Правовые реформы Вудро Вильсона и его проект Лиги наций

Фигура двадцать восьмого президента США демократа Вудро Вильсона до сих пор привлекает пристальное внимание правоведов, историков, политологов и других исследователей. Уверен, что так будет и в будущем. Ведь тому немало причин.

Во-первых, Вильсон был ярким политиком, политиком творческим. Он всегда, независимо от рода деятельности или занимаемого государственного поста, пытался нестандартно подойти к решению стоящих перед ним проблем, найти новые ещё не испытанные способы их разрешения. Вильсон был одним из немногих американских президентов, которые пытались (и во многих случаях небезуспешно) превратиться из арбитров в собственно творцов национальной политики и национального законодательства.

Он имел эту возможность, так как был, пожалуй, самым подготовленным в теоретическом плане президентом США. Он был крупным учёным-государствоведом, ещё в молодости высказавшим свою чёткую позицию относительно системы разделения властей, отстаивая лидерство исполнительной ветви власти. Будучи руководителем престижного Принстонского университета, Вильсон отдавал очень много времени и сил теоретическим исследованиям. В этот период, а также чуть ранее, он выпустил такие известные работы по правовым проблемам как «Государственный строй Соединённых Штатов», «Государство. Прошлое и настоящее конституционных учреждений», «Конституционное правительство в Соединённых Штатах».

Поэтому он весьма справедливо рассматривал пост президента, на который был избран в 1912 году, как инструмент, позволявший ему осуществлять на практике смелые замыслы в области правовой реформы, а также внутренней и внешней политики в целом. Следовательно, Вильсона нужно изучать и оценивать не только как политика, но прежде всего как учёного, мыслителя, получившего уникальную возможность проверить верность и жизнеспособность своих умозаключений на практике.

Во-вторых, Вильсон пришёл к власти с уже окончательно сформировавшимися взглядами на задачи государственной власти. В их основе лежала эволюция политических институтов, необходимость их постоянного приспособления к меняющимся социально-экономическим условиям. Он считал, что страна находится в критическом состоянии по причине полного разрыва между новыми экономическими реалиями и старыми политическими формами.1 Бурное экономическое развитие страны, считал Вильсон, вело к уничтожению относительного социального равновесия. «Великий средний класс, — говорил он, — полностью стирался в порошок между крупным капиталом и наёмными рабочими». Разгул стихии свободного рынка, справедливо считал он, не может привести ни к чему, кроме скапливания и концентрации «горючего материала социалистического движения».3.

Ещё в 1895 году, будучи профессором Принстона, Вильсон отмечал в своих лекциях: «Революция никогда не оправдана, она всегда — расплата за недальновидность. Настоящий закон общественного развития — это приспособление, тонкое исправление, латание дыр."4 «Государство — не машина, — считал Вильсон, — а живой организм, подвластный жизненным законам, подвластный Дарвину, а не Ньютону. Оно, государство, изменяется под влиянием окружающей обстановки, новых задач и функций».5.

Вудро Вильсон был одним из авторов концепции государства как агента социальных реформ, регулятора экономической, да и всей общественной жизни. Этим объясняется его стремление повысить роль исполнительной ветви.

1 См.: Wilson W. The New Freedom. N. Y., 1913. P.4.

2 Link A. W. Wilson. The New Freedom. Princeton, 1957. P.520.

3 Wilson W. The New Freedom. P.36.

4 The Papers of W. Wilson. / Ed. by Link A.S. Vol. 9 (1894 — 1896). Princeton, 1970. P.217. (Далее — PWW).

5 Wilson W. The New Freedom. P.47. власти, возложить на неё всё бремя ответственности за благополучие общества, его социальное спокойствие.

И, наконец, в-третьих, Вильсон-правовед был реформатором не только в области национального законодательства. Гораздо больший след в истории оставило его стремление коренным образом реформировать всю систему международных правоотношений. Вернее — создать эту систему, так как в период до Первой мировой войны вряд ли можно было всерьёз говорить о правовом регулировании межгосударственных отношений. Его «14 пунктов мирного урегулирования» и проект устава новой международной организации, Лиги наций, были призваны покончить с господствующей в то время тайной дипломатией, глобальными войнами и колониальной системой в её традиционном виде. Вильсон выступал за осуществление международного общественного контроля за мировыми процессами, который выражался бы в ограничении вооружений и гласности международных отношений. А для этого, считал он, необходимо под отношения между народами подвести прочную правовую базу. Ведь практиковавшиеся до того тайные договоры и блоковые соглашения уже сами по себе подкладывали мину под человечество.

Конечно, не он один был автором этих грандиозных планов. Мировая общественность уже всерьёз задумывалась над подобными проблемами, чему ещё больше способствовала Первая мировая война. Известно, что с подобными планами неоднократно выступали политики и государственные деятели в разных странах, например, премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж (хотя британская политическая элита не была готова полностью отказаться от традиций тайной дипломатии и рассматривала Лигу лишь в качестве ширмы). Однако именно Вильсон сумел развить эти идеи, конкретизировать их, создать проект устава, положенный впоследствии в основу этого документа, взять на себя смелость отстаивать их как на международном уровне, так и у себя в стране, что, кстати, оказалось труднее всего.

Вильсон справедливо считал, что новые экономические реалии Америки не соответствуют её устаревшим политическим формам, её правовой системе. Необходима глубокая правовая реформа, считал он, предпосылкой которой может быть серьёзная трансформация общественного сознания.

Он не только говорил, он много сделал для этого. Достаточно упомянуть серьёзную реформу банковского законодательства, предпринятую президентом Вильсоном в первый же год своего правления. Речь идёт об известном законопроекте, внесённом им в конгресс 23 июня 1913 г., ставшем впоследствии именоваться Федеральным резервным актом. Согласно этому акту исключительное право денежной эмиссии предоставлялось Федеральной резервной системе (аналог отечественного Центробанка), т. е. государству, что для того времени было явной новацией, которая способствовала переводу в будущем всей банковской системы из-под контроля «денежных мешков» под контроль государства.

Невозможно не упомянуть 16-ю поправку к Конституции, предусматривавшую принятие закона, который внёс серьёзные изменения в налоговую сферу. Фактически, Вильсона можно считать одним из родоначальников прогрессивного подоходного налога. Не он его изобрёл, но он провёл его в жизнь. Это тоже последовало в 1913 г. В том же году вступила в силу 17-я поправка, вводившая прямое избрание верхней палаты конгресса — сената. (Ранее эта палата избиралась легистратурами штатов.) Это был серьёзный шаг по пути демократизации избирательного права.

В следующем, 1914 году, законом Клейтона была узаконена деятельность профсоюзов. Согласно этому закону рабочие освобождались от уголовного преследования за участие в забастовках, пикетах и других акциях при условии, что они проводятся мирным путём и в соответствии с законом. Таким образом Вильсон выполнял свои предвыборные обязательства, данные представителям левого крыла Демократической партии, а также профсоюзам, благодаря поддержке которых он и был избран на этот пост.

Такая законодательная активность в первые два года пребывания у власти объясняется тем, что Вильсон пришёл в Белый дом не только с уже сформировавшимися взглядами, но и с планом конкретных действий. Будучи известным учёным-юристом, он имел чёткое представление о том, какое законодательство необходимо стране в настоящий момент и, что не менее важно, каким образом необходимо проводить в жизнь эти законодательные инициативы.

В завершение президентства Вильсона был сделан ещё один крупный шаг на пути расширения избирательных прав граждан. В 1919 г. вступила в силу 19-я поправка к Конституции, запрещавшая ограничивать право голоса граждан по признаку пола. Иными словами, женщины были уравнены в избирательных правах с мужчинами. К подобному шагу Вильсон пришёл не сразу. Выросший в семье пастора на консервативном американском юге, он постоянно внутренне противился этому, не очень жалуя феминистское движение. Однако, он смог расстаться с этими предрассудками, и эта поправка тоже стала связана с его именем.

Пожалуй, самой известной инициативой Вудро Вильсона стал его проект новой международной организации — Лиги наций, предложенный им после окончания Первой мировой войны. Проект устава этой организации, подготовленный Вильсоном, стал первой попыткой создать для межгосударственных отношений правовой фундамент, пусть и не очень прочный по сегодняшним меркам. Эта инициатива явилась следствием глобалистских взглядов, исповедуемых президентом. Она имела целью не только обезопасить мир, сделать его более предсказуемым, но и обеспечить в нём для США ведущее место. Экономическая, да и правовая экспансия Америки были давней мечтой Вильсона. Другое дело, что оппозиционные ему республиканцы предлагали добиваться того же самого, но при помощи силы. Именно поэтому, встретив относительное понимание в Европе, Вильсон потерпел поражение у себя на родине. Американское общество оказалось ещё не готово к экспансии.

Все эти стороны деятельности двадцать восьмого американского президента ещё раз доказывают актуальность изучения наследия Вильсона и будут предметом изучения в рамках настоящей диссертации.

Источниковая база диссертации. При подготовке и написании настоящей работы основным источником были работы самого Вильсона. Его многочисленные статьи, выступления, лекции, а также такие известные труды как «Государственный строй Соединённых Штатов», «Государство. Прошлое и настоящее конституционных учреждений», «Конституционное правительство в Соединённых Штатах», «Новая свобода» оказались незаменимы при написании первой главы, в которой прослеживается эволюция взглядов Вильсона на проблемы государства, общества, правовых отношений. Архив Вильсона, а также его официальные президентские издания активно использовались при рассмотрении реформ американского законодательства и вильсоновского проекта Лиги наций.

Ещё одним ценным источником стала мемуарная литература. Несмотря на субъективность этого вида источников мемуары таких политиков как Ллойд Джордж, Черчилль, Лансинг, Хауз, а также известного журналиста и биографа Вильсона Бейкера способствуют формированию представления о событиях, имевших место в США в начале века, о позиции различных политических сил и деятелей.

Особо хочется отметить такое издание как «Congressional Record», в котором содержатся стенограммы дебатов в конгрессе, как на пленарных заседаниях, так и на заседаниях отдельных комитетов и комиссий. Именно из этого источника черпалась информация относительно позиций парламентариев и их групп при рассмотрении ключевых законопроектов, выносимых Вильсоном, а также Версальского мирного договора, составной частью которого является устав Лиги наций.

Не меньший интерес представляют материалы Парижской мирной конференции, на которой одним из ключевых вопросов, если не самым ключевым, было рассмотрение вильсоновского проекта устава новой международной организации — Лиги наций.

Степень изученности данной темы. И, конечно, данная работа не могла быть создана без ознакомления с трудами американских, европейских, советских и постсоветских исследователей, в то или иное время изучавших взгляды Вильсона-учёного и действия Вильсона-политика. Обратимся вначале к американским исследованиям.

В самих Соединённых Штатах, да и в целом на Западе, тема Вильсона (его политические и правовые взгляды, деятельность на посту президента) вызывала интерес на протяжении всего минувшего века. Были изданы как архив президента, а также его ближайшего советника и соратника полковника Эдварда Хауза, так и работы самого Вильсона, множество воспоминаний о нём современников — известных учёных, дипломатов, журналистов. Кроме того, в мемуарах известных британских политиков Дэвида Ллойд-Джорджа и Уинстона Черчилля значительная доля воспоминаний посвящена Вильсону.

В американской литературе нет единства в оценке деятельности двадцать восьмого американского президента. Хотя с течением лет всё больше приходило понимание всей важности вильсоновских инициатив. Поэтому критические оценки с каждым десятилетием уступали место позитивным. Остановлюсь на некоторых оценках подробнее.

Р. Келли, Р. Грегори и некоторые другие авторы высоко оценивают либерализм Вильсона. Они справедливо считают, что в то время как большевики обратились к народам всех стран с призывом подняться на революцию с целью установления «всемирного уравнительного коммунизма», Вильсон пытался дать ответ западных демократий на подобные призывы, выражавшийся в проведении в жизнь половинчатой по сегодняшним меркам, но достаточно радикальной для того времени правовой реформы. Он стремился доказать народам Европы, что их нынешний общественный строй в состоянии обеспечить гуманное и справедливое мирное урегулирование, стабильный мировой порядок.6.

М. Дабофски, Э. Теохарис и Д. Смит в своей книге «Соединённые Штаты в двадцатом столетии» отмечают, что Вильсон является моральным лидером, знаменем западного либерального мира, который всегда был самым решительным оппонентом тех лидеров, которые стремились к ультрарадикальным переменам и социальной революции в мировом масштабе.7 Вильсону была чужда всякая революция, он предпочитал ей медленный эволюционный путь внесения изменений в законодательство, за что и был в своё время назван Лениным «идолом мещан и пацифистов».8.

Профессор Э. Робинсон пишет в связи с этим: «Следует помнить, что в результате смелой политики Вильсона европейская схватка, которая началась из-за вражды наций и династий, их личных амбиций превратилась в конфликт, в котором силы демократии и мира боролись с силами агрессии и авторитаризма. Благодаря Вильсону именно США, а не Англия, Франция или большевистская Россия стали источником света для народов».9.

После Второй мировой войны возникло неолиберальное направление, считающее, что США могли развиваться только благодаря реформам, которые придавали стране новые силы. В Вильсоне они видели образец государственного деятеля. Один из неолибералов, Р. Хофстэдтер, характеризовал президента как горячего сторонника социального мира. По его мнению, провозглашённая Вильсоном «новая свобода» представляла собой попытку среднего класса остановить эксплуатацию общества, концентрацию богатства и рост контроля над политической жизнью со стороны старых элитарных слоёв.10.

6 См.: Kelley R. The Shaping of the American past. Englewood Cliffs (New Jersey), 1975. P.683.

7 См.: Dubofsky M., Theoharis A., Smith D. The U.S. in the 20th Century. Englewood Cliffs (New Jersey), 1978. P. 124−125.

8 Ленин В. И. Поли. Собр. соч. Т. 41. С. 224.

9 Robinson Е.Е. The Internationalist. The Greatness of Woodrow Wilson (1856 — 1956). N.Y., 1956. P.174.

10 Hofstadter R. The American Political Tradition and the Man Who Made It. N.Y., 1973. P.255, 274−276,.

Другой неолиберал, А. Шлессинджер-младший, также называет Вильсона «великим и творческим президентом». Он связывает с его именем утверждение в США прогрессивной эры и зарождение идеи коллективной безопасности. Он восторгается такими деятелями Демократической партии как Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт, Джон Кеннеди.11.

Из приведённого краткого обзора может сложиться впечатление, что в США не существует и никогда не существовало отрицательного отношения к Вильсону и его политике. Отнюдь нет. На протяжении последних семи десятилетий не раз высказывались критические и даже резкие оценки в его адрес. Причём, наиболее слышны были голоса противников президента в отдельные периоды американской истории, особенно в 20-е и 50-е годы.

В 20-е годы Вильсона активно критиковали представители так называемого ревизионистского направления. Его представители полностью солидаризировались с главным политическим противником Вильсона республиканцем К.

Доджем и его взглядами. Ревизионисты утверждали, что Вильсон ошибочно втянул страну в войну, обвиняя его в симпатиях к Великобритании. Г. Бэйрнс, один из основоположников этого направления, считал, что у США не было серьёзных разногласий с Германией, а страна была втянута в войну исключительно ради Англии и Франции. На это же, по его мнению, были направлены и послевоенные планы президента.13.

В период Второй мировой войны и сразу после неё разногласия в отношении как внутренней, так и внешней политики Вильсона практически исчезли. Господствовали положительные оценки его деятельности. Однако в период разгара «холодной войны» в США усилилось влияние так называемой «Школы реальной политики» или реалистов. Её представители были активными сторонниками силового курса, жёстких подходов. Поэтому они критиковали политику Schlesinger A.M. The Crisis of Confidence Ideas, power and Violence in America. Boston, 1969. P. l 53, 265.

12 Кэбот Лодж — лидер республиканского большинства в сенате в период рассмотрения им Версальского мирного договора в 1919 — 1920 гг. Будучи ярым противником Вильсона, Лодж считал, что США не чего делать в клубе европейских держав, а свою внешнюю политику следует строить с позиции силы.

15 Barnes Н.Е. The genesis of the World War. N.Y., 1927. P.650.

Вильсона за преобладание в ней моральных принципов, а не твёрдости. Но уже через несколько лет те же авторы во многом пересмотрели свои взгляды, воздав должное Вильсону за его первый «поход за всеобщую демократию».14.

Позднее, в период разрядки и в 80-е годы, голос критиков был практически не слышен. Среди них остались разве что крайне правые, фашистские круги, а также представители крайне левого крыла, связанного с коммунистическим движением. Но эти крайности на Западе, и в особенности в Америке, никогда не получали массовой поддержки, тем более теперь.

Особо хочется остановиться на трудах Артура Линка, который много лет возглавлял вильсоновскую библиотеку в Принстонском университете и досконально изучил все его материалы и бумаги. Линк является автором многотомного труда о жизни и деятельности двадцать восьмого президента США и составителем огромного издания его работ и писем. Его монографии «Вудро Вильсон и прогрессивная эра», «Вильсон. Новая свобода», изданные в Прин-стоне и в Лондоне, явились крупнейшим вкладом в изучение вильсоновских идей и его наследия. Линк отмечает «идеализм» Вильсона, его стремление возвысить свою страну не ради обогащения, а прежде всего ради продвижения идей мира, братства и демократии.

Думается, здесь Линк сам впадает в идеализм, при том что Вильсон как раз вовсе не был идеалистом. Он просто любил использовать громкие лозунги для достижения вполне конкретных целей, которые, конечно же, во многом были полезны не только для его страны, но и для мира в целом.

Однако, следует отметить, что Артур Линк дал достаточно объективную характеристику внутренним реформам Вильсона, особенно в области антитрестовского законодательства. Его выводы фактически опровергают во многом ошибочные представления о Вильсоне как стороннике глубоких социальных перемен, чуть ли не изменения общественного строя. Он как раз стремился во что бы то ни стало сохранить его, действуя при этом очень прагматично, пыта.

14 См.: Morgenthau H.J. A New Foreign Policy for the U.S. N.Y., 1969. P.81. ясь сохранить поддержку как левого движения, так и крупного капитала. Именно этим объясняется половинчатость многих его законодательных инициатив, а также многочисленные оговорки, которыми он сопровождал подписание принятых конгрессом законодательных актов.

Ещё на двух монографиях хотелось бы остановиться. В конце 60-х годов вышла книга Леона Кэнфилда «Президентство Вудро Вильсона. Прелюдия мирового кризиса», в которой автор даёт высокую оценку Вильсону и его инициативам по созданию международных правовых отношений. Однако он ставит в вину президенту его несговорчивость и негибкость, неумение найти общий язык с оппонентами внутри страны. Он высказал суждение, что займи место Вильсона к ноябрю 1919 года (первому голосованию в сенате по Версальскому договору, когда президент был уже серьёзно болен) вице-президент Маршалл, и компромисс с законодателями был бы вполне возможен. А следствием этого было бы участие США в Лиге наций, что, по мнению Кэнфилда, сделало бы невозможными ни Муссолини, ни Гитлера, ни Вторую мировую войну.15 В этом можно было бы и согласиться с автором, однако не стоит забывать, что история не терпит сослагательного наклонения.

В 1987 году в Кембриджском университете вышел большой труд Е. Ллойда Амбросиуса «Вудро Вильсон и американская дипломатическая традиция». В ней автор подробно рассматривает планы Вильсона по созданию Лиги наций, останавливается на критике этих планов в американских политических кругах, затрагивает провал ратификации Версальского договора в сенате, даёт свою оценку наследию Вильсона. Данная монография представляет интерес ещё и потому, что в ней подробно излагается фракционная борьба в сенате при подготовке обсуждения и обсуждении важнейшего международного акта того времени — Версальского мирного договора, включавшего в себя устав Лиги наций.

О самом президенте автор пишет следующее: «Вильсон надеялся, что новая Лига решит фундаментальные проблемы, стоящие перед Соединёнными.

Штатами в современном мире. Он надеялся, что она будет служить в качестве инструмента американского контроля над международными отношениями, но без подрыва собственной национальной независимости. Это позволит Америке обеспечить глобальное лидерство без втягивания себя в дипломатию Старого Света и войны. В то же время, взаимозависимость наций устранила бы традиционную изоляцию США от Старого Света, что вызвало бы массу проблем как для самих США, так и для Лиги наций. Интернационализм Вильсона был по настоящему востребован в Соединённых Штатах лишь в период Второй мировой войны. Свидетельствуя неспособность лиги остановить агрессию Японии в Азии, Италии в Африке, Германии в Европе, многие американские лидеры приписывали эти провалы уклонению Соединённых Штатов от международной организации. Японская атака Перл-Харбора окончательно убедила их в том, что нейтралитет более не является жизнеспособной позицией".16.

Трудно не согласиться с подобными утверждениями. Действительно, виль-соновские идеи всплывали именно в критические моменты истории. Думается, мы ещё не раз вернёмся к этому автору — ведь интерес к нему вызван ещё и тем, что он является не американским, а британским учёным и имеет возможность дать описываемым событиям более беспристрастную оценку, нежели американские исследователи.

Что касается отечественных монографий по данной теме, то их крайне немного. Все они посвящены преимущественно внешнеполитическим инициативам Вильсона, его проектам Лиги наций, а его реформы в области внутреннего законодательства оказались обойдены вниманием. Причём, многие из них настолько предвзяты и тенденциозны, что не представляют никакого интереса. Поэтому остановлюсь лишь на приятных исключениях.

В 1966 году вышла монография Е. И. Поповой «США: борьба по вопросам внешней политики (1919 — 1922)». Несмотря на явные идеологические пристра.

15 Canfield L.H. The Presidency of Woodrow Wilson. Prelude to a World in Crisis. Fairleign Dickinson University Press. Rutherford (New Jersey), 1966. P.264.

16 Lloyd Ambrosius E. Woodrow Wilson and the American Diplomatic Tradition: The Treaty Fight in Perspective. Cambridge University Press, 1987. P. 290−291. стия и марксистско-ленинские штампы, она даёт достаточно чёткую картину борьбы различных политических групп вокруг послевоенного урегулирования. При этом даётся характеристика республиканцам, изоляционистам и их представителям, даётся оценка межпартийной борьбе законодателей.

В течение многих лет темой Вильсона занимался З. М. Гершов. Ещё в 1962 году у него вышла книга «» Нейтралитет" США в годы Первой мировой войны", в заглавии которой уже даётся ответ на главный вопрос, и с ним трудно спорить. Нельзя согласиться с причинами подобной политики США, высказанных автором. Однако, при написании настоящей диссертации данная работа мало помогла.

Гораздо более актуальна монография Гершова «Вудро Вильсон», вышедшая в 1983 году. Это подробная биография президента, в которой рассматриваются главные вехи жизни и деятельности Вильсона. Автор анализирует его взгляды, внутриполитическую борьбу того периода. Гершов попытался охарактеризовать президента как человека, а не только как политика и государственного деятеля. И это ему удалось. Но он опять же не сумел избежать многих штампов, передёргиваний и просто преувеличений, стремясь всё подогнать к одному знаменателю. Автор по понятным причинам уделил излишнее внимание вопросам классовой борьбы, в результате чего сделал неверные выводы о неизбежной победе социализма и забвении вильсонизма как реформаторского течения. В книге также мало внимания уделяется внутренним реформам президента. Однако, это была одна из первых серьёзных, и, пожалуй, до сих пор единственная всеохватывающая монография о Вильсоне.

Куда более объективной представляется работа А. И. Уткина «Дипломатия Вудро Вильсона», вышедшая в 1989 году. Она практически лишена идеологического подтекста. Автор рассматривает только внешнеполитическую деятельность президента, используя при этом богатую источниковую базу и работы зарубежных авторов. Уткин делает упор на факты, и в этом главное достоинство исследования. Кроме того, в работе даны интересные психологические портреты президента и его коллег. Выводы А. И. Уткина во многом близки и автору данной работы. Правда, ценность её как источника для подготовки настоящей диссертации невелика, так как в ней лишь суммированы факты и выводы по одной из рассматриваемых проблем.

В последнее десятилетие было вынесено на защиту несколько диссертаций, посвящённых Вильсону. Правда, почти все они (в том числе и работа автора настоящей диссертации) были посвящены внешней политике президента. Исключение составляет диссертация Е. А. Мишиной на соискание степени кандидата юридических наук на тему «Политические взгляды Вудро Вильсона». (Защита проходила в Институте государства и права в 1992 г.) В данной работе дан всеобъемлющий анализ политических и правовых взглядов Вильсона. Вынесенные автором на защиту тезисы в подавляющем большинстве объективны и не могут вызывать возражений. Однако, один из них является весьма спорным.

Мишина утверждает, что Вильсон справедливо считал общественное мнение основным фактором, способным повлиять на деятельность президента и власти в целом. Думается, что это некоторое преувеличение. Да, Вильсон не раз говорил и писал (но чаще всё же говорил в своих предвыборных речах) о необходимости влияния общества на власть. Но это были скорее слова, произнесённые с явно пропагандистскими целями.

На самом деле Вильсон раньше, чем кто-либо другой из его современников понял, что как раз наоборот — власть должна влиять на общественное мнение посредством верных ей газет и других пропагандистских институтов, которые сейчас принято называть РЯ-овскими. Именно с их помощью Вильсону был создан образ либерала, борца с монополиями, опиравшегося на широкие слои населения. И этот образ культивировался как раз в тот период, когда президент проводил уже явно не прогрессистскую политику, а политику сотрудничества с крупными промышленными и финансовыми магнатами.

Да, такая политика была вполне оправдана и была необходимым условием для проведения назревших правовых реформ. Но Вильсону невыгодно было афишировать свои отношения с магнатами, он всё ещё нуждался в поддержке прогрессистов. Ему было нужно сохранить в обществе тот образ, который ему создали в период предвыборной кампании. А для этого было необходимо самому активно влиять на формирование общественного мнения, чтобы под прикрытием официально декларируемых лозунгов проводить другую политику, не очень популярную в обществе, но крайне необходимую для создания законов, многие из которых служат стране и по сей день. Сейчас подобные РЯ-овские методы (а проще — влияние власти на формирование общественного мнения) уже давно хорошо известны во многих странах.

Цели и задачи работы. Изучив указанные выше документы, мемуары, монографии, автор настоящей диссертации предпринял попытку исследовать все или почти все стороны деятельности Вильсона. К сожалению, до сих пор в отечественной литературе рассматривались либо только его внешнеполитическая деятельность, либо его политические взгляды и концепции. Проблемы, связанные с правовыми реформами 1913 — 1919 гг., ролью и местом в их проведении двадцать восьмого американского президента, не были предметом самостоятельного исследования. Этот пробел и попытался восполнить автор. К тому же, необходимо было рассмотреть в комплексе как процесс формирования взглядов Вильсона-учёного и Вильсона-политика, так и его конкретные действия по реформе национального законодательства, а также попытку создания правовой базы для межгосударственных отношений.

Это центральные вопросы работы, которые, в свою очередь, породили множество конкретных задач.

Во-первых, необходимо было соединить личность президента и его воззрения. Ведь инициативы Вильсона и его политика в целом возникли не случайно, а были выношены им в течение многих лет. Его правовые взгляды, конкретные политические шаги имели прямое отношение к его характеру, были неразрывно связаны с его образом жизни, мыслей, полученным воспитанием.

Во-вторых, необходимо было проследить эволюцию правовых и политических взглядов Вудро Вильсона, проанализировать причины трансформации консервативных взглядов в либеральные и реформаторские.

В-третьих, нужно было дать оценку программе «новой свободы», с которой Вильсон пришёл в Белый дом, прокомментировать положения, содержащиеся в ней, но не с идеологических и общеполитических позиций, а путём детального рассмотрения тех нормативных актов, которые были составной частью этой программы. Необходимо было проследить процесс разработки и принятия этих новых законов, роль президента в этом процессе, продемонстрировать их значение для дальнейшего развития не только США, но и других государств.

В-четвёртых, важно было продемонстрировать, что в процессе осуществления программы «новой свободы», пожалуй, впервые были столь откровенно продемонстрированы новые методы работы с избирателями, формирования общественного мнения, те методы, которые сейчас принято называть пиаровскими. В те годы были проведены так называемые контролируемые реформы с целью избежания социального взрыва, которые по своей сути никак не могли получить поддержку у широких слоёв населения. Не могли уже хотя бы потому, что были одобрены, а нередко и напрямую спланированы промышленными и финансовыми олигархами. Вместе с тем, эти правовые реформы были крайне необходимы и смогли провести страну по краю пропасти, у которой она оказалась вследствие бурного экономического роста предшествующих десятилетий. Вильсон и поддерживавшие его политические силы прекрасно понимали, что отставание общественных отношений, правовой системы (прежде всего, финансового и социального законодательства) от динамичного экономического развития могут привести к непоправимым последствиям, к революции и длительной полосе социальной нестабильности.

В-пятых, необходимо было проанализировать самый известный проект Вудро Вильсона — его проект Лиги наций. Именно таким образом он пытался перевести довольно хаотичные и основанные преимущественно на тайных договорах международные отношения на правовые рельсы, создать единые для всех стран правила игры и общественного контроля над международной безопасностью. Все эти меры были заложены в нормах устава Лиги, подготовленного Вильсоном. При помощи этих мер американский президент хотел закрепить лидирующую роль своей страны на мировой арене. Он одним из первых понял, что добиваться этого лидерства следует не военными действиями, а более тонкими методами, путём экономической экспансии и влияния на другие страны. Таким способом США могли влиять на принятие решений Лигой наций, а эти решения согласно уставу были обязательны для всего мирового сообщества.

В связи с этим нужно было более подробно изучить претензии сенаторов и части американского общественного мнения к проекту Вильсона. Здесь в центре внимания стоял вопрос — была ли критика парламентариев основана на чём-то, имелись ли у неё социальные корни или это была лишь верхушечная политическая борьба, для участников которой были важны лишь собственные амбиции, а не существо вопроса. Важно было также проследить, в какой степени в американских политических кругах, да и в общественном мнении, присутствовали в то время консервативные и изоляционистские настроения. Здесь удалось найти немало новых свидетельств, или недавно опубликованных, или ещё плохо изученных.

В-шестых, нужно было проанализировать причины поражения Вильсона в стремлении реализовать свой проект Лиги наций. Было ли оно результатом тактических промахов президента или было неизбежно по причине неготовности американского общества взвалить на свои плечи ответственность за мировое сообщество, а также его нежелания делиться своими экономическими достижениями с разорённой войной Европой и отсталыми странами. В этой связи невозможно было не констатировать, что методы формирования общественного мнения, опробованные тогда, не сработали и не могли сработать в отношении американской политической элиты.

Все эти изложенные задачи и дали возможность написать настоящую диссертацию, посвященную одному из выдающихся политиков ушедшего столетия.

Научная новизна исследования. Как уже отмечалось, автором предпринята попытка восполнить пробел, существующий в отечественной литературе, и рассмотреть Вильсона не только как учёного, но и как политика, внёсшего огромный вклад в становление американского законодательства. В работе прослеживается взаимосвязь взглядов Вильсона и его практических дел. Предпринята также попытка проанализировать известные нормативные акты, разработанные и принятые при непосредственном участии Вильсона.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Политические и правовые взгляды Вудро Вильсона, которые можно охарактеризовать как либеральные, складывались постепенно и претерпели значительную эволюцию к моменту избрания его президентом. Будучи реалистом, Вильсон смог без труда отказаться от многих консервативных взглядов, которые ему навязывали в семье в начале жизненного пути и осознать необходимость глубоких политических и правовых реформ, необходимых для удержания США завоёванных позиций и упрочения их в будущем.

2. Либерализм взглядов Вильсона выражался прежде всего в его убеждении о необходимости принятия законов, которые позволили бы снять социальную напряжённость в стране, снятии таможенных барьеров и необходимости создания равных условий для отечественных и зарубежных производителей. Принятые в период его президентства поправки к конституции расширили избирательные права граждан, предоставив эти права женщинам, ввели прямые выборы в сенат и учредили прогрессивную шкалу налогообложения. Идеалом.

Вильсона было «общество равных возможностей», что, с одной стороны, безусловно является утопией, а с другой, достаточно привлекательным лозунгом для избирателей. Проведённые Вильсоном реформы всё же оказались не просто лозунгом, а реально способствовали расширению прав граждан.

3. Идея Вильсона о превосходстве исполнительной ветви власти, которую он исповедовал ещё с молодых лет, не очень вписывается в общее либеральное направление его взглядов. Конечно, к моменту избрания его президентом Вильсон стал намного сдержаннее выступать по этому вопросу, но, уже будучи президентом, сделал всё для изменения характера взаимоотношений между исполнительной властью и конгрессом. Теперь законодатели (особенно в первые годы президентства Вильсона) стали реально ощущать мощное влияние президентских структур на их работу. Другое дело, что всё это предпринималось с целью проведения через конгресс новых либеральных законов, необходимых обществу.

4. В период президентства Вудро Вильсона страна получила новое законодательство. Это коснулось таких отраслей как государственное, таможенное, трудовое, и конечно же финансовое право. Федеральный резервный акт служит стране уже почти столетие, и не будет преувеличением сказать, что именно он положил начало американскому финансовому могуществу. Новые таможенные тарифы создали условия для американской экономической экспансии, которая явилась в дальнейшем необходимым условием для экспансии политической. И, наконец, антитрестовское законодательство сняло остроту социальной напряжённости в стране, при этом не особо нарушив интересы господствующих социальных слоев.

5. Поражение Вильсона у себя на родине в его борьбе за радикальную реформу международных отношений, за их превращение в отношения правовые, привело к тому, что учреждённая тогда Лига оказалась недостаточно представительной и не смогла эффективно функционировать и решать те задачи, ради которых замышлялась американским президентом. США же остались не только без чётких ориентиров во внешней политике, но и без возможности влиять на международные отношения правовым путём. К довоенному положению вернуться было уже невозможно — «доктрина Монро» была нарушена ещё весной 1917 г. самим вступлением США в войну, причём, всеми политическими силами, за исключением изоляционистов. Вперёд идти было некуда.

6. Необходимо говорить о достижениях Вильсона-учёного и Вильсона-политика во взаимосвязи, так как это был один из немногих деятелей науки, которому судьба предоставила возможность попытаться осуществить на практике некоторые из своих разработок и концепций.

7. Вильсона нельзя называть идеалистом и кабинетным учёным, так как он попытался осуществить свои замыслы на практике. Не всё у него получилось, не все замыслы были воплощены в жизнь в первозданном виде, но то, что своими реформами он оставил колоссальный след в истории американского, да и мирового права, безусловно, является неоспоримым фактом.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы при написании пособий и чтению лекций по истории американского и зарубежного права, а также по истории правовых учений и конституционному праву зарубежных стран. В период подготовки исследования был опубликован ряд статей, посвящённых правовым реформам Вильсона и его проекту Лиги наций.

Заключение

.

Итоги президентства Вудро Вильсона сложно оценить однозначно. С одной стороны, страна получила новое законодательство. Это способствовало устранению диспропорции между экономической и правовой сферами, которая отчётливо обнаружилась на рубеже веков. Большая часть этих законов и поправок к конституции служит стране до сих пор. Но, в то же время, поражение Вильсона у себя на родине в его борьбе за радикальную реформу международных отношений привело к тому, что США остались без чётких ориентиров во внешней политике. К довоенному положению вернуться было уже невозможно — «доктрина Монро» была нарушена ещё весной 1917 г., причём, всеми политическими силами, за исключением изоляционистов. Вперёд идти было некуда.

Ясно одно — нельзя говорить о достижениях Вильсона-учёного и Вильсона-политика в отдельности, так как это был один из немногих деятелей науки, которому судьба предоставила возможность попытаться осуществить на практике некоторые из своих разработок и концепций. Одни из них принесли свои положительные плоды, другие доказали свою нежизнеспособность, по крайней мере, на том историческом этапе.

Пожалуй, самым крупным достижением Вильсона было то, что он одним из первых осознал всю опасность колоссального противоречия между экономическим развитием страны и положением в правовой сфере. Сохранение такого положения, не говоря уже об увеличении этого разрыва, считал Вильсон, может привести к катастрофическим последствиям, к социальному взрыву и даже к разрушению всех общественных институтов. Для того, чтобы не допустить такого хода событий, считал он, необходима радикальная реформа законодательства, которая могла бы устранить противоречия, успокоить общество, но при этом не навредить тем общественным группам, от которых зависело материальное благополучие страны.

Кроме того, Вильсон осознал и противоречия между возросшим экономическим и военным потенциалом США и той ролью, которую его страна играла на международной арене. Он справедливо считал, что США могут и должны быть равными с европейскими державами, а в некотором смысле даже превосходить их, основываясь на своём экономическом потенциале. Стране стало тесно в рамках «доктрины Монро», ограничившей её американским континентом, она нуждалась в новых источниках сырья и рынках сбыта. Вместе с тем, освоение новых рынков было невозможно без изменения таможенной политики, ведь протекционизм значительно сдерживал интеграционные процессы. Поэтому Вильсон и его единомышленники пришли к мысли о необходимости изменения таможенного законодательства, в целом тарифной политики.

И, наконец, не будет преувеличением сказать, что Вильсон первым осознал всю опасность и, главное, бесперспективность для его страны и мира в целом продолжения прежних традиций отношений между государствами. Он считал, что крайне необходим правовой фундамент для отношений между народами, что сделает их более предсказуемыми, а система общественного контроля сделает мир более безопасным. Сегодня кажется, что это прописные истины, но тогда мир ещё не в полной мере осознал необходимость перехода от тайной дипломатии и силовых методов к методам правовым. Государства ещё не готовы были поступиться даже малой долей своего суверенитета для достижения этих благих целей. Ещё суждено было случиться Второй мировой войне с её колоссальными жертвами и разрушениями, чтобы идеи Вильсона были, наконец, взяты на вооружение народами мира.

Но главным достижением Вудро Вильсона было даже не то, что он всё это осознал, а что он попытался осуществить свои замыслы на практике. Не всё у него получилось, не все замыслы были воплощены в жизнь в первозданном виде, но то, что своими реформами он оставил колоссальный след в истории американского, да и мирового права, безусловно, является неоспоримым фактом.

Поэтому, подводя итог, вспомним ещё раз эти действия Вильсона.

Конечно же, самым серьёзным и далеко идущим действием Вильсона было усиление демократических начал в национальном законодательстве, придание ему большей социальной направленности. В этой области буквально за считанные годы США из отстающей, по сравнению с той же Европой, превратились в равную европейским державу, а в чём-то даже превосходящую. Были фактически легализованы профсоюзы, создано почти с нуля рабочее законодательство, введены новые социальные льготы, создана хотя бы в общих чертах правовая база для отстаивания трудящимися своих прав перед работодателями. Хотя, при этом, монополии так и не удалось поставить под реальный общественный и государственный контроль. Тот контроль, который был создан, был скорее мифическим и не мог принципиально изменить положение дел в этой области.

Но нельзя также недооценивать введение прямых выборов в сенат и наделение избирательными правами женщин. Эти меры не были исключительно заслугой Вильсона, хотя он их полностью разделял и поддерживал, но осуществлены они были именно в годы правления его администрации.

Огромный вклад внёс Вильсон в реформу таможенного законодательства. Битва за тарифы 1913 года, наконец, разрушила бастион протекционизма. И хотя этот шаг президента был крайне рискованный, он нажил себе немало врагов в среде отечественных товаропроизводителей и поддерживавших их республиканцев, но был крайне необходим и способствовал ускорению интеграции США с остальным миром, явившись тоже в немалой степени предпосылкой для установления американской гегемонии в 20 веке.

Ещё одним важным действием Вильсона было принятие нового банковского законодательства. Этим актом было устранено ещё одно противоречие — между возросшим экономическим потенциалом страны и, как следствие, выросшим материальным богатством общества, с одной стороны, и хаотичной и непредсказуемой финансовой системой в стране, доставшейся в наследство от эпохи Реконструкции. Принятием Федерального резервного акта была создана одна из самых развитых финансовых систем мира, эффективно функционирующая и по сей день. Создание Федеральной резервной системы (аналог отечественного Центробанка) привело к централизации эмиссионной политики в стране, установлению над ней государственного контроля и, как следствие, к более предсказуемой экономической системе в целом. Боевое крещение Федеральная резервная система прошла в годы Первой мировой войны, а в годы «великой депрессии» предотвратила ещё более ощутимые потери, способствовала более энергичному выводу странны из тяжёлого экономического кризиса.

Конечно, нельзя забывать, что банковская реформа была проведена Вильсоном в тесной связке с финансовыми олигархами. Фактически проведённый вариант реформы был спланирован и одобрен теми же банкирами. За это многие, особенно из стана левых, часто критиковали Вильсона. Но, с другой стороны, таковы были политические реалии. Было ясно, что реформа нужна и нужна срочно, но реально осуществить её можно только при участии всех заинтересованных лиц, пусть и в ущерб радикализму. И поэтому игнорировать их мнение президент не мог. Думается, что тактика президента в этом вопросе была абсолютно верной.

Зато она его подвела в процессе борьбы за изменение, а точнее — создание, международных правоотношений. Эта страница стала, пожалуй, одной из самых драматичных не только в биографии Вильсона, но и в американской истории. Поэтому остановимся на ней чуть подробнее.

Вильсоновский проект Лиги наций вписан золотой строкой в историю, несмотря на то, что был фактически осуществлён только после Второй мировой войны в форме ООН. Лига наций не смогла стать надёжным инструментом в межвоенные годы не только из-за отсутствия США в ней, но и потому, что устав этой организации был значительно изменён в процессе его разработки. И способствовали этому не только европейские союзники, но и сам Вильсон, вынужденный идти на уступки своей республиканской оппозиции. Поэтому собственно вильсоновский проект устава Лиги наций так и остался многообещающим документом, не получившим реального воплощения в жизни. В некотором смысле такое положение сохраняется и по сей день.

Поэтому Лига, в том виде, в каком она была учреждена в Париже, представляла собой в лучшем случае каркас международных правоотношений, она просто не могла дать ответы на те вопросы, которые встали перед мировым сообществом в межвоенный период. Устав Лиги не отвечал на ключевой вопроскакими методами необходимо поддерживать мир, с помощью коллективных акций или политики умиротворения. (В этом вопросе, кстати, и первоначальный проект Вильсона был далеко не безупречен.) По этой проблеме в Лиге наций не могло сложиться единодушного мнения. Всё это способствовало снижению эффективности её работы. Мир в целом был ещё не готов к серьезным переменам, поэтому Лига была обречена стать половинчатой, незавершённой, а США были обречены на продолжение поисков своего места в мире.

Как известно, Вильсон уповал на то, что новая организация разрешит главную проблему, стоящую перед мировым сообществом, — проблему контроля. Он надеялся, что Лига будет служить инструментом американского контроля над глобальными процессами, не подвергая при этом опасности национальный суверенитет США, не впутывая их в дипломатию и распри Старого Света. Одним словом, он считал, что Лига привнесёт гармонию в американскую внешнюю политику. Но тот плюрализм подходов, царивший на конференции и помешавший принятию его идей в первоначальном виде, показал, что его планы вполне могли быть расстроены и в рамках Лиги.

Возникает вполне закономерный вопрос: почему же человечество не сумело в 1919 году воспользоваться представившимся шансом сделать мир более безопасным и предсказуемым, а отношения между государствами — более прозрачными? Безусловно, это зависело не от всего человечества, а прежде всего от политиков. В связи с этим возникает ещё один вопрос: почему Вудро Вильсон оказался «парализованным пророком», не сумевшим осуществить свои планы?

Яковлев H.H., автор книги «Преступившие грань», посвящённой трём выдающимся президентам-демократам 20-го века Вильсону, Рузвельту и Кеннеди, так отвечает на этот вопрос: «Он не мог превратить массу политического опыта и знаний в энергию действий, хотя обладал самым могущественным рычагомБелым домом».269 Трудно не согласиться с данным утверждением, но это лишь часть ответа на поставленный вопрос.

Верно и то, что республиканцы в процессе обсуждения договора отстаивали свои сиюминутные партийные интересы, не думая о завтрашнем дне. При этом они постоянно обвиняли президента в том, что он якобы проиграл мир англичанам, что в основу Лиги наций фактически оказался положен не американский, а британский проект, обеспечивающий империи господствующее положение в Лиге. Подобный пропагандистский ход республиканцы использовали и непосредственно в ходе предвыборной кампании 1920 года, хотя Вильсон и не принимал в ней непосредственного участия. И широкие слои общества соглашались с подобными утверждениями.

Поэтому причина неучастия США в Лиге наций состояла не только в силе изоляционистских настроений и неуступчивости Вильсона, но и в том, что расстановка сил в мире после окончания Первой мировой войны ещё не давала США возможности направлять деятельность Лиги наций в своих интересах. Вступая в Лигу, США должны были гарантировать выполнение Версальского мирного договора, который по сути дела ничего не давал американскому капиталу, так как не предусматривал для него никаких экономических привилегий.

Более того, США на основании мирного договора должны были гарантировать Японии её владения в Китае, а также важнейшие стратегические острова в Тихом океане, которые преграждали путь американскому капиталу на Дальний Восток. Американские деловые круги требовали более интенсивного вме.

268 Яковлев H.H. Преступившие грань. М., 1970. С. 6. шательства в экономику других стран и регионов, а правила игры, установленные мирным договором, считали препятствием на пути достижения своих целей. Вообще, идеи глобализма и взаимозависимости тогда ещё мало кого занимали.

Учитывая всё это, становится очевидно, что в тот момент именно республиканцы в большей мере выражали интересы крупного капитала. (Кстати, это характерно для всей американской истории после Гражданской войны и Реконструкции.) Они стремились к установлению мировой гегемонии США силовыми методами и как можно скорее. О том, что этот путь мог вызвать ещё более мощную революционную волну в мире, направленную как раз против США, крупного капитала и его империалистической политики в целом, республиканцы тогда не задумывались. Однако, Вильсон отчётливо видел эту угрозу и старался предотвратить это путём введения общих правил игры, устраивавших большинство наций.

Лига наций не могла дать Америке всё и сию минуту, как того хотели правые республиканцы и стоявшие за ним магнаты, которые всегда с недоверием относились к Вильсону за его внутренние реформы. Либеральный курс президента их более не мог удовлетворять. Во время войны Вильсону удалось сплотить вокруг себя всю нацию. В 1917 — 1918 гг. расходиться во взглядах с президентом, благодаря которому страна так обогатилась во время войны, особенно отдельные слои населения, считалось просто непатриотичным. Но уже к концу войны, когда встал вопрос о закреплении достигнутых успехов, крупный капитал стал всерьёз опасаться, что вместо этого президент пытается воплотить свои планы глобализма и общественного контроля, тем самым вольно или невольно подыгрывая Великобритании и другим державам. Эти настроения ловко использовала оппозиция в своих политических целях.

Как известно, республиканцы были согласны на участие США в Версальском процессе только в том случае, если другие державы сразу же безоговороч.

269 Там же. но признают американскую гегемонию в мире, что на самом деле было просто нереально. Для Вильсона же главной целью было создание новой системы международных правовых отношений, общих правил игры. Именно этот путь, считал он, приведёт в конечном итоге к лидерству Америки, постепенному распространению её идеалов и ценностей на другие народы. Он считал, что народы мира сами должны созреть до необходимости заимствовать американский образ жизни, навязывать им это силой бессмысленно. Другое дело, что интеграция через Лигу наций сможет ускорить этот процесс.

Республиканцы же игнорировали стратегические замыслы президента. Они хорошо осознавали, что в стране нарастают антивильсоновские настроения. Поэтому они превратили устав Лиги в серьёзный козырь в предвыборной гонке 1919 — 1920 гг. Им во что бы то ни стало было нужно дискредитировать демократическую администрацию и тем самым расчистить путь в Белый дом для своего кандидата.

Таким образом, напрашивается однозначный вывод: провал плана Вильсона с Лигой наций был заранее предрешён, объективен и закономерен. Для того, чтобы провести свои идеи на мирных переговорах, президенту было необходимо пойти на соответствующие компромиссы, которые, в свою очередь, абсолютно не устраивали его отечественных оппонентов. Это противоречие в тот момент было неразрешимо. Американское общество ещё не было готово к таким кардинальным переменам. То же самое можно сказать и о правящих кругах. Т. Бейли справедливо отмечал, что «Вильсон ошибочно считал, что американский народ откажется от традиций предшествующих поколений и радостно взвалит к себе на плечи тяжелейшее новое бремя — руководить миром».

Кроме того, стремясь создать сообщество государств с Лигой наций в качестве парламента, президент США вовсе не хотел допустить полного слияния американской экономики с европейской. Об этом он ясно дал понять в посла.

270 Bailey T.A. Diplomatic History of the American People. N.Y., 1958. P.625. нии конгрессу от 19 мая 1919 г. Он доказывал необходимость создания высокой тарифной стены вокруг американской экономики, сохранения и развития.

979 военно-оборонительной системы. Конечно, такая позиция ослабляла и без того некрепкие в то время интеграционные тенденции, но она вполне отражала господствовавшие тогда настроения. Таким образом, Вильсон пытался достигнуть интеграции в политической области, опираясь на общественное сознание, а не на экономические предпосылки.

Поэтому прав Уткин А. И., который замечает, что «Вильсон-политик хотел интегрированного мира, где самая крупная единица была бы впереди по закону больших чисел. Вильсон-экономист выражал заскорузлые интересы самой «некосмополитической» американской буржуазии, которая несмотря на всё своё могущество, боялась пускаться в неограниченное тарифами мировое пла.

273 вание".

Вряд ли можно согласиться с утверждениями Гершова, Иваняна и некоторых других авторов, что поражение 28-го американского президента в его борьбе за Лигу наций произошло, главным образом, из-за «революционных событий, потрясших мир», появления советской страны как главного соперника США.274 Это явное преувеличение, присущее советской историографии. Ведь в экономической области Россия, увы, никогда не была соперником США, а после 1914 года тем более. При всей серьёзности положения проявлений мировой революции на Западе тогда совсем не наблюдалось, как бы того ни хотелось Коминтерну.

Скорее, пожалуй, можно согласиться с мнением Уткина, который считает, что причины надо искать не в революционном движении, а в том, что американское общество, включая высшие политические и финансовые круги, да и мир в целом, не были готовы к столь глобальным переменам.

271 Wilson W. War and Peace. Vol.1. P.485−495.

272 Ibidem.

273 Уткин А. И. Указ. соч. C.298−299.

274 Гершов 3.M. Указ. соч. С.315- Иванян Э. А. Указ. соч. С. 69.

275 Уткин А. И. Указ. соч. С.313−317.

И в заключение несколько слов о наследии Вильсона. Ему удалось претворить в жизнь лишь те проекты, которые назрели и, следовательно, по которым существовало относительное согласие в среде политической и финансовой элиты. Проект Лиги, который не принимался меньшей, но могущественной частью американского общества, оказался невостребованным. И это несмотря на то, что общественное мнение в большинстве своём было сформировано усилиями верных Вильсону средств массовой информации. Однако, на этот раз пиаровские методы никак не сказались на конечном результате.

А наследием Вильсона является работоспособная банковская система, налоговое законодательство. Именно благодаря двадцать восьмому американскому президенту сначала в возглавляемом им ранее штате Нью-Джерси, а затем и по всей стране был сделан серьёзный прорыв в области трудового законодательства.

Не говоря уже о проекте Лиги, к которому человечество не раз возвращалось в течение ушедшего века. Практически все американские политики, начиная с 30-х годов, были вынуждены применять вильсоновские концепции на практике, хотели они того или нет и к какой бы партии они ни принадлежали. Франклин Рузвельт вошёл в историю своим «новым курсом», который фактически стал продолжением курса Вильсона. В послевоенные годы американское законодательство развивалось именно в том направлении, которое было очерчено Вильсоном в его академические годы и в период пребывания на высшем государственном посту в стране.

Ещё одной заслугой Вильсона явилось то, что он одним из первых, если не первым, осознал колоссальную роль средств массовой информации в формировании общественного мнения. Власть должна сама активно формировать общественные настроения, а не идти на поводу за ними, считал он. В этом смысле средства массовой информации превращаются в средства массовой пропаганды. Опробованные тогда методы были подхвачены позднее многими странами и активно используются до сих пор.

Главная же заслуга Вудро Вильсона состоит в том, что он первым попытался соединить науку и политику. Не всем его рекомендациям сразу последовали, но прошло время, и их оценили по достоинству, а главное, взяли на вооружение. Постиндустриальное общество стало гуманнее, цивилизованнее, привлекательнее, добившись огромных сдвигов в социальной сфере.

Несмотря на указанные выше заслуги фигура Вудро Вильсона является недостаточно изученной у нас в стране. Это проявляется, прежде всего, в отсутствии комплексных исследований, посвященных его деятельности и как учёного-правоведа, и как практического политика. Хотелось бы, чтобы настоящая работа положила начало именно такому подходу в изучении этого выдающегося государственного деятеля 20-го века.