Особенно тяжело переходить от коллективного ощущения-сознания себя к индивидуальному. В великой постройке общего блага человек считал себя камушком. Однако его роль в истории возвеличивалась. «Потеря Я — это болезнь века» — так писала Надежда Мандельштам, и вот мы, потерянные камушки, в новый век начали обретать искать свое Я.
Взять, к примеру, Иосифа Бродского, получившего почетные степени, но даже и без них, оставившего свой след в истории. Покинув страну и родных и отказавшись от того, что так любил, навсегда, он сделал свой человеческий выбор.
Это была исключительная личность, трагическое ощущение и эсхатологическое сознание. Он был не способен на банальность и уж точно оставил свой след в истории. Такой видимый и неопознанный, как лунная дорожка.
Если говорить о формировании ценностей И. Броцкого, то послевоенное детство многое объясняет. У него была послевоенная ранняя собственная ответственность перед жизнью и — в противовес коллективизму — дух абсолютного индивидуализма.
Его роль в истории неоценима до сих пор. И не только в истории литературы, а и в истории вообще, как пример личного трагизма, пример внутреннего одиночества, запечатлешийся вечно.
См.: Гинзбург К. «Ты нужен своей стране» // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 2005. С.
191.
См.: Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период. Антология. Самара, 2000.
См.: Лелеко В. Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб., 2002; Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.
1. Феномен средневекового урбанизма. М.: Наука, 1999; Т.
2. Жизнь города и деятельность горожан. М.: Наука, 1999; Т.
3. Человек внутри городских стен. Формы общественных связей. М.: Наука, 2000; Т.
4. Extra muros. Город, общество, государство. М.: Наука, 2000;
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV — XVIII вв.: В 3 т. Т.
2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1990. С. 57.
См.: Виньковецкая Д. Единицы времени// Звезда.
2008 № 3. .
78.
