Чужеземное владычество приводит к национальной ограниченности

Начиная с 1629 г. маньчжуры всё чаще прорывались за Великую стену, уводили китайцев в рабство и постепенно захватывали северные территории. Восстания в Китае становились всё более массовыми. Вожди восстаний объявляли себя ванами. Один из вождей восставших Ли Цзычен в 1643 г. захватил Сиань (Чанъань) и был провозглашён императором. В апреле 1644 г. он вступил в Пекин, и император повесился. Однако полководец Ли Саньгуй, охранявший северную границу, открыл проход маньчжурам, которые в 1644 г. захватили Пекин и объявили своего малолетнего императора Шуньчжи императором Китая, основателем династии Цин. Окончательно завоевать Китай маньчжурам удалось лишь в 1683 г. [53, с. 317−322].

Маньчжуры старались перенять китайскую культуру и обычаи. Императора положено было считать особой священной. Например, «когда по улицам проезжал императорский кортеж, запрещалось высовываться из окон. Нельзя было даже произносить его настоящее имя — вместо него употреблялся девиз правления» [53, с. 352]. Даже в середине XIX в. португальские и голландские послы должны были отбивать земные поклоны императору и три раза распластаться перед ним. Маньчжуры заставили китайцев носить манчжурские причёски и одежду. За непослушание грозила смерть. Смешаные браки запретили. Маньчжуры получили хорошие земельные наделы, и, если их теряли, то земля для них выкупалась за государственный счёт. Маньчжурам разрешалось поступать на государственную службу без экзаменов, и при сохранившейся китайской системе управления маньчжурской знати доставались почти все высшие должности. Тем не менее, постепенно в бюрократический аппарат стали привлекать всё больше и больше китайцев, а «сильные дома» поставляли значительный процент шэньши. Уже второй маньчжурский император Канси (1654−1722 гг.), правивший в 1662—1722 гг. считал себя конфуцианцем и к концу своего правления стал притеснять все некитайские религии. Немного позже император Юнчжэн продолжил гонения на чужие религии и даже казнил несколько сановников, принявших католичество. Своим подданным он изложил «Шестнадцать наставлений», где в конфуцианском духе предписывалась почтительность к старшим, уважение к братьям, радушие к родственникам, мирное и хорошее поведение, знание законов и их исполнение. Полагалось также поощрять учение, исправно платить налоги и подати, трудиться как предписано, заниматься землепашеством и разведением тутовника, быть бережливыми, объединяться в общины, препятствовать разбою и дезертирству. Канси ввёл небольшие налоги и запретил их повышать. Однако вскоре после него в Пекине была учреждена русская духовная миссия [53, с. 323−326, 342, 351, 358].

Умиротворение страны, распространение батата и арахиса, взимание налога на землю (а не на людей) способствовало демографическому взрыву. Если к началу XVII в. население Китая составляло 150 млн., то к концу XVIII — около 300 млн. а в середине XIX в. — 400 млн. Количество земли на душу изменилось с 8 му в конце XVI в. до 3 му (около 18 соток) в середине XIX в. Для того, чтобы получить урожай, достаточный для прокорма семьи, приходилось тщательно обрабатывать каждый дециметр с помощью примитивного плужка или мотыги. Маньчжуры стали больше опираться на местное самоуправление, где тон задавали «сильные дома», которые нередко использовали связи с местными чиновниками в своих интересах. В 1713 г. был издан указ, согласно которому, местное руководство должно было обеспечить поступление в казну фиксированных налогов. Собранное сверх того считалось собственностью местных чиновников. Развивалось ремесло. Производство шёлковых и хлопчатобумажных тканей особенно росло в приморских городах, из которых они шли на экспорт. Мануфактур было ещё мало, но число ткачей было огромно. Только в районе Шанхая их насчитывалось около 200 тысяч. Фарфор изготавливало уже несколько сот тысяч человек. Расширялась и торговля. С Севера на Юг главным образом по Великому каналу шло сырьё и некоторые виды продовольствия. С Юга на Север — промышленные изделия и рис. Всё шире в торговле использовалось и каботажное плавание. Возникли торговые сёла, где периодически устраивали ярмарки. В Европе (включая Россию) китайский фарфор, шелка и художественные вещи уже в XVIII в. стали предметом собирательства знати и богачей. Однако в самом Китае торговля, дававшая половину дохода в бюджет, продолжала считаться делом неблагородным, занятием для слуг и людей низшего сорта [53, с. 325−327, 348−349].

В 70-х гг. XVII в., опасаясь за свою власть, маньчжурское правительство жгло китайскую литературу, повествующую о подвигах старинных богатырей в борьбе с врагами, чем был нанесён значительный ущерб китайской культуре. Политически нейтральная литература, наоборот, бурно развивалась. Во времена правления Канси вышла огромная энциклопедия, снабжённая 10 тысячами рисунков, а при его сыне Юнчжэне свод всевозможных знаний с момента их возникновения «Сыку цианьшу» в 26 тысячах томов. Многотомный сборник поэзии эпохи Тан включил 50 тысяч произведений 2 тысяч поэтов. Полное собрание произведений по четырём разделам литературы содержало громадное количество сочинений, многие из которых были уже забыты. В литературе появился роман, охватывающий несколько поколений с несвойственными китайской литературе элементами психологизма «История камня, или Сон в Красном тереме». В XVIII в. из разных форм театрального искусства сложилась пекинская опера. Проявился интерес к знакомству с достижениями западной науки. Император Канси учился у иезуитов математике и астрономии. В XVII в. китайцы ещё считали своего императора государем всего мира, которому все страны обязаны данью. Воюя в Халхе с северными монголами, с монголами-ойратами в Джунгарии, уйгурами в Кашгарии, маньчжуры и китайцы завоевали обширные области на западе и в 1760 г. образовали провинцию Синьцзян («Новая граница») из земель, завоёванных в Джунгарии и Кашгарии. В 1720 г. китайские войска вступили в Тибет, потом в Лхасе разместили полуторатысячный гарнизон и стали вмешиваться в тибетскую политику. К концу XVIII в. они уже полностью контролировали тибетскую политику и финансы, давая или не давая согласие на назначения в тибетском правительстве. В конце 60-х гг. XVIII в. Бирма признала суверенитет Китая. В конце XVIII в. Вьетнам также подчинился Китаю. С Россией Канси воевать не хотел, считая, что, хотя бы в силу климатической разницы, такая война — бессмысленна [53, с. 327−331, 345−348].

В течение XVIII—XIX вв. в китайском обществе мало, что изменилось. Общественная система Китая даже в XIX в. оставалась деспотичной и косной. На вооружении у китайской армии даже в правление Сюань-цзуна (1821−1850 гг.) ещё были кремнёвые и фитильные мушкеты. Торговля с Западом в Китае ограничивалась Макао и Кантоном и несколькими тёплыми месяцами под надзором чиновника. Китайское правительство стремилось к изоляции. Европейцам не разрешалось перемещаться по Китаю. Китайцам под страхом смертной казни запретили обучать европейцев китайскому языку. Засекретили и иероглифы, для чего запретили вывоз книг. В 1793 г. английскому посольству было отказано в образовании представительств в Пекине и Лондоне [53, с. 357−362].

В эпоху Цин в XIX в. опять продолжился захват земель богачами. Многие крестьяне превратились в арендаторов и бедняков. В середине XIX в. в Китае чиновничьи ранги различались по пуговицам на головных уборах, по цветам халатов и изображениям на них. Чиновники должны были подносить подарки своим начальникам, и воровство чиновников достигло неимоверных размеров. Однако охрана границ и военные экспедиции требовали расходов. Правительство старалось не увеличивать поземельный налог, но ему пришлось выдумывать новые поборы [53, с. 354,362].

Ешё в XVII в. с Тайваня начал распространяться в Китае опиум, завезённый туда голландцами. В 1729 г. китайское правительство запретило его использование, но в 1831 г. британская Ост-Индская компания стала завозить из Индии опиум в Кантон. Оттуда его стали развозить по всей стране, и завозить через Индокитай и Тибет. Число курильщиков опиума дошло до 2 миллионов. В 1839 г. генерал-губернатор провинций Хунань и Хубэй Лин Цзэсюй запретил торговлю опиумом в Кантоне, изъял весь опиум из курилен и потребовал письменного отказа от торговли опиумом у иностранцев, что после преодоления сопротивления англичан ему удалось. Когда же китайцы решили взять заложника, чтобы наказать англичан за убийство китайского крестьянина, английские корабли уничтожили несколько китайских. В 1840 г. англичане отправили в Китай эскадру. В 1842 г. они победили и в сухопутном сражении. 26 августа 1842 г. китайцы в Нанкине подписали мирный договор, по которому должны были выплатить 21 миллион серебром в пересчёте на доллары. Города Гаунчжоу, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай открыли для английских кораблей, торговли и проживания англичан. Гонконг становился английским владением. Вскоре подобные неравноправные соглашения получили США и Франция. Китай становился периферией капиталистической системы, её сырьевым придатком, рынком сбыта и источником дешёвой рабочей силы [53, с. 363−369].

Из-за утечки серебра возросли в полтора раза налоги, выплачиваемые серебром. Китайские транспортники оказались не у дел из-за перемещения торговли на юг. В 1840-х гг. наводнения погубили около миллиона человек, оставили без жилья и имущества ещё несколько миллионов. В 1849 г. неурожай и голод. В 1850 г. крестьяне восстали. Многие из них под влиянием христианства мечтали о создании царства равенства и справедливости. Их вождь Хун Сюцюань вообразил себя младшим братом Иисуса Христа. Он назвал своё царство «Тайпин Тяньго» («Небесное государство всеобщего благоденствия»), а участников восстания стали называть тайпинами. Восставшие на захваченных территориях отказались от денег. Общины должны были стать хозяйственными, военными и религиозными ячейками. Излишки производства должны были поступать в общественный фонд. Пока же деревня жила как прежде. Налоги снижались лишь по случаю стихийных бедствий. В 1853 г. тайпины были разгромлены, их полководцы захвачены и казнены. На стороне правительства в 1860-х гг. уже выступали отряды самообороны и европейцы. В 1864 г. Нанкин был взят правительственными войсками. В 1868 г. восстание было окончательно подавлено. За время восстания погибло от 15 до 20 млн. человек [53, с. 369−379].

После заключения договоров Китая с иностранцами в 1843—1844 гг. западные компании значительно увеличили своё представительство, однако поселения иностранцев ограничивались отведёнными кварталами. Вскоре иностранцы начали вербовать китайских рабочих — кули на работу в западные страны. Обычно они выполняли самые тяжёлые и низкооплачиваемые работы, но некоторым удалось скопить немного денег и открыть торговлю. В 1847 г. ссылаясь на невыполнение китайцами ряда обязательств, англичане двинули корабли по Янцзы. В результате этого похода заклепали 800 китайских пушек. В конце 1850-х гг. после задержания по подозрению в пиратстве китайских моряков, служивших на корабле под британским флагом, англичане опять двинули в Китай флот. После убийства французского миссионера испортились отношения с Францией. Англичане высадились в Дагу на Севере, и китайское правительство в 1858 г. поспешило подписать договоры с Англией, Францией, США и Россией. Англии давали возможность торговать в 11 городах, в том числе и опиумом. В Пекине открывались посольства. Предпринявшие наступление на Дагу англичане были разбиты. Тогда в 1860 г. они начали масштабное наступление на Севере. Под столицей китайцы потерпели поражение. Во время переговоров 39 членов иностранных делегаций было арестовано и погибло в тюрьме. В ответ победители сожгли и разграбили летний императорский дворец и парк с бесценными произведениями искусства. В октябре 1860 г. в Пекин вступили английские войска. Император бежал и был вынужден подписать договор, согласно которому увеличивалась контрибуция, Тяньцзинь становился открытым городом, англичане присоединили к Гонконгу часть полуострова Цзюлун, была узаконена эмиграция кули, католической церкви возвращалась вся когда-либо конфискованная у неё собственность [53, с. 379−383].

Французам разрешили покупать землю под строительство храмов. Россия получила желаемую границу по Амуру, даже по китайскому берегу. США и Россия получили режим наибольшего благоприятствования. В 1874 г. в провинции Юньнань был убит британский вице-консул на месте намечаемого строительства железной дороги. Китаю пришлось принести официальные извинения, открыть для торговли ещё ряд городов [53, с. 397]. В 1883—1884 гг. китайцы решили помочь вьетнамцам в борьбе против французов, но начали терпеть поражения и в 1884 г. заключили предварительный договор, признавший французский протекторат над Вьетнамом, а сами разрешили французам свободу торговли в провинциях Гуаньси и Юньнань. Правительство тянуло с подписанием договора, и французы потопили 11 современных китайских кораблей. Договор пришлось подписать. В 1892 г. в провинции Шаньдун убили двоих германских миссионеров. Немцы послали туда эскадру, которая захватила город Циндао и область Цзяочжоу. Китайскому правительству пришлось передать эту область в аренду Германии и исключительное право на строительство железной дороги на Шаньдунском полуострове. Россия под предлогом защиты от Германии получила в аренду часть Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним на 25 лет и право на строительство железной дороги через Маньчжурию. Англия получила на 99 лет в аренду Гонконг и часть лежащего против него побережья. Франция на 99 лет арендовала берега залива Гуанчжоу к югу от Макао. В 1894—1895 гг. из-за Кореи между Китаем и Японией произошла война, окончившаяся поражением Китая, выплатой контрибуции и территориальными уступками: передачей Японии Тайваня и Пескадорских островов, контроля над Мукденом. Позднее Япония получила порт Амой [53, с. 383, 397−400, 403]. На значительной части территории Китая фактически образовались иностранные колонии.

В январе 1861 г. по инициативе братьев императора была образована «Канцелярия по управлению делами заморских стран». Она должна была собирать пошлины на ввозимые товары и изучать заморские страны. Позднее она руководила производством современного оружия, строительством железных дорог, пароходов и телеграфных линий. Началась медленная индустриализация страны, которой препятствовала большая часть властей и которую не понимал и не одобрял почти весь народ. При малолетнем императоре Тунчжи его дядя Гун получил титул «князясоветника по государственным делам», а «императрица-мать» Цыси, жена покойного императора стала играть определяющую роль в политике. Что китайская «культура — поистине дарованная Небом, что это запечатлённый путь Дао, что ничего более совершенного человеку достичь не суждено — для китайцев было аксиомой. Они считали, что совершают великое благодеяние, осчастливливая ею другие народы» [53, с. 385]. Философы нашли выход из положения, утверждая, что Поднебесная поделилась своими знаниями с другими народами, и они сумели открыть нечто, чего не открыли китайцы, занятые более важными делами. Теперь же китайцы просто возвращают себе то, что и должны были получить взамен подаренной другим культуры. Народ также с опаской воспринимал модернизацию, иногда даже доходило до разрушений телеграфных столбов, железных дорог и других индустриальных благ, а порой до убийства инженеров и рабочих. Особую ненависть вызывали миссионеры, которым приписывались всевозможные несчастья, например, стихийные бедствия [53, с. 383−385, 391, 395].

Курс на модернизацию Китая, принятый императорским двором, рассматривался там как «политика самоусиления». У князя Гуна появились сподвижники по части модернизации главным образом в среде военачальников. Сначала были созданы новые казённые предприятия, среди которых преобладали оборонные. Первый оружейный завод построили в 1861 г. в Анхое. Затем появились машиностроительные предприятия во многих городах. В 1870 г. Шанхайская судоверфь стала уже одной из крупнейших в мире. К концу столетия в Китае было около 20 предприятий, оснащённых современным оборудованием, на которых работало около 10 тыс. рабочих. Они трудились примерно так же, как ранее в казённых мастерских: по принуждению с мизерной зарплатой, неограниченным рабочим днём и полицейским надзором. На казённых предприятиях работали иностранные специалисты и были школы по подготовке кадров, но производительность труда в несколько раз уступала европейской. Сначала всеми предприятиями управляли чиновники, позднее появились совместный капитал и совместное управление, наконец, и частные предприятия. К концу XIX в. в Китае было около сотни крупных иностранных предприятий, которые были оснащены более современным оборудованием. Иностранцы занимали ведущие позиции в финансовом капитале, на транспорте и в связи. Пошлины на ввоз были ниже, чем на вывоз. Экспортировался чай, шёлковые ткани, фарфор, бамбуковая мебель, целебные травы, фейерверки, безделушки. Капиталистические отношения начали проникать и в сельское хозяйство через возникновение чайных и хлопковых плантаций [53, с. 383−391].

Ограничение местной буржуазии вело к её оппозиции к архаическому государству. Постепенно стала издаваться научно-техническая литература, издание которой увеличивалось. Потребовались знакомые с техникой национальные кадры. В 1854 г. в Китай вернулся первый образованный человек, который окончил Йельский университет. В 1875 г. 120 китайских мальчиков в возрасте от 12 до 16 лет были отправлены на учение за границу. Первым высшим учебным заведением для китайцев стал университет штата Кентукки. В 1877 г. открылось первое дипломатическое представительство в Лондоне. Вскоре появились китайские студенты в Лондоне, Париже, Гринвиче, Тулоне и многих других университетских центрах Европы. Даже в Пекине открыли институт иностранных языков для подготовки дипломатов. Приобщению к западным культурам способствовали проповеди миссионеров, но в католицизм обратилось 700 тыс. китайцев, в протестантизм 100 тыс, в 32 православных приходах было 5,5 тыс. китайцев. В конце XIX в. в Гонконге работал медицинский институт [53, с. 392−398, 410].

В начале 1898 г. император Гуансюй под влиянием философа Кан Ювэйя (1858−1927) решился на реформы. Были созданы новые центральные ведомства по руководству добычей полезных ископаемых, промышленностью, железными дорогами, сельским хозяйством, торговлей. Однако реформы заняли всего 100 дней из-за переворота, устроенного Цыси [53, с. 404−408].

Во время Японо-китайской войны пострадали северные провинции. На них обрушились и стихийные бедствия. Железные дороги, фабрики и прочая модернизация оставляли людей без работы. Китайцы не хотели изменения традиционной жизни. Бедствия привели к формированию организации «Ихэтуань» («Отряды справедливости и мира»). Члены организации были крайними националистами, ненавидящими иностранцев и христиан, приверженцами китайской синкретической религии. Согласно даосско-буддийским обрядам они занимались боевыми искусствами (за что европейцы прозвали их «боксёрами») и мистически верили в свою неуязвимость даже пулями. Их оружием были копья. В их одежде было много устрашающе красного. Императрица Цзыси вошла в сговор с ихэтуанями. 20 июня 1900 г. цинское правительство объявило войну всем западным державам. В результате против ихэтуаней выступила сорокатысячная англо-русско-американо-японская армия. На Китай была наложена на 39 лет контрибуция в 450 млн. лянов серебра. Китайской армии было запрещено в течение двух лет закупать современное оружие (53, с. 413−418).

Потерпевшему поражение Китаю пришлось проводить реформы. В 1906 г. вместо конфуцианских экзаменов создали систему начальных, средних и высших учебных заведений. К учёбе впервые допустили девочек. Поощрялось обучение в зарубежных вузах. В 1909;1911 гг. правил император Пу И. При нём было создано министерство торговли. К началу XX в. китайским капиталистам принадлежало 200 механизированных предприятий. Создали министерство иностранных дел. Открыли военные училища. В 1908 г. было объявлено, что в 1917 г. будет провозглашена конституция, а пока допускалась деятельность кружков и обществ по изучению зарубежной политологии и даже пропаганда её достижений. Согласно императорскому указу от 1909 г. в провинциях были учреждены «совещательные комитеты по подготовке конституции». В комитеты избирали, но согласно очень высокому цензу лишь 0,3% населения приняло участие в таких выборах. На имя императора пошли петиции. В ноябре 1910 г. в Пекине созвали созданную из назначенных императором членов совещательных комитетов Национальную ассамблею. Правительство обещало дать конституцию уже в 1913 г., но в 1911 г. начало развёртываться революционное движение и 1 января 1912 г. была провозглашена Китайская Республика (53, с. 421−423, 429). Перед Китаем открылся путь из аграрного в индустриальное общество.

Как видно из материала, несмотря на несомненные, присущие китайскому аграрному обществу особенности, оно развивалось по пути всех других аграрных обществ. Как и везде основным средством производства этого общества служила возделываемая земля, а основной сферой экономики — сельское хозяйство. Также, как и в других странах, земля принадлежала китайской аристократии в двух формах: вотчины и поместья. Поскольку власть правителя в Китае в силу всеобщего опирающегося на религиозные представления признания была особенно сильна, то он был верховным собственником земли и распоряжался ею по своему усмотрению. По этой причине аристократии земля обычно доставалась во владение за службу в качестве поместья и значительно реже в форме вотчины — в собственность. При этом аристократические вотчины обычно существовали сравнительно недолго, главным образом, в период ослабления государственной власти и раздробленности страны.

Как и в любом другом аграрном обществе социальная система состояла из классов аристократов, слуг и свободных.

Китайская аристократия имела ту особенность, что она в большей степени, чем аристократия других стран состояла из чиновников, находящихся на службе у императора, вана или князя, хотя и потомки царей и аристократических родов, как правило, служили правителям и составляли большую часть аристократии.

Социальный класс слуг также отличался спецификой, которая заключалась в том, что подкласс рабов составлял в населении возможно один процент, возможно больше, во всяком случае незначительную часть населения.

Подкласс крепостных, наоборот, был довольно многочислен, и постоянно пополнялся за счёт прикрепления свободных к земле указами правителей или через насильственное принуждение аристократами или через экономическое принуждение рвущимися к чинам деревенскими богачами.

Свободные китайцы скорее всего превышали по численности все другие классы (хотя точных подсчётов не проводилось, и вряд ли такие подсчёты возможны). Вместе с тем, как и в других аграрных обществах их свобода была относительной, поскольку монархи в силу государственной «необходимости», аристократы и богачи для продвижения по социальной лестнице и увеличения богатства стремились поставить свободных людей от себя в зависимость.

Китайская политическая система также мало отличалась от политических систем других аграрных обществ, довольно рано сформировав все присущие ей институты. Её особенностью была главным образом более регламентированная бюрократическая система.

Однако идеология аграрного Китая в наибольшей степени, чем в других странах проявила свою специфику. Китайское мифологическое мировоззрение продержалось гораздо дольше, чем в других обществах. Религия Китая даже не дошла до развитого многобожия, замкнувшись на первобытных олицетворениях природных объектов, стихий и прочих явлений. При этом даже культурные герои не поднялись до уровня полноценных богов. Отсюда одной из главных составляющих официально насаждаемого мировоззрения в течение веков сохранялась вера в божественную сущность одного лишь властителя, идеальный общественный порядок, учреждаемый Сыном Неба, и идеальное устройство китайского общества, якобы обеспечивающего всеобщую гармонию. Из этих представлений вытекала и официальная мораль, требующая сохранять устаревший традиционный порядок с сохранением многоступенчатой социальной лестницы и беспрекословно подчиняться этому идеальному порядку.

Однако положительным моментом в стремлении сохранить «гармонию» в обществе было стремление как ряда властителей, так и значительной части бюрократии сохранять в обществе справедливость и поднять материальное благосостояние подданных, уменьшив подати и сократив отработки. При этом также, как и в других странах (например, в Тауантинсуйу), размер повинностей определялся возрастом и материальным достатком подданных. Однако стремлению одних часто противостояла корысть других представителей властных структур, для которых собственное благополучие затмевало интересы общества. Такая позиция также тормозила развитие китайского общества.

К сожалению, именно связанное с верой в идеальную сущность своей системы самодовольство обусловило изоляцию Китая, и несмотря на величайшие достижения китайской культуры привело китайское общество к отставанию в развитии и эксплуатации со стороны более развитых индустриальных стран, что удалось преодолеть лишь во второй половине XX века.