, 1990. С. 92−102.
Софронов В.А. Индоевропейские прародины. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1989. 402 с.
Стоянов В.Е. Узловское поселение // ВАУ. 1969а. Вып.8. С. 65−90.
Стоянов В.Е. Зауральские лесостепные поселения раннего железного века // КС И А. 19 696. Вып. 119. С. 52−61.
Стоянов В.Е. О могильниках зауральско-западносибирской лесостепи // ВАУ. 1973. Вып.12. С. 44−57.
Стоянов В.Е. Некоторые аспекты социально-экономической организации населения зауральско-западносибирской лесостепи // ВАУ. 1977. Вып.14. С. 152−159.
Субботин A.B. К вопросу о социальной структуре тагарского общества // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С. 193−194.
Суразаков A.C. Об этнической интерпретации памятников пазырыкской культуры // Скифо-сибирский мир. ТДК. Т.2. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 43−46.
Суразаков A.C. Погребальный обряд пазырыкцев // Археология Горного Алтая. Барнаул: АГУ, 1994. С. 71−74.
Суханов И.В. Обычаи, традиции как социальное явление. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во. 1973. 256 с.
Таджики Каратегина и Дарваза. Вып.1. Душанбе: Дониш, 1966. 239 с. Таиров А. Д. Ранние кочевники Южного Зауралья, в VII—II вв. до н.э.: Ав-тореф. канд. дис. М., 1990. 23 с.
Таиров А.Д. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников Урало-Казахстанских степей в I тысячелетии до н.э. // Кочевники Урало-Казахстанских степей. Екатеринбург: УИФ Наука, 1993. С. 3−23.
Таиров А.Д. Торговые коммуникации в западной части Урало-Иртышского междуречья. Препринт. Челябинск: Чел ГУ, 1995. 44 с. Талицкая И. А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья // МИА. 1953. № 35. С. 242−357.
Телегин А.Н. Некоторые итоги второго года раскопок курганной группы Ключи-3 // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул: Алт. ун-т. 1996. С.138−141.
Телегин А.Н. Еще раз о вопросе каменской культуры // Скифо-сибирский мир. ТДК. Т.2. Кемерово: КемГУ, 1989. С. 50−53. Теляковский А.Фортификация. Спб., 1852. 196 с.
Тереножкин А.И. Общественный строй скифов // Скифы и сарматы. Киев: Наукова думка, 1977. С. 3−28.
Тереножкин А.И., Мозолевский Б. Н. Мелитопольский курган. Киев: Наукова думка, 1988. 262 с.
Троицкая Т.Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье. Новосибирск: Наука, 1979. 126 с.
Троицкая Т.Н. К вопросу о новосибирском варианте болыиереченской культуры // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Кемерово: КемГУ, 1980. С. 70−175.
Троицкая Т.Н. Лесостепное Приобье в раннем железном веке: Автореф. докт. дис. Новосибирск, 1981. 48 с.
Троицкая Т.Н. Явление травестизма в скифо-сибирском мире // Скифо-сибирский мир. Новосибирск: Наука, 1988. С. 59−63. Троицкая Т. Н., Бородовский А. П. Большереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск: Наука, 1994. 184 с.
Троицкая Т.Н., Сидоров Е. А. Жилища болыиереченской культуры в Новосибирском Приобье //Жилища народов Западной Сибири. Томск: ТГУ, 1991. С. 97−105.
Тур С.С. К вопросу о происхождении и фукнциях обычая кольцевой деформации головы // Археология, антропология и этнография Сибири. Барнаул: АГУ, 1996. С. 237−249.
Тургиев Т.Б. О скотоводстве у алан // МАДИСО. Т.2. Орджоникидзе. 1969. С. 126−138.
Уманский А.П. Раскопки курганов раннего железного века у с. Новотроицкое // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. ТДК, Вып.З. Новосибирск: ИИФиФ СО АН СССР, 1981. С. 62−69.
Уманский А.П. Раскопки курганов близ с.Новотроицкое // Памятники древних культур Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1988. С. 70−74.
Уманский А.П. Рогозинские курганы по раскопкам Барнаульского пединститута в 1985 г. // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул: БГПИ, 1992. С. 50−59.
Уманский А.П. Раскопки курганов в урочище Раздумье в 1961 г. //Алтайский сборник. Вып.XVII. Барнаул: Алт. отд. фонда культуры, 1993а. С. 8399.
Уманский А.П. Курганы железного века в Родинском районе // Культура народов евразийских степей в древности. Барнаул: АлтГУ, 19 936. С. 202 219.
Уманский А.П., Брусник Н. Д. Соколовские курганы // Археология и этнография Алтая. Барнаул: АлтГУ, 1982. С. 187−202.
Уманский А.П., Телегин А. Н. Курганы раннего железного века у с. Зайце-во // Археологические памятники Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1989. С. 79−89.
Федосова В.Н. О возможностях испльзования антропологических данных для палеосоциальных реконструкций //СА. 1995. № 2. С. 104−111. Флорец В. Большая семья и ее жилище в Западной Болгарии // СЭ. 1965. N3. С.27−41.
Франкфор А.П. Существовал ли Великий Шелковый путь во II -1 тыс. до н.э. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата: Наука, 1989. С. 203−217. Фрэзер Д. Золотая ветвь. М.: ИВЛ, 1980. 703 с.
Хабдулина М.К. Городище Ак-Тау как архитектурный комплекс // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург: УИФ Наука, 1993. С. 112−143.
Хабдулина М.К. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. Алматы: Гылым, 1994. 170 с.
Хаггет П. Пространственный анализ в экономической географии. М: Прогресс, 1968. 391 с.
Хаггет П. География: синтез современных знаний. М.: Прогресс, 1979. 686 с.
Халикова Е.А. Зауральские истоки культуры протовенгров // Этнокультурные связи Приуралья, Западной Сибири и Средней Азии в раннем железном веке. ТДК. Уфа: БашГУ, 1976. С. 52−53.
Чернопицкий M.П. Курганная группа как архитектурный ансамбль // Ски-фо-сибирское культурно-историческое единство. Кемерово: КемГУ, 1980. С. 176−186.
Членова Н.Л. Культуры скифского круга: черты сходства и различия. Саяно-Алтайский регион в скифском мире // КСИА. № 207. С. 4−13. Чочиев А. Р. Очерки истории социальной структуры осетин. Цхинвали: Ирыстон, 1985. 288 с.
Чочиев А.Р. Нарты-арии и арийская идеология. Кн.1. М.: Акалис, 1996. 264 с.
Шамшин А.Б., Лузин С. Ю., Неверов C.B., Изоткин С. Л. Раскопки курганного могильника Кучук-1 // Проблемы сохранения, изучения и использования памятников археологии Алтая. Горно-Алтайск: ГАГПИ, 1992. С.47−50.
Шамшин А.Б., Навротский П. И. Курганный могильник Рогозиха-1 // Скифская эпоха Алтая. Барнаул: АГУ. 1986. С. 104−106.
Шеркова Т.А. Египет и Кушанское царство (торговые и культурные контакты). М.: Наука, 1991. 191 с.
Шилов Ю.А. Древнейшие цивилизации Поднепровья // Теория и методика исследований археологических памятников лесостепной зоны. Липецк: ЛГПИ, 1992. С. 114−117.
Шилов Ю.А. К проблеме возникновения рабства // Древнейшие общества земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья. V тыс. V в. до н.э. Тирасполь. ТДК. 1994. С. 139−141.
Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир. М.: Наука, 1984. 268 с.
Ширин Ю.В. Театр теней у ранних кочевников Азии // Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. Материалы конф. Барнаул: АГУ, 1997. С. 149−151.
Шмидт A.B. Археологические изыскания Башкирской экспедиции АН СССР//Хозяйство Башкирии. № 8−9. Уфа, 1929. 28 с.
Шнирельман B.A. Проблема доклассового и раннеклассового этноса в зарубежной этнографии // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.: Наука, 1982. С. 207−252.
Яблонский Л.Т. Социальная структура саков Присарыкамышья по данным погребального обряда // Вторые исторические чтения памяти М. П. Грязнова. ТДК. Омск: ОмГУ, 1992. С. 79−81.
Яблонский Л.Т. Культуры сакского типа на территории Средней Азии и Казахстана: единство или многообразие? // КСИА. 1993. № 207. С. 1318.
Ягодин В.Н. К вопросу о связях Хорезма с Поволжьем и Приуральем в первой половине I тыс. н.э. // АЭБ. 1971. T.IV. С. 103−104. Ядринцев Н. М. Привольные места Сибири // Отеч. записки. Спб. 1880. № 4. С.475−496.
Яценко С.А. Костюм, как элемент системы погребального ритуала сарматов и поздних саков // Скифо-сибирский мир. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1984. С. 86−88.
Яценко С.А. К истории формирования одного из ключевых стереотипов сарматологии // Элитные курганы степей Евразии. Спб.: ИИМК РАН, 1994. С.200−204.
Яшин В.Б. Об использовании данных мифологии при изучении социального строя народов Сибири в древности // Скифо-сибирский мир. ТДК. Кемерово: КемГУ, 1989. Т.2. С. 130−134.
Blouet B.M.Factors influencing the Evolution of Settelment and Urbanism. Duckworth, 1972.
Brown J.A. Aproches to the Sicial Dimension of Mortuary Practices // Memories of the Society for American Archeology. № 25. P. 92−112. Chapman R., Kinness I., Randsborg K. The Arheology of Death. Cammbrige, 1981.
Jarmen M., Vita-Finzi C., Higgs E. Site Catchment Analysis in Archaeology // Man, Settelment and Urbanism. Duckworth, 1972.
Raschke M.G. New Studies in Roman Commerse with the East // Aufsties und Niedergang der romischen Welt. Hsgb. H.Temporini. 1978. II.9.2.
Renfrew C. Spase, time and polity // The evolution of social systems. L., 1977. P. 89−112.
Renfrew C. The emegrence of civilisation: The Cuclades and Aegean in The millenium B.C. London, Mutheum. 1992.
Saxe A.A. Social Dimensions of Mortuary Practices. Ph. D. Thesis. University of Michigan. 1970.
Toth T. Some main problems in the anthropology of north-caspian protohungarians // Материалы VI Международного когресса финно-угроведов. Т.1. М.: Наука, 1989.1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Бельтикова Г. В., Стоянов В. Е. Отчет о раскопках Воробьевского городища в 1981−82 гг. //АИА РАН, р-1, № 9007.
Булдашев В.А. Отчет о полевых исследованиях на территории Курганской Челябинской областей летом 1991 года // АИА РАН, р-1, № 16 629.
Булдашев В.А. Отчет об археологических исследованиях в Каргапольском районе Курганской и Октябрьском районе Челябинской областей летом 1993 года //АИА РАН, р-1, № 16 654.
Виноградов Н.Б. Отчет о разведках в Курганской области в 1986 году II АИА РАН, р-1. № 11 493.
Виноградов Н.Б. Отчет о разведках в Курганской области в 1987 году//АИА РАН, р-1. № 12 340.
Виноградов Н.Б. Отчет о разведках в Курганской области в 1988 году // АИА РАН, р-1. № 14 677.
Дрябина Л.А. Отчет о раскопках пос.Березки Уа, в и могильника Березки V д, е на о-ве Бол. Вишневый в зоне Аргазинского водохранилища Челябинской области //АИА РАН, р-1, № 16 088.
Кирюшин Ю.Ф. Отчет о работе Алтайской и Васюганской археологических экспедиций летом 1978 года// АИА РАН, р-1, № 7377.
Кирюшин Ю.Ф. Отчет о работах Алтайской археологической экспедиции в 1979 году // АИА РАН, р-1, № 7493.
Кирюшин Ю.Ф. Отчет о работах Алтайской и Васюганской археологических экспедиций летом 1980 года // АИА РАН, р-1, № 8784.
Кирюшин Ю.Ф. Отчет о работах Алтайской археологической экспедиции летом 1986 года. АИА РАН, р-1, № 12 096.
Лузин С.Ю. Отчет о раскопках курганного могильника Казенная Заимка-1 и пос. Фирсово-15 в Первомайском районе Алтайского края в 1980 году. АИА РАН, р-1, № 15 645.
Матвеева Н.П. Отчет о работах первого отряда лесотепной археологической экспедиции Тюменского университета в 1984 году // АИА РАН, р-1, № 10 578, 10 579.
Матвеева Н.П. Отчет о полевых исследованиях Исетского отряда Западносибирской археологической экспедиции ИПОС СО РАН в 1991 году//АИА РАН, р-1, № 16 186.
Матвеева Н.П. Отчет о полевых исследованиях Исетского отрядаЗападносибирской археологической экспедиции ИПОС СО РАН в 1993 году // АИА РАН, р-1, № 16 883.
Матющенко В.И. Отчет о летних археологических работах кафедры истории СССР досоветского периода ТГУ // АИА РАН, р-1, № 6084.
Матющенко В.И. Отчет о раскопках в Омской области в 1977 г. //АИА РАН, р-1, № 7080.
Матющенко В.И. Отчет о раскопках могильника Сидоровка в Омской области в 1986 г. //АИА РАН, р-1, № 11 482, 11 482а, 114 826.
Могильников В.А. Отчет о раскопках Иртышского отряда Западносибирской экспедиции летом 1966 г. // АИА РАН, р-1, tfe 3325, 3325а-: —
Могильников В.А. Отчет о работе Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1967 г. // АИА РАН, р-1, № 3464,3464а.
Могильников В.А. Отчет об исследованиях Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1968 г. // АИА РАН, р-1, № 5350.
Могильников В.А. Отчет о раскопках в Омской области в 1968 г. //АИА РАН, р-1, № 3716, 3716а.
Могильников В.А. Отчет о раскопках Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1969 г. // АИА РАН, р-1, № 4000, 4000а.
Могильников В.А. Отчет о раскопках Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1972 г. // АИА РАН, р-1, № 4739, 4739а.
Могильников В.А. Отчет об исследованиях Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1973 г. //АИА РАН, р-1, № 5715.
Могильников В.А. Отчет о работах в зоне строительства Кулундинского магистрального канала, Кулундинской и Бурлинской оросительных систем в 1974 году//АИА РАН, р-1, № 5984, 5984а.
Могильников В.А. Отчет об археологческих исследованиях в зоне строительства чесноковской оросительной системы в Алтайском крае в 1975 году //АИА РАН, р-1, № 5663.
Могильников В.А. Отчет об археологических исследованиях в зоне строительства Кулундинского канала и Кулундинской оросительной системы в 1975 году//АИА РАН, р-1, № 6475.
Могильников В.А. Отчет о работах Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1976 г. //АИА РАН, р-1, № 6659.
Могильников В.А. Отчет о раскопках Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1977 г. //АИА РАН, р-1, № 6678.
Могильников В.А. Отчет о полевых исследованиях 1978 г. // АИА РАН, р-1, № 8047.
Могильников В.А. Отчет об исследованиях Иртышского отряда Западносибирской экспедиции в 1980 г. //АИА РАН, р-1, № 7762.
Могильников B.A. Отчет о раскопках курганов у с. Ст. Масляха и Новотроицкое в Алтайском крае в 1980 году // АИА РАН, р-1, № 7763.
Могильников В.А. Отчет об археологических исследованиях курганов у с.Карташово в зоне мелиоративного строительства колхоза «Заветы Ленина» Муромцевского района Омской области в 1981 г. //АИА РАН, р-1, № 10 072.
Могильников В.А. Отчет о раскопках курганов у с.Ново-Троицкое в Тальменском районе Алтайского края в 1981 году // АИА РАН, р-1, № 8803.
Могильников В.А. Отчет об археологических исследованиях в зоне строительства Бурлинской оросительной системы в 1982 году // АИА РАН, р-1, № 9481.
Могильников В.А. Отчет о полевых исследованиях в Алтайском крае в 1984 году//АИА РАН, р-1 № 12 457.
Могильников В.А. Отчет о полевых исследованиях в Тюменской области и Алтайском крае в 1985 году // АИА РАН, р-1, № 10 695.
Могильников В. А. Отчет об археологических исследованиях в Тюменской области и Алтайском крае в 1986 году //АИА РАН, р-1, 4.1. № 12 458, Ч. 2. № 12 459.
Могильников В.А. Отчет об археологических исследованиях в Алтайском крае и Тюменской области в 1987 году // АИА РАН, р-1, № 12 460.
Перегромова Г. И. Отчет о разведках у г.Магнитогорска в 1986 году // АИА РАН, р-1 ,№ 11 533.
Погодин Л.И. Отчет об археологических раскопках курганов Стрижевского 2 и Стрижевского 3 могильников в Нижнеомском районе Омской области 1987 г. // АИА РАН, р-1, N 12 374,12374а, 123 746, 12 374 В.
Погодин Л.И. Отчет об археологических раскопках курганов у д.Бещаул Нижнеомского района Омской области 1988 г. // АИА РАН, р-1, N 13 209,13210,13 211,13212.
Погодин Л.И. Отчет об археологических исследованиях в Нижнеомском и ГОрьковском районах Омской области в 1989 г. // АИА РАН, р-1, № 13 932,19933,13 934.
Погодин Л.И. Отчет об археологических исследованиях в Горьковском и Нововаршавском районах Омской Области в 1990 г. // АИА РАН, р-1, № 14 928.
Погодин Л.И. Отчет об археологических исследованиях у б.д.Стрижево Нижнеомского района Омской области в 1991 году // АИА РАН, р-1, № 16 289, 16 290.
Потемкина Т.М. Отчет Курганского пединститута об археологических исследованиях в 1969 году // АИА РАН, р-1, № 8957.
Прищенко C.B. Отчет об археологических работах в Горьковском районе Омской области в 1993 г. //АИА РАН, р-1, № 16 980.
Скандаков И.Е. Отчет аб археологической разведке в Омской области в 1994 г. //АИА РАН, р-1 № 16 999.
Таиров А.Д. Отчет об археологических исследованиях в лесостепном Зауралье в 1985 году//АИА РАН, р-1, № 11 699.
Таиров А.Д. Ранние кочевники Южного Зауралья в VII—II вв.. до н.э.: Дис. канд. ист. наук. М. 1990 //АИА РАН, р-2, д. 2483.
Татауров С.Ф. Отчет об археологической разведке в Омской области в 1991 году //АИА РАН, р-1, № 16 434.
Труфанов, А .Я. Отчет об археологических работах, проведенных Среднеиртышской археологической экспедицией ОмГУ в Омском и
Нижнеомском районах Омской области в 1984 г. //АИА РАН, р-1, № 11 093.
Труфанов А .Я. Отчет об археологических работах Среднеиртышской археологической экспедиции Омского госуниверситета в Саргатском районе Омской области в 1987 г. // АИА РАН, р-1, № 12 048.
Труфанов А.Я. Отчет об археологических работах в Омском, Крутинском и Черлакском районах Омской области в 1990 году // АИА РАН, р-1, № 15 886, 15 887, 15 888, 15 889.
Тур С. С. Кочевники Кыргызстана сако-усуньского времени (по материалам палеоантропологических исследований): Дис. канд.ист. наук. Барнаул. 1997 // Архив кафедры археологии Апт.ГУ.ф.2, д. 8.
Удодов B.C. Отчет о летних полевых работах Кулундинского отряда археологической экспедиции Алтайского университета в Алтайском крае в 1989 году//АИА РАН, р-1, № 14 467.
Шамшин А.Б. Отчет о полевых исследованиях Алтайского госуниверситета в 1984 году // АИА РАН, р-1, № 11 076.
Шамшин А.Б. Отчет о раскопках Алтайского госуниверситета курганного могильника Рогозиха-1, проведенных в 1985 году // АИА РАН, р-1, № 11 435.
Шамшин А.Б. Отчет об археологических исследованиях Приобской и Кулундинской археологических экспедиций В Первомайском, Баевском, Благовещенском и Ключеском районах Алтайского края и в г.Барнауле в 1989 году //АИА РАН, р-1, № 14 084.
Шорин А.Ф. Отчет об археологических исследованиях на о-ве Бол. Вишневый Аргазинского водохранилища в Челябинской области, проведенных летом 1975 года // АИА РАН, р-1, № 5999.
Шорин А.Ф. Отчет о раскопках пос. Березки Va, B и могильника Березки Уд на о-ве Б. Вишневый Аргазинского водохранилища Челябинской области, произведенных в 1977 году // АИА РАН, р-1, № 6088.
Шорин А.Ф. Отчет о раскопках пос. Березки V, е и могильника Березки V г на Аргазинском водохранилище Челябинской области, произведенных в 1977 году//АИА РАН, р-1, № 6727.482

Заполнить форму текущей работой