Учение о всеединстве
Понятие жизни нигде не определяется Вл. Соловьевым формальнологически. И это несмотря на то, что его философская система отличается логической строгостью и последовательностью. Дело в том, что жизнь принципиально не может и не должна определяться только лишь логическим путем. В жизни присутствуют элементы иррациональные и сверхрациональные, т. е. внелогические. Поэтому она не может быть… Читать ещё >
Учение о всеединстве (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Вл. Соловьев принадлежит к числу тех (сравнительно немногих) мыслителей, которым удалось создать самостоятельную целостную и всестороннюю философскую систему — учение, охватывающее все области философского знания при единстве подхода, логической последовательности и взаимосвязи основных идей. Как правило, в системе наличествует небольшое число исходных принципов, из которых логически выводятся все остальные идеи и положения. Философская система — это теория (аналогичная теории в естественных и других науках), позволяющая решать все философские вопросы с единой позиции, с единой точки зрения. Вместе с тем для философской системы характерно проникновение в те области знания, которые не являются собственно философскими; фактически, она так или иначе охватывает все знания о мире, обществе и человеке. Таким образом, замысел философской системы с самого начала предполагает энциклопедизм и огромную эрудицию во всех сферах знания. Мы уже знакомы с философской системой Г. Гегеля, в которой отчетливо обнаруживаются отмеченные качества.
Обобщая философские идеи самого разного происхождения, Вл. Соловьев стремился к разработке самостоятельного учения. Его философия — совершенно своеобразное и неповторимое явление в истории мысли. В основу своей философской системы он положил принцип (или учение) о всеединстве.
«Все существует во всем. И этот принцип всеединства как раз и является принципом Вл. Соловьева, как принципом философской классики вообще», — пишет А.Ф. Лосев1. Итак, «все существует во всем» — такова самая общая формулировка принципа всеединства. Отталкиваясь от нее, Вл. Соловьев развивает целостную концепцию. Прежде всего для него ясно, что данную формулировку не следует понимать буквально — все существует во всем лишь как тенденция, как закон. В эмпирическом же (т.е. в наблюдаемом нами) бытии взаимосвязь явлений отклоняется от закона. Всеединство — это гармония и согласованность всех частей Вселенной. Но в мире существенное место занимает элемент дисгармонии и рассогласованности. Следовательно, абсолютное всеединство — это идеал, к которому мир лишь стремится. Абсолютное всеединство — это Бог, а мир — всеединство в состоянии становления. Мир содержит божественный элемент (всеединство) в потенции, как идею. Но без элемента божественного всеединства он не может существовать, ибо в этом случае рассыпался бы на изолированные и враждебные друг другу части.
Абсолютное, или божественное, всеединство есть абсолютная «единораздельная цельность бытия». Иначе говоря, это такое соединение отдельных элементов мира, которое не уничтожает самостоятельности элементов, т. е. реальной множественности мира. Это единство многообразного или цветущая полнота жизни, т. е. гармония в разнообразии. В своем идеальном выражении это Бог, соединяющий мир в единое целое посредством любви. Любовь есть то, без чего соединение отдельных частей не может быть гармоничным и согласованным. Божественная любовь и придает миру гармонию и стройную согласованность. Наличие в тварном мире противоположного начала, т. е. начала нестроения и хаоса, есть следствие грехопадения. Однако мировой процесс представляет собой не что иное, как процесс возвращения к первоначальному всеединству. Таким образом, развитие тварного мира есть эволюция ко все большей гармоничности и единству при одновременном росте многообразия. Это возникновение все более сложных систем — от примитивных неживых через многообразие живого к обществу и человеку. С момента возникновения христианства история общества превращается из процесса человеческого в процесс богочеловеческий. в истории действует нравственное начало, ведущее его к всеединству.
В тварном мире наличествуют различные формы всеединства — от несовершенных и безобразных до совершенных или приближающихся к совершенству. «Я называю истинным или положительным всеединством, — пишет Вл. Соловьев, — такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою: истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия»[1]. Здесь речь идет о различных типах соотношения целого и части или о различных способах объединения элементов в целостность. Вл. Соловьев отвергает насильственное объединение как непродуктивное — будь то объединение людей или каких-либо частей мира. Моделью положительного всеединства служит для него живой организм. Для живого организма правилом является такое соединение частей, в котором каждая часть «заинтересована» во всех других и в целом. Например, болезнь отдельного органа неизбежно отрицательно сказывается на всем организме и на других органах. Напротив, здоровье какой-либо части идет на пользу всем другим и организму в целом. В иных (неорганических) типах целостностей соотношение частей не всегда таково, что предполагает столь тесную взаимную зависимость. Понятие организма опирается на более широкую категорию. Эта категория — «жизнь». Она занимает важное место в учении о всеединстве и в философии Вл. Соловьева в целом.
Понятие жизни нигде не определяется Вл. Соловьевым формальнологически. И это несмотря на то, что его философская система отличается логической строгостью и последовательностью. Дело в том, что жизнь принципиально не может и не должна определяться только лишь логическим путем. В жизни присутствуют элементы иррациональные и сверхрациональные, т. е. внелогические. Поэтому она не может быть постигнута подобно тому, как познаются объекты естественных наук. Жизнь может быть описана, но не определена абсолютно строго. Жизнь — это стихия. Это поток, в котором отдельные этапы могут быть выделены лишь условно. Это творчество нового и способность к самовоспроизведению. Это жизненный порыв. Это бурная, клокочущая жизнь, многообразие ее проявлений. Наконец, это «цветущая полнота жизни», полнота бытия. Жизнь естественна в отличие от того, что вымучено и искусственно. Во всех ее проявлениях есть душа, а на самых высоких ступенях — дух. Поэтому для постижения жизни недостаточны рассудок и разум, необходимо «свободное ясновидение сердца». Чтобы постигнуть живое существо или душевно-духовную жизнь, человеку, кроме работы интеллекта, требуется еще сердечное участие.
Особое понимание жизни и место этой категории в учении Вл. Соловьева дало основание А. Ф. Лосеву отнести его философию к особому типу — к типу «философии жизни»: «Всю философию Вл. Соловьева нам нужно представлять как философию жизни»1. Под «философией жизни» широко известно направление западноевропейской философской мысли XIX — начала XX в., к которому принято относить таких мыслителей, как В. Дильтей, Ф. Ницше, О. Шпенглер, X. Ортега-и-Гассет и др. Понятие жизни, несомненно, сближает (при очень существенных отличиях в других отношениях) учение Вл. Соловьева с учениями названных философов. Однако, вполне очевидно и то, что Вл. Соловьев развивал свою концепцию, опираясь прежде всего на отечественную традицию. В ряду его непосредственных предшественников следует назвать И. Киреевского, А. Хомякова, П. Д. Юркевича. Отдельные элементы учений этих философов вошли в систему Вл. Соловьева. Очевидна и перекличка его философии с получившей широкую известность «этикой благоговения перед жизнью» философа XX в. А. Швейцера (1875—1965), — «восторженным отношением к жизни проникнуты произведения Вл. Соловьева ранней молодости, как, впрочем, и произведения более зрелого периода»[2].
Восторженность, по Вл. Соловьеву, оправдана, однако, по отношению не ко всякой жизни. В своем эмпирическом выражении жизнь есть жестокая борьба за выживание. Это относится к жизни во всех ее проявлениях. Жизнь живых существ основывается на пожирании и истреблении одних существ другими: хищники пожирают травоядных и друг друга, травоядные питаются растениями; человек, как живое существо нуждается в пище органического происхождения и т. д. То же можно сказать об экономической и иных сферах общественной жизни: здесь также идет острая борьба за существование. Однако жизнь перестала бы быть жизнью, если бы свелась к конкуренции и взаимному истреблению. Более того, в этом случае она была бы просто невозможна: жизнь мгновенно уничтожила бы сама себя. Тем не менее этого не происходит. Напротив, биологическая наука прослеживает эволюцию живых существ, в которой очевиден прогресс в развитии жизни. Очевиден прогресс и в развитии общества. Следовательно, наряду с конкурентной борьбой в жизни существен момент солидарности и взаимопомощи — без него жизнь перестала бы быть реальностью. В противоречивом сочетании борьбы и солидарности Вл. Соловьев видит особую сложность мироздания, с трудом усваиваемую человеческим умом, склонным к простым решениям. В сочетании борьбы и солидарности находит свое выражение «последняя тайна» жизни, особый замысел Божий или Премудрость Божия — София. Таким образом, в реальной жизни всеединство скрыто борьбой, но от этого оно не теряет своего значения.
Особый смысл принцип всеединства приобретает для Вл. Соловьева при рассмотрении духовной жизни. Философия Вл. Соловьева — это искание единства духовной жизни. В ней ярко выражено стремление найти способ избегнуть всякой односторонности, всякой ограниченности. Это «искание всеединства», синтеза религии, философии и науки, веры, мысли и опыта, которое должно ответить на вопрос: «какая цель человеческого существования вообще, для чего, наконец, существует человечество?»[3] Окончательная цель человечества, по Вл. Соловьеву, как раз и состоит «в образовании всецелой жизненной организации», или «цельной жизни». Во-первых, это социальное устройство общества, причем такое, которое находится в гармонии с природой и гармонично внутри себя. В нем классы, социальные группы и индивиды будут строить свои отношения на принципах христианской морали. Во-вторых, «цельная жизнь» для отдельного человека означает гармонию внутреннего мира, гармонию духа, когда чувство, мысль и воля не противоречат друг другу, а находятся в согласии. Поскольку всеединство есть то, к чему стремится жизнь духа, постольку оно находит свое выражение в процессе познания. Таким образом, принцип всеединства применяется Соловьевым и в теории познания — гносеологии.
Вл. Соловьев различает три способа познания: эмпирический, рациональный и мистический. Эмпирическое познание — это познание опытное. В нем главную роль играют органы чувств. Рациональное познание осуществляется разумом. Наконец, мистическое познание — это внутреннее познание, осуществляемое с помощью веры. Под термином «вера» Вл. Соловьев понимает не только лишь субъективное убеждение, а интуицию, или непосредственное познание, т. е. познание, не требующее логических шагов. Истина всеедина в том смысле, что она есть результат совместного действия органов чувств, разума и интуиции. Истина рациональна по своей форме, но одновременно она не мертва, не является сухой и застывшей — какой бы она была, если бы целиком сводилась к рациональности. Жизненность ей придают чувственный опыт и интуиция. Заблуждение возникает вследствие разрывов между эмпирическим, рациональным и мистическим (интуитивным) познанием или вследствие абсолютизации одного из них. Другой причиной заблуждений является придание абсолютного значения тому, что по своей сути является относительным. Иначе говоря, всякая теория или концепция содержит в себе элемент истины (имеет свою «правду»). Заблуждением она становится тогда, когда ее стремятся возвести в абсолют. Если, например, мы имеем две теории, противоположным образом объясняющие одни и те же явления, то, с точки зрения Вл. Соловьева, это не обязательно означает, что одна из теорий истинна, а другая ложна. Возможно, что будет создана теория, в которой каждая из двух найдет свое место. Принцип всеединства применительно к познанию тем самым означает постоянное обобщение, поиск все более общих теорий, способных включить в себя ранее известные.
Всеединство является также принципом отношения трех ценностей, фундаментальных для всякой классической философской системы, — истины, блага и красоты. Их соединяет понятие любви. «Благо есть единство всего и всех, т. е. любовь как желаемое («единство существенное*)*. «Истина есть та же любовь, т. е. единство всего, но уже как объективно представляемое: это есть единство идеальное. Наконец, красота есть та же любовь (т.е. единство всех), но как проявленная или ощутимая: это есть единство реальное»1.