К решению вопроса о познании Парменид, как и другие элейские мыслители, подошли достаточно односторонне.
Попытайтесь ответить, в чем же заключалась односторонность решения гносеологических проблем элеатами?
Парменид и его соратники ставят проблему резкого разграничения истин, основанных на разумном познании и истин, основанных на чувственных восприятиях. Они считали, что показания чувств являются мнимыми и первенствующая роль в познавательном процессе принадлежит человеческому разуму.
Подумайте, имеются ли объективные предпосылки формирования рационалистической концепции элейской школы в их онтологическом основании — учении о неизменности и неподвижности бытия?
Парменид признает лишь один источник познания — разум, который в отличие от чувств дает нам истинные знания.
Подвинув философскую мысль значительно вперед, Парменид одновременно оставляет и некоторые лазейки для проникновения идеализма.
Он пишет: «Одно и то же есть мысль — и то, о чем мысль существует, ибо нельзя отыскать мысль без бытия, в котором осуществлена эта мысль». Выходит, что знание о бытии достигается разумом, значит, существование бытия находится в некоторой зависимости от разума. То есть в своем учении о тождестве бытия и мышления Парменид стоит у порога идеализма. Это одно из наиболее слабых мест в философии Парменида.
Парменид осознавал, что его понимание сущего находится в противоречии с данными чувственного опыта, поэтому он пытался объяснить «действительный» реальный чувственный мир, но его объяснение не вмещался в рамках его учения об «истине». Поэтому Парменид рассматривал чувственный мир лишь как «мнение». А вот в области мнения он допускает и существование несущего. Это ему дает возможность в виде мнения признать существование движения и изменения.
Мысли Парменида об отношении «сущего» и «несущего» стали важным стимулом для дальнейшего развития субъективной диалектики, а конкретно учения Платона.
