Реализация Конституции РФ

1. Понятие и основные формы (способы) реализации Конституции

Понятие «реализация» трактуется неоднозначно. Наиболее многочисленная группа ученых считают таковую определенным, строго обусловленным процессом осуществления правовых предписаний в поведении субъектов права; претворения, воплощения действующих норм права в жизнь путем правомерного поведения субъектов общественных отношений (государственных органов, должностных лиц, общественных объединений и граждан). Другие реализацию права рассматривают как конечный результат, достижение полного соответствия между требованиями норм совершить определенные поступки или воздержаться от их совершения и суммой фактически последовавших действий. Третья группа ученых определяет реализацию как поведение субъектов права, в котором воплощаются предписания правовых норм, т. е. практическую деятельность людей по осуществлению прав и выполнению юридических обязанностей.

Несмотря на различия в трактовках, ученые едины в том, что реализация права — это определенный, строго обусловленный процесс осуществления правовых предписаний и воплощения этих предписаний в поведении людей.

Близка к «реализации» категория «действие» права, обе они достаточно подробно обсуждаются в науке конституционного права применительно к механизму реализации Конституции Российской Федерации, ее отдельным институтам.

В категорию «действие» вкладывается весьма широкий смысл. Проф. В. О. Лучин, говоря о близости и одновременно различии рассматриваемых категорий по отношению к конституционным нормам, верно подметил, что «действие» — это по существу проявление всех свойств и качеств конституции, выражающих ее способность оказывать влияние на поведение социальных субъектов. «Действие» — не всегда реализация Конституции, но в любом случае предполагает юридическую возможность такой реализации, готовность оказывать фактическое влияние на общественные отношения. «Реализация» же начинается, когда «действием» Конституции воспользовались соответствующие субъекты и ее регулятивное влияние находит свой объект. Понятием «реализация» охватывается определенный процесс, система средств и мер, направленных на претворение в жизнь действующей конституции, достижение предусмотренных в ней социальных целей.

Формы реализации права — это обусловленные природой юридических норм способы их осуществления в фактическом правомерном поведении субъектов. Многообразие норм права, способов их формулирования в законе, субъектов, к которым они обращены, сфер, в которых происходит их реализация, определяет и многообразие форм реализации права.

Конституционное законодательство отличается особым многообразием форм, поскольку к источникам отрасли относится основной закон государства — конституция. Сформулированные в Конституции России, конституциях и уставах субъектов, федеральных конституционных и федеральных законах и других нормативно-правовых актах нормы только тогда реализуются; когда они воплощаются в действительность в сознательно-волевых поступках (действиях) людей.

Существуют различные классификации форм реализации Конституции.

В зависимости от характера реализации права выделяется непосредственная форма, т. е. не требующая посредников (нормы, обладающие свойством прямого действия), и правоприменительная (реализация субъектами субъективных прав и юридических обязанностей с участием правоприменительных органов).

Данные общетеоретические позиции приобретают большое научное и практическое значение при исследовании форм реализации конституционных предписаний. Юридический механизм действия Конституции имеет многообразные формы реализации, что позволяет выбирать из всего правового арсенала способы наиболее оптимального поведения, наиболее экономичные и эффективные средства для достижения конкретных социальных целей. Причем традиционные формы приобретают специфические черты и между ними устанавливается иное соотношение, чем в процессе реализации других правовых норм. Различные формы реализации конституционных норм отражают особенности правореализующих действий, обусловленных содержанием конституционных норм. Тогда как формы непосредственной реализации (соблюдение, исполнение, использование) акцентируют особенности в характере фактического поведения субъектов права, применение выступает и как один из способов целенаправленного упорядочения такого поведения, организации осуществления конституционных норм. Самостоятельной формой реализации является обеспечение специально уполномоченными государственными органами соответствия законов и иных нормативных актов Конституции Российской Федерации. Это основная форма осуществления конституционных норм в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации.

Правореализационные формы тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга. Это проявляется в деятельности государственных органов. Так, формируя персональный состав Правительства, Президент Российской Федерации использует предоставленные ему Конституцией полномочия и исполняет возложенную на него обязанность по формированию этого органа, соблюдает требования о составе правительства и издает указ как акт применения конституционных норм.

Формы реализации Конституции имеют особое процессуальное регулирование, от которого зависит эффективность их реализации.

Во-первых, прямое действие, предусмотренное ст. 15 Конституции Российской Федерации, является важнейшим процессуальным (более, нежели материальным) принципом реализации Конституции, требующим разработки специального механизма осуществления.

Во-вторых, первая глава, обладая более высокой юридической силой по сравнению с иными главами Конституции, создаёт процессуальный запрет на формирование любых норм, противоречащих основам конституционного строя России (ст. 16 Конституции РФ).

В-третьих, системность конституционного законодательства объективно обусловила и многоуровневость процессуальных норм (при разнообразии юридической силы их источников), обеспечивающих реализацию. Так, процессуальные нормы института гражданства, обеспечивающие реализацию ст. 6 Конституции, регулируются Федеральным законом «О гражданстве РФ», а также рядом подзаконных актов Президента РФ. Процессуальные гарантии местного самоуправления (ст. 12 Конституции РФ) содержатся как в Федеральном законе «Об общих принципах местного самоуправления», так и в законах субъектов РФ, а также в нормативных правовых актах органов местного самоуправления. Это обусловливает необходимость системного комплексного анализа процессуальных норм, институтов, которые в ряде случаев формируются в подотрасли конституционного права.

В-четвертых, процесс толкования Конституции РФ, осуществляемый Конституционным Судом РФ, также вносит свою позитивную лепту в процессуальный механизм реализации основ конституционного строя, способствуя укреплению конституционности тех правовых норм, в отношении которых выявились пробелы законодательных процедур.

В-пятых, известные юридической науке традиционные формы (соблюдение, исполнение, использование и применение) реализации конституционных норм следует рассматривать в единстве материального и процессуального содержания.

Если реализацию права определить как процесс воплощения правовых предписаний (норм права) в жизнь всеми субъектами конституционного права, то такое воплощение осуществляется с учетом многообразия законов, действующих в государстве. Системность конституционного законодательства объективно обусловила и многоуровневость процессуальных норм.

Как отдельную классификацию выделяют классификацию форм реализации законодательства на основе существующих чрезвычайно разнообразных форм действия законов. По сути, вопрос о реализации конституционного законодательства переходит в проблему правового регулирования не с точки зрения институционализации, а по существу оценки формы бытия этих институтов, выраженных в определенных законах.

В Конституции Российской Федерации (ст. 15) названы следующие формы реализации: соблюдение, применение, прямое действие. Данные формы разнопорядковые: выше рассматривалось их соотношение с категорией «реализация» закона как процессуальной составляющей. В то же время применение и соблюдение находятся на разных ступенях иерархии реализации. Об этом свидетельствуют многочисленные исследования теоретиков права, выделяющих «применение» в качестве более высокой формы реализации, которая осуществляется государством (органами).

Учитывая целевую управленческую функцию любого закона, сущность которого рассмотрена ранее, при его реализации существует проблема обратной связи, без которой не будет «работать» закон. Поэтому охрана закона (массива законодательства) в отдельных срезах конституционной ответственности должна быть обязательно включена в систему форм реализации конституционного законодательства. При этом особенностью конституционного права является создание не столько конкретных санкций на уровне нормы права, сколько системы законодательства о конституционной ответственности высших должностных лиц в единстве позитивного и негативного аспектов.

Вышесказанное позволяет выделить на уровне реализации законов следующие ее формы: действие закона, применение закона, охрана закона.

Одной из важных форм является реализация конституционного законодательства путём достижения конституционного режима в стране, она определяется в науке как состояние конституционализма. Это особый уровень, который напрямую не зависит от количества и качества принятых законов. Те многочисленные правоотношения и правовые состояния, которые возникли в результате реализации норм, институтов и законов, можно «смести одним махом», как показали события 1993 г. в России. Наработанная законодательная база, система парламентаризма и многие другие результаты реализации конституционного законодательства обвалились, показав преимущества политико-юридических процессов перед законотворческими и правоприменительными.

Поэтому формой реализации конституционного законодательства на высшем уровне всей страны является достижение целей конституционализма, выраженного в определенных показателях.

2. Конституционная практика и конституционная законность как результат реализации Конституции

конституция закон суд Конституционная практика и конституционная законность во многом расходятся с теоретическим понятием и реализацией Конституции.

По мнению Авакьяна С. А., ключевые моменты заключаются в том что, во-первых, Конституция является базой текущего законодательства, оно развивает положения Конституции, во-вторых, акты текущего законодательства должны соответствовать Конституции, и не могут ни сводить на «нет» ее положения, не противоречить им.

По всем указанным аспектам проблем в российском конституционализме пока хватает.

Несмотря на то, что уже прошло достаточно времени после принятия действующей Конституции, не появилось даже минимума актов, либо прямо предусмотренных ею, либо обусловленных логикой конституционных предписаний.

Некоторые, существующие в Конституции федеральные законы требуют новой редакции, важен и тот момент, что в принципе после появления новой Конституции требуется все без исключения законодательство обновить хотя бы в формально-юридическом плане. Причем по некоторым таким законам нужна их тщательная переработка не столько с учетом самой Конституции РФ, сколько исходя из идей, предложений и появившейся практики их применения (например, это касается Закона о гражданстве 1991 г., он действует с изменениями и дополнениями, внесенными в июне 1993 г. и январе 1995 г., что отнюдь не делает его полностью отвечающим потребностям сегодняшнего дня).

По некоторым актам, необходимым для реализации Конституции, вопрос о применение становится достаточно проблематичным, а в ряде случаев и во все невыполнимым, в итоге процесс реализации Конституции не происходит. Отсюда возникает проблема нереализации Конституции или односторонней ее реализации. На практике достаточно таких примеров.

В частности, ч. 3 ст. 59 предусматривает для гражданина РФ возможность замены — по его убеждениям или вероисповеданию, а также при иных ситуациях, предусмотренных федеральным законом, — военной службы альтернативной гражданской службой. Однако пока закона об этой службе не принято, в прямом учете нормы Конституции военные комиссариаты отказывают, заставляют молодых людей идти на действительную военную службу, отказников пытаются привлечь к уголовной ответственности, причем находят в этом поддержку как прокуратуры, так и судов.

В ст. 31 Конституции говорится о том, что граждане РФ имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. Таким образом, здесь заложена идея, что они делают это по собственному усмотрению, лишь ставя власти в известность о своих намерениях. На самом же деле повсеместно действует вместо уведомительного фактически разрешительный порядок, однако в его искривленной форме: если орган исполнительной власти субъекта РФ или глава муниципального образования отказался принять уведомление инициаторов о желаемом мероприятии, проводить его нельзя. Налицо иное применение нормы Конституции, что требует корректировки: изменить или подобный порядок, или саму норму Конституции.

В ч. 3 ст. 40 сказано о том, что малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами. Местные власти часто игнорируют положение Конституции о возможности бесплатного предоставления жилья, а понятие доступной платы трактуется так, что для многих нуждающихся делает невозможным приобретение квартиры.

Вывод, к сожалению, очевиден идеи Конституции трактуются органами и должностными лицами в необходимой для них форме, настоящие ценности и суть Основного Закона искажены.

Так же Авакьян указывает на то, что в официальных рекомендациях насчет соотношения применения правил Конституции РФ и норм текущего закона имеются определенные проблемные моменты. Так в «Заключительных и переходных положениях» самой Конституции РФ 1993 г. сказано, что «законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации» (п. 2). По всей вероятности, в новую Конституцию такое положение нельзя не включить. Но его применение на практике вызывает большое количество вопросов. Далеко не всегда легко определить, противоречит ли Конституции старый закон. И лучше это делать тому органу, который уполномочен решать судьбу законов, заменяя их новыми, т. е. федеральному парламенту.

Между тем есть и совершенно иное мнение. Например, в упоминавшемся постановлении Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. относительно применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия говорится, что суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, тогда, когда «придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей». В постановлении Верховный Суд пошел еще дальше и полагал, что суд применяет Конституцию также и тогда, когда «придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции».

Здесь судам дана такая свобода действий, которая, вместо обеспечения авторитета Конституции, может привести к прямо противоположным результатам. Одно дело, когда конституционная норма действует непосредственно и является четкой по содержанию. И совсем другое, когда в ней отражено правило общеустановочного характера, которое требуется детализировать в акте текущего законодательства. При применении акта можно так его истолковать, что он будет выглядеть как противоречащий Конституции, решить дело на основе самой Конституции, но при этом произвольное толкование суда как раз и приведет к ограничению прав и свобод граждан.

Достаточно возникает количество вопросов о том, что есть разделение властей и особенно соотношение законодательной и исполнительной властей. Здесь Конституционный Суд РФ своими постановлениями формулирует пути применения принципа разделения властей.

Одним из показательных примеров, подтверждающих этот факт, является разработка проекта Федерального закона об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ. Проект неоднократно принимался Государственной Думой, но уничтожался Советом Федерации. В конце концов Закон принят 22 сентября 1999 г. одной Думой и подписан Президентом РФ 6 октября 1999 г.

Но в результате осталось достаточное количество неясных вопросов о том, что должны представлять собой эти принципы, в каких пределах Федерация вправе регулировать статус и деятельность указанных органов.

В итоге во время действия закона проявились сложности в регулировании организации и деятельности государственных органов субъектов РФ. Свобода субъектов в самостоятельности определения системы и порядка деятельности их органов, обернулась увлечением местными усмотрениями, в части установления полномочий органов государственной власти субъектов, привело к пренебрежению в отношении общегосударственных интересов.

Для реализации положений Конституции важны не только наличие соответствующих норм, но и форма их реализации. Например, в ст. 23−24 Конституции сформулированы важнейшие положения, касающиеся прав человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Это право — говоря обобщенно, право на защиту персональных данных — все более и более приобретает важное значение не только как одно из прав граждан, но и как гарантия демократического общества против авторитарности политического режима. Особенно ценно, что в ст. 24 сказано, что органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому человеку возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы. Конечно, реализовать это положение можно в актах, касающихся соответствующих органов, в законах о государственной и иной тайне и т. д. Однако другие страны пошли по пути принятия специальных законов о защите (персональных) данных. И принятие такого закона было бы крайне необходимым для осуществления нормы Конституции. В этом случае следует рассмотреть по каждому праву человека и гражданина, сформулированному в Конституции, вопрос реализации отдельного закона или хотя бы комплексного акта для группы родственных прав.

Стоит сказать о том, что в Конституции РФ заложены определенные ошибочные конструкции, это несомненно проявляется в конституционной практике. В результате возникают проблемы либо из-за трудности применения нормы, либо из-за выхода правоприменителей за пределы нормы. Самый наглядный тому пример — запись в ст. 94 о том, что Федеральное Собрание РФ является представительным и законодательным органом РФ. Здесь сознательно заужен перечень функций парламента. Получается, что он не участвует в верховном руководстве делами страны, не имеет функции парламентского контроля, не формирует ряд органов и не назначает на должности определенных лиц. На самом деле все это парламент вправе делать. Об этом частично сказано в других статьях Конституции. Однако опять же не обо всем. В частности, нигде прямо не записано, что Государственная Дума и Совет Федерации могут рассматривать вопросы внутренней и внешней политики государства и выражать по ним свое мнение в виде заявлений, обращений и т. д. Выходит, вся такого рода деятельность палат идет на грани конфликта с Конституцией. Не случайно, когда Государственная Дума в свое время несколько раз выразила свою позицию по Черноморскому флоту, кое-кто у нас и на Украине заявил о том, что вопросами отношений с Украиной должны заниматься три человека в Российском государстве — Президент, Председатель Правительства и министр иностранных дел РФ. Конечно, такой вариант трактовки реализации конституционных положений неправилен, однако основания для него находят в самой Конституции РФ.

3. Основания и способы применения судами Конституции

Применение конституционных норм, как одна из форм реализации права, связанная с деятельностью властвующих субъектов, является одной из наиболее важных проблем в юридической практике. Особое положение судов в системе государственных органов, позволяют говорить о принципиальной значимости практической реализации правовых норм именно при осуществлении судебной функции.

Проблемы правоприменения, связанные с применением судами норм Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия особенно значительны, в результате имеющейся специфики конституционно-правового воздействия на общественные отношения.

Основания применения судами Конституции заложены собственно в её сущности.

Во-первых, Конституция, действуя в качестве Основного Закона страны, обладает особым статусом в системе права. Она имеет учредительный характер, служит юридическим базисом для дальнейшего правового регулирования.

Во-вторых, Конституция, являясь собственно, нормативным правовым актом, обладает способностью автономно регулировать общественные отношения, устанавливать конкретные права и обязанности их участников.

В соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.

Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации".

Данная норма, была призвана подчеркнуть нормативность Основного Закона, соответственно, ориентировать правоприменительную деятельность на необходимость руководствоваться конституционными положениями при рассмотрении юридических вопросов и споров.

Закрепление в тексте Конституции рассматриваемых положений явилось официальным отказом государства от восприятия Основного Закона как декларативно-пропагандистского документа, которое было характерно для советской науки и практики правоприменения. Конституционные нормы сейчас определяют содержание и качество правосудия, содержание и качество всех иных законов и подзаконных актов.

Любой нормативный акт, регулирующий спорные правоотношения, должен восприниматься как безусловно законный только потому, что исходит от государства. Теперь в ситуации, когда судья приходит к выводу о несоответствии подлежащего применению или примененного при рассмотрении конкретного дела закона Конституции, спор должен решаться в соответствии с ее нормами.

Как отмечал А. Б. Венгеров: «Нормы Конституции — это право наиболее высокой пробы, воплотившее достижения отечественной и мировой юридической мысли, кристаллизованный политико-правовой опыт человечества в его демократических устремлениях, особенно в части прав и свобод граждан».

Реализация положений о верховенстве и прямом действии Конституции, являющихся существенным элементом концепции правового государства, вызвала необходимость в создании особого механизма охраны Основного Закона. Определяющую роль в этом механизме призван был играть специализированный судебный орган конституционного контроля.

Таким органом стал Конституционный Суд РФ, существенно реорганизованный в соответствии с Конституцией 1993 г. и Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Обладая исключительными полномочиями по толкованию Конституции и устранению неконституционных нормативных актов из правовой системы, Конституционный Суд РФ за время своего существования выработал значительное количество позиций по различным вопросам реализации норм Основного Закона. Данные позиции имеют принципиальное значение для совершенствования механизма конституционно-правового регулирования и обеспечения единообразия применения норм Конституции в судебной деятельности.

1. В настоящее время применение судами норм Конституции РФ при осуществлении правосудия осуществляется следующими способами:

1) применение конституционных норм, непосредственно закрепленных в тексте Основного Закона;

2) применение конституционных норм вместе с актами Конституционного Суда РФ, раскрывающими содержание указанных норм;

3) применение норм отраслевого законодательства в их конституционно-правовом смысле.

Первые два способа представляют собой непосредственное применение конституционных норм, под которым подразумевается урегулирование спорных правоотношений исключительно на основе положений Основного Закона, без обращения к иным нормативным правовым актам.

Реализация положений о верховенстве и прямом действии Конституции РФ в гражданском судопроизводстве предполагает осуществление судами обязательной предварительной конституционно-правовой оценки нормативных актов, регулирующих спорные правоотношения. Основой такой оценки должно являться восприятие актов текущего законодательства в системе с нормами Конституции и широкое использование правовых позиций Конституционного Суда РФ. Если правовая норма признана Конституционным Судом не противоречащей Конституции при условии ее применения в определенном смысле (согласно толкованию, данному в постановлении Конституционного Суда), то ее применение без учета соответствующей правовой позиции Конституционного Суда будет свидетельствовать о незаконности вынесенного постановления.

Недопустимо ограничение прямого действия Конституции условиями, которые прямо не предусмотрены в тексте Основного Закона, особенно условиями, не имеющими четких критериев применения.

В силу верховенства и прямого действия Конституции РФ, недопустимо отсутствие регламентации порядка рассмотрения дел, реальная возможность появления которых в судебной практике напрямую вытекает из конституционных положений. Законодательное регулирование процедур нормоконтроля, должно охватывать всю совокупность нормативных актов, существующих в российской системе права, и основываться на конституционно установленной иерархии данных актов. Ситуация, когда определенный нормативный правовой акт не может быть оспорен по основаниям его противоречия другому нормативному акту большей юридической силы ни в одном из судов, не соответствует конституционному праву на судебную защиту.

В статье Т. И. Ряховской анализируются правовые позиции Верховного Суда и Конституционного Суда по обозначенной проблематике, отмечается, что Конституционный Суд России играет ключевую роль в системе обеспечения прямого действия Конституции. Особое значение имеют различные точки зрения судей и ученных по данной проблеме.

В современных условиях подчеркивается, что действующая Конституция Российской Федерации — не торжественная декларация, а полноценный нормативный правовой акт, статьями которого судам надлежит руководствоваться в необходимых случаях при рассмотрении конкретных дел. Исходя из этого соблюдение Конституции и обеспечение ее прямого действия являются одной из главных задач судов. В связи с этим Постановлением Пленума Верховного Суда были даны разъяснения, основанные на приоритете конституционных норм; Верховный Суд ориентировал суды на применение Конституции Российской Федерации как акта прямого действия при рассмотрении гражданских и уголовных дел.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», закреплено:

«Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности: а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения; б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей; в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции; г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона. Такой запрос в соответствии со ст. 101 Федерального конституционного закона «Конституционном Суде Российской Федерации» может быть сделан судом первой, кассационной или надзорной инстанции в любой стадии рассмотрения дела".

Вообще, еще при подготовке проекта Постановления и в ходе его обсуждения на Пленуме высказывались различные, иногда совершенно противоположные точки зрения по вопросу, как следует правильно поступить в случае, если при рассмотрении дела у суда возникнут сомнения в конституционности примененного или подлежащего применению федерального закона либо он придет к убеждению о том, что закон противоречит Конституции: 1) суд в этих случаях не вправе рассматривать дело по существу, а исходя из положений ст. 101 федерального конституционного Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», должен обратиться в Конституционный Суд с запросом о соответствии Конституции примененного либо подлежащего применению закона;

2) если суд пришел к убеждению о противоречии Конституции примененного или подлежащего применению закона, то он не применяет такой закон, а руководствуясь Конституцией, должен разрешить дело по существу;

3) в случаях, когда возникают сомнения в вопросе о том, соответствует ли Конституции примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, согласно ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обращается в Конституционный Суд с запросом.

В итоге, как можно увидеть из приведенного выше текста Постановления Пленума Верховного Суда, он занял позицию, согласно которой обращение с запросом в Конституционный Суд является не обязанностью, а правом суда в случаях, когда у него имеются сомнения или, как указанно в ч. 2 ст. 36 федерального конституционного Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», возникает неопределенность по вопросу о соответствии Конституции примененного или подлежащего применению закона при рассмотрении конкретного дела.

По этому поводу интересным представляется мнение самих судей Конституционного Суда. Так, В. А. Туманов отмечает: если суд общей юрисдикции приходит к убеждению, что закон, подлежащий применению в рассматриваемом деле, находится в противоречии с соответствующим положением Конституции, то он применяет непосредственно Конституцию (пп. «в» п. 2 названного Постановления). Однако чтобы прийти к убеждению, что закон подлежит применению, суд должен определенным образом истолковать соответствующую конституционную норму. Впоследствии та же норма оказывается предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, и он толкует иначе, чем это следует из смысла решения суда общей юрисдикции. Другими словами, возможно нечто вроде конфликта компетенций. И чтобы избавиться от этого, существует только одно решение — последнее слово принадлежит Конституционному Суду.

Т.Г. Морщакова говорит: если согласиться с той интерпретацией, которая дана в указанном Постановлении Пленума, то все суды, обнаружив противоречащий Конституции закон, вправе «дисквалифицировать» его как таковой. Ориентация, данная Пленумом Верховного Суда на этот счет, существенно снижает возможности судебной защиты против неконституционного закона за пределами рассмотренного дела, т. е. в судебной системе в целом. Ибо судебное решение, вынесенное общим судом по одному делу, не может устранить закон из правового пространства; суд общей юрисдикции не обладает такой компетенцией. Это отнесено к юрисдикции Конституционного Суда. Все другие суды согласно Конституции обязаны подчиняться закону, обеспечивая тем самым равенство граждан перед законом и судом. Судебная система не достигает этой цели, если в каждом отдельном процессе любой суд будет вправе «отложить» закон в сторону, не ставя вопрос о дальнейшей его судьбе. А в упомянутом Постановлении Пленума Верховный Суд ориентирует суды именно на такую неконституционную позицию.

Чтобы устранить возникшие споры, Конституционный Суд Российской Федерации принял Постановление «По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации», где закрепляет: «Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации федерального закона или закона субъекта Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и обязан обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этого закона. Обязанность обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с таким запросом, по смыслу частей 2 и 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее ст. 2, 15, 18, 19, 47, 118 и 120, существует независимо от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного, по его мнению, закона на основе непосредственно действующих норм Конституции Российской Федерации».

Данный акт Конституционного Суда, впрочем, как и Постановление Пленума Верховного Суда, вызвал неоднозначные оценки ученых.

Например, В. В. Ершов по этому поводу отмечает, что «Конституционный Суд РФ вышел тут за пределы своей компетенции — толкования Конституции РФ, выполнив несвойственные ему функции законодателя, т. е. осуществил расширительное толкование Конституции РФ, дополнив ее новым содержанием. В ч. 4 ст. 125 Конституции РФ установлено: „Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле“. Думается, использование в Конституции РФ понятия „примененного“ дает судам основание применять Конституцию РФ непосредственно (прямо) до обращения в Конституционный Суд РФ. Что касается „разноречивого толкования различными судами конституционных норм“, то оно в конечном результате исключено, т.к. согласно ст. 126 и 127 Конституции РФ Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ осуществляют судебный надзор за деятельностью судов и дают разъяснения по вопросам судебной практики, целью которых является „единообразное“ правоприменение, выработка единых подходов в правоприменительной практике».

Более лояльно выразил свою точку зрения Л. Грось: Конституционный Суд Российской Федерации в рассматриваемом постановлении предпринял попытку разграничения компетенции Конституционного Суда РФ, с одной стороны, и судов общей юрисдикции и арбитражных судов — с другой.

По мнению М. А. Митюкова, высказанному на научнопрактическом семинаре «Теоретические проблемы современного российского конституционализма», решающую роль в нормативном толковании Конституции в настоящее время играет Конституционный Суд РФ, который посредством казуального и нормативного толкования практически разводит подведомственность в сфере конституционного контроля между судами разной юрисдикции, в том числе и конституционной.

Тем не менее, суды общей юрисдикции должны ориентироваться на прямое применении Конституции и неприменение актов, противоречащих ей. Вместе с тем прямое действие Конституции не означает, что в каждом решении, приговоре суда в обязательном порядке должны быть ссылки на статьи Конституции. В то же время, признавая закон неконституционным, Конституционный Суд тем самым осуществляет правовую охрану Конституции.

И.А. Кравец отмечает, что «если суд вправе игнорировать действующий федеральный закон на том основании, что он противоречит Конституции РФ, и применять непосредственно ее положения, то для такого суда не действует презумпция конституционности федерального закона. Суд в этом случае получает право осуществлять конкретный конституционный надзор и разрешать дело в соответствии с собственными представлениями о конституционности применяемого закона».

В.И. Анишина по этому поводу пишет: «Обязанность суда, обратиться в Конституционный Суд, вытекает из возложенного на них как на независимые органы правосудия конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство всех перед законом и судом (ст. 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону».

Г. А. Гаджиев также обращает внимание на то, что запрос суда в Конституционный Суд представляет собой специфический институт конституционного права. «Все суды Российской Федерации, выступая в качестве субъектов в рамках конституционных правоотношений, направленных на осуществление конституционно-судебного нормоконтроля, обеспечивают важную публично-правовую цель конституализации российского законодательства».

Таким образом, по идее, суд не должен исходить из формальных признаков, определяющих его право или обязанность обратиться в Конституционный Суд РФ в случае противоречия закона Конституции РФ. Он должен исходить в первую очередь из целей защиты прав и свобод каждого, кого может затронуть такой закон, с одной стороны, и из принципа достаточности средств защиты этих прав и свобод — с другой.

Основываясь на рассмотренных исследованиях, идеях и предложениях, представляется, что:

— прямое действие Конституции РФ является ее важнейшим юридическим свойством;

вероятно, по причине своей новизны обозначенное свойство вызвало ряд проблем при осуществлении правосудия судами общей юрисдикции. И, несмотря на принятие Пленумом Верховного Суда ранее указанного Постановления, дискуссии о том, право или обязанность судов общей юрисдикции в случае обнаружения несоответствия закона Конституции РФ обращаться в Конституционный Суд России, продолжались;

— точку в данной коллизии поставил Конституционный Суд, издавший Постановление от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации», из смысла которого вытекает, что суды общей юрисдикции (в обозначенном случае) обязаны обращаться к нему с запросом;

— Конституционный Суд конкретизировав собственную юрисдикцию, подтвердил свое главенствующее место в системе обеспечения прямого действия Конституции Российской Федерации.

4. Конкретизация конституционных норм в текущем законодательстве как форма их реализации

Конкретизация юридических норм представляет объективно-субъективный процесс, заключающийся: в переводе абстрактных юридических норм в более определенные правила, развитии посредством уточнения, детализации, дополнения; в индивидуализации юридических норм применительно к конкретным субъектам правоотношения, их правам и обязанностям. Это же понятие свойственно для конституционных норм.

Конкретизация конституционных норм способствует воплощению нормы в действительность, непосредственному применению ее к конкретному случаю.

Для разрешения конкретной ситуации не всегда бывает достаточно применить конституционные нормы. В этом случае наряду с конституционной применяется и норма (или нормы) отраслевого законодательства, конкретизирующая конституционное постановление.

При конкретизации норм Конституции осуществляется детализация правомочий субъектов конституционно-правовых отношений, установление процессуальных форм осуществления и средств защиты.

В условиях конкретизации необходимо полное следование Конституции, исполнение предусмотренных конституционной нормой правомочий или соответствующих прав и обязанностей.

Конкретизация конституционных норм является необходимым элементом правового регулирования, при этом в качестве форм реализации конкретизации обосновываются следующие:

— правотворческая конкретизация;

— правореализационная конкретизация;

— правоинтерпретационная конкретизация.

Понятие «правотворческая конкретизация конституционных норм» может употребляться в узком и широком значениях. В узком значении понимается такая конкретизация, которая осуществляется собственно в процессе правотворчества и заключается в издании новых юридических норм. В широком значении — конкретизация норм является элементом процесса формирования права (правообразования).

Конституция устанавливает основу правотворческой деятельности государства, которая существенно влияет на правильное исполнение конкретизации основных прав, свобод и обязанностей.

Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях зашиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, части 2 и 3).

В зависимости от форм реализации конституционных норм осуществляется правореализационная конкретизация:

в процессе соблюдения права — посредством воздержания от совершения конкретных действий конкретизируется содержание запрещающих юридических норм.

Требование соблюдения конституционных норм относится ко всем субъектам права, в том числе органам государственной власти, органам местного самоуправления, должностным лицам, гражданам и их объединениям (статья 15), иностранным гражданам и лицам без гражданства, находящимся на территории России (статья 62), а также Российскому государству как особому учреждению (статьи 2, 55, 71) и особой международной личности (преамбула, статьи 15, 46). В последнем случае соблюдение имеет как внутригосударственный, так и международный аспект. С точки зрения внутригосударственной соблюдение охватывает сферу правотворчества, которое должно осуществляться в полном соответствии с принципом конституционности, или конституционной законности, согласно которому все законы и иные акты государственных органов издаются на основе и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

В процессе исполнения права — посредством совершения субъектом определенных действий конкретизируются обязанности, предусмотренные юридическими нормами.

В статье 17 (часть 3) Конституции зафиксировано: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других».

Норма, зафиксированная в статье 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, обладает двойственной юридической природой. Прежде всего в ней установлен общий принцип правотворчества, определяющий одно из направлений развития законодательства и обеспечивающий адекватное развитие общества и составляющих его структур, государства и граждан. При законодательном установлении прав и свобод граждан должен быть обеспечен учет интересов общества и государства, прав других граждан. Эта характеристика юридической природы данного установления Основного Закона особенно рельефно проявляется при создании текущего законодательства, которое принимается на основе и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

В процессе применения права. Правоприменительная конкретизация осуществляется компетентными государственными органами и фактически создает общее правило применения юридических норм в преломлении к тем или иным конкретным жизненным обстоятельствам.

Применение конституционных норм предполагает властное вмешательство государства, его органов и иных субъектов этой деятельности в реализацию предписаний Основного Закона. Причем, строго говоря, применение не является формой осуществления норм Конституции. Оно лишь способствует реализации этих норм, которые нуждаются в организующей деятельности уполномоченных субъектов. Эти субъекты организуют осуществление конституционных норм в том случае, если необходима персонификация соответствующей нормы или норм применительно к конкретному лицу, и именно с этой целью издаются акты компетентных органов.

Так, Конституция Российской Федерации гарантирует социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и в иных случаях, установленных законом, одним из правомочий которого является выплата пенсий по возрасту, инвалидности и по случаю потери кормильца (статья 39).

Под правоинтерпретационной конкретизацией конституционных норм можно понимать процесс в ходе толкования нормы, результатом которого является наполнение толкуемой конституционной нормы новым содержанием.

Кроме того, также правоинтерпретационная конкретизация имеет место тогда, когда возникает необходимость уточнить, детализировать акт толкования (интерпретационный акт) конституционных норм.

В частности, применительно к российской правовой действительности правоинтерпретационная конкретизация юридических норм получает развитие, когда Конституционный Суд Российской Федерации дает официальное разъяснение собственного решения, вынесенного ранее, а также нередко при формулировании Конституционным Судом Российской Федерации правовой позиции по какому-либо вопросу.

В соответствии со ст. 106 Федерального Конституционного Закона толкование федеральной Конституции, данное Конституционным Судом РФ, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Это означает нормативность официального толкования. Такие постановления Конституционного Суда следует признавать источниками конституционного права. Результаты интерпретации Конституции оказывают направляющее воздействие и влияние на процесс создания новых норм права другими органами государства. Можно сказать, что нормотворческая деятельность органов законодательной и исполнительной власти ограничивается решениями Конституционного Суда о толковании Конституции.

1. Конституция Российской Федерации. — М., 1993.

2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Российская газета. 1995. 28 декабря.

3. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. «О толковании отдельных положений статей 125, 126, 127 Конституции РФ» // СЗ РФ.1998. № 25.

4. Авакьян С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность. 2-е издание. — М., РЮИД, «Сашко». 2000.

5. Лучин В. О. Конституционные нормы и правоотношения. Учебное пособие. — М., 1997.

6. Венгеров А. Б. Прямое действие Конституции: правовые, социальные, психологические аспекты // Общественные науки и современность. 1995. № 5.

7. Ряховская Т. И. К вопросу о роли Конституционного Суда в сфере обеспечения прямого действия Конституции РФ // Право. 2007. № 7

8. Эбзеев Б. С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. Учебное пособие для вузов. — М., 1997.