Актуальность исследования. Важной задачей государства в области охраны интеллектуальной собственности является создание эффективного механизма предотвращения и пресечения незаконного использования объектов авторского права. Решение современных проблем защиты результатов творческой деятельности невозможно без детального исследования всего исторического развития законодательства об авторском праве.
Впервые нормы о правах сочинителей и переводчиков были закреплены в Уставе о цензуре от 22 апреля 1828 г. (ст.ст. 135−139) и в Положении о правах сочинителей, изданном одновременно с Уставом (далее — Положение о правах сочинителей 1828 г.).
Историография. Степень разработанности темы.
Среди монографий и статей, посвященных истории права литературной собственности (авторского права) в России, выделяются две группы: исследования правоведов — цивилистов и историков права, и работы историков, изучающих историю книжного и издательского дела, а также цензурных учреждений.
Авторское право было предметом исследования дореволюционной юридической науки. В разное время к, изучению авторского права обращались П. Д. Калмыков, Г. Ф. Шершеневич, И. Г. Табашников, В. Д. Спасович, К. П. Победоносцев, Д. А. Коптев, А. Б. Думашевский, Ю. И. Гамбаров, А. А. Пиленко, А. В. Панкевич, Я. А. Канторович, А. Борвенко, В. В. Бессель, С. А. Беляцкин. Характерной особенностью работ дореволюционных правоведов является сравнительный анализ российских и зарубежных законоположений об авторском праве, описание иностранной судебной практики по авторским спорам. Труды российских правоведов восполнили многие пробелы, устранили противоречия Положения о правах сочинителей.
П.Д.Калмыков первым из русских цивилистов обратился к изучению права литературной собственности. Его работа «О литературной собственности вообще и в особенности об истории прав сочинителей в России» (1851г.) является одним из немногих исследований, касающихся истории авторского права до XIX в. Однако сам автор указывал на недостаточность архивных материалов, датированных ранее XVIII в.
Положения российского закона, признавшего книгу благоприобретенным имуществом, а также наименование авторского права как права литературной собственности дали основание И. Г. Табашникову рассматривать это право в качестве права собственности. «Срочность этого права, — отмечал ученый, — не вытекает из его существа, из его главнейших свойств, есть лишь результат неблагоприятно сложившихся обстоятельств» .
Большинство же позиций российских ученых — правоведов сходилось в том, что значение права литературной собственности заключалось в срочном пользовании и распоряжении результатами творческого труда. Такой взгляд на природу авторского права отражен в работах Н. В. Варадинова, В. Д. Спасовича, К. П. Победоносцева, А. Б. Думашевского, Г. Ф. Шершеневича. В. Д. Спасович, в противоположность И. Г. Табашникову, являлся последовательным сторонником ограничения права литературной собственности, сокращения срока охраны авторского права, исключения некоторых объектов (в частности, писем) из сферы действия авторского права. Комплексным исследованием, построенным по институциональному принципу, является работа Г. Ф. Шершеневича «Авторское право на литературные произведения» (Казань, 1891 г.). Г. Ф. Шершеневич впервые рассмотрел авторское право как целостный институт гражданского права.
Однако интерес к становлению авторского права в России не исчерпывается изучением работ дореволюционных цивилистов. Они рассматривали современное им право литературной собственности, «статику» правового регулирования. На наш взгляд, не в полной мере была использована российская судебная практика по авторским спорам. Вне детального исследования остались вопросы запрета перепечатки без согласия издателя в привилегиях и указах Сената и борьба с незаконными перепечатками в последней четверти XVIIIb., нормотворческая деятельность Министерства народного просвещения и цензурных органов в первой четверти Х1Хв. «Белым пятном» осталась история разработки Положения о правах сочинителей 1828 г.
Во многом эти пробелы объяснялись слабой изученностью, закрытостью источников, относящихся до 1828 г. Не были раскрыты требования общественной жизни, внутренние предпосылки, обусловившие принятие Положения о правах сочинителей. Поэтому большинство исследователей отсчитывали историю авторского права с 1828 г. До этого времени, отмечал И. Г. Табашников, «Россия не знала права автора или издателя на защиту от произвольных перепечаток» 2. Г. Ф. Шершеневич полагал, что «при отсутствии сочинений, отражающих творческую деятельность автора, не могло быть речи об авторском праве и его защите» 3.
1 Табашников И. Г. Литературная и художественная собственность с точки зрения науки гражданского права. Т.1. СПб, 1878 г. С. 291.
2 Табашников И. Г. Указ.соч. С. 345.
Шершеневич Г. Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891 г. С. 120.
В советское время непосредственно истории авторского права были посвящены два юридических исследования — монография проф. М. В. Гордона (1948г.) и статья В. В. Баженова (1980г.). Последняя публикация в основном посвящена роли А. С. Пушкина в истории законоположений об авторском праве. В. В. Баженов справедливо отметил, что «у истоков исследований в этой области стоял не университетский ученый и не юрист-практик, а великий русский поэт А.С.Пушкин» Однако работа В. В. Баженова содержит ряд неточностей. Непонятно, какие права на художественные произведения, по словам автора, были урегулированы в 1816 г. В указанный год была закреплена норма о доказательстве прав на литературные произведения, а именно, о том, чтобы при представлении рукописи в цензурный комитет к ней прилагался документ о праве издателей «к подаче и напечатанию рукописи». Интересы авторов художественных произведений до издания Положения о художественной собственности 1846 г. ограждались л отдельными привилегиями. Следует уточнить, Положение о правах сочинителей 1830 г. действовало до принятия закона об авторском праве 1911 г. (В.В.Баженов указал, что Положение действовало до 1917 г.) Кроме того, на наш взгляд, становление авторского права в России следует относить не к первой половине XIX в., а к последней четверти XVIII в.
Монография проф. М. В. Гордона, несомненно, представляет интерес, так как автор вводит в научный оборот большое количество нового фактического материала. Автор обстоятельно изучил архив.
1 Баженов В. В. У истоков авторского права в России. // Правовые идеи и государственные учреждения. Свердловск, 1980. С. 149.
2 См.: Гордон М. В. К истории возникновения авторского права в России. // Харьковский юридический институт. Ученые записки. Вып.З. 1948 г. С. 187.
Министерства народного просвещения, рассмотрел отношения авторов и издателей. В то же время излишняя идеологизация работы сказалась на объективности ряда выводов. М. В. Гордон верно отметил характерную для феодальных стран зависимость авторов от меценатов. Однако во второй половине XVIII в. складывается и другая тенденция. Авторы произведений, пользовавшихся спросом на рынке (переводы, обработки фольклора, учебная и развлекательная литература) получали доход от продажи своих книг. Сочинитель или переводчик мог издать книгу «на свой кошт» или передать все права на произведение книгопродавцу. Отметив, что XVIII столетие в издательском деле проходит под знаком государственной монополии, М. В. Гордон указал, что «Россия не знала системы издательских привилегий, которая так характерна для Западной Европы» Однако в конце XVIII в. большое распространение получила выдача привилегий на заведение частных типографий. Спорно утверждение М. В. Гордона о том, что авторское право представляло собой право собственности автора. В Положении о правах сочинителей право автора было сформулировано как право пользоваться изданием и продажей книги по своему усмотрению. В 1891 г. Сенат установил, что «права собственности на произведения наук и словесности должны быть ограждаемы лишь в том объеме и тех пределах, которые точно установлены в законе» 3. Правомочия автора в отношении своего произведения существенно отличались от прав собственника.
История взаимоотношений издателей — типографщиков и авторов была предметом исследования гражданских историков Х1Хв.,.
1 Гордон М. В. Указ.соч. С. 173, 191.
2 Опись дел архива Министерства народного просвещения.
3 Решения гражданского кассационного департамента правительствующего Сената за.
1891 г. Дело № 13. С.48−52. изучавших становление издательского дела в России. Ценные сведения об условиях труда авторов, в том числе переводчиков в Академии наук, в ХУШв. приводит П. П. Пекарский. Работы П. Н. Столпянского содержат обширный фактический материал об отношениях сочинителей, переводчиков, составителей учебных книг с типографией Сухопутного кадетского корпуса в середине ХУШв., о случаях контрафакции в конце ХУШв. Истории цензурных учреждений, в том числе их отношений с авторами, посвящены работы М. К. Лемке, А. М. Скабичевского, И.Энгельгардта. Хорошо изучены проблема нарушения авторских интересов А. С. Пушкина в 1824 г. (работы С. Переселенкова, Ю. Г. Оксмана, С.Я.Гессена).
Отношения авторов и издателей также рассматривались в советской литературе, посвященной истории книги и издательского дела. Следует выделить работы Т. И. Кондаковой и А. И. Рейтблата. В кандидатской диссертации Т. И. Кондаковой (М., 1979 г.), посвященной формированию профессии издателя в России в ХУШв., введены в научный оборот архивные сведения о договорах между сочинителями и типографщиками, нарушении авторских интересов, перепечатках без согласия первых издателей. Т. И. Кондакова справедливо отнесла формирование авторского права ко второй половине ХУШв. и определила основные черты авторского права в этот периодвыплата гонорара авторам и борьба с контрафакцией. В статье А. И. Рейтблата «Материалы к истории авторского права в России в первой трети 19 В.» (М., 1993 г.) систематизированы работы дореволюционных и советских авторов по истории авторского права, расширена источниковедческая база. А. И. Рейтблат приводит тексты многих условий с авторами, содержащихся в фонде Московского цензурного комитета.
Работы историков книжного и издательского дела содержат много сведений о взаимоотношениях издателей и авторов, выдаче типографских привилегий, нарушении авторских интересов. Однако эти вопросы рассматривались применительно к формированию издательского дела. Изучение правовых аспектов положения издателей и авторов не было, да и не могло быть в силу иных целей, специальным предметом исследования. Поэтому многие историко-юридические проблемы остались нерешенными.
Источниками диссертации являются официальные документы, архивные материалы, периодические и справочные издания, труды цивилистов, историков права и книжного дела.
1. Официальные документы и материалы. К ним относятся:
Положение о правах сочинителей 1828 г.;
Положение о правах сочинителей, переводчиков и издателей вообще 1830 г. (включено в Устав о предупреждении и пресечении преступлений — приложение к ст. 147. СЗ. Т. Х1У. 1842 г.);
Положение о правах собственности на произведения наук и словесности. Устав цензурный. СЗ. Т. Х1У. 1857 г.;
Положение о правах собственности на произведения наук и словесности. Приложение к ст. 420 (прим.2) т.Х. 4.1. СЗ. 1887 г.
Цензурный устав;
Уложение о наказаниях;
Т.Х. 4.1. Свода законов. В диссертации использованы решения гражданского и уголовного департаментов правительствующего Сената, распоряжения и предложения министра народного просвещения.
2. Архивные материалы. Фактологической основой диссертации являются дела Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ, бывший ЦГИА г. Москвы) — фонд Московского цензурного комитета (ф.31) и фонд попечителя Московского университета (ф.459). Наибольший интерес представляют материалы, относящиеся к первой трети Х1Хв. Документы более раннего периода сохранились плохо. В делах фонда Московского цензурного комитета подробно зафиксирована процедура разработки и принятия распоряжений Министерства народного просвещения и указаний самого комитета относительно охраны интересов авторов и издателей. Сохранились и прошения авторов о запрете предоставлять посторонним издателям право на издание их произведений. В журналах заседаний комитета отражены заявления авторов и законных издателей о перепечатке, предпринятой посторонними издателями без их согласия, но с одобрения цензуры. По каждому факту такой перепечатки запрашивалось объяснение цензора, и проводилось расследование. Фонд попечителя Московского университета, в ведении которого находился Московский цензурный комитет, содержит указания цензорам «о неослабном внимании» к тому, чтобы «чужих трудов посторонние издатели своевольно себе не присваивали, и к напечатанию их не было даваемо разрешения» 1.
Следует отметить, что многие архивные материалы, использованные при подготовке диссертации, опубликованы и введены в научный оборот исследователями, изучающими историю книги и издательского дела. В таких случаях в диссертации содержатся ссылки на соответствующие работы.
Представляют интерес материалы, изложенные в «Описании дел архива Министерства народного просвещения» в 2-х тт. (СПб, 1917;1921гг.). Данная работа содержит наименования и краткие описания дел, рассмотренных в конце XVIII — первой четверти XIX вв. Министерством народного просвещения и Комиссией об учреждении народных училищ. «Описание дел архива.» дает представление о взаимоотношениях авторов с министерством, системе выплаты.
1 ЦИАМ. Ф.459. Оп.1. Д. 1036. Л.8−8об. вознаграждения и выдачи подарков сочинителям, а также издательской деятельности министерства и комиссии об учреждении народных училищ.
3. Периодические и справочные издания. При подготовке диссертации были использованы номера газет «Московские ведомости» и «Санктпетербургские ведомости» (в основном за 80−90-е гг. XVIII в.). В этих изданиях представляют интерес объявления авторов и издателей об обнаруженных ими незаконных перепечатках (эти объявления помещались в приложениях к ведомостям). Сведения о том, какие издания напечатаны без согласия авторов, также приводятся в Сводном каталоге русской книги гражданской печати XVIII в. (М., 1963;66гг.).
4. Важным источником диссертации стали работы правоведов и историков права, а также исследователей, изучающих историю книжного и издательского дела.
История авторского права в России — сравнительно малоизученный предмет. Научная новизна диссертации заключается в комплексном рассмотрении истории взаимоотношений авторов и издателей, а также правовых форм их закрепления в конце XVIIIXIX вв. Данный подход объясняется прежде всего тем, что анализ правового положения авторов и издателей предполагает исследование нормативных и судебных актов, архивных материалов, являющихся источниками изучения авторского права.
В диссертации впервые в полном объеме рассмотрены сенатские привилегии и указы о неперепечатывании книг без согласия первых издателей 1770−80-х гг.- распоряжения Министерства народного просвещения, указания попечителя Московского университета и Московского цензурного комитета относительно защиты авторов и издателей от самовольных перепечаток. Предложена периодизация истории законодательного закрепления прав сочинителей и издателей.
Комплексность подхода к рассмотрению истории авторского права начиная со второй четверти Х1Хв. (вторая и третья глава диссертации) проявилась: во-первых, в построении материала по институциональному принципу, в соответствии с основными категориями авторского прававо-вторых, в конкретно-историческом исследовании нормативных и индивидуально-определенных актов, судебной практики на этапах принятия Положений о правах сочинителей 1828 и 1830 гг., их изменения и дополнения в 1857 г.
Целью диссертации является анализ правового положения авторов и издателей в России в конце XVIII — XIX вв.
Для достижения этой цели поставлено несколько задач исследования: изучение истории взаимоотношений авторов и издателей и определение возможностей ограждения их интересов до издания Положения 1828 г.- рассмотрение форм реализации и защиты прав сочинителей и переводчиков после издания Положения 1828 г.- характеристика нормативных и судебных актов в системе источников законодательства о праве литературной собственности.
Выбор хронологических рамок исследования объясняется своеобразием регулирования положения авторов в XIX в. В современном понимании авторское право — это особый род исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности. Понимание авторского права как исключительного проявилось уже в законе об авторском праве 1911 г. Положение о правах сочинителейновелла Устава о цензуре 1828 г. В объяснительной записке к проекту Устава отмечалось, что «постановления, ограждающие права авторов и издателей, принадлежат собственно к общим законам о благоприобретенных имуществах» 1.
С одной стороны, определение книги, произведения как благоприобретенного имущества предполагало связь с законоположениями о праве собственности на телесные вещи. Однако анализ действовавших положений о праве литературной собственности позволяет сделать вывод, что авторское право не только не смешивалось с правом собственности, но ему присваивалось иное значение.
Своеобразие авторского права XIX в. заключается еще и в том, что положения о правах авторов долгое время были тесно связаны с цензурным законодательством (Положение о правах авторов включалось во все издания Цензурного устава вплоть до 1886 г.). Правительство желало при любых обстоятельствах установить личность автора2.
Структура диссертации обусловлена целью исследования. Она состоит из введения, 3 глав и заключения.
Заключение
.
Представление о высокой общественной значимости литературного труда, впоследствии ставшее основой идеи авторства, сформировалось вместе с появлением первых рукописных книг. Рукописные книги ценились очень высоко, их создание и переписка были почетным и уважаемым трудом. Но в источниках, датированных ранее XVIII в., нет никаких свидетельств о том, чтобы сочинитель или переводчик книги наделялись какими-либо правами в отношении произведения, хотя и встречались отдельные примеры выплаты авторского вознаграждения. Все права на книгу принадлежали тому, кто выступил инициатором ее создания или переписки. В этих условиях было невозможным появление идеи собственности на книгу автора или переводчика.
Формирование авторского права в России началось позднее, чем в Западной Европе, в связи с медленной профессионализацией литературного труда. О появлении профессии литератора можно говорить не ранее второй половины ХУШв., причем авторский гонорар отнюдь не был основным источником доходов сочинителей и переводчиков.
Однако правовое регулирование отношений в сфере издательской деятельности развивается быстрее, чем в Западной Европе. В России вообще не были известны классические срочные привилегии на определенные произведения, так распространенные в Европе после изобретения книгопечатания. Действие российских привилегий, выданных в последней четверти XVIII в., распространялось на все книги, выпущенные издателем — владельцем привилегии. В Западной Европе привилегии обеспечивали изъятие произведений из сферы свободного издания и перепечатки книг. В России обладатели привилегий обязывались не перепечатывать книги, выпущенные другими издателями, без согласия последних. Поэтому вряд ли можно говорить об узаконенной свободе перепечатки чужих произведений. Кроме того, российские привилегии носили не индивидуально-определенный, а нормативный, общий характер. Выдача привилегий Сенатом сразу же превратилась в обычную процедуру, условия о запрете незаконной перепечатки были идентичны во всех привилегиях и указах. Следует отметить и высокий уровень юридической техники, который обеспечил возможность борьбы с незаконными перепечатками уже в конце ХУШв.
Но в законе не устанавливалось каких-либо санкций к нарушителям интересов авторов и издателейне было и законной процедуры защиты нарушенных прав. Единственным способом защиты авторских и издательских интересов было обращение в Сенат с просьбой изъять незаконно выпущенные экземпляры. Архаизмом следует признать и отсутствие в привилегиях срока, по истечении которого книгу мог перепечатать любой желающий, связанное с представлением о бессрочности права автора по аналогии с правом собственника.
Тем не менее, положения о неперепечатывании книг без согласия издателя, выраженные в привилегиях, стали ядром последующих законодательных постановлений об авторском праве. Кроме того, уже в XVIII в. привилегии стали правовой основой для борьбы с незаконными перепечатками.
В первой четверти XIX в. происходит дальнейшее закрепление прав авторов и издателей, причем с учреждением цензуры авторские отношения регулируются органом, осуществляющим надзор за цензурными комитетами, — Министерством народного просвещения. Изменились акценты правового регулирования авторско-издательских отношений. Если привилегии конца ХУШв. лишь косвенно касаются авторских интересов, в основном же нацелены на защиту издателя, то распоряжения Министерства народного просвещения направлены прежде всего на защиту автора от произвола издателей. С 1816 г. при первом издании книги от издателей, не являвшихся авторами (книгопродавцев), требовали представление письменных документов, подтверждавших право на издание (соглашений, расписок, заявлений авторов). От сочинителей и переводчиков, представлявших свои произведения, требовалось лишь письменное прошение о напечатании рукописи. В Указании попечителя Московского университета 1818 г. было предписано проверять право на печатание также и при повторных изданиях. В 1818 г. Московский цензурный комитет предписал при издании составных произведений запрашивать согласие сочинителей и переводчиков на включение их произведений в сборник.
Кроме того, в 20-х гг. Х1Хв. сложилась заявительная форма защиты авторских интересов, когда сочинитель или переводчик мог защитить произведение от перепечатки. Для этого следовало подать в цензурный комитет прошение о запрещении посторонним издателям перепечатывать произведения автора. После принятия таких заявлений цензурный комитет нес ответственность за позволение печатать книгу, выданное без согласия автора.
Однако цензурные комитеты не проверяли, указан ли в качестве автора действительный сочинитель. Цензоры также не обязывались сравнивать представленные сочинения и выявлять их сходство или различие. Таким образом, задачи цензурных комитетов сводились к обязанности не допускать к напечатанию книги, издание которых будет нарушать чье-либо право собственности.
Во второй четверти Х1Хв. правовое регулирование отношений в издательском деле, проводимое Министерством народного просвещения и цензурными органами, перестало соответствовать новым условиям общественной жизни. Появление на рынке произведений, приносивших доход, рост конкуренции, в том числе недобросовестной, между издателями, профессионализация издательского и авторского труда потребовали принятия законов, ограждающих права сочинителей и создания судебного механизма защиты авторских интересов.
22 апреля 1828 г. был принят новый Устав о цензуре, ст.ст.135−139 которого были посвящены правам сочинителей и переводчиков. В качестве приложения к Уставу о цензуре в тот же день было утверждено Положение о правах сочинителей. Срок права литературной собственности равнялся двадцати пяти годам со дня смерти автора.
5 января 1830 г. было принято новое, дополненное (ст.ст.1 — 39) Положение о правах сочинителей, переводчиков и издателей вообще. В законе появились новые субъекты первоначального авторского праваиздатель составных произведений, первый издатель народных песен, повестей, сохранившихся только в устном предании, и первый издатель древних рукописей. Срок исключительного права пользования изданием и продажей книги продлевался на 10 лет сверх 25-летнего срока, если приобретатели авторского права предприняли новое издание за пять до истечения 25-летнего срока. В 1857 г. был продлен срок литературной и художественной собственности до 50 лет со дня смерти автора.
Вплоть до издания Цензурного устава 1886 г. Положение о правах сочинителей было частью цензурных постановлений. Лишь в 1887 г. оно было включено в первую часть десятого тома Свода законов как приложение к ст. 420, регулирующей право собственности на вещи. Положение о правах сочинителей действовало до принятия 20 марта 1911 г. закона об авторском праве.
Право литературной собственности (авторское право) в России XIX в. сформировалось как самостоятельный гражданско-правовой институт, отличавшийся от права собственности. Единственный элемент сходства этих правовых институтов заключался в наименовании объектов — «благоприобретенное имущество». Право литературной собственности представляло собой исключительное право пользования и распоряжения результатами творческого труда. Содержание права литературной собственности состояло из двух правомочий: (1) права пользования и (2) права распоряжения. Правомочие пользования авторским правом включало право издания и продажи произведения на том языке, на котором написана книга, а также перевода книги, для которой требовались особые ученые изыскания. В отношении других произведений перевод не являлся правом автора. Распоряжение авторским правом заключалось в полной или частичной уступке права. Право распоряжения авторским правом могло быть полным (безусловная и бессрочная уступка всех прав на произведение) или частичным (уступка права пользования, например, напечатания и продажи одного или нескольких изданий произведения).
До 1857 г. в Положении о правах сочинителей содержалось лишь наименование объекта авторского права — книга как благоприобретенное имущество — и устанавливался примерный (неисчерпывающий) перечень видов литературной собственности, которые могли иметь значение объекта. Законодательное определение объекта права литературной собственности появилось в 1857 г. — «произведения наук и словесности». Произведение, запрещенное цензурой, становилось как бы «ограниченным» объектом авторского права: автор не мог выпустить книгу в свет. Однако автор мог вновь обратиться в цензурный комитет за разрешением на выпуск книги. Выпуск книги без цензурного разрешения или произведения, запрещенного цензурой, наказывался лишением автора всех прав на отпечатанные экземпляры.
Оригинальное сочинение всегда признавалось объектом права (и пользовалось защитой от перепечаток). Для сочинения, созданного с использованием других произведений или общеизвестных сведений, требовалась самостоятельная литературная обработка. В этом случае оно получало защиту как объект авторского права. Особым объектом права литературной собственности являлись списки древних рукописей. Первый издатель рукописи приобретал монопольное право на сам письменный источник, даже если рукопись была издана им без всякой литературной обработки. Пользовались защитой в качестве объекта авторского права такие виды литературной собственности, как: сборники речей, лекций, проповедейписьмачастные записки и бумаги, не предназначавшиеся к опубликованию в светпереводысоставные и периодические произведения.
С 1830 г. обладателями права литературной собственности (субъектами авторского права) признавались сочинитель, переводчик, первый издатель произведений, «сохранившихся одним изустным преданием» и древних рукописей, а также издатели периодических и других составных произведений. Первоначальный субъект авторского права обладал исключительными правами признаваться автором и выпускать произведение в свет. Книгоиздательские и ученые общества, издававшие периодические и иные составные произведения, признавались субъектами первоначального авторского права на произведение в целом. Общество обладало исключительным правом перепечатывать сборник в той же форме. Сочинители и переводчики обладали авторским правом на отдельные статьи, если иное не предусматривалось издательским договором или уставом общества.
Передача авторского права осуществлялась на основании издательского договора или договора об уступке права литературной собственности. Издательским договором признавалось соглашение между издателем-книгопродавцем и автором, в соответствии с которым издатель принимал на себя обязательство напечатать и распространить книгу, а также выплатить авторское вознаграждение. Договором об уступке права литературной собственности считалось соглашение, в соответствии с которым автор уступал приобретателю исключительное право издания и продажи произведения. Производное авторское право возникало: (1) для приобретателей по договору с автором — в момент облечения договора в простую письменную форму- (2) для наследников — после объявления о завещании и представления надлежащих доказательств. Авторское право могло переходить от одного субъекта к другому вследствие обращения взыскания на имущество правообладателя. Не допускалась продажа «на удовлетворение кредиторов» рукописей, принадлежавших автору или его наследникам без их согласия. К основаниям перехода сочинений в общественную собственность (прекращения авторского права) относились: (1) истечение установленного законом срока действия их- (2) явное отречение полного правообладателя (автора или приобретателя права по наследству либо по условию в собственность) от принадлежащих ему прав на сочинение- (3) прекращение существования вольных ученых обществ.
В российском законодательстве выделялись два вида нарушений прав сочинителя: полное нарушение, посредством издания принадлежавшего кому-либо сочинения, и частичное нарушение, посредством заимствования из чужих произведений какой-либо части сверх дозволенного размера. Оба этих нарушения были признаны контрафакцией. Контрафакция нарушала исключительное право субъекта авторского права на издание и продажу книги. Самовольным издателем признавалось лицо, на чей счет было напечатано чужое сочинение (без согласия автора или законного издателя) и от чьего имени производилась продажа. Контрафакция заключалась в умышленном воспроизведении всего сочинения или его части, превосходящей по объему размеры допускаемого по закону заимствования, и распространении изготовленных экземпляров.
