14 декабря 1825 года

Сенат присягнул Николаю I в 7 часов утра 14 декабря.

Восстание развернулось 14 декабря 1825 г., оно продолжалось с 11 часов утра до 5 часов вечера. На Сенатскую площадь первым вышел к 11 часам утра Московский полк в количестве 800 человек, выведенный Александром и Михаилом Бестужевыми и Щепиным-Ростовским. Выходу полка предшествовала агитация среди солдат, в которой затрагивались вопросы о тяжести солдатской службы, о крепостничестве.

Восставших не выпускали из казарм. Генерал-майор Фредерике, командир полка, бригадный генерал Шеншин кричали на солдат и препятствовали их выходу. Тогда декабрист Щепин-Ростовский ударом сабли свалил Фредерикса с ног, а Шеншину нанес несколько ран. После этого 800 солдат Московского полка вышли на Сенатскую площадь. «Диктатор» Трубецкой на площадь не явился. Вышли на площадь декабристы: Рылеев, Оболенский, братья Бестужевы, Каховский, Якубович и другие. Рылеева ничто не могло остановить. Бестужев рассказывает следующее: «Когда они уходили, жена Рылеева выбежала к ним навстречу. Я хотел с ней поздороваться, — пишет Бестужев, — она схватила мою руку и, заливаясь слезами, могла выговорить: „Оставьте мне моего мужа, не уводите его, я знаю, что он идет на погибель…“ Рылеев пытался успокоить ее. Вдруг она отчаянным голосом воскликнула: „Настенька, проси отца за себя и за меня!“ Маленькая девочка выбежала, обняла колени отца, и мать, почти без чувств, упала к нему на грудь. Рылеев положил ее на диван, вырвался из ее и дочерних объятий и убежал. Здесь мы расстались». Но Рылееву на площади пришлось быть мало, ибо, когда выяснилось, что части декабристов плохо собираются, Рылеев старался принять меры к их выходу и ушел для организации этого.

Ввиду того, что никто не заменил Трубецкого, части восставших остались без руководства, они стояли в каре, ничего не предпринимая. Этой пассивностью стремился воспользоваться Николай I. Для уговоров восставших подъехал генерал-губернатор Петербурга, видный участник Отечественной войны 1812 г. Милорадович. Он был смертельно ранен Каховским. Уговаривали декабристов также митрополит Серафим, Стюллер, брат царя Михаил Павлович и другие, но все было напрасно. Декабристы стояли, ожидая. Они кричали: «Да здравствует Константин и конституция!» Существует версия, что под конституцией солдаты-декабристы якобы подразумевали жену Константина. Но это неверно. Солдат офицеры-декабристы выводили не просто по команде, а проведя среди них известную разъяснительную работу, вырывая их из-под влияния реакционных командиров. В агитации они затрагивали вопросы об уничтожении крепостничества, о сокращении срока военной службы. И осуществление этого они ясно связывали с конституцией. Около часа дня Николай Бестужев и Арбузов привели гвардейский морской экипаж и затем позднее пришел батальон лейб-гренадеров под командой Панова и Сутгофта. Всего собралось до 3 тыс. человек. При этом Панов вначале оказался в тылу правительственных войск в Зимнем дворце. В сводке следственных органов о действиях Панова пишется так: «Поручик Панов с правым флангом своего отряда зашел во двор Зимнего дворца, но, увидев саперов, стоявших там, в казарме, закричал: «Ребята, это не наши, налево кругом на Петровскую площадь. Ура!» И таким образом провел их в толпу мятежников. Панов не воспользовался тем, что был во дворце, и не захватил его. Его пропустили к декабристским войскам потому, что настроение правительственных частей было неустойчиво. Сам Николай I рассказывает в своем дневнике об этом так: «Не доехав еще до дома главного штаба, увидел в совершенном беспорядке со знаменами без офицеров полк, идущий толпой. Подъехав к ним, ничего не подозревая, я пошел остановить людей и выстроить, но на мое «стой» отвечали мне: «Мы за Константина», — я указал им на Сенатскую площадь и сказал: когда так, то вот вам дорога, и вся сия толпа прошла мимо меня, сквозь все войска и присоединилась без препятствий к своим одинаково заблудшим товарищам».

Это свидетельствует об отсутствии активности у декабристов и ненадежности правительственных войск, ибо Николай I не рискнул даже задержать этот батальон.

Собравшиеся на Сенатской площади войска декабристов стояли в нерешительности, не зная, что предпринять, ибо они оказались лишенными руководства. Декабристы не установили контакта с рабочими, строившими Исаакиевский собор, с народом — толпой, «чернью», бывшей на площади и в саду, которая целиком была на стороне восставших и которая была готова к активной поддержке декабристов. А народу собралось в это время на площади до 30 тыс. человек.

Из дневника Николая I видно, что он понимал, что народ, находившийся на площади, мог присоединиться к декабристам. «Выехав на площадь, послал я, — пишет Николай I, — осмотреть, не будет ли возможности, окружив толпу, принудить к сдаче без кровопролития. В это время сделали по мне залп, пули просвистели через голову и, к счастью, никого из нас не ранили, рабочие Исаакиевского собора из-за заборов начали кидать в нас полениями».

О таком же и даже более решительном настроении масс говорит и М. А. Бестужев. Когда дело обострилось, и приближалась кровавая развязка, «Кюхельбекер и Пущин, — пишет Бестужев, — уговаривали народ очистить площадь потому, что готовились стрелять в нас. Я присоединился к ним, но на мои убеждения был один ответ: «Умрем вместе с вами».

Очевидец событий актер И. П. Пустошкин рассказывал М. Бестужеву о настроении толпы следующее: «Народ, как есть вплотную запрудил всю площадь и волновался, как бурное море… я видел царя, окруженного своим штабом и уговаривающего народ разойтись по домам, слышал, как беснующаяся толпа кричала ему в ответ: „Вишь, какой мяконький стал! Не пойдем! Умрем с ними вместе!“ Я видел, как понеслась на вас кавалерия, как плавно склонились штыки, как опрокидывались кони со всадниками, наткнувшись на эту стальную щетину, и с каким диким остервенением толпа народа отразила второй натиск палениями дров». Декабристы не воспользовались возможной поддержкой масс, они изолировались от них и продолжали в нерешительности топтаться на месте. Не был захвачен Зимний дворец. Не было совершено и цареубийства, хотя Якубович дважды разговаривал с царем, отказался от своего замысла и Каховский. У декабристов не было руководителя. Трубецкой не появился на Сенатской площади, а Оболенский был избран новым диктатором лишь к концу дня. Все эти ошибки усугубили положение восставших и привели восстание к поражению. Ввиду неустойчивости правительственных войск Николай I не рисковал подавить восстание сразу. Он приступил к этому только тогда, когда обеспечил перевес в правительственных войсках и подтянул артиллерию, так как кавалерийские атаки не дали результатов и были отбиты.

Всего было сосредоточено на площади 10−12 тыс. правительственных войск. Когда была подтянута артиллерия, первый выстрел из пушки дал офицер, вырвав из рук солдата запальник, когда тот не хотел стрелять в своих, после чего декабристов стали расстреливать картечью из других орудий. Одни пали на месте, другие бросились бежать по льду Невы и тонули в полыньях, пробитых орудийным огнем. Декабрист Розен в своих воспоминаниях описывает эту сцену так: «Пушки двинулись вперед и дали другой залп картечью, одни по Галерной, другие поперек Невы. От вторичного, совершенно напрасного залпа картечью учетверилось число убитых, виновных и невиновных, солдат и народа — особенно по узкому дефиле или ущелью Галерной улицы. Три фаса Московского каре бросились с М. А. Бестужевым 3-м к набережной, картечь их провожала; на Неве он хотел построить людей по отделениям, но ядра, пущенные с угла Исаакиевского моста, подломили лед, и много потонуло людей; без этого обстоятельства, может быть, удалось бы Бестужеву занять Петропавловскую крепость…».

Восстание было подавлено. По официальным данным, число жертв составило 80 человек. Сенатор П. Г. Дивов говорит о 200 убитых. Очевидец восстания Л. П. Бутенев — о 300 убитых и раненых, чиновник Министерства юстиции С. Н. Корсаков насчитывает 1271 человека, погибшего в день восстания 14 декабря, в том числе 1 генерал, 1 штаб-офицер, 17 офицеров, 93 солдата Московского полка, 69 — Гренадерского, 103 матроса гвардейского Морского экипажа, 17 конногвардейцев. 39 — «во фраках и шинелях», 9 — «женского пола», 19 — «малолетних» и 903 — «черни». Н. К. Шильдер приводит следующее свидетельство из бумаг чиновника III отделения М. М. Попова: «По прекращении артиллерийского огня император Николай повелел обер-полицеймейстеру генералу Шульгину, чтобы трупы были убраны к утру. К сожалению, исполнители распорядились самым бесчеловечным образом. В ночь на Неве от Исаакиевского моста до Академии Художеств и далее к стороне от Васильевского острова сделано было множество прорубей, в которые опустили не только трупы, но, как утверждали, и многих раненых, лишенных возможности спастись от ожидавшей их участи. Те же из раненых, которые успели бежать, скрывали свои увечья, боясь открыться докторам, и умирали без медицинского пособия. Но этим дело не обошлось: полиция и помогавшие ей рабочие пустились их грабить; с мертвых и раненых, которых опускали в прорубь, снимали платье и отбирали у них вещи, даже спасавшихся ловили и грабили. Когда в течение зимы по Неве начали добывать лед, то многие льдины вытаскивали с примерзшими к ним рукой, ногой или целым трупом. Тогда запретили рубку льда у берега Васильевского острова и назначили для этого другие места на Неве. Со вскрытием Невы трупы несчастных жертв декабрьского мятежа унесены были в море.

Рано утром 14 декабря офицеры пошли в воинские части, дислоцированные в столице, и начали вести агитацию среди солдат, призывая их не присягать Николаю I, а сохранить верность законному наследнику престола Константину. К 11 часам на Сенатскую площадь вышли: гвардейский пехотный полк, 2-й батальон лейб-гвардии гренадёрского полка, гвардейский военно-морской экипаж. Всего на площади собралось примерно 3 тыс. солдат и офицеров. Мятежники построились в каре возле памятника Петру I.

Все дальнейшие действия зависели от выбранного лидера Трубецкого, но тот не явился, и заговорщики остались без руководства. Впрочем, дело было не только в этом. Новому императору начали присягать уже в 7 утра, а мятежные полки только в час дня окончательно собрались на Сенатской площади и построились. Никто не предпринял попытку захватить Петропавловскую крепость, Зимний дворец и здание Сената.

Мятежники или декабристы, как назвали их впоследствии, просто стояли и ждали, когда к ним подойдут дополнительные военные силы. А тем временем на площади собралось множество простого народа. Они выражали полную симпатию восставшим гвардейцам. Но те не призвали этих людей встать рядом с ними или как-то по-иному оказать содействие.

Новый император решил вначале вступить с декабристами в переговоры. Он направил к ним первое лицо Санкт-Петербурга генерал-губернатора Милорадовича Михаила Андреевича. Но мирных переговоров не получилось. Вначале парламентёра ранил штыком князь Евгений Оболенский, а затем в губернатора выстрелил Пётр Каховский. В результате этого выстрела Милорадович получил смертельное ранение и скончался в тот же день.

После этого Каховский смертельно ранил командира лейб-гвардии гренадёрского полка Николая Стюрлера и ещё одного офицера, но стрелять в императора, находящегося в отдалении, не решился. Не стрелял он и в служителей церкви, которые также пришли уговаривать мятежников сдаться. Это были митрополит Серафим и митрополит Евгений. Солдаты просто прогнали их криками.

Тем временем к Сенатской площади были стянуты конные и пехотные подразделения. Всего в их составе насчитывалось порядка 12 тыс. человек. Кавалерия пошла в атаку, но восставшие открыли по всадникам беглый ружейный огонь. Но стреляли не по людям, а выше голов. Кавалеристы же действовали крайне нерешительно. Они явно выражали солдатскую солидарность.

Пока на площади происходила видимость боя, была подтянута артиллерия. Пушки выстрелили холостыми зарядами, но на восставших это не произвело никакого впечатления. Ситуация оставалась крайне неопределённая, а световой день заканчивался. С сумерками мог начаться бунт простого народа, который в огромном количестве скопился возле Сенатской площади.

План восстания предполагал захват Зимнего дворца Петроградской крепости и убийство Николая I.

Декабристам удалось привести верные им войска (численностью около трёх тысяч человек). На Сенатскую площадь, но их взяли в кольцо части, уже присягнувшие новому императору.

Наступательных действий декабристы не предпринимали, но смогли отбить несколько атак брошенной против них конницы. К полудню по приказу Николая I площади, на которой действовали декабристы, была стянута артиллерия. Пушки открыли огонь на поражение. Под градом картечи восставшие побежали. Сама Сенатская площадь и набережная Нивы были усеяны труппами и залиты кровью.

После подавления восстания его руководителей арестовали. 121 человека осудили на различные сроки каторги и ссылки, всего привлекли к следствию 579 человек. Виновными признали 289 человек. Приговор вынесли: К. Ф. Рылееву, П. И. Пестелю, С. И. Муравьёву — Апостолу, М. П. Бестужеву — Рюмину, П. Г. Каховскому — смертная казнь через повешенье — привели в исполнение 13 июля 1826 года.

Некоторых разжаловали и сослали на Кавказ. Туда же были сосланы рядовые солдаты и матросы, предварительно прошедшие шпицрутены.