К какого рода ценным бумагам – на предъявителя, ордерным или именным – относятся переводные и простые векселя?

1. «Простой или переводной вексель, выданный без оговорки, исключающей возможность его передачи по индоссаменту, является ордерной ценной бумагой, и права по нему могут быть переданы посредством индоссамента (ст. 11 Положения; п. 3 ст. 146, п. 3 ст. 389 Кодекса). — Все положения об индоссаменте распространяются и на простой вексель» (п. 7 постановления № 33/14).

" Ценная бумага считается ордерной, когда ее держатель легитимируется предъявлением ценной бумаги, а также своим тождеством с лицом, поименованным либо в тексте ценной бумаги, либо в тексте последней передаточной надписи, выполненной на его имя предыдущим держателем" . Золотые, прямо-таки «агарковские» слова! Именно так легитимируются держатели ордерных ценных бумаг.

" …Отличие простого векселя от прочих долговых денежных обязательств состоит в том, что вексель может быть передан из рук в руки по передаточной надписи" - отмечает ФАС ПО. Это, пожалуй, тоже верно, но является все-таки следствием применения критерия основной классификации ценных бумаг — способа легитимации держателя — а не самим критерием такой классификации.

• 2. «…Совершенная на векселе или на добавочном листе векселя, не имеющего ограничений на его передачу, но индоссаменту, запись о передаче прав другому лицу должна рассматриваться как индоссамент, если только из ее содержания определенно не вытекает намерение передающей стороны передать права в общегражданском порядке (в порядке уступки права требования)» (п. 8 постановления № 33/14). Как видим, высшие судебные инстанции сочли возможным закрепить что-то похожее на презумпцию индоссамента — правило о том, что всякая передаточная надпись на векселе считается индоссаментом, доколе не доказано иного — положение, вексельному законодательству, строго говоря, неизвестное.
• 3. Является спорным вопрос о юридической природе векселя с бланковым индоссаментом (о понятии бланкового индоссамента см. комментарий к ст. 14). Так, ФАС ЗСО категорически указал, что «…вексель с бланковым индоссаментом по существу является ценной бумагой на предъявителя (ст. 145, ч. 3 ст. 146 ГК РФ, ст. 11, 12, 13, 14 Положения о переводном и простом векселе)». Однако ФАС МО не менее категорически заявил, что «…ни ст. 142,145 ГК РФ, ни ст. 11−14 Положения о переводном и простом векселе, на которые сослалась первая инстанция в обоснование того, что вексель с бланковым индоссаментом является ценной бумагой на предъявителя, не содержат подобного указания и не дают оснований для подобного вывода. Содержание индоссамента ни в каком случае не изменяет существа векселя как ордерной ценной бумаги» .

Нет совпадения взглядов по этому вопросу и в научной юридической литературе.

Свое мнение на этот счет, равно как и аргументы в его поддержку, мы излагали уже неоднократно; здесь считаем достаточным просто повторить прежде сказанное.

Бо?льшая посылка рассуждения: бумагой на предьявителя [больший крайний термин) называется документ, легитимирующий всякого своего фактического владельца (предъявителя) [средний термин].

Меньшая посылка: любой вексель с бланковым индоссаментом [меньший крайний термин] легитимирует всякого своего фактического владельца — предъявителя [средний термин].

Вывод: ВЕКСЕЛЬ С БЛАНКОВЫМ ИНДОССАМЕНТОМ ЯВЛЯЕТСЯ БУМАГОЙ НА ПРЕДЪЯВИТЕЛЯ.

Резюмируем словами М. М. Агаркова: «…оспаривать эти положения нам кажется невозможным». Во всяком случае традиционно выдвигаемое оппонентами соображение о том, что бумага на предьявителя не предоставляет своему держателю тех особых, дополнительных возможностей, которыми располагает держатель векселя с бланковым индоссаментом, ничего не доказывает, поскольку никто, никогда и нигде, ни в одно из определений бумаги на предъявителя, не пытался внести указания на то, что подобных возможностей там принципиально не может быть. Подобные попытки заведомо обречены на провал, но причине своей нелогичности и бесцельности, ибо дополнительный (видовой) признак понятия не исключает понятия из общего рода. Тем более признак не органический, а привнесенный, в данном случае — благодаря видовой, опять-таки, специфике обсуждаемого документа (векселя). Так (по А. Н. Островскому и М. А. Булгакову), ломберный стол всегда останется ломберным столом, даже если его покрыть скатертью или перевернуть вверх ножками, т. е. привнести в понятие о конкретном столе дополнительные (особые) видовые признаки — превратить «просто стол» в «стол покрытый» или «стол перевернутый». Точно так же документ, легитимирующий всякого своего фактического владельца, всегда останется документом на предъявителя, какие бы иные возможности он своему владельцу не давал.

Не годится и другое соображение оппонентов — о том, что вексель с бланковым индоссаментом легитимирует своего держателя с помощью непрерывного ряда индоссаментов, в то время как бумаги на предъявителя — содержанием своего исходного (первоначального) текста; о том, что бумага на предъявителя рождается таковой и остается ею всегда, а вексель может только стать ею в процессе обращения, причем, став, может затем опять вернуться к своему прежнему (ордерному) качеству. Возражение здесь то же, что и в предыдущем случае: никто и никогда не включал подобных признаков в определение понятия бумаги на предъявителя. Определение этого понятия всегда давалось через один критерий — сначала им выступал способ обозначения личности держателя, затем — способ передачи бумаги, а благодаря исследованиям М. М. Агаркова таковым стал и остается до настоящего времени способ легитимации держателя бумаги. Таковым для бумаг на предъявителя является их простое предъявление. Точно таким же способом легитимируется и держатель векселя с бланковым индоссаментом. Вопрос о том, благодаря чему так происходит — первоначальному ли тексту бумаги или приобретенному ею непрерывному ряду индоссаментов, никакого значения для определения юридической природы такой бумага не имеет.