Влияние политических институтов

Одно из объяснений роста общественных расходов связывают с особенностями политического устройства тех или иных стран. К числу объясняющих факторов относят вид демократии (представительная или прямая), структуру институтов представительного правления (многопартийная или двухпартийная), уровень централизации в принятии решений, политические циклы и т. д. Несколько исследований, проведенных в Швейцарии и США, показали, что муниципалитеты (округа) с представительной демократией, где решения принимаются городскими советами, имели большие бюджеты, чем те, в которых функционирует прямая демократия, т. е. важнейшие решения принимаются собраниями всех граждан. Одно из объяснений состоит в том, что существование представительной демократии, возможно, способствует получению частных выгод группами специальных интересов, которые, как мы убедились ранее, положительно влияют на рост государственных расходов. Рубини и Сакс^[1], а также Кьюсак^[2] приводят аргументы в пользу более высоких бюджетов в тех сообществах, где действуют многопартийные системы, объясняя свой вывод относительно меньшей консолидацией власти и, как следствие, трудностями поиска компромиссных решений. Перссон и Табеллини^[3] приходят к прямо противоположным выводам, объясняя, что многопартийные системы, напротив, позволяют партиям учитывать интересы более узких групп избирателей, и соответственно брать на себя более конкретные обязательства, тем самым обеспечивая относительно скромные бюджеты. Влияние уровня децентрализации на размер бюджета также оценивается неоднозначно.

Политические циклы, как показывает практика, оказывают определенное влияние на государственные расходы. Динамика общественного сектора связана с процессом подготовки к очередным выборам в органы государственной власти. Часто можно проследить увеличение государственных расходов накануне выборов. Политики, находящиеся у власти, склонны делать предвыборные «подарки» избирателям в виде новых рабочих мест, дополнительных выплат и т. п. Подчас эти «подарки» оказываются чрезмерно обременительными для экономики, и впоследствии тем или иным образом обесцениваются. Исследование, проведенное В. Гимпельсоном, Д. Трейзманом и Г. Монусовой^[4] показало, что данная закономерность наблюдается и в России. Исследователи обнаружили не только то, что накануне выборов занятость в общественном секторе раз за разом повышалась, но и то, что после выборов она сокращалась.

В целом ряде стран неоднократно предпринимались более или менее успешные попытки стабилизировать или даже сократить государственные расходы. К необходимости таких сокращений подтолкнул, в частности, мировой экономический кризис 2008—2009 гг. Однако поскольку речь идет, как правило, не столько о повышении эффективности, сколько о сокращении тех или иных перераспределительных программ и объема бесплатно предоставляемых услуг, подобные попытки обычно встречают сопротивление и редко бывают вполне успешными.

• [1] Roubini N., Sachs J. (1989). Political and economic determinants of budget deficits in the industrial democracies // European Economic Review. № 33. May. P. 903−38.
• [2] Cusack T. R. (1997). Partisan politics and public finance: changes in public spending in the industrialized countries, 1955−1989 // Public Choice. № 91. June. P. 375−95.
• [3] Persson T., Tabellini G. (1999). The size and the scope of government: comparative politics with rational politicians // European Economic Review. № 43. P. 699−735.
• [4] Gimpelson V., Treisman D., Monusova G. (2000). Public employment and redistributive politics: evidence from Russia’s regions // IZA discussion paper. № 161.