Порубежные эпохи в истории характеризуются сложными, болезненными, часто судьбоносными процессами. Царская Россия конца.
XIX — начала XX веков переживала смену всей системы взглядов на мир. Лучшие представители русской интеллигенции — известные писатели, поэты, критики, ученые, философы — одними из первых почувствовали необходимость создания новых эстетических программ, которые отвечали бы изменившимся жизненным^ общественным и духовным реалиям. Новые направления эстетической, философской, общественной мысли рубежа XIX.
XX веков нашли яркое отражение не только в поэзии и художественной литературе, но и в литературной критике, с помощью которой новое поколение писателей, поэтов, критиков, философов формулировало художественный, религиозный и общественный идеалы. Однако новые эстетические, философские программы строились, прежде всего, на основе завоеваний отечественной культуры, переосмысления русского классического наследия.
Одним из представителей Серебряного века, выступившим с собственной литературно-критической концепцией русской классики, стал Дмитрий Сергеевич Мережковский — талантливый писатель, литературный критик, религиозный мыслитель, поэт,-публицист, драматург, переводчикличность яркая и одаренная. Он был одним из родоначальников нового литературного направления в России — символизма. Его концепция классики складывалась не одно десятилетие, претерпевая изменения в соответствии с идейной эволюцией критика.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена важностью научного осмысления наследия русской интеллектуальной элиты Серебряного века, в котором запечатлелся духовный и общественно-исторический опыт, накопленный столетие назад, сориентированный на поиск новых идей по переустройству человека, общества, мира. Сегодня в обществе, пережившем крах материалистической картины мира и находящемся наидеологическом и духовном перепутье, наблюдается повышенный интерес к творчеству талантливых литературных и философских деятелей Серебряного века. Новыми идеями по «перевоссозданию» действительности, преображению мира и человека, обновлению религии проникнута и литературно-критическая концепция русской классики Д. С. Мережковского. К мировоззрению и творчеству русских писателей XIX века он обращался на протяжении всей своей жизни, начиная с очерка «Достоевский» (1890) и заканчивая эмигрантской статьей «Мудрость Пушкина» (1937). Трансформация оценок в разные периоды и роль самих «спутников» человечества в мировоззренческой системе Мережковского позволяет понять многие историко-культурные и социальные процессы, происходящие на рубеже прошлого и нынешнего столетий.
Дореволюционное и эмигрантское творчество Мережковского долгие. годы не изучалось в нашей стране. Отношения Мережковского-эмигранта с большевистской властью складывались так, что об, издании его книг в Советском Союзе не могло быть и речи. Поэтому лишь в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века началось изучение его творчества. Художественное и критическое наследие сразу же стало активно исследоваться современными учеными-филологами. Однако имеющихся научных работ, исследующих эволюцию литературно-критической концепции русской классики Мережковского, на сегодняшний момент недостаточно. Необходимо рассмотреть развитие его концепции и в дореволюционный, и в эмигрантский периоды творчества. Не проведена и систематизация высказанных многочисленных замечаний ученых по данной теме. Поэтому представляется весьма актуальной исследовательской задачей изучение и анализ этой концепции в процессе ее становления и развития в разные периоды творчества Мережковского-критика. В данном исследовании мы проследим эволюцию критической мысли Мережковского, выявим особенности его концепции русской классики на протяжении всего творческого пути, а также определим значимость его интерпретаций для формирования собственной мировоззренческой системы критика.
Прежде чем рассматривать критическое творчество Мережковского, следует остановиться на определении ключевых понятий, которыми мы будем оперировать в диссертационной работе. Это — литературная критика, эволюция, концепция, классика.
Существует множество определений литературной критики. Мы обратимся к определениям В. И. Кулешова и В. В. Прозорова, на которые будем опираться в данной работе. В «Истории русской критики XVIII — XIX веков» Кулешова критика понимается как «способ истолкования и оценки художественных произведений в свете определенных концепций, теоретическое самосознание литературных направлений, активное средство борьбы за утверждение их творческих принципов"1. В современных же учебниках границы критики значительно расширены. В «Истории русской литературной критики» под редакцией Прозорова литературная критика — это «род литературно-творческой и литературно-коммуникативной деятельности, направленной на понимание и оценку по преимуществу современных словесно-художественных произведений"2. Литературная критика стремится понять и объяснить «невыразимые смыслы» литературного произведения, которых у истинно-великого творения может быть неограниченное количество, поэтому часто в истории критики интерпретации вновь и вновь подвергается классика. Мы будем пользоваться этими двумя дефинициями критики, подразумевая уже расширенное толкование ее границ.
Понятие эволюции в данной работе мы будем использовать в широком смысле. Эволюция (лат. evolutio — развертывание) — синоним развития, процесс изменения3.
1 История русской критики XVIII — XIX веков: учебник для студ. филол. спец ун-тов и пед. ин-тов / В. И. Кулешов. — М.: «Просвещение», 1978. С. 3. (выделение — В.И.Кулешова).
2 История русской литературной критики: учебник для вузов / В. В. Прозоров, О. О. Милованова, Е. Г. Елина и др.- под ред. В. В. Прозорова. — М.: Высш. шк., 2002. С 7.
3 Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 786. 5.
Слово «концепция» (conceptio) в переводе с латинского — «понимание», «система». В «Философском энциклопедическом словаре» отмечается, что «концепция — это определенный способ понимания, трактовки какого-либо предмета, явления, процесса, основная точка зрения на предмет или явление, руководящая идея для их систематического освещения"4. Из этой дефиниции мы воспользуемся пониманием концепции как «руководящей идеи» (ведущего замысла) при систематическом освещении Мережковским классики.
Классика, по определению В. Е. Хализева, — «та часть художественной словесности, которая интересна и авторитетна для ряда поколений и составляет «золотой фонд» литературы"5. Классический (лат. classicus) -означает образцовый. Литературная классика — совокупность произведений первого ряда, это «верх верха литературы», квинтэссенция словесности. В качестве определения писателей-классиков В. Е. Хализев предлагает известное выражение Д. С. Мережковского — «вечные спутники человечества"6. В нашей работе, в силу величины критического наследия Мережковкого и невозможности рассмотрения всех его работ в рамках кандидатского сочинения, мы будем исследовать только оценку критиком таких классиков, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Достоевский, Толстой и некоторых зарубежных писателей. Именно об этих русских классиках Мережковским были написаны самые значительные критические исследования, в которых отразилась эволюция его мировоззрения. За рамками нашей работы останутся статьи критика о Гаршине, Чехове, Тютчеве, Некрасове и других русских писателях и поэтах.
Целью диссертационной работы является исследование эволюции литературно-критической концепции русской классики у Мережковского в сооветствии с логикой его критического мышления. В связи с поставленной целью нами были сформулированы следующие задачи:
4 Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 279.
5 Хализев, В. Е. Теория литературы: учебник // В. Е. Хализев. 2-е изд. — М Высш. шк., 2000. С. 122.
6 Там же. С. 123. рассмотреть основные этапы развития Мережковского-критикаисследовать становление и этапы развития концепции отечественной классики у Мережковского на материале его основных критических трудов о русских писателях дореволюционного и эмигрантского периодов (с конца 80-х годов XIX века по 30-е годы XX века) — выявить взаимосвязь между первым этапом развития литературно-критической концепции русской классики у Мережковского (1888−1895) и его теорией символизма;
— сопоставить этапы идейной эволюции Мережковского с этапами развития его литературно-критической концепции русской классикипроанализировать изменения в интерпретации творчества отечественных классиков в разные периоды развития Мережковского-критикапредложить наше видение литературно-критической концепции русской классики Мережковского, охарактеризовав ее основные периоды.
Объектом нашего исследования является литературная критика Д. С. Мережковского, а предметом — литературно-критическая концепция классики, ее становление и эволюция на протяжении всего творческого пути Мережковского.
Материалом исследования послужили крупные критические работы и статьи Мережковского о русских классиках — Достоевском, Гончарове, Пушкине, Толстом, Гоголе, Лермонтове, Тургеневе — дореволюционного7 и.
7 Достоевский / Мережковский, Д. С. Вечные спутники // Д. С. Мережковский. Поли. собр. сочинений: В 24 т. — М.: Типография T-ва И. Д. Сытина, 1914. Т. XVIII. С. 5 — 32- Гончаров // Там же. С. 33 — 57- Пушкин // Там же. С. 89 — 171- Л. Толстой и Достоевский // Там же. Т. IX — XIЛев Толстой и церковь / Мережковский, Д.С. В тихом омуте // Там же. Т. XVI. С. 144 — 150- Лев Толстой и революция // Там же. С. 151 — 156- Пророк русской революции (К юбилею Достоевского) // Мережковский Д. С. — СПб.: Издание М. В. Пирожкова, 1906. С. 3 — 152- Поденщик Христов // Д. С. Мережковский. Невоенный дневник 1914 — 1916 г. — Пг.: К-во «Огни», 1917. С. 39 — 49- Лермонтов. (Поэт сверхчеловечества) // Д. С. Мережковский. Поли. собр. сочинений: В 24 т. — M.: Типография T-ва И. Д. Сытина, 1914, Т. XVI. С. 157 — 205- Гоголь // Там же. Т. XV. С. 187 — 312- Памяти Тургенева II Д. С. Мережковский. Акрополь: Избранные литературно-критические статьи. — М.: Кн. палата, 1991. С. 179 — 181- Тургенев / Мережковский, Д. С. Вечные спутники // Там же. Т. XVIII. С. 58 — 68- Поэт вечной женственности // Д. С. Мережковский. Невоенный дневник 1914 — 1916 г. — Пг.: К-во «Огни», 1917. С. 67 — 77. эмигрантского8 периодов творчества критика. Кроме того, для получения более полной картины становления и развития критической концепции классики Мережковского, мы привлекли его ранние критические очерки о западноевропейских и античных литературных деятелях — Флобере, Сервантесе, Марке Аврелии, Кальдероне, Монтене, Ибсене, Плинии Младшем9. Мы не ставили перед собой1 задачу всестороннего анализа обширного критического наследия Мережковского, поэтому остановились на наиболее важных, знаменательных работах критика о Пушкине, Гоголе, Лермонтове, Тургеневе, Гончарове, Достоевском, Толстом — с тем, чтобы исследовать саму литературно-критическую концепцию русской классики и проследить эволюцию оценок этих писателей внутри нее.
Методы" исследования. Основной* метод исследования — историко-литературный, предполагающий системное рассмотрение литературного материала в историческом контексте. При' этом важно подчеркнуть, что историко-литературному анализу подвергается критическое наследие Мережковского, по сути и духу представляющеесобой разновидность литературоведческого исследования XIX века. Сам Мережковский выступает в качестве историка и интерпретатора литературы, и именно эта его деятельность становится предметом научной рефлексии в данном исследовании.- Нами также используются историко-функциональный, историко-биографический, сравнительно-исторический, типологический и интертекстуальный методы.
Историография вопроса. Всех исследователей, писавших о Мережковском-критике, по хронологическому принципу можно условно разделить на две большие группы: первая — дореволюционные исследователи критического наследия Мережковского, в том числе русские эмигранты и.
8 Л. Толстой и большевизм // Д. С. Мережковский. Царство Антихриста Статьи периода эмиграции. — СПб.: РХГИ, 2001. С. 145 — 153- Ф. М. Достоевский. 1821 — 1921 И Там же. С. 181 — 188- Угль пылающий (о Достоевском) II Там же. С. 370 — 372- Пушкин с нами // Там же. С. 228 — 232- Гоголь и Россия // Там же. С. 431 — 436- Мудрость Пушкина И Там же. С. 450 — 458.
9 Флобер / Мережковский, Д. С. Вечные спутники // Д. С. Мережковский. Поли. собр. сочинений: В 24 т. — М.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1914.T.XVII. С. 189−204- Сервантес//Там же. С. 101 — 135- Марк Аврелий // Там же. С. 25 — 47- Кальдерон // Там же. С. 80 — 100- Монтень // Там же. С 154 — 188- Ибсен И Там же. С. 205−242- Плиний Младший // Там же. С. 48 — 79. зарубежные исследователи, для которых изучение творчества Мережковского не было под запретом, и вторая группа — современные исследователи эпохи перестройки и постсоветского периода, «вторая волна» мнений литературоведов о Мережковском-критике. Здесь мы имеем в виду ученых, начавших писать о его критическом творчестве с середины 80-х годов XX века.
Дореволюционных исследователей Мережковского можно разделить по их профессиональной деятельности на три группы: 1) исследователи-критики: Н. Михайловский, А. Скабический, А. Горнфельд, В. Спасович, Б. Никольский, М. Меньшиков, Н. Коробка, Ю. Айхенвальд, Р. Иванов-Разумник, А. Измайлов, Б. Эйхенбаум, ЮНикольский, С. Терешенков, А. Фомин и другие10. Среди зарубежных исследователей дореволюционного периода следует также выделить датского литературного критика, проявлявшего глубокий интерес к русской литературе, и в частности к творчеству Мережковского, Г. Брандеса11- 2) исследователи-философы, занимающиеся анализом его религиозно-философских идей, которые также затрагивали в своих сочинениях тему «Мережковский-критик" — многие из них позже оказались вместе с ним в эмигращш: Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков, И. Ильин, С. Франк, JI. Шестов, Н. Лосский, В. Зеньковский,.
10 Михайловский, Н. К. Русское отражение французского символизма // Русское богатство. — 1893 -№ 2. — С. 45−68- Он же. О г. Мережковском. — О жестокости, сладострастии и проч. // Русское богатство. — 1902. — № 9. — [отд II]. — С 44 — 69, Он же. О Достоевском и г. Мережковском // Русское богатство. — 1902. — № 10. -[отд. II]. — С. 164 — 185- Горнфельд, А Г. Критика и лирика. Д. С. Мережковский. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы. СПб., 1897 // Русское богатство — 1897. — № 3. — [отд. II]. — С. 29 — 65- Он же Г-н Мережковский и черт // Д. С. Мережковский: рю et contra. — Спб., 2001 С. 151 -157- Спасович, В. Д. С. Мережковский и его «Вечные спутники» // Вестник Европы. — 1897. — Кн. 6. — С. 559 — 603, Никольский, Б.В. «Вечные спутники» Г. Мережковского // Исторический вестник. — 1897. — № 11. — С. 593 -601- Меньшиков, М. Клевета обожания (А.С.Пушкин) // Д. С. Мережковский: pro et contra. — С. 53 — 81- Коробка, Н. Г. Мережковский о Толстом и Достоевском (Д Мережковский. Христос и антихрист в русской литературе. — Лев Толстой и Достоевский. Ч I. Спб. 1901 г.) // Образование. — 1901. — № 11. — [отд II]. — С. 20 -42- Айхенвальд, Ю. Мережковский о Лермонтове // Ю.Айхенвальд. Силуэты русских писателей. Изд. 3-е, изм. — М, 1911. Вып. I. С 99 — 107- Иванов-Разумник, P.B. Мертвое мастерство (Д.Мережковский) // Р.В.Иванов-Разумник. Творчество и критика. — М., 1911. С 110 — 179- Измайлов, А. Пророк безблагодатных дней (Д.С.Мережковский) // А.Измайлов. Пестрые знамена. Литературные портреты безвременья. — М, 1913. С 123 — 146- Эйхенбаум, Б., Никольский, Ю. Д С. Мережковский-критик // Северные записки. — 1915. -№ 4. — С. 130 — 146- Терешенков, С М. Проповедник конца. Г. Мережковский о Толстом и Достоевском // Русская мысль. — 1903. — Кн. Ill, — [отд. II]. — С. 55 — 70- Фомин, А Мережковский Д. Грядущий Хам. Спб., 1906 // Исторический вестник. — 1906. — № 5. — С. 638 — 640.
11 Брандес, Г. Мережковский //Д С. Мережковский: pro et contraСпб., 2001. С. 313 -321.
П. Струве, В. Базаров, С. ЛурьеЕ. Лундберг ~ и другие- 3) исследователи-писатели, также высказывавшиеся в своих статьях о критических произведениях Мережковского: А. Блок, В. Брюсов, Б. Зайцев, А. Белый, Ф. Сологуб, К. Чуковский, Н: Минский, Г. Адамович13 и другие.
Деление этих исследователей критического творчества Мережковского по профессиональной деятельности, разумеется, весьма условно, так как многие из них были и литературными критиками, и философами, и поэтами одновременно. Особняком в этом списке стоит работа Л. Троцкого, 14 в которой, он характеризует политические взгляды Мережковского, его основные идеи, касающиеся общественного устройства, — идею' о «новом религиозном сознании» и тесно связанную с ней идею «религиозной общественности».
Следует также отметить, что современники Мережковского были очень субъективны в оценках его творческой деятельности, в отличиеот современных исследователей. Это объясняется^ разными, причинами: увлеченностью полемикой, личным знакомством с Мережковским, нахождением в противоположном литературном, а затем общественно.
12 Бердяев, Н. А. Новое христианство (Д.С.Мережковский) // Бердяев о русской философии. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. Ч. 2. С. 127 — 148- Он же. О новом религиозном сознании // Бердяев Н. А. о русских классиках. — М., 1993. С. 224 — 253- Булгаков, С. Н. Свет невечерний: созерцания и умозрения, М.: Республика, 1994; Розанов, В. В. Среди иноязычных (Д.С.Мережковский) // Д. С. Мережковский: pro et contra. СПб.: РХГИ. 2001. С. 82 — 103, Он же. Трагическое остроумие Н Там же. С. 104 — 108- Ильин, И. А. Творчество Мережковского // Москва. — 1990. — № 8. С. 187 — 197- Франк, С.Л. О так называемом «новом религиозном сознании» / Д. С. Мережковский: pro et contra. С. 307 — 312- Шестов, Л. Власть идей (Д.С.Мережковский. Л. Толстой и Достоевский. Т. II) // Там же. С. 109 — 134- Лосский, Н.О. Д. С. Мережковский //Н.О.Лосский. История русской философии. — M.: Высш. шк., 1991. С., 429 — 435- Зеньковский, В. В. История русской философии. В 2-х т., Р н/Д.: Феликс, 1999. Т. 2. С. 338 — 341- Он же. Мережковский, его идеи // Д. С. Мережковский: pro et contra. С. 428 — 431- Струве, П. Б. Спор с Д. С. Мережковским // Там же. С. 158 — 170- Он же. Борьба за веру и борьба за догмат (несколько слов о Д.С.Мережковском) // Русская мысль. — 1909. — Кн. I. — С.208 — 210- Базаров, В. А. Христиане Третьего Завета и строители Башни Вавилонской // Д. С. Мережковский: pro et contra. С. 197 — 241- Лурье, С. В. Религиозные искания в современной литературе (Д.С. Мережковский: «Не мир, но меч». К будущей критике христианства. Спб., 1908 г.) Н Русская мысль. — 1908. — Кн. X. — [отд. II]. — С. 44 — 67- Лундберг, Е. Мережковский и его новое христианство. // ЕЛундберг. — СПб., 1914 и др.
13 Блок, А. Мережковский / А. Блок // Д. С. Мережковский: pro et contra. С. 242 — 247- Брюсов, В. Разгадка или ошибка? Несколько замечании, по поводу статьи Д. С. Мережковского о Тютчеве / В. Брюсов // Русская мысль. — 1914. — № 3 (март). — С. 16 — 19- Зайцев, Б. Памяти Мережковского / Б. Зайцев // Д. С. Мережковскин: pro et contra. С. 469−477- Белый, А. Критика. Эстетика. Теория символизма: в 2 т. — М.: Искусство, 1994. -2 т.- Он же. Мережковский / А. Белый // Д. С. Мережковский: pro et contra. С. 257 — 266- Он же. Начало века (отрывки) / Там же. С. 267 — 296- Сологуб, Ф. О Грядущем Хаме Мережковского / Ф. Сологуб // Там же. С. 135 — 139- Чуковский, К.И. Д. С. Мережковский (Тайновидец вещи) / К. И. Чуковский // Там же. — С. 140 — 150- Минский, Н. М. Абсолютная реакция. Леонид Андреев и Мережковский / H.M.Минский // Там же. С. 171 -196- Адамович, Г. Мережковский / Г. Адамович // Там же. — С. 389 — 401.
14 Троцкий, Л. Мережковский / Кодры. — 1990. -№ 12. — С. 163 — 169. политическом лагере, недовольством «бесконечными» исканиями Мережковского, а также отсутствием достаточной временной дистанции, необходимой для объективного анализа.
Кроме того, существуют исследования зарубежных ученых в области мережковсковедения периода «железного занавеса». Среди них заслуживают внимания работы таких авторов, как Шпенглер и Розенталь15, рассматривавших творчество Мережковского-критика еще в 70-х годах XX века. Монография Б. Г. Розенталя «Д. С. Мережковский и Серебряный век» была опубликована в Гааге (Голландия) в Л 975 году, в ней’также есть раздел, I посвященный эмигрантскому периоду творчества русского писателя и критика16.
Изучением мировоззрения Мережковского17, исследованием генезиса его религиозно-философской концепции занимались такие современные исследователи, как Е. Андрущенко, С. Бельчевичен, О. Дефье, М. Коренева, О. Кулешова, А. Лавров, О. Матич, 3. Минц, А. Николюкин, Я1 Сарычев, Г. Фридлендер, В. Шабаршина и др.
Своеобразию критической манеры18 Мережковского уделили внимание в своих работах Е. Андрущенко, А. Бойчук, М. Ермолаев, 3. Минц, С. Поварцов, И. Приходько, Я. Сарычев, И. Усок, Г. Фридлендер, Л. Фризман и др.
Тема переосмысления, возрождения русским символизмом Пушкина и других выдающихся писателей русской и мировой литературы, открытая статьей 3. Минц «У истоков „символистского“ Пушкина» (1987), продолжает разрабатываться современными исследователями.
15 См.: Spengler, Ute. Merezkovskij als Literatur-kritiker versuch einer religiosen Begrundung der Kunst // U.Spengler. — LuzernFrankfurt/ M., 1972; Rosenthal, Bernice Glatzer. Dmitri Sergeevich Merezhkovsky and the Silver Age // B.G.Rosenthal. — The Hague, 1975.
16 Cm.: Rosenthal, B.G. Merezhkovsky in Paris / B.G.Rosenthal. D.S.Meiezhkovsky and the Silver Age. — The Hague, 1975. P. 217−223.
17 Анализировать религиозно-философские взгляды Мережковского, лежащие в основе его художественного и критического творчества, первыми начали В. Базаров, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Зеньковсыш, Н. Лосский, С. Лурье, В. Розанов, П. Струве С. Франк, Л. Шестов и др.
18 Субъективную критику и «субъективно-художественный» метод Мережковского первыми стали исследовать Ю. Айхенвальд, А. Горнфельд, Б. Грифцов, Н. Коробка, Е. Лундберг, М. Меньшиков, Н. Михайловский, Б. Никольский, Ю. Никольский, В. Спасович, С. Терешенков, Б. Эйхенбаум и др.
Вклад Мережковского в отечественную культуру изучал Г. Фридлендер в статьях «Д. С. Мережковский и Генрик Ибсен» и «Д. С. Мережковский и Достоевский». В статье о Мережковском и Ибсене он первым утвердительно ответил на вопрос, который поднимался еще в начале XX века С. Франком и Г. Брандесом, — о влиянии мировоззрения и творчества Ибсена на Мережковского.
В 1999 году (по итогам проведения первой Международной конференции 1991 года) были опубликованы материалы в виде коллективной монографии «Д. С. Мережковский. Мысль и слово». В этой книге самостоятельную группу образуют статьи о Мережковском-критике. В работе И. С. Приходько «Вечные спутники» Мережковского (К проблеме мифологизации культуры)" выявляются особенности символистской критики, одним из основателей которой был Мережковский. Среди ее главных черт исследовательница выделяет создание мифа о личности. В статье В. А. Келдыша «Достоевский в критике Мережковского» рассматривается эволюция оценки творчества Достоевского, вклад критических исследований Мережковского в литературоведческую науку о писателе.
В известной работе Е. А. Андрущенко и JI. Г. Фризмана «Критик, эстетик, художник» авторами выделяется два аспекта деятельности Мережковского-критика: первый — функциональный аспект изучения литературы, второй — социологический19. Исследователи подчеркивают, что в Мережковском органично соединены писатель и критик, разъединить эти творческие роли невозможно. В статье «Тайновидение Мережковского», важной для темы нашего исследования, Е. А. Андрущенко назвала чертами «субъективно-художественного» метода Мережковского «дневниковость», «особую исповедальную интонацию, располагающую читателя к сотворчеству», «широкие экскурсы в историю искусства и культуры и.
19 Андрущенко, Е.А., Фризман, Л. Г. Критик, эстетик, художник // Д. С. Мережковский. Эстетика и критика. В 2 т. — М.: Искусство, X.: Фолио, 1994. Т. 1. С. 28. мимолетные отвлечения на злобу дняобращение ic широко известным фактам общественной и культурной жизни как общему с читателем багажу, общему знанию"20.
Изучением эмигрантского периода творчества писателя занимались 0< Коростелев, О. Кулешова, А. Н. Николюкин, С. Поварцов, Я. Сарычев, В'. Хрисанфов и другие22.
Среди зарубежных исследователей творчества Мережковского-эмигранта следует выделить работы профессора славянских языков и литературы Иллинойского ' университета, хранительницы * архива Мережковских, — американки Темиры Пахмусс (Т. Pachmuss)23. Архив ' Мережковских ей оставил незадолго до смерти В. А. Злобин, их личный секретарь, который первоначально хотел передать весь архив Советскому Союзу, у правительства которого «не нашлось» денег на его переправку через границу. Под редакцией Пахмусс вышли в свет такие эмигрантские произведения Мережковского, как «Испанские мистики: Св. Тереза Авильская. Св. Иоанн Креста. Прил.: Маленькая Тереза» (Томск, 1998), «Реформаторы: Лютер, Кальвин, Паскаль» (Брюссель: Париж, 1990; Томск, 1999) и другие. Темира Пахмусс является также автором предисловий к этим изданиям.
20 Андрущенко, Е. А. Тайновидение Мережковского // Д. С. Мережковский. Л. Толстой и Достоевский. Серия «Литературные памятники». — M.: Наука, 2000. С. 494.
21 Первыми осмысливать эмигрантское наследие Мережковского начали Г. Адамович, Н. Бердяев, Б. Вышеславцев, И. Демидов, Б. Зайцев, В. Злобин, И. Ильин, А. Куприн, С. Маковский, А. Салтыков, П. .Струве, Ю. Терапиано и др.
22 См., н-р.: Николюкин, А. «Свершитель роковой безвестного веленья.» / Д. С. Мережковский. Наполеон. -М., 1993. С. 288 — 293- Он же. Мережковский Д. С. / Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в. — М., 1997. — С. 405 — 408- Он же. Данте и русская эмиграция / Дантовские чтения. — М., 2002. -[Вып. 12]. 2001. -С. 173 — 181- Хрисанфов, В.И. Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус: из жизни в эмиграции / Под. науч. ред. Н. Н. Мальцева. — Спб., 2001; Коростелев, О. Мережковский в эмиграции // Литературоведческий журнал. — 2001. — № 15. — С. 3 — 17- Он же. «Россия без свободы для меня невозможна.» (Статьи Мережковского эмигрантского периода) / Д. С. Мережковский. Царство Антихриста. Статьи периода эмиграции. — Спб., 2001. — С. 560 — 582- Кулешова, О.В. «Живо сердце России» (Мережковский — критик в эмиграции) // Литературоведческий журнал. — 2001. — № 15. — С. 100 — 107: Поварцов, С. Мережковский, Уэллс и Красная звезда // Вопросы литературы. — 2002. — Вып. 6. — С. 168 — 187- Сарычев, Я.В. К методологии понятия «литература русского зарубежья»: Мережковский и Бунин / Центральная Россия и литература русского зарубежья (1917 — 1939). — Орел, 2003. -С. 8 — 12.
23 См.: Pachmuss, Т. / Ancient myth in Merezkovsky’s Napoleon // Literaria humanttas / Masarykova univ. Fak. filoz. — Brno. 1996. 4. P. 451 — 458- Пахмусс, Т. «Зеленая лампа» в Париже // Литературное обозрение. — М., 1996. — № 2. — С. 70 — 72- Она же. Предисловие / Д. С. Мережковский. Реформаторы: Лютер, Кальвин, Паскаль. — Томск, 1999. С. 5 — 9 и др.
Среди современных ученых, которые в той или иной мере обращаются к литературно-критическому наследию Мережковского, следует назвать диссертационные исследования Ю. Р. Кричевской «Д. С. Мережковский и русская журналистика начала XX века», М., 1996, А. М. Ваховской «Проза Д., С. Мережковского 1890-середины 1900;х гг.: становление и художественное воплощение концепции культуры», М., 1996, Е. Г. Белоусовой «Генерализующая поэтика» Д. Мережковского (Трилогия «Христос и Антихрист»)", Екатеринбург, 1998, А. В. Чепкасова «Неомифологизм в творчестве Д. С. Мережковского 1890 — 1910;х гг.», Кемерово, 1999.
Критический метод Мережковского, по мнению Ю. Р. Кричевской, является «синтетическим», т. е. соединяющим «злободневное прочтение творчества русских писателей XX века с широким контекстом „вечных“ философских проблем». Исследовательница делает вывод о работах Мережковского как новой форме «эссе-исследования», которое синтезирует литературоведческий анализ, публицистический пафос и религиозно-философскую направленность24. А. М. Ваховская исследует творчество Мережковского 90-х — сер. 900-х гг. с точки зрения концепции культуры, которая сложилась у него «в результате конкретного анализа словесного искусства прошлого и настоящего"25. Е. Г. Белоусова, рассматривая t творчество Мережковского как „“ глобальный метатекст» «, отмечает, что темой всего творчества Мережковского становится «перманентная борьба л/ двух мировых полюсов, бога и дьявола». По мысли исследователя, Мережковский движется к необходимой ему формуле бытия, «выражающей.
07 его бинарное и одновременно предельно-абсолютное качество"" .
24 Кричевская, Ю. Р. Черты критического метода Мережковского. Статья «М. Ю. Лермонтов — поэт сверхчеловечества» / Ю. Р. Кричевская // Русская литературная критика Серебряного века: тезисы докл. и сообщ. международной конференции 7−9 октября 1996 года. — Новгород, 1996. С. 71.
25 Ваховская, А. М. Проза Д.С.Мережковского 1890-х — середины 1900;х гг.: Становление и художественное воплощение концепции культуры: дне.. канд. филол. наук. 10.01.01. / Ваховская Алла Маврикиевна. -М., 1996.-С. 229.
20 Белоусова, Е.Г. «Генерализующая поэтика» Д. Мережковского (Трилогия «Христос и Антихрист»): дис.. канд. филол. наук: 10.01.01. / Белоусова Елена Германовна-Екатеринбург, 1998.-С. 32.
27 Там же. (выделение — Е.Г.Белоусовой).
А. В. Чепкасову творчество Мережковского 1890- 1910;х годов представляется как единое целое, в основе которого находится «единый принцип мышления и мировосприятия — принцип неомифологизма"28. В литературно-критическом творчестве исследователь видит выстраивание Мережковским «собственного мифа о русской культуре"29. А. Чепкасов подчеркивает, что оригинальный1 художественный мир, который воссоздают различные тексты Мережковского, имеет при всей целостности «сложный генезис и потенциально заложенную возможность развития, эволюции внутри структуры"30.
Кроме того, необходимо отметить и самые последние диссертационные исследования, в разной степени затрагивающие литературную критику Мережковского. Это работы В. Н. Быстрова «Идея преображения мира у русских символистов (Д. Мережковский, А. Белый, А. Блок)» (Санкт-Петербург,. 2004), В. В. Шабаршиной «Своеобразие литературной критики Д. С. Мережковского конца XIX — начала XX веков» (М., 2005), Т. А. Александровой «Н. В. Гоголь в критической прозе Д. С. Мережковского» (Харьков, 2005), О. В. Кулешовой «Философско-художественные искания Д. С. Мережковского в период эмиграции» (М., 2005).
Из перечисленных диссертационных исследований значимой для выбранной нами темы является работа В. Н. Быстрова «Идея преображения мира у русских символистов (Д. Мережковский, А. Белый, А. Блок), в которой автор, рассматривая эволюцию русского символизма (нач. 1890-хкон. 1910;х гг.), исследует параллели в мировоззрении, идейной и творческой эволюции Д. Мережковского и А. Белого в. контексте идеи преображения мира. В. Н. Быстров отмечает, что «у обоих мечта о кардинальной.
28 Чепкасов, A.B. Неомифологизм в творчестве Д. С. Мережковского 1890 —19 i0-х гг.: дне.. канд. филол. наук: 10.01.01. / Чепкасов Артур Владимирович. — Кемерово, 1999. — С. 195.
29 Там же. С. 173.
30 Там же С. 195. трансформации бытия постоянно жила в душе и сознании, преломляясь в их искусстве и во многом определяя^мировоззрение, деяния и судьбы"31.
Наиболее близка к теме нашего исследования работа В. В. Шабаршиной. Анализируя творчество критика конца XIX — начала XX веков, исследовательница «рассматривает идейную эволюцию Мережковского, определяя критику этого периода как «религиозно-философскую с элементами эмоционального прочтения произведения"32. В. Шабаршина наиболее подробно исследует такие дореволюционные работы критика, как «Пушкин», «Л. Толстой и Достоевский» и «Гоголь», относя их к жанру писательской критики. Смысл субъективной критики Мережковского, согласно В. Шабаршиной, заключается в стремлении автора «в первую очередь познать самого себя в своих «вечных спутниках"33.
Т. А. Александрова определяет субъективный метод критики.
Мережковского как декларирование «принципов мифологизации личности t путем создания индивидуального, собственного образа, по-новому переосмысленного и заново сконструированного"34. В основе дореволюционной книги Мережковского о Гоголе — миф о личности писателя, выступающего «сторонником и единомышленником» критика. Оценивая отношение Мережковского к Гоголю как неизменное на протяжении всей последующей деятельности критика, Т. Александрова подчеркивает, что его вгляды на других русских писателей переживали значительную эволюцию.
О. В. Кулешова рассматривает эмигрантское творчество Мережковского как «единый текст», в рамках которого каждое произведение писателя объясняет «тот или иной аспект его философско-религиозной.
31 Быстров, B.H. Идея преображения мира у русских символистов (Д.Мережковский, А. Белый, А. Блок): дис. докт. филол. наук: 10.01.01. / Быстров Вячеслав Николаевич. — СПб., 2004. — С. 50.
32 Шабаршина, В. В. Своеобразие литературной критики Д. С. Мережковского конца XIX — начала XX веков: дис. канд. филол. наук: 10.01.01. / Шабаршина Валерия Викторовна. — М., 2005. — С. 154.
33 Там же. С. 7.
34 Александрова, Т.А. Н. В. Гоголь в критической прозе Д. С. Мережковского: дис.. канд. филол. наук: 10.01.01. / Александрова Татьяна Анатольевна. — Харьков, 2005. — С. 154. концепций"35. Анализируя литературно-критические статьи о русских писателях эмигрантского периода, О. Кулешова сверяет их содержание в первую очередь с движением религиозно-философской концепции Мережковского, очерчивает ихрамками Третьего Завета Духа-Матери и установлением царства Божьего на земле36.
Следует отметить, что среди современных исследователей творчества Мережковского нет единства в вопросе, касающемся его идейной и.
XI творческой эволюции. Одни ученые (Т. Александрова, Е. Андрущенко, С. Бельчевичен, А. Бойчук, В. Быстров, 3. Минц, В. Шабаршина и др.) рассматривают взгляды и творчество Мережковского в эволюционном аспекте, другие исследователи (Е. Белоусова, JI. Колобаева, в определенной степени Я. Сарычев и др.) подвергают сомнению идею развития. Мы разделяем точку зрения первой группы ученых-филологов.
Для того чтобы рассмотреть критику Мережковского в 'эволюционном аспекте, очень важно, по нашему мнению, проанализировать его литературно-критическую концепцию русской классики во всей ее целостности, согласуясь с хронологическим принципом — очередностью появления работ критика в печати.
Научная новизна исследования. Постановка и решение обозначенных задач данной диссертации и обусловливает ее научную новизну. Так, в нашем исследовании впервые осуществлена попытка системного рассмотрения литературно-критической концепции русской классики Мережковского в эволюционном аспекте на протяжении всего творческого пути критика. Объектом специального анализа стали такие аспекты проблемы, как причины появления у Мережковского повышенного интереса к классической литературе и ее место в структуре интересов и мировоззрении автораизменения в интерпретации творчества литературных Кулешова, О.В. Философско-художественные искания Д С. Мережковского в период эмиграции: дне.. канд. филол. наук: 10.01.01. / Кулешова Ольга Валерьевна. M., 2005. — С. 165.
36 Кулешова, О.В. «Живо сердце России» (Мережковский-критик в эмиграции) // Литературоведческий журнал.-2001.-№ 15.-С. 102.
37 Первыми идейную эволюцию Мережковского пытались описать уже дореволюционные исследователиС. Булгаков, В. Гиппиус, И. Ильин, С. Маковский, Эллис и др.
17 классиков в разные периоды развития, Мережковского-критика. В нашем исследовании мы провели сравнительный анализ дореволюционных и эмигрантских критических работ о Толстом, Достоевском, Гоголе, Пушкине.
Практическая значимость. Диссертация может быть использована при подготовке общих и специальных курсов по «Истории* русской литературной критики», «Истории русской литературы конца XIX — начала XX века». Материалы и выводы диссертации могут быть полезны для спецкурсов по истории русской философии, проблемам религии и культуры. Кроме того, материалы диссертации могут быть интересны исследователям, изучающим такой феномен в России, как «Духовный Ренессанс» начала XX века.
Теоретическая ценность исследования состоит в выявлении своеобразия литературно-критической концепции русской классики Мережковского (конец 1880-х- 1930;е гг.).
Апробация1 работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в 10 публикациях, а также в докладах автора на конференциях: 6-и международных — Международной научной конференции «Речевая агрессия в современной культуре», Челябинский государственный университет, Челябинск, июнь 2005 г.- Международной научно-практической конференции «Язык и культура», Челябинская государственная академия культуры и искусства, Челябинск, март 2006 г.- III Международной научной конференции «Языки профессиональной коммуникации», Челябинск, 23 — 25 октября 2007 г.- Международной научно-практической конференции «СМИОБЩЕСТВО — ОБРАЗОВАНИЕ: модели взаимодействия», посвященной 20-летию высшего журналистского образования на Южном Урале, Челябинский государственный университет, Челябинск, 30 ноября — 2 декабря 2007 г.- IX М1жнароднай навукова-практычнай канферэнцьн «Журналютыка — 2007: надзённыя праблемы. Перспектывы», Беларуск! дзяржауны ушверсггэт, М1нск, 6−7 снежня 2007 г.- Международной научной конференции «Личность и общество: проблемы взаимодействия», Университет Российской академии образования (Челябинский филиал), Челябинск, 23 апреля 2008 г.- 1-й всероссийской — Всероссийская научная конференция «Вторые Лазаревские чтения», 21−23 февраля 2003 г.- 2-х межвузовских научных конференцияхIV межвузовской научно-методической конференции «Проблемы гармонизации мироотношения», Челябинский гуманитарный институт, Челябинск, май 2001; межвузовской научной конференции Челябинского государственного агроинженерного университета, секция «Гуманитарные науки», Челябинск, октябрь 1997 г.- а также 4-х научно-практических конференциях факультета журналистики Челябинского государственного университета (Челябинск, январь 2004, февраль 2005, февраль 2006, февраль 2009).
Структура работы. Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, каждая из которых, в свою очередь, подразделяется на параграфы, заключения и списка использованной литературы, включающего 212 наименований.
Заключение
.
Анализ критических работ Мережковского, дореволюционного и эмигрантского периодов, позволил нам проследить становление и развитие его литературно-критической концепции русской классики. Мы выделили три главных периода ее развития.
Первый период: 1888 — 1895гг. — период зарождения и становления-критической концепции русской классики Мережковского, для которого характерно символистское прочтение русских и зарубежных писателей. «Вечными спутниками» раннего периода являются Достоевский, Гончаров, Майков, Флобер, Сервантес, Марк Аврелий, Кальдерон, Монтень, Ибсен, Плиний Младший.
В период написания ранних очерков о «спутниках» человечества Мережковский переживал увлечение «новым искусством», символизмом, его культом красоты, античной культурой и эпохой Возрождения. Теория символизма, представленная Мережковским в книге-манифесте 1893 года, -нашла отражение в его новой критике — субъективной, психологической. Итогом становления Мережковского-критика явился сборник критических очерков «Вечные спутники». С нашей точки зрения, очерк «Пушкин» (1896), включенный автором в первое издание «Вечных спутников» 1897 года, и очерки «Тургенев» (1909) и «Гете» (1913), присоединенные к версии этой книги в полном собрании сочинений 1914 года, уже характеризуют следующие этапы идейной эволюции и концепции классики Мережковского: религиозно-философский («неохристианский»: «Пушкин») и общественно-религиозный (период «действия»: «Тургенев», «Гете»).
Ранние очерки о русских, западноевропейских и античных «спутниках» — это утверждение творческих принципов новой субъективной критики, апробация складывающейся у Мережковского концепции символизма. Поиск перспектив дальнейшего пути развития русской и мировой литературы — одна из главных целей литературно-критической концепции классики первого периода.
Мережковский, выполняя задачи первого «кодекса субъективного критика"' (книга-манифест), стал носителем «высшей культурной терпимости», изучая столь разные эпохи. Ранние очерки характеризует культурная и религиозная толерантность, им свойственна атмосфера духовной свободы и «спутника», и критика, и читателя. Диалоговая публицистика — письма, дневники, мемуары («минута откровенности"' писателя), служила ключом к реальной, частной жизни личности — ее мыслям, чувствам, отношениям с людьми, творческим замыслам, практическим' делам того или иного- «спутника». В некоторых очерках к творчеству классика Мережковский шел через еголичность, что способствовало зарождению такой черты его критики, как отождествление биографического и художественного начал. В ранний период, с нашей точки зрения, Мережковский был наиболее свободен в критическом творчестве от давления собственного мировидения, которое еще не приняло отчетливых очертаний «неорелигиозного» поиска.
Следует отметить, что очерки 1888−1895 гг. неоднородны, так как это-еще период пробы критического пера. Они несли в себе как элементы новой субъективной критики, так и элементы традиционного, «объективного» ' анализа творчества писателей. Субъективная критика этого периода была во многом эстетической критикой: Важным шагом к дальнейшему переосмыслению классики стало выделение уже среди ранних «спутников» амбивалентных «героев» — Флобера, Ибсена, Марка Аврелия, Плиния I.
Младшего, Монтеня и Достоевского (в книге-манифесте). Эта амбивалентная I выборка" классиков была продолжена критиком впоследствии, во втором периоде.
Второй период: 1896 — начало XX века — это религиозно-философский, или «неохристианский», период прочтения классики. В «Предисловии» (1896) к первому изданию «Вечных спутников», которое явилось вторым «кодексом субъективного критика», Мережковский сформулировал новые задачи «психологической» критики. Теперь она стремилась не к «отражению «.
I / красоты искусства", не к совместному поиску ответов на вечные вопросы, а к доминированию авторского «Я», «поиску своего в чужом», навязыванию собственных взглядов и «спутнику», и читателю. Переоценка русской литературы во втором периоде развития Мережковского-критика происходит в рамках складывающейся у него религиозно-философской концепции, которая повлияла и на выбор «спутников» этого периода, и на интерпретацию русской классики? В основе духовного поиска Мережковского теперь находится стремление к синтезу двух религийязычества («правды земной») и христианства («правды небесной»). Этот синтез возможен только в Царстве Третьего Завета, в царстве Духа-Матери. Литературно-критическая концепция русской классики выстраивается критиком как переход от искусства к религии.
Главными «вечными спутниками» Мережковского в эти годы становятся Пушкин, Достоевский и Толстой. Основные положения концепции второго периода были сформулированы Мережковским в очерке «Пушкин»" (1896), а затем развиты в исследовании «Л.Толстой и Достоевский». Согласно новым религиозным воззрениям критика, творчество литератора, претендующего на всемирно-историческое значение, должно соединять в себе два мировых потока, отражать борьбу двух начал — языческого и христианского. В их равновесии — суть гармонического творчества, яркими образчиками которого являются только два представителя мировой литературы — Пушкин в России и Гете в Европе. В результате такого «неохристианского» прочтения Пушкина, главный поэт России становится в концепции классики субъективного критика «идеальным художником», «гением меры», гармонично соединяющим в творчестве «правду земную» и «правду небесную». Мережковский, для обоснования собственного религиозно-философкого поиска, вводит в критику гегелевскую триаду: тезис — «правда земная» (язычество), антитезис — «правда небесная» (христианство), синтез — «новая» правда, идеал (творчество Пушкина). Дальнейшее развитие русской литературы после.
Пушкина предстает вконцепции: Мережковского как удаление от пушкинского «равновесия» в сторону-христианства. «Отпадение» от идеала демонстрирует/ творчество Тургенева, Гончарова, Гоголя, Толстого и Достоевского. Идеальный художник будущего в. 1896- году для Мережковского — синтез Гете и Шекспира. Однако критик не разрабатывает и не поясняет этого «высшего синтеза» как вытекающего из триады.' «Синтез Гете и Шекспира» не получает дальнейшего развития в последующих работах., о русских «спутниках» человечества. Очерк Мережковского «Пушкин» — идейный: «мост» к его важнейшему исследованию начала XX века «Л.Толстой и Достоевский».
Трехтомная работа о Толстом и Достоевском? стала вершиной* «неохристианского» прочтения русской классики и одним из лучших сочинений Мережковского-критика, несмотря^ на неохристианскую ¦ фильтрацию" идей писателей. Вэтом исследовании «великий, язычник» Толстой: и-христианский «пророк» Достоевский становятся предвестниками ш строителями «новой религий» МережковскогоДля обоснования и раскрытия? своей главной идеи автор также использует триадический принцип: тезис — плоть (язычествоТолстой-язычник, «ясновидение плоти»), антитезис — дух (христианствоДостоевский-христианин, «ясновидениедуха»), синтез — духовнаясвятая плоть (неохристианствоновый «символический Пушкин»). Эта триада из литературной' плоскости проецируется в религиозную — Толстой и Достоевский становятся предтечами будущего «неохристианства». Мировоззрение и творчество Пушкина, Достоевского и Толстого в этот период становится для критика залогом наступления в русской литературе нового Возрождения. Задачи второго «кодекса субъективного критика» были полностью реализованы в очерке «Пушкин» и. исследовании «Л. Толстой и Достоевский», а затем и в критических работах третьего периода. Этот новый «кодекс» способствовал яркому проявлению таких черт, как «преднамеренность» (Д. Мережковский) в оценках, превалирование авторского «Я», тенденциозность, проповедничество. Другими чертами, характеризующими сознание критика этого периода и отчетливо проявляющимися в его исследованиях, стали антитетичность и дихотомичность. Начиная с работы «Пушкин», мы можем наблюдать выстраивание критиком логически и иерархически выстроенной, разветвленной системы антитез, в рамках которой он высказывал свои основные идеи. От «гения меры» Пушкина, «идеального» спутника, Мережковский переходит к амбивалентным Толстому и Достоевскому.
С критических статей и очерков Мережковский переключается на крупную жанровую форму — трехтомное исследование. Начиная с этого обширного труда, дореволюционные критические исследования о русских классиках приобретают трехчастную форму — «Жизнь», «Творчество» и «Религия», подходы к которой просматриваются уже в ранних очерках Мережковского.
Таким< образом, начиная с середины 1890-х годов, Мережковскийv критик выстраивает концепцию русской литературы как предчувствие и начало религии будущего. Отечественная классика во втором периоде становится для Мережковского мостом в «новое небо», а сама литературная критика — лабораторией для теоретической апробации его «неохристианства Третьего Завета.
Третий период: 1900 — 1930;е гг. — «фаза действия» в литературной критике Мережковского, общественно-религиозный период прочтения русской классики. Главные работы этого периода:дореволюционные -«Судьба Гоголя» (1903), «Поэт сверхчеловечества» (1909), «Тургенев» (1909), «Поэт вечной женственности» (1917), а также работы о Толстом и Достоевском- 2) эмигрантские — «Л.Толстой и большевизм» (1921), «Ф. М. Достоевский. 1821−1921» (1921), «Пушкин с нами» (1926), «Угль пылающий (о Достоевском)» (1931), «Гоголь и Россия» (1934) и «Мудрость Пушкина» (1937). Интерпретация русской классики в этот период носит ярко выраженный публицистический, оппозиционный характер.
Третий период, совпадающий до, 1910;годов. с периодом «действия» в эволюции русского. символизма — «демократическим! символизмом», отражает новый виток исканий Мережковского, переживающего переход от созерцательности к действию, т. е. к реальному воплощению «неохристианского» идеала вобществе. Амбивалентные спутники: этого периода- (Лермонтов, Тургенев, Толстой, Достоевский) -становятся выразителями нового, общественно-религиозного, идеала Мережковского.
Исследование «Судьба Гоголя» является, с нашей точки зрения, «переходным» в критической, концепции русской? классики. Мережковского, поскольку, с одной стороны, оно г отражает религиозно-философские идеи предыдущего периода (правда язычества — правда христианства — Третий Завет), хотя: в исследовании ужепоявляютсярассуждения о вселенском христианстве, а с другой — новые социальные устремлениякритика, его. общественную активность (следование по пути «действия»).
В работе о Гоголе была изменена, очередность глав-' исследования? «спутника» («Творчество», «Жизнь», «Религия») — Это объясняетсявидениемтворчества: Гоголя как борьбы с чертом^ - пошлостью, мещанством, позитивизмом. С этим, злом, мешающимдостижению религиозного идеала, сам критик, в этот период вел активную борьбу. Со страниц произведений эта борьба была перенесенаТоголем. в собственную жизнь.
Гоголь (вслед за Толстым и Достоевским) предстал амбивалентным «героем», переживающим раздвоение: между «Гоголем-язычником» и «Гоголем-христианином». Важной общественно-значимой частью работы стала критика «монашеского» христианства как односторонней «религии духа». Трагическая судьба Гоголя, сделавшего выбор в пользу «правды небесной», в концепцииМережковского служила прямым доказательством неверногопути «исторического» христианства, а вся ответственность за преждевременную кончину писателя («принесение себя’в жертву на алтарь христианства») была возложена на аскетическое православие.
Религиозные взгляды писателя были рассмотрены через призму «неохристианства», что сделало Гоголя (вслед за Достоевским) предтечей и пророком «новой» религии Мережковского. Проинтерпретировав гоголевское «дело» как начало перехода от искусства к религии, критик тем самымпродолжил развивать идеи, высказанные им в работах «Пушкин» и.
Л. Толстой и Достоевский".
Трактовку творческой и личной судьбы писателя в исследовании вновь поддерживала разветвленная система антитез — от главной религиозно-философской оппозиции «Гоголь (человек, творческая личность) — черт (отрицание Бога, вечное зло)» к внутренним антитезам первой и второй части («Хлестаков — Чичиков», «Гоголь — Пушкин», «Гоголь-язычник — Гоголь-христианин», «Гоголь — о. Матфей»), раскрывающим сущность творчества, а затем религиозного миросозерцания писателя — проблему раздвоенности > между «телом» и «духом» и подводящим к решению главной религиозно-философской антитезы исследования. Избранием «бесплотной святости», < укреплением писателя в историческом христианстве решается исход этой основной оппозиции, следовательно, решается и судьба Гоголя. Борьба писателя со злом, начавшаяся в творчестве, в его жизни закончилась победой черта, метафизического зла. Таким образом, борьба с пошлостью, позитивизмом, мещанством, критика «исторического» христианства, проведение идей о необходимости обновления религии, преображения человека и общества, внедрение-в.умы современников «нового религиозного сознания» были первыми шагами Мережковского по пути «действия».
После окончания работы над «Судьбой Гоголя» (и завершением последних частей трилогии «Христос и Антихрист», 1902;1904) религиозно-философские взгляды Мережковского перешли на новый эволюционный уровень. Теперь критик рассматривал смысл творчества русских писателей в свете вселенского христианства Второго Пришествия, в котором «правда о небе» и «правда о земле» уже соединены во Христе. Общественно-политические события 1904;1905 гг. перевели религиозную настроенность.
Мережковского в сферу общественных интересов. Вселенское христианство у него теперь соединилось с духом социальной революционности. В предреволюционное десятилетие он проповедует свою идею «религиозной общественности», стремясь объединить интеллигенцию, народ и «новое» христианство.
Этот новый виток религиозного поиска, соединенный с новыми общественными идеями Мережковского, отчетливо просматривается в исследованиях о Лермонтове и Тургеневе 1909 — 1917 гг. Культ Пушкина в третий дореволюционный период сменяется у Мережковского интересом к более востребованным Лермонтову («поэту действия») и Тургеневу («гению меры», «поэту вечной женственности»).
Лермонтов у Мережковского — человек «иной породы», метеор, заброшенный на землю, тоже амбивалентный «спутник». Однако «мятущийся дух» < Лермонтова переживает раздвоение уже не между язычеством и христианством, а между Добром (Богом, верой) и Злом -(дьяволом, неверием). Его судьба и творчество проинтерпретированы как спор с христианством, как путь от богоборчества к богосыновству через культ Вечной Женственности, культ Матери. С помощью Лермонтова Мережковский ведет борьбу за обновление христианства, преображение общества, человека посредством внедрения «нового религиозного сознания» и создания «религиозной общественности».
Для того чтобы обозначить и свести воедино религиозно-философские и общественные задачи, Мережковский снова развернул в «Поэте сверхчеловечества» логически и иерархически выстроенную систему антитез. Важнейшими оппозициями этой работы являются центральная антитеза «Пушкин (созерцание, смирение) — Лермонтов (действие, бунт)», проецируемая и в метафизическую, и в общественную, и в литературную, и в историческую плоскостии религиозно-философская антитеза «историческое христианство — неохристианство». В результате идейной эволюции Мережковского основополагающую религиозно-философскую антитезу прошлых исследований («язычество — христианство»: «Пушкин», «Л. Толстой и Достоевский», «Судьба Гоголя») в работе о Лермонтове сменила оппозиция «историческое христианство — неохристианство». Новый виток духовного поиска Мережковского отразили и новые внутренние антитезы: «Ветхий завет — Новый завет», «богоборчество — смирение», «Отец — Сын», «Каин (право на свободу) — Авель (отказ от свободы)», иллюстрирующие теперь отход от идеи синтеза христианства и античного язычества. Внутренние оппозиции исследования подтверждают и подчеркивают идею об амбивалентности Лермонтова. Причины его раздвоения кроются в мистическом опыте, личность поэта объясняется с помощью мифа о предвечных, странствующих душах. Этот миф об «иной породе» поэта и иллюстрирует его спор с христианством, подводя к религиозно-философской оппозиции, которая решается в пользу • неохристианства. Многозначная же антитеза «Пушкин — Лермонтов», раскрывающая судьбу дальнейшего развития русского общества, переживает у Мережковского «триадическое» влияние и мыслится им как синтез, слияние созерцания и действия^ Пушкина и Лермонтова, интеллигенции и народа. В этом метафизическом соединении (в отличие от синтеза Толстого и Достоевского) на первый план теперь выступает идеал общественного развития, призывающий не только к созерцанию, но и к активной борьбе.
Обостренное внимание к общественно-политическим проблемам, с сохранением идеи вселенского христианства Второго Пришествия, в критической концепции русской классики Мережковского запечатлено и в последующих его работах: «Тургенев» (1909), «Поэт вечной женственности» (1917), «Поденщик Христов» (1917).
Взгляды Мережковского на Тургенева с 1893 по 1917 годы пережили значительную эволюцию. От символистского прочтения («Памяти Тургенева», «О причинах упадка.»), а затем истолкования его места в русской литературе в соответствии с собственной религиозно-философской концепцией («Пушкин») Мережковский перешел к общественнорелигиозному прочтению этого4 «спутника» («Тургенев», «Поэт вечной женственности»). Меняющийся взгляд, критика на. Тургенева — от «гения? меры», культуры, продолжателя Петра и Пушкина, «поэта1 вечной девственности» к «всемирному поэту вечной женственности», представителю- «женской линии» русской: культуры (славяно-русского востока), противостоящему «мужеству неправому» (романо-герман'скому западу), по: нашему наблюдению- - находился в®прямой зависимости: от идейной эволюции/ в эти периоды самого Мережковского. Этим же объясняются иизменения^ его взглядов на Толстого? и Достоевского в предреволюционное: десятилетие, (от религиозно-философской интерпретации к публицистическому прочтению писателей).
Субъективная критика русской классики третьего дореволюционного периода представляется нам критикой «наслоений», вобравшей в себя и общественные устремления^ Мережковского, и, егорелигиозно-философские исканияи символистское прошлое, и элементы традиционного: («объективного») разбора:
Литература
— дело: общественное"?90, — это заявление, сделанное Мережковским в 1913 году, уже не подлежало пересмотру на. протяжении последующих лет его жизниПереход в русло публицистической критики (с сохранением религиозно-философскогопоиска) — наметившийся, в третий дореволюционный период, в годы эмиграции приобретает еще более резкие очертания.. ?
Эмигрантская литературная критика Мережковского 1921;1937 годов представлена небольшим количеством статей о Пушкине, Толстом, Достоевском, Гоголе. Эти статьи носят ярко выраженный публицистический характер. Религиозно-философские искания русских писателей (особенно пророчества Достоевского, Гоголя) рассматриваются теперь в контексте произошедшей в России Октябрьской революции. С помощью русских.
290 Мережковский, Д. С. Розанов // Д. С. Мережковский. Акрополь: Избранные литературно-критические статьи. — М.: Кн. палата, 1991. С. 271. классиков критик теперь. борется с антирелигией — коммунизмом, царством «плоских». В эти годы Мережковский главную роль вновь отводит Пушкину — символу единства России, который должен стать объединителем России «новой» и русской эмиграции. Главной общественно-религиозной антитезой критических статей последнего периода становится противопоставление «вселенского христианства (Царства Третьего Заветасвободы личности) коммунистической «религии» (царству «плоских" — гибели личности)».
Для Мережковского-эмигранта русская литература — его главная духовная опора на чужбине, «Родина последняя».
Таким образом, эволюция литературно-критической концепции русской классики у Мережковского представляется нам как движение от эстетической критики 1888 — середины 90-х годов XIX века к религиозно-философской. критике, в основе которой лежал синтез идеалов язычества и христианства. В начале же XX века концепция классики Мережковского i пережила новый виток — от религиозно-философского созерцания к общественно-религиозному периоду «действия». Проповедь идеи вселенского христианства «второгоапокалипсического Христа» в критических работах о русских классиках этого периода соединилась с озвучиванием его новых общественных взглядов. Субъективная критика Мережковского становится религиозно-публицистической. В годы эмиграции (1919 — 1941) в литературно-критических статьях Мережковского о русских писателях XIX века публицистическое начало еще более усилилось.
С выбранного в начале XX века пути «действия» Мережковский не свернул в собственной жизни вплоть до окончания ее последнего дня, сохранив веру в будущее вселенское христианство Третьего Завета и его преображающую силу.
