Философско-правовая мысль Гуго Гроция
Гуго Гроций одним из первых разработал концепцию «общественного договора». Он считал, что государство возникает из «общежительной природы человека» для «обеспечения общественного спокойствия». Именно государство и правовая система являются хранителями мира. Где нет правовой системы, «где нет возможности прибегнуть к суду, там возникает война». По законам рыцарского оружия человек, который снесет… Читать ещё >
Философско-правовая мысль Гуго Гроция (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Видное место в философско-правовой мысли эпохи Возрождения занимает Гуго де Гроот Гроций (1583−1645), который одним из первых попытался систематизировать правовые нормы, обосновать сферу действия права в конкретной ситуации.
Гроций рассматривал право, во-первых, как генетическое явление, происходящее из естественной природы человека, а во-вторых, как функциональное, т. е. средство, делающее жизнь людей и государства благоустроенной и упорядоченной.
Человек уже хорошо различает должное (дозволенное) и недолжное (недозволенное), он миролюбив и общителен, соблюдает договоры, не посягает на чужую собственность. Впрочем, замечал голландский мыслитель, и войны происходят из естественной природы, так как «сама цель войны — сохранение в неприкосновенности жизни и членов тела, сохранение и приобретение вещей, полезных для жизни — вполне соответствует первым побуждениям природы…»[1]. Согласно его взглядам, человеческое (позитивное) право складывается на основе принципов естественного права (соблюдение договоров, воздержание от посягательства на чужую собственность и пр.).
Гуго Гроций одним из первых разработал концепцию «общественного договора». Он считал, что государство возникает из «общежительной природы человека» для «обеспечения общественного спокойствия»[2]. Именно государство и правовая система являются хранителями мира. Где нет правовой системы, «где нет возможности прибегнуть к суду, там возникает война»[3].
Основа права — справедливость, понимаемая как веление разума человека поступать в соответствии с совестью, общественным мнением и благоволением Бога. Даже войну следует вести по «справедливым правилам», ибо насилие, по его мнению, в определенных условиях может быть справедливым. Это означает, в частности, что не следует убивать воюющих по принуждению, нужно всегда щадить детей, женщин, стариков, священнослужителей, ученых, земледельцев, торговцев, пленных, заложников[4].
Философско-правовые воззрения Мишеля Монтеня
Монтень (1533−1592) утверждал, что законы создаются людьми и должны обеспечивать человеку счастье, лучшую жизнь. Все законы он разделил на две группы, во многом противоречащие друг другу, — нравственные (законы чести) и юридические (законы правосудия).
И те, и другие имеют человеческие измерения, далеко не всегда совпадающие. Скажем, месть необходима с точки зрения законов чести, но недопустима с точки зрения законов правосудия.
Законы чести, например, сурово осуждают того, кто, будучи несправедливо обвинен во лжи, стерпит подобное обвинение, тогда как законы права позволяют отомстить за ложное обвинение.
По законам рыцарского оружия человек, который снесет оскорбление, лишается чести и дворянского достоинства. Тогда как по гражданским законам тот, кто мстит, подлежит уголовному наказанию. Значит, тот, кто обратится к закону, чтобы защитить оскорбленную честь, обесчещивает себя, а кто не обратится к нему, того закон преследует и карает.
" Законом законов" Монтень называет не догматы религии, а неуклонное повиновение установлениям светского государства.
Значимы рассуждения Монтеня о взаимосвязи обычного и позитивного права, писаных и неписаных законов. В частности, он полагал, что чем действеннее позитивный закон, тем адекватнее он выражает требования обычного права. И эти законы согласованы, оснований для их изменения нет. В этом отношении представляет интерес глава XXIII первой книги его работы «Опыты», посвященной роли традиции и законотворчества. И законы нравственности, и законы права корнями уходят в обычаи, нравы, традиции. И те и другие опираются на силу социально-психологической привычки. Целые народы веками подчиняются законам: в семейных делах, браках, при дарении, завещании, купле-продаже народ связан правилами.
Монтень разочаровался в новшествах, какими бы хорошими они не казались на первый взгляд, в том числе он разочарован и в новшествах в виде юридических законов. Он считал, что игнорирование или отказ от вековых традиций, ставших для народа «своими», является причиной многих бедствий и ужасов, расшатывает государственный строй. Те, кто это делает, чаще всего первыми и гибнут при его крушении. Плоды смуты никогда не достаются тому, кто ее вызывал — он только всколыхнул и замутил воду, а «ловить рыбу будут уже другие» .
Монтень сомневается, может ли изменение действующего закона, каков бы он ни был, принести столь очевидную пользу, чтобы перевесить зло, которое возникает при изменении. Ведь государство можно уподобить строению, сложенному из отдельных частей, связанных между собой. Поэтому нельзя хоть немного поколебать даже одну среди них, без того чтобы это не отразилось на целом.
В пример он приводит законодателя фурийцев, который велел, чтобы всякий стремящийся уничтожить старый закон или ввести в действие новый выходил перед народом с веревкой на шее. Если предлагаемое им новшество не найдет всеобщего одобрения, его удавят тут же на месте. А законодатель лакедемонян всю жизнь добивался от сограждан твердого обещания не отменять ни одного из его предписаний.