Как соотносятся понятия нормоконтроля и признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления?

Изучение практики судов общей юрисдикции показывает, что они крайне редко применяют такой способ защиты гражданских прав, как признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления (ст. 13 ГК РФ). В то же время наблюдается рост дел о нормоконтроле, по которым, однако, в решениях судов общей юрисдикции в большинстве случаев не содержится даже формальной ссылки на ст. 13 ГК РФ, споры разрешаются исключительно на основании гл. 24 ГПК РФ.

Этому в определенной степени способствует распространенное мнение, согласно которому применение ст. 13 ГК РФ осуществляется арбитражными судами, а суды общей юрисдикции осуществляют контроль за правомерностью актов государственных или муниципальных органов в порядке нормоконтроля^[1]. В многочисленных комментариях к ст. 13 ГК РФ вместо анализа названного в ней способа защиты гражданских прав все обычно сводится исключительно к рассказу о процессуальной специфике дел о нормоконтроле. Характерно в этом смысле утверждение А. П. Сергеева: «К сожалению, из-за неточности и неполноты содержащихся в ст. 13 формулировок ее практическое значение невелико и, по сути, сводится лишь к особому выделению данного способа защиты среди остальных. Гораздо более полное и точное представление о нем дают гл. 24−25 ГПК и гл. 23−24 АПК… К ним и надлежит обращаться для уяснения содержания, условий и порядка применения данного способа защиты гражданских прав»^[2].

В связи с этим имеется необходимость определиться с соотношением понятий нормоконтроля и признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления как способа защиты гражданских прав.

По мнению Е. К. Замотаевой, нормоконтроль — это система правоотношений по поводу судебного рассмотрения дел об оспаривании нормативных правовых актов либо по поводу проверки соответствия подлежащих применению или примененных (применяемых) правовых норм положениям большей юридической силы при рассмотрении судом какого-либо дела^[3].

Г. А. Жилин определяет судебный нормоконтроль не только как проверку нормативного акта на предмет его соответствия Основному закону в конституционном судопроизводстве, но и процессуальную деятельность общих и арбитражных судов по проверке соответствия нормативного акта другим нормативным актам, имеющим бо? льшую юридическую силу^[4].

Особого мнения придерживается В. В. Ершов, указывая, что в действительности суд «контролирует» не правовые нормы как результат работы правотворческих органов, а федеральные органы законодательной и исполнительной власти, принимающие нормативные правовые акты^[5]. Отсюда, по мнению ученого, категории, определяемые в специальной литературе как «нормоконтроль» и «судебный контроль», с позиции теории систем более обоснованно рассматривать как объективно необходимый непрерывный процесс взаимного влияния и сдерживания федеральных органов государственной власти посредством прямых и обратных связей с целью подвижного равновесия, гомеостазиса системы федеральных органов государственной власти, эффективной защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц.

Соглашаясь с тем, что нормоконтроль играет важнейшую функцию сдержек и противовесов в системе государственной власти, мы тем не менее предпочитаем его более узкое определение. Это институт процессуального права, регулирующий порядок деятельности суда, проверяющего законность правовых норм путем соответствия норм более низкого уровня нормам более высокого уровня.

Таким образом, первым и наиболее важным отличием нормоконтроля от признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления как способа защиты гражданских прав является то, что нормоконтроль — это институт процессуального права, а признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, предусмотренное ст. 13 ГК РФ, — институт материального права.

Во-вторых, названные правовые институты различаются по содержанию общественных отношений, возникающих в связи с использованием права на оспаривание незаконного акта и признание его судом недействительным либо недействующим.

Признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления является способом защиты гражданских прав, предусмотренным ст. 13 ГК РФ. Данная норма направлена прежде всего на защиту прав и охраняемых законом интересов частных лиц, которые заключаются в том, чтобы оградить себя от неблагоприятных последствий действия правового акта, и, соответственно, является частноправовой.

Что же касается нормоконтроля, то это в первую очередь деятельность судов по проверке соответствия нормативного акта другим нормативным актам, имеющим большую юридическую силу, следовательно, при его осуществлении защищаются публичные права и интересы, а тем самым обеспечивается защита интересов отдельных лиц, участвующих в процессуальных отношениях. В связи с этим, на первый взгляд, нормоконтроль является исключительно публично-правовым институтом, а ст. 13 ГК РФ — нормой частного права. Однако такое противоречие нельзя считать непреодолимым, свидетельствующим о несовместимости исследуемых правовых институтов. На самом деле все скорее наоборот, если исходить не из ортодоксального разделения права на частное и публичное, а из того, что удовлетворительного ответа на вопрос о критерии основного разделения права до сих пор нет. А вот примеров проникновения норм публичного права в отрасли частного права, и наоборот, наблюдается в избытке. Это публичный договор в гражданском праве или защита частных гражданских прав (например, права собственности) с использованием публично-правового института нормоконтроля.

Согласно подп. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, помимо других оснований, из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей. Отсюда целый ряд действий органов исполнительной власти и местного самоуправления, носящих публичный характер, являются юридическими фактами гражданского оборота, поэтому они могут оспариваться на основании ст. 13 ГК РФ как в исковом производстве, так и в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений.

В-третьих, в соответствии со ст. 13 ГК РФ субъектами обращения в суд о признании недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления могут быть граждане и юридические лица, в случае если оспариваемый ими акт не соответствует закону или иному правовому акту и нарушает их гражданские права и охраняемые законом интересы.

В соответствии со ст. 251 ГПК РФ в порядке судебного нормоконтроля субъектами обращения в суд могут быть: 1) граждане и организации, считающие, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются их права и свободы; 2) прокурор — в пределах своей компетенции; 3) Президент РФ, Правительство РФ, законодательный (представительный) орган субъекта РФ, высшее должностное лицо субъекта РФ, орган местного самоуправления и глава муниципального образования, считающие, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом нарушена их компетенция.

В соответствии со ст. 192 АПК РФ в порядке судебного нормоконтроля субъектами обращения в суд могут быть: 1) граждане, организации и иные лица, если полагают, что оспариваемый нормативный правовой акт или отдельные его положения не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту, имеющему бо? льшую юридическую силу, и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности или создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности; 2) прокурор, а также государственные органы, органы местного самоуправления, иные органы, если полагают, что такой оспариваемый акт или отдельные его положения не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту, имеющим бо? льшую юридическую силу, и нарушают права и законные интересы граждан, организаций, иных лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (например, антимонопольный орган).

Таким образом, субъектный состав лиц, имеющих право на судебную защиту в порядке нормоконтроля, значительно шире круга лиц, которые вправе заявить требование о признании недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления в порядке ст. 13 ГК РФ.

В-четвертых, имеются различия в порядке рассмотрения дел с использованием ст. 13 ГК РФ и института нормоконтроля. Если в первом случае дела рассматриваются в порядке искового производства, то нормоконтроль, являясь институтом публичного права, реализуется в рамках специальной судебной процедуры. В данном случае дела об оспаривании правовых актов составляют самостоятельную категорию дел, которая в соответствии с подразд. III ГПК РФ рассматривается по правилам производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, а в соответствии с разд. III АПК РФ — по правилам производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений.

Статья 251 ГПК РФ предоставляет гражданам, организациям, считающим, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются их права и свободы, гарантированные Конституцией РФ, законами и другими нормативными правовыми актами, а также прокурору в пределах его компетенции право обратиться в суд с заявлением о признании этого акта противоречащим закону полностью или в части.

В качестве правовых последствий при удовлетворении такого обращения ч. 2 ст. 253 ГПК РФ предусматривает право суда признать нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.

Обращаясь к нормам АПК РФ, отметим, что ст. 192 АПК РФ предусматривает право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании нормативного правового акта недействующим. В качестве правовых последствий при удовлетворении такого обращения ст. 195 АПК РФ предусмотрено право суда признать оспариваемый нормативный правовой акт или отдельное его положение не соответствующим иному нормативному правовому акту, имеющему бо? льшую юридическую силу, и недействующим полностью или в части.

Однако возникает вопрос: в чем же разница между признанием правового акта недействительным на основании ст. 13 ГК РФ и признанием правового акта недействующим на основании норм ГПК РФ иАПК РФ?

Конституционный Суд РФ в постановлениях от 16.06.1998 № 19-П^[6] и от 11.04.2000 № 6-П^[7] пришел к выводу, что суды общей юрисдикции не имеют полномочий признавать законы субъектов Федерации и другие нормативные правовые акты, перечисленные в п. «а» и «б» ст. 125 Конституции РФ, утратившими юридическую силу. Они вправе признавать проверяемый акт — в случае его незаконности — не подлежащим применению (недействующим).

Различия между понятиями «недействительный» и «недействующий», юридические последствия признания акта таковым, по мнению Конституционного Суда РФ, обусловлены различиями между его несоответствием федеральному закону.

В Постановлении от 16.06.1998 № 19-П Конституционный Суд РФ признавал недействующим акт, не имеющий юридической силы, т. е. придавал этому понятию такое значение, которое он в Постановлении от 11.04.2000 № 6-П придал недействительному акту.

Пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2007 № 48 (в ред. от 09.02.2012) «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» закрепляет следующее положение: установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит нормативному правовому акту, имеющему бо? льшую юридическую силу, суд в соответствии с ч. 2 ст. 253 ГПК РФ признает этот нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.

По мнению Т. Паршиной, различия между признанием нормативного правового акта недействующим и недействительным заключается в том, что недействующий нормативный правовой акт — это акт, не подлежащий применению; не способный порождать правовые последствия; не выступающий правовой основой для возникновения, изменения и прекращения правовых отношений; не отменяется самим судом; не лишается правовой силы с момента издания; отменить его может и должен (при отказе от права обращения в Конституционный Суд РФ с соответствующим ходатайством) только субъект правотворчества. Недействительный правовой акт — это акт, не подлежащий применению; утрачивающий юридическую силу; отменяется судом^[8].

С. В. Никитин также справедливо отмечает, что «…пожалуй, главное отличие правовых последствий заключается в том, что объявлением нормативного акта недействительным констатируется его юридическая ничтожность с момента издания, что автоматически ставит под сомнение законность всех ранее принятых актов применения данного нормативного предписания. Признание же нормативного акта недействующим означает лишь запрет на его дальнейшее применение и не требует пересмотра вынесенных ранее правоприменительных актов»^[9].

Мы в конечном счете разделяем мнение Г. А. Жилина о том, что понятия «недействительный» и «недействующий» выражают одно и то же явление при его рассмотрении в материально-правовом и процессуально-правовом аспектах: если понятие недействительности нормативных актов характеризует материально-правовые последствия вступления решения суда в законную силу для зашиты субъективных прав, нарушенных актом, то признанием акта недействующим устанавливаются последствия вступления в законную силу решения суда о признании нормативного акта незаконным^[10]. Практическая разница заключается в последствиях вступления решения суда в законную силу. Если нормативный акт признан недействующим, то до этого момента нет оснований полагать, что он не действовал. Если же нормативный акт признан недействительным, то с момента вступления решения суда в законную силу этот акт становится недействительным, не порождающим правовых последствий с момента его издания. На этот счет в ч. 2 ст. 13 ГК РФ предусмотрено, что в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите.

Соответственно в случае признания судом акта недействующим, у органа, принявшего незаконный правовой акт, возникает обязанность привести незаконные правовые положения в соответствие с актом, имеющим бо? льшую юридическую сил^[11]. Однако в случае признания судом акта недействительным какой-либо дополнительной отмены акта со стороны издавшего его органа не требуется.

Таким образом, проведенный анализ понятий и правового содержания нормоконтроля и признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления как способа защиты гражданских прав позволяет нам сделать вывод о том, что нормоконтроль является одной из процессуальных форм, в которой реализуется один из способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12, 13 ГК РФ, — признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления^[12].

Как отмечено в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении», поскольку в силу ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Исходя из этого, любое решение суда, принятое в порядке нормоконтроля, должно содержать ссылку на ст. 13 ГК РФ как на примененный по данному делу материальный закон.

• [1] См, например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 3 т. Т. 1: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 55−58.
• [2] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный) / А. К. Губаева (и др.|; под ред. Н. Д. Егорова, А. П. Сергеева. М., 2005. С. 39−40.
• [3] Замотаева Е. К. Судебный нормоконтроль как способ разрешения конституционно-правовых споров в Российской Федерации: автореф, дис… канд. юрид, наук. М., 2005. С. 11−12.
• [4] Судебное рассмотрение административных дел: правовая реальность и перспективы развития: пособие для судей. М., 2002. С. 78−79.
• [5] Ершов В. В. Суд в системе органов государственной власти // Российское правосудие. 2006. № I. C. 45.
• [6] По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации: Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П.
• [7] По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации: Постановление Конституционного Суда РФ от 11.04.2000 № 6-П.
• [8] Паршина Т. Понятие и виды судебного контроля за законностью правовых актов (общеправовой аспект) // Российский судья. 2006. № 3. С. 25.
• [9] Никитин С. В. Правовые последствия признания судом нормативного правового акта незаконным // Российское правосудие. 2006. № 2. С. 51.
• [10] Жилин Г. Признание нормативных актов недействительными // Российская юстиция. 1998. № 7. С. 42.
• [11] См., например: ч. 5 ст. 195 АПК РФ; ст. 73, 74 Закона об общих принципах организации местного самоуправления; ст. 29.1 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (в ред. от 25.07.2011).
• [12] См.: Двигун М. А., Потапенко С. В. О соотношении понятий нормоконтроля и признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления // Актуальные проблемы развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: сб. науч, статей. СПб.; Краснодар: Юрид, центр Пресс, 2008. С. 405−413.