Потребители и производители финансового капитала

Структура и организационная форма капитала получают свой законченный вид в финансовых центрах. Они очень содержательны и чрезвычайно сложны и до сих пор не раскрыты, между тем, как удался, по крайней мере приблизительно, анализ других достаточно сложных форм — банков, бирж. Почему так? Потому что однородное тело легче изучать, чем пестрое и разнородное. К тому же при анализе финансовых центров нельзя пользоваться ни чисто урбанистическими приемами, ни архитектурными, ни экономическими, ни институциональными, ни рыночными. Нельзя элиминировать экономику от психологии, городское пространство от торговли и коммуникации, офисы от жилья. И то, и другое, и третье… нужно применять одновременно, а для этого необходимо подняться выше и воспользоваться силой абстракции.

Финансовые центры есть высшая форма пространственной локации современного капитала. Для непосвященного ее анализ покажется просто мудрствованием вокруг мелочей. И это действительно мелочи, но мелочи такого рода, с какими имеет дело, например, сборщик компьютеров (одна крошечная деталь может сделать бессмысленной всю работу). И к тому же этих мелочей превеликое множество.

Предметом исследования в настоящем параграфе являются географические и организационно-урбанистические формы концентрации капитала. Классические их виды — ведущие мировые финансовые центры. В этом кроется причина, почему они служат главной иллюстрацией для теоретических выводов. Но если читатель станет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые поставлены капиталы в Ныо-Йорке, Лондоне, Гонконге или Шанхае, или вздумает оптимистически успокаивать себя тем, что в России и, в частности, в Москве или Санкт-Петербурге дело обстоит иначе, то можно будет напомнить ему, «не твоя ли это история».

Дело здесь не в ступенях развития капитала и степени его привлекательности для иностранцев, а в самих законах, тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, финансово более развитая, показывает менее развитой лишь картину ее собственного будущего, естественно, если продолжится развитие и инициатива не будет перехвачена другими.

Возьмем Лондон. Его классические биржи и банки относятся не только ко временам до Первой мировой войны. С новой силой они действуют начиная со второй половины прошлого века.

Вместе с тем европейский финансовый капитал перед Первой мировой войной достиг своего последнего, непревзойденного предела. Хотя и произошло его возрождение, но он стал совсем другим, отличным от биржевой и банковской классики, которая была 100 лет назад, да и многие привилегии были утрачены. Финансовый капитал Санкт-Петербурга (Петрограда) представлял совсем иное качество, отличное от современного. Дело не только в том, что столица переместилась в Москву, а в том, что основные биржи и штаб-квартиры крупнейших банков ныне располагаются там и финансовое влияние Северной Пальмиры ослабло. Более важными обстоятельствами являются те, как в то время и как сейчас зарубежный капитал относится к российскому и какое место отечественный капитал тогда занимал и в настоящее время занимает па международной арене? В этом качестве Северная Пальмира существенно проигрывает и современной Москве, в которой сконцентрировано больше ¾ капитала страны, и старой Москве, которая по объему промышленного производства опережала тогдашнюю столицу. 100 лег назад в Санкт-Петербурге были созданы условия для свободного движения капитала между странами, а местный капитал боролся за право не только привлекать зарубежные деньги, но и накапливать местные и вкладывать их в интересные, инновационные проекты. Примером служило железнодорожное строительство в России, Китае и Персии, создание передового добровольческого флота на Дальнем Востоке, организация добычи свинца и цинка в Талды-Кургане (современный Казахстан), развитие металлургических производств на Урале и на северовостоке Центральной Азии.

Основная характеристика финансовых центров — места, где фокусируются финансовые услуги и капитал, как его «потребление», гак и «производство». Чтобы стать полноправным финансовым центром надо не только предъявлять спрос на капитал, впитывать и потреблять его, но направлять его движение, распределять и производить у себя.

До Первой мировой войны Санкт-Петербург был и потребителем, и производителем как финансовых услуг, так и финансового капитала. Сейчас положение дел в корне поменялось. Сохранилась только потребность в капитале, и то лишь для собственного, внутреннего пользования — для городских нужд, но не для тех, кто приезжает в город, чтобы предложить интересные направления его вложения в других местах. Героические усилия привлечь в город капитал не возбуждают центростремительные тенденции, что служит основой для концентрации финансового капитала, необходимого для становления финансовой столицы.

Совокупный анализ представленных еще до кризиса стратегий развития Нью-Йорка, Лондона и Цюриха однозначно указывал на то, что мировая финансовая элита четко осознавала всю сложность положения. Об этом говорил и срок, на который были рассчитаны разработанные стратегии, — 2015 г.

Характерно, что еще до современного финансового кризиса большинством иностранных и российских экспертов называли 2010—2015 гг. наиболее сложными для развития мировой финансовой системы. При этом участники финансового рынка особое внимание уделяли вопросам поддержания некоего статус-кво, своего места в финансовой иерархии, с тем чтобы в посткризисный период финансовые центры стали основой возрождения и развития национальных экономик.