«Виртуальная модель» политической системы и схема политической коммуникации в условиях развития технологий информационного общества

С идеями классиков политической науки созвучны выводы многих современных социологов и политологов, исследующих социальные процессы и тенденции в контексте процессов глобализации общественных и экономических отношений. Например, Хайко Шрадер приводит доказательства того, что в глобализованной экономике существуют многочисленные хозяйственные связи, которые базируются на личных отношениях. «Глобализация и персонализация с этой точки зрения, отмечает Шрадер, — одновременные процессы, и оба процесса ставят под вопрос национальное государство и государственное гражданство как значимый, создающий солидарность образов идентичности». ¹

Петербургский социолог Д.В. Иванов^[1][2] утверждает, что борьба за политическую власть сейчас — это не борьба партийных организаций или конкуренция программ действий. Это борьба образов — политических имиджей, который создают рейтинги имиджмейкеры, пресс-секретари и «звезды» шоу-бизнеса, рекрутируемые на время политических компаний. При этом реальные личность и деятельность политика необходимы лишь в качестве «информационных поводов», то есть служат своего рода алиби для тех, кто формирует имидж. Следствием этого становится изменение характера политического режима — массовой демократии. В ходе выборов больше не происходит существенной смены чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную работу по управлению в «коридорах власти». Меняются так называемые публичные политики, то есть те, кто буквально работает на публику. Наличие у кандидатов на выборные государственные посты четкой идеологической позиции и попытки следовать заявленным курсом реформ становятся попросту социально опасными в условиях благополучного и стабильного общества. Замена реальных политических позиций и действий их образами сохраняет модернистскую политику и обеспечивает успех тем кандидатам, чей имидж, а вовсе не программа или действия, зримо воплощает ценности «Свободы» и «Прогресса». Именно более привлекательный имидж молодых, раскованных, эмоциональных Б. Клинтона, Т. Блэйра, Г. Шредера стал решающим фактором их побед на выборах (соответственно, в 1992, 1997 и 1998 гг.) над обладавшими традиционными ресурсами власти и правившими экономически благополучными и социально стабильными странами Дж. Бушем, Дж. Мейджором, Г. Колем.

Мы живем в эпоху политики образов и образов политики. Идет процесс виртуализации институтов массовой демократии — выборов, государства партий. И именно виртуализация общества провоцирует превращение Интернета в средство и среду политической борьбы. Процессы политизации киберпространства, по мнению Иванова, наглядно демонстрируют, что новая политика строится на компенсации дефицита реальных ресурсов и поступков изобилием виртуальных образов.

Николас Луман, рассматривая феномен власти как символически генерализованное средство коммуникации, утверждает, что «прямое коммуникативное обращение к власти заменяется обращением к символам, накладывающим на обе стороны нормативные обязательства и одновременно принимающим в расчет подразумеваемый перепад между властными уровнями». ¹

На современные тенденции виртуализации общества обращает внимание и Б.В. Марков^[3][4], констатируя, что процесс глобализации экономики, хозяйства и масс-медиа в последние годы усилился под влиянием Интернета, и теперь становится все более ясным, что он вошел в противоречие с демократическим проектом, опирающимся на идею национального государства. Интернет существенно изменяет условия развития власти: с одной стороны, появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, новые возможности для координации преступных групп и т. п.) — с другой стороны, развитие телекоммуникаций дает новые шансы демократизации если не на национально-государственном, то на интернациональном уровне. В частности, Интернет решает и техническую проблему прямой политической партиципации. Таким образом, Интернет и демократия скорее амбивалентны, чем внутренне присуши друг другу.

Итак, в качестве промежуточного вывода, можно зафиксировать новый вектор трансформации общества — его виртуализацию, причем есть основания полагать, что развитие Интернета в данной ситуации является не причиной, а следствием этих глобальных процессов.

Прежде чем мы перейдем к описанию новой модели, следует отметить, что в рамках политической системы обычно выделяются несколько функциональных подсистем:

• — институциональная (совокупность социальных институтов);
• — информационно-коммуникативная (совокупность коммуникаций);
• — нормативно-регулятивная (совокупность моральных, правовых и политических норм).¹

Каждая из этих подсистем может служить основой для построения специфических моделей, описывающих либо взаимодействие социальных институтов, либо каналов коммуникации, либо систему социальных регуляторов. В данном конкретном случае политическая система рассматривается как сеть коммуникаций и взаимодействующих между собой блоков, ответственных за выполнение определенных функций. Предлагаемая «виртуальная модель» политической системы^[5][6] основывается на структурно-функциональном подходе с учетом тенденций виртуализации современного общества. Но в отличие от «кибернетической модели» К. Дойча (рис. 7.1) в «виртуальной модели» (рис. 7.2) центральная роль принадлежит базовому виртуальному образу политической системы и процессу согласования образа принимаемого решения с этим вирту альным образом.

Модель включает в себя 4 фазы прохождения информационнокоммуникативных потоков:

• — получение и первичная обработка информации на «входе» системы (в нашем случае функции внешних и внутренних рецепторов выполняет «виртуальный образ политической системы»);
• — подготовка решений с учетом накопленной информации и социально-культурных стереотипов («блок памяти и ценностей») и формирование «виртуального образа» этих решений (или проектов решений);
• — сравнение образа предполагаемого решения с базовым виртуальным образом всей системы;
• — принятие решения и его реализация приводит к включению соответствующего виртуального образа в базовый образ политической системы (обратная связь от «выхода» к «входу»).

Рис. 7.2. Виртуальная модель политической системы

На первой фазе политическая система принимает информацию через интерактивный «виртуальный образ», который функционирует как подсистема объединяющая как интернет-представительства политической системы (для правительства — системы «электронного правительства»), так и традиционные и электронные СМИ. В эту подсистему включены также и различные специфические каналы получения и обработки информации (внешнеполитические и внутриполитические аналитические и информационные службы, центры изучения общественного мнения и др.). В этом блоке происходит селекция, систематизация и первичный анализ поступающих данных.

Вторая фаза включает в себя подготовку проектов решений с учетом накопленной информации и социально-культурных стереотипов. Здесь происходит передача отселектированной новой информации в «блок памяти и ценностей», где она, с одной стороны, сравнивается с уже имеющимися данными, а с другой, проходит оценку сквозь призму норм и стереотипов, являющихся определяющими для данной политической системы. Далее, с учетом этих факторов и социально-культурных особенностей общества, происходит формирование «виртуального образа» этих решений (или проектов решений).

Следующая фаза — сравнение образа предполагаемого решения с базовым виртуальным образом всей системы — является ключевой для данной модели. На этой фазе происходит селекция решений: проекты, которые по каким-либо параметрам не соответствуют базовому виртуальному образу (и тем самым могут либо его разрушить, либо вызовут нежелательную реакцию общества) возвращаются на первую фазу для доработки в информационных и аналитических центрах с последующей передачей в «блок принятия решений» (2 фаза). Затем происходит формирование нового виртуального образа и его сравнение с базовым виртуальным образом. Таким образом, может возникать некий замкнутый круг и, в конце концов, либо решение не принимается, либо решение принимается и реализуется, однако при отсутствии своего «виртуального образа» оно никак не воздействует на систему, т.к. этого решения строго говоря и не существует с точки зрения парадигмы виртуализированного общества. Здесь, конечно, могут возникать всяческие коллизии, например, решение не соответствующее базовому виртуальному образу, если оно принято и реализовано, может просто разрушить этот образ и соответственно всю виртуальную политическую систему. Соответственно предлагаемая модель опирается на классический принцип «гомеостатического равновесия» и ставит одной из своих целей сохранение устойчивости и балансирования на грани стабилизация — развитие.

Четвертая фаза включает в себя реализацию решения и включение его виртуального образа в базовый образ политической системы. Тем самым осуществляется «обратная связь» и происходит некоторое изменение базового образа, которое вызывает новые информационные потоки на «входе» в систему.

Предлагаемая модель является развитием «кибернетической модели» политической системы для новых условий развития глобализации, когда информационно-коммуникационные потоки (на входе и выходе политической системы) постепенно переводятся на интернет-технологии и включаются в системы «электронного правительства».

Представляется возможным использовать «виртуальную модель» политической системы для иллюстрации схемы взаимодействия государства как политической системы с населением, политическими партиями и общественными организациями, а также средствами массовой информации.

* * *.

В седьмой главе учебника мы ознакомились со структурно-функционального подходом применительно к анализу политических систем, а также использовали этот подход при рассмотрении «Виртуальной модель» политической системы и схемы политической коммуникации в условиях развития технологий информационного общества.

Следующий раздел и главы посвящены рассмотрению вопросов, связанных с формированием и развитием концептуального поля постиндустриализма и идей информационного общества.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

• 1. Применение структурно-функционального подхода к анализу политических систем
• 2. Системная модель политической системы Д. Истона
• 3. Функциональная модель политической системы Г. Алмонда
• 4. Информационно-кибернетическая модель политической системы К. Дойча
• 5. Модель массовой коммуникации Г. Лассуэлла
• 6. «Виртуальная модель» политической системы и схема политической коммуникации в условиях развития технологий информационного общества

• [1] Шрадер X. Глобализация, цивилизация и мораль//Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. 1. № 2. С. 81.
• [2] Иванов Д. В. Виртуализация общества. — СПб: Петерб. Востоковедение, 2000. С. 51 — 53.
• [3] Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. С. 21.
• [4] С’м.: Марков Б. В. Интернет и коммуникация // Марков Б. В. Знаки бытия. С’Пб.: Наука, 2001. С. 464 473; Марков Б. В. Демократия и Интернет // Технологииинформационного общества — Интернет и современное общество: МатериалыВсероссийской объединенной конференции. СПб., 20 — 24 ноября 2000 г. СПб., 2000.С. 57−61.
• [5] См.: Основы теории политической системы / Отв. рел. IO.A. Тихомиров, В. Е. Чиркин. М, 1985. С. 35; Дегтярев А. А. Основы политической теории. М.: Высш. шк., 2005. С. 132- 133.
• [6] Чугунов Л. В. Формирование виртуальной модели политической системы в условиях развития технологий информационного общества//Актуальные проблемысовременной политической науки. Вып. 3 / Пол рел. М. А. Василика. СПб.: Изд-воСПбГПУ, 2003. С. 137−154.