Эпическая проза М. А. Шолохова в русском литературном процессе XX века

Гениальные творения живут века. Даже если уничтожаются их авторы, переписывается текст, даже если читают их предвзято, в угоду времени. Сквозь все эти кровоточащие раны просвечивает истинный облик. Он влечет к себе читателей, заставляет трепетать сердца, соучаствуя в жизни героев, переживая вместе с ними радость любви, горечь разочарований, трагедию крушения жизни. Русская литература XX века дала миру писателя, который воплотил в своих творениях величайшие трагедии века, да и сам был фигурой трагической. Михаил Александрович Шолохов создал произведения, которые покорили читателя своей глубиной, правдивым изображением национальной истории во всей сложности и драматизме ее развития.

Сын Шолохова Михаил Михайлович Шолохов написал воспоминания об отце, в которых запечатлел слова отца: «Паршивые, бездарные ученики мы у истории — вот что плохо. А у нее одно, веселенькое такое правило есть. Все, что для предков правым было, для потомков чаще всего неправым оказывается. И далеко ходить не надо. Все, что нашим отцам-дедам дорого было, мы на штыки подняли. Но и все, чем мы сейчас восторгаемся, и всех, кто восторгается, скорее всего, уже наши внуки проклянут. А мы все продолжаем думать, что нас минет чаша сея. Гомером надо быть, чтобы суда уже ближайших потомков избежать"1.

Спустя столетие мы понимаем всю глубину и справедливость его слов.

В центре данной диссертации творчество М. А. Шолохова, вокруг жизни и произведений которого продолжают ломаться копья. Несмотря на большое количество работ о Шолохове, нет обобщающего труда, в котором нашли бы 4К отражение новые подходы к изучению особенностей эпической прозы писателя, обзор критических работ последних лет о нем, связи произведений Шолохова с литературным процессом XX века.

Шолохов относится к числу феноменальных явлений в русской и мировой литературе. После вручения ему Нобелевской премии состоялась встреча писателя со шведскими студентами, которые, спросили: «Михаил Александрович, разрешите Вас вот о чем спросить: В истории советской литературы, вышедшей на Западе, профессор Струве пишет, что вы полуказак. Там написано, что Ваша мать казачка, а отец нет. В какой мере это верно?» Рассказав о своем происхождении, Шолохов закончил шутливой фразой, которая глубоко символична: «У одного моего товарища родился сынишка, подрос, уже стал разговаривать. Когда у него спросили:-«Ты чей — папин или ^ мамин? — как обычно спрашивают у ребенка, он ответил: «Я всешний. Вот в какой-то мере и я всешний: и украинец, и русский, даже казак, только не швед, к сожалению"'. Шолохов сказал правду. Он был не беспристрастным свидетелем, а активным участником жизни. Для него не было чужих проблем, его волновало все: судьба родного Донского края, огромной страны, а главное — судьба человека.

Многогранность писательского таланта Шолохова, оригинальность его художественного мастерства постоянно привлекают внимание исследователей. Феномен Шолохова-художника, соединяющий лучшие традиции русской классики с творческой индивидуальностью мастера осмысливается в литературоведении XX века в разных аспектах и по-разному. Это подтверждают работы Ю. Лукина, И. Кравченко, Ф. Абрамова, В. Гуры, В. Гоффеншефера, В. ГТетелина, А. Хватова, Ф. Бирюкова, К. Приймы, Н. Федя, • В. Осипова, Ф. Кузнецова, В. Васильева, А. Минаковой, А. Журавлевой,.

Ю.Круглова, Л. Киселевой, Ю. Дворяшина, являющиеся основой постижения шолоховского творчества.

Произведения Шолохова стали летописью, драматическим эпосом исторического пути России. Широко известен сегодня интерес Шолохова к переломным моментам исторической жизни. «Я, — говорил писатель, -интересуюсь людьми, захваченными этими социальными и национальными катаклизмами. Мне кажется, что в эти моменты их характеры кристаллизуются"3. Произведения Шолохова отражали реальную действительность. Но они были связаны и с далекой историей России, многовековой жизнью народа. Все произведения Шолохова написаны во времена глубоких социальных изменений, отражающихся в духовной жизни общества и в нравственном мире человека. В 20-е годы XX века действительность диктовала литературе драматические сюжеты, трагические конфликты и коллизии. «Железный поток» Серафимовича, «Чапаев» Фурманова, «Барсуки» Леонова, «Оптимистическая трагедия» Вишневского, «Разгром» Фадеева, «Как закалялась сталь» Островского и многие другие, полные драматизма свидетельства участников исторических событий тому подтверждение.

Учитывая опыт предшественников, Шолохов ставил перед собой задачу показать «очарование человека» в драматизме его исканий, связанных с жизненным самоопределением. Его герои не схемы, не плакаты, не выразители идеи, а живые люди, со всеми присущими человеку достоинствами и недостатками. Они, без сомнения, дети своего времени. Поэтому стоят перед социальным, а не только общечеловеческим выбором. Но социальное не заслоняет их человеческие характеры. В этом их кардинальное отличие от героев многих других произведений советской литературы. Кроме того, писатель стремился эпически широко запечатлеть основы человеческого бытия, то, на чем, по его мнению, держится мир.

Замечательный художник слова Ф. М. Достоевский, собираясь изобразить «положительно прекрасного человека» с тревогой писал о сложности этой задачи. «Труднее <.> нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни орался за изображение положительно прекрасного — всегда пасовал. Потому что эта задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал — ни наш, им цивилизованной Европы еще далеко не выработался». 1 Эта мысль требует уточнения. Достоевский создал образ прекрасного человека, но вынужден был показать, что этические принципы его героя находятся в таком глубоком противоречии с окружающим его миром, что он воспринимается в своей среде как отклонение от нормы, как «идиот», нарушающий привычное течение жизни. Герой оказался в конфликте с окружающим его общественным устройством. Это определило его трагедию.

XX век не только не изменил отношений между героем и социальной действительностью, но значительно усложнил, драматизировал их.

Долгое время главного героя Шолохова называли «отщепенцем», не вписавшимся в свою эпоху. Между тем именно такой герой, активно ищущий, страдающий, ошибающийся, но не теряющий «очарования человека», первым в русской литературе XX века отразил его драматизм.

Эпоха Октябрьской революции и Гражданской войны вызывала властную потребность изобразить ее в монументальных полотнах. Так были созданы вершинные произведения советской художественной классики -«Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Хождение по мукам» А. Толстого и «Тихий Дон» М.Шолохова. О каждом из этих произведений созданы сотни обстоятельных трудов. Но, думается, стоит вернуться в прошлое и с.по.зицпй сегодняшнего дня, когда получен доступ к архивам писателей, опубликованы их письма, дневники, воспоминания современников, заново прочесть замечательные художественные свидетельства драматической истории России.

Молодое поколение мало что знает о Шолохове. Его произведения редко переиздаются, в школьной программе он изучается обзорно. У непросвещенного читателя может возникнуть мысль: «Ну и что? Эпоха революционных бурь, коллективизации, Великой Отечественной войны 4 отгремела. Вместе с ней ушло в небытие творчество многих писателей. Может быть, и Шолохов теперь не актуален?» На самом деле все обстоит иначе. Как и все великие творения, произведения Шолохова всегда будут нужны читателям, так как в них поставлены животрепещущие вопросы человеческого бытия, которые продолжают волновать нас и сегодня. Почему же так произошло, что Шолохов, который нужен сейчас, отлучен от молодежи? Это не случайность. На вопрос ответил Ю. Г. Круглов: «Советская критика и литературоведение в послевоенные годы сделали из писателя своеобразную икону, официально почитаемую и не критикуемую», икону писателя-коммуниста. Прошла перестройка. Враги советской власти, как и большевики после 1917 года, стали сбрасывать с пьедесталов ранее установленные памятники, постарались развенчать икону с изображением Шолохова. Правильно ли сделали новые «неистовые ревнители»? Конечно же, нет, потому что вместе с иконой они исключили из истории русской и мировой культуры величайшего ее представителя, лишив, по существу, молодежь оощения с ним". «.

Обращаясь к творчеству Шолохова, стоит задуматься над вопросом: как вписываются произведения писателя в сегодняшнюю действительность? Какова сегодня вообще роль литературы в жизни людей, страны?

Незадолго до смерти народный поэт Дагестана Расул Гамзатов дал интервью соотечественникам, в котором поведал о своем видении этой проблемы.

— Расул Гамзатович, в разные времена литература ставила разные задачи и отвечала на разные вопросы. Были «Отцы и дети», «Война и мир», «Былое и думы», «Кто виноват?», «Что делать?» А какой вопрос вы бы задали ф нашему времени, какая тема для него актуальнее?

— По сравнению с проблемами дня сегодняшнего перечисленные вопросы, несмотря на свою важность и остроту, уже кажутся романтическими.

Для нашего времени более актуальны вопросы простые: холодно ли тебе, f голодно ли тебе, страшно ли тебе? К сожалению, в наши дни многие люди па эти вопросы вынуждены отвечать положительно, и это самое тревожное. Многим нашим соотечественникам и холодно, и голодно, и страшно. Если в нашей стране отпадет необходимость задавать эти вопросы, то можно тогда будет говорить о проблемах другого уровня. Не потерял актуальность сегодня и вопрос, что день грядущий нам готовит? От ответа на него зависит многое"/'.

Среди самых выдающихся художников слова в русской литературе XX века Расул Гамзатов назвал Шолохова и призывал вернуть его сегодняшнему читателю, так как писатель такого художественного уровня, такой глубины и правдивости, смелости и отзывчивости на болевые вопросы века нужен сегодня.

В связи с тем, что творчество Шолохова всегда было и остается объектом пристального внимания критики, которая во многом формировала судьбу его произведений, мы считаем необходимым дать обзор интересных, глубоких по нашему мнению критических работ о жизни и творчестве писателя, а также определить собственную позицию по отношению к анти шолоховскому направлению в литературоведении. Мы полагаем, недостаточно остановиться лишь на современном шолоховедении и антишолоховедении. Только ретроспективный взгляд на это явление в литературной критике XX века может дать ответ на вопрос, кто, когда и за что любил или ненавидел писателя и его произведения. Какую цель преследуют хулители Шолохова? Вопросы эти не праздные. Ответы на них помогут разобраться в историко-литературном процессе XX века, определить приоритеты в развитии критической мысли минувшего столетия.

Второй, не менее важной, задачей представляется рассмотрение эпоса # Шолохова в историко-литературном процессе XX века. Этому вопросу посвящено множество работ. Но написаны они в 60−90-е годы. Многие вопросы требуют рассмотрения и уточнения с позиции развития У< литературоведческой мысли последних десятилетий.

Анализируя эпос Шолохова на фоне развития русского эпоса XIX—XX вв.еков, необходимо остановиться на таких явлениях нашей литературы, которые стоят в преддверии «Тихого Дона». Это не только шедевр древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», стоящий у истоков всей русской эпической и поэтической традиции, но и творчество классиков XIX века, А. С. Пушкина и Л. Н. Толстого прежде всего. Представляется важным указать на некоторые особенности эпоса А. С. Пушкина, на его исторические повести «История пугачевского бунта» и «Капитанская дочка», в которых определились важнейшие черты романного эпического повествования: глубокий историзм, народность и реалистическая достоверность художественного и поэтического изображения, чему способствует творческое использование не только исторической документальной литературы, но и устной народной поэзии и языка. В эпосе Пушкина заложены основы для органического развития и соединения романной формы художественного повествования и строгой эпичности.

Для Л. Н. Толстого — автора «Войны и мира», шедевра русского эпоса XIX века, характерен историзм повествования, глубина мысли народной, та национальная идея, которая характерна для классического эпоса.

Это качество эпоса Толстого унаследовал Шолохов, о чем пойдет речь далее. Мы также попытались показать, в чем состоит своеобразие и новаторство эпоса самого Шолохова.

Для выявления новаторской сущности эпоса Шолохова мы обратились к проблеме жанрового своеобразия русского эпоса об Октябрьской революции и Гражданской войне, коллективизации. Великой Отечественной войне. Мы § обратили внимание на наиболее значительные произведения 20-х годов, в которых решалась важнейшая для того времени проблема героя, изображения народа в переломные моменты истории. Эти произведения отразили процесс развития русского эпоса, его своеобразие. Произведения М. Горького, А. Серафимовича, А. Толстого, Л. Леонова, А. Фадеева, Д. Фурманова способствовали развитию романной, исторической формы эпоса в первой трети XX века. Они своеобразно подготовили почву для создания новаторского эпоса Шолохова. В «Железном потоке» А. Серафимовича отражена особенность эпического изображения массового движения, драматизм и трагизм повествования. В романах М. Горького, А. Толстого, А. Фадеева, Д. Фурманова усилился психологизм в раскрытии человеческих характеров. Роман Д. Фурманова «Чапаев» в какой-то мере сближается с «Тихим Доном» Шолохова в использовании в сюжетно-комиозиционной структуре фольклорных произведений.

В центре нашего внимания — проблема жанрового новаторства творчества М. А. Шолохова, в том числе «Тихого Дона». В связи с этим в главе третьей речь идет о роли фольклора в идейно-композиционном содержании, в стиле романа-эпопеи. Мы стремились показать процесс формирования новаторских черт романа-эпопеи Шолохова.

Исследователи много писали о мастерстве Шолохова в раскрытии сложной эволюции главного героя романа-эпопеи Григория Мелехова, о документально-исторической основе произведения, о сюжете и композиции и о роли народной песни в структуре его, об особенностях художественного стиля автора. Между тем вопрос о влиянии принципов и средств организации эпического повествования остается открытым.

Наиболее сложным и до конца не проясненным оказался вопрос о соединении и слиянии двух линий и форм повествования — эпического, хроникально-исторического и художественно-изобразительного, лирического. Исследователи отмечают то глубокую разницу, неслиянность этих линий, то их сближение, органическое слияние «выражения и изображения» в поэтике романа. В этой связи в нашей работе обращается внимание на роль песни и песенного слова в стиле, сюжете, композиции произведения. Учитывая множество интересных работ о фольклорной основе творчества Шолохова и опираясь на текст произведения и фольклорные источники, мы взяли дли анализа один аспект — жанровый, с которым связан и сюжет, и композиция, и стиль произведения. Писатель шел к постепенному углублению и органическому слиянию на протяжении четырех книг эпопеи двух жанроопределяющих линий — эпической и лирической, что способствовало, гто нашему мнению, уникальности «Тихого Дона», новаторской сущности его как жанра народного романа-эпопеи трагического характера.

Андрей Платонов назвал «Тихий Дон» Шолохова «первой советской трагедией». Трагедийность всех последующих произведений Шолохова связана с развитием нашей литературы, особенно эпоса. Не случайно Шолохов начал писать и завершил первый том романа «Поднятая целина» в период написания «Тихого Дона», прервав его завершение, чтобы потом много позднее закончить второй том «Поднятой целины». В этом романс также отражен драматический и трагический этап русской советской истории периода коллективизации. В эти же 30-е годы появились в советской литературе близкие по жизненной проблематике произведения о коллективизации, о трудном, мучительном пути крестьянства (произведения И. Катаева, А. Платонова, А. Твардовского). На соотносимость этих эпических повествований о советской деревне в годы крутого перелома нашей истории обратили внимание исследователи. Но оценка событий и произведений о них была в разные годы разной. В связи с этим мы считали необходимым обратиться к текстуальному анализу произведений Шолохова и определить, что сближало их с произведениями других писателей и в чем их неповторимость, во многом определившая развитие отечественной эпической прозы XX века.

Необходимо отметить, что общим у авторов, близких по мировосприятию М. Шолохову, является драматизм и трагизм эпического и лиро-эпического повествования. Это касается писателей не только традиционно близких Шолохову, но и не ставившихся исследователями прежних лет в один ряд с Шолоховым: М. Булгакова, Л. Ахматовой, О.Бергольц. С судьбами и произведениями последних творчество Шолохова связано значительно больше, чем было принято говорить прежде.

Эпические произведения Шолохова периода Великой Отечественной войны связаны с главной проблематикой всей литературы этого периода, а также с изображением сущности народного характера.

Шолохов написал свой известный миру рассказ под многозначительным и обобщающим названием «Судьба человека». Писатель приоткрыл такие возможности эпического повествования, которые позволили ему в коротком по объему произведении поставить и художественно раскрыть насущные, острые, трагические проблемы, решаемые литературой XX века о войне.

Эпос Шолохова приобрел новое качество: он наполнился философским смыслом, достиг символического обобщения. Общечеловеческие качествамилосердие, сострадание к ближнему — стали смысловой и философской доминантой произведения. «Судьба человека» представляет собой эпос, где в сконцентрированной, сжатой, лапидарной художественной форме заключено широкое философское обобщение о судьбе народа. Таковым было неотъемлемое качество эпоса Шолохова.

Оценить своеобразие эпоса Шолохова в его малой форме помогает сопоставительный анализ этого произведения с поэмой А. Твардовского «Дом у дороги», опубликованной в 1946 году. Это глубоко психологическое, общечеловеческой значимости произведение сопоставимо с «Судьбой человека» Шолохова. Родственность этих трагических и в то же время жизнеутверждающих произведений состоит не только в оценке событий войны, но и в характере соединения, слияния эпического и лирического начал в развитии русского эпоса. Разумеется, в творчестве каждого писателя это проявилось по-своему. Один был эпиком: масштабность эпической прозы была его стихией. Другой — поэт с ярко выраженным субъективным началом.

Но и в лирическую поэзию Твардовский внес эпическую масштабность изображения, как в эпический рассказ и очерк внес лирическое начало, что позволило ему в малом публицистическом жанре очерка, подобно Шолохову, достичь высокого художественного обобщения.

Шолохов не оставил и эпос большой формы. Не осуществленный до конца замысел романа «Они сражались за Родину» отражает драматический отрезок русской истории, связанный с Великой Отечественной войной. В центре внимания автора вновь «судьба человеческая, судьба народная». Принципы типологизации народного характера, характерные для Шолохова, просматриваются через общую драматическую картину войны. Сочетание героического и трагического связаны с шолоховским юмором, близким к фольклорному, что роднит это произведение с поэмой Твардовского «Василий Теркин». В народности и образности — непреходящая ценность этих вершин русского эпоса XX века. Все произведения М. А. Шолохова представляют собой единое эстетическое целое, наделенное определенными художественными характеристиками. Это положение утверждается в работе как основное.

Традиция эпической прозы Шолохова нашла отражение в многонациональной отечественной литературе XX века, обращенной к «вечным» проблемам или повествующей о сложных моментах национальной истории.

Отдельным разделом диссертации является изучение эпоса Шолохова русской критикой XX века. Этот раздел — попытка разобраться в сложном и противоречивом развитии критической мысли XX века в истории русской литературы, определить свою позицию по отношению к исследованиям о творчестве Шолохова в нашей стране и за рубежом. Анализ литературоведческих и критических работ о жизни и творчестве М. Шолохова дан в хронологической последовательности, так, как они писались вслед за выходом произведений Шолохова. Нам представлялось это важным, так как «д литературоведение и критика являются частью литературного процесса.

Предмет исследования — эпическая проза Шолохова, определившая новое качество эпоса в литературном процессе XX века.

Объектом послужили произведения A.iM.Горького, А. С. Серафимовича, Д. А. Фурманова, А. Н. Толстого, М. А. Шолохова, А. Т. Твардовского, Й. Авижюса, Ч. Айтматова, а также этапные в концептуальном отношении произведения писателей XIX—XX вв.еков.

Целыо диссертационного исследования является рассмотрение эпической прозы М. А. Шолохова с точки зрения эстетической целостности творчества писателя в русском литературном процессе XX — начала XXI вв.

Для достижения этой цели рассмотрена особая форма эпического мышления Шолохова, определившая жанровое своеобразие, новаторство и ¦ эстетическую целостность произведений писателя.

Для достижения указанной цели в работе решаются следующие задачи:

1. Исследование трагических коллизий национальной истории в художественном воплощении в новаторских по содержанию и форме произведениях Шолохова.

2. Рассмотрение своеобразия эпических героев М. А. Шолохова и их роли в формировании жанров произведений.

3. Рассмотрение временного континуума и особенностей стиля произведений М. А. Шолохова как жанрообразующих факторов.

4. Рассмотрение жанровой специфики произведений Шолохова в их органической связи с традицией русской эпической прозы, с фольклором.

5. Анализ точек зрения, оценок творчества Шолохова в разные периоды с g учетом опубликованных новых архивных материалов, писем, дневников, воспоминаний детей писателя, его современников, писателей, издателей. многие годы с ним работавших, политических деятелей, критиков, литературоведов разных направлений, шолоховедов и антишолоховедов.

6. Изучение связи эпической прозы Шолохова с литературным процессом XX века (имеется в виду литературный процесс как таковой, а также сложное развитие шолоховедения, отразившего драматизм восприятия шолоховского творчества в литературоведении и критике). На защиту выносятся следующие положения:

1. Творчество Шолохова представляет собой единое эстетическое целое, имеющее определенные внутренние закономерности.

2. Произведения писателя неразрывно связаны с классической эпической традицией и в то же время представляют собой самобытное новаторское явление.

3. Новаторство Шолохова состоит: а) в создании «Тихого Дона» -романической эпопеи трагического характера в русской литературе XX векаб) особой синтетической формы социально-исторического романа «Поднятая целина» в литературном процессе 30-х годовв) новаторского по форме и содержанию эпического философского рассказа «Судьба человека», созданного писателем в 50-е годы.

4. Творчество Шолохова связано с развитием эпической традиции в других национальных литературах России. Оно во многом определило тенденции их дальнейшего формирования.

Обозначенный в диссертации подход представляется актуальным, поскольку дает возможность углубить представление о жанровом многообразии русской эпической прозы в XX веке, о мировоззренческом и художественно-эстетическом единстве всех произведений Шолохова, преемственности его творчества, глубинных связях с отечественным литературным процессом.

Подобный подход позволяет также скорректировать представление о жанровой уникальности творчества писателя, принципах, формах, способах создания, отличающих эпическую прозу Шолохова в литературном процессе XX века.

Отдельные выводы диссертации могут использоваться при изучении творчества целого ряда писателей, своеобразно претворяющих в своих произведениях основные принципы эпического жанра.

В жанровом аспекте исследуются связи эпической прозы Шолохова с близкими по жанрово-художесгвенным принципам произведениями А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, эпической прозой XX века.

Изучение эпической прозы М. А. Шолоховаподводит к типологическим параллелям с многонациональной эпической литературой России XX века. Подобный аспект изучения дает возможность и для более широких параллелей с мировой классикой.

Обозначенный в диссертации подход определяет научную новизну исследования, так как позволяет наметить новые перспективные пути изучения места и роли эпической прозы М. А. Шолохова в русской литературе XX века, в ее системных связях и разнообразных жанрово-стилевых модификациях. В диссертации впервые в русском литературоведении исследуется эпос М. А. Шолохова как целостное явление, анализируются принципы и средства идейно-композиционной организации эпических произведений Шолохова.

В основе методологического подхода лежат историко-генетический, историко-функциональный, сравнительно-типологический принципы. В качестве одного из основных методов используется и историко-культурный метод, предполагающий рассмотрение литературы как органической части сложной системы во взаимодействии с другими типами общественного сознания. Характер отмеченного взаимодействия обусловил необходимость разграничения разных типов мышления, потребовал привлечения принципов мифопоэтического, фольклорного анализа.

Генезис жанровых форм, символики, сюжетов, изученных в диссертации, призван углубить представление об истории развития русской эпической прозы, когда каждое значительное художественное явление становится звеном в цепи художественной преемственности.

В работе применяется методика целостного анализа, позволяющего раскрывать содержательность формы, смысловую наполненность художественной структуры. Произведения М. Л. Шолохова проанализированы с учетом нерасторжимого единства идейно-тематических, эстетических сторон, что дает возможность включить каждый из рассматриваемых феноменов в эволюционный жанрово-стилевой поток, уточнив при этом характер и особенности отечественной эпической прозы XX века в рамках разноуровневых художественных систем.

Методологической базой диссертационной работы являются фундаментальные труды по общей эстетике и поэтике Аристотеля, Г. Ф. Гегеля, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, В. Я. Проппа, М. М. Бахтина. Л.Я.Гинзбургисторико-литературоведческие исследования В. И. Баранова, В. В. Виноградова, Н. И. Великой, Н. К. Гея, В. В. Гуры, Л. Ф. Киселевой, В. В. Кожинова, Н. В. Корниенко, И. Кравченко, Ф. Ф. Кузнецова, А. В. Луначарского, В. О. Осипова, В. В. Петелина, М. Пискунова, К. В. Приймы, А. А. Сабурова, Т. И. Тумилевич, А. В. Чичерина и др.

Теоретическая значимость работы состоит в рассмотрении и углублении научного представления о развитии эпических жанров в русской литературе XIX—XX вв.еков, в изучении историко-литературных и историко-культурных конкретных модификаций эпической прозы. Основные положения работы, расширяя типологию анализа художественного произведения, раздвигают и сферу интерпретации в историко-культурной перспективе. С этой целью материалы диссертации могут быть внедрены в систему вузовского и школьного преподавания историко-литературных дисциплин. С этим связана и практическая значимость работы.

Практическая значимость диссертации — в возможности использования материалов и результатов исследования при чтении курсов «История русской литературы XX века», спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Шолохова, по эпической прозе XX века, при написании учебников и монографий, посвященных как теории, так и истории развития русской и мировой литературы.

Апробация работы. Материалы и результаты исследования в течение многих лет реализовывались на лекциях, семинарских занятиях, спецкурсах по истории русской литературы на филологических факультетах Кубанского государственного университета, Ростовского-на-Дону государственного университета, Московского государственного открытого педагогического университета им. М. А. Шолохова. Многие положения стали основой докладов на региональных межвузовских и международных конференциях в Ростовском-на-Дону государственном университете, в Санкт-Петербургском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена, в станице Вешенской, на ежегодных Шолоховских чтениях Московского государственного открытого педагогического университета им. М. А. Шолохова, на конференциях «Литературоведение XXI века» в г. Москве.

Структура работы. Работа состоит из Введения, шести глав и Заключения. Библиография включает более 1000 наименований. В работе даны примечания с необходимыми ссылками на источники.

Выводы.

Рассмотрев эпическую прозу Шолохова в русском литературном процессе XX века, мы можем утверждать, что творчество писателя представляет собой единое эстетическое целое, наделенное определенными внутренними закономерностями. Эти закономерности обозначились уже в ранней прозе писателя, в сборниках «Донские рассказы» и «Лазоревая степь». Они касаются как содержания произведений, так и формы.

Герои произведений Шолохова жили по канонам патриархального бытия, трудясь на земле, связывая свою жизнь с природным календарем. М. Бахтин назвал этот образ жизни «идиллическим хронотопом».

В «Донских рассказах» Шолохов показал, как в идиллический, естественный образ жизни ворвались война и революция, когда история «сбила народ с ритма судьбы, заданного рождением и предшествовавшими столетиями». В «Донских рассказах» писатель снял романтический флер с изображения революций и Гражданской войны, подчеркнув жестоко-безобразный процесс уничтожения человека. В этом проявилось не любование кровавыми сценами, в чем обвиняли Шолохова некоторые критики, а обнажение суровой правды жизни в традиции Л. Н. Толстого.

Движимый идеей осознания исторических корней своего народа, Шолохов уже в ранних рассказах создал исторический эпос трагического содержания, нашедший дальнейшее развитие в «Тихом Доне» и «Поднятой целине», во всем творчестве писателя.

В годы, когда во многих произведениях социальное главенствовало над общечеловеческим, Шолохов в «Донских рассказах» именно общечеловеческое сделал главным в характеристике большинства героев («Жеребенок», «Чужая кровь»), создал психологически сложные и в то же время привлекательные характеры («Чужая кровь», «Родинка», «Жеребенок»), наделенные помимо социальных черт общечеловеческими качествами, в дальнейшем нашедшими отражение во всем творчестве писателя.

Произведения Шолохова отражают единую этическую, нравственную, философскую, историческую концепцию писателя. Столь же близки они принципами и средствами организации материала, способами создания эпических характеров, стилем повествования, сочетанием лирического, драматического, юмористического, даже фарсового начал с широким эпическим повествованием о жизни народа.

Уже в «Донских рассказах» наблюдается эпическая остраненность автора. Он не осуждал героев, не клеймил их. Он пытался их понять.

В ранних рассказах Шолохов но-особому изобразил историческое время. События, отраженные в «Донских рассказах», происходили в определенную историческую эпоху. Они формировали трагические судьбы людей, но конкретная историческая эпоха вписана Шолоховым в единое пространство национальной истории, связанной с бытом, нравственностью, традициями народа, с языческим преклонением перед природой, с христианской этикой. В «Донских рассказах» наметилась и основная смысловая доминанта творчества Шолохова, связанная с мифологемой земли. Она также создала мифологическое время, которое придало повествованию эпическую широту, разворот всех проблем в прошлое и будущее, в вечное движение жизни с ее сложными, повторяющимися в веках драматическими ситуациями и сюжетами, обусловившими историческую родословную народа.

Ряд рассказов построен на основе библейских мифов, что и создало определенный временной континуум, уводя конкретные исторические события и конфликты в глубину эпической традиции, придавая им многосложность. Развернутый в вечность временной континуум придал эпическую масштабность изображаемому, даже в локальных сюжетах.

Читатели и исследователи 20-х годов приняли малую эпическую прозу Шолохова в основном доброжелательно. Значительно позже «Донские рассказы подверглись необоснованно резкой критике. Вокруг них велась полемика, в которой принял участие и автор данной работы. «Донские рассказы» — часть большого эпоса Шолохова, в котором наметились многие перечисленные нами его отличительные черты.

От локальных сюжетов «Донских рассказов» Шолохов перешел в «Тихом Доне» к объемному, широкому изображению событий, характеров, судеб народа. Он запечатлел в «Тихом Доне» всю глубину привязанности казачества к родной земле и трагизм ее утраты для тысяч людей, не мыслящих себя в отрыве от нее.

В соответствии с замыслом мифологема Донской Земли в «Тихом Доне» развернута значительно шире, чем в «Донских рассказах». Она представлена во всех ипостасях. Это и природная стихия, и мать-кормилица, и место, где человек родился, вырос, где кровные узы связали его с родными людьми.

Земля в «Тихом Доне» опоэтизирована. Образ Земли дан в повествовании очень широко. Шолохов видел Россию через поэтический образ родной степи: «Степь родная. Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей нержавеющей кровью политая степь"84.

В минуты трагических испытаний все герои «Тихого Дона» возвращаются к родному куреню, к Земле. Пантелей Прокофьевич, возвращаясь из «отступа, спеша и прихрамывая, вошел на родное подворьепобледнел, упал на колени, широко перекрестился и, поклонившись на восток, долго не поднимал от горячей, выжженной земли свою седую голову». 83.

Многие герои «Тихого Дона» далеки друг от друга по взглядам, убеждениям, по социальному положению, но в отношении к родной Земле они близки. Шолоховым написаны блестящие сцены, характеризующие отношение к родной Земле белого офицера Атарщикова и простой казачки Аксиньи.

Особенно органическая связь с Донской Землей характерна для Григория Мелехова. Вовлеченный в войну, герой глубоко страдал. Он говорил Аксинье: «Никакой работы не погнушаюсь Моим рукам работать надо, а не воевать». После тяжелых боев на отдыхе герой прилег, выбрав на косогоре место посуше. Шолохов дал блестящее описание восприятия Григорием родного пейзажа: «Григорий лежал, широко раскинув ноги, опершись на локти, и жадными глазами озирал повитую солнечной дымкой степь, сияющие на дальнем гребне сторожевые курганы, переливающееся, текущее марево на грани склона. На минуту он закрывал глаза и слышал близкое и далекое пение жаворонков, легкую поступь и фырканье лошадей, звяканье удил и шелест ветра в молодой траве. Странное чувство отрешения и успокоенности испытывал он, прижимаясь всем телом к жесткой земле.». Несколько раз на протяжении романа Шолохов возвращается к этой мысли. Годы и пережитое сделали свое дело. Григорий Мелехов, как впоследствии и герой рассказа «Судьба человека» Андрей Соколов, испытывает мучительные боли в сердце. От этих нестерпимых болей у героя романа «Тихий Дон» лекарство одно: «.он ложился левой стороной груди на сырую землю или мочил холодной водой рубашку, и боль медленно, словно с неохотой, покидала его тело."87.

Перед казнью прижимается щекой к родной земле Валет. Незадолго до казни Подтелков, несмотря на остро ощущаемое приближение смерти, чувствует аромат родной земли. Бунчуку перед смертью «хотелось еще и еще раз глядеть на серую дымку неба, на грустную землю, по которой мыкался он двадцать девять лет"88.

Подобных описаний в «Тихом Доне» множество. Они подтверждают мысль о том, что мифологема Донской Земли скрепляет повествование и во многом является смыслообразующим центром эпической прозы Шолохова.

Ворвавшись в естественный ход истории, война разрушила судьбы, разъединила по классовому, социальному признаку людей одной крови. И если в «Донских рассказах» Шолохов запечатлел процесс обыденно-жестокого физического уничтожения человека, то в «Тихом Доне» писатель дал нравственную оценку того, что совершилось в XX веке с душой человека: «А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобныхв объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили сильные удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченными.

Это назвали подвигом."89.

Подобную по глубине нравственную оценку войны трудно назвать в литературе XX века.

Не менее глубоко воссозданы в романе-эпопее Шолохова этические, нравственные, эстетические идеалы, которые вопреки суровому времени не дали народу погибнуть, объединили разрозненные души казачества. Этому способствовало широкое использование автором в повествовании помимо мифологемы Донской Земли казачьего фольклора.

Как и в ранних рассказах Шолохова, в «Тихом Доне» житейское, бытовое время связано с временем историческим. И оба эти временных пласта объединены вечным фольклорно-мифологическим временем, которое является в произведении сюжетообразующим, стилеобразующим, жанрообразующим. В «Тихом Доне» фольклорномифологическое время обусловлено широким использованием в сюжетно-композиционной структуре произведения народной песни, как и мифологема Земли, связывающей между собой века, традиции, духовную основу жизни народа.

Шолохова всегда волновала историческая родословная казачества. Обладая эпически масштабным мышлением, он сумел во всех произведениях, а в «Тихом Доне» особенно глубоко, запечатлеть через сказание и песню историческую родословную народа. Чингиз Айтматов так охарактеризовал подобную форму эпического мышления: «Разве не замечательно, если человек XX века способен осознать себя современником Одиссея и, в свою очередь, вызвать Одиссея из глубины времени, беседовать с ним. Управление временем — это кажется сказкой"90.

В диссертации подробно проанализирована роль песни в идейно-художественной структуре произведения, в образной системе, в стиле и жанре"Тихого Дона". Результатом анализа является вывод о том, что в «Тихом Доне» Шолохова воплотилось единство пространства, времени и бытия, скрепленное казачьей песней, притчей, сказанием о судьбе народа в их человечности и глубокой эстетической значимости.

Использование фольклорной поэтики сыграло стилеобразующую роль в создании романной эпопеи. Фольклорная поэтика, в частности казачья песня, наряду с массовыми сценами создали в произведении так называемое хоровое народное начало, без которого невозможно создание единой картины мира, являющейся, по Гегелю, непременным признаком эпопеи. Гегель утверждал, что эпический стиль заключается в том, что «кажется, что творение продолжает слагаться само по себе и выступает самостоятельно, как бы не имея за собой автора"91.

Именно таким видится «Тихий Дон» Шолохова. Неудержимый поток жизни с ее бедами и радостями, вечным круговоротом жизни и смерти запечатлен писателем как живой, движущийся самостоятельно процесс. Об этом не раз говорилось в критике. Эта мысль утверждается и в диссертации, в ней обращается внимание на то, что движущийся поток жизни создается автором во многом благодаря широкому использованию в повествовании народной казачьей песни.

С песней связана и другая особенность стиля «Тихого Дона». В работе подробно говорится о том, что широкое использование в «Тихом Доне» фольклорной поэтики, в частности народной казачьей песни, привело к усилению лиризма повествования. Стихия народной песни в стиле «Тихого Дона» столь велика, что скрепляет собой художественный и документальный материал, пропитывая его могучей силой лиризма.

Особенность эпического мышления М. А. Шолохова состоит в том, что он, по словам П. Палиевского, «смотрит на мир изнутри народной массы глазами самого народа"42. А многое во взгляде народа на мир определяется через народную песню.

Не менее значительную роль в усилении лирического начала в стиле «Тихого дона» имеет изображение автором родной природы. Через отношение к природе раскрываются характеры героев, создается неповторимый по силе чувства и философской глубине портрет родной земли. Лиризм повествования связан с наличием в нем авторских лирико-философских отступлений, лирических восклицаний, риторических вопросов.

Так лирическое начало вошло в эпическое повествование, расширяя и углубляя содержание «Тихого Дона» до философского осмысления бытия народа, подчеркивая эпико-драматическое своеобразие произведения.

Не воспевая, а осуждая войны и революции, разделяющие людей, Шолохов в то же время пропел песнь родной земле, вечно живой своими традициями, народно-поэтическим творчеством, людьми.

В «Тихом Доне» Шолохова — вся философия жизни и философия истории донского казачества.

Тип героя эпопеи, его весомость и положение имеют прямое отношение к жанру. И. Кузьмичев писал: «Эпопею интересует судьба народная, роман-судьба личности"93. Близко к этому рассуждение В. Пискунова: «В эпосе л- 94 главное — изооражение истории, а не человека».

Другие ученые рассуждали иначе. Л. Якименко в книгах о Шолохове утверждал, что «значение исторических событий в эпопее многократно возрастает при соприкосновении с личностью эпического героя — личностью значительной. В исторической общности эпического события, народа и личности нередко заключена проблема общечеловеческой важности — человек и история, определенный тип личности, сформированный своим временем». 95.

Внутренняя неудовлетворенность собой, чувство сопричастности происходящему на родной земле, поиск своего пути характеризуют героев всех произведений Шолохова. Это касается «Донских рассказов», «Тихого Дона», «Поднятой целины», «Судьбы человека», «Они сражались за Родину».

Если рассматривать характеристику Григория Мелехова и Андрея Соколова, то это характеры эпические. Несмотря на то, что они индивидуализированы и глубоко психологизированы, эти герои обобщили черты трудового крестьянства, кровными узами связанного с родной землей. Они же воплотили в своих судьбах традицию народа, оказавшегося на жестоких перепутьях истории России.

Важным является вывод о том, что, пройдя все круги ада, герои произведений Шолохова, возвращаются к вечным этическим, христианским ценностям. Закономерно, что такие герои, как Григорий Мелехов и Андрей Соколов, стали нравственным камертоном для всей многонациональной отечественной литературы XX века.

Шолохов создал такого героя, личные качества которого являются непревзойденными в романном эпосе. Его эпический герой вырос из глубин народной жизни и в то же время выделяется бесконечно сложным внутренним миром. Именно внутренняя сложность героя и массовой жизни определяет сложность и глубину изображения, которые отличают «Тихий Дон» от произведений других писателей, написанных в 20−30-е годы. Даже в народных героях Л. Н. Толстого не было такого органического синтеза социально-исторического и психологического качеств.

Григорий Мелехов — это не просто казак, не просто русский крестьянин. Это вселенский человек, воплотивший лучшие качества народа и его страдания. Он озабочен вечными вопросами бытия, судьбой человека в драматические переходные эпохи. Н. Полтавцева справедливо назвала Григория Мелехова знаковой, «иконической», «мировоззренческой» фигурой в творчестве Шолохова.

Более того, Григорий Мелехов — фигура трагическая. Существующая действительность вошла в антагонистическое противоречие с жизненным идеалом героя, основанном на любви к родной земле, к казачьим традициям, народной песне как части эстетики казачьей жизни.

Кровная связь Григория Мелехова и других героев «Тихого Дона» с народной песней образовала сильное лирическое поле в повествовании, связывающее роман конкретной судьбы во всем ее трагизме с эпически широким течением народной жизни.

Ю.Борев, определяя качества характера Григория Мелехова, делающие его носителем трагического конфликта, назвал как основное способность героя «концентрировать на себе противоречия, заложенные в действительности"96.

В диссертации показывается, что Шолохова волновала судьба человека, вступившего в конфликт с историческими обстоятельствами, что, без сомнения, породило и конфликт духа самого человека. Шолохов во всех своих произведениях показал рождение трагического сознания человека XX века. Человек оказался на перекрестье идеологий: народной, патриархально-родовой, роевой, и государственной, с ее жесткими рамками, и требованиями, связанной в XX веке с понятием классовости.

В работе прослежено решение этой проблемы, начиная с «Донских рассказов» и кончая последними произведениями Шолохова, на сюжетном, образном, стилевом уровнях.

Характер Григория Мелехова психологически сложен, многомерен. По словам М. Бахтина, «текучесть, незавершенность его характера отличается «избытком человечности», которая главенствует над всеми противоречиями его характера"97.

Характер Григория динамичен. Он все время находится в трудном поиске нравственной и исторической правды, «правильного хода жизни». За внешними противоречиями характера кроется его внутренняя цельность, то «очарование человека», о котором говорил сам Шолохов.

О трагической сущности характера Григория Мелехова писали разные исследователи. Некоторые отказывали герою в праве на трагедию. Сомнения героя в правильности избранного пути, его страдания и колебания связывали с «отщепенчеством», с историческим заблуждением, с отрывом от народа. Дискуссии проходили жестко. В конечном счете исследователям удалось преодолеть крайности.

В диссертации делается вывод о том, что Григорий Мелехов, отразив основной драматический конфликт эпохи, был выразителем авторской мысли о сложности бытия, о невозможности обретения внутренней гармонии в душе человека, о трудности сохранения духовных ценностей народа в эпоху революций и гражданских войн.

Располагая сегодня знанием о дальнейшей трагической судьбе прототипов Григория Мелехова и опираясь на текст «Тихого Дона», на авторский комментарий к сцене прощания Григория с погибшей Аксиньей, на исторические аналогии того времени можно утверждать, что Григорий Мелехов — типичный трагический герой, жизнь которого, без сомнения, должна закончиться гибелью.

Таким образом, «Тихий Дон» является классическим образцом романной эпопеи трагического характера, а Григорий Мелехов — эпико-трагическим героем, утверждающим себя человеком родовым, несущим общечеловеческие, надклассовые качества характера. Сопоставив «Тихий Дон» М. А. Шолохова с романами М. Горького «Жизнь Клима Самгина», А. Толстого «Хождение по мукам», Д. Фурманова «Чапаев», многие годы называвшимися эпопеями, мы пришли к выводу о том, что в жанровом отношении «Тихий Дон» М. А. Шолохова в русской литературе XX века неповторим, так как соединил в себе роман конкретной судьбы с широким изображением народной жизни, писатель образными средствами нарисовал национальную картину мира. О том, что перед читателем романа эпопея, свидетельствует эпический герой, идеалом которого является жизнь и работа на земле, вне близости с которой он себя не мыслит. Объективно-остраненное изображение деятелей белого и красного движений также является доказательством названной жанровой принадлежности произведения. Следуя традиции JI. Толстого в изображении войны, М. Шолохов усилил трагическое звучание своего эпоса, что объясняется тем, что в «Тихом Доне» изображены события гражданской войны, бессмысленной и жестокой. О принадлежности к эпопейному жанру «Тихого Дона» свидетельствует и фактографическая точность изображаемого, и стиль повествования. «Тихий Дон» М. А. Шолохова стал новаторским эпическим произведением в русской прозе первой трети XX века, определившим поиски формы изображения сложных взаимоотношений человека с историей в периоды бурных исторических катастроф.

В «Поднятой целине» изображен процесс разрушения прежнего уклада крестьянской жизни. Вместе с укладом жизни изменялись этические нормы народа, деформировался принцип соборности, превратившись в принцип насильственного объединения людей. Глубинную суть национальной трагедии Шолохов видел в отрыве крестьянина от земли, в приоритете классового над общечеловеческим.

Изучив огромный фактический материал о драматических событиях коллективизации на Дону, Шолохов не мог быть равнодушным бытописателем. Как искренний, честный художник, он не мог изобразить коллективизацию оптимистически. Народ в романе «Поднятая целина» не масса, не «железный поток», а множество индивидуализированных, психологически глубоко мотивированных характеров.

Интересна «Поднятая целина» и в жанровом отношении. В центре вновь главный конфликт эпохи — человек и исторические коллизии в стране в эпоху коллективизации. С этим связана проблематика, композиция, система образов. Несмотря на строгую локализацию — действие происходит в конкретном месте, в Гремячем Логу, — эпическая сущность произведения, его обращенность к миру в целом очевидна.

В эпосе человек измеряется общенародными критериями. И это важная отличительная черта «Поднятой целины». Речь идет о нравственности, о проблеме добра и зла, о ценности человеческой жизни.

Несмотря на индивидуализацию персонажей, в главных чертах они собирательны. Двадцать пять тысяч Давыдовых, оторванных от привычной работы и уклада жизни, были отправлены в районы для проведения коллективизации. Жизнь показала, что проблемы, с которыми они столкнулись, были во многом схожи. Что касается крестьян, подобных Майданникову, то их, трудолюбивых, умных, любящих хозяйство, умеющих работать на земле и видящих, к чему приведет насильственная коллективизация, были миллионы. Таким образом, М. А. Шолохов личные, индивидуальные человеческие качества героев подчинил раскрытию общего начала. Это качество присуще эпосу. Для эпического героя не существует проблемы выбора. Несмотря на то, что шолоховские герои внешне стоят перед выбором (это касается и ранних рассказав, и «Тихого Дона», и «Поднятой целины», и «Судьбы человека»), в реальности этого выбора судьба им почти никогда не дает. Все решают обстоятельства.

Хотя нравственный выбор в решении общечеловеческих проблем герои все-таки совершают: к родному очагу и к ребенку возвращается Григорий Мелехов, во имя будущего детей, каким он себе его представляет, работает Давыдов, усыновляет Ванюшку Андрей Соколов.

Особенностью повествования «Поднятой целины», как и «Тихого Дона», является сочетание эпического с трагическим. Шолохов трагически воспринял Гражданскую войну, что отражено в «Донских рассказах» и в «Тихом Доне». О трагедии коллективизации и в связи с этим о трагическом пути крестьянства в России рассказывается в «Поднятой целине». В диссертации подробно анализируются трагические коллизии в романе, связанные с раскулачиванием и насильственным объединением людей в колхозы, с отрывом их от земли, от собственного хозяйства.

О трагическом видении исторической действительности XX века Шолоховым свидетельствуют и концовки его произведений. Вот как заканчивает автор «Тихий Дон»: «Все ласковые и нежные слова, которые по ночам шептал r i ¦ Ч- ' '-S • У Ч > V: , л-.-. '.

Григорий, вспоминая там, в дубраве, своих детей, — сейчас вылетели у него из памяти. Опустившись на колени, целуя розовые холодные ручонки сына, он сдавленным голосом твердил только одно слово: сынок.сынок. Что ж, вот и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома* держал на руках сына .

Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с v.

98 землей и со всем этим огромным, сияющим иод холодным солнцем миром" .

Не менее трагичны последние страницы «Поднятой целины»: «Вот и отпели донские соловьи доброму моему» сердцу Давыдову, и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка, текущая откуда-то с верховьев Гремячего буерака. Вот и все!"99.

Завершает этот трагический ряд концовка рассказа «Судьба человека»: «С тяжелой грустью смотрел я им вслед. Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной тт о 100 силы. Что-то ждет их впереди/».

Но Шолохов как писатель-эпик умел видеть за трагическими событиями века бурное, неостановимое течение жизни. В эпическом романе «Поднятая целина» трагической органично сочетается с лирическим и Комическим.

Прежде всего лирическое начало ощутимо через отношение героев и автора к земле. На первый взгляд, в романе «Поднятая целина» менее сложная временная категория, чем в «Тихом Доне», исчез «идиллический хронотоп». Он не связан больше с народными традициями и преданиями о жизни и судьбе народа. Не звучит в романе народная песня. Шолохову даже предъявили это в качестве доказательства того, что «Тихий Дон» и «Поднятая целина» написаны разными авторами.

В «Поднятой целине» связь времен нарушена. Еще в «Тихом Доне» Григорий Мелехов после пережитых испытаний понял, что не сможет больше беззаботно и радостно сыграть песню: «Давно играл я, парнем, а теперь высок мой голос и песни жизнь отрезала ."101.

За десять лет после окончания Гражданской войны трагизм ситуации усугубился, жизнь крестьян усложнилась. Одна только мысль о земле продолжала объединять людей. Понятие земли является смыслообразующим, стилеобразующим, жанрообразующим центром произведения. Еще в «Тихом Доне» Григорий Мелехов определил отношение народа к земле: «Бьемся за нее как за любушку». Эта мысль о земле, о ее «невыразимо сладком запахе», лучше которого для крестьянина нет ничего, проходит через все произведения писателя. Права Н. М. Муравьева, которая пишет: «Антонимы «древнийюный» в данном контексте не противопоставлены, это единый смысловой ряд, который отражает философию бытия сквозь призму природного мира: только близость к земле может помочь найти человеку свое место в этом древнем и вечно обновляющимся мире"102.

По справедливому утверждению Н. М. Муравьевой, «земля живет на страницах „Поднятой целины“ как действующее „лицо“, а деятельность людей, связанная с землей, дается в виде хроники новорожденного колхоза с точными датами и цифрами, которая к финалу романа прерывается, оставив читателя в неведении относительно итогов первого колхозного года, первого урожая. Мы не знаем, какие плоды принесла земля людям» J. Текстуальный анализ романа дает право сделать более определенный вывод.

На могилу погибших за идею коллективизма приходит не будущее в лице Федотки, а прошлое — в печальном облике деда Щукаря. Не случайно роман заканчивается трагическим внутренним монологом Разметнова у могилы жены — безвинной жертвы драматических событий. Земля в конце романа изображена не в своей плодоносящей функции, а как последнее прибежище жертв разыгравшейся трагедии. С землей связана философская концепция всего творчества Шолохова.

В этом писатель шел не столько от философских систем, сколько от народного взгляда на мир. Шолохов не механически вводит в художественную ткань своих произведений элементы народной этики. Он преобразовывал психологический опыт этой близкой ему системы для воспроизведения жизни казачества в драматические переломные периоды истории.

Трагически отражая события коллективизации на Дону, судьбы людей, вовлеченных в этот процесс, Шолохов показал, какой деформации подверглись идеи, человеческие характеры и судьбы. При этом М. А. Шолохов почти ничего не уводил в подтекст. Текстуальный анализ произведения подтверждает это. Такого обнажено-правдивого изображения событий, происходящих в деревне в период коллективизации, нет ни у одного писателя 30−50-х годов, повествующих о сложных процессах, происходивших в деревне.

Органичным выглядит в «Поднятой целине» синтез не только эпического, трагического, лирического, но и комического, даже фарсового начал. И включено оно в повествование не для ослабления и разрядки напряженности сюжета, а для усиления драматизма изображенных событий.

Комические сцены романа анализировались литературоведами много раз. В диссертации сделан акцент не на комическом, а на трагифарсовом аспекте повествования. Комическое в «Поднятой целине» критика справедливо, связывала прежде всего с образом деда Щукаря. В последние десятилетия в литературоведении фигура деда Щукаря представлялась как трагикомическая. Деда Щукаря рассматривают либо как трагическую фигуру задавленного бедностью крестьянина, либо как местного балагура, схожего с Иванушкой-дурачком, в конце оказавшегося умнее всех других, предвидевшего исход событий. Подобные утверждения не кажутся нам убедительными.

В диссертации дается иная трактовка этого образа. Деда Щукаря нельзя назвать крестьянином в полном смысле этого слова. Он, живя на земле, никогда не умел работать на ней, да и другие виды крестьянского труда были ему чужды. Именно с этим связаны фантастические в своей нелепости ситуации, в которые попадает дед Щукарь. Шолохов не случайно свел двух разных, но в то же время удивительно близких фантазеров: деда Щукаря и.

Макара Нагульнова. Писатель хотел подчеркнуть, что замена реальных жизненных идеалов фантазиями, надуманными идеями, доведенными до абсурда, — явление фарсовое и в то же время трагическое, так как рождает в душах фантазеров утопии, далеко не всегда безопасные для окружающих, как в случае с Нагульновым.

Как писатель эпического склада М. А. Шолохов не осуждал героев, он их по-своему любил, изображал как явление, как часть жизненного процесса.

Множество самостоятельных, неслиянных голосов и сознаний создает ощущение полифонии в романе. Они также полноценны, как и авторское слово, которое звучит в лирических отступлениях, репликах, комментариях, органично сочетается с голосами героев.

В связи со сказанным, жанр «Поднятой целины» определяется сложнее, чем это делали и делают большинство исследователей романа. Это синтетический жанр социально-исторического романа с элементами фарса, антиутопии, с трагическим видением происходящего, с провидческим изображением судьбы крестьянина, теряющего свою кровную связь с землей и превращающегося в своеобразного люмпена, которому ничего не дорого, никого не жаль. В этом Шолохов тоже видел трагедию. «Поднятая целина» М. А. Шолохова также определила направление поисков эпической прозы в русской литературе о трагическом пути крестьянства в России.

Роман «Поднятая целина» в разное время трактовался по-разному, но всегда в угоду времени. «Поднятую целину» хотели или уничтожить, или превратить в своеобразную иллюстрацию к политическим событиям. Между тем текстуальный анализ произведения показал глубину и общечеловеческую значимость романа, историческую масштабность мышления автора, умение вписать конкретные исторические факты в контекст национальной истории.

В диссертации проанализированы исследования разных лет, посвященные роману «Поднятая целина». В последние годы опубликованы объективные, глубокие работы о романе (Н.М.Муравьевой, В.О.Осиповым), которые не только дают справедливую оценку, но и подчеркивают художественную значимость романа.

Как и «Донские рассказы», «Тихий Дон», «Поднятая целина» вписана в литературный процесс эпохи. Роман рассмотрен среди других, написанных о судьбах русского крестьянства в первой половине XX века. Особенно выделяются как наиболее интересные и значительные повести и рассказы о крестьянской жизни И. Катаева, А. Платонова, и поэма А. Твардовского «Страна Муравия».

В диссертации подчеркивается, что Шолохов и Твардовский блестяще отразили драматизм русской истории. Уже в 30-е годы проявились новаторские качества их творчества, связанные с близкими темами и проблемами, с жизненными и эстетическими поисками.

В результате анализа можно сделать вывод о том, что эпос Шолохова, отразивший исторические коллизии первой половины XX века, показал его новое качество. Традиционно героическая сущность эпоса сменилась в произведениях писателя трагизмом в изображении русской истории. Эпос Шолохова обогатил жанровую природу эпоса XX века как народного, подчеркнув характерное для русского эпоса сочетание эпической широты изображения событий с лирической глубиной их осмысления, что нашло отражение в композиции, в стиле произведений писателя.

Эпическое начало усилилось и в поэзии, прежде всего в жанре поэмы, лиро-эпическая природа которой претерпела существенные изменения уже в 10−20 гг. XX века в творчестве А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского, А. Ахматовой, сочетавших в поэмах эпическую широту изображения исторических событий с лиризмом их восприятия.

Особая роль в развитии народного поэтического эпоса принадлежит А. Т. Твардовскому. В каждой его поэме решается историческая проблематика времени, выявляются наиболее характерные черты его эпоса, во многом близкого к прозаическому эпосу Шолохова.

В годы Великой Отечественной войны и в последующие десятилетия на первый план в отечественной литературе выдвигается тема героического подвига народа. Шолохов в начавшем публиковаться в годы войны романе «Они сражались за Родину» и Твардовский в поэме «Василий Теркин» близки широтой эпического повествования в изображении героического и трагического изображения войны, органично сочетающихся с лиризмом и юмором. Прежде всего это проявилось в художественном раскрытии народного характера.

Но если эпос Шолохова отразил трагическую сторону народных исканий, то Твардовский в «Василии Теркине» дал образец поэтического героического эпоса. Новаторство эпоса Твардовского во многом определяется не только отражением «эпоса будущего дня без всякой эпической дистанции»" '4, но и развитием авторского лиризма, в котором соединились общенародное и личное начала.

Новым этапом в развитии русского эпоса XX века являются рассказ Шолохова «Судьба человека» и поэма Твардовского «Дом у дороги», пожалуй, самые близкие по принципам эпического повествования и авторского лиризма.

Несомненно в поэме Твардовского переклички с прозаическим эпосом Шолохова. Это касается главных героев Андрея Сивцова у Твардовского и Андрея Соколова у Шолохова. Речь идет о тематических и проблемных перекличках, касающихся тем войны и мира, родины и чужбины, судеб людей, побывавших в плену.

В те времена, когда создавались произведения, нужно было иметь смелость, чтобы заговорить о людях, побывавших в плену. Твардовский и Шолохов громко заговорили о них. Рассказ о судьбе героини Твардовского обрывается. Читатель так и не узнал, вернулась ли она из плена домой. Эта драматическая недосказанность не случайность. Вероятно, Твардовский не представлял судьбу своей героини Анны Сивцовой после возвращения, из плена оптимистической, а кривить душой не стал.

Герой Шолохова вернулся из плена. Судьба сберегла его от неправого суда и обвинений в измене Родине, но не облегчила его долю, лишив всего, чем он дорожил на свете: домашнего очага, семьи, клочка земли. Рассказ «Судьба человека» новаторский как по содержанию, так и по форме. Произведение выходит за узкие рамки рассказа об отдельной трагической судьбе. Он представляет собой сжатый трагический эпос философского содержания о судьбе человека в драматические периоды истории. Это подтверждается текстуальным анализом.

Не случайно рассказ посвящен Е. Г. Левицкой, судьба которой столь же трагична, как и судьба многих других людей, живущих в нелегкие годы исторических катастроф. Е. Г. Левицкая была преданным партии человеком, редактором Гослитиздата, добросовестно и честно возглавлявшим свою нелегкую работу. Ее знали Сталин, руководство страны. Но и она не избежала участи многих. В конце 30-х годов были арестованы ее зять и дочь. Зять был расстрелян. Многие годы Е. Г. Левицкая прожила с клеймом матери врагов народа. М. А. Шолохов не мог поведать в те годы о причинах трагедии жизни этой замечательной женщины, но, посвятив ей рассказ, обобщил ее судьбу с другими трагическими судьбами современников. Таким образом укрупнился характер человека и в рассказе «Судьба человека».

В критике много говорилось о «диалектике души» в произведениях Шолохова, о том, что рассказ Шолохова несет в себе черты эпичности, даже эпопейности. Отметим, что «эпос в отношении к рассказу Шолохова „Судьба человека“ звучал в отзывах литературоведов как жанровый признак. „Микроэпопея“ (польский ученый В. Заворский), „эпос о человеке“ (немецкий ученый К. Каспер), „эпос сжатый до рассказа“ (В.Павловский), „подлинный эпос“ (Д.Благой), „рассказ эпопея“ (Л.Якименко), „рассказ эпичен по своему духу и жанровым особенностям“ (А.Хватов). На сочетание трагического и эпического в рассказе указывал Н. Федь, справедливо полагая, что за счет этого сочетания „создается поле высокого образно-конфликтного напряжения и таким образом раздвигаются возможности малого жанра“» '5.

Сама постановка проблем, связь индивидуальной судьбы с исторической действительностью уже является сферой эпического. Самохарактеристика героя, психологические наблюдения автора и остраненный взгляд на человека со стороны, оценка его самой историей, критерием народных ценностей — все это так же входит в понятие эпического. Эпично заглавие рассказа, заключающее в себе не только историю конкретной судьбы, но и обобщенное представление о судьбе человека на трагических перепутьях истории.

Внешне простая композиция рассказа, напоминающая, как и в «Тихом Доне», течение жизни, на самом деле представляет собой сложное сочетание эпического авторского начала с драматизмом повествования. Част произведения объединены по принципу ассоциаций, перекличек мотивов и образов. Указывая точно время и место действия, Шолохов подчеркнул документальную основу произведения. Исследователи справедливо отмечали, что Шолохов не просто соединил эпическое начало с трагическим, он соединил эпос с трагедией по силе конфликта, по необычайной привлекательности героя (чтобы удар судьбы, обрушившийся на него, казался особенно жестоким). Не прав А. И. Солженицын, считающий конфликт рассказа надуманным и примитивным. Шолохов рассказал о людях, подобной А. Соколову судьбы, то, что мог сказать в те годы, и сказал на высокой трагической ноте. Стержневые философско-обобщающие идеи рассказа введены в сами события жизни главного героя. Философский подтекст дан не через прямую речь героя, а в общей архитектонике произведения, в обобщающем авторском контексте, прочтение которого предполагает активное читательское участие. Герой Шолохова, как и сам автор, не приемлет философию войн, жестокости, разрушения, разорванности жизни своей и мира. Он стремится внести в мир свою гармонию, свои ценности, непреложные истины, проверенные историей человечества. И эти истины в рассказе Шолохова, как и во всем его творчестве, связаны с любовью к человеку. Осознание хрупкости, трагичности, ненадежности жизни вызывает желание у героев Шолохова поддержать другого. Это перенесение ценностного центра с себя на другого характерно для героев всех произведений писателя, Шолохов как художник, владевший эстетической силой слова, природным философским складом ума, масштабностью видения русской истории, почувствовал причину трагической сущности взаимоотношений мира и человека в XX веке. Ощущение движения трагического наблюдается начиная с «Донских рассказов», нашло гениальное отражение в романах «Тихий Дон» и «Поднятая целина» и в концентрированном, философском виде воплотилось в небольшом рассказе-притче с символическим названием «Судьба человека». Эпическая, мифопоэтическая форма видения русской истории и судьбы человека позволила М. Шолохову создать удивительно гармоничные, целостные в эстетическом отношении произведения, связанные как с классической традицией XIX века, так и с эпической прозой века XX.