Философско-антропологические основания русской идеи просвещения

Актуальность темы

исследования.

Как свидетельствует история, ситуация кризиса смысла делает проблему просвещения особенно актуальной. То, что современная Россия переживает именно такой момент своей истории — очевидный факт. Впрочем, в отечественной истории подобного рода кризисы случались неоднократно. Мы наблюдаем их у самых истоков русской традиции просвещения — отказе от язычества и принятии христианства. Несомненно, кризисными явлениями был вызван переход от средневековой системы просвещения к просвещению новоевропейского типа, произошедший в петровскую эпоху. Типологически близкие процессы происходят и на следующем этапе трансформации отечественной системы просвещения, пришедшемся на XX век, советский период. Современная ситуация в нашей стране — очередная кризисная ситуация и в то же время этап развития просвещения, имеющий свою специфику.

В этой связи насущно необходимым становится анализ традиции русского просвещения и выявление ее философско-янтропологических оснований. Для решения данных проблем необходимо рассмотреть исторический путь отечественной просветительской традиции, понять ее как единое целое, не упуская, впрочем, специфики каждого этапа ее развития. Следует выявить взаимосвязь теоретических и практических аспектов русской традиции просвещения. В ходе исследования нельзя также упускать из вида '* сопоставление русской и западной традиций просвещения, обнаружить черты их сходства и различия. Наконец, адекватное решение проблем просвещения требует предварительных ответов на целый ряд вопросов, центральным из которых является вопрос о природе или сущности человека.

Проблема человека как целостного существа является фундаментальной философской проблемой, что прекрасно понимали русские мыслители. Недаром она оказывается центральной в отечественной философской традиции.

Вспомним характеристику, данную ей В .В. Зеньковским: «Если уже нужно давать какие-либо общие характеристики русской философии, — что само по себе никогда не может претендовать на точность и полноту, — то я бы на первый план выдвинул антропоцентризм русских философских исканий. Русская философия не теоцентрична (хотя, в значительной части своих представителей глубоко и существенно религиозна), не космоцентрична (хотя вопросы натур-философии очень рано привлекали к себе внимание русских философов), — она больше всего занята темой о человеке, о его судьбе и путях, о смысле и целях истории"1.

Понятно, что любая философско-антропологическая концепция возникает в определенное время и в определенном социокультурном пространстве. Каждая из этих концепций имеет^вои представления о человеке, обосновывает конкретный человеческий тип. Это в полной мере относиться к философско-антропологическим концепциям русских авторов. Русский народ, его место в мире, религиозные и культурные отличия от других народов, равно как и точки сближения между ними, постоянно находились в центре внимания отечественных мыслителей. Они стремились исследовать, обосновать, а в чем-то и дополнить тип русского человека.

Для решения стоящих в диссертационном исследовании задач необходимо проследить семантику понятия «просвещения», имеющего важнейшее значение в истории русской культуры. Несомненно, что коренится интересующее нас понятие в «метафизике света», характерном для древнегреческой и средневековой философии комплексе представлений о свете. Данная традиция понимала свет как субстанцию всего сущего, принцип познания, сущность прекрасного (понимание «света» в религиозно-" мифологическихпредставлениях индоевропейских народов — мы еще коснемся некоторых аспектов этой темы в первой главе). Нетрудно убедиться, что в первом случае речь идет об.

1 Зеньковский В. В. История русской философии. — Т.1. 4.1. — Л.: Эго, 1991. онтологический аспекте, во втором — аспекте гносеологическом и, наконец, в последнем случае затрагивается эстетический аспект2.

Весьма развитая «метафизика света» обнаруживается как в текстах Ветхого завета, так и в сочинениях античных философов, особенно платоников и неоплатоников. Свет у Платона выступает как явление особого рода — представитель сверхчувственного тмира. Свет солнца — «чувственный аналог света разума. Можно вспомнить знаменитый миф о пещере из «Государства», где речь идет о человеческой природе в отношении «просвещенности» и «непросвещенности», степени приближенности к пониманию мира идей (VII, 514а). Подобные мысли мыобнаруживаем и в других работах родоначальника идеализма (см., например, диалоги «Федон» и «Тимей»). Исследователи даже говорят о платоновском мире идей как «оптическом мире», мире «увиденных образов» (М. Бубер). В известной мере, подобная характеристика применима и о к другим античным концепциям (Аристотеля, неоплатоников) .

Синтез библейских и античных представлений был осуществлен в христианстве^ которое также понимало свет в неразрывной связи онтологических, познавательных (просветительных) и эстетических аспектов. Говоря о мнениях отцов Церкви, византийский автор XIII века Никифор Влеммид указывал, что они были «просвещены Святым Духом». Иоанн Дамаскин, один из наиболее авторитетных православных богословов, писал: «Нет ничего более ценного, чем познание, ибо познание есть свет (курсив мой. — А.К.) разумной души. Наоборот, незнание есть тьма (курсив мой. — А.К.). Как лишение света есть тьма, так и отсутствие познания есть помрачение разума.

С. 16.

2 Аверинцев С. С. «Метафизика света» // Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С.357.

3 Каган Ю. Платон и слова, обозначающие свет и темноту // Платон и его эпоха. -М.: Наука, 1979. — С.301−316- Бубер М. Проблема человека. — ТСиев: Ника-ЦентрВист-С, 1998. — С.13. См. также: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Высокая классика. — М.: Искусство, 1974. — С.241−249.

Неразумным существам свойственно незнание, разумным — познание. Поэтому, кто, будучи от природы способен к познанию и ведению, не имеет его, тот, хотя он от природы и разумен, тем не менее, по нерадивости и слабости души бывает хуже неразумных"4. В частности, одной из целей христианского подвижничества, в противовес гностическим установкам, было просветление и одухотворение тшоти.

Выдающийся славист И. И. Срезневский в «Материалах к словарю древнерусского языка» указывал, что в древнерусской культуре слово «просвещать» означало не только «давать совет», «освещать», но и «совершать таинство крещения» и даже просто ч<�крестить". «Просвещением», например, называется праздник Крещения Господня. Таким образом, применительно к человеку, просвещение в древнерусской культуре означало крещение, приобщение к христианствуПозднее, не утратив своего первоначального значения, термин «просвещение» стал обозначать сферу культуры в широком смысле слова — речь идет о духовной ситуации ХУШ — первой половины XIX века. Наконец, уже во второй половине XIX века интересующий нас термин был ограничен сферой образования и воспитания, продолжая сохранять данное значение до наших дней5.

4 Иоанн Дамаскин. Диалектика. — М., 1862. — С.7. Показательно переплетение метафизических представлений и культовой практики византийцев, отмеченное западным наблюдателем. В «Путешествии магистра Дитмара» мы находим следующий отрывок: «У греков такой обычай — в своих церквах они жгут много светильников, прямо не счесть, ибо считают, что не подобает служить Богу во тьме» (Цит. по: Горелов Н. Царствие Небесное: Легенды крестоносцев X3I-XIV веков. — СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2006. — С.81).

5 См. толкование, которое интересующему нас слову дает В. И. Даль: «Свет науки и разума, согреваемый чистой нравственностьюразвитие умственных и нравственных сил человеканаучное образование, при ясном сознании долга своего и цели жизни» (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. — Т.З. — М.: Русский язык, 1980. — С.508). Историю понятия прослеживают также Ю. Асоян и А. Малафеев в книге «Открытие идеи культуры (Опыт русской культурологии середины XIX и начала XX веков)» (М.: ОГИ, 2000 — С. 80−88).

Разумеется, превращая в предмет нашего исследования толкование просвещения различными эпохами русской культуры, мы должны будем подвергнуть анализу разные аспекты интересующего нас понятия. Это тем более важно, что на определенных этапах старые значения могут вновь обретать актуальность, возвращаться. Особенно, если просвещение исследуется в связи с философско-антропологическими тсонцепциями русских философов, стремившихся осуществить синтез различных сфер знания и деятельности. В данной связи можно, например, вспомнить своеобразное возрождение антропологических идей отцов Церкви в русской мысли XX века. Достаточно вспомнить соответствующие работы Б. П. Вышеславцева, В. В. Зеньковского, Л. П. Карсавина, архимандрита Киприана (Керна), В. Н. Лосского, С. Л. Франка.

Определяя значение понятия «русская идея» в контексте нашего исследования, заметим, что под ним мы будем понимать историю отечественной традиции просвещения — от ее истоков до современности. Понятно, что в рамках интересующей нас традиции можно выделить несколько этапов., причем важнейшими из них следует признать: древнерусский (в его рамках следует также различать киевский и московский периоды, имеющие свою специфику), петербургский, советский и современный. Каждый из этих этапов имеет свою специфику, они не могут быть сведены друг к другу. Анализу специфики каждого из данных этапов мы посвятим соответствующую главу нашего исследования.

Древнерусская концепция просвещения формировалась под сильным влиянием византийской традиции. Приняв христианство у Византии, наши предки восприняли мощный цивилизационный импульс, в том числе и в сфере просвещения. Вместе с тем, как указывал современный исследователь, «крещение не было отречением. Русь создала свой вариант Православия, терпимый и открытый, создала сложную и «равновесную» культуру. Эта одушевленная оптимизмом культура породила выдающиеся памятники искусства, создала непреходящие ценности"6. В рамках древнерусской культуры можно выделить два основных периода — Киевский и Московский, которые имели свои нюансы в интерпретации просвещения, хотя базовые ценности религиозного порядка оставались общими.

Следующий этап отечественного просвещения связан с петербургским хронотопом русской истории. На повестке дня стояло освоение достижений Запада, его системы просвещения, демонстрировавшей свои неоспоримые достоинства. Некоторые исследователи (Т. Шанин, Е. Б. Рашковский, В.П. Филатов) интерпретируют Россию как первую развивающуюся страну, стремившуюся перестроить на новый лад традиционные формы производства и жизнедеятельности. В полной мере данное положение относится к науке и системе образования (В.И. Вернадский), которые, начиная с петровских времен, начинают осваиваться русскими людьми. В ХУШ-ХГХ веках на данном пути были достигнуты выдающиеся успехи, позволяющие говорить о петербургском периоде как «золотом веке» русской культуры. Впрочем, нельзя упускать из вида, что эти достижения в значительной мере были уделом лишь культурной элиты, в то время как большинство населения оставалось безграмотным, отлученным от благ просвещения.

Кроме того, необходимо отметить еще один существенный момент, повлиявший на выбор Петра. Перед Россией, превратившейся в империю, встали серьезные проблемы — создание системы власти и выработка ее идеологии в условиях многонациональной и поликонфессиональной страны. Вспомним, что на жизни петровского поколения к традиционным религиям — православию и исламу, которое исповедовали населявшие Россию народы, добавились протестантизм, «католичество, буддизм. Отсюда стремление Петра и его преемников обосновать власть с помощью теорий, которые не были бы исключительно связаны с православием, а были бы понятны и представителям.

6Панченко А.М. О русской истории и культуре.

— СПб.: Азбука, 2000.

С. 335. других конфессий. Нельзя забывать, что петровским реформам предшествовал раскол русского общества, вызванный церковными нововведениями Никона. Выходом из своеобразного тупика стала «секуляризация религии» (В.В. Бибихин), превращение государства в высшую ценность, что надолго определило судьбы России.

Третий этап, советский, также следует характеризовать как своеобразную попытку модернизации, пришедшуюся на весьма сложный исторический период. В. В. Леонтьев, один из крупнейших экономистов XX века, писал о беспрецедентности задач, которые решали советские руководители сталинской эпохи, стремившиеся превратить отсталую, преимущественно крестьянскую страну в индустриально развитую, ориентированную на дальнейший экономический рост державу. Эта труднейшая задача была в значительной степени решена, причем в кратчайшие сроки, что говорит о серьезном запасе прочности советской социально-политической модели.

Не менее фундаментальные задачи стояли тогда перед нашей страной и в сфере просвещения. Нельзя забывать, что именно на это время пришлось расширение культурного базиса, — несомненно, крупнейшее в истории России, а может быть и во всей мировой истории. К благам просвещения было приобщено огромное количество людей. В советский период была, наконец, осуществлена мечта о всеобщем образовании, лелеемая русскими просветителями на протяжении нескольких столетий. Следует признать, что в советский период произошла, используя выражение Т. Парсонса, своеобразная «революция в воспитании», которая не только ликвидировала неграмотность, но и привела к зримому расширению систем вторичного и третичного образования. Из страны, занимавшей до революции по уровню развития образования последнее место в Европе, наша страна превратилась в одного из мировых лидеров, что были вынуждены признать и заведомые недоброжелатели.

О современном этапе в развитии отечественной традиции просвещения говорить трудно. Во-первых, он еще незакончен, а потому нет дистанции, позволяющей описать его более или менее объективно. Во-вторых, в глаза бросаются деструктивные последствия процесса реформирования в различных сферах жизни, особенно в системе образования и воспитания. Выдвинутый сторонниками реформ лозунг^{возвращения} в «цивилизованное общество», а особенно его неуемное проведение в жизнь — своеобразный «энтузиазм по отношению к революции» повлекли за собой весьма печальные последствия для всей системы образования.

Здесь необходимо сделать небольшой экскурс в историю. Вспомним, что согласно Канту, революция — неизменное и устойчивое условие прогресса, который, в свою очередь, выступает в качестве определяющей характеристики эпохи Просвещения. Энтузиазм же по отношению к революции, указывал мыслитель, свидетельствует о моральном состоянии общества. Все исторически сложившееся объявлялось адептами интересующего нас течения плодом предрассудков, суеверия и насилия. Подобные воззрения были особенно распространены среди представителей французского Просвещения. Таким образом, история в представлениях просветителей раздваивалась: развитие наук и успехи цивилизации записывались в ее актив, а следование традиции объявлялось источником тьмы и мракобесия. Идеологии Просвещения, несомненно, был присущ дух антитрадиционализма, противопоставления Природы и истории, в том числе и применительно к человеку и его учреждениям.

Нечто подобное можно утверждать и об инновациях в области образования в современной России (разумеется, мы не ставим наших реформаторов на один уровень с Кантом или даже с французскими просветителями). Были разрушены многие традиции, создававшиеся на протяжении многих десятилетий, я то и столетий. В этой связи можно говорить о весьма сильной экстремистской составляющей реформационной программы, реализовавшейся в российской действительности 90-х годов XX века. Разумеется, любая резкая ломка устоявшихся институтов — болезненное явление, но тут важно знать — зачем, с какой целью осуществляется то или иное изменение. Поведение современных реформаторов от образования заставляет сделать вывод, что для них важнее всего оказывается сам процесс реформирования, а не улучшение системы просвещения7.

Современная ситуация, которую один из современных западных авторов характеризует как «поминки по Просвещению"8, должна способствовать пробуждению интереса к другим, альтернативным новоевропейским, концепциям образования и воспитания. Причем речь долясна идти не об огульном отрицании всех достижений новоевропейской цивилизации, в том числе и в сфере просвещения, а об ее творческом преодолении. Причем о таком преодолении, которое позволит сохранить наиболее важные достижения уходящей эпохи. Опыт русской культуры, как нам представляется, может сыграть в подобных поисках важную роль.

Степень научной разработанности проблемы.

Первые попытки осмыслить специфику русской традиции просвещения практически совпадают с ее возникновением («Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Илариона), но собственно философский характер они начинают получать уже в XVIII столетии — вместе с усвоением концептуального аппарата западной философии. В этом ключе над проблемой.

7 Подробнее см.: Стрельченко В. И. Рациональные основания образовательных стратегий проекта Просвещения // Метафизика семьи и государственная политика. Материалы ХП международной конференции «Ребенок в современном мире. Семья и дети». — СПб.: Изд-во Политехнического университета, 2005. — С.16−30.

8 Грей Д. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. -М.: Праксис, 2003. работали такие авторы как В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, М. М. Щербатов, Е. Р. Дашкова, Н. И. Новиков, А. Н. Радищев, Н. М. Карамзин. В их работах мы также находим наработки в области философского осмысления человека, подготовлявшие концепции русских последующих столетий.

История русской традиция просвещения стала предметом серьезной философской рефлексии в XIX веке. Именно в этот период у нас формируются оригинальные концепции образования, причем их появление совпадает с утверждением на почве русской культуры принципа историзма. Подобное совпадение оказалось далеко не случайным, более того — судьбоносным. Г .Г. Шпет — выдающийся специалист по истории русской мысли, имел полное основание утверждать, что «историческое сознание и историческое познание — наше самосознание и самопознание"9. Русская история, указывал Шпет, должна была стать историей сознательно направляемой и руководимой. Процесс сознательного направления развития мы можем. наблюдать б русской литературе, музыке и других сферах культуры XIX века — вспомним роль выдающихся критиков и теоретиков того времени в этом процессе (И.В. Киреевского, В. Г. Белинского, В. В. Стасова и других). В не меньшей степени, а то и в большей степени, данная характеристика применима и к сфере отечественного просвещения того времени.

Обращаясь к концепциям XIX — первой половины XX века, отметим, что наиболее выдающийся ъклад ъ философию образования «внесли В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, М. Н. Катков, И. В. Киреевский, В. В. Розанов, Л. Н. Толстой, С. С. Уваров, К. Д. Ушинский, A.C. Хомяков. В их работах мы обнаруживаем развернутые философско-антропологические учения, обосновывающие ту или иную концепцию просвещения. В этом отношении показательны уже работы И. В. Киреевского — «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России», «О необходимости и.

9 Шпет Г. Г. Сочинения. — М.: Правда, 1989. — С. 266. возможности новых начал для философии". Помимо всего прочего, у Киреевского мы находим утверждение, что целью философии является выражение всей полноты человеческой личности. Человек понимался ранними славянофилами не как ставшее, но как становящееся существо. Он есть «волящий разум», наделенный свободой. В философии и теологии XX века разработку антропологической проблематики, с опорой на наследие отцов Церкви, мы находим в произведениях H.A. Бердяева, Б. П. Вышеславцева, Л. П. Карсавина, архимандрита Киприана (Керна), В. Н. Лосского, П. А. Флоренского, С. Л. Франка.

Важнейший вклад в развитие и осмысление отечественной традиции просвещения внесли теоретики и практики советского периода — Б. Г. Ананьев, Л. С. Выготский, Н. К. Крупская, A.B. Луначарский, A.C. Макаренко, В. А. Сухомлинский, С. Т. Шацкий. Наибольшего внимания в философском отношении заслуживают работы Э. В. Ильенкова, придававшего данной проблематике просвещения большое значение. Выдающийся мыслитель внес также серьезный вклад в разработку философско-антропологической проблематики, занимаясь проблемой личности. Многие из предложенных Э. В. Ильенковым идей получили развитие в трудах и практической деятельности его последователей — Г. С. Батищева, В. В. Давыдова, Ф. Т. Михайлова. Различные аспекты истории русской традиции просвещения стали предметом анализа в трудах С. С. Аверинцева, В. Ф. Асмуса, В. В. Бибихина, A.A. Галактионова, A.B. Гулыги, В. П. Зубова, З. А. Каменского, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, A.B. Михайлова, П. Ф. Никандрова, A.M. Панченко, В. Н. Топорова, Б. А. Успенского.

Наконец, современная ситуация также представляет несомненный интерес для изучения проблем просвещения. Проблемы просвещения в контексте философского обоснования образовательного процесса разрабатывают В. В. Балахонскии, В. П. Беспалько, А. Ю. Бутова, А. П. Валицкая, Б. С. Гершунский, Э. Н. Гусинский, О. В. Долженко, Б. А. Ерунов, В. Г. Иванов, Г. Б. Корнетов, М.Л.

Лезгина. Л. М. Лузина, А. Н. Мигунов, Ф. Т. Михайлов, В. Н. Михайловский, В. А. Мосолов, Н. Д. Никандров, А. П. Огурцов, К. С. Пигров, В. В. Платонов, И.Б. «Романенко, Ъ.ТО. Троицкий, ТО TL Турчанинова, XX. Тхагапсоев, TIT. Щедровицкий. В их исследованиях определено предметное поле философии образования — дисциплины, возникшей на стыке философии, истории, культурологии, педагогики, а также разработана методология и указаны перспективы ее развития.

Философская герменевтика исходит из того положения, что современность позволяет по-новому взглянуть на прошлое, увидеть в традиции нереализованные возможности развития. В этом отношении заслуживают внимания исследования современных российских авторов, посвященные разным сторонам русской традиции просвещения. Назовем среди них работы М. А. Арефьева, ТВ. Артемьевой, H. IC Гаврюшина, AJC Голикова, М. Н. Громова, И. И. Евлампиева, Б. В. Емельянова, A.A. Ермичева, А. Ф. Замалеева, К. Г. Исупова, А. Л. Казина, Н. В. Крыловой, C.B. Лебедева, В. В. Милькеева, И. Д. Осипова, A.C. Панарина, В. Ф. Пустарнакова, Л. И. Рудакова, В. В. Сербиненко, К. В. Султанова, С. М. Флегонтовой, В. А. Щученко. Можно сказать, что отечественная традиция просвещения, ее религиозно-философские основания, равно как и компаративистские аспекты являются предметом самого пристального внимания современных исследователей.

Не остались без внимания наших современников и философско-антропологические основания просвещения. Они, в частности, рассматриваются в работах A.A. Королькова, С. С. Хоружего, И. Н. Экономцева. Эти авторы стремятся развить мысли православных философов и богословов о человеке как образе Воткнем, а также рассматривают их преломление в системе отечественного просвещения. Философско-антропологические аспекты образования, с опорой, как на русскую традицию просвещения, так и на опыт современной западной мысли, стали предметом исследования А~А Грякалова. Эти же аспекты, отрицательные последствия инновационной деятельности в сфере образования последних полутора десятилетий, а также альтернативы процессу глобализации в образовательной сфере рассматривает в целой серии статей В. И. Стрельченко.

Цель и задачи исследования

.

Цель данной работы — проанализировать традицию русского просвещения, выявить ее философско-антропологические основания, показать перспективы дальнейшего развития. Для достижения поставленной цели в диссертации ставятся следующие задачи:

• обосновать необходимость и принципы реализации философско-антропологического подхода к исследованию познавательного и практического опыта русского просвещенияопределить сущностные характеристики отечественного просвещения как целого;

• дать содержательный анализ основных этапов развития русского просвещения;

• осуществить сравнительный анализ западной и русской традиций просвещения, установить границы их тождественности и различия;

• установить фундаментальные философско-мировоззренческие константы соотношения теоретических и духовно-практических аспектов отечественной традиции просвещения;

• исследовать философско-антропологические предпосылки генезиса и становления русской традиции просвещения;

• выявить философско-антропологический смысл стратегий просвещения в условиях реформирования мировой и отечественной системы образования;

• изучить историю и современное состояние идеи «метафизики света» в контексте анализа развития русской идеи просвещения.

Объектом исследования является русская традиция просвещения в истории ее развития (от истоков до современности) — предметом исследования выступают философско-антропологические принципы, лежащие в основании отечественной традиции просвещения.

Положения, выносимые на защиту:

1. Особенность философско-антропологического подхода к изучению русской традиции просвещения заключается в том, что он является комплексным методом изучения человека, его социальных проявлений. При этом отечественная философская традиция исходит из того, что одним из важнейших социальных проявлений человека выступает сфера просвещения.

2. Специфика русской традиции просвещения, коренящейся в православной версии «метафизики света», состоит в акцентировании онтологических аспектов. Просвещение в России интерпретируется не только в качестве знания и переживания, но и как категория бытия.

На протяжении всей своей истории отечественная традиция просвещения выполняла и продолжает выполнять важнейшую социальную функцию — выработку и обоснование образовательных идеалов. Данная традиция оказала сильное воздействие на формирование ментальности русского человека.

4. Важнейшей характеристикой русской идеи просвещения оказывается неразрывная связь теоретических и духовно-практических аспектов, причем любая попытка обособить эти сферы друг от друга воспринимается в ее рамках резко критически.

5. Философско-антропологическим основанием русской традиции просвещения «выступает стремление тс целостности «в «понимании человека, проявляющееся на разных уровнях — онтологическом, экзистенциальном, этическом, эстетическом.

6. Традиция просвещения в Древней Руси, которая в силу целого ряда причин формировалась под определяющим воздействием религиозных факторов, способствовала специфическому истолкованию бытия человека. Древнерусские книжники понимали человека как целостное существо, причем их учение противостояло различным версиям дуализма в понимании человеческого существа.

7. В XVIII столетии начинается переход отечественной традиции от теологического к собственно философскому обоснованию просвещения. Массированная рецепция западных учений в этот период не смогла полностью заместить русскую традицию просвещения. Наиболее ярко данное обстоятельство проявилось в философско-антропологических воззрениях отечественных мыслителей, характеризовавшихся стремлением к целостному восприятию человека, неразрывностью теоретических и духовно-практических аспектов его существования. Целостность в истолковании человека, характерная для русской философии и в эпоху Просвещения, противостояла дуализму западных концепций, разрывавших теоретические и нравственные аспекты просвещения.

8. Центральное значение славянофильской интерпретации отечественной традиции просвещения (концепции И. В. Киреевского, Ю. Ф. Самарина, A.C. Хомякова) заключалась в философском осмыслении ее онтологического характера. Важнейшее значение в работах славянофилов имело выявление религиозных, социально-философских и философско-антропологических отличий русского и западного типов просвещения. Представители славянофильства выдвинули задачу сохранения и творческого развития национальных духовных ценностей. Главной задачей русской философии славянофилы считали выражение всей полноты человеческой личности (в единстве волевых, нравственно-этических, эстетических и т. п. аспектов), что служило^{илософско-антропологическим} основанием развитой ими концепции просвещения.

9. На основе теоретических разработок предшественников во второй половине XIX века в России активно формируется оригинальная традиция философии образования. В ее основе лежало стремление к синтезу естественнонаучных, религиозных и собственно философских положений. Важнейшее значение имеют как теоретические разработки мыслителей этого периода, так и попытки их практической реализации. Философско-антропологическими основаниями этой традиции является понимание человека в качестве цельного существа (учения почвенников и поздних славянофилов, концепция национального образования, толстовская теория свободного образования, философия понимания и просвещения В. В. Розанова и др.).

10. Отечественное просвещение советского периода своеобразно синтезировало традиционные и новаторские аспекты. Его теоретической базой послужил русский вариант марксизма, имеющий ряд точек отличия от западного марксизма (центральным моментом отечественной версии было единство диамата и истмата, свидетельствующее об укорененности данной версии в национальной философской традиции — типологическое родство с метафизикой всеединства, космизмом). Можно утверждать, что в данный период сформировалось ряд течений, подводивших под концепцию просвещения серьезные философско-антропологические основания (Э.В. Ильенков и его школа, аксиологическое направление и т. д.).

11. Состояние современного мира, в том числе и в сфере образования, характеризуется многочисленными кризисными явлениями. Это связано с утратой традиционных ценностных ориентиров и антропологической идентичности. В данной связи необходим компаративистский анализ западного и отечественного подходов тс решению проблем современности, равно как и углубленное понимание философско-антропологических оснований данных традиций, что позволит преодолеть кризисные моменты современного мира, в том числе и в сфере просвещения.

Научная новизна результатов исследования.

1. Обоснован философско-антропологический подход к отечественной традиции просвещения.

2. Определены сущностные характеристики русского просвещения как целостного явления на всем протяжении существования данной традиции.

3. Исследована русская версия «метафизики света» и выявлены ее философско-антропологические преломления, в том числе и в сфере просвещения.

4. Выделены и систематически исследованы основные этапы развития отечественной традиции просвещения (древнерусский этап, включающий киевский и московский периодыпетербургскийсоветскийсовременный), выявлены специфические черты каждого из этих периодов.

5. Осуществлен сравнительный анализ западной и русской традиций просвещения, установлены черты их сходства и отличия.

6. Выявлены фундаментальные мировоззренческие основания, устанавливающие соотношение теоретических и духовно-практических аспектов отечественной традиции просвещения.

7. Рассмотрены философско-антропологические предпосылки генезиса и развития русской традиции просвещения, обосновано значение этой традиции как сферы раскрытия и выстраивания русским человеком собственного социального бытия.

8. Показана актуальность философско-антропологических идей русской традиции просвещения в условиях реформирования отечественной системы образования.

Методология и концептуальная основа исследования.

В исследовании активно используется диалектический метод, дающий возможность не только обобщить и конкретизировать обозначенную в названии диссертации предметную область, дать исторический обзор существовавших прежде подходов к данной проблеме, но также показать их важность, даже злободневность. Важнейшим принципом диалектического подхода выступает принцип единства логического и исторического, что необходимо при анализе такого сложного, имеющего многовековую историю развития феномена, как русская традиция просвещения. Применение диалектического метода в данном диссертационном исследовании тем более оправдано, что отечественная философия на протяжении своего исторического развития выдвинула целый ряд выдающихся концепций, базирующихся на принципах диалектики. Многие из них представляют своеобразные вехи в истории русской традиции просвещения.

В исследовании также активно используется метод герменевтики, который активно использовался христианскими авторами еще со времен средневековья. В истории русской духовной традиции достаточно вспомнить «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона. В этом тексте, чью роль в истории отечественного просвещения трудно переоценить, события Ветхого и Нового завета трактуются в герменевтическом ключе. Важный момент, который заставляет сделать упор именно на герменевтической стратегии, заключается в том, что роль этой дисциплины особенно возрастает в ситуациях «кризиса смысла» (В. Дильтей). То, что отечественное образование, да и вся наша культура, переживают сейчас именно такую стадию, сомнений практически ни у кого нет. Отсюда — острая необходимость герменевтического подхода к интересующей нас проблематике.

Важно заметить, что русские проекты герменевтики носят четко выраженный онтологический характер. Наиболее ярко данный характер проявился в творчестве В. В. Розанова, который в работе «О понимании» (1886) набросал проект новой онтологии, предвосхищающий построения философов XX века. В какой-то мере, однако, розановский проект остается непонятым и в наши дни. Как не прочитанной остается его первая книга, — но это уже тема для особого разговора. Также нельзя забывать и те серьезные отличия, которые обнаруживаются при сопоставлении концепций Розанова и западных теоретиков герменевтики ХГХ-ХХ веков. Ъ своем осмыслении мироздания русский мыслитель делал упор на точках органического роста — идет ли речь о понимании природы, человека или, например, феномена просвещения. Подобных акцентов мы не обнаружим ни у одного из западных мыслителей соответствующего периода, в том числе и у адептов герменевтики10.

Продолжая разговор о методологической базе нашего исследования, отметим, что серьезные онтологические основания обнаруживаются и у других проектов герменевтики, выработанных в рамках русской философской традиции. Мы имеем в виду концепцию Г. Г. Шпета, а также диалогическую философию М. М. Бахтина. Последняя концепция позволяет своеобразно взглянуть на соотношение русского и иных форм просвещения — западного, в первую очередь. Таким образом, истолкование реальности просвещения не ограничивалось у этих мыслителей лишь поверхностным описательством, но получала фундаментальную теоретическую базу.

Историзм, на котором базировали свои концепции представители как диалектической, так и герменевтической традиций, составляет важнейший элемент русской традиции просвещения, что нам уже приходилось отмечать. Не случайно, что именно в работах отечественных адептов герменевтики мы обнаруживаем наиболее глубокий анализ русской традиции просвещения, а также ее философско-антропологических аспектов. В данном ряду следует рассматривать «Сумерки просвещения» (1899) и «Семейный вопрос в России» (1903) В. В. Розанова, равно тсак и «Очерк развития русской философии» (1922) Г. Г. Шпета. Идеи, выдвинутые в этих произведениях, явились серьезным.

10 Ср. с замечанием П. П. Гайденко: «В рамках историзма и герменевтики — как у Дильтея и Гуссерля, так и у Гадамера мир природы лишен подлинной жизни, лишен целесообразно-смыслового начала» (Гайденко ПЛ. Научная подспорьем в нашей работе, позволили подойти к рассматриваемой проблеме не как к некоему экзотическому материалу, но «изнутри» самой отечественной традиции просвещения.

Авторы вышеназванных работ видели русскую традицию просвещения как единое целое, старались проследить ее особенности тл «взаимосвязи, а также стремились содействовать искоренению свойственных ей недостатков (каждый по-своему, разумеется). Это тем более важно, что в адрес русских мыслителей в последнее время звучат упреки в недостаточной разработанности принципов гуманитарно-научного познания. Рассматривая работы В. В. Розанова, Г. Г. Шпета и М. М. Бахтина, можно утверждать, что в данном случае подобные упреки бьют мимо цели. Что-что, а необходимость серьезной методологической базы гуманитарного знания сознавалась ими в полной мере. Кроме того, необходимо помнить о выдающемся вкладе, который эти мыслители внесли в развитие русской философии.

Говоря о герменевтической традиции на русской почве, нельзя пройти мимо исследований A.B. Михайлова. Несмотря на все исторические перипетии, в работах A.B. Михайлова мы видим продолжение своеобразного «диалога с Германией», характеризовавшего русскую культуру ХУП1 — начала XX века. Очевидно, что именно немецкие влияния, более чем какие-то другие, определили научно-теоретический язык понятий русской интеллектуальной традиции, начиная со встреч Петра I и Г. В. Лейбница, М. В. Ломоносова и X. Вольфа. Можно даже сказать, что влияние немецкой культуры имело судьбоносный характер, сыграв важную роль в образовании внутренней формы мыслительных созерцаний отечественной философской мысли.

Использованные методы не исключает, а скорее предполагают использование компаративистского анализа. Важное место в диссертационном исследовании уделяется сравнительному анализу отечественном и западной рациональность и философский разум. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. — С.487традиций просвещения, выявлению точек их соприкосновения и отталкивания. Между прочим, данная проблема была предметом осмысления русских мыслителей и теоретиков образования нескольких поколений, начиная еще со времени творчества старших славянофилов. Именно появлением основополагающих работ представителей славянофильского движения (A.C. Хомякова, И. В. Киреевского, К.С. и И. С. Аксаковых, Ю.Ф. Самарина) молено датировать возникновение оригинальной традиции отечественного просвещения, прошедшей горнило философской рефлексии. Постановка проблем образования в трудах этих авторов, а также их идейных наследников во многом предопределили специфику данного исследования.

Практическая и теоретическая значимость исследования.

Происходящие в сфере образования современной России изменения не могут не учитывать исторический опыт отечественной традиции просвещения. Данная работа вносит вклад в социальную философию, философию образования, историю философии и философскую антропологию, создавая теоретическую базу для изучения специфики русского просвещения. Предложенный в работе концептуальный подход и язык описания позволяют достигнуть адекватного нашему времени уровня понимания сущностных проблем образования. Они также способствуют выработке определенных рекомендаций по организации и программному обеспечению образовательного процесса с учетом предложенного подхода, базирующегося на изучении исторического пути отечественного просвещения. Результаты исследования могут быть практически применены для учебно-методической работы, формирования учебных планов и программ для студентов и аспирантов гуманитарных факультетов и педагогических высших учебных заведений, при чтении лекций по курсам социальной философии, философской антропологии, истории русской философии, философии образования.

Апробация исследования.

Результаты исследования неоднократно обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских конференциях, на которых диссертант выступал с докладами и сообщениями: «Философия образования и традиции русской школы» (1995, СПб.), «Ребенок в современном мире» (1998;2006, СПб.), «Христианская культура на пороге третьего тысячелетия» (1999;2000, СПб.), «Космизм и новое мышление на Западе и Востоке» (1999, СПб.), «Диалог: Проблемы междисциплинарных исследований» (2000, СПб.), «Смыслы мифа: мифология в истории и культуре» (2001, СПб.), «Антропологический синтез» (2001, СПб.), «Социальный кризис и социальная катастрофа» (2002, СПб.), «Науки о человеке в современном мире» (2002, СПб.), «Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы» (2002, СПб.), «Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве B.C. Соловьева» (2003, СПб.), «Петербург на философской карте мира» (2003, СПб.), «История философии как философия» (2003, СПб.), «Стратегии взаимодействия философии, культурологии и общественных коммуникаций» (2003, СПб.), «Инновации в образовании» (2003, СПб.), «Энциклопедия как форма универсального знания: от эпохи Просвещения к эпохе Интернета» (2004, СПб.), «Философия человека и современный мир» (2004, СПб.), «История университетского образования в России и международные традиции просвещения» (2005, СПб.), «Философия человека и современное образование» (2006, СПб.), «Международные организации в России и проблемы культурной интеграции» (2006, СПб.), «Философия человека и процессы глобализации» (2007, СПб.), «Конфликт поколений в контексте информационной глобализации» (2007, СПб.), а также на IV.

Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (2005, М.).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии РПТУ им. А. И. Герцена 15 февраля 2008 года. Основное содержание отражено в 42 публикациях (в том числе двух научных монографиях и четырех учебно-методических пособиях).

Внедрение материалов и результатов исследования осуществлялось в курсе лекций по «Социальной философии» и «Истории русской философии», при чтении специальных курсов для студентов филологического факультета, факультета иностранных языков и факультета философии человека РГПУ им. А. И. Герцена.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на одиннадцать параграфов, заключения и списка литературы. Работа изложена на 360 страницах.

Список литературы

включает 380 наименований.

Заключение

.

В заключении, опираясь на проведенный анализ, попытаемся суммировать основные положения диссертационного исследования. Для решения этой задачи выделим важнейшие аспекты русской традиции просвещения, а также обозначим филосбфско-ан^бпблбгитескйе основания, на котбрьгх она базируется.

Первый аспект, который здесь необходимо отметить, состоит в том, что отечественная традиция просвещения, имеющая более чем тысячелетнюю историю, представляет собой единое целое. Это, впрочем, не исключает того, что каждый из выделенных нами этапов (древнерусский, петербургский, советский и современный) являет своеобразный подход к решению основных проблем просвещения, имеет оригинальные представления о его задачах и целях. Следует сказать, что просвещение оборачивалось на отдельных этапах развития отечественной образовательной традиции своими онтологическими, гносеологическими, социально-философскими и философско-антропологическими аспектами.

Обозначенное нами единство русской традиции просвещения обнаруживается, например, в механизмах адаптации инокультурного материала. Действительно, история отечественного образования немыслима без влияния, подчас определяющего, иных культурного традиций. Достаточно вспомнить влияние византийского православия при крещении Руси, западных просветительских концепций в духовной ситуации петровских реформ или марксистского учения в советский период. Каждый раз, однако, данное влияние претворялось по-своему, творчески усваивалось, получало оригинальное истолкование й развитие на русской пбчвё.

Рассматривая интересующую нас тематику, нельзя не обратить внимания на ту исключительную роль, которую в истории просвещения в России, начиная еще I I I с эпохи христианизации, принадлежала государству. Именно государство на протяжении тысячелетней истории брало на себя основные функции по развитию системы просвещения — от выработки ценностных ориентиров до финансирования образовательных" йнсйггутбв. Правда, бывали периоды, когда роль государства ослаблялась, оно отказывалось от тотального контролем над всем и вся, в том числе и в сфере образования. В этой связи можно даже говорить о значительной пользе, которую в подобных ситуациях получала образовательная система России. Вспомним хотя бы эпоху «великих реформ» (60-е годы XIX столетия), которая дала немало оригинальных концепций просвещения, равно как и попыток их реализации на практике.

Не надо, впрочем, сравнивать ослабление контроля и практически полный отказ от всяких социальных обязательств — ситуацию, характерную для российской действительности на рубеже ХХ-ХХГ веков, когда власть фактически самоустранилась из сферы образования. Данное самоустранение надо понимать в смысле отказа от обозначения стратегических перспектив развития, равно как и от адекватного финансирования этой сферы, важнейшей для самого существования России в условиях жесткой военной, политической и экономической конкуренции. Это, впрочем, не мешает мелочной регламентации и навязыванию чуждых традиции русского просвещения установок (бесконечные реформы, приобретающие самодостаточный характербездумное присоединение к Болонскому процессу и т. п.).

В данной связи необходимо обратить внимание на еще одно обстоятельство первостепенной важности. Оно состоит в том, что сохранение национальной традиции образования требует пбстбяШых усилий со стороны всех участников процесса. На протяжении всего существования русской традиции просвещения мы видим эти усилия, принимающие подчас, не побоимся высоких слов, героический характер. Необходимость подобных усилий диктует и реальность современной.

России, в которой коммерциализация и дух наживы грозят вытеснить все ценностные установки, причем при полном попустительстве со стороны власть предержащих.

Отсюда — неизбежность продумывания философско-антропологических оснований тех образовательных концепций, которые предлагаются для реализации в современной России. Опыт развития традиции просвещения подсказывает нам, что именно эти основания (представления о человеке, его месте в мире и историческом предназначении) в наибольшей степени выявляют характерные особенности той или иной концепции образования, ее способность адаптироваться к отечественным реалиям, возможность дать творческий ответ на стоящие перед нами в кризисные моменты проблемы. Попытки внедрения чуждых духу русской культуры образовательных концепций, базирующихся на определенных философско-антропологических основаниях, предпринимались в течение последних столетий неоднократно, и каждый раз преодоление их негативных последствий стоило немало усилий и жертв. Очередной этап подобной борьбы взаимоисключающих ценностных установок приходится на наше время:

Впрочем, кризис базовой системы ценностей характерен не только для современной России, но и для западной цивилизации. Современность вообще можно обозначить как эпоху «провозглашенных смертей» — Бога, субъекта, человека и т. д. Одной из сторон данного процесса является «одномерное» истолкование человека, сведение его к биологической или экономической составляющей. Подобное истолкование имеет свою историю, которая неоднократно становилась объектом философского анализа. Показательно, что русские разработки данной проблемы зачастую опережали западные. Достаточно вспомнить критику европейской философской традиции в трудах старших славянофилов, предвосхищающую труды Ф. Ницше и М. Хайдегтера по деструкции метафизики, хотя и базирующуюся на принципиально иных основаниях. В этом же ряду следует упомянуть толстовскую критику современной цивилизации или, например, трактовку «среднего европейца» в социально-антропологической концепции К. Н. Леонтьева.

Учитывая всё эти моменты, можно сказать, что в рамках бтёчёствённбй традиции просвещения накоплен богатейший духовный потенциал. Это, однако, не исключает, но предполагает активное отношение к этому наследию, его творческое преображение соответственно запросам современности. Тем более, что рассматриваемая нами традиция имела и имеет определенные недостатки, которые требуют серьезной коррекции. В последней главе нашего исследования одной из таких насущных задач выступило необходимость дополнения платонизма, чье влияние в истории отечественной культуры можно считать гипертрофированным, аристотелизмом.

Необходимо помнить, что в историй европейской философской, научной й образовательной традиций обе эти линии противостоят друг другу, уравновешивая односторонности каждой из них. Это тем более важно и актуально, что русская мысль ХТХ-ХХ веков* несмотря на количественное преобладание платоников* включает и линию последователей Аристотеля (мы, в первую очередь, имеем в виду В. В. Розанова, но также и других представителей этой традиции). Необходимо также отметить тот немалый вклад, который ее представители внесли в разработку философских оснований просвещения.

Сегодня, когда очевидными стали те катастрофические последствия, к которым привело безудержное развитие технологической цивилизации, обращение к альтернативным проектам рациональности представляется злободневным. В этом смысле концепции русских авторов, особенно из числа аристотеликов, могут указать ориентиры нового истолкования природы, а главное — наметить тот тип отношения к ней человека, который в корне будет отличаться от новоевропейского подхода* характеризующегося хищническим отношением к этой реальности, восприятием ее лишь в качестве сырья для нужд современной экономики.

Подытоживая, можно сказать, что само понятие «просвещения» за более чем тысячелетнюю историю получило в рамках русской традиции всестороннюю разработку. Важность проблематики, рассматриваемой в диссертационном исследовании, заключается и в ее двояком, теоретическом и практическом, характере. Следует признать, что многие из разработанных в традиции отечественного просвещения тем обнаруживают свою актуальность в свете глобальных проблем современного мира.