Становление христианской Европы

Процесс формирования своеобразной европейской цивилизации и культуры начался даже несколько ранее V в. и протекал в некоторых регионах до XV в., а в других и до XVII в. включительно. В европейских славянских странах этот процесс захватил XVIII в. и частично даже XIX в.

Средневековая европейская цивилизация возникла на развалинах античной — земледельческой, морской, торговой. Но она многое взяла и от других культур, в том числе и типологически отличных от античной. Римская империя, расширившаяся за счет овладения землями соседей-варваров, уже с III в. испытывала мощные варварские вторжения в свои пределы. Племена аламанов, франков, готов, аланов, тайфалов, гуннов, сарматов, вандалов и другие разрушали империю извне. Внутри же империя с ее провинциями представляла собой конгломерат разноязычных племен: галлов, германцев, разных азиатских этносов и т. д.

Позиция Рима в отношении к варварам была, как отметил Ж. Ле Гофф^[1], явно двойственной. Римляне воевали с ними, частично порабощали, но и селили пришлых на землях империи, не препятствуя сохранению их нравов и обычаев. Римляне использовали их в своих интересах, не считая полноценными людьми. Римские авторы описывали варваров как существ диких, необузданных, жестоких, вероломных, видя в них врагов. На деле римляне поздней империи едва ли не превосходили своих противников в жестокости, вероломстве, пьянстве, разврате.

Варвары воевали с Римом, расселялись в пределах империи, смешивались с другими племенами (с которыми тоже воевали). Они осваивали часть достижений римской цивилизации, частично перенимали римские нравы. Их властители делали образованных римлян своими советниками. Происходила сложная конвергенция римской и разных варварских культур. Рим также варваризовался, разрушаясь и изнутри, и под ударами оседлых беженцев (спасавшихся от орд кочевников) и самих кочевников. Новая цивилизация возникала на обломках старой. И начальный этап ее возникновения недаром характеризуется как упадок и цивилизации, и культуры.

Европа после падения Рима (476 г.), казалось, утратила все, что дала или предлагала ей античность. Прекрасные сухопутные римские дороги и города, ремесленные и торговые центры разрушались. Торговля измельчала. В качестве торговых путей стали использоваться в основном реки. Освоение морей для торговли и путешествий произойдет значительно позже, как бы заново. Хозяйство в целом аграризовалось, став замкнутым, как для Европы в целом, так и в пределах многочисленных маленьких ее областей. Главным богатством стала земля с домашним скотом. Но технология и организация сельского хозяйства оказались примитивными, и эффективность его — крайне низкой. Варвары, хотя и пытались воспринять от римской цивилизации и культуры то, что от них оставалось, больше утратили и разгромили.

Комфортность жизни, достигнутая верхушкой римского общества, теперь отсутствовала даже у очень состоятельных людей, у родоплеменной знати раннего Средневековья. Раннесредневековый мир (как показывают разные его исследователи) был ослабевшим, нищим, полуголодным, терзаемым эпидемиями. Сравнительно высокое развитие античной нравственности уже в римской империи и, особенно перед ее падением и после него, было фактически забыто. Процветали насилие, разбой, грабежи, всяческий разврат и, если была возможность, обжорство.

Множество мелких властелинов-деспотов враждовало друг с другом. Знаменитое римское право вспомнили значительно позже, а пока, если и действовали, то законы наподобие «салической правды» («Кто вырвет другому руку, ногу, глаз или нос, платит 100 солидов, но если рука еще висит, то 63 солида…»).

В этом, во многом еще языческом хаосе, начиналось становление христианской Европы. Христианская Церковь занимала активную и ведущую позицию. Епископы и монахи к своей религиозной роли именно на этом этапе добавили роль политическую. Они, наряду с рыцарямивоинами, оказались также властителями в отношении к остальному населению, и не просто духовными пастырями своих прихожан. Христианская Церковь, скапливая земли, увеличивая доходы, все лучше организуясь, стремилась к полноте власти и в отдельных регионах, и в Европе в целом. Она, правда, наталкивалась при этом на сопротивление слоя воинов, которые тоже хотели обогатиться, иметь неограниченную власть, а поэтому были вынуждены как-то организовываться.

Крупная попытка организации европейского (германского) мира была предпринята в VIII—X вв., когда на территории Франции, Северной Италии и Германии сложилась Каролингская империя (по имени Карла I), боровшаяся с мусульманами и горцами-басками в Испании, и боровшаяся уже, вроде бы во имя Христа, с иноверцами. Папа римский вручил Карлу императорскую корону. Империя каролингов приобрела на время солидную военную силу, идеологическое единство, некоторый внешний блеск. Но она оказалась неустойчивой и быстро разваливалась под ударами викингов, мусульман и мадьяр. И уже на развалинах этой империи стали складываться европейские нации и государства, и вообще западный христианский мир, христианские цивилизация и культура. (Может быть, точнее сказать — цивилизации и культуры, но единые по типу и духовной основе.).

Складывание этой цивилизации выразилось в медленном, но всетаки развитии торговли и городов (торговых центров), некотором прогрессе сельского хозяйства, ремесла и строительства (замкового и соборного). Постепенно шло увеличение населения Европы, которое с 27 млн в 700 г. возросло до 73 млн в 1300 г. Замкнутое и слабое сельское хозяйство не могло обеспечить его нужд. Освоение новых земель происходило повсеместно через уничтожение лесов, осушение болот, отвоевывание участков земли у моря. Началось и военное продвижение Европы, в основном на Восток и на Юг, связанное с имущественными и торговыми интересами и с интересами Церкви, осуществлявшей посредством крестовых походов насильственную или полунасильственную христианизацию.

Походы на Восток, несмотря на то, что в военном отношении они не были очень удачными, расширили связи Европы с иным миром, породили новые потребности (в том числе и в роскоши) у европейцев, для удовлетворения которых развились торговля с восточными странами, а также некоторые ремесла. Оживление городов, становившихся центрами не только торговли и ремесла, но и, в известной мере, христианства (с городскими соборами, школами, оттеснившими монастырские), вызвало к активной жизни расширившийся слой горожан — ремесленников и купцов, наряду со слоями духовенства, крестьян и военных-феодалов.

Сословное деление населения постепенно приобрело определенность. Оно вообще было важно в жизни средневекового общества. Но в нем существенно выделение духовенства (как специфического слоя), городских слоев (что особенно сказалось на состоянии культуры позднего Средневековья) и рыцарей-феодалов, чьи отношения между собой и с крестьянами-земледельцами стали едва ли не определяющими для общества данного типа, которое часто именуют феодальным.

Феодализм — это система личных связей иерархически объединяющих членов высшего слоя общества, между которыми устанавливаются сеньоро-вассальные отношения на основе так называемого «вассального договора». Договор мог быть и письменным, и устным, когда будущий вассал заявлял сеньору: «Сир, я становлюсь Вашим человеком». Вассал обязывался участвовать в собраниях вассалов, оказывать сеньору военную и иную помощь за жалованное пожизненное владение — феод (франц. — фьеф), или бенефиций. Сначала можно было вступать в ряд вассальных связей, но потом сеньоры стали добиваться вассальной верности (особенно короли от вассалов своих королевств).

Центром каждой из мелких феодальных организаций был укрепленный замок сеньора (герцога, графа, барона) (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Замок Алькасар в Сеговии, Испания.

Начало строительства. 1120 г.

Сеньор организовывал и осуществлял защиту вассалов округи и всего населения сеньории. Ему принадлежала экономическая, политическая и судебная власть, хотя вассальная зависимость была не всеобщей, а только прямой. Действовало правило: вассал моего вассала — не мой вассал. Сеньоры и вассалы представляли собой «истинную знать», рыцарей, которые, впрочем, тоже делились на более и менее знатных, на богатых и бедных. Но крестьяне (мужланы) были вполне зависимы от них. Зависимость эта могла быть неоформленной, но чаще всего, хотя и по-разному, оформленной. В любом случае, и сами крестьяне и, тем более, феодалы считали, что удел крестьянина — работать на феодала, на господина, защищавшего своих крестьян от разбоя других феодалов.

В связи с развитием торговли и ремесла происходило укрепление городов, повышалась их роль в жизни регионов. Горожанам, особенно крупных торговых центров, стала выгодной тенденция к централизации власти, к устранению мелочного деления земель данной местности на отдельные независимые сеньории (каждая со своими порядками, а точнее — с произволом каждого властителя). Поэтому наиболее крупные феодалы и горожане оказались едиными в борьбе за установление и укрепление монархий, обеспечивающих необходимую для торговли степень централизации, необходимый порядок, придающий цивилизации (в пределах этноса) устойчивость, дающий некоторые возможности для культурного развития данного этноса, складывающейся нации.

В средневековой Европе началось становление национальных культур с их своеобразием (английской, французской, немецкой, испанской и т. д.). Цивилизационная база культуры во всех регионах примерно одинакова. В качестве же единой духовной основы, так или иначе (на юге раньше, на севере позже), утвердилось христианство, взаимодействующее с местными языческими культами. Постепенно начало складываться и общеевропейское торговое пространство, и его центры в разных странах.

• [1] См.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового запада. М., 1992.